Текст книги "Несовершенный (ЛП)"

Автор книги: Уиллоу Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Джулия

Они не понимают,

Как боль берет свое.

Чтоб чувствовать и жить.

Чтоб кровь струить по венам.

Они лишь наблюдают и суд выносят,

Но если им пришлось все испытать,

То выбор был бы тот же.

Но их винить нельзя.

Все от тебя идет.

Пастельно-розового цвета пирожные и хрустальные люстры. Мне нравится это место. Крошечный магазинчик, угощения стоят дороже, чем следовало бы, но мне по душе атмосфера. Я пододвигаю свой серебряный стул поближе к маленькому круглому столу и снимаю обертку от кекса, слушая Сюзетт.

– Я хочу знать все до мельчайших подробностей, – говорит она с едва сдерживаемой радостью.

Кэт переводит взгляд от одной к другой, ни к чему не прикасаясь на подносе с гравировкой в центре стола. Я знаю, там лежит то, что заставит ее улыбнуться, но ей это сейчас неинтересно.

Чувствую на себе их взгляды, но не поднимаю глаз. В этом маленьком магазине слишком красиво, чтобы нервничать. Я останавливаю взгляд на высоком хрустальном бокале с розовым шампанским и делаю быстрый глоток, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на резной оловянный потолок. Здесь все розовое, серебряное, блестящее и новое, такое красивое на вид, но бесполезное в спасении от Кэт.

– Как ты могла не сказать нам? – тихо спрашивает она.

Кэт все еще стоит, положив сумочку на стул, и я не думаю, что она сядет на нее в ближайшее время. Она в бешенстве.

– Вот этого я действительно не понимаю.

Она сверлит меня глазами, и разочарование в ее голосе перебивает у меня аппетит ко всему сладкому и такому восхитительному.

Я знала, что так и будет. Нельзя просто взять и сбежать от Катерины Томпсон, чтобы потом она не выгрызла твой мозг.

– Я не хотела никого обидеть, – начинаю я.

Не то чтобы я пыталась расстроить ее, и она должна это понять.

– Потому что ты бы ее остановила, – утверждает Сью, прежде чем засунуть половину крошечного кекса в рот и откусить его до середины. Она не стыдится и отвечает Кэт, будто это очевидно. А я хочу заметить, что это именно так.

– Черт возьми, я бы не стала ее останавливать.

Теперь ее гнев направлен на Сью, и, честно говоря, я рада этому. Сью наплевать. Буквально плевать с высокой колокольни. Она пристально смотрит Кэт прямо в глаза, когда кладет вторую половину кекса в рот.

– Не то чтобы я действительно так думала, – говорю я. В моем голосе слышится мольба, я хочу, чтобы Кэт успокоилась.

– Конечно, нет, – огрызается Кэт, но тут же делает вид, что хочет взять свои слова обратно.

– Так, спокойно, – произносит Сью и кивает мне. – Молодец, что вышла и стряхнула пыль со своей паутины.

Я издаю тихий смешок, и мои плечи дрожат от с трудом сдерживаемого смеха.

– Он, между прочим, такой милый.

– Лучше бы так и было, – тихо говорит Кэт, вытаскивая бутылку воды из своей огромной сумки от Майкла Корса.

– Ты собираешься выследить его и выбить из него все дерьмо, не так ли? – спрашивает Сью, закатывая глаза.

На моем лице появляется улыбка, и я изо всех сил пытаюсь сдержаться, но не могу. Кэт пристально смотрит на Сью, прежде чем вернуться к бутылке с водой и сделать глоток.

– Итак, твой первый секс на одну ночь… как ты себя чувствуешь? – спрашивает Сью.

Я могла бы написать чертову книгу о том дерьме, которое чувствую сейчас. Чувство вины и сожаления, тревоги. Но все остальное – приподнятое настроение и… гордость? Так вот в чем дело? Зная, что меня так хотят и желают? И что он все еще жаждет меня? Да, я испытываю гордость, хоть и странно испытывать такие чувства.

– Он написал мне сегодня утром, – признаюсь я и слегка покачиваюсь на стуле, теребя край скатерти. – Хочет встретиться сегодня вечером.

У Сью отвисает челюсть, а глаза расширяются.

– Да, ладно?

