Текст книги "Дрожь (СИ)"
Автор книги: Тревьон Бёрнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Гейдж приблизился к ней со сжатыми губами.
– Ты хочешь рамки. Ты не хочешь быть со мной. Но ты плачешь? Почему ты это делаешь? Почему ты так упорно сопротивляешься? Против чего-то, что так… так чертовски хорошо? – казалось, будто его слова подпитывали огонь, который горел в нем, который заполнял его глаза и заставлял повысить голос. – Почему потребовалось два месяца, прежде чем ты позволила поцеловать себя? Почему я не могу смотреть тебе в глаза, когда нахожусь внутри твоей киски и чувствую себя при этом так , будто лишаю тебя девственности? Почему малейший намек на реальную близость заставляет тебя сжиматься вокруг моего члена, слово гидравлический пресс? Почему ты не можешь…? – мужчина не смог закончить.
– Гейдж… – Веда вытерла свое лицо тыльной стороной ладони, от его слов её сердце подпрыгнуло к горлу, и ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. – Гейдж, я… сломлена, – её желудок сжался, когда она произнесла эти слова. – Я сломлена. Я никогда не смогу тебе дать того, что ты заслуживаешь. Ты заслуживаешь девушку, которая… которая будет любить тебя так же, как и ты её.
– Я не хочу другую девушку, Веда. Я хочу тебя. Я просто хочу тебя. Почему ты не можешь…? – его голос дрогнул, и Гейдж отвернулся, когда его глаза снова стали влажными. Он вздохнул и снова взглянул на неё. – Почему ты не можешь поверить мне?
Её грудь сотрясалась, Веда старалась сдержать слезы, которые наворачивались на глаза.
Что-то в её глазах заставило Гейджа шагнуть вперед. О н держал её подбородок в ладонях, пока в его собственных глазах была паника.
– Мы исправим это, – он надавил большими пальцами на её щеки так , что появились ямочки. – Мы выясним, что не так, и вместе вернем все обратно.
– Ты не сможешь собрать меня вместе.
– А ты когда-нибудь пыталась?
Веда убрала его руки от своего лица.
– Ты думаешь, я не пыталась? Думаешь, мне приятно стоять здесь и наблюдать, как ты смотришь на меня словно я… словно я какой-то эксперимент? Будто это какая-то благотворительность для тебя?
Гейдж нахмурился, качая головой.
– Ты не можешь собрать что-то вместе, когда самые важные кусочки уже давно превратились в пыль. Ты не можешь исправить то, что уже давно было уничтожено. От меня уже ничего не осталось.
– Это не так, – его лицо стало серьезным. – Это не так для меня.
Веда отпрянула.
Гейдж вздрогнул, и, казалось, хотел потянуться к ней, но что-то остановило мужчину , и его плечи поникли.
Она положила руку на дверную ручку.
– Иди домой. Женись на Скарлетт. Живи той жизнью, которой должен жить, пока не появилась я и все не испортила. Я только сделаю тебе больно, Гейдж. Я только разрушу твою жизнь, – она всхлипнула. – Это все, что я умею делать.
Гейдж долго смотрел на неё , а затем отвернулся, прикрывая рот ладонью и показывая свою спину.
Веда поняла.
Гейдж не мог смотреть то, как она уходила. Поэтому она ушла так быстро, как только смогла, чтобы не только избавить его от боли, но и самой избежать этого. Девушка поспешила выйти в коридор и не стала оборачиваться.
Она не могла обернуться.
Веда знала, что, если сделает это , то сдастся.
Месть за Коко.
Отомстить за себя.
Возмездие за бесчисленное количество других женщин, жизнь которых наверняка теперь разрушена. Женщины, которые никогда не избавятся от страха, стыда и, возможно, даже вины.
Веда больше не боялась. Ей больше не было стыдно. Она перестала чувствовать вину за то, в чем была не виновата. За то, что никогда не было её виной.
– Он говорит, что я заслужила это.
В отличие от Коко, Веда больше не была подростком. Она была взрослой женщиной, которая все осознавала.
