Текст книги "Чародей (ЛП)"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Приятно встретиться, друзья мои. Вы разговаривали со своими сестрами?

Шторм бросила быстрый взгляд в сторону другого Избранного, а затем сказала:

– Нет, после нашего поражения в Шейде.

Думая, что никто не обращает на него внимания, Малик протянул свободную руку, чтобы достать камень. Он нашел три метательных кинжала, Галаэрона, Валы и Рухи, воткнутых в землю вокруг его запястья, и быстро убрал руку.

Руха продолжала разговор без паузы.

– Я рада сообщить, что они обе выжили. Когда они не смогли связаться с тобой обычными способами, Аластриэль забеспокоилась и попросила меня всё выяснить.

– Как скоро они будут готовы снова напасть на мифаллар? – Спросил Хелбен. Повернувшись к Галаэрону, он добавил:

– Они бы сильно изменили ситуацию, особенно если мы готовы рискнуть серебряным огнем.

– Драться? В логове теневой блудницы? – Воскликнул Малик. – Я отрежу себе запястье, прежде чем позволю тебе затащить меня туда!

– Пока что твое запястье в порядке.

Галаэрон встретился взглядом с Хелбеном и сказал:

– Нет смысла сражаться на их земле. Лучше атаковать теневые покровы напрямую и выманить их, как это делали фаэриммы. Для тебя это вряд ли имеет значение, Малик, – сказала Руха. Она подняла его на ноги, отдернув его руку от кинжала Валы, как раз в тот момент, когда его пальцы коснулись рукояти. – Если я здесь не нужна, я прошу разрешения вернуть Малика судье Сумеречного Зала, пока он все еще прикован к моей руке.

Все трое Избранных склонили головы с выражением, которое говорило о том, что они были бы так же счастливы сами решить этот вопрос и покончить с ним на месте. Шторм сказал:

– Отличный план, и я думаю, что здесь осталось достаточно магии, чтобы мы могли видеть, как вы благополучно продвигаетесь по своему пути.

– В Сумеречный Зал? – Страх Малика был очевиден по тому, как надломился его голос. – Меня убьют!

– Только после того, как тебя признают виновным в нескольких твоих преступлениях, – ответил Хелбен. – И я бы использовал слово «казнен».

– Казнен или убит – все равно! – Малик бросил жалобный взгляд в сторону Ариса и сказал: – Ты будешь просто сидеть и позволять им делать это с тем, кто столько раз спасал тебе жизнь?

– Я буду рад описать, как ты спас меня, – сказал он, – а также как ты поработил меня, чтобы использовать мои навыки скульптуры и резьбы для развития твоей церкви!

Впервые на круглом лице Малика появилось выражение отчаяния. Он, казалось, обдумывал свои варианты на мгновение, затем повернулся к Хелбену с диким взглядом.

– Я могу рассказать вам, как уничтожить Теламонта Тантула одним ударом! Он молчал всего мгновение, прежде чем его рот начал дергаться, и из него вырвалось еще больше слов. – Конечно, есть все шансы, что ты уничтожишь весь Шейд и половину Анаврока вместе с ним.…

Даже такой ужасной перспективы было недостаточно, чтобы удержать Хелбена от поднятия брови.

– Ты же знаешь, я никогда не могу лгать, – напомнил ему Малик.

– Мы слушаем, – сказала Лаэраль.

Выпученные глаза Малика, казалось, сосредоточились на кончике ботинка Рухи, пока он планировал, что скажет дальше. Учитывая то, что он уже рассказал им о ловушках, Галаэрон не мог поверить, что Избранные даже заинтересовались этим предложением. Наконец, Малик оглянулся на Хелбена и сказал:

– Какая мне польза от спасения мира, если я умру до того, как увидеть его?

Руха опустила колено ему на спину и подняла его голову за его собственные рога, а затем обернула цепь, соединяющую их кандалы, вокруг его шеи.

– Почему ты думаешь, что я когда-нибудь позволю тебе сказать им что-то, что уничтожит Анаврок? – Спросила Руха. – Я предпочла бы видеть тебя мертвым и сама предстать перед судьями Сумеречного Зала!

Она затягивала цепь, пока он не начал задыхаться.

– Руха! – крикнул Хелбен. Он, казалось, был так же удивлен поведением ведьмы, как и Галаэрон. – Пусть говорит.

