Текст книги "Город заклинателей дождя"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

2

Оскар очнулся с чудовищной головной болью и ощущением, что вместо мозгов череп заполнен холодной тыквенной кашей. Свет мучительно резал глаза и, казалось, проникал в самые отдаленные закоулки сознания. Пришлось снова сомкнуть веки. Нечто подобное с ним случилось только однажды, когда он выпил слишком много пива, но сейчас он чувствовал себя гораздо хуже.

Он снова попробовал приоткрыть глаза. На этот раз боль была не такой сильной, и он решил, что сможет ее вынести.

Оказывается, он сидел в кресле с резными подлокотниками и очень высокой спинкой. Помимо кресла, в комнате находились кровать, стол и множество полок, набитых книгами. Плотные шторы на окнах были задернуты, на полу лежал дорогой ковер. Оскар попытался было приподняться, но тут же убедился, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Только осмотрев себя, он понял, что крепко привязан к креслу. Широкие кожаные ремни туго держали его запястья и не оставляли ни малейшей надежды на освобождение.

В одно мгновение он вспомнил все. Кражу портмоне, попытку скрыться, плен… и незнакомца в черном. Эти водянистые глаза, ястребиный клюв и ухмыляющиеся тонкие губы…

От этого Оскару стало еще хуже. Он связан и заперт в чужом доме. И тут не требуется особенно богатой фантазии, чтобы понять, что он в руках у преступника или маньяка. Какого-нибудь спятившего убийцы.

Паника охватила подростка. Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало. Он попробовал ослабить свои путы, но они не поддавались. Шея, руки, ноги – все привязано, а кресло слишком массивное, чтобы передвигаться вместе с ним.

Внезапно послышался звук шагов, приближающихся к двери. Оскар немедленно прекратил попытки освободиться и притворился спящим. Однако, опустив веки, он оставил крохотную щелочку, сквозь которую мог различить, как дверь в комнату отворилась, и кто-то вошел. Это был человек небольшого роста, который нес перед собой что-то похожее на тарелку или поднос. Поставив свою ношу на стол, он шагнул к окну и одним движением раздвинул шторы.

Как только комнату залил яркий дневной свет, Оскар убедился, что перед ним вовсе не его похититель. В комнате находилась женщина в длинной рубахе с пестрым шитьем и такой же юбке. На ногах у нее были сандалии, а запястья украшали позвякивающие браслеты и цепочки. Кожа женщины была цвета кофе, а темные волосы она повязала косынкой. Оскар никогда еще не видел ни таких женщин, ни таких нарядов.

Незнакомка вернулась к подносу, что-то налила из чайника в чашку и подошла к нему. Оскар все еще притворялся спящим, но женщина сразу разгадала его хитрость.

– Привет, малыш! – проговорила она мягким грудным голосом. – Я принесла тебе кое-что. Это вернет тебе силы.

Она раскатисто произносила звук «р», и у нее был очень необычный акцент. Сейчас женщина стояла так близко от него, что он чувствовал запах ее экзотических духов. Никакого смысла притворяться больше не было, и Оскар открыл глаза.

Лицо, обращенное к нему, показалось Оскару прекрасным, и все-таки в нем было что-то странное. На вид женщине было около тридцати, точнее он затруднялся определить. У нее были большие бархатистые темные глаза и слегка припухшие губы. Мочки ушей украшали золотые серьги в виде колец. Судя по всему, эта женщина не собиралась причинять ему зла.

– Попробуй! – предложила она. – Это очень вкусно и поможет от головной боли.

Она сделала над чашкой несколько движений ладонью, словно ворожила, и Оскар почему-то решил довериться ей. Паники как не бывало. Он кивнул и позволил женщине напоить себя незнакомым напитком. Тот оказался крепким, горьковатым и одновременно сладким, и совсем другим на вкус, чем чай или какао, которым его потчевала Ханна, симпатичная кухарка из ресторана «Старая таможня». Это питье в самом деле возвращало силы, и головная боль вскоре прошла сама собой.

Он с жадностью осушил чашку.

– Молодец! – похвалила его женщина. – Ведь тебе уже лучше, правда?

Он кивнул.

– Меня зовут Элиза, – представилась женщина. – Можно я тебе помогу?