Она была взрослой женщиной, которая знала, что Тодд Локвуд должен умереть. И он должен сделать это сегодня.
Как и остальные девять животных, которые украли её душу, и которых ожидает тоже самое. Если Веда должна покончить с ними сама, то она это сделает.
И она сделает это с песней в своем сердце.
Глава 13
После того, как оказалась достаточно глупой , чтобы продолжать отношения «друзей по сексу» с Гейджем и в итоге забыть, для чего она сюда приехала, Веда была убеждена в том, что месяцы, потраченные на преследование Тодда Локвуда, прошли впустую.
Но, стоя возле камина в знаменитом особняке Тодда Локвуда, который находился всего в нескольких домах от человека, с которым она рассталась этим вечером, Веда знала, что все это было не напрасно. Месяцы слежки за Тоддом привели её к этой самой ночи, в этот самый момент, в эту самую секунду.
И в эту секунду девушка поняла, что никогда не попала бы в его дом так легко, если бы не знала, что Тодд хранил запасной ключ под клумбой рядом с входной дверью. Если бы он не имел привычки оставлять окна открытыми, Веда никогда бы не узнала, что по приходу домой, Тодд сразу поднимается наверх в хозяйскую ванну. Что он всегда принимал душ, прежде чем сделать что-либо еще в своем доме. Что в его ванной было местечко между дверью и раковиной, которое было просто идеальным для неё.
Веда знала его лучше, чем саму себя.
Знала, что могла не спеша рассматривать фотографии, которые стояли на его белокаменном камине, потому что он не появится дома еще в течение 15 минут. Она могла спокойно разглядеть каждую фотографию, говорившую о том, какой лживый он на самом деле. Фото его друзей, его семьи, некоторые изображения его одного, где Тодд держал награды с различных соревнований на протяжении всей своей жизни. У него даже была фотография молодой Коко, которая стояла предпоследней на каминной полке. Коко улыбалась, но улыбка даже не касалась её глаз.
Теперь Веда знала, почему у подруги на этой фотографии была такая натянутая улыбка. Девушка поняла, что возраст Коко на этой фотографии был недалек от возраста, в котором, как она утверждала, Тодд первый раз пробрался в её комнату. Веду затошнило от этой мысли.
Даже если и могло возникнуть чувство вины или сочувствия , она не могла отрицать, что у Тодда Локвуда просто не было шанса спастись. Он причинил боль Веде, точно так же, как и Коко, точно так же, как он причинил боль той девушке на пляже, Саре Адамс, несколько месяцев назад.
Он никогда не остановится.
Сколько всего девушек было?
Насколько Веда понимала, если Тодд не остановился, то и остальные девять человек, которые были с ним в ту ночь, тоже. Только одному Богу известно, сколько было таких, как Веда, Коко, или Сара, которые побывали в их лапах, а потом молчали, потому что боялись. Или просто стыдились.
Веда поправила черную маску, которая закрывала все её лицо. Она старалась привыкнуть к кожаным перчаткам, из-за которых пальцы потеряли чувствительность. И з-за сетчатого барьера, который скрывал её глаза, она плохо видела. Это жутко раздражало, но девушка к этому адаптировалась.
Подойдя к последней фотографии на каминной полке, гнев, который она испытывала к ситуации с Коко, внезапно сменился отвращением. Вот так просто её отвели туда, где она не хотела быть, но не могла сбежать. Место, где она была вынуждена разорвать отношения с единственным человеком, который по-настоящему её любил. Место, превратившее её в женщину, которая существовала только для того, чтобы наказывать, а не любить.
Веда протянула руку и взяла фотографию. Её рука в перчатке дрогнула, подняв с каминной полки снимок и поднося его ближе.
Девять из них в компании с десятком других учеников из спортивной команды старшей школы Тенистой Скалы и баскетбольной команды младшей школы собрались в плотный круг, позируя на камеру. Веда знала, что одна из этих ублюдских ухмылок принадлежала номеру десять, и обнаружила, что принялась жадно всматриваться в их лица, запоминая, потому что она не сможет спать до тех пор, пока не узнает имя каждого.
