Текст книги "ПОТОК"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Позволь догадаться, – произнес спартанец, – это очень плохо.

– Во всяком случае, так полагают ковенанты. Они опасаются, что Поток сумеет починить судно и подготовить его к полету.

Шеф обвел коридор взглядом. Стены в нем были лиловыми. Или, быть может, скорее цвета лаванды? По поверхности разбегались странные разводы, чем-то напоминавшие о маслянистом блеске панциря какого-то жука. Причины столь необычной раскраски мало беспокоили спартанца, и особенно на вражеском судне. Кто знает, может, ковенанты просто считали, что оливковый цвет не в моде?

Джон-117 зашагал вперед, но неожиданно застыл на месте, когда в его ушных имплантатах раздался стон, сквозь который пробивались отдельные слова:

– Шеф… не глупи… оставь меня…

Это был голос Кейза.

Джейкоб Кейз, капитан. Личный номер: 01928-19912-JK. Он изо всех сил старался держаться за несущую волну передатчика, когда «услышал» столь знакомые голоса. Хриплый и твердый, как сталь,– мужской. Чуточку вульгарный, теплый – женский.

Он знал их.

Еще одно воспоминание?

Капитан постарался скрыть этот новый кусочек своего прошлого, чтобы замедлить распространение чужака в своем сознании. С каждым вырванным у него воспоминанием о прошедшей жизни – тем, что делало его Джейкобом Кейзом, – ему все сложнее становилось сохранить свою личность.

Джейкоб Кейз, капитан. Личный номер: 01928-19912-JK.

Голоса. Они говорили о нем. Мастер-Шеф и Кортана.

Он почувствовал, что начинает паниковать. Их не должно было быть здесь!

«Другой» усилил свой натиск, стремясь как можно больше узнать о существах, которые оказались столь значимыми для пленника, упорно цеплявшегося за свою личность.

Джейкоб Кейз, капитан. Личный номер: 01928-19912-JK.

– Шеф, Кортана, вы не должны были приходить. Не глупите. Оставьте меня. Уходите отсюда. Бегите.

Чужое присутствие распространялось и уже предчувствовало свою победу. Времени почти не оставалось.

– Капитан? – отчаянно закричала Кортана. – Капитан! Я потеряла связь…

Больше они не говорили ни слова. В голосе Кейза слишком явственно слышалась боль. Теперь им оставалось лишь продвигаться вглубь корабля в надежде найти капитана.

Шеф миновал люк, обратил внимание, что переборка справа от него заляпана кровью ковенантов, и понял, что здесь шло сражение. А значит, в любую секунду спартанец рисковал столкнуться с Потоком. Продолжая свое путешествие, воин ощутил, что его губы пересохли, сердце забилось быстрее, а в животе образовался ком.

Подозрения вскоре подтвердились, когда он услышал звуки стрельбы. Взглянув в коридор, уходящий направо, он увидел схватку Потока с ковенантами. Позволив врагам истощить друг друга, спартанец добил выживших. Оттуда он пошел налево, затем повернул направо и увидел люк. Когда тот открылся, за ним обнаружился черный, с рваными краями провал, на противоположной стороне которого также шло сражение.

– Анализирую данные, – произнесла Кортана. – Пролом образовался в результате какого-то взрыва… Сканирование позволяет определить только то, что внизу скопилась охлаждающая жидкость. Придется искать другой проход.

Слова ИИ были не лишены смысла, так что спартанец развернулся и пошел влево.

– Осторожно! Повышен уровень опасности! – воскликнула Кортана, и тут же, подтверждая ее слова, ад вырвался наружу.

Прямо на Шефа неслась огромная толпа порождений Потока. Спартанец стрелял, отступал и снова стрелял. Формы-разносчики взрывались дождем измельченной плоти, оторванных щупалец и зеленой слизи. Твари-солдаты бросались вперед, словно одержимые желанием умереть, исполняли последний танец под градом 7,62-миллиметровых пуль и разваливались на части. Инфекционные формы семенили по палубе, взмывали в воздух и превращались в лохмотья изодранного мяса.

