Текст книги "Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века"

Автор книги: Уильям Энгдаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

На помощь Бушу-старшему приходит Япония

19 октября 1987 года фондовый пузырь лопнул. В течение этого дня индекс «Доу-Джонс» на Нью-йоркской фондовой бирже впервые в истории рухнул на 508 пунктов. Фундамент рейгановского «подъёма» внезапно развалился.

Но этот фундамент остался неизменным в стратегии фракции Буша и Рокфеллера в англо-американском истеблишменте. Они были полны решимости гарантировать достаточные инвестиции, чтобы удержать свой пузырь на плаву до той поры, пока новый президент Буш (младший) не сможет снова продолжить воплощение великой стратегии Денежного Треста.

Крах фондового рынка в октябре 1987 года обозначил начало конца дерегулированных финансовых спекуляций, которые с начала 1970‑х годов удерживали Американский век на плаву.

Джордж Буш-старший, готовясь к президентским выборам в ноябре 1988 года, привлек к ней руководителя своей предыдущей предвыборной кампании и своего близкого друга, министра финансов Джеймса Бейкера, а вместе с ним и влиятельную фракцию американского истеблишмента, чтобы гарантировать, несмотря на последствия катастрофы октября 1987 года, приток иностранного капитала на американские рынки акций и облигаций и сохранить в сознании достаточного количества избирателей иллюзию экономического подъёма имени Рейгана-Буша.

Вашингтон обратился к японскому правительству премьер-министра Накасонэ с утверждением что любой президент от Демократической партии нанесет ущерб японской торговле. Накасонэ оказал давление на Банк Японии и Министерство финансов, чтобы сделать их сговорчивее. Японские процентные ставки с октября 1987 года снижались и снижались, придавая американским акциям и облигациям, а также недвижимости, видимость сравнительно «дешёвых».

Миллиарды долларов уходили из Токио в США. В течение 1988 года доллар оставался сильным, и Бушу удалось выиграть выборы у своего соперника от Демократической партии. Чтобы обеспечить эту поддержку, Буш дал приватные гарантии высшим японским официальным лицам, что его президентство улучшит американо-японские отношения. Результатом различных японских финансовых уступок стал крупнейший в мире спекулятивный пузырь на японском фондовом рынке и рынке недвижимости.

Когда в 1990 году всё это здание рухнуло, поскольку обеспокоенный Банк Японии в страхе потерять экономической контроль начал поднимать процентные ставки, Япония погрузилась в десятилетнюю депрессию и дефляцию, от которых она так и не оправилось полностью.

Реальный план новой администрации Буша должен был направить давление на избранных американских союзников, особенно на Германию и Японию, чтобы наращивать «разделение бремени» для управления гигантским американским долгом. Буш утверждал, что Германия, Япония и другие основные экономические и военные союзники Америки должны увеличивать свою финансовую поддержку, чтобы обслуживать американскую супердержаву. Это была слегка завуалированная угроза.

Несмотря на экстраординарные меры, предпринятые в течение 1980‑х годов Уолл-Стрит и её друзьями в Вашингтоне, к концу десятилетия перспективы господства американской супердержавы выглядели хуже чем когда-либо. После двадцати лет пренебрежения, после шоковой терапии Волкера и в результате аутсорсинга американской корпоративной элитой (ради снижения издержек на заработную плату) рабочих мест в Мексику и Азию внутренняя экономика, по сути, снизилась до статуса Третьего мира.

К 1989 крупные нью-йоркские банки были в плохой форме. Тогда же сенатор Роберт Доул созвал чрезвычайное собрание за закрытыми дверями в Белом доме, чтобы обсудить конфиденциальный отчёт Сената, показывающий, что одиннадцать из крупнейших банков Америки технически неплатёжеспособны. Один банковский аналитик с Уолл-Стрит описал крупнейший «Ситибанк» как «легкомысленный». Денежный Трест должен был принять решительные меры. Алан Гринспен, который был назначен вместо Волкера главой Федеральной резервной системы, пойдёт навстречу почти всем пожеланиям своих старых приятелей с Уолл-Стрит.

Глава 16
«Революция в финансовом деле» Гринспена пошла наперекосяк

«Поскольку мы стоим на пороге XXI века, остатки философии банковских проверок XIX века останутся на обочине истории... к связанным с банками компаниям не нужно – на самом деле, нельзя – применять регулирование, подобное банковскому».

– призыв Алана Гринспенак дерегуляции банков в 1999 году ^{869}

Долгосрочный план Гринспена

Семь лет монетарной «шоковой терапии» Волкера разожгли кризис платежей по всему Третьему миру. Внезапно перестали выплачиваться миллиарды долларов с долговых обязательств, выданных крупными нью-йоркскими и лондонскими банками после повышения цен на нефть в 1970‑х годах для финансирования импорта нефти.