Имя каждого, кто должен умереть.
Кончиком большого пальца она провела по ухмылке на лице Тодда. Он надел красную футболку, которая была очень похожа на ту, что была на нем той ночью. Фактически, они все были одеты практически одинаково.
Неожиданно пришло осознание, и вдоль позвоночника пробежал холодок.
Фото было сделано той ночью.
Стук сердца ускорился вдвое, Веда провела большим пальцем по всем улыбающимся лицам парней на фотографии, прежде чем перейти к жизнерадостным лицам их товарищей-тусовщиков, стоявших на заднем плане. Она коснулась каждого лица большим пальцем, запоминая и их тоже, так, на всякий случай. Её номер десять был не игроком баскетбольной команды, а случайным человеком, которого она никак не ожидала увидеть. Стекло заскрипело под её пальцем в кожаной перчатке, когда она провела им по винтовой лестнице на задней части фото. По той самой лестнице, по которой Тодд заставил её подняться против воли, когда она была слишком пьяной, чтобы сопротивляться.
Веда ахнула, когда увидела маленького мальчика, который сидел на верхней ступеньке лестницы, выглядывая из-за угла. Карие глаза были такие большие, как у любопытного щенка, которого не пригласили на вечеринку.
Она узнала бы эти карие глаза где угодно.
И девушка сразу поняла, что смотрит на молодого Гейджа Блэкуотера.
Конечно, он был на вечеринке той ночью. Гейдж был в доме. Она вспомнила их с Гейджем разговор в лифте, когда он рассказал ей, что Тодд когда -то был для него старшим братом. И что Тодд все еще как родной сын для его родителей. Он , возможно, манипулировал молодым Гейджем, чтобы устроить вечеринку в их доме, и воспользовался тем, что родители мальчика были в отъезде. Однако на фото Гейдж прятался. Видимо его не пригласили на вечеринку, которая проводилась в его собственном доме.
Веда не могла не задаться вопросами.
«З нал ли Гейдж про темную сторону своих «друзей». Намекала ли Коко тогда, что темная сторона есть и в семье Гейджа? У него тоже она есть? Если у Гейджа есть темная сторона, то он сильно постарался, чтобы скрыть её ».
Веда не понимала , отчего вдруг стук сердца стал отдаваться во всем теле, а дыхание участилось , но точно знала, что у нее не было никакого желания углубляться во все это, как хотел того её разум.
Свет от фар пробился сквозь белые шторы на окне в гостиной, после чего до девушки донесся рев, как она уже знала, двигателя «Астон Мартина ».
Веда засунула фотографию в черную сумку на своем бедре как можно быстрее, мчась по лестнице, когда ревшум двигателя затих.
А затем наступила тишина.
Раздалось звяканье ключей за дверью.
Перепрыгивая через две ступеньки, Веда не могла не заметить, что её сердце уже не стучало так бесконтрольно.
В первый раз за много лет её сердце было спокойным.
Тодд Локвуд дома, и он даже представить не может , что его ждет.
***
Она слышала собственное дыхание и старалась его контролировать, выдыхая только через нос. Но для самой Веды дыхание казалось громким, и она была уверена, что Тодд сможет услышать её , когда будет подниматься по лестнице. Девушка сильнее вжалась в уголок в его темной ванной комнате. Её не удивило, что тут пахло дезинфицирующим средством, и ей это не нравилось, так как сильный запах раздражал нос. Казалось, что с каждым вздохом этот запах проникал под её маску еще больше , заставляя задыхаться. Спустя несколько мгновений запах начал жечь глаза, которые стали слезиться.
Или, возможно, это были слезы радости.
Да, должно быть, слезы радости. Радость от того, что дни этого сукиного сына были сочтены.
Веда сжала шприц в руке, когда дверь его спальни заскрипела, и мутный, желтый свет залил ванную комнату после того, как Тодд щелкнул выключателем в спальне. Она слышала его шаги по деревянному полу и считала каждый , пока он приближался к ванной. Шелест его одежды становился все громче и ближе, когда он снимал её и бросал на пол по пути в ванную.