Но врагов было слишком много для того, чтобы с ними мог справиться один-единственный человек, и, услышав, как Кортана говорит что-то про провал, спартанец начал пятиться к нему. Спрыгнув вниз, он пролетел двадцать метров и ногами вперед нырнул в озеро зеленоватой жидкости. Он был не на корабле, а где-то под ним. Жидкость оказалась настолько холодной, что Джон-117 ощущал это даже через доспех. Кроме того, она была густой и сковывала движения воина.

Его сапоги нащупали дно, и тяжесть брони позволила спартанцу сохранить равновесие. Шеф понемногу стал подниматься наверх, на некоторое подобие «пляжа». В огромной пещере было темно, в основном свет исходил от луж охлаждающей жидкости и метавшихся где-то впереди плазменных лучей. Звукам стреляющего оружия ковенантов вторил равномерный треск автоматического оружия.

– Давай выбираться отсюда, – сказала Кортана, – и искать способ вернуться на корабль.

Мастер-Шеф зашагал в ту сторону, откуда доносились выстрелы, и, позволив врагам хорошенько поколотить друг друга, швырнул гранату в общую свалку. Часть тел рухнула на землю, и спартанец быстро расправился с остатками.

Зашагав дальше, он был вынужден петлять по узким, заваленным телами проходам, где на него со всех возможных направлений бросались кажущиеся бесчисленными порождения Потока.

Со временем, миновав уже несколько залитых охлаждающей жидкостью гротов и пройдя мимо многочисленных груд трупов, Джон-117 вновь услышал голос Кортаны:

– Нам надо туда… к гравитационному лифту.

На навигационном дисплее возник новый маркер. Следуя за красной стрелкой, спартанец прошел по каменному выступу, нависавшему над заполненным охлаждающей жидкостью резервуаром. На его глазах из зеленой «лагуны» вышли несколько форм-разносчиков, накинувшихся на и без того зажатых в угол солдат ковенантов. Шефу хватило ума не пытаться пробиться с боем через бушующее сражение. Вместо этого он вернулся по собственным следам и обыскал трупы. Снайперская винтовка – одна из тысячи стволов, устилавших пол пещеры, – наполовину была скрыта телом боевой формы. Подняв оружие, офицер удостоверился, что оно заряжено, и вновь направился к карнизу. Затем, стараясь следить, чтобы ни один заряд не пропал даром, он начал стрелять.

Элита, шакалы и ворчуны были достаточно легкими мишенями. Но разнообразных тварей Потока, особенно если говорить про разносчиков, было не так просто убить из этого оружия. За редкими исключениями сверхбыстрые тяжелые пули просто пролетали сквозь уродливых выродков, не причиняя никакого видимого ущерба.

Когда все 14,5-миллиметровые патроны иссякли, Шеф вновь взял в руки дробовик, спрыгнул в зеленоватую жидкость и направился к берегу. Оказавшись на суше, он услышал отвратительный сосущий звук, с которым инфекционная форма пыталась проникнуть в тело воина элиты, и выстрелом из ружья убрал обоих с дороги.

Но на этом зачистка помещения не закончилась. К человеку устремились «солдаты» Потока и стая инфекционных форм. Но усиленные дозы ружейной картечи стали хорошим лечением – вскоре по всей площадке валялись куски влажной плоти и оторванные щупальца.

Пройдя по абсолютно темному туннелю, Джон-117 вышел к еще одному озерцу, оказавшись там как раз в тот момент, когда Поток захлестнул «Тень» и сидевшего в ней воина элиты. Спартанец открыл огонь, не дожидаясь, пока твари поскачут к нему. Он стрелял, перезаряжал ружье, стрелял снова. Все время только обороняясь, все время надеясь на краткую передышку.

Подобное ведение боя было не в его стиле. Спартанцев создавали как оружие нападения, но с самой высадки на Гало Джон-117 постоянно был вынужден отступать. Надо было искать возможность перейти в наступление, и как можно скорее.

Стене порождений Потока не было видно предела. Он стрелял, пока не закончились патроны, а затем вырвал плазменную винтовку из мертвых рук твари и продолжил сражение.