– Никогда! – ответила она, дергая, пока глаза Малика не начали выпучиваться. – Если хочешь знать…

Восклицание Рухи резко оборвалось, когда Шторм стащила ее со спины Малика.

– Арфистская ведьма! – Прохрипел Малик. – Я должен сказать просто им назло!

И снова его лицо исказилось в противоречивой маске, и он добавил:

– Тем более, после того, что произошло в Долине Теней, я знаю, что ни один Избранный никогда не будет настолько глуп, чтобы бросить стрелу серебряного огня в существо чистой сущности тени.

Галаэрон не понял, что угроза Рухи была уловкой, пока не увидел, как она обменялась поздравительными взглядами с каждым из Избранных.

– Не очень-то полезно, Малик, – сказала Лаэраль.

– Вообще-то, мы уже пробовали серебряный огонь, – добавила Шторм. Она не стала объяснять, что нападение было всего лишь уловкой, рассчитанной на то, чтобы выиграть время для Валы.

– Теламонт заблокировал его защитным заклинанием. Хотя это вряд ли имеет значение, – добавил Хелбен. – В любом случае, я больше не имею большого влияния на Арфистов.

– Арфисты? – Взвизгнул Малик. – Я говорю о Рухе!

– В обмен на раскрытие того, что Теламонт Тантул – чистое вещество тени? – Галаэрон усмехнулся. Он начинал понимать, в какую игру играют Избранные. – Тебе придется придумать что-нибудь получше, если ты хочешь, чтобы я освободил тебя.

– Нет смысла слушать его, Малик, – предупредила Руха. – Этого никогда не случится.

Гнев в глазах Рухи был убедительным, и Галаэрону пришло в голову, что остальные могут не понять, что он присоединился к их игре.

– Возможно, нет, пока ты жива, – сказал Галаэрон, сохраняя ровный тон. Он опустил руку на рукоять меча. – Для меня это не имеет значения.

Глаза Малика загорелись, как пара факелов.

– Убить ее? – Спросил Малик. Он на мгновение задумался над ситуацией, затем засомневался. – Ты слишком труслив. Ты бы никогда так не поступил.

Чтобы спасти Эвереску? – ответил Галаэрон. – Как ты думаешь, чего бы я не сделал?

От внимания Галаэрона не ускользнуло, что Хелбен, Вала и все остальные медленно двигались в его направлении, как и от внимания Малика. Он обдумал это предложение лишь на мгновение.

– Ты уже победил! – Выпалил Малик. Нет необходимости уничтожать мифаллар или даже убивать Теламонта. Он бы остановился на этом, если бы не проклятие Мистры. – Они не могут создать свои теневые покровы без магии Камня Карсы, а Камня Карсы больше нет!

– Что? – Это сказала Вала, которая, наконец, начала проявлять интерес к дискуссии. – Как нет?

– Он в озере, – объяснила Руха. – Камень был прикован к другому запястью Малика и цепь оборвалась. Водяной смерч потянулся, чтобы взять его.

– Это была рука Шар, – мрачно объяснил Малик. – Она все время контролировала Теневое Плетение.

Этого было достаточно, чтобы Галаэрон выхватил меч и прижал лезвие к горлу Рухи. Шторм и Вала выхватили свои клинки и шагнули вперед, чтобы защитить ведьму, и Галаэрону было неясно, предупреждают ли они его или просто поддерживают его поступок. На самом деле он уже не был уверен, что делает. Изо всех сил стараясь казаться обеспокоенным возможностью сразиться с двумя лучшими фехтовальщицами Фаэруна, Галаэрон держал свой клинок прижатым к горлу Рухи.

– Прежде чем я освобожу тебя, – обратился он к Малику, – скажи мне, откуда ты все это знаешь.

Малик охотно рассказал, как, будучи прикованным к Камню Карсы в скрытом храме Шар, он пришел к пониманию, что это был символ ее контроля над Теневым Плетением. Затем он рассказал о том, как, когда город начал падать, камень затащил его в одну из ткацких комнат, и о том, как сильно он боролся, чтобы украсть камень для Цирика, чтобы однажды он мог править Теневым Плетением, и, возможно, самим Плетением, поскольку если и был бог, способный соединить их вместе, то это был Единый и Все. К тому времени, как Малик закончил, Галаэрон был не только уверен, что Серафим говорит правду, но и что он правильно истолковал все, что видел. Даже Хелбен, казалось, был убежден.

