Текст книги "Что-то в воде (ЛП)"

Автор книги: Тревор Баксендейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава двадцать пятая

У Гвен не хватало патронов, чтобы спастись. Она насчитала полдюжины водяных ведьм прямо перед собой и ещё четыре или пять сзади. Они приближались – медленно, неумолимо. Их длинные костлявые пальцы медленно покачивались, когти блестели в лунном свете.

Где все? Где полиция? Их никогда нет рядом, если они нужны!

Водяные ведьмы, стоявшие перед ней, расступились, и Саския Харден вышла вперёд. На её плаще с правой стороны, прямо под ключицей, красовалась дырка от пули. Ткань вокруг отверстия пропиталась какой-то тёмной жидкостью, но это была не кровь. Она была насыщенного чернильно-зелёного цвета. Приблизившись к Гвен, Саския развязала пояс на плаще и, слегка пожав плечами, позволила ему соскользнуть на землю.

Под плащом на ней не было никакой одежды. Она сделала ещё три шага и, когда она проходила сквозь тень, её тело как будто немного колебалось. Глядя, как она выходит под свет уличных фонарей, Гвен внезапно поняла, что происходит. Саския сбрасывала свою человеческую маскировку, словно плащ.

Сначала она выглядела так, словно по её коже текла вода, бежала по лицу и телу, как если бы она стояла под душем. Мерцание, подобное внезапному блеску серебристой чешуи, какая-то рыбья переливчатость скользнула по чертам её лица, на грудь и ниже, вымывая из её внешности всё человеческое. Она быстро темнела, как будто горела в каком-то невидимом огне, её плоть съёживалась и становилась грубой, шишковатой, покрытой трещинами.

– Не подходи, – твёрдо сказала Гвен, тщательно нацеливая пистолет на Саскию. Она чувствовала себя так, словно, наконец столкнувшись лицом к лицу с отвратительной несправедливостью, смогла принять неожиданное решение. Она не сдастся без боя. – Клянусь, я выстрелю, если ты сделаешь ещё один шаг.

Водяная ведьма улыбнулась. Или, по крайней мере, как подумалось Гвен, это должно было быть улыбкой. Она могла видеть зубы ведьмы, но выражение её лица ничего не говорило Гвен. Здесь не было никаких естественных, инстинктивных поведенческих сигналов. Со смесью восхищения и ужаса Гвен поняла, что смотрит в глаза самого настоящего пришельца.

Глаза были узкими, глубоко посаженными, жёлтыми, словно гной, с горизонтальными, как у козы, зрачками, и окружёнными густой паутиной теней. Нос казался не более чем торчащим лезвием, увенчивающим вертикальные отверстия, как у черепа. Под ним располагался широкий рот, напоминающий по форме полумесяц, чуть приоткрытый и демонстрирующий серые иглоподобные зубы и тонкий, блестящий чёрный язык.

И когда на этом лице появилась улыбка – теперь Гвен знала, что это улыбка – тонкая, лишённая губ щель открывалась всё шире и шире, пока ужасные зубы оказались чуть ли не у самых ушей. Если бы Саския сейчас зевнула, подумалось Гвен, верхняя часть её головы откинулась бы назад, как на шарнире. Неудивительно, что она смогла откусить голову собаке.

Это была, проще говоря, улыбка смерти.

Гвен продолжала целиться. Она держала пистолет обеими руками, постепенно опуская его, пока не убедилась, что следующая пуля попадёт прямо в лоб водяной ведьмы.

– Не пугайся, – сказала Саския. Её голос был низким и колеблющимся, как будто она говорила под водой. Её когда-то светлые волосы теперь свисали с головы, как водоросли.

– Я не боюсь, – ответила Гвен. Она надеялась, что её голос звучит более уверенно, чем она чувствует себя. Теперь, стоя близко, она видела, что кожа водяной ведьмы полна грязи и мха и кишит крошечными червями и насекомыми. Тёмно-жёлтые глаза пристально следили за Гвен.

