Текст книги "Город заклинателей дождя"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

50

– Без паники! – Голос ученого звучал почти умоляюще. – Сохраняйте полное спокойствие и доверьтесь мне. Все обойдется.

– Когда-то ты мне уже говорил что-то подобное – много лет назад в Суншане. Помнишь?

От Оскара не ускользнула ирония воительницы.

От каждой из толп чудовищ отделилось по одной твари. Приблизившись к людям, они поднялись почти вертикально, задрали головы и принялись плавно раскачиваться из стороны в сторону. Все это было похоже на какой-то ужасный танец.

– Оставайтесь на месте, не шевелитесь, – приказал Гумбольдт. – Даже если они к вам прикоснутся – ни малейшего движения. Только тогда они решат, что вы – их сородичи.

Одно из насекомых приблизилось к Оскару и обследовало его легкими прикосновениями обонятельных щупалец. Ему пришлось вцепиться в руку Элизы и крепко сжать ее, чтобы не закричать. Слава Богу, тварь скоро оставила его в покое и занялась одним из индейцев.

Как только все они были изучены с помощью щупалец и усиков, насекомые издали короткий свистящий звук и отвернулись. Обе лавины чудовищ начали неспешно отступать назад, словно втягиваясь в туннель, только что изрыгнувший их из темной бездны.

– Удалось! – Гумбольдт улыбался, на лице его было написано огромное облегчение. – Должен признаться, в какой-то момент я и сам усомнился. Но все вы прекрасно справились с ситуацией. – Он взглянул на железу мертвого насекомого, которую все еще держал в руке. – Эта штука дает нам колоссальное преимущество. Мы словно в шапке-невидимке. Итак – вперед!

Схватив факел, ученый устремился вниз по туннелю.

Время шло, и они продвигались все глубже в недра горы. Оскар и представить не мог, что сеть штолен и ходов может оказаться такой огромной. Маленький отряд то и дело натыкался на развилки и боковые ответвления, и всякий раз приходилось решать, в каком направлении двигаться дальше.

Здесь выручало поразительное чутье, которым обладала Уолкрис, и в конце концов они оказались в широкой галерее, которая напомнила Оскару главную улицу какого-нибудь города с оживленным движением. Десятки насекомых проносились мимо них, в том числе и по потолку галереи, что для них не составляло ни малейшего труда. При этом на них совершенно не обращали внимания.

Оскар с удивлением обнаружил, что, помимо чудовищных «воинов» и значительно меньших по размеру «разведчиков», существует еще одна разновидность насекомых – мысленно он окрестил их «слугами». Они не имели панцирей и величиной не превосходили взрослую собаку-овчарку. По-видимому, в этом сообществе они были рабочими особями и занимали самое низкое положение в иерархии.

Этих существ встречалось все больше и больше, и вскоре уже вся галерея кишела их небольшими бурыми телами.

– Я полагаю, мы приближаемся к центру гнезда, – заметил Гумбольдт, прокладывая себе дорогу сквозь поток «слуг» и поднимая факел вверх.

И действительно – метров через двадцать тоннель стал шире, и вскоре перед отрядом открылся огромный зал. Он был так велик, что свет факелов не достигал до его отдаленных углов и закоулков. Дурманящий запах розового масла бил в нос. В центре зала возлежала гигантская бесформенная масса, которая медленно вздымалась и опускалась. Это была Королева Нижнего мира.

Оскару едва удалось справиться со спазмом в желудке. Королева выглядела невообразимо – что-то вроде исполинских драконов из средневековых историй о рыцарях. Передняя часть ее тела походила на головогруди «воинов», но была раза в четыре больше и массивнее. Ниже начинался громадный желтоватый пульсирующий мешок, занимавший всю дальнюю часть подземного зала. Именно там толкалось и суетилось большинство «слуг», принимавших потомство и переносивших его в другие помещения. Низкий звук, напоминающий храп, заполнял пещеру.

– Она спит… – прошептал Гумбольдт.

– Смотрите: там, впереди… – Уолкрис с удивлением указала на белые продолговатые коконы, сложенные горкой близ головы Королевы. – Это яйца?

– Наверняка нет.

И действительно: сквозь оболочку одного из коконов виднелся кожаный башмак, украшенный аппликациями. Такую обувь носили в городе.