– Я готов допустить, что Шар поймала Камень Карсы, – сказал Хелбен, – и даже то, что камень является символом ее контроля над Теневым Плетением, но если шадовары нуждаются в нем, чтобы создать больше теневых покровов, я не вижу, что может помешать ей вернуть его.

– Ничего, – ответил Галаэрон. – За исключением того, что Шар – богиня нераскрытых тайн. После того, как принц Идер позволил Серафиму своего заклятого соперника не только обнаружить роль и местоположение Камня Карсы, но и так близко подойти к его краже, я уверен, что она найдет более безопасное место, чтобы спрятать его.

– И пусть шадовары пострадают за свои грехи – сказала Лаэраль.

– Согласен.

Это вызвало широкую улыбку у Малика, который посмотрел на Галаэрона и сказал:

– Я жду.

Я бы многое сделал, чтобы спасти Эвереску, – сказал Галаэрон. – И одно из этих дел – ложь.

– Ложь? – взвизгнул Малик. – Единый накажет тебя за это, хотя я, несомненно, буду тем, кто страдает вместо тебя! После того, как я столько раз спасал тебе жизнь, как ты можешь так поступать со мной?

– Потому что это необходимо.

Хотя Малик никогда не причинял вреда Галаэрону, и эльфу было больно предавать старого друга, он опустил меч. Он отступил назад, и с маленьким человеком, все еще швыряющим ругательства ему в спину, он повернулся к Шторм.

Похоже, наш план сработал для большей части Фаэруна, если не для Эверески, – сказал он. – Я благодарю вас за попытку.

– Мы благодарим тебя, – ответил Хелбен, хлопнув Галаэрона по плечу, – но мы еще не закончили. Разве я не слышал, как ты говорил Теламонту, что теперь у тебя есть полное представление о фаэриммах?

Галаэрон кивнул, не смея поверить, что Хелбен скажет то, что, как он надеялся, собирался сказать Хелбен.

– Ты это сделал. Хелбен оглянулся через плечо в сторону Озера Теней, где беспорядочный поток обломков, падающих из укрытого мраком анклава, наконец, уменьшился до моросящего дождя. Вместо того, чтобы бежать из города, большинство везерабов, казалось, пытались найти безопасный путь назад, и даже грохот рушащихся зданий становился все более прерывистым и приглушенным.

– Лаэраль, Шторм, что скажете? – Спросил он. – Мы достаточно навредили здесь?

– Недостаточно, – сказала Шторм, – но это все, что мы можем.

– Да, – согласилась Лаэраль. – Я думаю, нам самое время вернуться в Эвереску.

Она протянула руки, приглашая Галаэрона и остальных взяться за руки и немедленно вернуться в Шараэдим. Арис опустился на колени и протянул ей мизинец, но Вала даже не пошевелилась, чтобы присоединиться к кругу. Галаэрон был удивлен, и, возможно, почувствовал слабое облегчение, обнаружив, что в груди у него что-то сжалось. Если его сердце разрывалось, то печаль не могла быть слабостью, которую преодолела его тень. Он подошел и встал рядом с Валой.

– Я знаю, что многого прошу, – начал Галаэрон, – особенно после того, через что я заставил тебя пройти, поэтому я не буду. Если ты хочешь пойти с нами в Эвереску, мы будем более чем рады тебе и твоему мечу.

Вала проворчала что-то, что могло быть согласием, отказом или просто признанием вопроса, затем сказала:

– Ты смотрел, как Идер и Агларел выгнали меня из мифаллара?

Галаэрон кивнул. – И ты не пришел за мной?

Галаэрон покачал головой.

– Почему нет? Потому что я хотел уничтожить мифаллар, и я знал, что наши шансы будут лучше, если мы с Арисом останемся в укрытии, пока Теламонт не покажет все свои трюки. Галаэрон сглотнул, затем добавил:

– И потому что я знал, что ты можешь позаботиться о себе.

– Знал, Галаэрон? – Спросила Вала.

– Во всяком случае, надеялся. Вала приподняла верхнюю губу в нерешительной усмешке, затем пожала плечами и улыбнулась.

– По крайней мере, ты честен.

