Текст книги "Ураганный огонь"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава вторая
УВЕСТИ ИЗ-ПОД НОСА

Неподалеку от Валентайна, штат Небраска

Пятница, 16 ноября 1951 года

Бездна уходила вниз на сотни футов, и Хейл, ступив на шаткий навесной мостик без перил, старался сосредоточить взгляд на противоположном крае каньона. Сознавал, что стоит посмотреть вниз, и почти наверняка он потеряет равновесие и рухнет в пропасть.

Хейл сделал осторожный шаг и почувствовал, как закачался мостик.

Вдруг раздался стук в дверь. Внутри у Хейла все сжалось; но тотчас одним рывком его вернуло к реальности, где он метался на мокрых от пота простынях.

– Лейтенант Хейл? – окликнул голос из коридора. – Сэр, прошу прощения за то, что потревожил… но майор хочет видеть вас в кабинете в четыре ноль-ноль.

Хейл всмотрелся в циферблат наручных часов. Три двадцать пять.

– Хорошо, – прохрипел он. Сглотнув комок в горле, добавил уже более твердо: – В чем дело?

– Не знаю, сэр, – ответил голос. – Это вне моей компетенции.

Сбросив ноги с железной койки, Хейл встал на холодный пол и постарался придать себе хотя бы чуть более приличный вид. После того как они с Кавецки возвратились с задания, миновало меньше двенадцати часов. Из них больше двух ушло на повторение одного и того же перед начальством. Наконец выжатого досуха Хейла отпустили, и он, оказавшись на свободе, похлебал какой-то бурды, а затем решил урвать немного сна, в котором так давно нуждался. Хейл свалился на койку, даже не приняв душ.

И вот теперь, раздевшись до трусов, Хейл стоял перед зеркалом, висевшим над раковиной. На левой руке, там, где зацепила вражеская пуля, осталось лишь небольшое красное пятно. Крошечные раны, нанесенные обломками взорвавшегося зонда, полностью зажили, и Хейл чувствовал себя лучше, чем имел на то право. По иронии судьбы за быстрое выздоровление он должен был благодарить химерианский вирус, хотя эта же самая чужеродная тварь, но только предоставленная сама себе, нанесла бы ему непоправимый вред.

К счастью, постоянные инъекции регулировали деятельность вируса; в дополнение к ним Хейлу приходилось использовать аэрозоль, запасы которого он клал в ранец, отправляясь на задание. Однако все зависело от доступа к полевому медицинскому центру. Без регулярного приема вакцины клетки организма Хейла могли непредсказуемо мутировать.

Об этой возможности Хейл предпочитал не думать.

Обмотав шею полотенцем, он сунул ноги в теплые тапки и, прихватив бритвенные принадлежности, вышел в коридор. Вдоль цепочки голых лампочек Хейл зашагал по лишенному окон проходу к общей умывальной комнате. База АСНИП была оснащена минимальными удобствами, но горячая вода имелась в достатке, и Хейл сейчас собирался использовать свою порцию.

В зеркале показалась бледная и худая физиономия. Это было лицо интеллектуала, а не человека действия. Всего полгода назад он читал лекции в Массачусетском технологическом институте; до поступления на курсы подготовки офицерского состава ему ни разу не приходилось стрелять из боевого оружия, и он до сих пор боялся этого до смерти. Но Энтони Нэш был специалистом, крупным специалистом по физике, за что и получил внеочередное звание капитана.

И вот теперь ему предстояло повести солдат в бой.

Многих призвали на военную службу по мобилизационному приказу президента Грейса, определив их на работу, к которой они не были подготовлены. Но от всех остальных Нэша отличало то – по крайней мере, так казалось ему, – что он боялся. Боялся не только химер, но и собственных слабостей, каковых было предостаточно. И, посмотрев себе в глаза, особого воодушевления он не испытал. Неужели пришел тот день, когда ему суждено умереть?

«Да, – подумал Нэш, – вероятно, пришел».