Наконец, скорее за счет своего упрямства, чем мастерства, спартанец забрал человеческое оружие из рук погибшей боевой формы, вскинул его и понял, что ему не в кого больше стрелять. Воина охватило воодушевление – он выжил.

Впрочем, сейчас ему некогда было долго радоваться.

Спеша вернуться на корабль и отыскать капитана Кейза, он пробежал по дороге, где минуту назад отступал от Потока, миновал «Тень» и труп воина элиты и свернул за угол. Впереди, будто из воздуха, материализовались инфекционные формы. Плазменная граната сверкнула в темноте и испепелила тварей. Эхо все еще разносило звук взрыва, когда человек свернул в узкий коридор и вышел к еще одному озеру, на берегах которого шло жаркое сражение. Примерно в пятидесяти метрах от спартанца сошлись ковенанты и Поток, обменивавшиеся выстрелами, сцеплявшиеся в рукопашной схватке. Две метко брошенные гранаты вполовину сократили количество дерущихся. Остальных успокоила МА5В.

– Здесь гравитационный лифт! – сказала Кортана. – Он все еще действует. Это наш билет на корабль.

На словах все было просто, но, когда Мастер-Шеф взглянул на возвышенность, где находился лифт, стену возле его правого плеча опалил сгусток плазмы. Человек отскочил назад, пригнулся и подождал, пока стрельба стихнет, а затем вновь сорвался с места. Впереди он увидел группу ковенантов, изо всех сил пытавшихся не пустить Поток на вершину холма и не дать ему воспользоваться гравитационным лифтом. Понимая, что это их последняя битва, чужаки сражались с невиданной ожесточенностью. На мгновение спартанец даже почувствовал к ним что-то вроде уважения.

Выскочив на открытое место, он метнул две гранаты в самую гущу схватки, дождался, пока отгремят взрывы, и открыл огонь из штурмовой винтовки. Воин элиты стрелял в ночное небо, заваливаясь на спину; боевая форма, точно дубинкой, размахивала оторванной рукой шакала; инфекционные формы облепили ворчуна, утаскивая его на дно водоема. Происходящее казалось полным безумием, картиной, достойной самого ада, и у человека не было иного выхода, кроме как убивать все, что шевелится.

Когда последние тела улеглись на землю, спартанец смог подняться по крутому склону и взойти на гравитационный лифт. Вокруг «Мьольнира» затрещали статические разряды. Чудом уцелевший ковенант попытался помешать планам спартанца, и в воздухе с шипением пронесся сгусток плазмы. А через мгновение Шеф исчез, взмыв к зависшему над ними крейсеру.

Кейз? Джейкоб Кейз. Да, именно так. Или нет?

Он уже не мог вспомнить – от его сознания не осталось ничего, кроме навигационных протоколов, планов оборонительных сооружений и решимости защищать эти знания любой ценой.

Весь его разум заполнял раздражающий гул. Кейз смутно припоминал, что уже слышал его, но понятия не имел, что же это такое.

На него наседало нечто голодное.

Металл зазвенел под сапогами Маккей, спрыгнувшей с последней лестничной площадки на решетку внизу. Решетка задрожала от удара. Торопливый спуск с вершины плато отнял у них почти пятнадцать минут. Вначале она воспользовалась все еще работающим лифтом, на котором поднимались ее солдаты во время штурма базы, тогда еще находившейся в руках ковенантов. Затем выскочила на круглую площадку, откуда вниз уходила винтовая лестница, идущая вдоль стены подобно насечке в стволе винтовки. По ней лейтенант и спустилась до самого дна.

– Приветствую, мэм, – произнес рядовой, возникая из темноты у Маккей за спиной. – С вами хотел поговорить сержант Листер.

– Благодарю, – кивнула лейтенант и направилась к противоположной стороне решетки, где так называемая оборонительная группа выстроилась вокруг ящиков с оборудованием, спущенных сверху. По углам небольшой площадки были установлены переносные фонари, отбрасывавшие длинные тени на стены вокруг. Люди расступились, увидев приближение Маккей.

