Текст книги "Инцидент на Тартаре"

Автор книги: Уильям Гринлиф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

8

– Карл Лансфорд? Ха! Он когда-нибудь рассказывал тебе о своем фиаско на Парелли?

– Что-то не припомню...

– Змей. Так мы его тогда прозвали. Лансфорд приударит за чем угодно, что хотя бы отдаленно напоминает женщину. За чем угодно.

Бенджамин Хилл сгорбился над верстаком, заваленным инструментами и приборами, и разбирал какую-то штуковину, которая когда-то могла быть, по мнению Ларса, элементом реле. Хилл был крупным мужчиной, с покатыми плечами, косматой неухоженной бородой и длинными волосами, собранными на шее в пучок. Он работал со сноровкой, приходящей после близкого знакомства с инструментами и техникой.

– Лансфорд получил на Парелли то, что заслужил. Это уж точно, продолжал Хилл.

Ларс уселся рядом с верстаком на жесткий пластиковый стул, один из так называемых "утилитарных" стульев "Грейванда", которые отличались долгим сроком пользования, простотой размещения и максимумом неудобства.

– Почему его зовут Змеем? – спросил без всякой задней мысли Ларс.

– А потому что у него... – Хилл вдруг вскинул голову, ухмыльнулся и вернулся к работе. – Спроси лучше его самого.

– Вы с ним, наверно, кое-что повидали.

– Да, – согласился Хилл, схватив гаечный ключ, отвинтив что-то и бросив ключ в сторону. – Кое-чего, точно.

– Карл сказал, что ты крупный спец по навигационным системам.

– Имею представление, – признал Хилл. Небольшая отвертка в его пальцах работала как электрическая. – Нужна информация?

– Ну?..

– И не хочешь подключать официальные каналы, – понимающе сказал Хилл. Сквозь бороду сверкнули его зубы. – Без проблем. Всегда считал, что если есть способ отделаться от долбаных бюрократов, это только на пользу работе. Выкладывай, что там у тебя.

– Спасибо. Я думал...

В углу верстака зажужжал зуммер внутренней связи. Хилл схватил трубку и слушал некоторое время, подмигивая Ларсу и строя терпеливо-страдальческие рожи.

– Не могу сейчас говорить, малышка. Звякни через полчасика.

Он положил трубку, выудил из выдвижного ящика верстака отвертку и кивнул Ларсу:

– Валяй дальше.

– Координаты К-потока, – продолжал Ларс, слегка сбитый с толку. – Они ведь ключ для навигатора? Работаю с ними все время, но понятия не имею, что они из себя представляют. Как может набор простых цифр точно указывать местоположение в потоке?

– Они и не могут. Только сообщают навигатору, как осуществить прыжок, – спокойно ответил Хилл с хитрой ухмылкой. – Ты знаешь, как работает поток?

– Смутно.

– Большинство людей также. Вот почему они не понимают координаты. Просто вводят набор цифр в навигационный компьютер, который делает с ними что-то мистическое, и всем до лампочки, как это все работает – пока работает. Рабы собственных творений, вот кто мы такие.

Хилл заговорил быстрее, объясняя суть предмета, который определенно был ему небезразличен. Он закончил манипулировать отверткой и вынул из элемента какую-то детальку. Движения его огромных пальцев были удивительно точны и изящны.

– Ты попал в самую точку. Как можно описать местоположение планеты десятком цифр? Что такое местоположение планеты? Местоположение само по себе не имеет смысла, пока его не увязать с чем-то еще. Так?

– Ну...

– С потоком все обстоит гораздо сложнее. Поточные взаимодействия не имеют ничего общего с пространственными взаимосвязями. Пространственно, мы с тобой сидим примерно в метре друг от друга, но к потоку Кольманна нельзя подходить с такими мерками. Дело в том, что бессмысленно описывать планету в потоке, как расположенную рядом с тем-то или далеко от того-то. Поток не работает подобным образом. Вот что замечательно. И вот почему навигатор способен делать то, что он делает.

