Текст книги "Город заклинателей дождя"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

17

Спустя два дня

Губернатор Эрнесто Альварес был вне себя. Исчез не только футляр с документами экспедиции Гумбольдта, но и кошелек с деньгами, полученными ранее в качестве взятки. Сумма не так уж велика, но если слух о происшествии выйдет за пределы резиденции, в городе начнут болтать о том, что обокрасть первое лицо в провинции – легче легкого.

Расхаживая по кабинету, его превосходительство то и дело рассекал воздух хлыстом. Пусть только попадется ему тот, кто хотя бы косвенно причастен к этому делу! Мерзавец будет повешен вниз головой на самой высокой башне дворца…

Колокол в городском соборе пробил одиннадцать, и его тягучий звук достиг вершины холма. Куда, к дьяволу, запропастился этот сумасшедший ученый? Просто наглость – заставлять себя столько ждать!

– Капак!

Индеец с низким поклоном возник в дверях.

– Сеньор?

Альварес нанес короткий жестокий удар хлыстом по лицу индейца. Схватившись за рассеченную щеку, Капак рухнул на пол, корчась от боли.

– Я уверен, тебе известно имя грабителя! Я хочу его услышать!

– Нет, сеньор, нет, я ничего не знаю!

– Может, это твоя работа?

– Нет, клянусь, я не имею к этому отношения!

– Мануэль говорит, что ночью видел тебя на балконе. Что ты там делал?

– Я услышал шум, – с трудом выговорил Капак. – Обезьяны забрались на виноградную лозу. Я прогнал их.

– Я прикажу обыскать твою комнату, лживая тварь. И горе тебе, если там найдется хотя бы малейшее доказательство того, что ты связан с ворами! Умирать тебе придется очень, очень долго.

– Пожалуйста, сеньор…

Альварес задыхался, лицо его налилось темной кровью.

– Кто еще мог проникнуть в мой кабинет?

– Кроме вас, сеньор?

– Разумеется, остолоп.

– Но ведь комнаты во всем доме никогда не запираются, – проговорил индеец. – И на имущество вашей милости никто не решился бы посягнуть!

Альварес нетерпеливо хрюкнул. Это ему и так известно. Большинство помещений в резиденции вообще не имели замков, потому что губернатору не нравилось таскать с собой здоровенную связку ключей. И все вокруг знали, что случится с тем, кто решится даже на мелкое воровство. Рисковать жизнью из-за какой-нибудь безделушки никому не улыбалось. Поэтому губернатор не допускал, что похитителем мог оказаться кто-нибудь из прислуги или работников.

В то же время его мысли снова и снова возвращались к сумасшедшему ученому и его свите. Уже в первые минуты знакомства он усомнился, что перед ним подлинный потомок Александра Гумбольдта. Этот человек был подозрительно молод, чтобы оказаться его сыном. Прикинув, Альварес пришел к выводу, что великому естествоиспытателю должно было быть около семидесяти лет, когда он зачал этого ребенка, а это едва ли возможно. С другой стороны, ему наплевать на степень их родства, лишь бы указанная сумма была своевременно уплачена.

– Убирайся, – велел губернатор индейцу. – Сейчас ты мне не нужен. Но будь рядом на случай, если понадобишься.

– Слушаюсь, сеньор.

Капак, уже пришедший в себя, отвесил глубокий поклон и бесшумно скрылся.

У парадного подъезда послышались удары копыт и хруст гравия, а через открытое окно кабинета донеслось фырканье лошадей. Коляска, посланная за Гумбольдтом, вернулась. Наконец-то! Альварес огладил бороду, взял перо и положил перед собой чистый лист бумаги, делая вид, что занят важными государственными делами.

В дверь постучали.

– Войдите! – отозвался губернатор.

Вместо ученого в кабинет ввалился потный и взмыленный слуга, посланный в гостиницу. Прищелкнув каблуками, он воскликнул:

– Ваше превосходительство!..

– Докладывай, Альфонсо, – перебил Альварес. – Ты привез его?

– К несчастью, нет, ваше превосходительство. Ученый и все сопровождающие его лица покинули город еще вчера утром!