Она схватила его за руку, подошла к телепортационному кругу Лаэраль и сказала:

– Конечно, я иду. Неужели ты думаешь, что я осмелюсь вернуться в Ваасу без моих людей и наших темных мечей?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

2 Элеасиаса, Год Дикой магии

После того, как Руха отправилась в Сумеречный Зал с Маликом, прикованным к ее запястью, Хелбен использовал свою магию, чтобы сообщить лорду Дуирсару об их скором прибытии. Заклинание не сработало. Он также не получил никакого ответа, когда попытался связаться с Кииньоном Колбатином, а когда Галаэрон попытался связаться с Кейей, единственным ответом, который он испытал, было мимолетное впечатление ужаса. Шестеро из них потратили еще несколько минут, рискуя неосведомленными догадками о том, как фаэриммы могут вмешиваться в коммуникационную магию, основанную на Плетении, а также на Теневом Плетении. Способные представить себе только ужасные сценарии, они в конце концов пришли к выводу, что просто не могут знать, что происходит, и разделились на две группы. Несколько мгновений спустя Галаэрон лежал между Валой и Хелбеном на закопченной террасе высоко в Долине Виноградных Лоз, глядя вниз с пустынной лестницы на испещренное кратерами пастбище внутри Луговой Стены. Некогда пышная трава исчезла, сожженная или уничтоженная боевой магией, или увядающая под гниющим трупом одного из тысяч эльфийских воинов, разбросанных по полю. В центре луга мраморные утесы Трех Сестер были усеяны вокруг основания пятнами сажи и брызгами запекшейся крови. На вершинах самих холмов завесы черного дыма поднимались из огромного синего Верхнего леса, сливаясь в одно темное облако, которое оставляло видимыми только самые нижние части величественных башен Эверески. Пока Галаэрон наблюдал, свинцовый свет вспыхнул в лесу под Стонущей Пещерой, и оглушительный треск разнесся по всей долине и эхом отразился от нависших скал Высокого Шараэдима. Когда Галаэрон сморгнул вспышку из глаз, он заметил кольцо падающих деревьев, клонящихся наружу, их кроны были направлены в сторону от центра взрыва. К тому времени, как разыгрался взрыв, круг разрушения достиг больше мили в поперечнике.

– Для Лаэраль и Шторм безопасно идти вперед с Арисом, – сказал Галаэрон. Он говорил, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на Хелбена.

– Вы можете быть уверены, что в радиусе мили от нас нет фаэриммов.

– Это слишком быстро, чтобы быть настолько уверенным в своих позициях, – заметил Хелбен. – Мы не пробыли здесь и минуты.

– Минута ˗ это все, что мне нужно, – сказал Галаэрон. Он поднялся на колени и махнул рукой в сторону горящего города. – Фаэриммы там, внизу, отнимают у Эверески ее магию.

– А их слуги? – спросил Хелбен. – Все, что нужно, чтобы поднять тревогу, – это бехолдер или даже гнолл.

– Фаэриммы думают, что они победили, – объяснил Галаэрон. – С ними будут их слуги, которые будут нести их добычу и помогать защищать их новые логова.

– Они не боятся контратаки? – Спросил Хелбен.

– В данный момент они боятся нас меньше, чем друг друга.

Хотя эти слова принадлежали Галаэрону, знание пришло к нему в форме странной полуосмысленности, ближе к предчувствию или чувству, чем к чему-то, что он действительно помнил. – Они узнают, как был озабочен Фаэрун проблемами, вызванными Шейдом, и как невозможно было бы для кого-либо послать армию против них.

– Как бы это ни было верно – сказал Хелбен, – не всегда требуется армия, чтобы победить одного.

– Они, конечно, беспокоятся о Избранных, – сказал Галаэрон, уловив смысл слов Хелбена, – но я сомневаюсь, что у них есть выбор в этом вопросе. Это не в характере фаэриммов – работать вместе. Теперь, когда приз в руках, каждый должен потребовать свою долю или посмотреть, как другой украдет ее у него.