При этом она кивнула на ремни, опутывавшие Оскара. И прежде чем он успел ответить, освободила его руки, затем шею и ноги. Причем сделала это так быстро и проворно, что Оскар едва успел сообразить, что свободен. Он почувствовал, как кровь приливает к конечностям – словно тысячи игл вонзаются в мышцы. Пришлось некоторое время массировать их и разминать.

– Как твое имя?

Оскар молчал, а глаза его шарили по комнате в поисках какой-нибудь лазейки, которую можно было бы использовать для бегства.

– Я понимаю, о чем ты думаешь, – женщина снова указала на ремни и улыбнулась. – Мне придется извиниться за такие жестокие меры, но у меня есть оправдание. Это было необходимо для твоей же безопасности. Мой господин, как и любой другой человек, иногда ошибается. Я сообщила ему, какой должна быть безвредная доза порошка, но он все перепутал и использовал вдвое больше. Но теперь уже все позади.

– Где я? – Оскар попробовал приподняться с кресла. Мышцы еще дрожали от напряжения, но он уже вполне мог держаться на ногах.

– В доме моего господина, – прозвучал ответ. – Хочешь с ним увидеться?

– С кем?

– С хозяином этого дома.

Оскар сделал несколько неуверенных шагов.

– Даже… н-не знаю… – с сомнением проговорил он.

– Он будет рад тебе. – Женщина бросила на подростка ободряющий взгляд. – Я понимаю, что все здесь очень необычно, но тебе нечего опасаться. Просто следуй за мной.

Дом показался Оскару просто огромным. Даже столовая вызывала почтение и походила размерами на бальную залу. На потолке висела хрустальная люстра, и дневной свет, проникающий через окна, отражался в ее гранях тысячами искр. Посреди стоял стол окруженный удобными мягкими стульями, за которым легко могли разместиться человек тридцать. Резные горки для фарфора и серебра и сервировочные столики свидетельствовали об изысканном вкусе хозяина.

Элиза шла довольно быстро, и Оскар едва успевал таращиться по сторонам и удивляться великолепию обстановки. И вот они уже в следующей комнате – это, должно быть, библиотека. Вдоль стен от пола до потолка здесь тянутся полки, заполненные фолиантами в великолепных кожаных переплетах – скорее всего, энциклопедиями и словарями. А вот и другие книги – из тех, в которых описывают всяческие путешествия, а также атласы и сборники морских навигационных карт. На их корешках блестят золотом розы ветров, неведомые гербы и очертания континентов. Карты побольше – географические, геологические, еще какие-то, – были свернуты в рулоны и стояли в специальных подставках.

Оскар уже начал склоняться к мысли, что незнакомец, который доставил его сюда, возможно, и не сумасшедший. Это явно человек образованный и обладающий солидным состоянием. Такого количества книг, как здесь, Оскару не приходилось видеть даже в публичной библиотеке.

Оскар питал слабость к книгам. Ему нравились рыцарские романы, истории о пиратах и приключениях в далеких странах. Вместе с героями Карла Мая он скитался по дикому Курдистану и погружался с капитаном Немо и профессором Аронаксом в неведомые глубины океана. Книги позволяли ему хотя бы ненадолго забывать о суете и грязи берлинских улиц, жестокости городского дна и убогом существовании мелкого карманного воришки. Некоторые приключенческие романы печатались из номера в номер в «Берлинской иллюстрированной газете», и Оскар мог читать их в «Старой таможне», навещая Ханну.

В его собственной конуре тоже имелись книги – иногда он покупал их, когда промысел оказывался успешным. Две-три он, конечно, стащил, но большинство приобрел честным путем. Книги вызывали у него уважение – ведь в любой из них происходило столько событий, по сравнению с которыми его собственная жизнь казалась серой и скучной. Это касалось и тех книг, в которых он ничего не понимал, но за непонятными словами и формулами в них крылось что-то очень важное и значительное.

Так кто же он, человек, у которого столько книг, и которому вдруг понадобилось похитить уличного подростка-карманника?

В центре библиотеки располагался огромный глобус на деревянной подставке – такой огромный, что Оскар даже не рискнул прикинуть, сколько может весить такая махина. Он с превеликим удовольствием остановился бы и попробовал повернуть глобус вокруг его оси, но Элиза уже поджидала его у двери, ведущей в следующую комнату.