– Конечно, боишься. Но можешь расслабиться. Я не собираюсь тебя убивать. Ты нужна мне живой.

Почему-то это показалось Гвен хуже, чем простая угроза убить её. Она уже не чувствовала собственных пальцев, руки вспотели, и пистолет выскальзывал из них. Её сердце билось так отчаянно, что пульс на шее наверняка был виден невооружённым глазом.

Теперь остальные водяные ведьмы были намного ближе. Гвен могла чувствовать их запах – вонь чего-то влажного и гниющего. Она не могла убить их всех. Даже если бы она выстрелила в Саскию, как бы она справилась с другими? Они разорвали бы её горло прежде, чем она успела бы что-либо сделать.

– К-кто ты на самом деле? Откуда ты взялась?

– Отсюда и оттуда. Изначально – из мира, который находится очень далеко отсюда.

Надо продолжать разговаривать с ней.

– Как он назывался?

– Стрепто. Нельзя сказать, что это имеет большое значение. Он исчез. Меня там не было, я путешествовала. Когда я вернулась домой, его уже не было. Так что я прибыла сюда одна – последняя оставшаяся в живых.

– Одна?

– Сначала. Теперь уже нет.

– И чего ты хочешь? – Гвен сжала свой тяжёлый пистолет ещё крепче, держа его – он казался таким тяжёлым – нацеленным на лоб Саскии.

– Мы должны попасть туда, – ответила Саския, показывая вниз, на землю.

Хаб. Где Джек и все остальные лежат при смерти.

Саския сделала ещё один шаг вперёд. Теперь срез дула пистолета Гвен был не более чем в тридцати сантиметрах от её головы.

– А сейчас моя очередь задавать вопросы. Как тебя зовут?

– Гвен.

– Ты поможешь мне попасть туда, Гвен. Меня не интересуешь ни ты, ни твои друзья, но мне нужно кое-что из того, что у вас там есть.

– Ты не получишь это.

– Думаю, получу. С твоей помощью.

– Я рискну и убью тебя. Ты не попадёшь в Хаб.

– Ты уверена в этом?

Гвен крепче сжала пистолет.

– Хочешь проверить?

– Если ты сейчас выстрелишь, это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, Гвен.

У Гвен во рту пересохло, так что она едва могла говорить.

– А я, стреляющая в тебя, стану последним, что ты увидишь в своей жизни.

Саския сделала ещё шаг.

– Я предупреждаю тебя! – крикнула Гвен.

Саския улыбнулась.

Вот оно, поняла Гвен. Последнее действие в её жизни. Сердце так колотилось, что это отзывалось болью в груди и животе. Она чувствовала, что хочет только остановиться и заплакать, но знала, что не может этого сделать. Это было последнее действие. Она думала о Тош, умной и доброй Тош, и об их разговоре на станции техобслуживания – о профессоре Лене и Рисе. По её лицу текли слёзы, и она понимала, что сейчас не может говорить. Ей оставалось только одно. Тихо, задыхаясь, она сказала последнее «прощай» Рису и нажала на спусковой крючок.

Глава двадцать шестая

Щёлк.

В течение долгого-долгого мгновения никто не двигался. Стояла полная тишина. Гвен едва почувствовала плеск воды в заливе, затем ощущение ветерка на лице и печальную, снисходительную улыбку на отвратительном лице Саскии.

– Ой, – мягко произнесла она. – Патроны закончились. Не обращай внимания.

В мгновение ока вытянулась длинная рука водяной ведьмы, и крючковатые когти на кончиках её пальцев вырвали оружие из рук Гвен. Пистолет взлетел в воздух, в темноту, и с грохотом приземлился где-то вдали.

Гвен непонимающе смотрела на свои руки. Когти Саскии расцарапали внутреннюю сторону её левой руки, и кровь текла по запястьям, капая на землю и оставляя большие красные пятна у неё под ногами.

А потом ноги у неё подкосились, и она с глухим стуком упала на землю.

Саския снова подняла её, держа в подвешенном состоянии.