В августе 1987 года, всего за год до президентских выборов 1988 года, на которых Джордж Буш-старший был полон решимости добиться успеха и сменить президента Рейгана на этом посту, Буш убедил Рейгана назначить нового председателя Федеральной резервной системы, человека более лояльного Уолл-Стрит. Буш не верил, что Пол Волкер является его достаточно горячим сторонником, и опасался, что в страхе перед инфляцией тот не вовремя задушит экономический рост и лишит Буша победы на выборах. И предпочёл Алана Гринспена.

Рис. 17.Именно Алан Гринспен, который провёл на посту главы ФРС 18 лет, верно служа интересам Уолл-Стрит и взращивая Революцию в финансовом деле, ответствен за раздувания пузыря субстандартной ипотеки

В течение 18 лет, управляя железной рукой ФРС, он будет редко разочаровывать своих покровителей с Уолл-Стрит. Все эти годы были отмечены финансовым дерегулированием, последовательно возникающими спекулятивными пузырями и нестабильностью.

Под присмотром Гринспена крупные нью-йоркские банки разграбили все, что было ценного в сберегательных банках внутри США. Также были созданы условия для следующего этапа плана дерегулирования финансов, задуманного Рокфеллерами. Следующая фаза повлечёт за собой не что иное как революцию в самой природе денег – революцию «Новых финансов» Гринспена.

Тщательно культивируемая практика обработки общественного мнения (или «связей с общественностью») в американских СМИ убедила большинство американцев верить, что глава ФРС был в первую очередь государственным служащим, который совершал ошибки, но в конце концов спас и экономику страны и банки, совершив чрезвычайные подвиги в управлении финансовым кризисом и удостоившись титула «Маэстро». ^{870} Истина была несколько другой.

Маэстро на службе у Денежного Треста

Алан Гринспен, как любой другой председатель Совета директоров Федеральной резервной системы, был тщательно подобранным верным слугой фактических владельцев ФРС: сети частных банков, страховых компаний, инвестиционных банков, которые создали ФРС и поспешно её узаконили накануне рождественских каникул в декабре 1913 года в практически пустом Конгрессе. В деле «Льюис против Соединённых Штатов» Апелляционный суд США девятого округа заявил, что

«резервные банки не являются федеральными государственными органами, но... являются независимыми, находятся в частной собственности и иногда контролируются корпорациями». ^{871}

В течение всего срока своего пребывания в должности председателя Федеральной резервной системы Гринспен посвятил себя продвижению американского мирового финансового господства.

Он знал, кто мажет маслом его хлеб, и неукоснительно выполнял указания тех, которых Конгресс США в 1913 году назвал «Большие Деньги», намекая на интригу банкиров, стоявшую за созданием Федеральной резервной системы в 1913 году.

Не удивительно, что многие из финансовых институтов, стоявших за созданием в 1913 году Федеральной резервной системы, играли важнейшую роль и в революции секьюритизации, в том числе «Ситибанк» и «Дж. П. Морган». Оба имеют долю собственности в ключевом Нью-Йоркском Федеральном резервном банке, являющемся сердцем всей системы. Реальной целью Денежного Треста, будь то в 1913 или в 1987 году, – консолидация своего контроля над основными отраслями промышленности и экономики и, в конечном счёте, над мировой экономикой через процесс, который назовут глобализацией финансов.

Ещё одним малоизвестным держателем акций Нью-Йоркского Федерального резервного банка является Депозитарная Трестовая Компания (ДТК), крупнейший центральный депозитарий ценных бумаг в мире. Базирующаяся в Нью-Йорке ДТК держит на хранении более 2,5 млн. американских и неамериканских акционерных капиталов, корпоративных и муниципальных долговых ценных бумаг из более чем 100 стран на сумму более 36 трлн долларов. Она и её филиалы ежегодно заключают более чем на 1,5 квадриллионов долларов сделок с ценными бумагами. Не так плохо для компании, о которой большинство людей никогда не слышали.

Депозитарная Трестовая Компания обладает исключительной монополией на такой бизнес в США. Они стали, по сути, операционным офисом в мировой финансовой системе. ДТК рекламирует себя как безопасный способ для покупателей и продавцов ценных бумаг для совершения сделок, и, таким образом, проведение «ясных и регулируемых» операций. Она также предоставляет услуги хранения ценных бумаг. Они просто купили всех других претендентов, став постепенно существенным элементом продолжающегося доминирования Нью-Йорка на мировых финансовых рынках после того, когда американская экономика в большинстве своём превратилась в заброшенный «постиндустриальный» пустырь.