Оскар в испуге отпрянул, при этом под его ногой что-то хрустнуло. Он взглянул и отпрянул – пол галереи был усеян костями и обломками человеческих черепов. Жуткое ложе смерти.

– О Боже, вы только посмотрите вокруг! – прошептал он.

Гумбольдт утвердительно кивнул.

– В коконах – пища для Королевы. – Он продолжал пристально вглядываться в белые оболочки. – Если мы хотим найти Шарлотту, то искать следует именно здесь. Уолкрис, ты пойдешь со мной. Мы попытаемся заблокировать эту тварь, если она проснется. Ты, Оскар, тем временем осмотришь коконы.

Справившись с отвращением, Оскар начал приближаться к Королеве. Перед ним, словно гора, высилось исполинское тело. Он бросил быстрый взгляд вокруг. В зале находились только «слуги». Никаких следов «разведчиков» или «воинов». Очевидно, эта территория была для них запретной. Единственная опасность исходила от Королевы, но она крепко спала.

По крайней мере, все еще спала.

Как можно тише, стараясь не наступать на кости, он приблизился к отвратительному существу. Чем ближе он подходил, тем яснее становилось, что дурманящий запах розового масла исходит от Королевы. Голова стала тяжелой, внезапно навалилась усталость, зашумело в ушах. Челюсти сводила зевота.

В неверном свете факелов Оскару почудилось, что некоторые коконы едва заметно шевелятся. Надежда окрылила его.

Он приблизился к складу коконов и протянул руку. Пальцы коснулись стенки одного из них. Она была грубой на ощупь, как толстая кожа, и едва прогибалась при нажатии. Он подошел к следующему – этот оказался еще прочнее. Зато тот, что лежал сверху, был намного мягче и податливее, словно вещество, из которого его изготовили, еще не успело затвердеть.

Что же получается? Чем «старше» кокон, тем его оболочка прочнее и жестче?

Оскар наклонился и приложил ухо к одному из коконов. Тихо. Он перешел к следующему – то же самое, ни малейшего движения. Мерцающий свет факелов и дурманящий запах сыграли с ним злую шутку. Если там и находились жертвы насекомых, все они были мертвы.

Внезапно до него донесся тихий свист.

Оскар оглянулся. Отчаянно жестикулируя, Гумбольдт показывал издали – коконы нужно вскрывать, пользуясь клинком, иначе все бесполезно.

Юноша изо всех сил принялся растирать виски. Проклятый запах… Думай, приказал он себе, думай! Если Шарлотта находится здесь, то она была упакована в кокон всего несколько минут назад. Значит, необходимо найти самую мягкую оболочку.

Он начал торопливо ощупывать все коконы подряд. Наконец попался один совершенно мягкий, к тому же лежавший чуть в стороне от остальных.

Действуя с осторожностью, чтобы не поранить того, кто находился внутри, Оскар проткнул оболочку и одним движением рапиры вспорол кокон. Вскоре образовалось широкое отверстие; в нем виднелось лицо пожилой женщины со спутанными седыми волосами. На первый взгляд казалось, что она спит, но ее кожа оказалась холодной, как лед, а дыхание отсутствовало. Женщина была мертва.

Оскара охватило отчаяние. Он вскрыл еще несколько коконов и опустил руки. Бесполезно. Нигде никаких признаков жизни.

В этот момент из бокового туннеля появилась небольшая группа «слуг». На спинах они несли совершенно свежий кокон. Тут же их внимание привлекли вскрытые Оскаром коконы, и они, опустив свою ношу на пол, принялись заделывать отверстия. Работали они, не проявляя ни малейшего беспокойства, терпеливо, бесшумно и размеренно, словно хорошо смазанные автоматы.

С прыгающим от волнения сердцем Оскар бросился к новому кокону и осторожно сделал продольный разрез. «Пожалуйста, Господи, – молился он про себя, – пожалуйста, ну пусть хоть раз в жизни мне повезет!»

Из-под оболочки показался рукав дорожного платья, затем носок кожаного ботинка на толстой подошве. Он едва не закричал от радости. Это был ботинок Шарлотты.

Его молитва была услышана.