Пока Галаэрон объяснял это, крошечная фигурка эльфа вывалилась из облака дыма, ударилась о край вершины утеса и покатилась вниз по лугу. Если бы мифал функционировал должным образом, этого бы не случилось. Защитное заклинание поймало бы жертву и мягко опустило его, или ее, на землю. Смерть заставила Галаэрона задуматься, что стало с его сестрой Кейей. Последнее, что он слышал, она хорошо справлялась со своей беременностью, а также, как воин, присоединялась к людям Валы в охотничьих набегах и требовала полдюжины хвостов для своего пояса, но это было до того, как пал мифал. Могла ли она быть одним из тел, лежащих на лугу, или, возможно, тем, за которым он только что наблюдал, падающим из дыма? Ему очень хотелось попробовать послать еще одну мысль, но он знал, что это было бы глупо. Если предположить, что она осталась жива, был хороший шанс, что в данный момент она сражалась, и отвлечение неожиданной мыслью, появившейся в ее голове, вполне могло оказаться фатальным. Галаэрон мог только надеяться, что момент мимолетного ужаса, который он испытал в первый раз, означал, что она все еще жива, и что его вторжение не изменило этого.

– Как долго фаэриммы будут вцепляться друг другу в глотки? – спросил Хелбен.

– Десять дней, по крайней мере, – ответил он, – но не намного дольше. Их внутренние ссоры быстры и смертельны.

– Десять дней. – Разочарование Хелбена было трудно не заметить. – Что тогда?

– К тому времени они уладят все дела и подготовят свою индивидуальную оборону. Галаэрону не нравилось, как развиваются вопросы Хелбена. – Их будет невозможно искоренить. Шадовары сделали это в Миф Дранноре – возразил Хелбен.

– Ценой их других амбиций на Фаэруне – заметила Вала. – И в Миф-Дранноре их было всего несколько десятков. Здесь их будут сотни.

Хелбен вздохнул и сказал:

– Мы потеряли Эвереску. – Его кулак врезался в землю, подняв небольшое облачко пепла и пыли. – Это все, что мы можем сделать, чтобы удержать их в долине.

Хотя Галаэрон не разделял отчаяния Хелбена, он молчал, приводя в порядок свои мысли и вызывая в памяти все, что знал о ситуации в Эвереске. У него было подозрение, что все не так безнадежно, как думал Хелбен, но было ли это чувство вызвано мудростью Мелегонта или его собственной потребностью исправить ужасные ошибки, которые привели к падению Последнего Дома, он не мог сказать.

Вала положила теплую ладонь на его предплечье и сказала:

– Ты сделал все, что мог.

Галаэрон начал было говорить, что он еще не все сделал, но его прервал мягкий треск заклинания телепортации. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что вновь прибывшие были теми, кого они ожидали, и увидел серое облако, поднимающееся двумя террасами выше. Лаэраль и остальные лежали на земле, сплевывая сажу и растерянно моргая.

– Придержите свои заклинания, миледи, – крикнул Хелбен своим соратникам Избранным. – Пока мы в достаточной безопасности.

Звук голоса Хелбена, казалось, вывел Лаэраль из оцепенения. Она посмотрела на дно долины, и ее лицо вытянулось.

– Помоги нам богиня! – Выдохнула она. – Мы опоздали.

Я думаю, что нет, – сказал Галаэрон, наконец убедившись, что вдохновение, которое он чувствовал, было больше, чем его собственное отчаяние.

Он встал и жестом велел Лаэраль привести остальных, затем достал из кармана кусок теневого шелка и начал наматывать его на мизинец, формируя из него маленький конус. – Мы пришли как раз вовремя.

Хелбен поднялся на колени и потянул Галаэрона вниз.

– Наберись терпения, эльф. Мы спасем столько Тель'квессир, сколько сможем, но сначала мы должны все спланировать.

– Лучший способ спасти мой народ – это убить фаэриммов в их городе. – Галаэрон вернулся к изготовлению своего конуса.

Лаэраль и Хелбен обменялись понимающими взглядами, и Хелбен сказал:

– Это не твоя вина, Галаэрон. Это Мелегонт освободил фаэриммов, а не ты.

– Правильно, – сказала Шторм. Придя в себя после оцепенения, она спрыгнула на террасу вместе с Галаэроном и остальными. – Теперь мы знаем, как думают шадовары. Они с самого начала планировали сделать фаэриммов проблемой всех остальных. Я готова поспорить на свои волосы, что Мелегонт пробил брешь в Стене Шарнов, и он это сделал нарочно. Что может быть лучше, чтобы выманить фаэриммов из Анаврока, чем предложить им мифал Эверески?