Хотя ревнители чистоты свободного рынка и догматические последователи покойной подруги Гринспена Айн Рэнд [42]42
  Айн Рэнд (англ. Ayn Rand) – известная американская писательница и философ, создатель философского направления объективизма. Воинствующая антисоветчица и пропагандистка американского образа жизни, свободного рынка и либерализма, в девичестве Алиса Зиновьевна Розенбаум.


[Закрыть]обвиняли председателя ФРС в ведении рискованной интервенционистский политики, в действительности существует красная нить, которая проходит через каждый крупный финансовый кризис в течение 18-летнего пребывание Гринспена в качестве председателя ФРС. За эти годы на посту руководителя одного из самых мощных финансовых институтов он сумел использовать каждый из прошедших финансовых кризисов, чтобы развить и укрепить влияние на мировую экономику сконцентрированных в США финансов. Почти всегда процесс сопровождался серьёзным ущербом для экономики и общего благосостояния населения.

В каждом случае, будь то крах фондовой биржи в октябре 1987 года, азиатский кризис 1997 года, дефолт российского государства в 1998 году и последующий крах фонда «Долгосрочное управление капиталом» или отказ внести технические изменения в контролируемые ФРС биржевые гарантийные депозиты для охлаждения фондового пузыря «доткомов» [43]43
  «Дотком» (dotcom, dot-com, dot.com) – ставшее нарицательным название компании, чья бизнес-модель целиком основывается на работе в рамках сети Интернет. Наибольшее распространение получили в конце 90‑х гг. XX века. Название произошло от английского «dot-com» («точка-com») – домена верхнего уровня сот, в котором зарегистрированы преимущественно коммерческие организации.


[Закрыть], или стимулирование им ипотеки с переменной ставкой (когда ставки были минимальными), Гринспен использовал последующие кризисы, большинство из которых, как мы ещё увидим, было вызвано, в первую очередь, его широко известными комментариями и политикой учетных ставок, чтобы продвинуть программу глобализации рисков и либерализации регулирования рынков и обеспечить тем самым беспрепятственное функционирование крупных финансовых учреждений.

Когда Алан Гринспен в 1987 году прибыл в Вашингтон, он был тщательно выбранным Уолл-Стрит и крупными банками инструментом для воплощения их стратегии. В своё время Гринспен являлся консультантом на Уолл-Стрит, в число его клиентов входили «Дж. П. Морган Банк» и другие. Прежде чем стать главой ФРС, Гринспен уже заседал в советах некоторых наиболее могущественных корпораций в Америке, в том числе «Мобил Ойл Корпорэйшн», «Морган Гаранти Траст» и «Дж. П. Морган и Ко». Гринспен с 1982 года также занимал пост директора Совета по международным отношениям. Его первым экзаменом на новом посту главы ФРС станет манипуляция фондовыми рынками в октябре 1987 года.

Гринспен предлагает в 1987 году схему деривативов

В октябре 1987 года Гринспен возглавил чрезвычайную спасательную операцию на фондовом рынке после краха 20 октября, вкачивая в экономику огромные суммы ликвидности. Одновременно он включился в закулисные манипуляции на рынке через чикагский фондовый индекс деривативов [44]44
  Производные финансовые инструменты, см. разъяснения далее по тексту.


[Закрыть]при неявной поддержке гарантиями ликвидности ФРС. Это был беспрецедентный шаг центрального банка – вмешательство с целью тайно манипулировать фондовым рынком. Шаг, законность которого, если он будет обнаруженным, очень сомнительна.

С этого момента ФРС совершенно ясно дала понять крупным участникам рынка, что они, по определению являются «слишком большими, чтобы разориться». Не страшно, если банк рискует десятками миллиардов, спекулируя с маржой на рынке тайских батов или на рынке «доткомов». Гринспен дал ясно понять, что в критический момент нехватки ликвидности он всегда рядом, чтобы спасти своих друзей-банкиров.

Крах в октябре 1987 года, в течение которого произошло невиданное ранее резкое падение индекса «Доу Индастриалс» на 508 пунктов, был отягощен наличием новых моделей компьютерных торгов, на основе так называемой Модели ценообразования опционов Блэка-Шоулза [45]45
  Модель оценки стоимости опционов на основе цены и степени волатильности соответствующего фондового инструмента, цены исполнения, процентной ставки и времени, остающегося до окончания срока действия опциона.