– Потому что, – сказал Ларс, – координаты сообщают, как это сделать.

Хилл, прищурившись ухмыльнулся и посмотрел на Ларса. Потом отложил элемент, сложил руки на животе и продолжил:

– "Грейванд" – фиксированный пункт в потоке. Не по какой-то особой причине, просто потому, что мы считаем его таковым. Все, что движется к "Грейванду" или от него, может быть описано в терминах этого неподвижного пункта. До тех пор, пока навигатору известно, где находится "Грейванд", посылка чего-либо в данную точку потока осуществляется, собственно говоря, лишь на основе соотношения поточных маневров с мерами равновесия. Результаты этих соотношений передаются в виде сигналов приводным двигателям, которые формируют защитное поле, маневрируют по потоку ничтожные доли секунды, и – бац, вы на месте! – Он остановился, изучая недоуменное выражение лица Ларса. – Суть в том, что навигатору перед каждым прыжком не обязательно разрабатывать все заново. Это отнимает слишком много мыслительных способностей, поэтому все делается только один раз, когда планета вносится в каталог.

– В каталог?

– Да. Когда Служба Дальней Разведки впервые высаживается на планете. Результаты маневров обрабатываются и регистрируются в собственных реестрах навигатора. Все что ему нужно сделать, это извлечь их оттуда, произвести необходимый контроль и заложить их в приводную систему отправляемого корабля.

– А координаты...

Хилл развел свои большие руки ладонями вверх.

– Они сообщают навигатору, где ему искать в собственном хранилище информации то, что нужно.

– Могут они оказаться неправильными?

– Неправильными? Как они могут быть неправильными?

Ларс пожал плечами.

– Ну, если в реестре навигатора координаты одной планеты перепутаны с координатами другой...

– Ни в коем случае. – Хилл энергично помотал головой. – Слишком строгий перекрестный контроль. Навигатор запрограммирован на обнаружение ошибок перед тем, как дать "добро" на прыжок.

Зуммер зажужжал снова. Хилл мрачно посмотрел на него, схватил трубку.

– Отвяжись.

Он швырнул трубку.

– Внутренняя согласованность и все такое, – сказал он Ларсу. Навигатор должен удостовериться, что получил верную информацию о местоположении, прежде, чем он разрешит прыжок.

Ларс вдруг вспомнил, как Род Клоусон сказал ему:

"Несколько недель назад один из Синих попал сюда по ошибке. Это случается время от времени".

– Но какие-то ошибки все же бывают?

Хилл скептически помахал рукой.

– Может одна на пятьдесят тысяч прыжков. Но никогда по вине навигатора. Никогда. Кто-то дает неверные координаты или что-нибудь еще.

Хилл крутанулся на своем кресле и взял с полки чашку. С гримасой заглянул в нее, потом налил туда кофе из маленькой кофеварки.

– Налить тебе?

– Нет, спасибо. Ты говорил что-то о неудачных прыжках?

– Не прыжки неудачные. Координаты неверные. Навигатор может проверить себя, но не способен проконтролировать умственные способности идиотов, предоставляющих ему информацию.

Кофейный аромат распространился по комнате. Хилл, развалившись в кресле, шумно прихлебывал напиток.

– Ошибка человека, вот в чем причина возможного неудачного прыжка. Получив правильные координаты, навигатор ни за что не промахнется.

– Возможно ли, – спросил Ларс, – чтобы заложенная информация результаты маневров, как ты ее называешь – оказалась неверной?

Хилл отрицательно покачал головой.

– Местоположение планеты регистрируется сразу же после первой высадки Службы Дальней Разведки. Планетные характеристики вводятся в память компьютера, одновременно устанавливаются координаты. С этого момента они никогда не меняются.

– Может Служба Разведки допустить ошибку при установке координат?