– Смирно! – рявкнул, вскакивая, сержант, сидевший до того на корточках.

Все замерли. Лейтенант заметила, что долгие часы непрерывного стресса отпечатались на том куске лишней плоти, которое Листер называл своим лицом, придав ему угрюмый и свирепый вид.

– Вольно. Как наши дела? Кого-нибудь видели?

– Никак нет, мэм, – ответил Листер, – пока не видели. Но взгляните сюда.

Флотский инженер направил луч ручного фонарика на решетку, и лейтенант присела, чтобы лучше рассмотреть. Ступени, кончавшиеся на противоположном конце решетки, вновь возникали под ней и уходили во тьму.

– Обратите внимание на металл, – подсказал сержант. – И на то, что навалено на ступенях.

Присмотревшись, Маккей поняла, что толстые прутья заграждения изогнуты, а на лестнице внизу во множестве лежит оружие. Насколько лейтенант могла видеть, все оно принадлежало ковенантам, а значит, было плазменным. Складывалось впечатление, что, не успев еще наложить щупальца на газовые резаки, Поток разрядил в тщетных попытках пробить решетку несколько сотен винтовок и пистолетов. Будь у тварей чуть больше времени, скажем, день или два, и их усилия могли бы увенчаться успехом.

– Надо отдать должное этим ублюдкам,– мрачно произнесла Маккей. – Они никогда не сдаются. Что ж, значит, и нам придется взять с них пример. Предлагаю самим разрезать решетку, спуститься вниз и обезопасить наш черный ход.

– Будет исполнено, мэм, – сказал Листер, но со стороны стоявших вокруг десантников не раздалось привычных бравых выкриков. Внизу было темно, там поджидали кошмары.

Оказавшись на борту «Столпа осени», 'Замамей и Яяп попали в условия куда лучшие и в то же время худшие, чем ожидали. В полном соответствии с предсказанием ворчуна командующий офицер – крайне загруженный делами коммандос 'Онтомей – был несказанно рад увидеть их и, не теряя времени, поставил 'Замамея во главе отряда из двадцати шакалов, а Яяпа сделал старшим унтер-офицером.

Вдобавок к этому на посту хватало припасов и метана, так что основные жизненные нужды оказались удовлетворены. На этом хорошие новости кончались.

Куда хуже было то, что 'Замамей, ныне скрывающийся под именем Гуки 'Умамея, жил в постоянном страхе, что ему встретится элита, знавший либо его, либо погибшего коммандос, и раскроет его тайну. Или слухи окажутся правдивыми и пророки действительно умеют получать информацию просто из воздуха. Эти опасения заставляли воина вести себя тихо, держаться подальше от чужих глаз и переложить большую часть своей командирской ответственности на плечи Яяпа.

Это было бы неприятной, хотя и терпимой обязанностью для крошечного солдата, имей они дело с другими ворчунами, но все осложнялось тем фактом, что шакалы считали себя выше таких «газососов», как он, и не слишком обрадовались, узнав, что подобное существо будет ими командовать.

В довесок ко всем бедам, свалившимся на голову Яяпа, выяснилось, что Поток уже установил координаты «Столпа осени». Хотя твари и не смогли бы пробраться на корабль при помощи подземных туннелей, пронизавших глубины мира-кольца, корпус судна зиял пробоинами, полученными при аварийной посадке. Кроме того, внутрь позволяли войти и пустые шлюзы, где раньше стояли спасательные шлюпки. А один раз твари прорвались за оцепление благодаря собственному патрулю ковенантов, который угодил в западню, обратился в боевые формы и вернулся назад. Этот трюк разгадали, но не раньше, чем несколько «зараженных» солдат проникли на корабль. Некоторые из этих тварей все еще блуждали где-то в глубинах человеческого крейсера.

Яяп и отряд хмурых шакалов стояли на страже авиационной палубы «Столпа осени», когда прибыл десантный корабль, нагруженный дополнительными припасами. Челнок запросил разрешения на посадку, получил его и вплыл внутрь.

Ворчун посмотрел на своих раздраженных солдат, увидел, что трое покинули назначенные им позиции, и одернул их по рации.