Он мигом вернул рапиру в ножны и начал разрывать оболочку руками, отбрасывая в стороны клочья. Спустя короткое время от кокона ничего не осталось, и он позволил себе мгновение радости: кожа Шарлотты оказалось теплой. Прислушиваться к ее дыханию времени у него не было. Он обернулся к Гумбольдту и Уолкрис и прошептал:

– Она здесь! Я нашел ее. Что делать дальше?

– Забирай ее оттуда немедленно! – прошипел в ответ Гумбольдт. – Бери трех-четырех воинов, и немедленно отправляйтесь на «Пачакутек». И прихвати с собой Элизу. Она сделает все, что необходимо.

– А вы?

На лице Гумбольдта появилась свирепая гримаса.

– Не задавай идиотских вопросов. Мы остаемся. У нас здесь есть еще кое-какие дела.

Оскар понял, о чем говорит ученый.

Когда он приподнял Шарлотту, она показалась ему легкой, как пушинка.

Оскар вскинул тело девушки на плечо и в то же мгновение почувствовал легкое прикосновение к руке. Один из «слуг» остановился рядом и принялся обследовать усиками-щупальцами его запястье. Вскоре к нему присоединилось еще одно насекомое, затем еще одно. В мгновение ока Оскар был окружен «слугами», взволнованно шевелившими своими обонятельными органами. Внезапно один из «слуг» схватил Шарлотту за ногу и потянул ее к себе. Движение было недвусмысленным: насекомые хотели получить жертву обратно.

С отвращением Оскар пнул существо ногой. Оно упало на спину и начало сучить конечностями. Раздался пронзительный визг. Заткнуть бы этой твари пасть, но он понятия не имел, где она у нее находится.

Оглушительный визг не умолкал.

Уже полный скверных предчувствий, Оскар обернулся. Глаза Королевы были широко распахнуты и устремлены на него.

Резкое фырканье пронеслось под сводами пещеры. В воздух взлетело облако мельчайшей пыли. Резко запахло прелым чесноком, и Оскар судорожно чихнул.

Гигантское существо издало рокочущий звук и приподнялось, упираясь в пол передними конечностями.

– Беги, Оскар, беги! – Гумбольдт яростно размахивал факелом, отвлекая внимание чудовища на себя.

Королева резко судорожно развернулась и уставилась на исследователя. Ее массивная передняя часть подалась в его сторону, но с другой стороны уже неслось:

– Нет, ты сюда взгляни, гнусная тварь!..

Это была Уолкрис. Ее меч сверкал багрянцем в свете факелов.

Какое-то время Королева поочередно рассматривала новых противников, позабыв об Оскаре. Воспользовавшись этим, он подхватил Шарлотту и бросился к выходу из главной пещеры.

51

Уолкрис нанесла страшный удар по одной из конечности насекомого-матки. Клинок со звоном отскочил от толстого хитинового панциря и прыгнул назад. Удар был так силен, что сила отдачи едва не вывихнула ей плечо. Проклиная все на свете, женщина снова взялась за оружие. Маленький кусочек рогоподобной брони – вот все, чего ей удалось добиться.

– Просто невероятно! – прохрипела Уолкрис в бешенстве. – Легче пробить борт английского броненосца.

– Встань позади меня, Уол! – крикнул Гумбольдт. – Там безопаснее.

Но она лишь встряхнула волосами.

– Нам лучше атаковать раздельно. Эта тварь довольно медлительна. Если мы будем ее отвлекать с разных сторон, она не сможет показать свою силу в полной мере.

– Но это же бессмысленно, – возразил Гумбольдт. – Ты же видишь, что нам не удается даже мало-мальски повредить ее защиту. Ради чего тогда продолжать атаки? Переходи на ту сторону, где я нахожусь сейчас, и мы покончим с этим чудищем.

Он уже сжимал в ладони снаряд, заряженный газом.

Уолкрис хмыкнула.

– Ты же знаешь, что мне никогда не нравились все эти твои мудреные штучки, Карл Фридрих.

– Не теряй времени, немедленно беги сюда!

– То, что ты собираешься сделать – подло! – выкрикнула женщина. – Это просто убийство. Даже если это насекомое, каким бы оно ни было, оно заслуживает того, чтобы с ним сражались честно. К тому же, это Королева!

