Текст книги "Противостояние (СИ)"

Автор книги: Уча Авсаджани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Не давая мальчику опомниться, Рад подполз к нему и, скорчившись, указал на него долговязым пальцем. Его губы беззвучно задвигались, и, на миг забыв, что он немой, Глеб невольно подался вперед, чтобы разобрать слова.

– Видишь, как ты напугал своего наставника, – отпуская его, ухмыльнулся Миркс. – А ты еще побить его хотел.

Слова начальника королевской стражи не достигли ушей Глеба. Его внимание было приковано к отчаянно махавшему руками Раду.

– Он пытается что-то сообщить, – сказал сам себе Глеб и, обращаясь к радужнику, добавил: – На что вы указываете, там же ничего нет?

– Там была твоя анима, – пришел на подмогу Леви.

– Наш мастер просто не ожидал, что ты действительно окажешься радужником, – недовольно скосив глаза на охотника, поспешно встрял в разговор Миркс.

– Кто-нибудь уже мне объяснит, что все это было? – вышел из терпения Глеб.

Постоянные недомолвки, да еще и лишенное смысла поведение Рада окончательно его утомили.

– Разумеется, – любезно отозвался Миркс. – Только сначала, с твоего позволения, я выполню одно обещание.

Мужчина подошел к Раду и, без усилий подняв того на ноги, снял со своего плеча небольшой кожаный мешок и вложил его радужнику в руки.

– Кое-какая еда и немного золотых монет, – пояснил начальник королевской стражи. – Вполне достаточно, чтобы добраться, куда ты хочешь. Ты сдержал свое слово, можешь идти.

Немного оправившийся от оцепенения Рад, к которому по крупицам возвращалось самообладание, поклонился, еще раз бросил косой взгляд на Глеба, и, не оборачиваясь, скрылся в гуще леса.

– Разве можно его вот так отпускать? – не веря своим глазам, спросил Глеб. – А как же то, что он напал на меня? Вдруг он еще на кого-нибудь нападет?

Он обращался скорее к Леви, рассчитывая на его здравый смысл, но охотник лишь отвел глаза. Зато вместо него откликнулся Миркс:

– Главное, что здесь ему не радужничать без кулона, а лишенные своей магии радужники ни на что не годны. Если же он будет вести себя неподобающе, то его вздернут как разбойника. В любом случае, что с ним станет или что он сделает, меня больше не касается. И запомни, мальчишка – его величество всегда выполняет свои обещания, и я претворил в жизнь его волю, – заметив, что Глеб собирается его перебить, Миркс, обернувшись к Леви, добавил: – Можешь рассказать о нашей задумке.

Охотник скрестил руки на груди и вздохнул. Он показался Глебу очень уставшим.

– Понимаешь, – начал Леви, – Рад вовсе не собирался причинять тебе вреда. Это было частью ритуала, чтобы ты стал радужником… то есть ты, конечно, и так радужник, но так было нужно, чтобы высвободить твою аниму, – поспешно поправился охотник, взглянув на округлившиеся от удивления глаза мальчика.

– Не умеешь ты объяснять, старина, – не вытерпел Миркс. – Знали ли мы, что радужник… нет, прости, теперь ведь и ты сам полноценный радужник… – усмехнулся начальник королевской стражи из-за своей мнимой ошибки. – Скажем, хотел ли твой наставник сбросить тебя в море? Конечно. Зачем были нужны все эти тренировки? Для того, чтобы ты смог управлять анимой, когда высвободишь ее, а не для ее высвобождения.

– Есть специальный ритуал – пробуждение, – немного сердито посмотрев на товарища, продолжил Леви. – Без него невозможно высвободить аниму. Каждый радужник проходит через это.

– Ритуал? А что если бы я умер? – едва не переходя на крик, спросил Глеб.

Говорить было трудно. К горлу подступил комок, и скрывать это становилось все сложнее.

– Пожалуйста, дослушай до конца, прошу тебя, – взмолился Леви. – Ритуал высвобождения анимы, пробуждение, состоит из нескольких элементов. Один из них в том, чтобы создать условие, угрожающее жизни пробуждаемого. То есть, нужно что-то такое…

– Нужно попытаться прикончить невинное дитя, – пришел ему на помощь Миркс.