Его массивная тень появилась на кафельном полу ванной, и её рот наполнился слюной в предвкушении.
Тодд появился в дверном проеме, и зеркало в ванной отразило его темный силуэт. Веда задержала дыхание, когда он щелкнул выключателем, и увидела в зеркале себя, облаченную в черное с ног до головы.
Мужчина вошел в ванную с опущенными глазами. Он схватился пальцами за пояс свои боксеров – единственную вещь, которая была на нем, останавливаясь только, чтобы наклониться и спустить их вниз по ногам.
Веда вышла из своего укрытия, понимая, что сейчас или никогда, и позволила себе тихо вздохнуть, когда вонзила иглу в его шею.
У мужчины перехватило дыхание, и Веда, не дожидаясь, когда удивленный вздох сорвется с его губ, надавила на поршень, выпуская достаточно натрия теопентала в его яремную вену, чтобы парализовать дыхательные пути.
Все еще согнутый пополам, Тодд повернул голову в её сторону, всматриваясь в глаза через сетку в маске, пока его собственные голубые глаза широко распахнулись от ужаса. Он попытался что-то сказать, и Веда чуть не рассмеялась. Из-за его усилий, наверное. Понадобилось всего тридцать секунд, чтобы лекарство достигло мозга и вырубило его, и еще несколько секунд, чтобы парализовать его голосовые связки. Звук его каркающего голоса, казалось, заставил Тодда запаниковать еще сильнее. Г лаза мужчины, налились кровью, и стали все больше. Он попытался дотянуться до Веды , но, спасибо Господи , прошло пятнадцать секунд, и он успел только скользнуть кончиками своих дрожащих пальцев по её бедру, перед тем как упал на колени.
– Спокойной ночи, – прошептала ему Веда, как маленькому ребенку, когда он упал на пол. – Ты – невообразимый кусок чертова дерьма.
Боже, как она ненавидела Тодда. Веда не могла понять, как это возможно , до такой степени ненавидеть человека, как она ненавидела его. Упав на колени рядом с его телом , и втянув воздух с такой яростью, что маска оказалась между её зубами, девушка изучала его спящее лицо. Схватив мужчину за запястье, Веда проверила пульс, позволяя себе отвлечься на его почти детское лицо, которого она никогда не замечала. После проверки его сердечного ритма, Веда воткнула иглу обратно в вену на его шее.
Она уже ввела ему 75 мг препарата. Э то стандартная доза для её пациентов перед операцией. Если бы девушка сейчас остановилась, то Тодд проснулся бы через 12 часов.
Но Веда не планировала сейчас останавливаться.
Если бы она утроила эту дозировку, просто взяла и надавила на поршень шприца еще раз, то лекарство дошло бы до его жировой прослойки, и Тодд впал бы в искусственную кому. Если бы она увеличила дозу ещё в три раза, то в его венах оказалось бы столько яда, сколько вводят заключенным, приговоренным к смертной казне.
Тодд бы никогда не открыл свои глаза снова.
Веда прижала кончик иглы к вене на его шее и сделала глубокий вдох перед тем, как проколоть кожу , и позволить игле глубоко погрузиться в шею.
Она пыталась дышать, но маска каждый раз оказывалась между зубов, прилипала к губам и душила её. С ердцебиение Веды участилось – естественная реакция на иллюзию удушья, так что она заставила себя успокоиться.
Её большой палец дрогнул на поршне шприца. Нажать только один раз, и она избавит этого ублюдка от страданий навсегда. Её разум кричал : «сделай это!». Тодд уже лежал на полу. Сейчас уже не было дороги назад. Если Веда этого не сделает, он очнется и продолжит делать то, что делал всегда – разрушать невинные жизни.
Тодд никогда не остановится.
Тодд никогда не изменится.
Физическая и эмоциональная безопасность бесчисленных невинных женщин, бесчисленных потенциальных жертв, бесчисленное количество таких, как Коко , была в руках Веды.
Это же так легко. Всего одно нажатие. Всего 400 мг. Прямо в вену.
