Текст книги "Уверенность в себе. Как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения"
Автор книги: Томас Премузик Чаморро
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Окружающие ценят скромность, а не уверенность
Несмотря на популярность советов, подчеркивающих социальные блага, которые приносит уверенность, существует огромный массив научных данных, показывающих, что в конечном счете мы все ценим компетентность больше уверенности. В самом деле, если вычесть компетентность из уверенности, оставшаяся уверенность – профицит, или избыток – воспринимается окружающими как нежелательная. И наоборот, когда люди оказываются более компетентными, чем сами за собой признают, они нравятся гораздо больше. Изучавший феномен непомерно высокой самооценки Рэндалл Колвин обнаружил, что у людей, оценивающих себя выше, чем их оценивают окружающие, личная жизнь хуже и беднее, чем у людей, чья самооценка совпадает с мнением окружающих. Кроме того, множество психологических исследований демонстрирует, что скромность в глазах окружающих приносит положительные результаты. Вывод ясен: люди не ценят уверенность, если ее не сопровождает компетентность, и даже в этих случаях они предпочитают видеть как можно меньший профицит уверенности.
Команда психологов из Университета Аризоны, возглавляемая д-ром Вильгельминой Восинской, провела исследование, в котором участникам представили сценарии, описывающие, как их гипотетические коллеги (мужчины и женщины) реагировали на повышение, проявляя различные степени скромности. Возьмем один из этих сценариев: сотрудница, проработавшая в компании пять лет, в последние три месяца демонстрировала самую высокую производительность. Вы поздравляете ее на собрании и говорите, что она должна очень гордиться собой. Каждому участнику предлагалось выбрать одну из трех возможных реакций сотрудницы.
«Спасибо, я горжусь собой. Я знала, что смогу победить» (низкая скромность).
«Спасибо, мне уже сообщили об этом утром в неофициальном порядке» (средняя скромность).
«Спасибо, но, думаю, это главным образом везение» (высокая скромность){89}89
W. Wosinska, A. J. Dabul, R. Whetstone-Dion, and R. B. Cialdini, “Self-Presentational Responses to Success in the Organization: The Costs and Benefits of Modesty,” Basic and Applied Social Psychology 18, no. 2 (1996): 229–42.
[Закрыть].
Затем участники должны были ответить, какую поддержку они оказали бы этой женщине, будь они ее коллегами или руководителями (например, написали о ней в корпоративных новостях, повысили в должности, предложили ей новые обязанности, попросили взять на себя роль лидера и т. д.). Их ответы объединили в общий показатель способности располагать к себе, который позволил команде д-ра Восинской сравнить популярность каждого из уровней скромности, – отдельно для мужчин и женщин (участников исследования) и для гипотетических героев сценариев.
Я более чем уверен, что вы уже догадались: низкая скромность оказалась наименее популярной. И действительно, участники, независимо от их пола, были склонны предпочитать скромных персонажей. Если героем сценария был мужчина, умеренную скромность предпочитали высокой и низкой, если женщина – самым популярным вариантом была высокая скромность{90}90
Кстати, это половое различие можно объяснить тем фактом, что чрезмерная скромность у женщин и более распространена, чем у мужчин, и более искренна.
[Закрыть]. Выводы сделать несложно: даже если вы компетентны, скромность окупается, а показуха – нет. Как заключают д-р Восинска с соавторами, «незаметное выполнение важной работы (скромность) вряд ли будет угрожать самооценке коллег исполнителя. Но привлечение внимания к своей работе (хвастовство), скорее всего, вызовет у них неприязнь»{91}91
Wosinska et al., “Self-Presentational Responses to Success,” 239.
[Закрыть].
Преимущества скромности выявляются и в исследованиях реальных, а не гипотетических ситуаций. Джим Коллинз – один из главных авторитетов в вопросах менеджмента – больше 30 лет изучает вопрос, почему одни организации работают лучше, чем другие, и особенно чем отличаются самые успешные компании{92}92
«Лидеры пятого уровня: триумф скромности и жесткой решительности». Октябрь 2006 г. Классика HBR.