– В общем, да, – нехотя согласился охотник. – Смысл в том, что когда радужнику неотвратимо грозит гибель, в момент высочайшего душевного расстройства, его анима высвобождается, чтобы спасти его. Но это только одно из условий. Угроза жизни должна исходить от настоящего, уже пробудившегося радужника. Если бы тебя попытались убить я или Миркс, ничего бы не вышло.

– Кроме того, что ты бы умер, – напомнил начальник королевской стражи.

– Поэтому вы позволили мне пойти одному с Радом? Чтобы я не думал, что вы спасете меня? – не обратив внимания на язвительный комментарий, спросил Глеб.

– Мы все это время были неподалеку, следили, чтобы радужник не выкинул чего-то непредусмотренного, – отозвался Леви.

– А какие еще были условия? – продолжил расспросы Глеб так, словно они обсуждали совершенно чужого ему человека.

– На небе обязательно должно быть одно облако, и сегодня как раз такой день, – предельно серьезно ответил охотник. – Никто не знает, почему, но это так.

– Чтобы душе не пришлось выбирать. Чтобы она материализовалась в облако, которое потом будет всегда с тобой, всегда внутри тебя или снаружи, – Миркс произнес эти слова так, словно кого-то цитировал.

– Ты запомнил лучше меня, – улыбнулся Леви и, поймав рассеянный взгляд Глеба, пояснил: – Это старик Гар рассказал нам о ритуале и том, как его провести. Мы о таком и не слыхали.

– Вы немного переврали. Виноват, надо было объяснить вам два раза, – раздался вдруг смутно знакомый голос со стороны леса.

Миркс и Леви разом обратили на Глеба спины. Начальник королевской стражи машинально выхватил из ножен меч, а охотник положил руку на кинжал. Впрочем, тревога оказалась ложной, и через мгновение они облегченно выдохнули, а из тени деревьев выступила облаченная во все красное высокая бородатая фигура.

– Если на небе пасмурно, пробуждающийся умрет, так как его душа не сможет выбрать облако. Если же небо будет безоблачным, радужник также погибнет, потому что его душа не сможет использовать облако, чтобы материализоваться, – вместо приветствия сказал Гар.

– Не думал, что вы пойдете за нами, – произнес Миркс со смешанными нотками восхищения и неодобрения.

– Хоть я и стар, но еще помню, что вы просили меня остаться, – переводя дух, сказал Гар. – Но я не мог отказать себе в удовольствии. Не каждый день на моих глазах юные посредники проходят обряд пробуждения. Поздравляю, юный посредник, с прохождением ритуала. Теперь вы – полноценный радужник, один из обитателей нашего мира, – обернулся старец к Глебу.

– Так это ваша затея? И вы с самого начала знали, что все так и будет? – не слушая его, поинтересовался Глеб.

– Вычитал в древних книгах, – дружелюбно отозвался Гар – похоже, резкость мальчика его не смутила. – Поверьте, юный посредник, я бы не стал прибегать к крайним мерам, если бы существовал иной путь. Но ритуал – единственная возможность высвободить огромную энергию, содержащуюся в вашей душе.

– И вы ничего мне не сказали? Даже намекнуть было нельзя?

– Я помню, – радостно встрял в объяснения Леви, – это тоже одно из условий пробуждения.

– Верно, – подтвердил Гар. – Ваша осведомленность даже лишь в общих чертах о ритуале могла все испортить. Вы должны были быть уверены в том, что вам угрожает гибель. Только тогда ваша душа стала бы искать выход, только тогда ее часть перешла бы в облако, и только тогда смогла бы вас спасти.

– Плескать мне в глаза из фляжки тоже было обязательно? – предположил Глеб.

– Вовсе нет, просто, похоже, Рад решил облегчить себе задачу, – с некоторым опасением бросил Леви, покосившись на помрачневшее лицо главного хранителя знаний.

