Текст книги "Больница неизлечимо помешанных"

Автор книги: Томазо Гарцони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Молитва к богине Волуптине
за безумцев, хватающих через край, или безумцев высшей пробы

[1] Ради великих забав, ради великих удовольствий, помещенных, о богиня Волуптина, в твоей любезной груди, ради Демокритова смеха,[450]450
  Ср.: XIV Мол. 1.


[Закрыть] ради смеха Филистиона Никейского,[451]451
  Text. Off. IV. De homine: De gaudio et risu mortuis (Textor 1566, 540), со ссылкой на Poliziano. Nutricia. 700—701. Следующие примеры – из того же раздела Текстора.


[Закрыть] который от него лопнул, ради радости комика Филиппида,[452]452
  Textor 1566, 540; Gell. NA. III. 15. 2.


[Закрыть] что умер от веселья, ради ликованья лакедемонянина Хилона,[453]453
  Textor 1566, 540; Diog. Laert. I. 72.


[Закрыть] что испустил дух в любезных объятьях сына, увенчанного в Олимпии, ради многочисленных смехов, что когда-либо выходили из уст бога Либера, ради великого веселья, что обретается в хороводе Граций, молю и умоляю тебя, и вновь обращаюсь к мольбе: обуздай в этих хватающих через край безумцах столь бурную наклонность к бесшабашности и к веселью, чтобы они, если и не исцелились, по крайности улучшились твоей милостью и вмешательством: если же сделаешь это, будь уверена, что они повесят тебе чембало, пригодное, чтоб играть «Приди, о май благой»,[454]454
  Первая строка знаменитой IX баллаты Полициано.


[Закрыть] во знаменье, что ты счастливо одарила этих злополучных драгоценною помощью. [2] Мир тебе, любезное дитя.

Рассуждение XXVI
О безумцах упрямых, как мул

[1] Это племя ослов Марки, полных такого упрямства, что они кажутся тверже алмаза, коих надобно просить четыре часа кряду, чтобы согласить хоть на самую малость в тех вещах, которых от них требует обязанность, ибо они остаются неприступны по природе и несгибаемы, как палка, в нашей Больнице помешанных зовется безумцами упрямыми, как мул. [2] В Священном Писании знаменитейшим их образцом был ожесточившийся Фараон,[455]455
  Исх. 7—12.


[Закрыть] чья мраморная грудь оставила потомкам печальную память об упрямейшем безумце, насчет которого позволительно сомневаться, был ли он сыном самого Упрямства или скорее его отцом и родителем.

[3] Безумцем этого рода церковные писатели изображают также Юлиана Отступника, который, всю свою жизнь противный и враждебный Христу, испуская дух, жестокий и проклятый, не раскаялся в своей злобности, но, безумный от гнева и бешенства против Него (хотя и признал себя побежденным), пытался словами уничижить победителя, молвив: Ты победил, Галилеянин![456]456
  Эта знаменитая фраза Юлиана процитирована в «Церковной истории» Феодорита (Theod. Hist. eccl. III. 25), в латинском переводе вошла в «Трехчастную историю» Кассиодора (Cassiod. Hist. VI. 47; PL 69, 1062) и приводилась во множестве средневековых текстов (см., напр.: Ioannes Saresberiensis. Polycraticus. VIII. 21), включая «Золотую легенду» Иакова Ворагинского (Legenda aurea. XXX).


[Закрыть]

[4] Все жестокие тираны древности, как то Дионисий, Бусирид, Фаларид, Гиероним, Поликрат, Креонт, и новейшие, каковы Эццелино да Романо, Валентино[457]457
  Хрестоматийные примеры жестокости: Дионисий Сиракузский, Бусирид, царь Египта (ср.: XXIX Мол. 2), Фаларид, тиран Агригента, Иероним, царь Сиракуз, Поликрат, тиран Самоса (кажется, попал сюда лишь потому, что в списках тиранов стоит рядом с неприятными людьми; у Текстора он появляется среди примеров человеколюбия: Textor 1566, 1206), Креонт, мифологический тиран Фив, Эццелино да Романо (ср.: XIX. 6), Чезаре Борджа, герцог Валентино. Минимум четверо из этого перечня обнаруживаются в тематической подборке у Текстора: Text. Off. VII. De variis virtutibus ac viciis: De crudelitate et immanitate (Textor 1566, 1187, 1188, 1200).


[Закрыть] и прочие, причисляются к этому гнусному и бесчестному полчищу, не говоря о подлейшей стае тех, чье помешательство не было бы помянуто писателями, если бы я не поместил его в этой Больнице, созданной, чтобы их запереть.