Улыбка медленно расползается по ее лицу, а потом она делает гримасу, вытирая кончики пальцев салфеткой.

– И как это понимать? – спрашиваю я ее.

– Никак, – отвечает она и пожимает плечам.

– Ты что-то хотела сказать своим взглядом, – говорю я ей.

– Ты, должно быть, была хороша.

Сью кладет в рот кусочек макарун и широко улыбается. Когда мы пришли сюда, многоярусный поднос был полон, но сейчас почти пуст, за исключением больших кексов.

Я приоткрываю рот, чтобы ответить, но мне приходится с усилием закрыть его. Судя по тому, как горят мои щеки, я понимаю, что покраснела как свекла. Да, это определенно гордость.

– И что же ты ему сказала? – спрашивает Кэт.

Мне неловко, что я сначала заявила, что занята, а потом сказала «да», указав точное время и место, которое он назвал изначально, поэтому просто перешла к делу.

– Я ответила согласием.

– Ты согласилась на сегодняшнее свидание, которое было назначено сегодня? – спрашивает меня Кэт таким тоном, что кажется, будто от моего ответа зависит чья-то жизнь или смерть.

– Да, – медленно подтверждаю я, а Сью хлопает в ладоши и со смехом откидывает голову назад.

Она создает такой шум, что несколько клиентов в очереди у стойки оборачиваются на нас.

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Улыбка Сью становится все шире и шире, пока она не замечает последний крошечный кекс.

– Не понимаю.

Я смотрю на них обеих, пытаясь понять, что сделала не так.

– Ты никогда не соглашаешься на свидание в первый же день.

Я поджимаю губы, когда Кэт скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, будто мне это известно лучше.

– Ну, сначала я ему отказала.

Это моя единственная защита. А мне вообще есть до этого дело?

– Но потом ты сказала «да», – уточняет Кэт, и я киваю в ответ.

– Я просто хотела погулять.

Это странное чувство в груди, которое делает меня больной, возвращается. Как будто все это неправильно, и я должна чувствовать себя виноватой из-за произошедшего.

– С незнакомцем!

На этот раз внимание посетителей привлекает Кэт, и я жалею, что не могу просто уйти.

– Ну, не совсем, – перебивает Сью, – они действительно трахались.

– Боже мой, – Кэт обхватывает голову руками и со стоном смотрит вниз.

Ее ответ заставляет меня чувствовать себя полным и абсолютным ничтожеством.

– Просто оставьте меня в покое. Серьезно, – ворчу я и отодвигаю крошечную белую тарелку, ненавидя себя за то, что чувствую. Что мои друзья заставляют меня так себя чувствовать.

– Я никогда не гуляла налево… – у меня перехватывает горло и учащается дыхание.

Отказываюсь, черт побери, плакать прямо сейчас, реветь из-за этого дерьма. И не буду этого делать. Меня не заставят чувствовать себя виноватой. Не больше, чем я сама себя ощущаю.

– Я не планировала этого, Кэт.

Указываю себе на грудь, и для выразительности смотрю в ее зеленые глаза. Единственная эмоция на ее лице – сожаление.

– Ты же не думаешь, что я чувствую ….

Комок застревает у меня в горле, и я пытаюсь прогнать все эти дерьмовые эмоции.

– Нет, нет, – говорит Сью и встает со стула, чтобы подойти поближе ко мне. – Не расстраивайся из-за этого, – она качает головой, пытаясь успокоить меня, но это не срабатывает.

– И ты тоже!

Я кричу на нее и даже не знаю, почему. Да, эти вопросы чертовски раздражают, но, по крайней мере, Сью не пытается заставить меня чувствовать себя дерьмом.

Она поднимает обе руки в защитном жесте.

– Эй, я не распущенная девица.

Кэт поворачивает голову к Сью и резко говорит:

– Это не распущенность.

В этот момент все в этом гребаном магазине смотрят на нас.

– Он мог оказаться убийцей! – почти кричит она.

– Успокойтесь, – Сью выглядит по-настоящему взбешенной. – Она была в безопасности. Я знала, где она, – Сью в большей мере говорит с Кэт, чем со мной, – и с ней все было в порядке.

Она делает ударение на слове «в порядке», затем соскальзывает со стула и хватает со стола сумочку.