– Як, Бок, Ег, челнок заходит на посадку. Сосредоточьте свое внимание на нем, а не на красивых пейзажах.

Шакалы были слишком умны, чтобы ответить что-либо по рации, но ворчун и так знал, что они бормочут, возвращаясь на свои места и наблюдая за тем, как на опаленную палубу приземляется челнок.

– Осмотрите десантные отсеки, – предупредил своих солдат Яяп, указывая на небольшие камеры, подвешенные вдоль бортов транспортника. – Туда мог проникнуть Поток.

Несмотря на свое негодование, Бок дернул за рычаг, открывая все отсеки для инспекции. Эту новую процедуру ввели три дня назад. Камеры оказались пусты. Шакалы захмыкали, и Яяпу не оставалось ничего, кроме как смириться с их пренебрежительным отношением.

Когда с формальностями было покончено, несколько ворчунов поспешили к челноку, чтобы выгрузить припасы из грузовых отсеков, расположенных внутри корабля. Вскоре над палубой зависли тяжело нагруженные антигравитационные палеты. Как только разгрузка завершилась, челнок поднялся на своем силовом поле, развернулся к люку и вылетел наружу.

Грузчики проверили ярлык на каждом контейнере, чтобы узнать, куда его требуется доставить, перекинулись парой слов и уже собирались потащить палеты за собой, когда вмешался Яяп.

– Стойте! Я хочу, чтобы вы вначале открыли эти ящики и удостоверились, что в них именно то, что должно быть.

Если предыдущие приказы маленького унтер-офицера были непопулярны, то этот вызвал самое настоящее восстание.

– Ты не элита! – накинулся на Яяпа Бок. – Нам приказано немедленно доставить ящики. И если мы опоздаем, нам снимут головы. – Шакал многозначительно прищелкнул клювом. – А затем наши братья отрежут голову тебе, газосос.

Остальные шакалы явно обрадовались перепалке и теперь весело переглядывались.

'Замамей должен был находиться здесь, должен был отдавать приказы, и ворчун про себя обругал офицера элиты последними словами.

– Нет, – сказал он вслух. – Ничто не покинет отсек до тех пор, пока не пройдет полной проверки. Таков новый протокол. Это придумали элиты, а не я. Так что открывайте их и пойдем спасать ваши головы.

Восставший шакал заворчал, но понял, что дотошно следующие правилам воины элиты окажутся на стороне Яяпа, и повернулся к своему отряду.

– Ладно, вы слышали, что сказал полевой командир Газосос. Давайте покончим с этим побыстрее.

Яяп вздохнул, приказал шакалам выстроиться буквой «U» и сам занял место в строю. Поначалу это была утомительная, занудная работа, но, когда оставалось вскрыть лишь три больших грузовых контейнера, Бок отпер очередной замок и исчез под лавиной инфекционных форм. Одна из атакующих тварей оплела щупальцами голову шакала, вонзила острый наконечник в горло своей жертвы и уже практически дотянулась до позвоночника, когда Яяп приказал стрелять. На сей раз шакалы повиновались.

Ничто не могло уцелеть под градом выстрелов двадцати плазменных винтовок. Большинство инфекционных форм не прожили и пары секунд. Но Яяпу показалось, что он видит какое-то шевеление позади дымки, поднявшейся над лопнувшими тварями, и тогда ворчун швырнул внутрь плазменную гранату. Контейнер озарила зеленовато-желтая вспышка взрыва, раздался оглушительный хлопок.

Грузовой модуль содрогнулся, и наружу вылетели куски сырого мяса, вымазавшие палубу кровью. Стало очевидно, что внутри притаились две или три боевые формы, собиравшиеся проникнуть на крейсер.

Наконец, когда последняя тварь лопнула, в отсеке воцарилась тишина. На палубе лежал дымящийся труп Бока.

– Чуть не влипли, – произнес шакал по имени Як. – Эти тупые газососы нас едва не угробили. Хорошо еще, что у нас волевой командир.

Остальные солдаты закивали с серьезным видом.