– О нет, – сказала она. – Тебе ещё рано умирать, Гвен. Ты мой ключ к Разлому… – она подняла Гвен немного выше и опустила голову, чтобы слизнуть кровь с её руки своим длинным чёрным языком. – М-м-м. Вкусные людишки.

– Сука, – бросила Гвен.

– Знаешь, я должна сказать, что немного разочарована. Я слышала, будто Землю хорошо защищают. – Саския хихикнула. – Это и правда всё, что у вас есть?

– Не совсем, – послышался голос у неё за спиной.

Саския повернула голову под неестественным углом, чтобы посмотреть, кто это сказал. Гвен видела лишь фигуру, вышедшую из тени у причала. Огни с бухты создавали мягкий ореол вокруг силуэта высокого человека в длинном пальто.

– Всегда есть я, – произнёс Джек. Он поднял руку и нацелил свой револьвер на водяную ведьму. Другие пришельцы отступили назад, шипя, как испуганные кошки, но Саския осталась неподвижной.

– Капитан Харкнесс, – промурлыкала она. – Как приятно снова тебя видеть. И выглядишь так хорошо.

– Чуть приболел гриппом, – сказал Джек. – Но всё уже прошло.

Саския нахмурилась.

– И что, никаких неожиданных гостей? Никакого топота крошечных ножек?

– О, да, что-то такое было, – Джек скорчил рожу и поднял ногу, держа её так, чтобы Саския могла видеть подошву его ботинка. На ней были видны сгустки крови и куски плоти. – Хотя мне пришлось побороться.

Саския злобно посмотрела на останки, но ничего не сказала.

– Я упустил тебя в парке, – продолжал Джек, сузив глаза, чтобы лучше прицелиться, – но сейчас этого не случится.

Саския поместила Гвен прямо перед собой, прикрываясь ею.

– Хочешь поспорить?

– Ха, живой щит? – недовольно воскликнул Джек. – Ничему вас жизнь не учит.

И он нажал на спусковой крючок.

Гвен почувствовала жар от пули, пролетевшей у самого её лица. Она немного обожглась, но почувствовала боль только после того, как услышала глухой стук пули, попавшей в Саскию. Водяную ведьму отбросило назад, но она продолжала держать Гвен за горло, а потом бросила её. Гвен неуклюже приземлилась, будучи не в силах остановить падение, но она осталась довольна тем, что всем своим весом упала на грудь ведьмы. Дыхание Саскии сбилось – Гвен почувствовала порыв холодного зловонного воздуха; Гвен вертелась, вырывалась, но твёрдые пальцы Саскии всё крепче смыкались на её шее, угрожая задушить. Поняв, что не может дышать, Гвен впала в панику и стала бороться с удвоенной силой; перспектива быть удушенной испугала её куда больше, чем зелёный гной, фонтаном бьющий из раны на шее Саскии.

Потом кто-то схватил её за шиворот и стал так яростно оттаскивать в сторону, что Саския чуть не оторвала ей голову. И ткнул старый револьвер прямо в лицо водяной ведьме.

– Я уже говорил, что я хороший стрелок? – спросил Джек. Он нажал на спусковой крючок, стреляя в упор, но пуля вдруг ушла в землю – Саския отбила её, используя Гвен в качестве дубинки. Они обе упали на бетон, но Саския тут же вскочила на ноги, всё ещё держась за Гвен. Джек резко развернулся, поднимая пистолет, но водяная ведьма оказалась проворнее и взлетела.

– Не такой уж и хороший, – прошипела она, сбрасывая Гвен прямо на него.

Гвен задыхалась, пытаясь сделать вдох; она почти ничего не чувствовала, кроме боли в левой руке. Джек катался по земле, пытаясь освободиться, но преимущество было потеряно. Другие ведьмы по сигналу своей предводительницы подбежали ближе, оскалив зубы и обнажив когти. Джек не мог убить их всех, каким бы хорошим стрелком он ни был.