[5] Среди примеров, о коих я расскажу, один, из-за которого станешь биться головой об стену от раздражения, доставляемого столь великим упрямством осла и мула, как мы хотим его называть: он обретался в человеке, заслуживающем, чтобы его околачивали палками, как орехи: он звался Бронте из Санто Альберто;[458]458
  Возможно, Сант’Альберто в Эмилии-Романье, на Валли-ди-Комаккьо.


[Закрыть] рожденный служить зрелищем необычайной непреклонности и упрямого ума, он однажды твердо решил, что там, где Донат говорит: Я – врата для невежд,[459]459
  Ianua sum rudibus, первое полустишие знаменитой латинской грамматики Доната, называемой поэтому Ianua. Эта цитата также в Teatro, disc. XXVI (Garzoni 1993, 127).


[Закрыть] слово «врата» (ianua) означает «Генуя» (Genova), и ссылался на медицинский словарь маэстро Симоне из Генуи,[460]460
  Как указывает Керки (Garzoni 1993, 342), имеется в виду «Clavis sanationis» Симона Генуэзского, впервые напечатанный в 1473 г.


[Закрыть] который компилировал все сочинения Галена, где, по его словам, он такое видел, и хотя не было недостатка в ученейших мужах, которые при виде такого шутовства откровенно порицали его упрямую убежденность, однако этот апулийский мул не хотел уступить им и поверить, что это значит «врата»; он бился и отбивался одним доводом, потом другим, и наконец, твердо намерившись не унижаться, сказал, что если это слово не значит Геную, оно не значит и ворот, но означает привратника, так что, видя тонкость этого шута, который рассуждал логически, всякий перекрестился при таком чуде, что он уступил так много почтенному обществу, его окружавшему.

[6] Другой архипедант и педантичнейший педант (ведь это племя – самое упрямое, поскольку самое невежественное в мире), по прозванью Шепелявый, вступил однажды в спор со школьным наставником, человеком ученым, разумным и украшенным отменными манерами, о словах Катона: С обручем (troco) играй, зерни (alea) избегай.[461]461
  Dist. Cat. Prol. 36.


[Закрыть] С великим упрямством он утверждал, что Катон в этих словах позволяет юношам играть в трукко[462]462
  Подобие бильярда.


[Закрыть] и что в еде они должны всячески оберегаться чесночного соуса (agliata), и все это с таким напором, что наставник, благоразумный и проницательный, оставил его в сем неведении, да еще сказал, что он прав. А неотесанный педагог, еще упорствуя после заявления наставника, прибавил следующее: «Теперь вы видите, знаю ли я, о чем говорю, ибо я читал Диомеда, и Скопу, и Пришанезе больше четырех раз, и у меня есть словарь под названием „Новарский Тортеллий“,[463]463
  Перечислены «Ars grammatica» Диомеда (IV в.), «Grammatices institutiones» (1521) Джованни Скопы (Scopa, Scoppa), неаполитанского грамматика и ритора (ум. ок. 1543), учебные пособия Франческо Пришанезе (Francesco Priscianese, 1494—1575) и «De orthographia dictionum e graecis tractarum» (1471) Джованни Тортелли (Garzoni 1993, 342).


[Закрыть] выводящий из заблуждения всякого, кто думает тягаться со мною в диспутах и спорах».

[7] Довольно о таковых безумцах, упрямых, как мул, которые в Больнице хранят по своему благочестию образ Миноса,[464]464
  Справка о Миносе у Джиральди (Giraldi 1548, 296) не охватывает всех его черт, упоминаемых Гарцони. См. также: Textor 1566, 617; Adagia 1575, 764—765.


[Закрыть] божества, воистину им приличного, и поэтому мы с торжественными мольбами воззовем к его приязни, весьма им приличествующей и благотворной.

Молитва к богу Миносу
за безумцев упрямых, как мул

[1] О суровый паче суровых, неумолимый, беспощадный, неколебимый, непреклонный бог Стигийской волны, родной сын Юпитера и Европы, могущественнейший царь Крита, муж той Пасифаи, что от сладострастия воспалилась любовью к быку и гнусно возлежала с ним, жесточайший гонитель Дедала, создавшего ту деревянную корову, укрывшись в которой, сладострастная его супруга нашла удобства для срамных сношений с быком: ради этой жесткой и крутой суровости, которую всякий приписывает тебе как в отношении этого дела, так в отношении прочих беспутств, прошу тебя, молю и заклинаю, чтобы с этими упрямцами, кои благоговейно хранят твой образ, тебе изволилось действовать таким образом, чтобы эти опрометчивые уразумели, сколь их упрямство несходно с твоим и от него отлично, ибо ты всегда неколебим в делах праведных и честных, а они стоят на своем в непозволительных и неподобающих, так что не найти и не увидеть никакой соразмерности между их природой и твоей. [2] Итак, о святейшее божество Дитова царства, позволь узнать различие между ними и тобою и покажи им упрямство, царящее в тебе, ибо вследствие милости, которую ты окажешь этому упрямому сонмищу, ты увидишь, как тебе принесут в награду преогромную заплату на башмак, из тех, что ставят крестьяне Романьи: повешенная перед твоим образом в качестве эмблемы, она покажет, что твердость, у тебя выпрошенная, полезней их собственной.