Он стер полотенцем со лба бисеринки пота, застегнул негнущимися пальцами китель и последний раз взглянул на фотографию, стоящую на простеньком туалетном столике армейского образца. Женщина на фотографии была красивая, даже слишком, и такой мужчина, как он, ее не заслуживал. Больше всего на свете Нэшу хотелось, чтобы эта женщина им гордилась.

С этой мыслью капитан Энтони Нэш отправился навстречу своей судьбе.

Все базы АСНИП чем-нибудь отличались друг от друга, однако некоторые вещи везде были одинаковые, в том числе подземные укрытия, где ремонтировали самолеты и машины. На надземных уровнях размещались управленческие, медицинские и продовольственные службы. Казармы, как правило, были упрятаны поглубже; их прикрывали сетки штолен, где для защиты от возможного появления «копальщиков» были установлены подрывные заряды.

И тем не менее Хейл вооружился, прежде чем пройти по лабиринту коридоров к лифту и подняться наверх, на уровень административных отделов. Приказ предписывал каждому «часовому», находящемуся на службе, иметь при себе оружие, поэтому у Хейла в кобуре был заряженный револьвер сорок четвертого калибра и к нему в кармашках на ремне два сменных барабана по шесть патронов для быстрой перезарядки. Хотя и не окончательно подготовленный к бою, он был одет в теплый шерстяной мундир, хлопчатобумажную нательную рубаху и серую куртку по пояс. На крайний случай хватит и этого.

Увидев золотистые шпалы на воротнике Хейла, встречные рядовые отдавали ему честь, и он, лишь недавно произведенный во вторые лейтенанты, смущенно им отвечал. Когда двери лифта уже начали закрываться, в кабину заскочил сержант и, обнаружив там Хейла, быстро козырнул.

Центральное отопление на базе АСНИП отсутствовало как таковое, поэтому в лифте было прохладно, и Хейл порадовался, что надел шерстяную форму. Кабина остановилась, и он следом за сержантом вышел.

Прежде чем попасть в зал совещаний, Хейл сначала должен был миновать контрольно-пропускной пункт с тремя вооруженными до зубов охранниками. После того как он показал удостоверение АСНИП и номер, нанесенный на внутреннюю сторону левого запястья, ему разрешили пройти по спартанского вида коридору к столику с чашкой кофе, стаканом апельсинового сока и толстыми бутербродами с ветчиной и яйцами.

Еда была непритязательной, но Хейл прекрасно понимал, что нужно радоваться и этому: по мере того как атмосфера Земли становилась холоднее, а химеры захватывали больше и больше суши, перебои с продовольствием случались все чаще. Так что Хейл с чувством легкой вины взял поднос и, пройдя в зал совещаний, стал искать себе место. Предпочтительно в углу, где можно оставаться незаметным, поглощая завтрак.

Однако его надежде не суждено было сбыться. Майор Ричард Блейк сразу же заметил Хейла и знаком предложил пройти вперед. В зале присутствовало около тридцати офицеров и других сотрудников АСНИП, и Хейла проводил десяток взглядов, отчасти из-за того, что он только что вошел, но в основном потому, что все знали, кто он такой. Напрасно он старался держаться в тени после возвращения с битвы за Британию – в числе немногих, кому удалось выжить.

Хейл стал одним из первых «часовых», и ему предстояла роль ключевого члена диверсионно-разведывательной группы, которая должна была покинуть базу в шесть тридцать.

Капитан Нэш, сидевший за столом во главе зала лицом к собравшимся, смотрел на приближающегося Хейла. Лейтенанта нельзя было спутать ни с кем. После того как в Англии он заразился химерианским вирусом и каким-то чудом выжил, у него изменился цвет глаз. Они стали золотисто-желтыми, придав ему сходство с химерами, хотя по-прежнему была лишь одна пара глаз.

Волосы на голове Хейла топорщились короткой щеткой. В его чертах присутствовало что-то жесткое, и сразу чувствовалось, что этот человек не терпит дураков. Когда он поставил поднос с завтраком на стол и приготовился занять место в первом ряду, Нэш встал.

– Лейтенант Хейл… Рад с вами познакомиться. Меня зовут Нэш. Энтони Нэш.

Посмотрев в золотистые глаза, Нэш увидел в них ум, а также то, что можно было принять за осторожность – в данных обстоятельствах вполне объяснимую.