[Закрыть]. Его вывод? Секрет успеха – скромные лидеры. Да-да, именно так. Д-р Коллинз обнаружил, что компании, возглавляемые скромными руководителями, систематически опережали конкурентов, из чего следовало, что идеальный лидер – полная противоположность «звездным» руководителям корпораций, которых так любит пресса. Вывод д-ра Коллинза основывается на четырех хорошо задокументированных фактах: во-первых, скромные лидеры работают в компаниях гораздо дольше, чем заносчивые эгоцентрики. Во-вторых, компании, во главе которых стоят скромные лидеры, как правило, оказываются доминирующими игроками в своей отрасли. В-третьих, эти компании продолжают показывать хорошие результаты даже после того, как скромные лидеры их покидают, потому что скромные лидеры больше заботятся об организации и ее работниках, чем о себе, и поэтому заранее обеспечивают здоровый механизм преемственности. В-четвертых, маловероятно, что скромные лидеры окажутся замешанными в мошенничестве или скандалах. Во всех громких коррупционных скандалах, историях с инсайдерскими сделками, внебрачными связями, злоупотреблением служебным положением и давлением на неугодных фигурируют сверхуверенные и заносчивые лидеры. Откройте любую газету и убедитесь сами.
Так к чему я это все? Компетентность всегда лучше, если в паре с ней идет скромность. Кроме того, понятно, что людей больше интересует наша компетентность, чем уверенность, и в целом мы нравимся им больше, если не производим впечатления слишком уверенных. Это верно безотносительно их уровня компетентности, но особенно верно, если их уверенность низка. Обратите внимание, что все сказанное относится к нашему индивидуалистическому, нарциссическому и эгоцентрическому западному миру, где проводилось большинство упомянутых исследований. На Востоке или в любом более коллективистском обществе скромность и компетентность ценятся еще больше, вплоть до того, что люди боятся, что их заподозрят в надменности, если они не будут демонстрировать смирение. Но даже в нашей самовлюбленной культуре уверенность – едва ли тот капитал, который соблазнит, впечатлит или устрашит окружающих. Скромность, особенно в сочетании с высокой компетентностью, – вот что ценится.
Кругом одни психологи
Если и есть что-то, что люди ценят больше скромности и компетентности, – это предсказуемость. Как мы уже видели, нам нравится думать, что другие люди предсказуемы (а мы – нет). Действительно, современные психологи практически единодушны: люди испытывают сильную потребность вычислять, как сейчас поступят окружающие. Это страстное желание знать наперед поведение других – вот что заставляет нас теоретизировать о человеческой природе: почему люди поступают так, а не иначе, и почему они не поступают этак? Если вы психолог, то первое, что спрашивают у вас люди, узнавшие, чем вы занимаетесь, – «А можете сказать, о чем я сейчас думаю?» На самом деле психологи ничем не отличаются от всех остальных: все в этом мире стараются понять, о чем думают другие люди, чтобы предугадать их следующий поступок, даже дети.
Дети начинают понимать цели и намерения взрослых, начиная с двухлетнего возраста. К пяти годам они начинают понимать, что другие не всегда правы (могут ошибаться или заблуждаться). Повзрослев, мы на 100 % полагаемся на свою интерпретацию поведения тех, с кем вступаем в социальные взаимодействия. Нам достаточно простого процесса из трех шагов.
Шаг 1. Мы наблюдаем за интересующим нас поведением: например, кто-то смотрит на нас.
Шаг 2. Мы оцениваем мотивы этого человека: дружелюбные, недружелюбные, нейтральные, любопытство и т. д.
Шаг 3. Мы объясняем эти мотивы причиной, которая лежит либо в человеке, либо в ситуации.
С одной стороны, если бы мы не делали выводов о намерениях других людей, в мире не было бы ни дискриминации, ни предрассудков, которые проистекают из нашего предположения, что поведение этих других обусловлено их принадлежностью к определенной группе (национальность, раса, пол, сексуальная ориентация и т. д.). Не было бы конфликтов, возникающих из-за предположений, что другие хотят навредить нам или угрожают нашим интересам. И все же мы не можем функционировать как общество, не интерпретируя тем или иным образом поступки других людей. Не делай мы выводов о намерениях других, у нас не было бы:
• правосудия (наличием намерения определяется, виновен человек или нет);
• близких отношений (как бы мы поняли, нравимся мы или нет?);
• коммерции (как бы мы поняли, чего от нас хотят?){93}93
С подробным обсуждением значения прогнозируемого намерения можно познакомиться в: G. D. Reeder, “Mindreading: Judgments About Intentionality and Motives in Dispositional Inference,” Psychological Inquiry 20, no. 1 (2009): 1–18.
