Текст книги "Инцидент на Тартаре"

Автор книги: Уильям Гринлиф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

14

Когда Викки сумела немного взять себя в руки, чтобы получше рассмотреть содержимое склепа, то она осознала, что смотрит на останки живого существа. Судя по строению тела, его можно было назвать гуманоидом: хрупкая грудная клетка и таз, заканчивающийся парой веретенообразных ног; многосуставчатые руки с крошечными кистями, на которых было по несколько пальцев, явно больше пяти, но Викки не сосчитала их; маленький, круглый череп с важнейшими отверстиями в нужных местах. Лоскуты одежды и серой кожи цеплялись за тонкий скелет, который уже начал разлагаться вокруг пустых глазниц и на небольших костях рук и ног. Скелет с какой-то бесстыдной ясностью выставлял себя напоказ в ярком свете фонаря Стоуна.

– Уилер был прав, – наконец сказал Стоун слегка удивленным голосом. Это гробница.

Луч света скользнул вдоль серой стены, по запечатанным дверям.

– Их здесь, наверно, тысячи.

Но Викки не желала думать о всех этих склепах с маленькими вытянувшимися телами, медленно превращающимися в пыль. И без того ее мучили мысли об этой проклятой гробнице, об огромной массе камня над головой, о пыльных серых стенах, почти давящих на плечи. А если еще задуматься о витающем здесь духе смерти и разложения, о тысячах мумий, которые здесь были на каждом шагу...

– Археологам хватит здесь работы на годы, – продолжал говорить Стоун. – А это местечко старое. Это...

Вот тогда Викки и услыхала это.

Чуть слышный звук, звук когтей, царапающий каменный пол.

Она резко развернулась, сильно ударившись головой о низкий потолок.

– Что это было? – спросил Стоун. – Ты что-нибудь слышала?

– Заткнись! – яростно прошептала она. Викки напряженно всматривалась в черную темень, забыв о зажатом в кулаке фонаре, луч которого упирался в пол.

Снова этот звук, теперь ближе. Холодный ужас сковал Викки. Что бы ни издавало эти царапающие и скребущие звуки, оно находилось между ними и узкой расщелиной. Путь к отступлению был отрезан. Викки мертвой хваткой сжала бластер в одной руке и бесполезный фонарь в другой. В ушах глухо пульсировала кровь. Во рту пересохло.

– Наверняка Уилер, – громко решил Стоун. – Джон, это?..

– Заткнись же ты!

Постукивание и царапание приближались к ним из темноты. Уилер не мог издавать подобные звуки. Ни один человек не мог. У людей нет когтей на ногах.

– Мне кажется...

– ЗАТКНИСЬ!

Ее крик эхом отозвался в коридоре. Звуки стихли. Она ждала, едва дыша. Даже Стоун затих.

Тишина.

"Наверно, проклятое место так действует на меня, – подумала Викки. Может, это всего лишь мыши".

Мыши. Ну конечно же, мыши. Или что-то похожее на мышей. Какие-нибудь маленькие пушистые грызуны. Крошечные создания с ушками торчком и длинными хвостами. Она и Стоун потревожили их. Викки чуть не расхохоталась. Бедные напуганные зверьки были ни в чем не виноваты.

Викки открыла рот, чтобы сказать Стоуну, как глупо было испугаться мышей, но у нее вдруг перехватило дыхание.

Что-то таращилось на нее из темноты.

Нечто с красными глазами, выпученными красными глазами, похожими на сгустки крови. Она долго смотрела на них, не осознавая, что это такое. Потом глаза приблизились, и она поняла. Что-то большое надвигалось на нее оттуда. Что-то таящееся в темноте, на сером полу, наполнившее коридор запахом гниющей плоти. Другие шумы придали новый оттенок кошмару: хрипы и бульканье, густые, влажные звуки, которые никак не могли издавать крошечные грызуны.

Она одновременно вскинула бластер и фонарь, но они столкнулись у нее в руках, и фонарь упал. Стукнувшись о каменный пол, он погас. Викки нажала на чашечку бластера и, водя оружием из стороны в сторону, сеяла по коридору трескучую смерть. Ужас почти парализовал Викки.