– Я тоже очень рад знакомству, – нейтральным тоном ответил Хейл.

Возможно, он сказал бы еще что-то, однако как раз в этот момент майор Блейк открыл совещание.

Ричард Блейк был крупный мужчина с внушительных размеров бровями, с глазами, выглядывающими из двух глубоких пещер, и задиристым подбородком. Серый мундир АСНИП был безукоризненно чист и наглажен, и все знали, что майор ждет того же самого от любого мундира АСНИП, независимо от того, на ком он надет. Его зычный командный голос разнесся во все уголки зала.

– Прошу всех садиться… Как известно многим из вас, время не терпит, так что давайте начнем совещание.

Раздался скрип отодвигаемых стульев, затем последовал шелест одежды – все заняли свои места. Усаживаясь, Хейл успел откусить солидный кусок от сэндвича и запить глотком горячего кофе. Оглядевшись вокруг, он почувствовал общее возбуждение и подумал, чем оно может быть вызвано.

– Отлично, – произнес Блейк, проходя мимо стола к кафедре, установленной перед большим белым экраном. – Сегодня у нас нечто особенное, и действовать надо будет быстро. Но прежде чем мы начнем, позвольте вам кое-что показать.

Свет погас, и заработал кинопроектор. Качество съемки оставляло желать лучшего.

Судя по всему, снимали вечером, в условиях недостаточной освещенности, кроме того, перед объективом кинокамеры кружил снег, что еще больше затрудняло задачу зрителям. Посередине экрана появилось то, что непосвященный назвал бы холмом, причем самым заурядным, если бы не то обстоятельство, что он возвышался над равниной. Местность вокруг была плоской, как блин.

Уроженец Южной Дакоты, Хейл сразу же узнал эту тектоническую структуру. Согласно учебнику географии за седьмой класс, лакколит образуется при внедрении магмы в толщу осадочных пород по трещинам, причем вышележащий осадочный слой куполообразно приподнимается над застывшим магматическим телом.

– Вы видите перед собой гору Бер-Бьют, – подтвердил Блейк предположения Хейла. Кинокамера начала перемещаться, как если бы съемка велась с воздуха. – Высота чуть более тысячи двухсот футов, расположена неподалеку от городка Стерджис, штат Южная Дакота.

Хейл заерзал на стуле, недоумевая, почему майор тратит время на этот ничем не примечательный географический объект, и снова поднес ко рту сэндвич. Блейк продолжал:

– А здесь, заглядывая с противоположной стороны, мы видим обломки химерианского челнока.

Вот тут Хейл встрепенулся. Отложив сэндвич, он уставился на застывший кадр.

Химерианский летательный аппарат лежал высоко на склоне горы, у заснеженной вершины. И хотя фюзеляж остался целым, вокруг валялись крупные обломки. Однако не было никаких следов взрыва и пожара после удара о землю, и это вселяло надежду.

– Пленку сняли вчера вечером, – говорил Блейк, тыча указкой в экран. – Мы не знаем, что произошло с челноком. Возможно, какая-то техническая неисправность, а может, учитывая вчерашние погодные условия – а мы полагаем, что авария произошла вчера днем, – пилот слишком поздно заметил гору. Как бы там ни было, для нас это большая удача, потому что, если получится достаточно быстро доставить на место диверсионно-разведывательную группу, мы сможем исследовать обломки. Нас интересуют любые химерианские технологии. Все то, что поможет одержать верх над гадами.

– Однако действовать надо без промедлений, – добавил майор. – Вонючки знакомы с нашими методами и, по всей вероятности, постараются перекрыть все пути к месту катастрофы.

Тут Блейк указал на двух сидевших за столом офицеров.

– Прошу любить и жаловать капитана Энтони Нэша… Ему поручается общее руководство операцией. Прикрытие обеспечит лейтенант Хейл. Отряд будет состоять из двух отделений под командованием сержантов. Вы отправляетесь на задание в шесть тридцать. Вопросы есть?

Вопросы у Хейла были, по крайней мере один, который он не стал высказывать вслух. Майор что, сошел с ума? Этот Нэш – новичок, зеленый, словно первая весенняя травка. Это всем очевидно. А на карту поставлены человеческие жизни.