– Конечно, – охотно допустил Хилл. – Но Синие засекут ее. Перекрестный контроль, помнишь? Прежде чем окончательно ввести координаты в хранилище информации навигатора. Синие отправляют на планету автоматический зонд. Потом посылают ему запрос. Если зонд отвечает, значит прохождение по потоку прошло нормально. В завершение всего. Синий совершает контрольный прыжок. Координаты не представляются в общее пользование, прежде чем не произведутся все эти процедуры. Если возникает какая-то проблема, она сразу же обнаруживается, – заканчивая свою речь Хилл улыбнулся, и его зубы блеснули сквозь бороду. – Вот видишь, мы рассмотрели это со всех углов.

"Это случается время от времени. Несколько недель назад, один из Синих внезапно появился здесь по ошибке", – снова вспомнил Ларс слова, которые Род Клоусон произнес всего лишь несколько часов назад. Но ведь Бенджамин Хилл подчеркнул: "Синий совершает контрольный прыжок".

Эти два в общем-то противоположных заявления объединились для Ларса в одно, указывая ему на факт, который он до сих пор не принимал во внимание. Почти вся первоначальная работа по освоению новых планет осуществлялась Синими. Связующее звено было здесь. Синие: элитное подразделение в составе Службы Дальней Разведки, отвечающее за размещение на планетах наблюдательных постов, за установление первых контактов с различными существами, за обеспечение возможности пребывания людей во враждебной среде. Синие всегда были первыми. Это были высококлассные профессионалы, специалисты, способные выполнять наиболее опасные работы в Управлении Космических Исследований.

"Человеческая ошибка?" – с сомнением подумал Ларс.

Здесь что-то было не так. Бенджамин Хилл был не совсем прав. Они что-то упустили, и Ларс намеревался выяснить, что именно.

Он склонился над пультом и ввел координаты базы на Сьерре.

– Мистер Клоусон? Это Ларс Клеменс.

– Да, малыш, – проскрипел голос в наушниках Ларса. – Нашел своих пропавших бухгалтеров?

– Пока нет, сэр. Вы раньше упомянули, что кто-то попал на Сьерру по ошибке?

– Ну?

– Вы говорили, он был одним из Синих...

– Она... Надменная такая бабенка. Вела себя так, будто я виноват, что она выскочила не там, где надо. Чуть не полезла в драку, если хочешь знать.

– У вас нет никаких соображений из-за чего это могло произойти?

– Конечно, есть. Родители, наверно, колотили ее в детстве как следует. Выросла ехидной и злобной, бросается на всех, как собачонка.

– Нет, мистер Клоусон. Я имею в виду ее появление на Сьерре.

Смех Клоусона заскрежетал в наушниках Ларса, заставив его поморщиться.

– Вот ты о чем, парень. Само собой, я знаю как это случилось. Дала навигатору неправильные координаты. Я ей так и сказал.

– Но она же из Синих...

– Знаю, о чем ты думаешь, парень. Но они не боги. Они тоже попадают впросак иногда, как и все мы. Об этом я ей тоже сказал. Не думаю, что она была в восторге.

– Вы не помните ее имя, сэр?

– Я не спрашивал. К тому же она не в моем вкусе. На первый взгляд, по крайней мере.

– Не подскажете, как можно ее найти?

– Не стоит, поверь мне. Послушай, дружище, у меня на столе ворох неотложных бумаг. Что у тебя еще?

Ларс сидел без движения, уставившись в точку над зеленым огоньком передатчика. Связующее звено было здесь. Непременно.

– Благодарю, мистер Клоусон.

– Не стоит, малыш.

Ларс отключил связь и в который раз в изнеможении плюхнулся в кресло, собираясь привести свои мысли в порядок. Макэлрой с экипажем не попали на Сьерру. Но навигационный компьютер подтвердил предстартовые координаты, это значит, что Макэлрой непременно должен был оказаться на Сьерре. Ошибки – результат небрежности. Но ни Макэлрой, ни Ларс не допустили ни малейшей небрежности.