Положение было безвыходным: Гвен стояла на четвереньках, едва дыша; Джек опирался на одно колено рядом с ней, положив руку ей на плечо и подняв пистолет, целясь в приближающихся пришельцев.

– Кто хочет умереть первым? – зло поинтересовался он.

– Какая разница? – ответила Саския. – У тебя всего четыре пули. Нас здесь восемь – и сколько ещё появится завтра или послезавтра? Сто? Тысяча?

– Этого не будет, – сказал ей Джек. – У нас есть противоядие. Есть сыворотка, которая убьёт гомункулов на месте. Мои люди сейчас работают над этим, они передают формулу властям. К утру это средство распространят по всей стране. Все гомункулы умрут.

Саския оскалила свои чёрные клыки.

– Это то, что ты сделал со своим?

– Я выплюнул его на пол и растоптал, – проворчал Джек.

– И никакого милосердия?

– Нет, когда планета под угрозой. Это Торчвуд. Политкорректность – не наш профиль.

– Тогда ты поймёшь, что я не могу отплатить милосердием вам, – улыбнулась Саския. – Как ты говоришь, не тогда, когда планета под угрозой. Вы умрёте, и Земля будет нашей.

– И именно поэтому мы здесь, – сказал Оуэн Харпер.

Он стоял чуть поодаль, а рядом с ним – Йанто. Даже при лунном свете Гвен видела, что оба они выглядят плохо – бледные, измученные, едва не теряющие сознание. В руках у них были автоматы, но, несмотря на то, что они пришли на помощь Джеку и Гвен, она вынуждена была признать, что это не выглядит многообещающе. Оуэн прислонялся к стене, чтобы не упасть, его губы были сжаты в тонкую полоску, и прижимал свой «Heckler & Koch MP5» к животу, словно у него не было сил, чтобы держать его правильно. Йанто – невероятно – был без пиджака, в одной окровавленной рубашке с расстёгнутым воротничком, и сейчас, сжимающий в руках пистолет, он был больше похож на статиста из фильма «Крепкий орешек», чем на безупречного лакея.

– Думаю, мы должны сказать «руки вверх», – заметил Йанто.

– Не слушайте его, – перебил его Оуэн. – Поверьте, я хочу выстрелить.

Двигаясь одновременно, как одно целое, водяные ведьмы закричали и перешли в наступление. Некоторые из них полетели к Оуэну и Йанто, выпустив когти, но реакция не вызвала сомнений: MP5 взревел, и ведьмы разлетелись в клочки, распыляя тёмную кровь в ночь.

А потом началась полнейшая путаница: Гвен, отползая, смутно осознала, что Джек движется в противоположную сторону. Водяные ведьмы визжали и шипели, автоматы разражались частыми очередями выстрелов. Один раз оглянувшись, Гвен увидела, как Оуэн остановился возле упавшей ведьмы, нацелил MP5 в её голову и выстрелил. От этого выстрела голова лопнула, словно упавшая на землю дыня, и Оуэн с мрачным видом пошёл дальше.

Йанто стоял на одном колене, подняв автомат к плечу, чтобы удобнее было целиться. Он тоже стрелял короткими сокрушительными очередями, убивая водяных ведьм на месте. Одна, стоявшая ближе всех к Гвен, отлетела назад под градом выстрелов. Она упала на землю, как груда водорослей и мха, и поползла вдоль тротуара, оставляя за собой следы травы и зелёной слизи и скуля, однако она всё ещё была вполне жива.

Гвен услышала голос Тошико:

– Гвен, ты слышишь меня?

– Да, я здесь.

– Слава Богу, ты в порядке. Я проверяю записи с камер видеонаблюдения – Саския направляется к причалу.

Гвен обернулась, не обращая внимания на лежащую на земле рядом с ней раненую ведьму, и сквозь дым от стрельбы, заполнивший Роальд Даль Пласс, увидела, как Саския исчезает в темноте у залива, а вслед за ней бежит высокий человек в шинели.

– Джек гонится за ней, – сказала Гвен.