Хейл подождал, пока штабные офицеры закончат засыпать друг друга вопросами и замечаниями. Когда общий гомон утих и собравшиеся приготовились расходиться, он отвел Блейка в сторону.

– Сэр, – сказал Хейл. – Вы не уделите мне минутку?

Блейк мрачно усмехнулся.

– Постой, не говори – дай я сам догадаюсь. Ты расстроен тем, что Нэш будет над вами главным.

На левой щеке Хейла дернулась жилка.

– Разрешите высказаться прямо?

Блейк вздохнул.

– Наверное, я об этом пожалею, но хорошо, валяй.

– Сэр, я считаю, это полный бред… Мои люди заслуживают того, чтобы ими командовал офицер, имеющий боевой опыт.

– И такой у них будет, – напомнил Блейк. – Ты! Что касается Нэша, радуйся, что он с вами. Тебе не придется, как раньше, захватывать место катастрофы и дожидаться, когда же прибудут технари, чтобы покопаться в обломках. Теперь все по-другому.

Хейл начал было говорить, но майор поднял руку, останавливая.

– Подумай сам. Скажем, бродишь ты по химерианскому челноку, он набит всяким мудреным оборудованием, и тут на отряд нападают. Что забирать в первую очередь? Ящик, у которого больше всего кнопок? Вполне возможно, ты притащишь домой химерианскую скороварку! В прошлом такое случалось слишком часто, потому что мы не умели максимально эффективно использовать ситуацию. Это все очень серьезно, Хейл… Уродцы на голову опережают нас во всем, что касается новых технологий, и нам постоянно приходится догонять. Пусть выглядит Нэш никудышно, он умнее нас с тобой, вместе взятых. Ему известно о вражеских технологиях столько, сколько нам не узнать до конца своих дней, так что, если припечет, он не станет раздумывать, какую коробку хватать в первую очередь. Словом, Нэш будет командовать, а ты позаботишься о том, чтобы все прошло гладко. Ты меня понял?

– Так точно, сэр, – хмуро ответил Хейл.

– Вот и отлично. А теперь шевелись, время пошло, – строго произнес Блейк. Затем его тон смягчился. – Будь там поосторожнее… Может, мозгов у тебя и поменьше, чем у Нэша, но и ты порой бываешь полезен.

Механическая палуба, как называли ее «часовые», представляла собой огромное пространство, где солнце заменяли панели ярких прожекторов, а холодный воздух был насыщен запахами авиационного керосина, машинного масла и выхлопных газов. Ревели двигатели, грохотали цепи талей, скрежетали пневмоинструменты, а из вездесущих громкоговорителей лился бесконечный поток неразборчивой белиберды. Все это в целом казалось полным хаосом для человека непосвященного, каковым, безусловно, и являлся капитан Энтони Нэш.

Горя желанием делать все как нужно, Нэш уже стоял рядом с двухмоторным транспортным СВВП, когда появились сержанты Кавецки и Альварес во главе двух отделений «часовых». Все солдаты были одеты в зимние маскхалаты, навьючены большими ранцами и вооружены до зубов. У каждого было по два вида стрелкового оружия, набор различных гранат и столько боеприпасов, сколько он мог нести. Этот вес уточнялся в ходе боевого опыта; лишний груз способен был существенно замедлить продвижение бойца.

Нэш рассчитывал заработать очки, придя рано, однако Кавецки и Альварес, похоже, расценили его шаг как отсутствие доверия, поскольку их задача заключалась как раз в том, чтобы подготовить своих людей до прибытия офицеров. Сержанты вели себя сдержанно, и тем не менее Нэш почувствовал их недовольство.

Так что капитану оставалось только ждать рядом с сумкой, набитой инструментами, и ощущать свою полную бесполезность, пока в самолет загружались контейнеры с альпинистскими снастями, взрывчатка и прочее снаряжение. Время от времени кто-то из солдат украдкой бросал на Нэша взгляд и ехидно ухмылялся. Нэш не сразу сообразил, что встал прямо под искусным изображением большеглазой Бетти Буп.[2]2
  Бетти Буп – персонаж короткометражных мультфильмов 1920-30-х гг., кокетливая дамочка с огромными удивленными глазами и обычно с некоторым беспорядком в туалете; стала первым мультперсонажем, запрещенным американской киноцензурой. (Прим. перев.)