– Как? – Альварес в бешенстве вскочил. – Ты хочешь сказать, что им продали мулов и продовольствие без моего разрешения?

– Никак нет, ваше превосходительство. Они предъявили все необходимые бумаги, в том числе и разрешение на покупку снаряжения. Все документы подписаны лично вами.

– Но это, это же… – от ярости Альварес на некоторое время утратил дар речи. Действия Гумбольдта прямо указывали на его причастность к преступлению.

– Воры! – наконец просипел он. – Хитрые, вероломные воры-гринго! Они, надо полагать, пробрались сюда вечером, во время приема… Ну, нет, это не сойдет им с рук!

Он взмахнул хлыстом и обрушил на полированную поверхность своего стола такой удар, что Альфонсо непроизвольно присел.

– Отправляйся и разберись, как такое могло случиться. Но сначала… – его глаза стали похожи на две узкие щелки, – сначала я хочу заполучить этого Гумбольдта.

– Но, ваше превосходительство…

– Если ты еще раз произнесешь «но», я вобью его обратно в твою поганую глотку! Я хочу, чтобы ты собрал всех свободных мужчин в городе, посадил на коней и доставил ко мне этих гринго вместе с моими деньгами. Ясно тебе? Никто не смеет грабить меня безнаказанно!

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Но я вот что хотел сказать… – он запутался, вспомнив, что пользоваться «но» ему запрещено, и в этот момент створка двери кабинета с силой распахнулась, угодив Альфонсо по спине. От удара шляпа слетела с его головы и приземлилась у ног губернатора.

Слуге с трудом удалось устоять на ногах. Тем временем в кабинет стремительно вошли двое – рослый молодой человек в котелке, твидовом костюме и с пухлой папкой под мышкой, а с ним – дама. На даме был длинный красный плащ, алые бриджи для верховой езды и черные лаковые сапоги с серебряными шпорами. Ее волосы переливались всеми оттенками пламени и красного вина, а на спине в перевязи висел необычный меч в черных ножнах.

Это была самая необычная дама, какую только приходилось когда-либо видеть его превосходительству.

На мгновение губернатор опешил, но тотчас взял себя в руки и угрожающе поинтересовался:

– Кто позволил вам врываться сюда без доклада? Вы, собственно, кто такие?

Женщина обернулась, схватила слугу за шиворот и, произнеся на хорошем испанском: «Ты будешь ждать за дверью», энергичным пинком отправила его в коридор.

Затем она захлопнула дверь, а молодой человек снял шляпу и отвесил короткий поклон. Он немного нервничал – казалось, его шокирует экстравагантное поведение спутницы.

– Примите наши извинения за столь неожиданное вторжение, ваше превосходительство! – начал он. – Позвольте мне представиться: меня зовут Макс Пеппер, я сотрудник журнала «Глобал Эксплорер». А это мисс Уолкрис Стоун. Мы только что прибыли из Сан-Франциско. Наш корабль пришвартовался в порту около часа назад, и мы…

– Где он? – отрывисто перебила его женщина. – Где Гумбольдт?

Сеньор Альварес отпрянул назад – эта дама внезапно напомнила ему огромную рыжую кошку, которая в детстве расцарапала ему лицо. Губернатор хотел было что-то произнести, но слова застряли у него в горле, и он сумел лишь хрипло выдавить: «Отбыл!»

Женщина шагнула к нему.

– Что значит «отбыл»? Когда, и, самое главное, – куда?

Альварес попытался успокоиться, хотя его не покидало сильнейшее желание немедленно сбежать и больше никогда не встречаться с этой женщиной. И все же хозяином в резиденции был он. Поэтому он прочистил горло и перешел в наступление.

– Откуда вам известно о сеньоре Гумбольдте?

– Тоже мне, великая тайна природы! Полгорода только и делает, что судачит об этом. Итак, где же он?

Альварес покосился в окно. Во дворе слышались крики: должно быть, Альфонсо собрал охранников, и теперь они направляются сюда.