Наконец она отпустила гашетку, выставив бластер перед собой. Коридор молчал. Перед глазами плясали разноцветные круги на фоне черноты. Голубое пламя бластера на какое-то время ослепило ее.

– Посвети сюда, – прошептала она хрипло.

Викки стояла, пригнувшись, с бешено бьющимся сердцем, и твердо держала бластер, готовая обрушить смертоносный огонь на все, чтобы ни предстало перед ней. Чувствовалась какая-то странная уверенность в себе, словно после решающего испытания. Худшее было позади, и Викки была спокойна. Она сделает все, что потребуется.

Стоун поднял свой фонарь и направил луч мимо Викки в коридор, освещая унылые серые поверхности стен.

Коридор был пуст.

Никаких красноглазых чудовищ или убегающих грызунов. Никаких разлагающихся трупов, выползающих из склепов, чтобы обрушиться на нарушителей из священного покоя. Ничего, кроме пыли.

Викки долго стояла без движения, вслушиваясь в тишину, наблюдая за игрой света на древних камнях. Она вдруг поймала себя на том, что сдерживает дыхание. Глотнув воздуха, она снова неосознанно задержала его, будто ожидая чего-то.

– Чтобы это ни было, – проговорил тихо Стоун, – оно ушло. Давай...

Он умолк, когда Викки схватила его за плечо и грубо сдавила. Сейчас она не нуждалась в рассуждениях Стоуна. Ей нужно было самой подумать.

Нечто с красными глазами отступило за угол в прилегающий проход. Другого пути не было. Оно поджидало их там, скрючившись в безмолвной темноте, затаив дыхание. Оно знало, что рано или поздно они поверят в его уход и двинутся дальше по коридору.

И тут напряжение ожидания стало невыносимым. Викки выхватила фонарь из рук испуганного Стоуна и понеслась вперед, к опасному проходу. Резко повернув за угол, она обрушила в темноту шквал огненных импульсов из бластера. Голубой огонь брызнул по стене, разрезая как ножом темноту. Через некоторое время огонь угас. Луч света метнулся туда-сюда, натыкаясь лишь на пыль, серый камень и черную пустоту.

Викки стояла, вдыхая опаленный воздух. Щека у нее задергалась. Викки поводила фонарем из стороны в сторону, ожидая, что вот-вот на нее набросится красноглазое существо. Но вокруг была только пыльная тишина.

Сзади что-то задвигалось. Она молниеносно развернулась, палец ее плотно прижался к гашетке бластера. Мощный луч света из фонаря ударил в лицо Стоуну. На какое-то мгновенье Викки показалось, что она способна сжечь его на месте, настолько сильным было желание открыть огонь. Затем, мало-помалу, напряжение ослабло, и она опустила оружие.

– Может перестанешь светить мне в глаза? – небрежно спросил Стоун.

Мышцы ее рук словно одеревенели. Она судорожно глотнула воздух.

– Давай вернемся, Стоун. Обратно к модулю, прочь из этого места.

– Я бы не отказался. – Стоун взглянул на саундер. – Уилер где-то недалеко. Пошли.

Это было выше ее сил. Она застыла, ноги не подчинялись ей. Сколько еще так будет продолжаться?

Но, когда Стоун настроил фонарь на ближний свет и заковылял по коридору, Викки бессознательно, как лунатик, последовала за ним. Тело ее, движущееся по этому кошмару, будто принадлежало кому-то другому, а она была лишь сторонним наблюдателем.

Коридор был узок, но прям и свободен от препятствий. Стоун быстро шел вперед, игнорируя проходы, ответвляющиеся от коридора через равные интервалы, вздымая пыль и будоража застоявшийся, гнилой воздух. Викки то и дело оборачивалась и бросала луч света в темноту позади при звуках, которые были, возможно, лишь плодом ее воображения. Она держалась близко к Стоуну, едва не наступая ему на пятки.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем они достигли конца коридора. Он не соединялся, как ожидала Викки с другим, а заканчивался вертикальной шахтой, ведущей на несколько метров вниз, на еще один каменный этаж, где в темноту уходил такой же узкий коридор.