[Закрыть] Однако прежде чем он успел отойти, появился лейтенант Хейл.

Хейл, сам бывший когда-то сержантом, прекрасно знал всю кухню подготовки к боевому заданию и понимал, какую роль предстоит играть ему. Ровно в шесть пятнадцать он прошел по испачканному пятнами машинного масла бетону туда, где застыл в неловком ожидании Энтони Нэш. Оглянувшись на непроницаемые лица сержантов, Хейл сразу понял, в чем дело, и демонстративно направился сначала к Нэшу. Он козырнул старшему по званию так четко, словно они находились на плацу.

– Доброе утро, сэр… Кажется, мы готовы трогаться в путь. Если не возражаете, давайте проверим наших солдат.

Нэш даже не попытался скрыть вздох облегчения. Он ответил на приветствие Хейла:

– Да, лейтенант. Благодарю вас.

Нэш с любопытством наблюдал за тем, как солдатам приказали разделиться на пары и проверить друг у друга снаряжение, при этом Хейл вместе с обоими сержантами расхаживал между ними. За исключением двух солдат, один из которых набрал с собой слишком много боеприпасов, а у другого обнаружился дефект в ранце, все «часовые» прошли проверку.

Так что в шесть двадцать восемь диверсионно-разведывательная группа начала подниматься на борт самолета. Солдату с испорченным ранцем был выдан новый. «Часовые» пристегнулись к сиденьям.

Ощутив желание зевнуть, Нэш постарался сдержаться, однако оно приходило снова и снова. Он должен был быть на взводе, накачанный адреналином, – но вместо этого почему-то хотелось спать. Быть может, на самом деле это хороший знак. Быть может, не так уж он и волнуется. Быть может, зевота придает ему спокойный, даже уверенный вид. Нэш очень на это надеялся.

У кого-то другого зевота бывает признаком невозмутимости – среди солдат встречаются такие, кто может вздремнуть по дороге к месту боя. Но Хейл понимал, что тут дело в другом. Отчасти потому, что сам испытывал сильное желание зевнуть и знал, что в действительности это признак страха.

Что в данных обстоятельствах было совершенно естественной реакцией.

Хейл вздрогнул, ощутив резкий толчок, – это буксир потащил «Бетти Буп» к одному из четырех больших грузовых лифтов, расположенных в центре механической палубы. Затем, освободившись от прицепа, маленький трактор с ворчанием укатил прочь. Послышался громкий лязг, заработали механизмы, где-то высоко наверху открылся люк, и платформа начала подниматься. Как только она вошла в шахту, искусственные солнца скрылись и наступил полумрак.

С громким стуком заработали стартеры СВВП, после чего сразу же раздался хриплый рев оживших радиальных двигателей, и весь летательный аппарат завибрировал. В грузовой отсек хлынули свет и холодный воздух – лифт доставил «Бетти Буп» на поверхность.

Действующая в соответствии с совершенно секретным уставом, который был разработан генералом Артуром Л. Праттом, сенатором Робертом Кроу и доктором Федором Маликовым в 1934 году, база АСНИП номер шесть находилась неподалеку от старого форта Небраска в одноименном штате. Сотни тысяч тонн земли и камней были подняты на поверхность, чтобы освободить место для подземной базы. Извлеченный грунт не увезли прочь, а использовали для возведения стены высотой пятьдесят футов, которая окружала базу и служила для размещения всевозможных оборонительных орудий.

Недавно, согласно директиве АСНИП за номером 1140.09, начались работы по сооружению наружного рва, представлявшего собой глубокую канаву, которую при необходимости можно было заполнить авиационным керосином, а керосин поджечь. Не требовалась особая догадливость, чтобы понять, зачем это было нужно.