– Вообще-то мне нужно вернуться в офис.

Я делаю глоток шампанского, но в бокале уже почти ничего не осталось. Да что такое.

– Повеселись сегодня, – подмигивает мне Сью, как будто последних пяти минут не было. Я слегка улыбаюсь ей в ответ и целую в щеку, прежде чем она отодвигается от меня.

Мэдди не пришла на бранч с кексами, так что мы остаемся вдвоем с Кэт. Мне не нравится, что приходится защищаться от самых близких подруг. Я кусаю внутреннюю сторону щеки, в полном замешательстве наблюдая, как уходит Сью. Колокольчик звенит над дверью, а я ерзаю на стуле.

Я знаю, что Кэт смотрит на меня, ожидая, что я что-нибудь скажу. Почему я чувствую, что должна перед ней извиниться? Быстро выдыхаю и, расправив плечи, поворачиваюсь к ней лицом. Сердце сжимается в груди. Такова моя жизнь.

– Кэт, послушай…

– Нет, – обрывает она меня и поднимает руку. – Все нормально. Прошлая ночь прошла отлично. Сегодня все хорошо.

Она кивает головой и перекладывает сумочку со своего стула на тот, где сидела Сью. Наконец она садится, одергивая черную юбку-карандаш. Ее белая блузка почти просвечивает, но выглядит она профессионально. Всегда словно на вершине.

Я начинаю объяснять свою позицию:

– Я знаю, что ты расстроилась из-за того, что я ушла и не предупредила тебя. – Наклоняюсь вперед, кладя свою руку на стол ближе к ней.

– Мне кажется, я слишком остро отреагировала, – говорит Кэт, не глядя в мою сторону, но потом поднимает на меня глаза. – Все нормально, и я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя плохо.

Ее слова звучат искренне, и меня удивляет, что я так сильно ждала этих слов.

– Ты не развратница, а засранка.

– Спасибо! – отвечаю я слегка дрожащим голосом и закатываю глаза, ища свой бокал, но он опять пуст. Провожу кончиками пальцев по ножке, чувствуя себя виноватой, хотя Кэт сказала мне, что не обиделась на меня.

Чувствую себя виноватой не из-за нее.

– Я плохой человек? – спрашиваю Кэт, наконец отрывая взгляд от пустого бокала.

– Нет, – отвечает она с печалью в глазах, беря меня за руку обеими руками. – Честно говоря, – она колеблется, и это заставляет меня нервничать еще сильнее, – я удивлена тем, что произошло…

Как же дерьмово, когда твоя подруга говорит, что она удивлена произошедшим, и тебе надо объясняться с ней.

Я молчу, ожидая, когда она закончит, но она молчит.

– Просто скажи мне, что он не заставит тебя бросить работу.

Кэт пытается снять напряжение. Она мой редактор, и эта рукопись должна быть готова через две недели.

Я улыбаюсь, но улыбка совсем не искренняя. Я точно знаю, что не успею сдать ее в срок. Впрочем, ей и не нужно этого знать.

– Нет.

Я качаю головой, и мои волосы падают на плечи.

– Тогда ладно, – говорит она, выгибает бровь и наконец смотрит на кекс.

Кэт берет большой кекс с ярко-розовой глазурью и печеньем в центре.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы пользуешься презервативами, пока не начнешь принимать таблетки или другую контрацепцию.

Я знаю, что она хотела, чтобы это прозвучало смешно, но когда я бросаю на нее косой взгляд и пожимаю плечами, она чуть не давится печеньем.

Глава 13

Мейсон

Ты так близка лишь в шаге от меня.

Нежна, сладка.

Она тебе нужна, как воздух,

Чтоб спрятать тот обман.

Будь нежен, ласков,

Она ведь не поймет.

Но если уж узнает правду,

Не жди ее назад.

В ресторане «Блю-Хилл» вечером всегда приглушен свет. Наряду с успокаивающими звуками льющейся по каменной стене воды и зажженными свечами на столе создается романтическая атмосфера. Пока я нахожусь в ожидании, когда Джулс войдет в дверь, я замечаю, что гости ресторана почти не шумят, и единственные звуки здесь – это звон столового серебра и бокалов.