– И как же, по-твоему, мы должны поступить?

– Мы должны добраться до ее глотки. – Она указала мечом на нижнюю часть головогруди Королевы. – У этих тварей есть слабое место: розовое пятно там, где голова соединяется с грудным панцирем. Оно не больше ладони, видишь его? Я смогу добраться туда, если насекомое резко поднимет голову. Нужно отвлечь Королеву, понимаешь?

Тем временем огромный саблевидный коготь уже тянулся к Уолкрис. Она отпрянула, уклонилась и поднырнула под это кошмарного вида орудие убийства. Стремительно прокатилась по полу пещеры и вскочила на ноги.

– Ну, ты заметил его, это пятно? – проговорила она, восстанавливая дыхание. – Под нижней челюстью?

Ей снова пришлось ускользать от смертоносной клешни, но на этот раз она была готова. Дождавшись, когда та окажется над ней, Уолкрис выстрелила в сторону щелкающей конечности тонким тросиком с грузами. Трос дважды или трижды обернулся вокруг обеих клешней и затянулся узлом. В бешенстве Королева попыталась освободиться, но это ей не удалось. Трос был достаточно прочным, чтобы выдержать усилие в несколько тонн.

– Вот как это делается! – со смехом воскликнула Уолкрис. – Как на корриде: сначала ты дразнишь быка, пока он не разъярится, затем изматываешь, а потом добиваешь.

Гумбольдт, ворча под нос, убрал газовый заряд в наплечную сумку и обратился к воинам:

– Развернитесь в шеренги по обе стороны от твари, но на безопасном расстоянии! Отвлекайте ее внимание факелами, держа их как можно выше, и шумите так громко, как сможете.

Уолкрис одобрительно кивнула.

– А я под этот грохот попытаюсь подобраться снизу и нащупать то самое местечко на ее панцире. Но держитесь подальше от когтей: в них довольно действенный яд, который тварь умеет разбрызгивать.

Пока Гумбольдт подробно инструктировал воинов, Уолкрис заметила, что «слуги», которых все еще было полным-полно в главной пещере, начинают спасаться бегством. Насекомые одно за другим хватали яйца, недавно отложенные Королевой, и исчезали в боковых галереях. Очевидно, Королева что-то затевает. До сих пор ее движения были слишком сдержанными, чтобы представлять реальную угрозу, следовательно, она просто пыталась выиграть время и не ввязываться в схватку. Теперь что-то изменилось. Но что?

Внезапно она поняла, что собирается предпринять эта зверюга.

– У нас совсем мало времени, – крикнула она Гумбольдту. – Скоро здесь станет очень жарко. Если не ошибаюсь, Королева готова призвать на помощь свою гвардию.

Словно услышав ее слова, насекомое-матка вскинуло чудовищную голову и испустило такой пронзительный режущий уши вопль, что на мгновение все лишились слуха. Кое-кто из индейцев выронил факелы, другие зажали уши руками.

Воцарившаяся после этого тишина показалась еще более ошеломительной, и в ней, постепенно нарастая, зазвучала мерная поступь воинов – слитное клацание тысяч когтей по граниту туннелей.

Королева вновь вскинула голову, чтобы повторить призыв.

Сейчас или никогда!

Уолкрис молниеносно ринулась к на миг обнажившейся шее насекомого, держа свой дайто, как штык, на вытянутой и до боли напряженной руке. Осталось четыре метра… два…

Нанося удар, она едва сумела удержаться на ногах. Клинок по рукоять вошел в тело Королевы Нижнего мира.

Гумбольдт видел все случившееся так отчетливо и подробно, словно время внезапно замедлило свой бег. Меч вонзился именно туда, где у этих насекомых находится сердце. Огромное существо рванулось, вскинулось на дыбы, а его суставчатые конечности тем временем хватали пустоту. Грянул оглушительный вопль. Металлический трос, все еще стягивавший клешни, лопнул, загудев, как басовая струна.

Уолкрис хладнокровно извлекла меч из тела чудовища и нанесла еще один удар.

Гигантское насекомое захрипело, вздыбилось и рухнуло. По его телу прокатилась судорога – и Королева затихла.