Двигатели СВВП развернулись вверх для взлета, летчик усилил подачу топлива, и вибрация заметно возросла. Когда шасси оторвались от платформы и в открытый боковой люк влетели снежные хлопья, Хейл успел мельком увидеть невзрачные наземные сооружения базы. Даст бог, не в последний раз. «Бетти Буп» поднялась еще выше, затем двигатели приняли горизонтальное положение и самолет рывком направился на север.

До Бер-Бьюта оставалось около ста двадцати миль, так что, исходя из максимальной скорости СВВП триста миль в час, Хейл рассчитывал ощутить под ногами твердую землю где-то через полчаса. В условиях плохой видимости «Бетти Буп», летящая на малой высоте, была в относительной безопасности от удара с воздуха, однако, поскольку лететь предстояло над местностью, куда уже начинали проникать химеры, самолет становился уязвим для огня снизу. Но тут приходилось идти на риск, так как другого способа добраться до горы раньше врага не было.

На самом деле Хейл опасался, как бы не оказалось уже слишком поздно.

Посмотрев на сидящего напротив капитана Нэша, Хейл увидел, как у того дергается веко. Хотелось надеяться, что никто из солдат этого не заметил. СВВП резко качнулся от порыва бокового ветра. Хвостовой стрелок обмотал шею шарфом. Секунды медленно текли одна за другой.

Операция началась.

Нэш понимал, что многого Хейл от него не ждет. Отчасти это было к лучшему: значит, командные качества, которых у Нэша не было и в помине, ему не понадобятся.

Вместо того чтобы переживать об отсутствии боевого опыта, ученый постарался сосредоточиться на грядущей операции. Диверсионно-разведывательной группе предстояло раздобыть новые технологии, которые должны были помочь Соединенным Штатам одержать победу в войне.

И если им посчастливится найти то, на что они рассчитывают, это будут не просто новые технологии. Насколько можно было судить по киносъемке, в разбившемся челноке, вероятно, находилось то, что в АСНИП называли «альфа-артефактами», – химерианское оборудование, благодаря которому ученые в Нью-Мексико раскроют секреты ядерного деления, а может быть, даже и синтеза, что откроет дорогу к небывалым, невероятно мощным видам оружия.

Такими были мысли Нэша, когда его выдернул из мечтаний незнакомый голос, раздавшийся из наушника в ухе:

– Говорит пилот… Мы в пяти минутах от цели. Не забудьте захватить с собой все, кроме женщин дурного поведения и ящиков с пивом, если они случайно оказались на борту.

Объявление вызвало смех, улюлюканье и громкий свист. Однако Кавецки и Альварес быстро обуздали парней, после чего прошлись по списку, проверяя, все ли готово к бою. Закончив проверку, сержанты доложились Хейлу.

– Первое отделение готово, сэр, – четко произнес Кавецки.

– Второе отделение тоже готово, – добавил Альварес.

– Благодарю вас, джентльмены, – ответил Хейл. – Заряжаем и ставим на боевой взвод.

За приказанием Хейла последовали лязг, клацанье и свист – солдаты приводили в готовность всевозможные виды человеческого и химерианского оружия. Вооружение подбиралось с учетом индивидуальных способностей каждого солдата, а также с учетом необходимости дать отпор самому широкому спектру врагов.

Одна мысль не шла у Нэша из головы, пока он проверял свой карабин, который держал дулом вверх, зажав между коленей. Придется ли ему стрелять? Сможет ли он хотя бы вспомнить, как это делается? Нэш успел ознакомиться только с самыми азами. Взяв карабин, он дослал патрон в патронник, но перед тем, как опустить оружие на пол, снова поставил его на предохранитель.

Нэш посмотрел на сидящего напротив Хейла и вроде увидел едва уловимый кивок, слабейшую и мимолетнейшую улыбку. Это можно было принять за знак снисхождения, однако Нэш так не думал. Насколько он успел узнать Хейла, тот просто был не таким человеком. Поэтому Нэш ответил мальчишеской улыбкой.

Внезапно он впервые почувствовал себя членом команды. Но тут услышал следующую фразу пилота, и у него похолодела кровь.

– О-хо-хо, похоже, вонючки добрались сюда первыми! Вершина кишит гибридами.