Рассуждение XXVII
О безумцах ощипанных [465]465
  Эта категория безумцев названа pazzi pelati. Pelato буквально значит «Лысый, оплешивевший» (поэтому в XXVII Мол. 3 Гарцони обещает за них Радаманту вытертый халат без единого волоска, non ha pur un pelo). В GDLI значение matto pelato в этой главе определяется как «человек надоедливый и задиристый, которому дан суровый урок», проще говоря, «проученный».


[Закрыть]

[1] Обыкновенно именуются безумцами ощипанными те, кто, наслаждаясь возможностью докучать и досаждать то одному, то другому и не в силах себя обуздать, так что их нрав обращается то против того, то против другого, доводят наконец до того, что большая часть людей, или все, или по крайней мере самая значительная соглашается в намерениях и, ища мести, оставляет их ощипанными безумцами, ибо те собирают трюфеля поверху[466]466
  То есть «получают шишки».


[Закрыть] и уносят домой тумаки, коих часто заслуживают по своей ослиной назойливости. [2] И чем меньше они об этом думают – ибо отпускают поводья своим достоинствам и разуму, уповая во всяком деле превзойти сотоварищей, ибо ценят их не больше кабацкой затычки, – тем чаще бывают застигнуты врасплох, ибо редко случается, чтобы человека, полного таким самомнением, не вывел на чистую воду тот, кто непрестанно настороже, дабы провести того, кто пытается провести его.

[3] Катилина думал перехитрить Марка Туллия, учинив величайший заговор, но этот осторожный и изворотливый человек обрушил весь скоп на его голову и, с помощью одной женщины[467]467
  Фульвии, знавшей о заговоре Катилины от своего любовника Квинта Курия и раскрывшей его Цицерону; см.: Sall. Cat. 23, 26, 28.


[Закрыть] раскрыв его затеи, надул его таким манером, что в конце концов он, как пишет Саллюстий, вместе со своими товарищами вышел ощипанным безумцем.

[4] Лодовико, прозванный Моро, думал, как говорит Гвиччардини,[468]468
  Лодовико Сфорца, чтобы нейтрализовать угрозу со стороны Неаполя, побуждал Карла VIII вспомнить о его притязаниях на неаполитанский престол, и Карл начал свой итальянский поход (Первая итальянская война, 1494). Преемник Карла, Людовик XII, имевший династические претензии на Неаполь и Милан, в 1499 г. вторгся в Миланское герцогство и занял Милан (Вторая итальянская война); Лодовико Сфорца потерял власть и умер во французском плену. Это тема I—IV книг «Истории Италии» Гвиччардини.


[Закрыть] доставить великую досаду Фердинанду, королю Неаполя, призвав в Италию против него французов, но кончилось дело так, как предугадал тот флорентийский посланник,[469]469
  Как показал П. Керки (Garzoni 1993, 344), анекдот взят у Джовио («Dialogo delle imprese militari et amorose», Roma, 1555, p. 40). Флорентийским посланником был Франческо Гвалтьеротти.


[Закрыть] который, увидев в Милане его герб – мавр, подметающий мусор перед дамой, – заметил, что ему надо бы остерегаться, как бы этот мавр, убирая мусор, не намел его на себя: ибо в конце концов Лодовико вышел ощипанным безумцем, потеряв свое государство, жизнь и честь разом.

[5] Сходным образом Лоренцино де’ Медичи, близкий родственник герцога Алессандро Первого, думал совершить прекрасный подвиг, предательски убив (как рассказывает монсиньор Джовио и более пространно – Рушелло) герцога в одном из покоев его дворца, однако же добился лишь того, что из-за этого злодеяния был ославлен во всем свете предателем и сменил счастливейшую безмятежность на непрестанное беспокойство душевное и телесное, пока наконец по заслугам своим не был убит в Венеции чьими-то телохранителями.[470]470
  Речь идет об убийстве Алессандро де’ Медичи, герцога Флорентийского, его кузеном Лоренцино (по прозвищу Лорензаччо) 6 января 1537 г. Джироламо Рушелли (ок. 1518—1566), итальянский писатель и картограф, рассказывает об этом в «Дополнениях к Истории Паоло Джовио» («Sopplimento di Girolamo Ruscelli nell’istorie di Monsignor Paolo Giovio», Venezia, 1572, p. 30—37). Лорензаччо был убит в Венеции в 1548 г. двумя наемными убийцами; один из них, Франческо да Биббона, оставил подробный отчет об этом деле.