Это помещение произвело на него самое сильное впечатление. Оскар окончательно убедился, что находится в жилище какой-то знаменитости. Стены здесь были обшиты панелями из мореного дуба, к которым на равном расстоянии один от другого были прикреплены бронзовые канделябры. Две массивные резные колонны из того же дерева подпирали потолочный свод на высоте никак не меньше пяти метров. Свод был расписан удивительными пейзажами: снежные горы, водопады, непроходимые джунгли, бескрайние каменистые пустыни. Волшебные картины, каких ему не доводилось видеть даже во сне! На стенах висели охотничьи трофеи со всех концов света: слоновьи бивни, головы носорогов и тигров, антилоп, леопардов, медведей и рысей. Некоторых из этих животных Оскар видел в зоопарке, но большинство были ему совершенно не известны.

Разинув рот, он глазел на все эти диковины. Хозяин дома, должно быть, объездил весь свет! Перед мысленным взором Оскара возникла персона, смахивающая на Аллана Квотермэйна, покорителя Африки, героя романов Райдера Хаггарда. Может быть, и ему, простому пареньку из трущоб, судьба сулит необыкновенные приключения?

Он с трудом оторвался от созерцания этой комнаты. Сейчас нужно быть предельно осторожным и внимательным. Он что, забыл, как его одурманили, похитили и связали? И еще неизвестно, чем все это кончится. Пока он не получит хоть каких-то объяснений тому, что случилось, цель у него одна – бегство при первой же возможности.

Наверх вела широкая дубовая лестница. Элиза махнула ему рукой:

– Поторапливайся, мой мальчик. Наш хозяин не любит долго ждать.

Взяв его за руку, женщина повела Оскара на второй этаж. В конце длинного коридора они остановились, женщина постучала в дверь и сразу же вошла.

Эта комната оказалась большой и очень теплой. В пылающем камине потрескивали дрова. Из окна открывался вид на парк. Вечерело, за деревьями садилось багровое солнце. За массивным письменным столом красного дерева сидел мужчина. Он казался полностью погруженным в чтение толстой книги в кожаном переплете.

У Оскара перехватило дыхание. Очень светлые глаза, кустистые брови и очки несомненно принадлежали его похитителю. Но сейчас незнакомец производил совершенно другое впечатление. Если при первой встрече он походил на ворона, то сейчас на нем был просторный домашний сюртук из красного бархата с золотым шитьем, удобные широкие брюки и светло-коричневые замшевые туфли. Волосы, заплетенные в косу, падали на левое плечо, придавая мужчине сходство с китайцем.

Едва они вошли, незнакомец оторвался от чтения, шумно захлопнул книгу и отложил ее в сторону.

– Входи, – произнес он. На сей раз голос его звучал гораздо дружелюбнее, чем при их первой встрече у витрины оружейной лавчонки. – Я вижу, ты в полном порядке. Это хорошо.

Он прочистил горло и прошел к шкафу, в котором в несколько рядов стояли бутылки всех цветов радуги.

– Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю? Может, коньяк? – Он быстро взглянул на Элизу. Та решительно покачала головой и сказала:

– Нет-нет, только не коньяк. Молоко гораздо лучше. Выпьешь стакан молока?

Оскар стоял с тем выражением лица, которое нередко можно видеть у игроков в покер. Ситуация была чрезвычайно странной. Его охватило удивительное чувство – какая-то смесь страха и восхищения. Обычно он соображал мгновенно, но сейчас ему лишь с большим трудом удавалось собраться с мыслями.

– Значит, ничего не хочешь? Тогда, если ты не против, я сам опрокину рюмочку.

Мужчина взял большой бокал, плеснул на донце немного коричневатой жидкости, похоже, довольно крепкой, и сделал крохотный глоток.

– Присаживайся, – предложил он, указав на удобный диван напротив письменного стола. Оскар вопросительно взглянул на Элизу. И лишь после того, как она знаком дала ему понять, что все в порядке, опустился на мягкие кожаные подушки.