Не задумываясь о том, что делает, Нэш расстегнул ремни и встал. СВВП заложил плавный разворот. Правый бортовой стрелок освободил место, и Нэш высунул лицо в набегающий ледяной воздух.

Он разглядел заснеженную гору, участок, где челнок врезался в обрывистый склон, и большую группу химер, спускавшихся к обломкам так быстро, насколько это позволяли условия. Челнок лежал в таком месте, куда добраться было непросто с любой стороны. Летательного аппарата, доставившего химер на вершину, нигде не видно, однако разумно предположить, что он вернется по первому их зову.

– Высадите нас у подножия прямо под обломками, – распорядился Нэш, сам удивляясь решительности, прозвучавшей в голосе. – Рядом вон с той рощицей.

Выглянув из-за его плеча, Хейл кивнул. СВВП не мог приземлиться на вершине, не мог он сесть и на склоне, поэтому приказ Нэша был совершенно разумен. Проблема заключалась не только в том, что химеры прибыли на место первыми, – они заняли вершину, а значит, смогут вести огонь по высадившимся внизу «часовым», сами при этом оставаясь практически неуязвимыми.

Однако с этим ничего не поделаешь, понял Нэш, когда химеры открыли стрельбу по СВВП. Они выпускали длинные трассирующие очереди, пытаясь нащупать во мгле самолет.

Тем временем пилот начал быстрое снижение к месту высадки. По фюзеляжу застучали пули, с визгом отскакивая от брони. Двигатели СВВП повернулись в вертикальное положение, и самолет буквально провалился вниз. К этому времени все «часовые» отстегнулись – и как только шасси коснулось твердой земли, десантники поспешили к выходу.

Кавецки был уже у люка, поторапливая своих солдат.

– Какого черта вы ждете? – ревел сержант. – Особого приглашения? Поскорее вылезайте из этого ведра с болтами и ищите укрытие.

Нэш тоже собрался спрыгнуть на замерзшую землю, но вдруг обнаружил, что не может двинуться с места. Его ноги понимали, что нужно делать, но это не имело значения. Они отказывались подчиняться командам головного мозга.

Нэш беспомощно смотрел на то, как солдаты проходят мимо, не обращая на него никакого внимания. Когда последний «часовой» покинул борт СВВП, химерианская пуля пробила обшивку и пролетела в дюйме от носа Нэша. Это напугало его еще больше, достаточно для того, чтобы ноги пришли в движение и понесли его к люку.

И все же он не забыл схватить тяжелую сумку и сбросить ее на землю впереди себя.

Хейл выпрыгнул из люка одним из первых. Присев на корточки, он быстро огляделся по сторонам, не обращая внимания на фонтанчики земли, которые выбивали вокруг него пули. Увидев рощицу, махнул в ее сторону рукой.

– К деревьям! – крикнул Хейл, указывая бойцам на густые вечнозеленые заросли. – В укрытие!

Один солдат, рядовой Лэнг, получил пулю в ногу, и его пришлось оттаскивать под ненадежное прикрытие деревьев. Санитар вмиг обработал рану, которая уже начала заживать.

Хейл было собрался бежать к рощице сам, но тут увидел, как Нэш выбросил из люка сумку. Нэш должен был бы покинуть самолет первым, а выбирался последним. Сердито выругавшись, Хейл подхватил сумку и вместе с командиром устремился к деревьям.

Заревели двигатели, винты «Бетти Буп» на мгновение подняли снежный вихрь, и самолет взмыл в воздух.

– Дадите мне знать, когда веселье закончится, – послышался в наушнике голос пилота, – и я, так и быть, прилечу за вами.

СВВП развернул винты горизонтально и скрылся из виду.

Хейл и Нэш добежали до рощицы. К этому времени остальные солдаты уже заняли оборонительные позиции.

– Что это такое, черт побери? – проворчал Хейл, бросая сумку к ногам Нэша. – Камни?

Он не потрудился добавить уважительное «сэр», но Нэш, казалось, не обратил на это внимания. Вместо того чтобы одернуть Хейла, он предпочел ответить:

– Инструменты. Химерианские. Если мы обнаружим в челноке что-либо ценное, надо будет это демонтировать, и как можно быстрее.