[Закрыть]

[6] И что же? Разве не думал оный Бурбон, столь широко известный по Разграблению Рима, прекрасно справить дело, внезапно обратившись против своего короля, по учтивости, великодушию и всякого рода доблести не знавшего себе равных?[471]471
  Карл III де Бурбон, коннетабль Франции при короле Франциске I (которого он предал, перейдя в 1523 г. на сторону его врага Карла V), имперский полководец при осаде Рима, завершившейся Разграблением Рима 6 мая 1527 г. (сам Бурбон погиб во время осады от вражеского выстрела, славу которого приписывал себе Бенвенуто Челлини).


[Закрыть] [7] Но из-за этого в конце концов всякий почитал его гнусным предателем, и, по словам Бугато,[472]472
  Ссылка на «Всеобщую историю» Гаспаро Бугати (Bugati 1571), где анекдот о кастильском дворянине не обнаруживается.


[Закрыть] он дал случай одному кастильскому дворянину благороднейшего духа показать свое прирожденное величие духа и кастильскую гордость Карлу Пятому, ибо, когда император просил его любезно ссудить свой дворец, дабы разместить в нем Бурбона, тот отвечал, что не может ни в чем отказать его святейшему величеству, но пусть его величество будет уверено, что по отъезде Бурбона он снесет этот дворец до основания, дабы никто не мог ни молвить, ни указать: «вот дворец такого-то синьора, где проживал этот предатель Бурбон».

[8] Не думал ли и Джорджо Санезе[473]473
  Джорджо Санезе в 1551 г. замышлял сдать Миланский замок французам, но его предательство было раскрыто Хуаном де Луна, миланским губернатором, и Санезе был четвертован. См.: Bugati 1571, 970—971.


[Закрыть] прекрасно устроить дело, намереваясь предать в руки французов Миланский замок? [9] И все же, когда измена открылась, изменник потерял дружбу Луны, жизнь и доброе имя разом.

[10] Не думали ли (как пишет Тассо[474]474
  Фаустино Тассо (1541—1597), теолог-францисканец. Гарцони ссылается на его книгу «Le historie dei successi de’ nostri tempi» (Venezia, 1583).


[Закрыть]) французские гугеноты совершить блестящее дело, когда они стекались в Париж на свадьбу сестры короля с королем Наварры, замышляя истребить королевский дом и разрушить Париж?

[11] И все-таки они в конце концов вышли ощипанными безумцами, ибо Адмирал[475]475
  Гаспар де Колиньи, вождь гугенотов, одна из первых жертв Варфоломеевской ночи.


[Закрыть] со всей его сектой был разоблачен блаженной памяти Карлом Девятым и держащими его сторону синьорами, знавшими о том много больше, чем все они вместе.

[12] Вот те, кого заслуженно нарекли ощипанными безумцами, ибо они остаются посрамлены в ту минуту, когда думали посрамить других. [13] В Больнице эмблемой у них Радамант,[476]476
  Gir. De deis. VI (Giraldi 1548, 296); ср.: Adagia 1575, 726 («Радамантов суд»), 727 («Клятва Радаманта»).


[Закрыть] к которому я обращаюсь, по обыкновению, с просьбой оказать усердную помощь этим несчастным, невежественным и потешным.

Молитва к Радаманту
за безумцев ощипанных

[1] Среди всех судей нет никого ни праведней, ни суровей тебя и Миноса купно с Эаком, сыном Эгины и Юпитера. [2] Посему, чтобы исцелить этот род неправеднейших безумцев, заслуженно призван ты, отправляющий в Дитовом царстве высочайшую должность. [3] Соверши же, прошу тебя, чего ждут от твоих обязанностей, и мы принесем тебе, как подобает, вытертый халат, проведший в руках еврея больше десяти лет, на котором не отыщется ни волоска, дабы он служил свидетельством всему свету, что никто лучше тебя не вразумляет этих ощипанных безумцев, подверженных тому бичу, что дивно карает всякого, им подобного.