– Вот так-то лучше, – заметил мужчина. – Тебя, должно быть, интересует, где ты находишься и чего я от тебя хочу, верно? Всему свое время. А пока позволь мне представиться. Меня зовут Карл фон Гумбольдт. А тебя?

– Оскар Вегенер, – пробормотал юноша.

Хозяин дома одобрительно кивнул.

– Рад познакомиться с тобой, мой мальчик. Мне доставляет удовольствие видеть тебя в своем доме.

Оскар ответил скептическим взглядом. С чего бы такое радушие?

– Вас вправду зовут Гумбольдт? Так же, как знаменитого путешественника-первооткрывателя?

– Ты говоришь о моем отце, Александре фон Гумбольдте. – Хозяин дома бросил короткий взгляд на Оскара поверх очков. – Как и мой отец, я интересуюсь природой и могу без ложной скромности назвать себя натуралистом. Ты понимаешь, что это значит?

Выпятив нижнюю челюсть, Оскар заявил:

– Еще бы! Это те, кто протыкают бабочек булавками, а потом выставляют их на всеобщее обозрение.

Герр Гумбольдт на мгновение смешался, но все-таки продолжал:

– Да, и бабочек также – если того требует наука. Но в моей деятельности это вещь второстепенная. Я скорее путешественник и исследователь. Посещаю ранее не исследованные области, описываю и картографирую их, собираю и наблюдаю флору и фауну, а затем довожу все это до сведения коллег и всех, кому это интересно.

Он указал на толстую книгу в кожаном переплете, которая все еще лежала на столе.

– Перед тобой первый том энциклопедии, над которой я сейчас работаю. Рукопись, которую я со временем собираюсь опубликовать. Это будет фундаментальный, всеобъемлющий труд, доступный не только специалистам, но и всем людям, умеющим читать. Обильная пища для живых умов.

Он одним глотком прикончил содержимое бокала и со стуком отставил его.

– Но прежде чем я опубликую эту книгу, пройдут годы. Мир пока еще к этому не готов. К тому же есть немало влиятельных персон, которые охотно запретили бы ее печатать, а возможно, и уничтожили бы. Жалкие тупицы, не желающие сделать хотя бы шаг за порог собственного дома или заглянуть за изгородь своего сада. И они нам рассказывают, как устроен наш мир! Я намерен окончательно обезоружить их и лишить всякого влияния.

– Но что же вам нужно от меня? – набравшись духу, спросил Оскар.

Герр Гумбольдт удивленно поднял брови.

– Ты же меня обокрал! Или ты уже все забыл?

Ага, вот он и добрался до самого неприятного. Оскар сглотнул.

– Теперь понятно. Вы хотите сбагрить меня полиции?

– Нет.

– Нет?

Оскар был озадачен. Прошло немало времени, прежде чем он решился снова спросить:

– А что же тогда?

Ученый усмехнулся.

– А не хочешь ли ты хоть немного рассказать о себе? Откуда ты родом, кто твои родители и чем ты вообще занимаешься?

– Чем я занимаюсь, вы уже знаете, – возразил Оскар. – Обычный мальчишка на побегушках. Гоняю по всему городу с различными поручениями. Не самая спокойная работа, но жить можно.

– Ага, – кивнул Гумбольдт. – И тут тебе пришла в голову мысль стибрить мой кошелек.

«Похоже, пора удирать отсюда», – мелькнуло в голове у Оскара.

– Ваш бумажник нахально торчал из кармана пальто. Вас и без меня непременно обокрали бы, часом раньше или часом позже, – проговорил Оскар и тут же добавил: – Это вы виноваты! Вы сами толкнули меня на преступление. Нельзя так искушать человека, тем более бедного.

Ученый захохотал.

– Так, значит, это ты должен заявить на меня в полицию? Интересно, кому в суде поверили бы больше – тебе или мне?.. Ну, а теперь поговорим серьезно. Кто твои родители? Чем они занимаются и где живут?

Оскар без всякой охоты ответил:

– Мои родители умерли. Матери не стало, когда я был еще совсем маленький, а своего отца я никогда не знал. Должно быть, он был каким-нибудь бродягой. Может, моряком или кем-то еще в том же роде…

– Это очень печально, – с глубокой серьезностью произнес ученый. – Значит, тебе очень рано пришлось познакомиться со всеми тяготами жизни и полагаться только на самого себя.