– Если это действительно был несчастный случай, это сработало в пользу шадоваров, – согласился Галаэрон. Он доделал свой конус и осторожно снял его с пальца, затем отложил на камень. – Но я не невинен в этом. Меня много раз предупреждали о Мелегонте, и все же я принес Шейд в этот мир.

– Ты не можешь винить себя, – сказал Арис. Он сидел на задней стене террасы, наклонившись, чтобы подставить руку под один из тысяч источников, которые когда-то поливали террасы Виноградной Долины. – Они нашли бы другой способ.

Галаэрон поднял руку, чтобы предотвратить более снисходительные слова, и сказал:

– Я не ищу отпущения грехов... и я не говорю из чувства вины.

– Тогда из мести.

Лаэраль сформулировала это как факт, а не как вопрос. Она взглянула на Шторм, а затем добавила:

– Я знаю, что бы я чувствовала, если бы моя сестра была там, и я не смогла бы связаться с ней.

– Если бы я хотел отомстить, мне не нужна была бы ваша помощь. – Галаэрон видел, что они все еще боятся, что его тень может влиять на него, и он не сомневался, что это так. Это не означало, что он ошибался. – Я говорю о победе, а не о возмездии. Выслушайте меня. Если вам не нравится то, что я говорю, я не буду держать зла на тех, кто решит остаться.

Хелбен нахмурился, явно недовольный тем, что кто-то другой взял на себя руководство. И все же он терпеливо слушал. Когда Галаэрон закончил, его хмурый взгляд стал задумчивым, и он посмотрел на других Избранных.

– А вы как думаете?

– Простые планы лучше всего, – сказала Шторм. – Это очень просто, надо отдать ему должное.

Возможно, слишком просто, – сказала Лаэраль. – Что помешает фаэриммам видеть сквозь него?

– Высокомерие самих фаэриммов, – ответил Галаэрон. – Они не поверят, что кто-то способен победить их заклинания ясновидения.

Предоставив остальным самим обдумывать достоинства своего плана, Галаэрон начал лепить еще один конус из теневого шелка. Через мгновение Арис снял камень со стены террасы и двумя быстрыми ударами молота превратил его в небольшую чашу, затем наполнил ее сажей из обугленного бревна и использовал источник, чтобы увлажнить ее. Когда он начал размазывать получившуюся пасту по ногам толстыми черными полосами, Вала с сомнением приподняла бровь.

– Ты немного великоват для маскировки, – сказала она. – Ты не доверяешь магии Галаэрона?

– Я доверяю Галаэрону, – ответил Арис. Он взглянул на Галаэрона и мрачно кивнул. – Но учитывая, на кого мы собираемся напасть, я думаю, что для одного из нас разумно не использовать магию. Кроме того, камуфляж каменного гиганта лучше, чем ты думаешь. Сколько раз вы проходили мимо одного из нас и не знали, что это вас удивит.

– Меня больше ничто не удивляет, – сказала Вала. Она опустила руку в чашу и вскочила на террасу позади Ариса. – Нагнись, и я намажу тебе шею, прежде чем мы уйдем.

– Значит, ты тоже решила пойти? – спросила Лаэраль.

– Придется. Там внизу мои люди и наши темные мечи.

Она оглядела Ариса, посмотрела на Галаэрона и добавила:

– И мне действительно нужно посмотреть, как это обернется. Ее слова заставили Галаэрона сломать теневой конус, который он снимал с пальца. Она, вероятно, намекала на обещание, которое дала, убить его, если он когда-нибудь полностью попадет под влияние своей тени, но в ее тоне была теплота, которая заставила его надеяться, что она простит его, что в ее сердце все еще может быть место для любви к нему. Продолжая удерживать взгляд Валы, Галаэрон снова начал наматывать шелк тени на мизинец. В то же время он прошептал заклинание для передачи мыслей и начал мысленно разговаривать с ней.

– Вала.

У нее отвисла челюсть, и ее закопченная рука оторвалась от лысого черепа Ариса.

– Прежде чем мы уйдем, я хочу извиниться за то, что оставил тебя там, – сказал Галаэрон. – Я пойму, если ты никогда не простишь меня, но надеюсь, что сможешь.

Взгляд Валы смягчился.

– Мне нечего прощать. Выбор был за мной, и я знала, что может случиться. – Она вернулась к маскировке затылка Ариса, добавив:

– Но я разрываюсь, Галаэрон. Внутри.