– Думаю, она направляется к воде, – произнесла Тошико. – Насколько её беспокоит безопасность… Кардиффский залив пресноводный, это не море. Гвен, она не должна попасть туда.

– Я займусь этим, – Гвен выпрямилась, придерживая травмированную руку второй рукой и стараясь не обращать внимания на пронизывающую её острую боль. Она попыталась бежать, согнувшись, чтобы не попасть под какую-нибудь шальную пулю.

Йанто спрятался за скамейку и стрелял оттуда в оставшихся водяных ведьм, пытаясь не дать им приблизиться. Однако сколько бы тщательно выверенных выстрелов он ни сделал, они не собирались умирать.

– Анатомия пришельцев, – с отвращением пробормотал Йанто, торопливо перезаряжая свой «H&K». – Никогда не знаешь точно, куда именно нужно стрелять, да?

Гвен переступила через скамейку и присела рядом с ним.

– Джек побежал за Саскией, – сказала она. – Ты можешь удержать их?

Йанто кивнул.

– Я постараюсь. Хотя не обещаю.

Гвен кивнула в ответ, встала и побежала в сторону моря.

– Куда они направились? – спросила она у Тошико.

– Думаю, в сторону Русалочьей набережной. Там нет камер. Я потеряла их обоих.

Гвен выругалась и ускорила шаг. Рука ужасно болела, рану дёргало, и это сильно отвлекало внимание. Гвен остановилась и согнулась, борясь с желанием разрыдаться и закричать, зная, что нужно сосредоточиться и делать свою работу. Но она едва могла двигаться от боли; и ей трудно было даже думать.

Она вдруг увидела несколько следов.

– Джек? Джек, ты здесь?

Ответом ей был лишь плеск воды у пристани. Она резко сползла по стене здания, у которого стояла, чувствуя себя замёрзшей и совершенно одинокой. Рука горела огнём, но Гвен начала дрожать от холодного ветра, дувшего с залива и пробиравшегося прямо под её джинсовую куртку.

– Джек? – снова позвала она, но её голос прозвучал совсем тихо, и ветер унёс произнесённое ею слово в ночь.

Она медленно встала и прижала руку к уху.

– Тош? Тошико? Ты здесь?

Тишина.

Глава двадцать седьмая

Она услышала стук шагов по дощатому настилу, открыла глаза и увидела, как к ней, тяжело дыша, идёт Оуэн.

– Что случилось?

– Джек погнался за Саскией, – слабым голосом ответила ему Гвен. – Тош видела, как они направлялись к бухте. Я не могу их найти, а теперь ещё и Тош не отвечает. Что происходит?

Оуэн устало сполз на землю у киоска туристической информации рядом с ней. Он задыхался и жадно хватал ртом воздух.

– Не знаю. Водяные ведьмы не умирают, когда мы стреляем в них. Тебе это не кажется несправедливым? Йанто пытается задержать их, но он не сможет делать это вечно.

– Мы в заднице, правда?

Он прислонился затылком к стене и закрыл глаза.

– Дай мне секунду передохнуть, и я попытаюсь найти Джека. Может быть, он знает, что делать.

– Оставайся здесь, ты же устал, – посоветовала Гвен.

– А ты? – возразил он, тяжело дыша, и кивнул на её руку. – Ты ранена.

– Ничего страшного, я переживу.

Оуэн покачал головой: было слишком много крови. Когда Гвен бросила взгляд вниз, она увидела, что вся её футболка пропитана кровью, и от одного этого зрелища ей стало не по себе.

– Дай мне взглянуть, – сказал Оуэн, бросив на землю свой МР5.

Гвен осторожно высвободила руку. Кровь уже начала засыхать, и футболка прилипла к ране – отрывая её, Гвен не смогла сдержать судорожный вздох.

Оуэн уже достал свою аптечку и дрожащими руками разворачивал бинт. Гвен вскрикнула, когда Оуэн повернул её руку, с неодобрением разглядывая глубокий продольный порез.

– Неприятно. Но могло быть хуже – рана в полудюйме от артерии.