[Закрыть]. Теперь деривативы оценивались и торговались на рынке точно так же, как раньше фьючерсы [46]46
  Фьючерс (фьючерсный контракт) (от англ. futures) – производный финансовый инструмент, стандартный срочный биржевой контракт купли-продажи базового актива, при заключении которого стороны (продавец и покупатель) договариваются только об уровне цены и сроке поставки. Остальные параметры актива (количество, качество, упаковка, маркировка и т. п.) оговорены заранее в спецификации биржевого контракта. Стороны несут обязательства перед биржей вплоть до исполнения фьючерса.


[Закрыть]на свинину. Как описывал это бывший трейдер Уолл-Стрит и автор Майкл Льюис:

«Новая стратегия, известная как страхование инвестиционного портфеля, изобретенная парой финансовых профессоров из Калифорнийского Университета в Беркли, была с размахом принята предположительно опытными инвесторами. Страхование инвестиционного портфеля родилось из одной самых могучих идей на Уолл-Стрит – модели опционного ценообразования имени Блэка-Шоулза. Модель основана на предположении, что трейдер может выдавить все риски из рынка, принимая короткие позиции и увеличивая их количество, когда рынок падает, таким образом, защищаясь от потерь, независимо от того, насколько он крут». ^{872}

Модель Блэка-Шоулза вышла из университетских стен на торговые площадки Уолл-Стрит незадолго до краха 1987 года. В 1970‑х годах ученые-экономисты Фишер Блэк и Майрон Шоулз разработали модель, которая, казалось, даёт научную основу для прогнозирования цен на опционы финансовых продуктов в будущем, основываясь на цене фактической или базисной ценной бумаги, валюты или других торгуемых на бирже сырьевых товаров, таких, как нефть. Новые инструменты, которые были проданы Уолл-Стрит, а затем и корпоративной Америке в качестве формы дешёвой «финансовой страховки» от резких колебаний цен, оценивались в отношении (то есть, производных от) к базисным продуктам, таким, как сырая нефть, откуда и последовал термин «деривативы».

Использование таких финансовых производных сравнивалось с

«попыткой скопировать политику страхования от пожара с помощью динамически увеличения или уменьшения вашего страхового покрытия по мере того, как огонь разгорается или гаснет. Однажды, бам! и ваш дом в огне, и Вы требуете большего страхового покрытия?» ^{873}

Крах 1987 года и роль производных финансовых инструментов в первом для них крупном рыночном кризисе ясно показали, что на рынках вообще нет реальной ликвидности в тот момент, когда она необходима. Все финансовые менеджеры пытались сделать одну и ту же вещь в одно и то же время: занимать короткие позиции [47]47
  Играть на понижение.


[Закрыть]по деривативам (в данном случае – по фьючерсам на фондовые индексы) в тщетной попытке хеджировать [48]48
  Хеджирование (от англ. hedge – страховка, гарантия) – открытие сделок на одном рынке для компенсации воздействия ценовых рисков равной, но противоположной позиции на другом рынке. Обычно хеджирование осуществляется с целью страхования рисков изменения цен путем заключения сделок на срочных рынках. Наиболее часто встречающийся вид хеджирования – хеджирование фьючерсными контрактами.


[Закрыть]свои фондовые позиции.

Но бум продаж вызвал автоматически торговую спираль – фактически, управляемое компьютером свободное падение. Финансовые производные, являющиеся на деле сложными ставками на будущее направление [движения] курсов акций, громко дебютировали на Уолл-Стрит, спровоцировав крупнейшее в истории фондового рынка однодневное падение. Это был сомнительный старт и ни в коем случае не последний кризис, за который будут ответственны новые экзотические финансовые производные.

Стефен Зарленга, трейдер, который находился в нью-йоркских биржевых залах во время тех кризисных дней в 1987 году, дал из первых рук описание последствий воздействия новых деривативов на рыночные цены:

«Они породили крупное падение цен на фьючерсном рынке... Участники арбитражных сделок, которые купили у них с большой скидкой фьючерсы, оборачивались и продавали основные акции, прижимая рынок наличных вниз, подпитывая процесс и в, конечном итоге, обваливая рынок.

Некоторые из крупнейших фирм на Уолл-Стрит обнаружили, что не могут остановить участие своих предварительно запрограммированных компьютеров в этой автоматической торговле деривативами. Согласно частным сообщениям, они были вынуждены выдергивать их из розетки, или отрезать провода, идущие к компьютерам, или находить другие способы отключить их от питания (ходили слухи об использовании пожарных топоров из холлов), так как невозможно было прервать программы, посылающие указания на торговые площадки.