Рассуждение XXVIII
О безумцах разнузданных, как конь

[1] Те несдержные, что, поступая своевольно и опрометчиво, присваивают себе свободу оскорблять других словами и делами, в уверенности, что весь мир принадлежит им и что с этой употребляемой во зло свободой им можно наскакивать на всякого в свое удовольствие, зовутся, в немногих словах, безумцами разнузданными, как конь, ибо мозг у них неукротимый и природа им придана норовистая без меры, и никакими другими эпитетами я не умею лучше описать свойство их полоумного племени, которое вкривь и вкось лягает своими копытами всякого встречного.

[2] Сенека в своих «Посланиях», по-видимому, помещает в их число некоего Оска,[477]477
  Text. Off. VII. De variis virtutibus ac viciis: De libera et importuna loquacitate (Textor 1566, 1213). Ссылку Текстора на Сенеку Гарцони снова считает относящейся к «Нравственным письмам» (ср.: II. 9) и снова напрасно: источник – Сенека Ритор (Controv. X. praef. 10). Речь идет о риторе Волкации Мосхе, известном преимущественно по своему судебному делу: он был обвинен в отравительстве и сослан в Массилию (Tac. Ann. IV. 43). Сенека говорит, что «он был рожден, чтобы клеймить поношениями всякое дарование». В рукописной традиции его имя часто выглядит как Oscus; так его зовут и Текстор, и Гарцони. Тот же пример: Teatro, disc. XLVI (Garzoni 1993, 204); Piazza, disc. LXXXIX (Garzoni 1605, 661).


[Закрыть] о котором говорится, что он рожден в мир, чтобы никогда не угомониться и быть беспокойным, своими словами и поступками день напролет докучая то одному, то другому.

[3] Поэты поместили среди этих людей Мома, столь нахального, что о нем написано: Нет работы столь безукоризненной, чтобы над ней не злословил Мом. [4] В свидетельство этому приводят весьма смешной случай: глядя однажды на прекрасную Венеру, изваянную божественным Фидием, и не в силах сказать что-нибудь важное против прекраснейшей скульптуры, он решил сказать хотя бы то, что пряжки на туфлях сделаны не весьма хорошо.[478]478
  Textor 1566, 1213; Adagia 1575, 226—227. Гарцони мог быть известен и «Мом» Л. Б. Альберти (1450). Мом – объект укоризн в прологе Piazza (Garzoni 1605, 2).


[Закрыть] [5] Это люди, которые по дурной склонности природы ищут волос на яичной скорлупе.

[6] Маринелло из Гамбакорты[479]479
  Не идентифицируется; название говорящее («Короткая Нога»).


[Закрыть] был в наши времена из числа таких своенравных: когда однажды довелось ему смотреть комедию, что ставилась в городе Виченце, он начал злословить с пролога и продолжал при каждом акте, осуждая то одного, то другого комика, так что его сосед, не утерпев, вынужден был сказать ему: «Приятель, набрось эту накидку,[480]480
  То есть «начинай представлять дурака (каким ты являешься)».


[Закрыть] и мы охотно послушаем, что говорит эта архибестия!»

[7] Схож с ним был человек из Порции[481]481
  Порция — Порча (Porcia) близ Порденоне, около 40 миль на северо-восток от Венеции. Ниже обыгрывается созвучие этого названия с porca, «свинья».


[Закрыть] по прозванью Узда (il Cavezza), потому что ни в чем не нуждался он так, как в узде. Один друг привел его посмотреть на залу Большого Совета Венеции, когда тот был полон многочисленными дворянами и синьорами, подлинно блистательными изящнейшей внешностью и степенным величием, какое подобает важным сенаторам, – он же, как слон, пустился в столь же безрассудные, сколь и смехотворные примечания на шляпу одного, нос другого, на то, как один стоит, а другой ходит, и не покинул этого зрелища, не пройдясь по списку почти всего этого честнейшего собрания, воистину чести и красы не только всей Италии, но даже всего христианства. Тогда один проницательный сенатор, бывший поблизости, подал ему перчаткой знак подойти ближе, и тот приблизился по этому знаку. Сенатор, спросив, из каких он мест, и известившись, что он из Порции, справившись о его имени и узнав, что зовут его Уздою, живо схватил его за воротник (cavezzo) и сказал такие слова: «Сер Хрюк из Порции, как вам идет узда![482]482
  Cavezza означает еще и петлю виселицы.


[Закрыть] Возвращайтесь, сделайте милость, в Порцию, если не хотите превратиться в свиную отбивную». Ошпаренный и пришибленный этими словами, тот обратился к своему сотоварищу и сказал: «Бога ради, пойдем отсюда, ибо этот синьор, которого вы видели, сказал мне на ухо, что всякого, кто станет в этих дверях, наказывают, трижды вздергивая на дыбе».