– Как ни странно, мне от этого не легче…

Оуэн стал перевязывать рану.

– Это остановит кровотечение, но порез нужно зашивать. – Он поднял взгляд на Гвен и холодно улыбнулся. – Для тебя, дорогая моя, война окончена.

– А для тебя? Что произошло в Хабе?

Оуэн отвёл глаза, переведя взгляд на её руку, которую обрабатывал. Улыбка исчезла с его лица.

– Тош изобрела сыворотку – своего рода вакцину. Бог её знает, о чём она думала, она не врач. Полагаю, её образованность помогла ей найти решение. Эта сыворотка заставляет гомункулов выходить на свободу раньше, чем они становятся готовы к этому.

Гвен внимательно наблюдала за выражением его лица. Он морщился, и она хорошо знала, что это означает – Оуэну пришлось говорить о чём-то, о чём он не хотел даже думать.

По-прежнему не глядя на неё, он вытащил из аптечки шприц-тюбик с морфием, зубами сорвал с него колпачок и быстро и опытно воткнул шприц в руку Гвен.

– Ой, – сказала она.

– Это обезболивающее.

– Мне кажется, ты наврал.

– Как всегда.

– Что случилось с гомункулами?

Оуэн на мгновение застыл, колеблясь, а потом убрал аптечку в карман.

– Они мертвы.

Гвен вспомнила, как Джек поднял ногу, демонстрируя Саскии кровавые ошмётки на подошве своего ботинка. Ей стало нехорошо.

– Тем не менее, – произнёс Оуэн, наконец взглянув на неё и одарив неожиданной нахальной улыбкой, – лучше снаружи, чем внутри, а?

– Саския Харден!

Они услышали голос Джека, донёсшийся откуда-то сзади. Оуэн помог Гвен встать, и они, прихрамывая, побрели к пристани.

Чуть дальше впереди, у парапета, выходящего к заливу, стоял Джек. Его шинель развевалась на ледяном ветру, дующем с воды, но вопреки этому он стоял твёрдо, как скала, словно бросая вызов самой стихии.

Здесь не было ни следа Саскии Харден – до тех пор, пока из ночного воздуха не возникло тёмное пятно и не ударило Джека прямо в грудь, сбив его с ног. Джек упал и покатился по земле, а потом встал на четвереньки, готовый к следующей атаке.

Водяная ведьма c диким рычанием прыгнула на него, обнажив когти, но ошиблась на долю дюйма – Джек успел увернуться, однако недостаточно быстро: при следующем резком выпаде коготь задел его плечо и насквозь разорвал плотную ткань его шинели.

Он воспользовался столкновением, пролетел чуть дальше, снова упал на землю и вскочил на ноги. Одновременно он сбросил шинель, обернув ею одно предплечье, создав своеобразный щит против когтей ведьмы. Он почти сделал это, но Саския налетела на него, дико, неистово пытаясь оторвать ему голову.

В конце концов Джеку удалось чуть опуститься, размахнуться ногой и пнуть водяную ведьму прямо в горло, отбрасывая её назад. Джек споткнулся; рубашка на одной его руке была разорвана в клочья, по плечу текла кровь. Саския снова бросилась к нему, перемежая удары когтей с яростным рычанием, но Джек увернулся, ударил её по почкам и перебросил через плечо, так что она с грохотом упала на дощатый настил.

Саския вскочила на ноги, сверкнула глазами, но осталась стоять на месте.

Джек стоял напротив неё, его рубашка была разодрана, кровь текла из многочисленных ран и порезов на его плечах, груди и лице.

Минуту оба стояли на своих местах, впившись друг в друга взглядами, ожидая, кто первым решится продолжить бой. Джек тяжело дышал, но Саския по-прежнему выглядела бодрой. Потом её серо-зелёное тело вдруг слабо заколебалось, и она снова приняла вид прекрасной белокурой женщины.

Сногсшибательная обнажённая блондинка.