Яяп не знал, злиться ему или считать себя польщенным. Так или иначе, хорошо это или плохо, но ему удалось в глазах своего отряда стать достопочтенным шакалом.

Рота тяжеловооруженных десантников застыла в ожидании, пока газовые горелки прожгут металлическую решетку. Искры летели вниз, исчезая в стигийской темноте, и каждый солдат сейчас гадал, что ждет его там. Выживут ли они? Или их кости останутся гнить на дне? Этого не мог сказать никто.

В тридцати метрах от них стояли два офицера. Со времени десантирования на Гало на плечи Маккей ложилась все более и более тяжкая ноша. Сильва понимал это и сочувствовал ей. Отчасти проблема усугублялась тем, что лейтенант была его заместителем, а это накладывало обязательства, способные доконать даже самого талантливого офицера. Но, сказать по правде, Маккей была куда лучшим лидером, чем подавляющее большинство ее коллег. Это только подтверждалось тем фактом, что ее «адские ныряльщики» были готовы пойти за ней куда угодно, даже в эту темную яму, кишащую хищными чудищами.

Но у каждого есть свой предел, даже у такого офицера, как Мелисса, и майор острее осознал это, когда люди приблизились к нему. Он видел, как заострились черты ее некогда округлого лица, видел опустошенный взгляд, поджатые губы. Дело было не в физической усталости – более крепкого и выносливого десантника Сильва не знал, – но в отсутствии надежды.

Майор понимал, что, посылая ее вниз, должен дать ей какую-то цель, ради которой стоило бы сражаться, что-то более значимое, чем патриотизм.

Но об этих мыслях, как и о том, что с ним самим может что-то случиться, он не стал упоминать.

– Ладно, – начал Сильва, – спускайся, изучи там все и постарайся захлопнуть дверь перед самым носом этих выродков. Думаю, идеальным сроком для ликвидации угрозы со стороны Потока были бы сорок восемь часов, но я советовал бы уложиться в двадцать четыре, поскольку потом мы собираемся сваливать.

– «Сваливать»? – До того Маккей смотрела куда-то за плечо Сильвы, но последнее слово привлекло ее внимание. – Но куда, сэр?

– Домой, – с убежденностью в голосе произнес майор. – На встречу с духовым оркестром, медалями, новыми званиями и всем таким прочим. Учитывая то, как мы себя здесь проявили, мы добьемся права создать армию «адских ныряльщиков» и заставим ковенантов забиться в ту нору, откуда они выползли.

– А Поток? – спросила Маккей, бегая глазами по его лицу. – Что делать с ним?

– Все твари сдохнут, – ответил Сильва. – Пару часов назад на связь выходила Кортана. Так вышло, что Шеф все еще жив и вместе с ИИ пытается спасти Кейза. Как только им это удастся, они взорвут «Столп осени». Этого должно хватить, чтобы уничтожить и Гало, и всех, кто останется на нем. Ты знаешь, я не большой фанат программы «Спартанец», но этому засранцу надо отдать должное. Он настоящий солдат.

– Звучит неплохо, – осторожно произнесла Маккей. – Но как же мы выберемся отсюда, когда кольцо взорвется?

– Ага! – откликнулся Сильва. – Вот тут-то в дело вступает мой план. Пока вы будете наводить чистоту в канализации, я займусь приготовлениями к тому, чтобы отбить у ковенантов «Истину и Единение». Этот крейсер уже должен был восстановить свои ходовые качества, а Кортана возьмется вести его. Ну а если ей это не удастся, мы посадим за руль Уэлсли. Задача непростая, но он справится. И ты только представь! Вернуться домой на крейсере ковенантов, просто напичканном их технологиями и хранящим всю информацию по Гало. Последствия будут невероятны! Человечеству нужна победа, и мы можем принести ее!

Глядя в лицо своего командира, Маккей видела всю силу эмоций, захлестнувших его, но она не искала той славы, которая овладела помыслами Сильвы. Главное, чтобы хотя бы несколько десантников вернулись домой – другой награды ей было не нужно.