Человеческая ошибка. Представительница Синих неожиданно оказалась на Сьерре. Как сказал Бенджамин Хилл: "Навигатор не умеет читать мысли. Он оперирует только предоставленными ему фактами".

Из этого следует один вывод: кто-то дал навигатору неправильную информацию. А связующее звено – это ошибочный прыжок на Сьерру представительницы Синих. Ведь она направлялась куда-то в другое место. Она задала навигатору "Грейванда" набор координат, а попала почему-то на Сьерру. Но она собиралась попасть не туда, а куда-то еще.

Куда-то еще.

Может быть, для подтверждения координат новой планеты.

Куда-то еще... Это куда?

9

До металлических поверхностей внутри модуля было невозможно дотронуться, настолько они стали горячими. Воздух был тяжелым от жары и удушливым. Кондиционер ужасно взвыл и прекратил сопротивление уже час назад.

Оливер Макэлрой полулежал в угловом кресле, чувствуя себя высушенным и разбитым. Снаружи был настоящий ад, даже в небольшой тени, отбрасываемой утесом. Но внутри было еще хуже. Модуль превратился в печь, всасывающую жар солнца и концентрирующую его в крошечном пространстве.

– Кто-нибудь знает точку перегрева человеческого тела? – спросил Макэлрой.

Вито Краччиоло прокудахтал ответ, который Макэлрой не уловил. Краччиоло казался невосприимчивым к жаре. Он лежал на спине под пультом, запустив руки во внутренности системы управления, раскинув ноги на полу среди инструментов и деталей. Том Стоун сидел и тихо таял в углу.

– Братец Томас, – весело окликнул его Краччиоло, – там не видно ключика десятого номера?

Стоун шевельнулся и тупо посмотрел вокруг. Затем он, мыча, медленно нагнулся вперед, выбрал из валявшихся на полу предметов ключ и сунул его Краччиоло в руку.

– Думаешь, тебе удастся собрать это, как было? – спросил Макэлрой, вытирая жгучий ручеек пота, затекший в глаз. Про себя же он подумал: "Как только можно работать в этом пекле?"

– Наверняка, кэп. Мы запомнили каждую гаечку и болтик. Правда, братец Томас?

Стоун что-то пробурчал.

– Джон еще не появился?

– Еще нет, но нам доложат, как только он появится.

Викки была снаружи в тени утеса, наблюдала за пустыней и поджидала Уилера.

– Не волнуйтесь, кэп. Со своим саундером он найдет дорогу назад. Как говаривала моя матушка: "Он вернется, когда проголодается".

"Ему давно следовало бы это сделать, – сказал себе Макэлрой, – иначе я оставлю его здесь". Но он знал, что не сделает этого. Если придется, они могут проследить путь Уилера. Саундер на руке Уилера, стандартное звуковое следящее устройство, связанное с приемником в модуле, приведет их к нему. Макэлрой взглянул на хронометр. Он даст Уилеру еще пятнадцать минут. Шквал песка налетел на модуль, и Макэлрой подумал: "Надо бы выйти наружу и взглянуть, как там Викки".

Но он так и не сдвинулся с места, по-прежнему мучаясь сомнениями. Что, если Уилер был прав? Если "Грейванд" не найдет их? Может быть, они попали на планету, которая еще даже не зарегистрирована?

Прежде чем эта неприятная мысль получила дальнейшее развитие, Викки просунула голову в люк и сообщила:

– Уилер идет.

Секунду спустя Макэлрой сошел вниз по крошащемуся утесу и встал рядом с ней, глядя на медленно приближающуюся к ним фигурку.

– О чем вы думали, Джон? Я хотел бы знать. Что заставило вас шататься где-то три часа? Вы обещали вернуться через пятнадцать минут.

Джон пожал худыми плечами и взглянул на свои руки. Он сидел на циновке, которую кто-то вытащил из грузового трюма "Денди" и расстелил на узкой полоске тени от утеса. Уилер прислонился спиной к красноватому камню и потирал большим пальцем костлявый сустав на левой руке.