Гар подошел к Глебу, положил руку ему на плечо и, взглянув в глаза, сообщил:

– Юный посредник, отныне вы можете высвобождать аниму по своему усмотрению, когда пожелаете.

– И для этого мне каждый раз придется прыгать со скал? – съязвил Глеб.

– Что вы, такая необходимость была лишь для первого раза, – произнес Гар. – Теперь анима проявится, когда вы ее призовете, стоит вам лишь представить, как следует настроившись, или же сама по себе, чтобы защитить вас.

– Я что, могу вызвать аниму прямо сейчас?

– Разумеется, – невозмутимо ответил старик. – Однако я бы посоветовал вам сперва отдохнуть. Вы потратили много сил, и не стоит злоупотреблять доверием фортуны.

– Полагаю, мы можем возвращаться во дворец? – пробурчал Миркс, которому надоели бесконечные объяснения.

– У меня еще несколько вопросов, – осадил его Глеб. – Если Рад с самого начала знал, что будет, почему тогда он так испугался и впал в панику?

Гар удивленно вздернул брови и как-то странно на него посмотрел, словно его застали врасплох, однако Миркс пришел ему на выручку:

– Да у тебя проблемы с памятью, мальчишка! – застрекотал начальник королевской стражи. – Не далее, как пять минут назад я говорил, что Рад не ожидал, что у тебя… гм… вырастут крылья.

– Он не знал, что ты посредник, и, вероятно, думал, что пытается слепить радужника из меченосца, – почесав голову, выдал еще одно предположение Леви.

– Но я тоже не знал, – возразил Глеб. – А если бы вы ошиблись? Что если анима не пробудилась бы?

– Тогда мы бы потеряли посредника, – спокойно отозвался Миркс. – Конечно, это было бы трагедией, но его величество ведь обещал сделать из тебя настоящего радужника, и ничего другого не оставалось.

– Не преувеличивай, – осек его Гар. – В древних свитках процесс пробуждения прописан в точности.

Миркс не стал спорить, а вместо этого устало облокотился о ближайшее дерево и достал фляжку.

– Мальчик мой, – неспешно проговорил старик (Глеб про себя отметил, что тот впервые так к нему обращался), – вы рассказали о множестве чудесных вещей, приоткрыли нам окно в другой мир, бывший когда-то и нашим домом. Поэтому, ну, и по просьбе его величества, разумеется, – Гар подмигнул ему, – все это время мы искали способ высвободить вашу аниму. То, что каждый юный радужник проходит для этого специальный ритуал, известно даже детям в нашем королевстве. Но что он в себя включает – тайна за семью печатями. Радужники никогда об этом не распространялись, а с приходом войны были утрачены и последние связи с ними. Конечно, будь у Рада язык или умей он писать, а также если бы мы не сомневались в его честности, все было бы намного проще, и вы превратились бы полноценного радужника еще в первую неделю нашего знакомства. Но поскольку мы были лишены этого легкого пути, пришлось перерыть все Хранилище.

Да, каждый день, еще до того, как вы приходили, мы зарывались в книги, оставленные нам посредниками предыдущих столетий, надеясь получить там ответ. И в конце концов, мы были вознаграждены, – объявил старик с таким воодушевлением, что Миркс, прекратив пить, с удивлением на него уставился. – Неизвестно, почему мнемы решили записать такие сведения в месте, где мы храним знания о Внешнем мире, но в двух книгах совершенно разных эпох мы наткнулись на точное описание ритуала пробуждения. Разница между ними измерялась столетиями, и то, что обряд в книгах не изменился, говорило о том, что он не изменился и до сегодняшнего дня.

У Глеба пересохло в горле.

– Но ведь вы ничего не записывали после последнего посредника, уже тысячу шестьсот лет! – воскликнул он.

– Ну, поскольку вы здесь, то можно начинать отсчет сначала, – довольно ухмыльнулся Гар, однако заметив, как на него глазел мальчик, тут же поправился: – Мы были уверены, что такие вещи не меняются.

Глеб хотел было повозмущаться еще, но тут в голове подобно молнии пронеслась ужасная догадка, полоснувшая по нему как нож.

– И через это проходят все радужники? – опасаясь услышать ответ, спросил он.