– Он уехал, как я вам уже сказал, – ответил Альварес, снова напуская на себя важность, приличествующую его сану. Мысль о том, что сейчас сюда подоспеет подкрепление, вернула ему уверенность в себе. – Этот человек ограбил меня и обманным путем присвоил документы, позволяющие ему беспрепятственно перемещаться по всей провинции. И наказание неизбежно настигнет его. Всего несколько минут назад я отдал распоряжение отправить в погоню за ним отряд вооруженных всадников.

– Вам придется отменить это распоряжение, сеньор, – проговорила женщина с улыбкой, от которой по спине у губернатора поползли мурашки. – А Гумбольдтом займусь я.

Она выглянула в окно. Отряд стражи уже приближался ко дворцу.

Альварес ухмыльнулся. Можно быть уверенным, что теперь эта особа уяснила, в каком положении оказалась. Однако дама в красном, несмотря ни на что, сохраняла абсолютное спокойствие.

– Позвольте полюбопытствать, – поинтересовалась она, – какую сумму вы потребовали с сеньора Гумбольдта за оформление документов?

– Двадцать тысяч песо, – ответил губернатор. – Обычный тариф плюс таможенные расходы.

Мисс Стоун расхохоталась.

– Двадцать тысяч? А почему не двадцать миллионов? Гумбольдт был абсолютно прав, если взял документы и убрался отсюда. – В ее зеленых глазах появился опасный блеск. – Что ж, с этим, как будто, все ясно. А сейчас ты, маленькое пузатое пугало, подготовишь эти документы для меня и моего партнера, не получив за это ни единого вшивого песо. И чем быстрее ты это проделаешь, тем благополучнее для тебя закончится наша встреча.

Мгновенным движением выхватив меч из ножен, она приставила сверкающий клинок к жирным складкам на шее сеньора Альвареса.

Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет ввалились восемь дюжих стражников в форме национальной гвардии, держа оружие наизготовку.

– Взять их! – заверещал губернатор, бросаясь к письменному столу, чтобы укрыться за ним. – Арестуйте эту банду головорезов, наденьте на них кандалы!

Макс Пеппер едва успел отступить и втиснуться в какую-то нишу, как вокруг него разверзся сущий ад.

Над его головой, жужжа, пролетел сюрикен и глубоко впился в стену. Он слышал, как рассекает воздух аркан Уолкрис, затем кто-то грузно осел на пол. Один из гвардейцев врезался в книжную полку, и она тотчас рухнула. Затрещало сломанное дерево. Тома свода законов республики Перу посыпались на пол, где их принялись топтать стражники. Вокруг слышался лязг сабель, гремели сапоги и доносились выкрики сеньора Альвареса, призывавшего своих людей к действию.

Впрочем, никакого действия они не возымели. Стражники сбились в кучу, мешая друг другу, а между ними, словно в воинственном танце порхала мисс Стоун, и каждое ее движение и каждый удар достигали цели. Она казалась кукловодом, который дергает солдат-марионеток за невидимые нити.

Схватка закончилась так же быстро, как и началась. Еще не успела осесть книжная пыль, а восемь стражников уже лежали на полу. Дама-воительница в алом скрутила их собственными ремнями и пригвоздила к полу с помощью коротких дротиков.

Макс отважился высунуться из ниши, чтобы бросить взгляд на большие напольные часы. Уолкрис потребовалось на все чуть меньше двух минут. Даже для нее время было рекордным.

Правитель провинции, бледный, как снятое молоко, стоял на том же месте, куда ретировался перед началом схватки, прикрываясь корзиной для бумаг.

– Не убивайте меня, сеньорита! – срывающимся голосом взмолился он. – Вы получите все, что хотите…

– Я достаточно ясно сказала, чего хочу, – отрезала женщина, возвращая меч в ножны. – Документы, пару лошадей и продовольствие на две недели. Сию минуту. За лошадей и провиант будет заплачено – мы же не какие-то грабители!

Трясущимися руками сеньор Альварес подписал все бумаги, затем вызвал Капака и приказал ему оседлать пару выносливых коней и навьючить их тюками с провизией. После чего Уолкрис насмешливо проговорила:

– Видите – это же совсем просто и не требует никаких усилий. А поскольку с этим покончено, осталось только одно: я хочу знать, куда именно направился сеньор Гумбольдт!