Хейл устыдился собственного глупого вопроса. Но, прогнав эту мысль, он решил оценить ситуацию.

Челнок находился примерно в восьмистах футах выше по склону. Химеры, спускавшиеся сверху, уже подошли к нему чертовски близко; к тому же они занимали более выгодное положение. Послышался громкий треск – пуля крупного калибра ударила в ствол дерева, рядом с которым стоял Хейл, брызнув в него щепками и обсыпав снегом.

– Сержант Кавецки… сержант Альварес, – включив рацию, сказал Хейл. – Пусть «фараи» начинают работать. Или, может быть, вам нравится, когда в вас стреляют?

Это вызвало смешки, и лучшие стрелки отряда взялись за дело. Вскоре в ответ на шквальный огонь врага размеренно защелкали снайперские винтовки.

Хейл пробрался вперед, чтобы получше разглядеть склон горы, и Нэш последовал за ним. Оказавшись на опушке рощицы, Хейл увидел длинную цепочку валунов, обозначавшую подножие покрытого оползнями склона, – подходящее укрытие. Он поднес к глазам бинокль и прошелся вверх по склону, до того места, где лежали челнок и рассыпавшиеся обломки. Чуть выше на окровавленном снегу уже валялось с полдюжины убитых химер. Остальные гибриды укрылись за камнями. То и дело кто-нибудь высовывался, чтобы выстрелить навскидку в людей, но большинству приходилось дорого платить за подобную смелость.

– У вас в таких делах больше опыта, – сказал Нэш, лежавший справа от Хейла. – Что предлагаете?

Хейл поморщился, услышав такой вопрос. Как-никак формально группой командовал Нэш, и было очень соблазнительно заставить его взять руководство на себя. Однако это будет равносильно самоубийству, а нужно думать о людях, не говоря про выполнение приказа, поэтому Хейл тщательно подобрал слова, перед тем как ответить.

– Не думаю, что у нас есть выбор, – раздельно произнес он. – Похоже, придется брать вершину с боем. Сделать это будет очень непросто – и не избежать больших потерь.

Нэш вздрогнул от звона шальной пули, отскочившей от камня и пролетевшей над самым ухом.

– Конечно, вам виднее, – сказал он, опуская бинокль. – Но возможно, есть и другой способ.

– Неужели? – язвительно спросил Хейл. – И какой же?

У Нэша судорожно задергалось веко; он сделал усилие, чтобы сохранить голос ровным.

– Вы видели обломки, лейтенант… Они лежат на оползне, припорошенном снегом. Снег скользкий, как и гранитная щебенка, и это, возможно, сыграет нам на руку. Что, если выстрелить из ЛБРГ в точку чуть ниже челнока? Возможно, это вызовет сход лавины, которая спустит обломки хотя бы до середины склона.

Хейл молча уставился на него. Некоторое время тишину нарушал лишь периодический треск снайперской винтовки, к которому изредка добавлялся звон очередной химерианской пули, попавшей в камень. Хейл молчал целых пять секунд.

– Неизвестно, получится ли из этого что-нибудь, – наконец осторожно промолвил он, – но попробовать стоит.

Нэш слабо улыбнулся, и еще одно непроизвольное сокращение мышцы заставило его подмигнуть.

«Неужели он не может ничего с этим поделать?» – подумал Хейл.

– Хорошо, – сказал Нэш. – Я рад, что вы так считаете.

У группы было два легких бронебойных реактивных гранатомета Л-209. Потребовалось чуть ли не десять минут, чтобы собрать бойцов с гранатометами, разместить их у подножия зоны оползней и объяснить задачу. Снег усилился, и место крушения челнока, и без того затянутое белой пеленой, почти скрылось из вида. Хейл понимал, что медлить нельзя. Он присел на корточки между гранатометчиками.

– Цельтесь в точку в пятнадцати футах ниже обломков, – приказал он. – Стреляйте на счет три. Как только гранаты уйдут к цели, сразу перезаряжайте, чтобы при надобности выстрелить снова. Но огонь только по моей команде. Все понятно?