– Верно, – подтвердил Гар.

– Но тогда… Вы ведь говорили, что и среди вас, и среди радужников рождается все больше обычных людей без способностей.

– Ординариев, – шепнул ему Леви.

– Но ведь если они пройдут через это пробуждение, то… Даже если им будет угрожать смертельная опасность, их анима не пробудится, и они погибнут! – не прислушавшись к охотнику, в отчаянии закончил свою мысль Глеб.

Гар печально вздохнул:

– Определенно, вы – один из самых смышленных посредников, о ком я слышал. И вы правы – они погибают. Я говорил, что порядки радужников несколько отличаются от наших…

– Отличаются? Да они дикари! – забыв о манерах, возмущенно перебил Миркс старца.

– Это просто неслыханно! Варварство в чистом виде! – кажется, впервые поддержал его Леви.

Охотник и начальник королевской стражи отреагировали на услышанное с таким выражением на лицах, что, похоже, это стало открытием и для них.

– В нашем королевстве живут ординарии, – терпеливо продолжил Гар, дождавшись, когда страсти немного улеглись. – И хотя их положение оставляет желать лучшего, мы все же осознаем, что они нужны нам. Но я также слышал, что на острове радужников нет ни одного ординария. Одни радужники, и все. И это при том, что и у радужников несомненно появляются на свет дети, лишенные способностей. Долгое время я ломал над этим голову и считал, что радужники как-то избавляются от своих менее удачливых братьев и сестер или же ссылают их куда-то. Теперь, благодаря вам, я знаю, что был недалек от истины.

– И вправду жестокий народец, – процедил сквозь зубы все более злящийся Миркс. – Когда-нибудь с ними будет покончено! И раньше, чем они могут себе представить! Без обид, ладно? – добавил начальник королевской стражи, вспомнив, кем является мальчик рядом с ним.

Леви тоже хотел было что-то сказать, но внезапно хлопнул себя по лбу ладонью.

– Сегодняшнее представление! – воскликнул он. – Если не поторопимся, то не успеем к началу, и его величество будет в ярости.

– Представление? – спросил в который раз сбитый с толку Глеб.

– Объясню по дороге, – торопя его, отрезал Леви.

– Запомнишь тут! – пробурчал себе под нос тоже изрядно заволновавшийся Миркс. – То про обряды запоминай, то про представления… Я воин, а не какая-то прислуга.

– У тебя будет возможность представить свою точку зрения его величеству, когда посредник из-за нас не попадет на спектакль, – холодно ответил охотник.

Миркс больше не спорил, и двое друзей, постоянно подталкивая Глеба, направились в сторону дворца. Чуть позади плелся погруженный в свои мысли Гар.

Стоило выйти на тропу, как на пути стали попадаться крестьяне (ординарии, поправил себя Глеб), каждый раз кланявшиеся им чуть ли не до земли.

– К воителям отношение особое, – довольно заметил Миркс, хлопнув по железным бокам своего доспеха.

– Нет ничего хуже, когда народ уважает своих воинов, – словно очнувшись, возразил Гар. – Это означает, что идет война.

Миркс с сомнением покачал головой и собирался возразить, но осекся под взглядом Леви.

Дальнейший путь до выхода из леса они преодолели в полном молчании.

– Его величество велел дать представление в твою честь, – чтобы заполнить затянувшуюся паузу, сказал охотник, когда на горизонте выплыл силуэт дворца.

– А что я сделал? – искренне удивился Глеб.

– Ты же… то есть посредник высвободил аниму, – усмехнулся Миркс. – Это событие стоит того, чтобы его отметить.

– Но откуда он… его величество, – быстро поправился Глеб, – знал, что все получится?

– Забавный ты, – чуть толкнув его в плечо, оскалился начальник королевской стражи.

Глеб же от такого толчка еле удержался на ногах.

– Мы верили в тебя, – приободрил его Леви. – Раз ты радужник, то и с обрядом не должно было возникнуть проблем.

– И что за представление? – решив не вникать в причины уверенности придворных и королевских особ, сменил тему Глеб.