Стоун посмотрел на саундер.

– Уилер внизу, – сказал он. – Наверно, спрыгнул. А здесь довольно высоко.

– Уилер может делать все, что ему заблагорассудится. Что касается меня, то я не собираюсь ломать себе ноги...

Викки не закончила, резко обернувшись. Луч света от ее фонаря метнулся по коридору. Шорохи на этот раз не были воображаемыми. Она успела заметить какие-то неясные серые тени у самого пола, выхваченные мимолетным прикосновением мощного луча. Кластер неровно закачался в ее руке, пытаясь нащупать цель, но тени уже слились с темнотой.

Пренеприятная мысль вдруг осенила Викки: за спиной у них глубокая шахта, а единственный путь к отступлению блокирован красноглазыми созданиями, заполнившими коридоры.

– Том, я не могу... – начала она.

Но слова застряли в горле. Шорохи стихли, сменившись невообразимо отвратительным бульканьем и, омерзительным то ли хныканьем, то ли мяуканьем, жутко отдававшимся эхом по коридорам.

Стоун коснулся ее руки.

– Не паникуй.

"Не паникуй". Ох уж, этот Стоун! Викки чуть не рассмеялась.

– Прикрой меня, – сказал он. – Я налажу подъемник.

"Прикрой меня". Ей не приходилось слышать эту фразу в реальной жизни. Стоун сегодня действительно забавен. Она нахмурилась.

– Подъемник?

– Да, чтобы спуститься вниз по шахте.

Викки услыхала, как Стоун начал копаться в своем ранце.

– Стоун... – начала она, но внезапное движение на границе света и темноты заставило ее вскинуть бластер. Голубое пламя выплеснулось на стену, подняв столбик серой пыли. Тень стремительно скрылась в прилегающем проходе. Кто бы они ни были, реакция у них была отменная.

– Стоун, – снова начала Викки, не сводя глаз с коридора, – я не хочу спускаться по этой шахте.

– Мы должны, – сухо сказал он. – Уилер где-то там, внизу. Мы не можем бросить его, кроме того, нам нужен СПАД.

Она облизнула пересохшие губы и уже хотела ответить что-то, но вместо этого направила фонарь в сторону вновь задвигавшихся теней. Они приближались, метаясь из одного прилегающего к коридору прохода в другой, избегая прямого попадания луча света. Позади Викки раздался какой-то сверлящий звук, за которым последовал громкий щелчок. Силовой подъемник: тридцать метров высокопрочного шнура с крючком на одном конце и небольшим электромотором на другом. Подъемник входил в стандартное оснащение каждого аварийного ранца, хотя Викки не пользовалась им со времени практических занятий в академии.

Она вдруг вспомнила с почти смехотворной отчетливостью черноволосого инструктора. У него были самые красивые карие глаза, какие когда-либо доводилось ей видеть. Каково же было разочарование Викки, когда она узнала, что инструктор предпочитал общаться больше с техникой, чем с девушками. И он питал настоящую страсть к подъемнику, относясь к нему так, будто тот был его персональным даром Управлению Космических Исследований. "Скала, сталь или ванильное мороженое, – гордо говаривал инспектор, – для подъемника не существует разницы". И действительно, подъемник может цепляться за что угодно. Это сверление позади Викки означало, что подъемник погрузил пару металлических стержней в каменный пол, а щелчок сообщил о том, что штифты из специального стального сплава закрепили шнур. Самоактивизирующийся мотор вновь установил бы штифты на место в случае их расшатывания. "Занятно, – подумала Викки, – как быстро вспоминается о некоторых вещах".

– Ты первая, – Стоун быстро закрепил шнур на поясе Викки и направил луч света в шахту.

– Они окружают нас, Стоун.

– Знаю.