Гумбольдт безмолвно обошел массивную голову чудовища, взглянул на отверстия трахей и, убедившись, что дыхание отсутствует, кивнул. Повелительница уку пача мертва.

Уолкрис стояла выпрямившись, опираясь на меч и тяжело дыша. Их взгляды встретились, и Карл Фридрих фон Гумбольдт склонился перед женщиной в глубоком поклоне.

Она лишь кивнула в ответ и улыбнулась. В такие мгновения слова ничего не значат.

Вернув меч в ножны, Уолкрис принялась сматывать стальной тросик с клешни мертвого насекомого. Покончив с этим, она уже шагнула к Гумбольдту, когда позади нее что-то шевельнулось. Когтистая клешня приподнялась – последний рефлекс уже безжизненного тела – и рванулась к женщине. В следующую секунду она сомкнулась вокруг талии Уолкрис. Послышался неописуемо ужасный хруст.

– Нет!!! – Гумбольдт услышал собственный голос словно издалека. Уронив факел, он бросился к ней.

Меч выпал из рук Уолкрис. Ее рот приоткрылся в беззвучном крике. Подоспевший ученый изо всех сил пытался разжать намертво стиснутую клешню, но та не поддавалась. Наконец с помощью воинов удалось развести ее зубцы на несколько сантиметров, после чего сведенные судорогой мышцы твари уступили. С зазубрин клешней прозрачными каплями продолжали стекать остатки яда.

Уолкрис в беспамятстве упала в объятья Гумбольдта. Лицо ее приобрело пепельный оттенок.

Почему, почему она на мгновение утратила бдительность? Всего один шаг вперед или в сторону – и Уолкрис осталась бы невредима. Он ли тому виной этот нелепый поклон?

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: ее раны смертельны. Одежда воительницы насквозь пропиталась кровью, дыхание поминутно прерывалось, пульс едва прослушивался. Если кто-либо и способен ей помочь, то это только Элиза!

Гумбольдт подхватил Уолкрис на руки и бросился ко входу в главный туннель, крикнув на ходу:

– За мной, бегом! Нужно убираться отсюда, пока не пожаловали «воины»! И не забудьте опрыскать одежду запахом насекомых!

Юпан перевел распоряжение своим людям, и ему не понадобилось повторять дважды. Вскоре все они мчались по тоннелю вслед за ученым. Лишь один из индейцев задержался, чтобы отрубить мечом коготь Королевы – в память о легендарной битве в недрах Нижнего мира.

Макс Пеппер следовал по пятам за Губольдтом.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь, сэр?

– Вы не могли бы понести мой арбалет и сумку с газовыми зарядами?

– Конечно!

Пеппер перехватил оружие ученого и тревожно спросил:

– Как вы думаете, она справится?

– Трудно сказать определенно, – ответил Гумбольдт. – Раны очень глубоки. Есть переломы, и очень сложные. А о последствиях действия этого яда можно только гадать. – Он помедлил и все-таки спросил: – Вы, как я догадываюсь, были близки с Уолкрис?

Редактор замялся.

– Уол – потрясающая женщина. Ничего подобного я в жизни не встречал. Хотя, признаюсь, бывали минуты, когда я с удовольствием сбросил бы ее с ближайшей скалы.

Гумбольдт кивнул.

– Можете поверить, я хорошо знаю, что вы имеете в виду…

За следующим поворотом ждали индейцы, успевшие их опередить. Юпан указал вперед и встревоженно произнес:

– Мой разведчик говорит, что главный тоннель заблокирован. Целая армия «воинов», они крайне возбуждены и агрессивны. Нападают на все, что движется, даже на своих сородичей. Запах больше не действует, мы не можем двигаться дальше.

– Очевидно, известие о смерти Королевы уже распространилось, – заметил Босуэлл. – Теперь они хотят найти и наказать виновников.

– Будем пробиваться обходными путями, – заметил Гумбольдт. Его рука мгновенно нырнула во внутренний карман куртки.

– Но как? – испуганно воскликнул Пеппер. – Если мы углубимся в этот лабиринт, нам оттуда ни за что не выбраться. Там можно проблуждать до второго пришествия.