Кончиками пальцев касаюсь серебряных зубцов салатной вилки и слежу за входом и метрдотелем. Пока сижу здесь двадцать минут, наблюдаю, как гости приходят и уходят, и испытываю разочарование, что это вошла не она. Я снова смотрю на часы: у Джулс есть еще пять минут до того, как как можно будет считать, что она опаздывает.

У меня вошло в привычку приходить заранее, но на этот раз я жалею об этом. С каждой минутой мне все сильнее и сильнее хочется уйти. Любопытство – единственное, что удерживает меня на месте. Дверь открывается, и мягкий стук каблуков по полу отдается эхом в помещении.

Она здесь. Джулс снимает серое шерстяное пальто и кладет его на руку, когда направляется к метрдотелю. Я встаю прежде, чем она успевает произнести хоть слово, застегиваю пиджак и иду к ней. Я нахожусь всего лишь в нескольких столиках от нее, и она видит меня в тот момент, когда мужчина уточняет, бронировала ли она столик.

– Она со мной, – мой голос звучит глубоко, уверенно… и по-собственнически.

Когда Джулс поворачивается на мой голос, подол ее платья сливового цвета обвивается вокруг бедер. Платье плотно облегает ее попку и талию, демонстрируя фигуру и напоминая мне, как она выглядела подо мной прошлой ночью.

– Конечно, – кивает метрдотель.

– Спасибо, – ласково говорит Джулс, одаривая его мягкой улыбкой и оглядываясь на меня.

Всего лишь быстрый взгляд, прежде чем румянец заливает ее щеки, и она заправляет прядь волос за ухо и направляется ко мне.

В Джулс видна застенчивая элегантность, но ощущается и нечто большее. Я хочу копнуть немного глубже, хотя бы из чистого любопытства.

Жестом указываю на стол, отодвигая для нее стул, как настоящий джентльмен. Хоть это и не в моем характере, но я использую ряд хороших манер, чтобы произвести впечатление на женщину.

– Я удивлена, что ты снова захотел со мной встретиться, – говорит Джулс, когда я сажусь на свое место. – Кстати, спасибо, – добавляет она, прежде чем я успеваю ответить.

Ее взгляд скользит от меня к свече. Я не упускаю из виду, как она бросает взгляды вокруг нас, как будто ищет кого-то.

Я слегка киваю, кладу салфетку на колени и даю ей время устроиться поудобнее. Официант быстро наливает ей стакан воды.

– Добрый вечер. Могу я для начала предложить вам что-нибудь выпить?

Молодой человек расправляет плечи и стоит по стойке смирно в ожидании заказа, держа в руках кувшин из стекла. Он одет в накрахмаленную белую рубашку на пуговицах и темно-серые брюки в тон тонкому галстуку.

– Мне бурбон, пожалуйста, – отвечаю я и снова смотрю на Джулс.

Ее стройная шея и плечи выставлены напоказ. То, как тонкие бретельки ее платья доходят до самого края плеч, заставляет меня хотеть стянуть их вниз. Простое тонкое серебряное ожерелье расположено в углублении ее ключицы с выгравированным посередине словом «счастливая». Это единственное украшение на ней. От меня не ускользает тот факт, что на ее пальце нет кольца. Меня так и подмывает спросить ее об этом, но я не решаюсь.

– Бокал Шардоне, пожалуйста, – заказывает она.

– Один момент, – говорит официант и кивает, оставляя нас одних, и Джулс снова неловко ерзает.

Мне нравится ее нервозность и привычка заправлять волосы за ухо. Это только добавляет ей невинности.

– Как насчет текилы? – играю я с ней.

Она фыркает и закатывает глаза.

– Нет, – говорит она, разворачивая салфетку и разглаживая ее на коленях. – Сегодня никакой текилы.

Я пожимаю плечами, ожидая, что эти нежные голубые глаза снова посмотрят на меня.

– Не имею ничего против текилы, – шепчу я через стол.

Я не сказал ничего грязного, но она все равно краснеет. Между нами существует неоспоримое притяжение. Как легко и беззаботно. В воздухе нарастает напряженность, когда она бросает взгляд влево, а потом снова на меня.

Джулс не решается что-то сказать, но потом передумывает и откашливается, беря в руки меню.

– Я никогда не делала ничего подобного, – сообщает она, не глядя на меня.