"Мы все-таки углубляемся в это проклятое место, битком набитое мерзкими тварями, удивительно! – подумала Викки. – Сумеем ли мы выбраться отсюда?"

Она перевела дыхание, встала на четвереньки в пыль и скользнула через край шахты. Держась за край одной рукой, другой она нажала кнопку на поясе, приводя подъемник в действие. Шнур размотался немного и, резко дернувшись, остановился. Викки непроизвольно ухватилась за выступающий сверху камень, сильно ударилась рукой о шершавую стену и вскрикнула от боли.

– Ты в порядке? – спросил Стоун сверху.

– Нет, – огрызнулась она. – Разбила саундер. И, кажется, поранила руку.

– Помощь нужна?

– Переживу.

Викки потянулась к поясу. На этот раз она осторожнее коснулась кнопки, и шнур пошел более плавно. Она начала спускаться, но на полпути вдруг остановилась и перекрутившись стала пристально оглядывать коридор внизу. Никаких серых теней; никакого мяуканья, шипения и бульканья. Викки посмотрела вверх, на Стоуна, и снова включила подъемник.

Опустившись на пол, она еще раз оглянулась вокруг, светя фонарем, и отослала шнур Стоуну. Через мгновение его громоздкая фигура перевалилась через край и заскользила вниз.

В темноте позади, где-то в недрах гробницы послышался леденящий душу вопль агонии.

15

Джон Уилер был глубоко внутри гробницы, когда услыхал душераздирающий, полный муки крик, от которого кровь застыла у него в жилах, а зубы оскалились в непроизвольной судороге страха.

Он находился в гробнице уже много часов, хромая по пыльным серым коридорам. Заблудиться он не боялся. Какой-то инстинкт внутренней ориентации двигал им. Желания открыть какой-нибудь из небольших склепов не было. Он знал, что они хранили и это не представляло для него интереса. Мавзолей был огромен и содержал сотни тысяч разлагающихся тел. Те, кто построил город, все были мертвы, найдя успокоение в этом мрачном месте, в то время, как изящные шпили, возведенные ими в пустыне, рассыпались в пыль. Гробница служила теперь приютом какой-то низшей форме жизни, не обладавшей ни малейшим правом на владение этим наследством.

Но кто-то здесь все-таки был. Уилер чувствовал его присутствие вокруг и внутри себя, ощущал его зов. Реальность это или иллюзия? Уверенности не было... Следовало выяснить.

Вопящее существо находилось где-то совсем рядом. Уилер замер, когда звук раздался снова: визг неприкрытого ужаса, почти физически ощутимый в своей напряженности, переходящий в высокий, жалобный крик боли и отчаяния. Он господствовал над другими звуками: царапанием, поскребыванием, мяуканием, которые стали такой же неотъемлемой частью гробницы, как серый камень и пыль. Затем вопль оборвался с внезапностью, от которой волосы на голове Уилера встали дыбом. Мяукание мало-помалу стихло, его сменили отвратительные сопение и урчание.

Он долго вслушивался в эти новые звуки, не в состоянии сдвинуться с места. Существа находились сразу за углом, в прилегающем проходе. Уилер выключил фонарь, и темнота окутала его, как черный плащ. Он осторожно двинулся вперед, касаясь пальцами шероховатой стены. Теплый, зловонный воздух дунул ему в лицо, когда он достиг прохода. Урчание и сопение усилились, царапание когтей по камням стало неистовым.

Уилер щелкнул выключателем фонаря и увидел их: обернувшиеся к нему серые тела, отступившие назад в яростном безумии бешено разбегались от внезапного ослепительного света. Красные глаза сверкнули на мгновение, когда одно из существ оглянулось. И вот они уже исчезли, оставляя после себя облако пыли и пустой коридор, если не считать чего-то темного, кучей свалившегося у стены.