– Не беда. У нас есть нечто, что не даст нам заблудиться, – ученый вскинул руку. На его ладони лежал небольшой поблескивающий предмет. Выпуклость в форме глаза на его поверхности слегка подрагивала и время от времени поворачивалась вокруг оси.

К счастью, крохотный кусочек серого металла, на который постоянно указывал прибор, остался в одной из сумок на «Пачакутеке», а тот в эту минуту находился у входа в расселину.

52

Дождь прекратился. По небу еще неслись рваные клочья туч, но кое-где сквозь них уже пробивался ровный предвечерний свет.

Шарлотта неподвижно лежала на палубе. Глаза ее были закрыты, а лицо повернуто к небу. Платье и блуза девушки были покрыты грязью и местами разорваны, волосы спутаны, а кожу покрывали многочисленные ссадины и порезы.

При виде этого сердце у Оскара буквально сжималось. Он так надеялся спасти ее, но, кажется, не успел. И теперь все, что он мог сделать для нее, – сидеть рядом и держать девушку за руку. Рука Шарлотты была ужасно холодной и неподвижной, и от этого на его глаза наворачивались бессильные слезы.

– Ты совсем ничего не можешь сделать? – снова и снова допытывал он Элизу. – Мы опоздали?

Колдунья только пожимала плечами.

– Я сделала все, что могла, все испробовала, – отвечала она. – Остальное зависит от самой Шарлотты. Я больше ничем не могу ей помочь.

Оскар закусил губу. Внезапно у него возникло непреодолимое желание поцеловать девушку. Ему было безразлично, смотрят ли на него и что при этом подумают. Чувство было невероятно сильным, сильнее любых его прежних переживаний.

Он наклонился и приник к губам Шарлотты. Мгновение длилось целую вечность. Губы девушки сначала были холодными и сухими, но потом ему показалось, что они немного потеплели. Потом он выпрямился и смахнул слезы.

И тут Шарлотта открыла глаза. Ее грудь дрогнула, а затем начала медленно подниматься и опускаться. Ноздри затрепетали. Рот приоткрылся, и она вдохнула живительный горный воздух.

Ее взгляд столкнулся с еще затуманенным взглядом Оскара.

– Ты меня поцеловал? – едва заметно шевельнулись ее губы.

Он вспыхнул. Неизвестно, что в эту минуту потрясло его больше: то, что девушка очнулась, или то, что его уличили.

– Я… ну да… Ты и вправду жива? – пробормотал он, запинаясь.

– Хотелось бы верить, – Шарлотта со стоном попыталась приподняться.

Элиза подхватила ее под руки.

– Осторожнее, малышка, – шепнула она. – Яд все еще в твоем теле.

Шарлотта взглянула с недоумением.

– Яд? Какой яд? Что здесь случилось? Где дядя?

– Они все еще в пещере.

Девушка обхватила руками голову и застонала. Элиза тут же протянула ей чашу с темно-коричневой жидкостью.

– Выпей это, будет легче.

Оскару это снадобье показалось подозрительно похожим на то, которым колдунья отпаивала его в Берлине.

Шарлотта обхватила чашу обеими руками и с трудом поднесла к губам. Сделала несколько глотков и остановилась. На ее щеки медленно возвращался румянец.

Однако не успела она покончить с лекарством, как из расщелины послышались громкие голоса.

Оскар обернулся – на выступе показались воины Юпана, за которыми следовали Макс Пеппер, Гарри Босуэлл и Гумбольдт. Ученый нес на руках тело рыжеволосой женщины.

Стремительно вскочив, Оскар бросился помогать устанавливать трап. И вот уже Гумбольдт и все остальные на палубе «Пачакутека». Ученый бережно уложил женщину и торопливо проговорил:

– Элиза, ради всего святого, быстрее!..

Колдунья бросилась к Уолкрис, а Гумбольдт, заметив свою племянницу, мимолетно улыбнулся: «Привет, малышка! Очнулась? Как себя чувствуешь?» При этом на его лице отразилось неописуемое облегчение.

– Уже лучше, дядя, – ответила девушка. – Только кружится голова, и я ничегошеньки не помню. Кажется, я стояла на палубе и следила за вашим поединком, а потом… ничего, только чернота…

– Оскар расскажет тебе обо всем, что произошло за это время… – Он сдержанно кивнул и тут же обратился к верховному жрецу: – Достопочтенный Юпан, распорядитесь как можно скорее отвести судно как можно дальше от расщелины!