18

Долина Каманы предстала перед путешественниками во всей своей суровой красоте. Четверо путников на мулах казались муравьями на фоне заоблачных вершин, обступавших их со всех сторон. Повсюду высились утесы самых причудливых форм; казалось, что их разметала рука гиганта, некогда забавлявшегося здесь игрой в кегли. Однако поверхность долины оставалась относительно ровной, и вьючные животные без труда могли передвигаться по ней. Тропа, усыпанная мелким щебнем, петляла среди зарослей кактусов и кустарника.

Когда позади остались последние индейские селения, состоявшие из трех-четырех хижин, зачастую давно заброшенных, а тропа пошла в гору, путешественники наткнулись на пограничный патруль. Однако бумаги, подписанные губернатором провинции, сделали свое дело, и экспедиции было позволено беспрепятственно продолжить путь. Верхняя часть долины, которую они сейчас пересекали, оказалась совершенно безлюдной и пустынной.

Гумбольдт, все время опережавший спутников, был занят исследованием местности. Он беспрестанно вносил записи в дорожный блокнот, собирал образцы растительности для гербария, определял высоту над уровнем моря, влажность воздуха и скорость ветра. Он был настолько погружен в свою работу, что от него невозможно было добиться ни слова.

Сосредоточенность ученого можно было понять, но Оскару чудилось, что Гумбольдт сознательно его избегает. И началось это с того момента, когда ему удалось провернуть невероятную операцию с документами и деньгами губернатора. Разумеется, он догадывался, что ученый не одобрит его своеволие, но в глубине души рассчитывал хотя бы на сдержанную похвалу. Ведь только благодаря этому и могла начаться экспедиция! И разве его взяли на службу не для того, чтобы «обделывать делишки», как выразился сам ученый?

Нет, положительно во всем этом можно запутаться. Он не понимал поведения своего «хозяина» и чем больше ломал голову над ними, тем сильнее подозревал, что ему не говорят всей правды об истинной цели их путешествия. От него что-то утаивают, и это «что-то» – очень, очень важное.

Оскар оглянулся. Оглушительная тишина, царившая в долине, и здешний сухой воздух, бедный кислородом, действовали на него угнетающе. Он постоянно испытывал глухое раздражение, к которому примешивалось ощущение, что за ними все время наблюдают чьи-то чужие глаза. Шарлотта и Элиза ехали метрах в двадцати позади него, и обе, судя по всему, пребывали в превосходном настроении.

Оскар придержал своего мула и подождал, пока женщины поравняются с ним.

– Привет, – улыбнулась ему Элиза. – Не хочешь ли присоединиться к нашей компании?

– С удовольствием, – ответил Оскар. – А то здесь как-то жутковато.

– Почему? – спросила Шарлотта. – Ведь вокруг спокойно. Мы продвигаемся успешно, припасов достаточно, а наши мулы чувствуют себя отлично.

– Все дело в тишине, – попытался объяснить Оскар. – От нее можно просто сойти с ума. В Берлине всегда шумно, повсюду снуют разносчики, горожане и приезжие, толкотня, смех, перебранки. Там ты никогда не чувствуешь себя в одиночестве. Даже ночью город наполнен звуками. А здесь только и слышно, как ветер шуршит песком.

– Ты и здесь не один, – заметила Шарлотта. – А эта тишина мне даже нравится. Когда так тихо, возникает ощущение, что может произойти все, что угодно.

– Все, что угодно… – проворчал Оскар. – В самом деле. А кто-нибудь уже думал о том, как мы будем выбираться отсюда? Едва ли нам удастся сесть на корабль в порту Камане – ведь первые, кого мы там увидим, наверняка будут сеньор Альварес и его головорезы с винтовками наперевес!

– Не стоит об этом беспокоиться, – сказала Элиза. – Я уверена, что существует дорога, ведущая через горы прямо в Лиму. Ты умный парень, Оскар, и я рада, что ты сейчас с нами.

– Ты серьезно?

Она утвердительно кивнула.

– Я только что говорила Шарлотте, что нам надо гордиться тобой. Ты блестяще провел ту ночную операцию.

– Герр Гумбольдт, по-моему, придерживается другого мнения, – возразил Оскар. – С тех пор, как мы покинули Каману, он не сказал мне даже пары слов.