Уилер ждал, сердце его молотом стучало в груди. Темная масса судорожно дернулась. Уилер подошел поближе; желудок его приподнялся и опустился. Темной кучей было то, что осталось от одного из существ. Оно было небольшое, вероятнее всего, молодое. Другие пожирали его: лицо исчезло вместе с одной из верхних конечностей. Существо, подергиваясь, лежало на полу, еще не мертвое, но уже и не живое. На серый камень сочилась серая жидкость.

Уилер отступил назад, учащенно дыша не в силах оторвать взгляда от ужасающей сцены. Отвращение волнами поднималось в нем, и лишь спустя некоторое время пришло понимание. Это был их образ жизни. Они погребли себя в этой каменной могиле, где единственной пищей для них были их же сородичи.

Уилер повернулся и заковылял по коридору, прочь от этого корчащегося, искромсанного тела. Все стало до боли ясно. Мертвый город, гробница, его собственная безнадежность. Он споткнулся обо что-то и, вздрогнув, остановился. Неужели все эти годы он стремился вот к этому?

Нет. Невозможно.

Он помотал головой, стряхивая оцепенение, и внезапно почувствовал какую-то непреодолимую близость к тем, кто возвел в пустыне эту каменную громадину много веков назад. В великой схеме созидания, во Вселенной, наполненной непреложными законами и неумолимой логикой, Джон Уилер не видел смысла в смерти тех, кто построил город. То, что страшная болезнь или война, или что бы то ни было могли лишить их жизни, казалось ему вопиющей несправедливостью. Для них искания закончились. Какие бы жизненные ценности они не исповедовали, каким бы иллюзиям они не верили все превратилось в пыль.

Уилер шагнул вперед, споткнулся опять и посмотрел под ноги, на заваленный обломками пол. Когда-то давно давление, наверное, стало слишком большим, и стена треснула, обвалившись на пол кусками камня и извести. В результате несколько склепов раскрылись. Теперь Уилер стоял прямо перед одним из них. Он направил туда луч света, заглянул внутрь и похолодел. Долгое время смотрел он на лежащего там мертвеца.

"Нет, – прошептал Уилер. – О, нет, нет". Дрожа, он выключил свет. Гробница выжидала, насмехаясь над ним в тишине. Она ждала, когда нанести Уилеру последний удар. Древняя ее жизнь шевелилась в нем. Из прошлого пришло видение: солнце, висящее над огромным, шумным городом и отражающееся от высоких, перекрученных шпилей, смягчающее свой свет до красно-коричневых тонов. И вот тогда Уилером овладело бесконечное отчаяние.

Это было не его прошлое на этот раз, а их. Он почувствовал мурашки по телу.

Что-то царапнуло камень. Впереди, всего в нескольких метрах от Уилера, послышалось мяуканье. Потом, такое же, сзади. Он понял что они окружили его в темноте.

Еще один звук: голос Кари, смутно доносящийся до него сквозь пласты времени.

Внезапно черная темнота стала невыносимой, а звуки внутри гробницы слишком многозначительными. Уилер включил фонарь и прищурился от ослепительного света, хлынувшего в коридор. Жуткие обитатели гробницы припали к полу, готовые к прыжку, раздутые белые лица перекосились в мерзких ухмылках, глаза навыкате немигающе уставились на него с невыразимой злобой.

И пониманием.

"Я больше не побегу. Нет", – сказал он себе и шагнул вперед. Серые тени засвистели и зашипели. Уилер оскалил зубы и ответно зашипел на тварей, выхватывая бластер.

Мяуканье переросло в пронзительный визг, когда они всей стаей ринулись на него.

16

«Денди» плавился под беспощадным солнцем пустыни. Внутри Оливер Макэлрой и Вито Краччиоло обливались потом в тишине, нарушаемой лишь легким жужжанием и щелчками приборов, да шуршанием песка по металлической обшивке модуля. Пустыня обдавала их жаром сквозь открытый люк.

Время неумолимо убегало. Макэлрой, сидя в кресле управления, то и дело переводил взгляд с мерцающего видеоэкрана на перемещающиеся линии саундера. Узор линий изменился несколько минут назад, когда один из саундеров прекратил подачу сигналов. На таком расстоянии "Денди" не мог определить, какой из трех вышел из строя.