– Например, что? – спрашиваю я.

– Встречаться с кем-то.

– Это то, что мы делаем? – уточняю я, слегка удивляясь. – Встречаемся?

Она откладывает меню и серьезно смотрит на меня.

– Понятия не имею.

Искренний ответ и полная честность в ее голосе заставляют меня грубо рассмеяться. Я просто дразнил ее, но она слишком мила и искренна, чтобы я мог разозлиться на нее.

– Ты можешь смеяться сколько угодно, но я понятия не имею, что происходит. – Она снова берет свое меню. – Я просто пассивный зритель, мистер Тэтчер.

– Неужели? – игриво интересуюсь я и, когда официант возвращается к нам, ставя перед нами бокалы, я сразу же хватаю свой стакан с водой.

– Да, – рассеянно отвечает она, улыбаясь в свой бокал и делая глоток белого вина.

Джулс закрывает глаза и издает едва слышный тихий стон удовольствия. Мой член начинает твердеть, я сразу вспоминаю прошлую ночь, когда тот же сладкий звук соскальзывал с ее губ, когда я снова и снова овладевал ей.

Но Джулс ничего не замечает вокруг себя.

– Так что же изменилось в твоих планах? – спрашиваю я, когда она снова смотрит на меню.

Не утруждаю себя поднять свои. Я точно знаю, что будет. Короткий женский смех заставляет ее вздрогнуть, когда она перекидывает свои длинные светлые волосы через плечо, а затем снова убирает назад. Джулс пожимает плечами и наконец отвечает.

– Я думала, это будет лучше, чем я планировала.

Чушь. Я нюхом чую, что она лжет.

– А что ты планировала?

– Писать, – отвечает она, сделав глоток.

– Писательство? – уточняю я.

– Мне нравится ходить в Центральный парк и писать, – говорит она, кладя руки на колени и наклоняясь вперед.

– Ты журналистка?

– Нет, – произносит она и качает головой, – я писательница. – Снова делает глоток вина, а я смотрю, как она возится с ножкой бокала. – Я не известна в широких кругах. Просто пишу стихи. – продолжает она.

Джулс пытается отмахнуться от своей неуверенности.

– На самом деле это занятие приносит не очень много денег, но я выбрала эту карьеру.

Она оправдывается, и мне это не нравится. Джулс должна гордиться собой.

– По-моему, это замечательно. Чтобы написать поэтический роман, требуется много труда и усердия.

Ее глаза загораются, и она заметно расслабляется.

– Спасибо, – произносит она нежным голосом.

– Кто твой любимый поэт?

– Роберт Фрост, – быстро отвечает она. – Он лучший.

– Я немного читал Фроста.

Это правда, хотя это было много лет назад в начальной школе, и я почти уверен, что ненавидел каждую минуту, когда меня заставляли читать. Впрочем, это не имеет значения, потому что мой комментарий успокаивает Джулс, и она снова мило улыбается.

Я прочищаю горло, разглаживаю салфетку на коленях и пытаюсь вспомнить, чему меня учила миссис Харпер, моя любимая учительница в десятом классе.

– Поэзия – это когда эмоция нашла свою мысль, – я смотрю ей в глаза и пытаюсь правильно произнести вторую часть, – и мысль нашла слова. Я думаю, что это сказал Фрост.

Вся ее манера поведения меняется, теперь в ней удивление и непринужденность. Я потрясен тем, что вспомнил.

Джулс мило улыбается мне. Удивительно, как такая мелочь может сделать ее по-настоящему счастливой.

– Да, я верю этим словам, – кивая, произносит она.

Момент между нами наполнен уютной тишиной, и каждый из нас делает глоток.

– И чем же ты занимаешься? – спрашивает она.

– Я застройщик, – коротко отвечаю я.

Не думаю, что она имеет представление о том, что мы связаны. Я не собираюсь лгать, но мне не хочется давать ей какую-либо информацию, чтобы она смогла соединить детали паззла.

– Ой, в городе?

– В основном в Бруклине, хотя в настоящее время мы заключили контракт с городом на ремонт и реконструкцию некоторых объектов недвижимости на Манхэттене.

– Ого, и каково это?

– Быть застройщиком?

Никто и никогда не спрашивал меня об этом.