– Сердце Галаэрона упало.

– Я понимаю. Я не хотел тебе мешать. Пожалуйста, прости…

– Опять это слово, – перебила Вала. – Я не виню тебя, это не то, что я имею в виду. Но с тех пор, как Хелбен и другие помогли мне сбежать, я была переполнена этим… Я не чувствовала ничего хорошего. Я просто хочу пойти домой и выпить меда перед камином. Одна.

– А как насчет Шелдона? Ты, должно быть, хочешь его увидеть.

 Галаэрону стало стыдно за себя. Он позволил обычному стоическому поведению Валы убаюкать его, заставив думать, что она каким-то образом вышла целой из своего порабощения. Он думал только о том, как ее испытание повлияло на него, а не о том, что это могло сделать с ней.

– Не так, – ответила она. – Не все сломано внутри.

– Ты не всегда будешь сломлена, – сказал Галаэрон. – Я буду рядом с тобой, сколько бы времени это ни заняло. Жаль, что я не сказал тебе об этом раньше, Вала. Я действительно люблю тебя.

Вала одарила его задумчивой улыбкой.

–А теперь расскажи мне. Теперь, когда твоя тень создала тебя.

Галаэрон не осознавал, что они стали объектом внимания, пока глаза Валы не застеснялись, и она отвела взгляд. Хелбен откашлялся и, либо не обращая внимания на взгляды, которые мелькали между ними, либо делая вид, что не заметил, встал перед Галаэроном.

– Ты совершенно уверен, что фаэриммы не смогут обнаружить или рассеять твою магию? – спросил он.

– Им придется использовать Теневое Плетение, – сказал Галаэрон, – но мы должны быть осторожны с бехолдерами. Они могут уничтожить нас своими антимагическими лучами.

– С бехолдерами мы справимся, – сказала Шторм.

Хелбен вздохнул, затем сказал:

– Если ты полон решимости осуществить свой глупый план, похоже, у нас нет другого выбора, кроме как пойти с тобой, чтобы защитить тебя. Как скоро ты сможешь быть готов?

В ответ Галаэрон снял с пальца последний конус теневого шелка и прижал его к груди Хелбена.

– Держи его здесь.

Хелбен сделал, как было велено, и Галаэрон потянулся к Теневому Плетению, чтобы сотворить заклинание. Черный конус расширился до полных десяти футов в длину, поглотив Избранных в провале темноты. Галаэрон смастерил шипастый хвост на узком конце и четыре кривые руки на широком конце, добавил несколько зубов и другие детали, чтобы создать головной диск, и он обнаружил, что смотрит на то, что казалось окутанным тенью фаэриммом.

– Отличное сходство, – похвалил Арис. – Хотя локти находятся слишком далеко от рук, а хвостовой шип должен изгибаться немного больше.

Галаэрон внес необходимые исправления и еще несколько, когда Вала, Лаэраль и Шторм добавили свои мнения. Когда все согласились, что сходство было истинным, он отступил назад и произнес последнее слово, чтобы установить форму.

– В Эвереске мы должны стараться оставаться в лесистых районах, где тени не будут казаться неуместными, – сказал Галаэрон. – Я предполагаю, что ты можешь использовать свою собственную магию, чтобы летать и говорить на языке ветра фаэриммов.

Хелбен ответил свистящим порывом ветра и взмыл в воздух.

– Хорошо, – сказал Галаэрон. – Избегайте использования вашего серебряного огня. Если фаэриммы увидят это, они узнают, что вы здесь.

– А как насчет палочек и колец? – спросила Лаэраль.

– Теневая маска скроет их использование, как и ваши голоса и жесты, – ответил Галаэрон, – но вы должны быть осторожны, чтобы не выбросить какие-либо компоненты заклинания за пределы вашей маскировки. Фаэриммам не нужны компоненты, поэтому, если они увидят, что вы их используете.…

– Понятно, – сказала Шторм, делая шаг вперед. – Я следующая. Мне всегда нравилось сражаться четырьмя руками.

Галаэрон прижал конус тени к ее груди и повторил заклинание, которое использовал, чтобы замаскировать Хелбена, затем сделал то же самое для себя и Лаэраль. Наконец он повернулся к Вале.

– Поскольку ты не заклинатель, было бы лучше замаскировать тебя под раба разума.