Макэлрой ощущал напряжение неопределенности, как никогда прежде. Какой-то из саундеров был поврежден, но Макэлроя больше заботило, что же произошло с его обладателем.

Он посмотрел на хронометр над пультом, потом опять на видеоэкран. Если Стоун и Редфорд собирались возвращаться, то сейчас они были бы уже в пути. Немногим более четырех часов оставалось для того, чтобы найти Уилера и вернуть СПАД в приводную систему "Денди". Макэлрой нервно постукивал пальцами по ручке кресла; четыре часа – это не так уж много. Сильный порыв ветра швырнул песком в модуль.

– Мы пойдем за ними, кэп? – спросил сзади Краччиоло.

– Не знаю.

Макэлрой чувствовал себя так, будто уже всю жизнь провел, жарясь с металлической скорлупе "Денди". Он полулежал в кресле, глядя в серую пустоту потолка. Чувствовалось раскачивание модуля на стабилизаторах при непрерывных атаках ветра. Макэлрой прикрыл глаза. Что если вышедший из строя саундер означал смерть одного из членов его экипажа?

Макэлрой вздохнул и открыл глаза. Выбора не было.

– Давай-ка наши аварийные костюмы. Отправляемся на поиски.

Благодаря указаниям саундера, они довольно быстро миновали разрушенный город и вышли к гробнице. Через сорок пять минут после выхода из "Денди" Макэлрой и Краччиоло уже успели протиснуться через трещину в стене и теперь пробирались внутрь гробницы.

– Эй, кэп, послушайте. Что-то не нравится мне здесь.

Краччиоло говорил странно приглушенным голосом, будто боясь потревожить ужасных божеств, несомненно обитающих в этом месте.

Макэлрой не ответил. Он скрючился под низким полуобвалившимся потолком, посылая луч света в темную неизвестность, куда им предстояло направиться. Расщелина сужалась впереди, зазубренные камни сверху образовывали нечто вроде арки. Запах был тошнотворным: что-то огромное вползло сюда и издохло. Но это не особенно заботило Макэлроя. Следовало опасаться чего-то живого, а не мертвецов.

Он двинулся вперед, морщась от боли в поврежденной лодыжке. Достигнув поворота, он остановился и вскинул голову, прислушиваясь.

Странное место. Здесь слышались звуки, которых не могло быть, мерещились какие-то неясные тени. Здравый смысл говорил ему, что бояться нечего. В зловещем лесу и обнаженных руинах города они не встретили ничего, представляющего хоть какую-то опасность. Построившие эту гробницу давно скончались. Он снова уверил себя в том, перевел дыхание и начал огибать огромный валун. Нервничать не было времени: оставалось всего три часа до прихода приводных двигателей в критическое состояние.

Вдруг до него донесся едва слышный возглас Краччиоло и он обернулся. В отсвете фонаря глаза Краччиоло были широкими и изумленными.

"Плохо, – подумал Макэлрой, – Краччиоло словно только что увидел..."

Но тут он понял, что Краччиоло смотрел вовсе не на него, а куда-то мимо, в поворачивающийся проход, открывшийся за углом. Макэлрой поразился выражению застывшего ужаса, сковавшего мышцы лица Краччиоло. Потом рот Краччиоло приоткрылся, и из горла вырвался сдавленный крик.

Макэлрой снова повернул голову вперед и увидел, что же приковало взор Краччиоло. В проходе, в двадцати шагах от того места, где он стоял между валунами, висел в черной темноте рой горящих углей. Макэлрой пригляделся и вдруг понял, что это такое. Ему стало не по себе.

Горящие угли были глазами. Целая россыпь их, набухших красных кругов с крошечными, как злокачественные бородавки, зрачками, которые, не мигая, уставились на Макэлроя. Глаза плавали как бы в пустоте, окруженные лишь смутными очертаниями фигур. Макэлрой похолодел. Попались они с Краччиоло в ловушку! От призрачных фигур донеслись чуть слышные странные звуки. Глаза приблизились. Позади Макэлроя прерывисто дышал Краччиоло.