Оскар кивнул:

– Я довольно долго прожил в сиротском приюте. Но там было так паршиво, что я сбежал оттуда и стал пытаться выкарабкаться самостоятельно. Я был метельщиком улиц, посыльным, подмастерьем. Брался за любую работу, лишь бы не думать о том, как раздобыть еды на завтра. Но вам, я думаю, не слишком хорошо известно, что такое не иметь ни крошки во рту три дня подряд.

– Ошибаешься, – коротко возразил ученый, но больше на эту тему распространяться не стал. Он снова взялся за бокал и принялся вертеть его в руках.

Оскар наблюдал за герром Гумбольдтом из-под полуопущенных ресниц. В конце концов ему надоела затянувшаяся пауза.

– Послушайте, весь этот разговор ни к чему, – заявил он. – Сдайте-ка меня властям и забудьте обо всем, что случилось. Я получу то, чего заслуживаю.

А про себя добавил: «И заодно вырвусь из лап этого сумасшедшего ученого». В полицию он попадал уже не впервые, тут у него был немалый опыт.

На губах герра Гумбольдта появилась улыбка.

– Сунуть тебя за решетку было бы слишком просто. Да и нечестно – ведь ты с блеском провернул свое дельце. Большинство нынешних мошенников – полные профаны. За версту видно, что они что-то замышляют. Твой номер с папкой был просто неподражаем.

Оскар хотел запротестовать, но Гумбольдт вскинул руки.

– Да-да, конечно, ты скромный и трудолюбивый посыльный. Но пока давай предположим, что ты таковым не являешься. Допустим, что ты самый обычный карманник, каких в Берлине хоть пруд пруди…

Боже праведный, да что же этому человеку нужно от него? Почему он не тащит его в полицию?

– Переодевание, документы в самораскрывающейся папке, заранее подготовленное отступление по крышам – просто превосходно!

В голосе ученого звучала явная похвала.

– Видимо, недостаточно превосходно, – буркнул Оскар себе под нос.

Глаза герра Гумбольдта загадочно блеснули.

– Ну, что касается побега, то тут у тебя просто не было ни единого шанса.

– Что вы имеете в виду?

Вопрос остался без ответа. Ученый выдвинул ящик письменного стола и вынул оттуда портмоне – то самое, украденное Оскаром.

– Помнишь эту вещицу?

– Еще бы!

Гумбольдт повертел бумажник, разглядывая его, словно видел впервые.

– А ты не задавался вопросом, каким образом я тебя нашел?

– Конечно, я думал об этом. Я ведь успел спрятаться в подвале, потом поднялся на крышу, и вы не могли за мной последовать. Вас там просто не было. Как же вы узнали, в каком направлении я удираю?

– Смотри!

Гумбольдт открыл портмоне и вытащил из него металлическую пластинку, которую Оскар приметил еще на чердаке. Он бросил ее на стол и щелчком отправил к мальчику.

– Возьми это.

– Что?

– Возьми пластинку в руку и встань.

Оскар несколько секунд раздумывал, стоит ли подчиниться. Все-таки его удерживали в этом доме насильно, об этом не следовало забывать. С другой стороны, его жгло любопытство.

Тем не менее он сделал то, о чем просил Гумбольдт: взял пластинку и поднялся с дивана. Одновременно ученый вынул из кармана брюк странный предмет. Небольшой металлический футляр, в котором была укреплена миниатюрная копия земного шара. Шар был заключен в подобие двух крохотных обручей и свободно вращался в любом направлении. На выступающей его стороне было нанесено множество отметок. Одна из них сейчас светилась красным и словно указывала на Оскара.

– А теперь подвигайся.

Оскар сделал шаг в сторону. Красная метка повернулась за ним. Она продолжала указывать на него и тогда, когда он обежал вокруг стола и снова вернулся к дивану. Даже когда взобрался на стул, спрыгнул и присел на корточки позади стола, красная метка следовала за ним, предвосхищая любое его движение. Словно пристальный чужой глаз.

– Колдовство, – пробормотал Оскар, недоверчиво косясь на прибор.