– О, тебе понравится, – тут же завелся охотник и принялся сбивчиво объяснять: – Это труппа, о которой ходят легенды. Они появились всего пару месяцев назад или того меньше, а уже завоевали признание. Всего горстка людей, но разъезжают по всему королевству и дают такие представления, что не скоро забудешь. А их главарь, говорят, настоящий гений: сам придумывает сюжеты, командует постановкой и сам же играет главные роли! Специально для этого дня пригласили.

– Какое счастье, – недовольно проговорил Миркс. – Как по мне, так это пустая трата времени и денег. Лучше бы отметили по-старому – закатили бы пир с доброй выпивкой и горой яств.

– Кое-кто после таких пиршеств не может прийти в себя несколько дней, – хихикнул Леви, впрочем, тут же осекшись под взглядом товарища.

– Что же они играют? – ни с того ни с сего поинтересовался начальник королевской стражи. – Надеюсь, что-то, где достаточно битв и рек крови, и мне не придется спать.

Леви ненадолго задумался:

– Мне ведь говорили название, но уж больно странное… Да, точно, – обрадовавшись, воскликнул он. – «Гамлет, принц датский».

– Что вы сказали? – спросил Глеб охрипшим голосом.

Он как раз пил воду из любезно предоставленной ему Мирксом фляги, и чуть было не поперхнулся от неожиданности.

– «Гамлет, принц датский», – услужливо отозвался Леви. – Премьера. О чем представление, никто не знает, все в строгом секрете, но, думаю, мы не разочаруемся.

«Я знаю», – чуть было не вырвалось у Глеба, но он вовремя спохватился. Гамлет в этом мире, возможно ли такое? Но ошибиться было нельзя – охотник совершенно отчетливо произнес название представления. Да и не просто «Гамлет», что еще можно было бы списать на довольно странное совпадение. Но «Гамлет, принц датский» не лез ни в какие ворота. Откуда здесь взялась пьеса Шекспира, если последний посредник побывал в этом мире задолго до того, как тот родился? Неужели кто-то случайно дал ей такое имя? Или в этом мире обитал собственный Шекспир?

От тяжких дум ноги подкосились сами собой, и Глеб чуть не упал. Конечно, он мог бы сказать Леви, что название пьесы говорит ему о многом, но это вызвало бы кучу вопросов, а пускаться в долгие объяснения после сегодняшних событий у него не было ни сил, ни желания.

Хоть история с Шекспиром и казалась поразительной, но сейчас она была отодвинута на задворки внимания Глеба. Ведь куда важнее было то, что он, наконец, поверил.

Поверил, что он посредник и радужник.

Глава 11. Представление

Миркс, сославшись на неотложные дела, покинул их у ворот дворца, но Леви проводил Глеба до самой двери его комнаты, и, посоветовав переодеться и привести себя в порядок, пообещал прислать через пару минут Севаку, чтобы тот отвел его на представление.

Думая, что, наконец, избавился от всех своих спутников, Глеб устало зашел внутрь, надеясь сразу завалиться в постель и перехватить пару минут отдыха. В нос сразу ударило множество аппетитных запахов, но после пережитого есть не хотелось совершенно, зато ноги будто налились свинцом, а спина ныла так, что, казалось, еще пара шагов и она окончательно развалится.

Почти не соображая, Глеб закрыл глаза и прислонился к двери. Ощущая приятную прохладу, он уже было решил просто сползти на пол и устроиться прямо здесь, тем более, что идти до кровати не было сил. Но еще до того, как ноги подкосились сами собой, на него налетело что-то юркое и настойчивое. Не спрашивая разрешения, оно прижалось к нему и обхватило за шею руками.

– Я так волновалась, места себе не находила! – воскликнул таинственный кто-то голосом принцессы Клеи.

Почти уснувший к этому моменту Глеб, решительно не понимая, что происходит, тупо повел головой и сфокусировал взгляд. Прямо перед глазами нарисовалось лицо принцессы. Девочка без сил повисла у него на шее, и Глеб с трудом удержался на ногах.