Макэлрой отпрянул в сторону, даже не почувствовав боли в лодыжке при ударе о камень, и стал судорожно отцеплять бластер с пояса. Луч его фонаря метнулся по сторонам. Призрачные фигуры рассеялись, царапая пол когтями ног. Ощутилось новое дуновение запаха смерти, и Макэлрой понял, что исходил ой не от мертвецов, а от кое-чего до отвращения живого.

Луч фонаря осветил пустой коридор.

Они исчезли. Осталась только клубящаяся пыльная мгла. И невыносимое зловоние гниющей плоти.

– Они ушли, – приглушенно прошептал Краччиоло.

Макэлрой направил луч света вдоль расщелины. Не было видно ничего, кроме обломков камней и стелющейся пыли.

Макэлрой проглотил комок в горле и с трудом выдавил из себя:

– Нам нужно двигаться дальше.

Именно этого, правда, ему больше всего и не хотелось делать. Он обернулся к Краччиоло:

– Ты в порядке?

Краччиоло слегка мотнул головой, не столько отвечая на вопрос Макэлроя, сколько отгоняя изумление:

– Что это было, кэп? Впрочем, я не хочу знать.

Макэлрою, казалось, что присутствия духа их лишала больше вся окружающая обстановка, чем эти призрачные существа. Они находились внутри массивной развалины, которая выглядела далеко не гостеприимной. Вокруг витал запах смерти, и выбраться отсюда было не так легко и быстро. Все это вместе пробуждало первобытные страхи, присущие человеческой расе: врожденную боязнь темноты и замкнутого пространства, суеверные опасения при встрече с неизвестным. Все ужасы древнейшего прошлого человечества сконцентрировались для них в этом каменном мешке. Существа оказались лишь последней каплей.

Макэлрой попытался усилием воли сбросить с себя груз этих древних страхов, и стал пробираться дальше по узкому проходу. Краччиоло шел вслед.

Наконец они очутились в более свободном пространстве, далеко не просторном, но все же позволившем им встать в полный рост. Луч фонаря Макэлроя кинжалом прорезал темноту, и они обнаружили дыру, которую Том Стоун расковырял в обрушившейся стене.

Не задумываясь о том, что могло поджидать их с другой стороны, Макэлрой быстро подошел к дыре, протиснулся через нее и встал на пол. Краччиоло присоединился к нему через мгновение.

Они довольно долго стояли в напряженном молчании, осматриваясь. Узкий коридор прямо простирался в обе стороны. Очевидно, что они проникли внутрь здания. Их снова окружили звуки, пришедшие из темноты. Пот струился по спине Макэлроя под тонкой тканью аварийного костюма. Никогда в своей жизни не чувствовал он себя таким ничтожным и незащищенным.

– Саундер, кэп, – тихо сказал Краччиоло.

Посторонние шумы стихли при звуке его голоса, но это было почему-то даже хуже, чем если бы они продолжали доноситься до них. Макэлрой взглянул на саундер. Пляшущие линии указали два объекта в пределах диапазона действия прибора: один недалеко спереди, другой – в глубине гробницы. Более отдаленный – Уилер, скорее всего, а поближе – Том Стоун или Викки Редфорд.

Кивнув Краччиоло, Макэлрой переключил фонарь на ближнее освещение и пошел дальше по коридору.

Они миновали склеп, открытый Викки и Томом, искоса взглянув на то, что покоилось там, и продолжили путь. Не время для осмотра достопримечательностей. Скребущие звуки не отставали, держась в темноте. Оба они сжимали бластеры в руках, готовые воспользоваться ими в случае, если источники этих звуков решили бы приблизиться.

Они заметили вертикальную шахту в конце коридора тогда, когда почти подошли к ней. За выступ цеплялся конец подъемника, Макэлрой шагнул на край и посветил фонарем вниз, в темноту. Шахта вела на другой уровень, где тянулся еще один коридор.