– Разве недостаточно того, – бушевал Макэлрой, возвышаясь над Уилером, – что мы застряли в этом богом забытом месте, с мертвой приводной системой. Вы уходите прогуляться один; кто-то отправляется искать вас и тоже не вернется; и еще кто-нибудь уйдет. Не успеем и опомниться, как все будут блуждать здесь, словно слепые мыши, разыскивая друг друга. Ради Бога, Джон, о чем вы думали? Что толкнуло вас на это?

Уилер снова поднял плечи. Затем, будто догадавшись, что покорное пожимание плечами лишь усилит ярость Макэлроя, он поднял голову и выпалил:

– Там город, Оливер. Большой город.

– Город? – недоверчиво переспросил Макэлрой.

Уилер кивнул.

– Сразу за теми деревьями. Такой прекрасный, что больно смотреть на него.

– Братья по разуму, – пробормотала Викки.

– Нет. Город старый, почти весь в развалинах. Никаких признаков живой разумной жизни я там не заметил. Но там кое-что еще. Какая-то гробница. И, Оливер, там внутри такое... Это как...

Уилер вдруг замолчал, чувствуя, что проболтался. Он сжал тонкие губы, рука его потянулась к амулету на шее.

– Мне нужно было увидеть это, вот и все.

– Вам нужно было увидеть это, – язвительно повторил Макэлрой. Позвольте мне сказать вам кое-что, Джон. В настоящий момент нас должна заботить только одна проблема: как выбраться отсюда. Нужно думать только об этом, ни о чем другом.

Уилер раскрыл рот, будто хотел что-то сказать. Но передумал, медленно выдохнул воздух и не произнес ни слова.

Вокруг них почти плавился красноватый песок.

Внутри модуля Вито Краччиоло снял еще одну деталь системы управления и передал ее Стоуну. Он слышал все, что происходит снаружи, и, когда голос Макэлроя гневно повысился, Краччиоло был доволен, что остался внутри. Краччиоло любил, когда все шло гладко; ему не нравились громкие споры, при которых все разъярялись и говорили друг другу неприятные вещи.

Так что он постарался не обращать внимания на голоса и сосредоточился на работе. Его руки ловко копались в мешанине, проводов, идущих из пульта к различным функциональным блокам "Денди". Кто-то устроил здесь беспорядок во время предыдущего ремонта. И этот кто-то очень торопился, потому что даже не удосужился увязать провода должным образом, как полагалось хорошему механику. Но Краччиоло особенно не расстраивался. "Разберусь", подумал он.

Прошло четыре года с тех пор, когда он последний раз заглядывал внутрь системы управления такого модуля. Это было в ремонтном цеху станции "Хамада". Четыре года, а он, оказывается, ничего не забыл – все эти хитроумные схемы и компоненты управления. Руки его тоже помнили. Они знали, как работать в ограниченном пространстве, как отвинтить заржавевший болт, как, ремонтируя одно, не сломать что-то другое – все эти навыки, приходящие с годами практики. Было даже приятно вернуться к этому, ощущая, что не утратил своего профессионализма. На минуту Краччиоло даже пожалел, что расстался с этой работой.

Но только на минуту. Он не мог оставаться обслуживающим механиком всю жизнь, если конечно, он хотел хоть какой-то жизни с Дианой и маленьким Сэмом. Обслуживающие механики были вахтовиками – пятилетний контракт, как минимум – и занимались только одним: обслуживанием и ремонтом модулей Управления Космических Исследований. Не очень-то приятно было торчать пять лет на одной из станций УКИ, оставив семью на отдаленной планете в другом конце Омеги.

Краччиоло уже почти добрался до СПАДа; еще несколько минут, и он сможет вынуть его. Большой надежды исправить его не было; СПАД подлежал ремонту только в заводских условиях. Но попробовать стоило. Макэлрой был прав, может быть, просто не было контакта.