– Когда я узнала, что с тобой сотворили, то хотела сразу же бежать к вам, хотя и было уже поздно, но кто мне позволил. Севака со стражей за мной по пятам ходили… Я так разозлилась, ведь если бы что-то пошло не так, ты бы… ты бы… – сбивчиво залепетала Клея.

– Тебе не сказали? – опешил Глеб, чувствуя ее обжигающее дыхание на щеке.

Сон и усталость, лениво потянувшись, забрались в дальний угол, окончательно отказавшись от идеи наведаться в гости.

Клея немного отстранилась, и только тут Глеб заметил, что та постоянно шмыгала носом, а ее глаза отдавали краснотой.

Принцесса пристально посмотрела на него и еле слышно прошептала:

– Я и подумать не могла, что Ванак способен на такое. Я знала про представление и про то, что мы собираемся что-то отметить, но никак не могла понять, что именно. В конце концов, Севака проболтался, но стража не дала выйти из дворца.

– Король оказался прав, – неожиданно для самого себя сказал Глеб. – У меня получилось.

Клея кивнула:

– Иначе тебя бы здесь не было. Просто… – она запнулась.

– Просто что?

– Я не думала, что ты радужник, – скороговоркой выговорила принцесса. – С самого детства мне рассказывали, какие они жестокие и кровожадные. Вот насчет Рада я не сомневалась ни секунды. Тогда, даже не видя его анимы, я чувствовала, что он радужник, такая от него исходила злоба и жажда убийства. Ты – другое дело. Конечно, посредник и все такое, но я никак не могла поверить, что ты один из них. Поэтому и принялась тебя обучать, чтобы ты хоть как-то умел защищаться.

Глеб хотел возразить, что прекрасно мог постоять за себя и без ее тренировок, но слова застряли в горле, упорно не желая выходить наружу.

– В общем, я рада, что ты жив и оказался радужником, – добавила Клея, чтобы как-то заполнить молчание.

Глеб уставился на нее. Сегодня Клея словно открылась перед ним под другим углом. До этого момента он считал ее невероятно сильной и слегка заносчивой, настоящей принцессой меченосцев, у которой просто не было времени на переживания и эмоции. И хотя случай, когда она поведала ему о своих родителях и был исключением, это не мешало ему продолжать думать о ней в таком духе. Но сейчас, смотря на то, как она за него переживала, его мнение менялось само собой.

– Рада, что не пришлось терять лучшего ученика? – попытался пошутить Глеб.

– Других учеников у меня никогда не было, – улыбнулась Клея. – Это меньшее, что я могла сделать в благодарность за мое двойное спасение.

Глеб покачал головой:

– Ты меня тоже выручила. Если бы не ты, я бы утонул в море.

– Это другое, – возразила девочка. – Если бы я хоть на секунду предположила, что ты радужник, то не пошевелила бы и пальцем, а может, и сама бы прикончила.

– Можно вопрос? – поежившись, спросил Глеб, вспомнив нечто, поставившее его в тупик с самого первого дня злоключений в этом мире.

Клея кивнула.

– Почему тогда, в море, если ты не знала, что я радужник, двинула мне по голове? Я все думал, но так и не понял, за что.

Глеб ожидал любой реакции, кроме той, которая предполагала, что принцесса рассмеется. Но именно это она и сделала.

– Ну, это просто. Ты тонул, и в таком положении мог бы ухватиться за меня так, что мы оба пошли бы ко дну.

Клея собиралась добавить еще что-то, но в дверь постучали, и она, словно отгоняя мысли, тряхнула головой.

– Тебе пора на представление. Как-никак, его дают в твою честь. Не стоит заставлять народ ждать. Я тоже скоро буду.

Глеб кивнул и вышел из комнаты, где, как он и думал, его ждал начальник слуг.

– Позвольте поздравить вас с высвобождением анимы, – едва завидя его, оскалился Севака, подобострастно склонив голову.

– Тут не с чем поздравлять, – холодно ответил Глеб. – Это было не совсем приятно и чуть не стоило мне жизни.

– Конечно-конечно, – вторя ему, тут же запричитал Севака. – Я чуть с ума не сошел, когда прознал, как именно собираются открыть вашу силу. Я был против, даже порывался предупредить вас, но, похоже, про это прознали, и с меня не спускали глаз.