– Нам нужно спуститься, – сказал он Краччиоло.

– Понимаю, кэп.

Макэлрой стал на колени у края шахты, поморщившись от боли в лодыжке, и вытащил свободно свисающий шнур подъемника. Быстро закрепив шнур в стальном кольце у себя на поясе, Макэлрой перевалился через край. Придерживаясь за стену, он включил подъемник и медленно опустился на нижний этаж. Оглянувшись вокруг, он отослал шнур обратно, к Краччиоло, и смотрел, как тот, закрепив шнур, проворно перелез через край и спустился вниз. Они встали рядом, освещая лучами фонарей коридор, точную копию верхнего: пыль, камень и голые стены с едва заметными очертаниями бесконечных рядов квадратных дверей.

Макэлрой перевел дыхание и быстро пошел вперед. Краем уха он услыхал царапающий звук где-то далеко позади, потом торопливые шаги Краччиоло, догоняющего его. Макэлрой резво, насколько позволяла больная лодыжка, двигался по коридору, переключив фонарь на дальний свет. Показания саундера уверяли, что они были на правильном пути к остальным. Вернулся запах – гнилой аромат дохлой рыбы.

Свет выхватил что-то далеко впереди, блокирующее коридор. Груда каменных обломков, на первый взгляд. Макэлрой ускорил шаг. Краччиоло зашаркал позади.

Приблизившись, Макэлрой смог лучше рассмотреть препятствие. Когда-то в прошлом – возможно, тысячи лет назад – потолок частично обвалился на пол, перегородив коридор булыжниками и осколками камней. Обойти преграду было невозможно. Это означало, что нужно воспользоваться одним из соединительных проходов...

Шаркающая походка Краччиоло?

Будто кто-то леденящим пальцем провел по позвоночнику Макэлроя. Походка у Краччиоло была легкой, пружинистой. Он никогда не шаркал ногами. А на каблуках башмаков он носил подковки. Искание которых всегда раздражало Викки...

Макэлрой застыл, уставившись невидящими глазами на груду камней. Он мгновенно вспомнил последние несколько минут: шаркающие шаги сзади и нечто похожее на царапанье когтей о каменный пол. И еще раньше, у шахты: услышанный, но проигнорированный звук – краткий приглушенный всхлип.

Шарканье прекратилось. Конечно же, это Крэкерс, Крэкерс, готовый сказать: "Ну что, кэп, перепрыгнем через эту кучку грязи?" Безусловно, Крэкерс со своими непрерывными остротами. Но Крэкерс ничего не говорил, а только стоял сзади, издавая горлом какой-то странный булькающий звук.

Макэлрой ждал, прикованный к месту. Ноги его вросли в пол, руки железной хваткой сжали фонарь. Звук позади стал явственней, потом еще один шаркающий шаг и скрежет когтей по камню.

И вдруг, как вспышка откровения, Макэлрой догадался. Рот его искривился в легкой улыбке. Ох уж, этот проказник Крэкерс. Он не мог долго оставаться серьезным, даже в подобном месте. Крэкерс знал, чем были заняты мысли Макэлроя – тем же, чем и его собственные. Слишком многое произошло за последние несколько часов. Их нервы были натянуты до предела, воображение рисовало ужасные картины и Крэкерс знал, как разрядить обстановку. Он мог подшутить над Макэлроем и изобразить что-нибудь вроде пошаркивания одной ногой, царапанья фонарем по каменной стене, хрипения и постанывания умирающего существа.

Крэкерс, чертов шутник...

Макэлрой переключил фонарь на максимальную яркость и резко повернулся, чтобы брызнуть мощным лучом света в ухмыляющуюся рожу этого шута Крэкерса. Еще не повернувшись окончательно, он ощутил резкий запах смерти, шибанувший ему в нос, и понял, что совершил страшную ошибку. Крэкерс не способен был имитировать такой запах. Но было уже слишком поздно предпринимать что-либо, и Макэлрою не оставалось ничего другого, кроме как вскинуть фонарь и взглянуть на существо, стоящее перед ним.