Веда собрала всю свою волю в кулак, сделала глубокий вдох и решила нажать на поршень.
Но её большой палец не двинулся.
Она попыталась снова, уверенная в том, что это запах дезинфицирующего средства затуманил её разум и свел с ума. Вызвал бурю в сердце. Её глаза начали наполняться слезами.
– Сделай это, – сказала она себе. – Тодд заслуживает смерти. Он заслуживает этого.
Время шло.
Секунды.
Минуты.
С громким стоном Веда вытащила иглу из шеи Тодда, облокотившись на шкафчики в ванной, и подтянула ноги к груди. Она обхватила голову руками, шприц выпал из её рук и с грохотом упал на пол, когда еще один яростный стон сорвался с губ девушки.
Веда мысленно старалась отгородиться от страшной правды, которая обрушилась на нее.
Годы.
Годы ожидания.
Годы планирования.
Годы терпения. И только сейчас стало все ясно.
Не важно, как сильно они её сломали, она не была такой, как они. И никогда не будет.
Несмотря на неожиданное осознание всей ситуации, отвращение в её сердце не заставило себя долго ждать. Нет, из-за этой правды слезы жгли девушке глаза и стекали по щекам. Веда чувствовала, как внутри маски воздух становился влажным и спертым, как летом во Флориде.
Она сняла маску, всхлипнула и рукой вытерла слезы с лица. Веда поежилась, когда взглянула на спящее лицо Тодда. Даже тогда, когда в её руке уже было орудие мести, этому сукин сыну все равно удалось выйти сухим из воды. Ему не только удалось избежать наказания, Тодд еще и спал как чертов младенец.
Веда пнула его ногой прямо в живот. Его обмякшее тело дернулось от удара , но спящее лицо осталось таким же спокойным.
– Как же я тебя ненавижу, – прошептала Веда, вцепившись пальцами в волосы. Проглотив комок в горле, она постаралась встать. Надо собрать свои «игрушки» и отправиться домой. Вечеринка окончена.
Когда Веда так и не смогла пошевелиться, то дала себе минутку, чтобы привыкнуть к этой ужасной реальности, после чего медленно начало наступать смирение. Веда встала и посмотрела на лунный свет, пробивающийся через окно ванной. Однако , когда она хотела шагнуть, то замерла на полпути. Она взглянула на Тодда, и её глаза расширились.
– Нет, – прошептала Веда , отвечая новым голосам, возникших в её голове. Она покачала головой. – Да ни за что …
Она продолжала корить себя, пока не начала сомневаться. Пока она обдумывала это, её глаза двигались словно сканер. Веда снова и снова боролась со своим разумом до тех пор, пока уголки её рта не начали подниматься в медленной улыбке. Вскоре морщинка между бровей исчезла. Поражение, которое было в её глазах, сменилось чистейшим удовольствием.
Веда рассматривала спящее лицо Тодда и почувствовала, как её улыбка становилась все шире, как у Мистера Гринча (Прим.: Имеется в виду семейная сказочная комедия «Гринч – похититель Рождества», главную роль в котором исполнил Джим Керри). Настолько широкая, что могла достать до ушей.
А потом Веда схватилась за сумку на бедре, резко открыв молнию, и просунула руку, хватая набор, который всегда носила с собой. Набор, который она купила еще в медицинской школе и сегодня нашла ему применение.
Набор, состоящий из огромного количества интересных инструментов, большинство из которых , к её огромному разочарованию, она не могла использовать в полной мере.
Во всяком случае, пока что.
Тяжело сглотнув, Веда достала один инструмент, которым, как она была уверена, никогда не воспользуется, подняла его в воздух и осмотрела.
Скальпель блестнул в свете ванной комнаты, когда лучи начали переливаться на его корпусе из нержавеющей стали, пока Веда крутила его.
Её глаза вернулись к Тодду. К числу «23 » на его запястье.
Нет.
Её улыбка стала шире.
Веда не могла этого сделать.
Её взгляд вернулся к скальпелю.
Или могла?