– Ты не прав. Просто он погружен в свои наблюдения и записи. На самом деле он относится к этому так же, как и мы с Шарлоттой.

– Не очень-то верится, – усмехнулся Оскар. – Но вообще-то мне просто повезло. Без Капака ничего бы не вышло. Я бы ни за что не решился сунуться в этот его чертов дворец.

– Надеюсь, сеньор Альварес не пронюхает, какую во всем этом сыграл роль Капак, иначе он сдерет с него шкуру, – заметила Шарлотта.

Некоторое время они ехали молча, погрузившись в собственные мысли. Первым нарушил молчание Оскар.

– Ты не могла бы немного рассказать о себе? – обратился он к Элизе. – Как тебе удалось познакомиться с Гумбольдтом?

– Это было лет семь назад, – охотно ответила Элиза. – Гумбольдт путешествовал по Гаити, моей родине. В то время он был очень увлечен религией вуду и магическими практиками. Ты слышал когда-нибудь о вуду?

– Кажется, герр Гумбольдт что-то такое упоминал.

– Это не только религия, но и искусство колдовства, которое мне довелось впитать буквально с молоком матери, – пояснила Элиза. – Я – так называемая мамбо, то есть жрица вуду и белая колдунья. В отличие от бокоров – черных колдунов – я использую свои способности только для того, чтобы творить благо. Гумбольдт гостил в нашем селении и принял участие в ритуале в честь богини змей Дамбаллы. Во время этой церемонии я впала в транс, и мне было дано узнать собственное будущее. Я увидела, что мой жизненный путь и путь этого белого мужчины на какое-то время сливаются, и поняла, что мне придется покинуть родину. Поэтому и отправилась вместе с ним в Германию.

– Все так просто?

– Да. – Элиза пожала плечами. – Некоторые вещи ты просто знаешь и все. Однажды, когда моя миссия завершится, я снова вернусь к своему народу.

– О какой миссии ты говоришь? – спросила Шарлотта.

Элиза загадочно улыбнулась.

– И я, и ты узнаем об этом только когда все уже будет позади.

Она хотела что-то добавить, но внезапно умолкла и замерла. Глаза Элизы остановились, губы остались полуоткрытыми. Оскар натянул поводья и остановил ее мула. Это выражение лица женщины было ему уже знакомо.

– Господин Гумбольдт! – крикнул он.

Ученый, ехавший в полусотне метров от них, развернул мула и рысью направился к ним.

– Похоже, у Элизы снова видение. И началось оно совсем неожиданно, без всякой причины.

– Так обычно и происходит, – кивнул Гумбольдт.

Спешившись, он взял Элизу за руку.

– Что ты видела? Снова Босуэлл?

Взгляд темнокожей женщины стал печальным.

– Нет, это не он.

– Что тогда?

– Двое всадников. Они нас преследуют.

– Пограничный патруль?

– Что-то совсем другое.

– Друзья или враги?

– Очень сложно сказать. Их лица скрывал мрак. Один из этих всадников – женщина. У нее ржаво-красные волосы, а на плечах – алый плащ.

19

Уолкрис Стоун мчалась, как ведьма на помеле, а ее плащ развевался на ветру, словно пламя лесного пожара. Покинув Каману, она пришпорила лошадь и погнала ее галопом по каменистой дороге, ведущей в предгорья Анд. Бока ее лошади блестели от пота, а морда была покрыта клочьями пены. А Уолкрис продолжала нещадно охаживать бедное животное хлыстом, несмотря на то что неровности дороги не позволяли лошади скакать быстрее.

Максу Пепперу с великим трудом удавалось не отставать от своей воинственной спутницы. Однако и в дальнейшем сохранять такой темп было выше его сил. Вцепившись в повод, он отчаянно пришпорил своего коня, обогнал мисс Стоун и остановился прямо перед ней.

– Погодите! – задыхаясь, выкрикнул он, натягивая поводья. Измученная лошадь замотала головой и поднялась на дыбы. Макс, несмотря на то что был неплохим наездником, едва сумел удержаться в седле.