Наконец показался СПАД – черное яйцо, уютно лежащее под пультом. Крепления на корпусе СПАДа были плотно пригнаны, как и предполагал Краччиоло. Он начал отсоединять их.

Да, ему нравилась эта работа. Краччиоло был не такой уж утонченной личностью, чтобы убеждать себя в обратном. Но он также понимал, что Глубокий Космос – не место для него. Из-за Дианы и крошки Сэма. Управление Фининспекции было его билетом домой. Учеба в академии на Бренте и четырехлетняя стажировка ассистентом в Управлении давали возможность воссоединиться с семьей и заработать на жизнь.

– Ну, скоро ты? – проворчал Стоун.

– Терпение, Братец Томас.

Стажировка Краччиоло подходила к концу. Оставалось еще три месяца. После этого он мог рассчитывать на хорошее место. На его родной планете, Бренте, было множество частных фирм, которые так или иначе имели дело с Управлением Космических Исследований. Любая из этих фирм будет не прочь заполучить специалиста, разбирающегося в финансовых операциях УКИ. Работа на Бренте. Жизнь дома, с женой и сыном.

Еще три месяца.

Да, Крэкерс чувствовал себя хорошо. Даже гнетущая жара внутри модуля не портила ему настроения. Он был жив, здоров, и осталось всего три месяца.

Последний зажим отскочил. Краччиоло отдал инструменты Стоуну и вытащил СПАД из корпуса. Стоун уныло наблюдал, как его товарищ выкарабкивается из-под пульта и встает на ноги.

– Думаешь, сможешь исправить его?

Краччиоло грязным пальцем потрогал соединительные штифты СПАДа. Он пожал плечами, но ничего не ответил.

"Это из-за жары, из-за этой дурацкой жары я набросился на Уилера, решил Макэлрой. – Конечно, то, что сделал Уилер глупо, даже опасно. Но орать на него, как на нашкодившего ребенка, не стоило". Макэлрой понял теперь, что обрушившись на Уилера, он только усугубил напряженную ситуацию. Вот почему все стояли в неловком молчании, когда Краччиоло вышел из модуля и, легко спрыгнув со скалистого уступа, сообщил:

– Мы вынули его, кэп.

Лицо и руки Краччиоло были в разводах грязного пота. Он передал СПАД Макэлрою.

– Но толку от этого мало. Не видно никакой неисправности. – Макэлрой внимательно осмотрел СПАД.

– Соединения в порядке? – спросил он.

– Да. С ними никаких проблем. Если дело в СПАДе, то это что-то внутри. Отверткой и гаечным ключом здесь ничего не сделаешь.

Том Стоун неуклюже сполз по уступу, чертыхаясь, когда руки его касались раскаленного камня. Он что-то промычал и повалился на циновку.

– Возможно ли, – спросил Макэлрой без особой надежды, – что проблема в чем-то еще?

Краччиоло и сомнением пожал плечами.

– Может быть, обрыв в цепи соединительных схем. Но я повторяю, кэп, это вряд ли. Все три схемы должны были бы выйти из строя одновременно.

– Много уйдет времени, чтобы проверить их?

Краччиоло подумал.

– Час. Может, меньше.

– О, великолепно, – простонал Стоун. Он пластом лежал на циновке, тяжело дыша. – Еще немного жареного Стоуна, прошу угощаться.

Краччиоло улыбнулся.

– Успокойся, Братец Томас. С этой работой можно справиться одному.

Он без усилий поднялся на уступ и исчез в модуле.

Макэлрой снова посмотрел на СПАД, медленно поворачивая его в руке. Такая небольшая штуковина, а как много с ней проблем. Но, что делать, если она оказалась самым слабым звеном в цепи? Он положил СПАД на циновку рядом с собой, приложился спиной к камню и обратился к смутным воспоминаниям прохладным холмам и голубым, прозрачным водам.