***
Подол её белого платья касался пальцев ног, на которых был педикюр с леопардовым принтом. Веда поджала их , стоя на скользком камне, который был достаточно большим, чтобы стоять на нем. Остатки разрушающих волн океана соприкасались с гладкой поверхностью камня и были настолько сильными , что попадали на поверхность камня и щекотали пальцы её ног, прежде чем снова вернуться обратно в пучину. С тех пор как она была ребенком, это было её самое любимое место из всех в Тенистой Скале. Девушка могла надеть свой купальник и сидеть на этой скале часами, позволяя волнам касаться пальцев ног до тех пор, пока вода не поднималась слишком высоко, и скала не скрывалась под водой полностью, вынуждая её покинуть это место. В еда посмотрела вниз, улыбнулась белым пузырям, которые обволакивали её пальцы перед тем, как снова возвратиться домой в океан, и подняла глаза на звездное ночное небо.
Когда она взобралась на скалистый утес слева от себя , такой высокий и огромный настолько, что закрывал половину желтой луны, Веда ощутила новую легкость, с которой делала каждый вздох. Ощущала в себе новую силу с каждым ударом сердца. Энергию , которая наполняла каждую клеточку в её теле.
Веда могла только представить себе женщину, которой сможет стать, чтобы нанести удар остальным девяти чудовищам, как сделала это с Тоддом Локвудом этим вечером. Девушка знала, что однажды посмотрит в зеркало и увидит совершенно другую женщину.
Улучшенную женщину.
Веда сделала еще один глубокий вдох, позволяя морскому воздуху заполнить её ноздри, прежде чем обернуться через плечо и убедиться, что её сумка, лежавшая на песке , все еще была там, где она её оставила. Ночью пляж всегда был пустым, поэтому Веда не поняла , что заставило её обернуться.
Но, посмотрев через плечо и встретившись взглядом с Гейджем, она поняла, почему.
Боги, наверное , хотели увидеть, как Веда потеряет все свои силы, после того как она приложила столько усилий, чтобы вернуть их. И у них это получилось, стоило лишь ей увидеть его, прогуливающегося по песку, так же одетого во все белое. Гейдж засунул руки в карманы своих штанов, расстегнул рубашку, а его волосы развивались на ветру.
Она повернулась к нему, открыв рот, чтобы упрекнуть, но не удивилась, когда так и не смогла ничего сказать.
Веда заметила красную отметину на его щеке, и ей было интересно, откуда она взялась, но у нее не хватило смелости, чтобы спросить. Девушка была слишком занята тем , что пыталась противостоять своему сердцу. Сердцу, которое билось для того, чтобы быть ближе к нему, быть достаточно близко, чтобы почувствовать его магический аромат, быть в кольце его крепких рук. Заниматься с ним любовью так, как они делали это прошлой ночью, глядя ему в глаза, задыхаясь напротив его губ и умоляя о том, чего она сама не могла понять.
Гейдж перевел взгляд на массивную черную скалу, откуда издалека был виден его дом.
– Представь мое удивление, когда после нескольких часов поиска, я вышел на свой балкон и увидел тебя здесь, на моем пляже, – он шагнул на большой камень, но не подошел к ней. – Это то место, о котором ты говорила ? З десь ты бывала, когда была маленькой девочкой?
– Гейдж… – Веда все еще не могла понять то чувство, которое пронзало её тело. – Я думала, что сказала тебе идти домой к своей невесте.
Он начал двигаться в её сторону, медленно ступая босыми ногами по гладкой поверхности камня.
– А я думал, что сказал тебе, что влюблен в тебя, – его взгляд не смягчился, даже когда он мягко покачал головой. – Все кончено.
Веда закрыла глаза.
Гейдж говорил, но веки Веды были опущены.
– Со Скарлетт покончено.
Её глаза распахнулись.
Он попытался улыбнуться, но у него не получилось. Улыбка получилась напряженной.
– Сегодня… отец в первый раз ударил меня. Первый раз в моей жизни.
Взгляд Веды снова вернулся к красному пятну на его челюсти, и она смягчилась, когда представила, насколько ему было тяжело пойти против своих родителей.