На нью-йоркской фондовой бирже в определённый момент в понедельник и во вторник серьёзно рассматривалось полное закрытие на несколько дней или недель, и делалось это открыто... Именно в этот момент... Гринспен сделал нехарактерное заявление. Он в самых недвусмысленных выражениях заявил, что, если понадобится, ФРС предоставит кредиты в распоряжение брокерского сообщества. Это был поворотный момент, поскольку именно недавнее назначение Гринспена в качестве председателя ФРС в середине 1987 года было одной из первых причин для рыночных распродаж». ^{874}

Но в октябрьском однодневном крахе 1987 года важным был не уровень падения, почти на 23%. Важно было то, что 20 октября ФРС без публичного объявления вмешалась через доверенных дружков Гринспена из нью-йоркского банка при «Дж. П. Морган» и из других мест, чтобы манипулировать восстановлением рынка за счёт использования новых финансовых инструментов – деривативов.

Видимой или предполагаемой причиной восстановления рынка в октябре 1987 казалось то, что чикагский синтетический индекс американских корпораций на фьючерсы «голубых фишек» нью-йоркской фондовой биржи (НИМЕКС) внезапно в полдень во вторник начал торговаться выше базовой текущей цены, в то время, когда одна за другой закрывались позиции по «Доу». Это было интерпретировано как сигнал, что «умные деньги» знают, что скоро начнётся восстановление. Брокеры осторожно начали покупать реальные акции.

Это стало поворотной точкой коллапса. Участники арбитражных сделок покупали акции, лежащие в основе опциона, вновь открывая их, и продавали фьючерсы синтетического индекса американских корпораций выше номинала. Нью-йоркский фондовый рынок магически и без видимых причин начал резкое восстановление. Последнее было создано в торговой яме Чикагской фьючерсной биржи вдали от глаз общественности. Гринспен и его финансовые дружки из Нью-Йорка успешно провели рукотворное восстановление, используя те же самые модели торговли деривативами наоборот. Это был рассвет эры финансовых деривативов – эпохи невообразимого потенциала для манипуляций.

Для большинства обычных трейдеров с Уолл-Стрит производные финансовые инструменты постепенно стали высоко прибыльным новым инструментом, чтобы делать деньги из денег. Несколько опытных финансовых инсайдеров поняли, что те, кто смогут взять под контроль рынок новых финансовых инструментов и управлять своими биржами, обладают потенциалом создавать новые или останавливать все финансовые рынки. Это было началом одного из самых колоссальных проектов в истории финансов – революции деривативов.

Исторически, по крайней мере, по мнению большинства, роль ФРС как контролёра денежного обращения наряду с прочим состояла в том, чтобы её члены из числа крупнейших банков действовали в качестве независимых наблюдателей для обеспечения стабильности банковской системы и предотвращения повторения банковской паники 1930‑х годов, выступая в роли «кредитора последней инстанции».

Под управлением же Гринспена после октября 1987 года, ФРС всё чаще становилась «кредитором первой инстанции», поскольку ФРС расширяла круг финансовых учреждений, достойных страхования ФРС.

Так родилась инсайдерская игра, в конце 1980‑х годов проданная общественности как «демократизация» капитала, под прикрытием того аргумента, что, поскольку миллионы американцев инвестировали свои пенсионные фонды в паевые инвестиционные фонды и в инвестиционные фонды денежного рынка, это означает, что это не финансовые олигархи старых времён, подобные Дж. П. Моргану и Джону Д. Рокфеллеру, а «народ» теперь контролирует финансы. Невозможно было придумать ничего, более далёкого от истины.

Эта политика невмешательства ФРС Гринспена в отношении надзора и банковского регулирования после 1987 года имела решающее значение для реализации широкого дерегулирования и плана финансовой секьюритизации, на которую Гринспен намекнул в своей первой речи в Конгрессе в 1987 году.

8 ноября 1987 года, всего лишь через три недели после октябрьской фондовой катастрофы, Алан Гринспен заявил Банковскому комитету Палаты представителей США, что

«...отмена ограничений Гласса-Стигала обеспечит значительную общественную выгоду при одновременном контролируемом увеличении риска». ^{875}

Гринспен будет повторять эту мантру до тех пор, пока ограничения не будут окончательно отменены в 1999 году. Поддержка со стороны ФРС Гринспена нерегулируемого использования производных финансовых инструментов после катастрофы 1987 года сыграла важную роль в глобальном взрыве объёмов торговли деривативами. Глобальный рынок деривативов вырос на 23 102% по сравнению с 1987 годом и к концу 2006 года достиг ошеломляющей величины 370 триллионов долларов. Объём, выходящий за рамки понимания.