[8] Этого рода помешательством отличались в недавние времена Аретино, Франко, Буркьелло, Берни[483]483
  Сатирические поэты XV—XVI вв.: Пьетро Аретино (1492– 1556), Никколо Франко (1515—1570), Доменико Буркьелло (1404—1449), Франческо Берни (1497—1535). Гарцони порицает их как «новых Зоилов и новых Момов» в Teatro, disc. XLVI (Garzoni 1993, 204).


[Закрыть] и тому подобные друзья Пасквино и Марфорио,[484]484
  Две статуи в Риме, на которых вывешивали сатиры (pasquinate).


[Закрыть] поэтому неудивительно, если иной раз их одолевали и стискивали удилами те, кому довелось испытать их разнузданность и слюнообилие. [9] Ничто не подобает этим безумцам больше крепкой узды, сдавливающей им глотку, чтобы не могли извергать ту горечь,[485]485
  Ср.: Рим. 3:14.


[Закрыть] которую они столь неохотно удерживают.

[10] Эти безумцы, разнузданные, как конь, хранят у себя в Больнице образ Гиппоны,[486]486
  О богине коней Гиппоне: Gir. De deis. I (Giraldi 1548, 62—63; там же – Мом и бог мух Миагр).


[Закрыть] как богини, соответственной их нуждам; посему в следующей молитве мы потщимся умиротворить ее, чтобы она не давала этим жестоким и проклятым животным такой воли лягаться.

Молитва к богине Гиппоне
за безумцев разнузданных, как конь

[1] Когда древние, о навозная богиня, помещали твой приятный образ в стойлах, это делалось не ради уничижения, чтобы ты обреталась посреди скотов, словно презираемая, но поскольку они знали, что всем животным покровительствует какой-нибудь бог или богиня: например, Сильван – бог овец, Миагр – бог мух, Бубона – богиня быков; соответственно и тебя почитали как богиню, приглядывающую за лошадьми и их стойлами, и проведай об этом Николо, возница из Санти Кваранта, будь уверена, что он, хоть и бедняк, не усомнился бы потратить четыре беццо на покупку твоего образа и повесить его назади своей коляски, чтобы ты на всякий час защищала его коней. [2] Посему надлежит препоручить тебе этих тележных кляч, которые, если уже ни на что путное не годны, могут по крайней мере наполнить три-четыре канавы. [3] Но если ты, по обыкновению благосклонная, сострадательными очами взглянешь на их нужды, увидишь, как со всей возможной быстротой тебе принесут нечто иное, чем пустые слова, ибо когда ты меньше всего этого ждешь, увидишь повешенную пред твоим образом пару здоровых переметных сум, как у Гонеллы, из чего станет ясно, что нагружены ныне обидами люди, прежде разнузданные, коим никакая оброть не была достаточно крепка.

Рассуждение XXIX
О безумцах несусветных, затейливых и безрассудных

[1] Общим названьем безумцев несусветных, затейливых и безрассудных именуются те, кто совершает некие безумства несусветные, невиданные и новые, которые выходят за пределы обычного, и не видано и не слыхано, чтобы такое совершал кто-то другой, как рассказываемое у Элиана[487]487
  Ael. VH. IV. 25, однако изложение Гарцони почти слово в слово взято в V рассуждении «Парадоксов» Ортензио Ландо, явно бывшего мишенью полемики Гарцони (V рассуждение озаглавлено «Лучше быть безумным, чем мудрым»).


[Закрыть] о некоем Фрасилле Эсонском, впавшем в такое диковинное помешательство, что почитал все корабли, входившие в гавань, своими и поэтому еще пред их прибытием шел встречать их, с лицом и сердцем, полным радости и довольства; и таким же манером, когда они отправлялись в путешествие на восток или на запад, добрую часть пути провождал их, от чистого сердца желая им попутного ветра и счастливого путешествия.

[2] Аристотель[488]488
  Псевдо-Аристотель (Mirabilia. 31. 832b).


[Закрыть] рассказывает о человеке из Абидоса, который, начав безумствовать и пребывая в сем состоянии много дней, ходил в театр и, словно хотелось ему сыграть комедию, делал все те жесты, какие обычно совершают комические актеры на подмостках.

[3] Плутарх[489]489
  Text. Off. IV. De homine: De iis qui sibi variis modis mortem consciverunt (Textor 1566, 580); Plut. De mul. vir. 11; Gell. NA. XV. 10. Следующие примеры – из этого же раздела Текстора.