Глеб прекрасно помнил слова Клеи о том, кто не давал ей выйти из дворца. Он уже собирался поставить на место завравшегося начальника слуг, но тот, словно почуяв бурю, обратил к нему спину и выпалил:

– Надо поспешить, мы опаздываем! Я буду идти быстро, не отставайте ни на шаг, а то коридоры такие запутанные, потеряться в них совсем не вопрос!

Через пару минут, вопреки страхам Севаки благополучно преодолев путь, который Глеб осиливал каждое утро, они миновали опоясывающие Формос высокие стены и направились в противоположную от деревьев сторону.

Это было странно. Глеб привык, что последние несколько недель его судьба была неразрывно связана именно с лесом. Сказать по правде, он, к своему стыду, даже не имел представления, что находилось за длинным, тянущимся прямо в горизонт скалистым берегом. Разумно было предполагать там такой же бесконечный обрыв, с какого его столкнул Рад.

Глеб собирался по пути обдумать сегодняшние события, но его разум отказывался подчиняться. От пережитых страха, злости, отчаяния и, конечно, усталости мысли перемешались в беспорядочную кучу, и разобрать что-либо в этой хаотично беснующейся в голове массе было решительно невозможно.

Севака свернул с тропы и устремился к обрыву. Глебу стало не по себе. Никаких мест, где бы могло разворачиваться представление, не было видно. Уж не угодил ли он на новое испытание? Скорее всего, он бы поддался панике, если бы вдруг не расслышал шум голосов со стороны моря.

Казалось бы, это должно было его насторожить еще больше, но, сам не зная почему, Глеб немного успокоился.

Голосов было много – десятки, даже сотни. Разобрать какой-либо из них не представлялось возможным, однако было в этом шуме нечто умиротворяющее. Глеб вспомнил ночь, когда он наткнулся на толпу ожидавших появления посредника людей в городе. От них так и веяло тревогой. Здесь же было по-другому. В этих голосах не слышалось ничего предупреждающего об опасности. Напротив, гул был веселый, звонкий, приглашающий присоединиться. Глеб ни секунды не сомневался, что еще миг, и он заметит их обладателей.

Однако увиденное превзошло ожидания.

Подойдя почти вплотную к пропасти, мальчик обнаружил, что обрыв существовал лишь в его воображении. На самом деле, это был длинный плавный спуск к морю, и в иное время было бы приятно прогуляться по нему босиком до самого низа, однако сейчас Глеба захватило вовсе не это.

Он видел нечто подобное лишь однажды в жизни, когда разглядывал красочную картинку в учебнике по истории в начальных классах. На ней был изображен древнегреческий амфитеатр на берегу моря. Снимок величественного сооружения в точности отпечатался в памяти, но то, что сейчас раскинулось перед его глазами, превосходило поразившую детское сознание фотографию по всем параметрам.

От места, где они остановились, отходила широкая каменная лестница. Она тянулась вниз, прямо по спуску, перерастая в огромный полукруг. Строение было очень старым, камни успели пожелтеть, и сверху оно напоминало половинку исполинского апельсина. Амфитеатр доходил до самого моря, оканчиваясь просторной сценой прямо на песчаном пляже.

По всему полукругу, повторяя его форму, тянулись грубые каменные же скамьи, заполненные народом. Именно они, да еще, пожалуй, море и производили весь шум.

Казалось, на представление пришел весь город – разодетые дети, норовящие ускользнуть от взора взрослых дети, мирно посапывающие старики и нетерпеливо ждущие начала действа мужчины – все беззаботно галдели, радуясь возможности отдохнуть и насладиться зрелищем.

– Нам в самый низ, для посредника лучшие места! – как из рекламы прозвучал голос Севаки.

Стараясь не свернуть шею, Глеб последовал за ним.