– Ничего подобного! – ответил Гумбольдт с довольным смешком. – Все дело в магнетизме. И там, и тут имеются магниты особого рода. Если совсем точно, сделаны они из метеоритного железа.

– То есть, это вроде как компас?

– Именно, мой юный друг. Но только Северный магнитный полюс находится не в Арктике, а в твоей руке. Куда бы ты ни шел и как бы далеко ни находился, прибор всегда укажет мне нужное направление.

– Даже сквозь дома?

– Хоть через горный хребет. Хочешь подержать?

Оскар кивнул и взял из рук Гумбольдта странную коробочку. Она оказалась тяжелее, чем казалась на вид. Маленький шар уставился прямо на него, напоминая глаза деревянных марионеток, которых он видел на ярмарочных представлениях. Оскар терпеть не мог марионеток.

От металлической коробочки исходило едва различимое гудение, которое щекотало ему ладонь. Когда Оскар захотел оторвать руку от таинственного прибора, то почувствовал, что она словно прилипла к металлу. Он с отвращением вернул вещицу на стол и положил рядом с ней металлическую пластинку. И та мгновенно взлетела в воздух и повисла над коробочкой.

– Колдовство, – еще раз буркнул Оскар и взглянул на Гумбольдта. – Ладно, но если вы не собираетесь упрятать меня за решетку, что тогда? Вы, как я понимаю, не намерены меня отпустить просто так?

Гумбольдт наклонил голову.

– Нет. По крайней мере, не сейчас. Мне бы хотелось, чтобы ты сначала выслушал мое предложение.

– Предложение? – Оскар насмешливо приподнял бровь. – Что может такой человек, как вы, предложить такому оборванцу, как я?

– Я бы хотел, чтобы ты сопровождал меня в моем следующем путешествии.

– Как вы сказали?

– Наказанием за твой поступок станет работа, – продолжал ученый. – Стирать, убирать, чистить оружие, делать покупки. Мне нужен слуга, который последует за мной повсюду, чтоб выполнять мои поручения изо дня в день. Парень с твердым характером, который привык к самостоятельности и не боится трудностей. Моя последняя экспедиция, к сожалению, прошла под знаком многочисленных неудач. – Ученый обменялся взглядами с Элизой, которая все так же молча стояла у входа в кабинет. – Меня ограбили, а слуги бросили меня на произвол судьбы. Каждый из них имел превосходные рекомендации, но все как один меня разочаровали. Когда они поняли, что у меня больше нет ни гроша, они удрали, как крысы с корабля, получившего пробоину. И мы в одночасье оказались беспомощными. Ни слуг, ни проводников, ни носильщиков, ни погонщиков. Нам пришлось вернуться не солоно хлебавши, если можно так выразиться. И тогда я дал себе слово, что отныне вместо больших и многолюдных экспедиций буду снаряжать небольшие и подвижные группы из людей, которые способны сориентироваться в любой ситуации и выполнить все, что от них требуется. Я мог бы еще долго рассказывать тебе о всяких экспедициях и приводить разные доводы в пользу такой идеи. Но я поступлю иначе: просто сделаю тебе предложение.

Он испытующе взглянул на Оскара.

– Я хочу показать тебе свою лабораторию, чтобы ты понял, о чем идет речь. Ты переночуешь здесь, а утром сообщишь свое решение. Захочешь уйти – я не стану тебе препятствовать. Будешь снова свободен. Согласен?

Во взгляде Оскара сквозило сомнение.

– Это какой-то трюк, верно?

– Ничего подобного. Абсолютно прямое и честное предложение.

«Прямое и честное!» – ухмыльнулся про себя Оскар. Должно быть, такое же, как трюк с колдовским компасом. Но с другой стороны: а что если все это правда? Тут масса преимуществ и плюсов.

Он снова недоверчиво покосился на ученого, но поскольку особого выбора у него не было, кивнул. В конце концов, если что не так – завтра утром можно убраться отсюда.

– Согласен, – наконец проговорил он.

– Прекрасно, – Гумбольдт потер руки и поднялся. – Тогда следуй за мной. Уверен, тебе многое понравится. Ох, чертовщина, я забыл спросить, может, ты голоден? Элиза мигом приготовит что-нибудь перекусить, и ты сможешь подкрепиться прямо во время нашей экскурсии по лаборатории.