[Закрыть] же рассказывает необычайную историю о милетских девушках, охваченных столь великим помешательством, что без всякой причины вешались, и от этого помешательства не находилось лекарства, не помогало ни воспоминание о старших, ни слезы отцов и матерей. [4] Наконец, когда милетяне собрались в сенате и обсуждали это дело, поднялся человек, опытнейший из них, и сказал, что, коли девушки упорствуют в безрассудном своем намерении, необходимо издать закон, чтобы всех их раздевать и оставлять повешенными в наготе, и выставлять на люди; и когда этот указ был всеми одобрен и затем приведен в исполнение, девушек охватил такой страх, что они удерживались от своего стремления, затем что в них, свободных женщинах, благопристойность была сильней помешательства.

[5] Схожею с их смертью была смерть флорентинца Лауренциано, мужа ученейшего, и Леонио, славнейшего философа своего времени, которые, как повествует Пьетро Кринито, без всякого повода или злосчастья бросились в колодец, где и кончили свои дни столь же безумно, сколь и плачевно.[490]490
  Textor 1566, 596; Crin. Hon. disc. III. 9 (Crinitus 1554, 54—55).


[Закрыть]

[6] Крайнее помешательство отличало Теобальдо из Кантианы,[491]491
  Возможно, Кантиано, на север от Губбио.


[Закрыть] который, уверившись, что он – султан Египта, часто ходил, босой и с тюрбаном на голове, в какую-то пещеру близ своего родного города, которую называл великой мечетью, и пригонял к ее входу выводок поросят, которых звал посланниками государей, составляющими его почетную свиту, и, войдя внутрь, оглашал пещеру стихами, которые он распевал:

 
Услышь, магометанин, что речет
Теобальдо, великим став султаном:
Не станете корпеть над Алкораном —
Никто из вас счастливым не умрет.
 

[7] Другой, по прозванью Скарпачча из Градиски,[492]492
  Место между Порденоне и Удине.


[Закрыть] имел, можно сказать, несусветную блажь в голове, ибо, утвердившись в мысли, что он – король кукушек, всякому, кто ему что-нибудь говорил, будь то дурное или доброе, всегда отвечал троекратным «ку-ку, ку-ку, ку-ку», а будучи спрошен, почему отвечает невпопад, отвечал снова: «я король, ку-ку, ку-ку, ку-ку!»[493]493
  Ср.: X. 6.


[Закрыть]

[8] Помню, я слышал разговоры, что некий Альберто из Пьетра Малы,[494]494
  См.: XVII. 4.


[Закрыть] что на болонской границе, был тоже блажной затейливо, ибо, вообразив, что сделался синьором Мирандолы,[495]495
  К северу от Модены.


[Закрыть] написал послание к тамошним людям, чтобы предали крепость в его руки, и не получив никакого ответа на свое безрассудство, оседлал своего безумного конька, буйствуя сверх обычного, и, повесив барабан на плечи, отправился из Пьетра Малы до пределов Мирандолы, чтобы объявить им войну; осмеянный и здесь за свое безумие, он стал под городской стеной и, справив нужду у ворот, сказал, что если мирандоланцы не желают его своим синьором, пусть по крайней мере примут кое-что еще, что он оставляет у них под ногами.

[9] Вот те помешанные, у которых в Больнице эмблемой – образ бога Геркулеса,[496]496
  Как показал Керки (Garzoni 1993, 351), для молитвы Геркулесу, самой длинной в книге, Гарцони пользуется как своим обычным источником (Gir. De deis. X; Giraldi 1548, 450—460), так и латинской «Жизнью Геркулеса», написанной тем же Джиральди.


[Закрыть] несомненного защитника и покровителя сего рода безумных, и поэтому в следующей молитве мы воздадим ему хвалу по нашему обыкновению.

Молитва к богу Геркулесу
за безумцев несусветных, затейливых и безрассудных

[1] Ты – оный могучий и доблестный сын Юпитера и Алкмены, названный Тиринфием, поскольку был воспитан в Тиринфе в Греции, названный Фиванским богом, поскольку был почитаем в Фивах, названный богом Бродягой,[497]497
  Il dio Vago; эпитет не встречается у Джиральди.