– О, держу пари, ты проделываешь это со всеми парнями, – сказал Джек. Даже стоя у него за спиной, Гвен понимала по его голосу, что на его лице играет та мальчишеская улыбка, которая, в сочетании с его внешностью и голубыми глазами, могла соблазнить даже монахиню.

– Кстати, – продолжал Джек, переводя дыхание, – Саския Харден или Чернозубая Салли? Если мы собираемся познакомиться поближе, я должен знать, какое из этих имён настоящее.

– Ни то, ни другое, – она пошла в его сторону, собранная, уравновешенная. Готовая к борьбе.

– Готов поспорить, твоё настоящее имя непроизносимо для людей, – сказал Джек. – Обычно так бывает.

Саския выплюнула какое-то слово, напоминающее нечто среднее между проклятьем и таким звуком, словно кто-то подавился кремом.

– Милое имя, – прокомментировал Джек. – Хотя мне больше нравится Саския.

Она остановилась в нескольких метрах от него.

– Так это оно, да, Джек?

Он вытащил револьвер и направил его на её голову.

– Стой там, где стоишь.

– Тебе неуютно, когда я слишком близко?

– Ты достаточно близко. Всё равно я никогда не целуюсь на первом свидании.

– И что ты собираешься сделать? Убить меня, пока я стою здесь?

– Если будет нужно, – вздохнул Джек. – Но я лучше дам тебе шанс уйти. Просто уходи.

– Это может быть проблематично. – Теперь она стояла так близко к нему, что её нагота контрастировала с его рваной одеждой и ботинками. – Мне больше некуда пойти. Это безвыходное положение. Моего мира, Стрепто, больше нет – он просто исчез.

Джек приподнял бровь, но ничего не сказал.

– Так что, боюсь, или Земля, или ничего.

– Это не может быть Земля, – сказал Джек. – Так что – ничего.

– Или нечто среднее, – ответила Саския. Она повернулась, одним плавным движением скользнула к краю причала и прыгнула в залив.

– Нет! – взревел Джек. Он бросился вперёд как раз в тот момент, когда Саския исчезла среди волн. Он тут же сбросил шинель и ботинки.

– Джек, не глупи! – закричала Гвен, подбегая к нему.

– Она сбежала! Дай ей уйти! – с яростью добавил Оуэн.

Джек бросил на них лишь один взгляд через плечо – его глаза были холодны как лёд. Он повернулся, поднял руки над головой и нырнул с пристани. Он стрелой вошёл в пенящуюся воду и исчез под её тёмной равнодушной поверхностью.

Гвен, открыв рот, смотрела на то место, куда он прыгнул.

– Зачем он это сделал?

– Ты же знаешь Джека, – Оуэн тяжело дышал. – Он никогда не сдаётся.

– Я его не вижу!

Они смотрели на холодную поверхность океана, но не видели ни следа Саскии или Джека.

– Здесь сильное течение, – сказал Оуэн. – Может быть, их вынесло прямо в залив.

Они услышали шаги, обернулись и увидели, что к ним приближается Йанто, закинув на плечо «Heckler & Koch». Его лицо было грязным, а волосы растрёпанными.

– Это бесполезно, – срывающимся голосом сообщил он. – Я не мог их удержать. Пули не останавливали их.

– И где они теперь? – спросил Оуэн.

– Направляются к водяной башне. Они окружают её. – Йанто с трудом сглотнул. – Где Джек?

Гвен показала на бухту, но, прежде чем Йанто успел ответить, раздался голос Тошико:

– Внимание! Слушайте все! Чрезвычайная ситуация в Хабе – повторяю, чрезвычайная ситуация в Хабе.

– Что случилось? – спросила Гвен.

– Думаю, что-то проникает через Разлом, – ответила Тошико. Она старалась сохранять спокойствие, но в её голосе, вне всяких сомнений, слышалась паника. – Оно проникает прямо в Хаб. Их много… я вижу что-то в воде… О нет, это они в воде…

– Это они, – сказал Йанто. – Водяные ведьмы. Они ворвались в Хаб.