– Временами сложно, и в большинстве случаев это выводит меня из себя. – Я ухмыляюсь, а она смеется в свой бокал над моим ответом. – Но разве это не то же самое, что любая другая работа?

Она кивает головой, ставя бокал на стол, но затем выражение ее лица меняется.

– Я не уверена, что мне следует это делать, – говорит она, наморщив лоб.

– Делать что?

– Это, – говорит она и жестикулирует между нами.

– Мы ничего не делаем.

Она прищуривается, а я игнорирую обвиняющий взгляд, беря свой бурбон и делая маленький глоток. Он обжигает меня внутри, оставляя за собой след тепла.

– Я просто хочу тебя накормить, – произношу я голосом, который, надеюсь, звучит несколько невинно.

– А затем трахнуть, – заявляет Джулс грубо и мягко одновременно.

Я никогда не слышал от нее такого сексуального голоса. Поднимаю глаза, провоцируя ее покраснеть, смутиться, но она лишь смотрит на меня с желанием в своих голубых глазах.

– Да, и трахнуть тебя, – признаюсь я, замечая, как она сжимает бедра. – Ты ведь этого хочешь, правда?

– Не уверена, что должна трахаться с тобой, – говорит она просто, но с твердой решимостью в голосе.

Мое сердце бьется так, что в груди становится тесно. Как будто там совсем не осталось места для того, чтобы оно могло биться.

– Ты спишь с кем-то еще? – спрашиваю я ее.

Костяшки пальцев задевают белую скатерть, а руки сжимаются в кулаки. Я останавливаю их и стараюсь, чтобы мое тело не демонстрировало мои истинные чувства. Лучше бы ей этого не делать.

– Нет, – растерянно отвечает она.

– Тогда почему «нет»? – спрашиваю я, глядя на официанта, который идет к нам.

– Потому что… – Джулс замолкает, как только замечает его.

Она натягивает фальшивую улыбку, которая не достигает глаз, и терпеливо ждет, когда он обратится к ней.

– Вы готовы сделать заказ? – интересуется официант у меня, но я жестом указываю на Джулс и делаю еще один глоток, чтобы справиться с раздражением.

– Что желаете?

– Можно мне лосося на гриле, пожалуйста?

Она передает официанту меню и кладет руки на колени, уделяя ему все свое внимание. Тем временем я не могу отвести от нее взгляд и размышляю о том, какого хрена она считает, что не должна со мной встречаться.

– С жаренными овощами? – уточняет официант.

Меня бесит, как она улыбается ему.

– Да, прекрасно.

Это иррационально, но я просто хочу побыть с ней наедине.

Официант что-то строчит в блокноте и поворачивается ко мне.

– Филе, средней прожарки. Овощи подойдут.

Я заранее отвечаю на его незаданный вопрос, все еще глядя на Джулс. Официант понимает намек, кивает и тут же уходит.

– Что ты говорила? – спрашиваю я, беря свой бурбон.

– Я… – она колеблется, чувствуя перемену в моем настроении. – Не знаю, стоит ли мне вообще с кем-то встречаться, – сообщает она.

Я жду продолжение и делаю еще глоток.

– Не знаю, как это сделать, – Джулс машет рукой в воздухе, не находя слов. – Я все еще… – она не может подобрать слова.

– Я хочу тебя, Джулс. Назови мне хоть одну вескую причину, почему с этим возникнут проблемы. – Удерживаю ее взгляд, перечисляя все причины в своей голове, но игнорирую каждую из них.

Ей нужен кто-то, чтобы трахать и обнимать, тот, кто заставит ее улыбаться. Я могу это сделать, я могу быть этим человеком.

– Это только секс? – спрашивает она меня.

Черт, как бы я хотел, чтобы это было так. Я не могу объяснить, почему так сильно хочу ее. Это больше, чем физическое влечение, но я никогда не признаюсь ей в этом.

– Да, – вру я.

Она облизывает полные губы, глядя на столовое серебро, а затем на меня.

– Я буду использовать тебя, – признается она, как будто это грех.

Из меня вырывается смех, и я расслабляюсь.

– Используй меня, Джулс.

Смотрю ей в глаза, чувствуя, как напряжение между нами превращается во что-то более сладкое, темное и порочное.

– Хочу, чтобы ты так и сделала.