В ее памяти всплыла старая солдатская пословица: «Никогда не лезь в один окоп с героем». Слава и продвижение по службе – все это хорошо, но сейчас важнее всего было выжить. Простой и понятный план.

Вначале раздался грохот, а затем в глубине шахты, на покрытом грязью полу вспыхнули шесть сине-белых солнц.

Через мгновение появились и незваные гости. И шли они не по лестнице, выстроившись в ряд по одному человеку, как того могли ожидать инфекционные формы, а спускались по десятку зараз на веревках. С промежутком не более секунды люди приземлялись на дне колодца, уже сжимая в руках оружие, и выстраивались в круг. К шлему каждого «адского ныряльщика» крепились два фонарика и видеокамера. Просто вращая головами, солдаты создавали полноценную картинку окружающего пространства, поступавшую вначале в грот над ними, а оттуда – на базу Альфа.

Маккей оставалась стоять на решетке наверху и следить за переносным монитором. Она видела, что в стенах шахты пробиты четыре широких арочных туннеля, которые требовалось перекрыть, чтобы твари не могли добраться до лестницы. Признаков присутствия Потока не наблюдалось.

– Ладно, – сказала лейтенант. – Нам надо запечатать четыре норы. Затычки должны быть внизу через тридцать минут. Я спускаюсь.

Пока Маккей говорила, только готовясь шагнуть в дыру, прорезанную в решетке, Уэлсли уже начал рассчитывать точные размеры найденных проходов, чтобы флотские механики смогли создать стальные «затычки», которые предстояло спустить на дно колодца и закрепить на месте. Уже через пару минут управляемый компьютером лазер нанес разметку на листы стали, а инженеры включили газовые горелки, приступая к работе.

Почувствовав под сапогами твердую почву, Маккей огляделась. Посмотрев на окружающие стены собственными глазами, ротный командир поняла, что их покрывают барельефы. Ей очень хотелось подойти к ним, прикоснуться пальцами к покрытым коркой грязи древним письменам, но лейтенант знала, что не может себе этого позволить, не подвергнув свою жизнь опасности и не нарушив оборонительную позицию, занятую десантниками.

– Контакт! – выпалил один из десантников. – Вижу движение.

– Не стрелять, – спокойно произнесла Маккей. – Поберегите патроны до тех пор, пока цели не приблизятся.

Но едва она отдала этот приказ, в шахту хлынул Поток.

– Тяни! Быстро! – прокричала лейтенант, и надежно закрепленные лебедки вознесли весь отряд в воздух, не давая Потоку дотянуться до них. Десантники стреляли, продолжая подниматься. Один из «адских ныряльщиков» выругался прямо в лицо бегущей на него боевой форме.

Матерщинник выбил из винтовки опустевшую обойму и вогнал свежую, собираясь продолжить стрельбу. Но боевая форма подпрыгнула на пятнадцать метров, обхватила десантника ногами и обрушила камень на его голову.

Затем, повесив оружие погибшего солдата на плечо, тварь начала карабкаться по веревке, точно огромная обезьяна, спеша добраться до верхней площадки.

Листер, оставшийся стоять на решетке, прицелился из пистолета и тремя выстрелами в голову сбросил существо вниз, на мельтешащую массу Потока. Через мгновение труп боевой формы исчез под телами сородичей.

– Пошевеливайтесь, ребята! – крикнул сержант. – Поднимайте наживку и взрывайте их.

«Адские ныряльщики» продолжили подниматься под огнем плазменных винтовок, а вниз с решетки в толпу тварей были сброшены двадцать гранат. Но не осколочных, способных задеть десантников шрапнелью, а плазменных, прилепившихся к телам Потока и взорвавшихся одна за другой. Большая часть существ превратилась в пар, а остальных добили выстрелы из винтовок и вторая порция гранат.

Через десять минут пришло сообщение, что «затычки» готовы, и вниз отправилась несколько большая боевая группа, сопровождаемая четырьмя инженерами. Проходы были перекрыты без каких-либо происшествий, а затем люди починили решетку. Это не могло удерживать Поток вечно, но на пару-тройку дней щитов должно было хватить.