Дорога здесь была слишком узкой, и Уолкрис волей-неволей пришлось осадить своего серого скакуна, чудом избежав столкновения с лошадью Макса. Понадобилось некоторое время, чтобы успокоить измученных и испуганных животных.

– Вы в своем уме, Пеппер? – свирепо бросила Уолкрис. – Хотите, чтобы мы оба свернули себе шею?

– Именно этот вопрос я и хотел задать вам, – огрызнулся Макс. – Ради чего эта безумная скачка? Что изменится, если мы будем ехать немного медленнее и осторожнее?

– Вы хотели задать вопрос? – глаза женщины угрожающе сузились. – С каких это пор вы здесь задаете вопросы?

– В конце концов, ведь именно мне поручено выполнить задачу, поставленную боссом, – Пеппер с достоинством вскинул голову. – А вас наняли для того, чтобы вы оказывали мне всемерную помощь. Разве мистер Вандербилт не сообщил вам об этом?

– Должно быть, он забыл это сделать, – пренебрежительно усмехнулась Уолкрис. – Меня наняли, чтобы обеспечить успех предприятия, и я это сделаю. Но своими методами.

То, что Макс прочел в ее зеленых глазах, слегка испугало его. Там пылала неприкрытая ненависть, но это чувство не имело отношения к нему. Странно – босс ни словом не обмолвился о том, что мисс Стоун и герр Гумбольдт были знакомы, больше того – каким-то образом связаны.

– Боюсь, вы, Уолкрис, не совсем точно поняли свою задачу, – возразил он. – Перечитайте еще раз договор. До тех пор, пока ситуация не становится угрожающей, вы обязаны следовать моим указаниям. – Он демонстративно огляделся. – А здесь я что-то не вижу никакой опасности. Надеюсь, в дальнейшем вы несколько ограничите свою инициативу.

Мисс Стоун сжала губы.

– Вы, Пеппер, – просто жалкий книжный червь, и то, что вы сейчас говорите – пустопорожняя болтовня. Вы что, в самом деле собираетесь указывать, как мне действовать? Это просто смехотворно!

Подобрав поводья, она объехала Макса и снова двинулась вперед по дороге. Однако Пеппер не сдавался. Развернув коня, он проговорил через плечо:

– Ну что ж, тогда я возвращаюсь. «Утренняя Звезда» простоит в порту до утра, и надеюсь, я еще успею подняться на борт. Через неделю я буду в Сан-Франциско, а вам еще долго придется восстанавливать свою репутацию и доброе имя.

Женщина язвительно рассмеялась, но в ее глазах уже не было прежней стальной твердости. Неужели его слова попали в цель?

– Недурно, Пеппер! – проговорила она. – Оказывается, вы парень не промах. – Она секунду поразмыслила и продолжала: – Ну, что ж, будь по-вашему. И что нам теперь следует предпринять?

– Для начала – взять разумный темп. – Макс ткнул пальцем в дорогу. – Нет ни малейшего смысла загонять лошадей. Если мы потеряем хотя бы одну, все наши усилия пропадут впустую, и нам придется пешком тащиться в город.

– У Гумбольдта и его команды два дня преимущества, – возразила Уолкрис. – Вы хотите, чтобы они увели величайшее открытие прямо у нас из-под носа?

– Разумеется, нет. Но Альварес утверждает, что они едут на мулах, а скорость этих животных существенно ниже. Ущелье Колка находится отсюда в пяти днях пути. Даже обычной рысью мы наверняка догоним их на подступах к этому каньону.

– А затем?

Макс провел ладонью по усам.

– Гумбольдт далеко не глуп. Он дважды подумает, прежде чем ввязаться в войну с нами. Если все пойдет хорошо, мы вполне сможем объединить усилия. Как знать, может, такое мирное сотрудничество окажется полезным.

– Мирное? – мисс Стоун презрительно фыркнула. – Только этого еще не хватало! Но пусть пока будет по-вашему. А если что-то пойдет не так, мы всегда сможем изменить тактику и перейти к плану «Б».

Женщина пришпорила коня и двинулась вперед – на сей раз в гораздо более умеренном темпе.

Макс Пеппер вздохнул. Пока что поле боя осталось за ним. Остается только понять, что собой представляет этот самый план «Б»…