Вала закатила глаза и попыталась отнестись к этому предложению легкомысленно, но в ее глазах ясно читалась боль.

– Не слишком наслаждайся этим.

– Вовсе нет, – заверил он ее. Если ты думаешь, что сможешь изобразить пустой взгляд…

– Галаэрон, просто делай.

Галаэрон расплющил в руке маленький диск из теневого вещества и осторожно приложил его к ее лицу. Галаэрон расплющил в руке маленький диск из теневого вещества и осторожно приложил его к ее лицу. Когда он произнес заклинание, цвет лица Валы потемнел на полдюжины оттенков. Ее глаза стали стеклянными и пустыми, а выражение лица стало мертвым и неподвижным. Галаэрону было больно видеть ее даже в этом фальшивом рабстве. Это напомнило ему о том, каким эгоистичным и обманутым он был во время своего теневого кризиса, и обо всем, чем она пожертвовала, чтобы спасти его. Как он сможет отплатить ей, он даже представить себе не мог.     – Значит, все готово? – Спросил Хелбен. – Я открыл портал в лес у подножия Холма Облачной Короны. Если у вас нет идеи получше, я подумал, что дворец лорда Дуирсара – идеальное место для начала нашей кампании.

– Нет лучшей идеи, – сказал Галаэрон. Он повернулся и увидел волшебную дверь, мерцающую на краю террасы. – Фаэриммы наверняка будут сражаться там за добычу.

– Я так и думал. Хелбен махнул тонкой фаэриммовой рукой в сторону двери. – Шторм и Лаэраль ушли.

Не потрудившись спросить, почему Хелбен спросил его мнение, если он уже отправил двух сестер, Галаэрон направился к мерцающей двери. Он сделал всего один шаг, прежде чем Вала схватила его за воротник. Она, вероятно, думала, что держится за одну из четырех рук его маскировки, и оттащила его назад.

– Подожди.

Она развернула его и стояла, уставившись на него пустыми глазами. Наконец она спросила: – Куда мне тебя целовать?

Галаэрон наклонился вперед и прижался губами к ее губам. Это было немного похоже на поцелуй с зомби, по крайней мере, пока он не закрыл глаза, и даже тогда он оставался осторожным и сдержанным, по крайней мере, по ваасанским стандартам. Когда они, наконец, закончили и Галаэрон снова перевел дыхание, он спросил:

– На удачу?

– На всякий случай, – поправила Вала, вытаскивая темный меч. – Я бы не хотела, чтобы кулак шадоваров был последним, что когда-либо касалось моих губ.

Она прошла мимо Галаэрона в волшебную дверь и с треском исчезла. Галаэрон последовал за Валой в портал. Он так привык к магии телепортации, что его больше не беспокоил ни душераздирающий холод, ни вечное мгновение падения, но это не помешало ему быть ошеломленным, когда он, наконец, снова почувствовал землю под ногами. Воздух был наполнен слабым грохотом и долгими, неразборчивыми завываниями. Алый огненный шар медленно катился к нему, с оранжевыми усиками, вялыми завитками свисавшими с его боков. Галаэрон нырнул в сторону и обнаружил, что плывет среди огромных стволов величественного леса голубых деревьев, размахивая четырьмя тонкими руками перед лицом. Это зрелище напомнило ему, что он должен был изображать фаэримма, хотя почему именно, все еще оставалось для него загадкой. В то время как открытый лес вокруг него казался знакомым, было что-то, что казалось не совсем правильным, как будто он повернул за угол и оказался в неожиданной комнате. Огненный шар все еще медленно приближался. Позади него вспыхнула вилка молнии и скользнула между деревьями, как изогнутая белая змея, затем взорвалась в груди багбера и свернула в погоню за пожирателем разума. На атаку ответили десятью золотыми стрелами, летящими в плотном клиновидном строю, который направлялся к цели лунными эльфами со скоростью стаи мигрирующих гусей. Галаэрон отплыл с пути огненного шара. Присев за свежеотколотым валуном в пятидесяти шагах от него, он увидел сильно потрепанного певца клинков, все еще держащего дымящуюся руку, которая бросила заклинание. Более оскорбленный нападением, чем обеспокоенный им, он вытащил из кармана несколько нитей теневого шелка и швырнул их в сторону певца клинков, прошипев заклинание. Эльф мгновенно оказался завернут в кокон липкой черной тени.