Мастер-Шеф поднялся на гравитационном лифте и начал пробираться по лабиринту коридоров и отсеков, наводненных ковенантами и Потоком. В очередной раз свернув за угол, он увидел перед собой открытый люк.

– Похоже на авиационный отсек, – произнесла Кортана. – Отсюда мы можем добраться до капитанской рубки на третьей палубе.

На частоте передатчика, служившей им путеводной нитью, раздалось новое сообщение от капитана:

– Ты слышал приказ, солдат! Проваливай!

– Он бредит от боли, – сказала Кортана. – Надо найти его!

– …проваливай! Это приказ, солдат!

Мысль металась эхом в том, что осталось от сознания Кейза. Чуждый разум наступал, понимая, что капитан израсходовал почти все свои силы и больше не может сопротивляться.

Чужак подбирался к воспоминаниям, столь ревностно охраняемым человеком, и был удивлен, столкнувшись с неожиданным, удивительно мощным сопротивлением.

Кейз вцепился в последние свои воспоминания и внутри своего сознания, где не было никого, кроме него и голодной твари, прокричал: «Нет!»

Смерть, о которой он умолял, не спешила. Жизнь покидала его медленно, будто капли, срывающиеся с недавно закрученного крана.

Подхлестывая себя воспоминаниями о крике капитана, Мастер-Шеф побежал по площадке над авиационным отсеком, увидел, что сражение все еще продолжается, и метнул во врагов две гранаты. Они привели к ожидаемому эффекту, но также и выдали присутствие человека, притянув к нему Поток так, как железо притягивает к магниту.

Натиск тварей оказался настолько неистовым, что спартанцу пришлось отступить в узкий коридор, благодаря чему он мог расправляться с Потоком постепенно и успевал перезарядить оружие.

Безумная перестрелка завершилась, и воин пробежал по площадке, а затем нырнул в открытый люк. Оттуда он проложил себе дорогу на верхнюю палубу, где в дальнем конце прохода увидел Поток, словно собравшийся на совет.

Гранат у спартанца уже не осталось, и он понял, что пробиваться придется более грубыми методами. Одна из форм-разносчиков взорвалась, и несколько тварей-солдат повалились на пол.

Лопнувший разносчик разбросал во все стороны свои «семена» и был смят поспешившей вперед боевой формой, которая подволакивала перебитую ногу и в руке, словно букет цветов, несла гранату.

Спартанец попятился, дал пару очередей по десять пуль и возблагодарил Господа, когда раздался взрыв.

Это навело воина на мысль о разносчиках – они лопались с удивительной силой. В поле видимости выбежала вторая волна этих тварей, сопровождаемая стаей инфекционных и боевых форм. Через прицел своего пистолета Джон-117 оглядел «солдат» и обрадовался тому, что небеса точно исполнили его заказ: у каждого из них при себе были плазменные гранаты.

Он шагнул вперед, и боевые формы тут же взмыли в воздух. И как только их ноги оторвались от палубы, Шеф бросился ничком и выстрелил… в разносчика.

Расчет спартанца был верен – как раз в тот момент, когда «солдаты» пролетали над этой тварью, она лопнула и активировала плазменные гранаты. Порождения Потока исчезли в синевато-белой вспышке энергии.

– Командирская рубка должна быть где-то там, – сказала Кортана, стараясь сделать все возможное, чтобы они не сбились с пути.

Спартанец спешил добраться до цели, указанной ИИ, и его сапоги стучали по залитой кровью палубе, когда воин побежал к люку, показавшемуся ему слишком далеким. Он нырнул в проход, добрался до перекрестка и уже входил в очередную дверь, когда услышал по рации ужасный стон.

– Это капитан! – воскликнула Кортана. – Его жизненные показатели начинают падать! Прошу тебя, Шеф, поспеши.

Джон-117 ворвался в зал, где оказалось полным-полно ковенантов и Потока, и на бегу изрешетил нескольких противников пулями.

Он продолжал двигаться со всей возможной скоростью, проскакивая мимо врагов и не обращая внимания на их попытки подстрелить его. Сейчас счет шел на минуты – Кейз стремительно угасал.