– Черт возьми, Гейдж…
– После этого, пока разыскивал тебя по всему острову, я ждал, когда наступит сожаление. Страх. Чувство ответственности, которое всегда сжирало меня изнутри, как их единственного ребенка. Это было неизбежно. Эти чувства всегда возникали, в конце концов, когда я бросал им вызов. Но в этот раз… Ничего. Ничего такого не произошло. И ничего не произойдет. Я не знал этого два месяца назад, но знаю сейчас. Теперь я уверен , что любовь никуда не исчезнет. Я никогда не устану от этого. Никогда не отступлюсь.
Веда почувствовала, как её грудь начала вздыматься от волнения и от переполнявших её эмоций, а глаза наполнились слезами.
– Я не оставлю тебя, Веда, – его голос понизился до шепота. – Я никогда тебя не оставлю.
Когда Гейдж шагнул вперед, все в её душе кричало сделать шаг назад , но она знала, что отступление, будет означать шагнуть со скалы и упасть в воду. Нет спасения. Нет выхода.
Чем ближе Гейдж подходил, тем лучше она могла разглядеть его… карие глаза, влажные от тумана волосы, губы, уже приоткрытые для поцелуя, который она ему еще не подарила. Веда знала, что не хотела этого.
В очередной раз девушка не могла разобраться в себе. Неужели для неё ничего не значило то, что в сумке, оставленной на песке в нескольких футах от них, была фотография мужчин, которых она ненавидела всем сердцем? Неужели для неё ничего не значил то, что она обнаружила Гейджа на этой фотографии? Что он был на той вечеринке, когда её жизнь разрушилась навсегда?
Гейдж подошел на расстоянии вытянутой руки, и Веда подняла на него глаза, не в силах остановить свои мысли, даже когда он прикоснулся к её лицу.
Веда не могла остановить свои мысли, даже соприкоснувшись с ним , но они замедлились, напоминая о том, насколько этот человек опасен для её психики. Для её здравомыслия. Для её сознания.
Её глаза искали его, не в силах сохранить те крохи здравого смысла, что еще оставались в её теле, которое теперь жаждало большего, чем прикосновение, поцелуй и его член.
«Гейдж знал?»
«Гейдж знал о темной стороне его друзей? Его семьи?»
«Был ли он одним из них?»
«Сможет ли она когда-нибудь ответить взаимностью человеку, при виде которого в её голове возникают такие вопросы?»
Когда Гейдж наклонился и накрыл её губы своими в нежном поцелуе, Веда вздохнула. Е й стало все настолько ясно и так легко от того , что она узнала ответ на свои вопрос просто от одного прикосновения его губ.
Гейдж не отстранился ни на секунду, и Веда прошептала ему, согревая мужские губы своим дыханием:
– Я люблю тебя.
Сначала его глаза расширились, но потом взгляд смягчился, в них читалось облегчение, после которого последовала застенчивая улыбка.
– Локвуды… Блэкуотеры… Они опасны. Они причиняют людям боль.
Веда слышала голос Коко в своей голове, даже если теперь это было отдаленное эхо, но, когда Гейдж выдохнул:
– Я тоже люблю тебя , – даже голос Коко исчез. И когда он снова завладел губами Веды , поддразнивая кончиком языка, прежде чем втянуть их между своими губами, его слова победили.
Их поцелуй стал глубже за каких-то пару страстных секунд, и Веда схватилась за его широкие плечи, когда Гейдж согнул колени и положил её на поверхность скалы. «Зуд», от которого, как она была уверена, избавилась месяцы назад, оказался сильнее, чем когда-либо до этого. Мужчина начал двигаться между её разведенными ногами, прижимая свою выпуклость к её возбужденной киске, как будто уже знал об этом.
Гейдж знал, что каждая часть её тела принадлежала ему.
– Я люблю тебя, – шептал он снова и снова, раздевая её , и не нарушая их зрительного контакта, пока снимал бюстгальтер и трусики.