И в самом деле: из недр горы донесся устрашающий гул, словно вот-вот начнется извержение вулкана. Ветер принес со стороны расщелины знакомый отвратительный запах.

Жрец отрывисто отдал несколько распоряжений, и экипажи всех трех судов тотчас взялись за дело. Им предстояло не только подготовить корабли к полету, но и устранить повреждения на «Пачакутеке», вызванные столкновением с легким судном, на котором прибыли Уолкрис и Макс.

Оскар вкратце поведал Шарлотте о ее похищении и событиях в подземелье до того момента, когда он вынес ее из туннеля, переправил на борт корабля и вверил попечению Элизы. Что случилось с Уолкрис, почему она вся окровавлена и изранена, и почему так подавлены Гумбольдт, Макс Пеппер и Гарри Босуэлл, он пока понятия не имел.

Наконец заработали винты, и «Пачакутек» начал неторопливо отдаляться от скалы. И вовремя. Судно не прошло и пятидесяти метров, когда подземный гул превратился в жужжание и свист, громкость которых стремительно росла. Оскар замер от удивления.

Из расщелины в скале повалили исполинские насекомые. Их были тысячи. В течение нескольких секунд площадка и весь обрыв под ней превратились в кипящую, хаотически передвигающуюся, визжащую и вопящую массу отвратительных тел. Здесь были «воины», «разведчики», «слуги», старые и молодые насекомые, и все они стремились в одном направлении – на восток. Теснимые своими же сородичами, многие из них срывались со скал и гибли в пропасти, но на их месте появлялись все новые и новые особи.

«Подземные» покидали свое древнее логово, и такого великого переселения окрестные горы, должно быть, не видели много миллионов лет.

Юпан воздел руки к небесам.

– Королева Нижнего мира мертва! – торжествующе прокричал он. – Пророчество сбылось!

Жрец затянул песню на своем языке, и ее пронзительные и печальные звуки понеслись над ущельем. Один за другим его воины подхватывали мелодию, пока их голоса не слились в единый хор. Индейцы на соседних кораблях тоже присоединись к пению. Это был пронзительный, совершенно особый момент. Он уселся рядом с Шарлоттой и почувствовал тепло ее плеча.

Внезапно «Пачакутек» окутал странный, совершенно небывалый свет – словно корабль в одно мгновение вспыхнул алым пламенем. Заходящее солнце, прорвавшись сквозь тучи, посылало свои косые лучи чуть ли не из-за горизонта, и вся долина погрузилась в сияющий туман. Свет был таким ярким, что Оскар на мгновение зажмурился.

Когда же он снова открыл глаза, то решил, что грезит наяву. Солнечные лучи пронизывали рыжие волосы Уолкрис, превращая их в огненный венец. Мистическое сияние окутало всю ее неподвижную фигуру.

Юпан стоял совершенно неподвижно, дивясь невиданному явлению. Лишь время от времени он переводил взгляд с Шарлотты на женщину-воительницу и обратно и наконец опустился на колени перед Уолкрис.

– Инти К’анчай! – растерянно проговорил он.

Шепот волной прошел среди его свиты. Не веря своим глазам, они смотрели на сияющий образ, а затем вслед за своим духовным вождем пали ниц.

Оскар нахмурился. Инти К’анчай? Он уже слышал это словосочетание в ту пору, когда они только что узнали, кто такой Юпан. Что оно значит?

Внезапно у него перехватило дыхание. Не может быть!

В растерянности он взглянул на Шарлотту, и та кивнула в ответ. Оба думали об одном и том же.

Все это время они заблуждались. Не Шарлотта была Солнечной Королевой, а Уолкрис. Да-да, она с самого начала была ею, не подозревая о своем предназначении! Все совпало. Королева, прибывшая из-за моря, с волосами, горящими, как заходящее солнце. Королева-воительница, та, что вступила в борьбу с уку пача и предала смерти их повелительницу. Королева Света, вернувшая заклинателям дождя их свободу и подарившая им новый золотой век – но заплатившая за это своей жизнью.

Последний проблеск – и солнце скрылось за горами.