Поначалу на их появление никто не обратил внимания, и, благополучно преодолев лестницу, они двинулись по узкому проходу меж рядами зрителей. Но вот кто-то, наверное, из уже встречавших его в городе, признал в нем посредника и, прикрывая рот рукой, что-то красноречиво прошептал соседу. Круги голосов, подобно волнам от брошенного в водную гладь камня, разошлись по всем уголкам амфитеатра, и люди зашумели пуще прежнего, бросая на него косые взгляды.

Это отличалось от прежнего опыта общения с толпой. Тут на Глеба смотрели с любопытством, доброжелательностью и даже уважением.

Наконец, внизу, в самом первом ряду, показался помахавший ему рукой Леви. Сбоку молча сидел лишь мельком взглянувший на него и по обыкновению хмурящийся Миркс.

Глеб облегченно вздохнул. Он никогда бы не подумал, что появление этих двоих могло так его обрадовать.

Избавившись от Севаки, мальчик занял место рядом с Леви.

– Красивый у вас театр, – искренне восхитился он, еще раз оглядываясь кругом.

Охотник лишь пожал плечами:

– Театр как театр, хотя в том, что открывающийся отсюда вид самый красивый во всем королевстве, ты прав.

– И у вас все театры такие? – изумился Глеб. – Как в Древней… Греции?

– Конечно, – невозмутимо ответил Леви. – А разве у вас по-другому?

Глеб смекнул, что чуть не сболтнул лишнего и испуганно помотал головой. Не далее, как пару дней назад он рассказывал хранителям знаний об устройстве современных театров, и то, что они еще никому не поведали об этом, означало, что по какой-то причине старцы пока решили приберечь эти сведения для себя, и Глеб нутром чувствовал, что раскрытие таких вещей не сулило ему ничего хорошего.

– Чего мы ждем? – сменил он тему.

– Не чего, а кого, – вмешался в разговор Миркс.

Похоже, начальник королевской стражи только делал вид, что их болтовня ему неинтересна.

– Мальчишка, ты вообразил, что ты у нас самый главный? – сурово спросил он. – Представление не начнется без его величества.

– Король сядет с нами? – удивился Глеб.

Жесткие каменные сиденья никак не вязались в его голове с троном монаршей особы.

– Все равны перед искусством, – с гордостью пояснил Леви. – Кроме мест в театре, разумеется. В первые ряды вход ординариям заказан.

Глебу хотелось расспросить о здешних театрах подробнее, но вдруг уже ставший привычным гул разом стих, будто кто-то отключил звук. Зато всего секунду спустя воздух прорезали звуки многочисленных фанфар.

Догадавшись, о чем они возвещали, Глеб обернулся и взглянул наверх.

Король Ванак как раз преодолел лестницу и ступил в проход амфитеатра. Как всегда величественный, в пурпурной мантии и с короной на голове, он походил на вернувшееся в свои владения мифическое древнее божество. Чуть отставая, за ним следовал также пышно разодетый дукс Зел с противной ухмылкой. Все люди как один вскочили на ноги и принялись отвешивать монарху бесконечные поклоны, заодно наперебой желая долгих лет правления.

Наконец, Ванак оказался рядом с Глебом, как-то совсем по-дружески похлопал его по плечу и негромко сказал:

– Теперь ты полноценный радужник и настоящий посредник, полностью высвободивший свою силу. Прими мои поздравления. Скажи, ты ведь не сердишься за то, что нам пришлось прибегнуть к небольшой уловке?

– Спасибо… ваше величество, вовсе нет, – сказал Глеб заранее заготовленный ответ. – Понимаю, так было нужно для моего же блага.

Король довольно кивнул. Краем глаза Глеб заметил, как холодно наклонил голову и дукс Зел.

Ванак обернулся к застывшему подобно каменным изваяниям в Хранилище знаний народу. Он выступил с небольшой приветственной речью, но Глеб почти все прослушал. Его мысли словно витали в каком-то другом месте, бесконечно переживая сегодняшний день. Он выхватил только фразы вроде «единственный радужник, которого не нужно убивать», «великое счастье», «большая честь», «посредник прибыл именно к нам неспроста» и «вместе возрадуемся и поздравим». Казалось, люди только и ждали, когда их предводитель закончит пламенную речь, чтобы взорваться овациями.