[Закрыть] поскольку ходил бродягою, укрощая чудовищ, названный великим Алкидом, поскольку ты племянник славного Алкея; ты также тот, кто, из-за своей мощи и из-за матери, которая тебя родила, ненавидимый Юноной и ввергнутый в непереносимые труды, прежде изнурил ее послушанием, чем был изнурен ее приказаниями. [2] Ты также тот, кто, еще лежа в колыбели, умертвил двух змей, подложенных ею, чтобы тебя отравить; ты также тот, кто, еще в ребяческих летах, но с отменной силой, обрюхатил в одну ночь пятьдесят дочерей Феспия, от коих имел пятьдесят сыновей, названных Феспиадами; ты также тот, кто в зрелых летах факелом и клинком утеснил великую Гидру о семи головах, всякий раз отраставших заново, близ болота, что зовется Лернейским; кто настиг и убил лань Эрипиду, чей бег казался полетом, с золотыми рогами на голове, близ горы, что зовется Менал; кто в Немейском лесу заколол льва невиданной величины и с той поры всегда носил на себе его шкуру как трофей; кто отдал Диомеда, царя Фракии, на съедение его коням, которых он кормил кровью и мясом своих гостей; кто взял живым и принес Авресфею ужасного вепря с Эриманфа, горы в Аркадии, опустошавшего всю округу; ты также тот, кто преследовал до острова Аретиады Стимфалийских птиц, столь огромных, что затмевали солнечный свет; кто смирил того быка, что разорял и пустошил своею силою весь остров Кандию; кто исторг рога у Ахелоя, царя Этолии; кто убил Бусирида, царя Египта, поедавшего всех чужеземцев, которые к нему прибывали; кто в Ливии задушил гиганта Антея, состязаясь с ним в палестре; кто разделил и раздвинул горы Кальпу и Абилу,[498]498
  Геркулесовы столбы, обрамляющие вход в Гибралтарский пролив: Кальпа – на испанском берегу, Абила – в Мавретании.


[Закрыть] прежде соединенные; кто держал Олимп, когда Атлант уже утомился от тяжкого бремени; кто во брани одолел Гериона, царя Испании, унеся его оружье, награду, достойную победителя. [3] Ты также тот, кто обуздал Кака разбойника, изрыгавшего огонь из уст; кто убил и другого, по имени Лацин, досаждавшего крайним пределам Италии, воздвигнув на этом месте храм Юноне, которая с тех пор зовется Лацинией;[499]499
  Ср.: XV Мол. 3.


[Закрыть] кто близ устья Родана победил Альбиона и Бергиона, мешавших путешествию то одного, то другого; ты сокрушил на войне Пирехма, царя Этолии, воевавшего с беотийцами, и разорвал его, привязав к конским хвостам; ты также тот, кто смирил Кентавров; кто нес две колонны до Гадеса в Испании; кто очистил конюшни Авгия; кто освободил Гесиону, дочь Лаомедонта, отданную морскому чудовищу, сперва убив чудовище. [4] Кто, разгневавшись, когда неблагодарный Лаомедонт отказал тебе в награде из неких добрых скакунов, тебе обещанных, разорил по этой причине город Трою; кто разграбил остров Кос и убил царя Еврипила вместе с его сыновьями; кто взял добычу с амазонок и пленил Ипполиту, их царицу; кто, спустившись в преисподнюю, связал тремя цепями трехзевого Кербера и так, связанного, вывел его наружу.

[5] Ты также тот, кто, по словам многих, помогал Тесею в похищении Прозерпины, жены Плутона; кто Алкесту, супругу царя Адмета, вывел из ада живой к ее мужу; кто, вернувшись из преисподней, убил Лика, царя Фив, оттого что он хотел учинить насилие над Мегарой, твоей женой; кто пронзил стрелами орла, что пожирал воскресающее сердце Прометея, прикованного Меркурием к горе Кавказу; кто победил, сражаясь на коне, Кигна, Марсова сына, твоего соперника; кто одолел Киклопов в ту пору, как был служанкою у Омфалы, царицы Лидии; кто истребил Эбея со всем его домом, уязвив и Юнону, оному помогавшую;[500]500
  Ср.: Нот. Il. V. 392.


[Закрыть] кто умертвил Еврита, царя Окалии, и разорил город, названный его именем. [6] Ты также тот, кто взял силою и увел с собой на Евбею Иолу, дочь упомянутого Еврита, которую отказались дать тебе в жены; кто близ реки Сангария убил змею огромной величины; кто убил дракона, охранявшего сад Гесперид; кто освободил этейцев от комаров и слепней; тот, наконец, для порождения кого необходимо было две ночи превратить в одну; и при столь многих твоих чудесах и дивных деяниях окажется ли для тебя невозможным дело, сравнительно с прочими слабое и пустое: именно, чтобы сии затейливые безумцы, затейливо покровительствуемые тобою, истым человеком, но богом во всех твоих подвигах, вынесли из своей головы блажь, которую ты вынес одним махом из семи голов Гидры? [7] Ну же! если окажешь им эту милость, обещаю тебе, что помимо храма, коим ты обладаешь у египтян и у тирийцев, будет тебе посвящена большая часовня в этой Больнице и на твой алтарь принесен пан кукко[501]501
  См.: Прол. 1.


[Закрыть], который послужит знаменьем, что столь же легко для тебя освободить их, сколь легко воздеть подобный плод, крайней своей легкостью отмеченный среди прочих.