Грудь Веды вздымалась, мужчина сел на корточки и схватил её голое тело; упругие коричневые соски девушки затвердели и словно потянулись к небу. Веда раздвинула свои стройные ноги, умоляя его занять законное место между бедрами. Её леопардовые ногти вонзились в поверхность скалы, когда она не смогла больше выносить эту пытку без его прикосновений дольше, чем могла вытерпеть. Стук сердца отдавался эхом в ее киске, заставляя поверить, что Гейдж мог увидеть, как ее влагалище дрожало для него так же неистово, как это ощущалось.
Веда задавалась вопросом, как долго мужчина планировал мучить её , но в следующий миг Гейдж дрожащими руками схватился за полы своей расстёгнутой рубашки и сорвал с себя. В его глазах было желание, он вытащил ремень и встал на колени, чтобы опустить штаны вниз.
Веда облизала губы, когда его длина выскочила из штанов прямо в ночь , и ахнула, когда Гейдж даже не потрудился снять свои штаны полностью, прежде чем вернуться обратно между её разведенных бедер, просунув руку между их телами. Он застонал, когда схватил свой стержень и направил возбужденную головку в её киску.
Гейдж целовал её губы, пока входил в неё , прерывая поцелуй только для того, чтобы услышать сладостный стон.
Запутывая пальцы в его волосах, Веда задыхалась вместе с Гейджем в тот момент, когда его бедра изогнулись, чтобы войти в нее так глубоко, насколько это возможно. Каждый нерв в её теле оживил, а удовольствие от киски распространилось по всему телу, как лесной пожар. Даже когда поднялась волна и достигла скалы, намочив ее локоны и облив их тела соленой водой, она не смогла остудить тело Веды. О на раскачивалась вместе с ним, позволяя удовольствию взять верх над её телом. П рерывая зрительный контакт с Гейджем , она знала, что единственный, кто сможет погасить пламя, горящее внутри нее – это он.
Вскоре звуки их любви стали такими же громкими, как звуки разрушающих волн, и выгнув спину, тело Веды содрогнулось от знакомой напряженности внизу живота. Она не могла понять, была ли влага, стекающая по её ногам, от их страсти или это была океанская вода. Девушка не знала, были ли это капельки пота на её коже от пережитого оргазма или капельки воды, которые омывали скалу. Она так же не знала, был ли крик, который заполнил пространство между их губами, его или её , когда кто-то из них достиг своего пика.
– Боже, Веда, – простонал Гейдж , прикоснувшись к ней кончиком своего носа, когда кончил. Он тихо всхлипывал, а его бедра вздрагивали от того, насколько глубоко мужчина был похоронен внутри её киски.
Веда обняла мужчину , и прижалась своей грудью к его. О на покрывала нежными поцелуями его тело , пока Гейдж приходил в себя, содрогаясь всем своим естеством.
Он закрыл глаза, небольшая улыбка появилась на его лице, когда он упал на её грудь, прижимая губы к женскому уху.
– Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Веда впитывала его слова и благодарила Богов наверху, что смогла остановить себя от того, чтобы опровергнуть его слова.
Гейдж еще не знал, что она не самое лучшее, что случалось с ним когда-либо.
Возможно, Веда не была убийцей, но это не значило , что она не приготовила для Тодда Локвуда порцию необратимого правосудия, которое медленно поставит его на колени.
Это не значило, что у неё не было намерения сделать то же самое с остальными друзьями Гейджа, которые должны были заплатить за свои грехи.
И они все заплатят.
Или она умрет, пытаясь.
Эпилог
На следующее утро Веда украдкой взглянула на Гейджа, сжимая пальцами его руку. Он не взглянул на нее, но ухмыльнулся , и уголки его губ приподнялись, когда он сжал её пальцы в ответ. Девушка мысленно отметила для себя, что нужно спросить его, какое средство для рук он использовал, так как его руки были мягче, чем у неё.
Веда была рада, что могла отвлечься на какие-то части тела своего парня, которые были более женственными, чем у неё , сосредоточив всё своё внимание на мужских руках, а не на людях вокруг них. Этим ранним утром не было ни одного сотрудника в коридоре, который бы не остановился или не замедлил свой шаг при виде Гейджа и Веды.