[Закрыть].
Разберем следующий сценарий.
Вы когда-нибудь разглядывали лица пассажиров в автобусе или поезде? Даже если сиденья расположены таким образом, что мы сидим друг напротив друга, правила этикета запрещают пристально смотреть на соседа дольше двух-трех секунд, особенно после того, как он ответил взглядом, – тонкий намек, чтобы мы перестали на него пялиться. А вас когда-нибудь так разглядывали? Во всем мире такое поведение расценивается как необычное. Ну так что нам делать в такой ситуации?
В соответствии с описанным процессом, первый шаг – наблюдение (мы замечаем, что на нас пристально смотрят). Второй шаг – попытка понять, почему на нас смотрят. Им любопытно? Они стараются вспомнить, где могли нас видеть раньше? Они настроены дружелюбно или враждебно? Здесь особо важна наша интерпретация уровня дружелюбия другого человека. Если другие кажутся недружелюбными, мы предполагаем угрозу; если кажутся дружелюбными, мы можем интерпретировать ситуацию как интересную, хотя по-прежнему необычную. Последний шаг еще важнее. Если причина в ситуации, подразумевается, что этот человек обычно не смотрит на других пассажиров так пристально, что, в свою очередь, предполагает, что его поведение вызвано чем-то в нас самих (например, тем, как мы выглядим или как держимся). С другой стороны, объяснение намерений этого человека его личностью или характером подразумевает, что его поведение имеет мало отношения к нам (например, он просто невоспитан, любопытен или и то, и другое одновременно), – это самая распространенная интерпретация, поскольку она исключает возможность того, что с нами что-то не в порядке. Но как люди интерпретируют поведение других, когда не участвуют в ситуации, а просто наблюдают?
Надежный способ оценить, как люди объясняют поведение других, – так называемый метод «немого интервью». Эта техника включает демонстрацию участникам беззвучной видеозаписи человека, который нервничает во время собеседования при приеме на работу. В одном случае участникам говорят, что кандидату задают очень трудные вопросы, в другом – что вопросы легкие. После этого участников просят описать личность кандидата. Если им говорили, что вопросы легкие, участники воспринимают кандидата как гораздо более тревожного, чем когда им говорили, что вопросы были весьма сложными. Однако в обоих случаях участники делали уверенные заключения о характере кандидата, сравнивая наблюдаемое поведение с поведением, которого обычно ожидали бы от кого-то – главным образом от себя – в сходных ситуациях. Стоит отметить, что даже когда собеседование проводилось слишком агрессивно для того, чтобы делать какие-то заключения о характере кандидата, участники предполагали, что в обычных условиях он спокойный человек, игнорируя возможность того, что и тревожные люди могут нервно реагировать на сложные или острые вопросы (на самом деле они гораздо чаще так реагируют, чем спокойные люди).
В чем мораль этой истории? Люди всегда будут что-то предполагать о вас и приписывать какие-то объяснения вашим поступкам, вплоть до создания теорий о том, кто вы такой и почему делаете то, что делаете. Мы все ведем себя как психологи-любители, стараясь вычислить, чего хотят другие, о чем думают, что чувствуют, чтобы предсказать их следующий поступок. Ваша личность заботит не только вас, но и всех вокруг, и ее «публичное лицо» в сто раз важнее, чем ваше внутреннее «я». Но подробнее об этом в следующем разделе.
Знают ли другие, какие мы? Знаем ли мы сами?
Насколько точны заключения, которые другие делают о нас? Важно понять, правильно ли они нас оценивают, но как это сделать? Какой критерий использовать для проверки? Напрашивающийся ответ – «собственное восприятие», но учитывая, как пристрастны большинство людей, откуда мы узнаем, что не ошибаемся? Если мнение других о нас и наше мнение о себе не совпадают, трудно будет решить, кто прав. С другой стороны, разные люди могут по-разному нас воспринимать, и чье же мнение стоит рассматривать в первую очередь? К счастью, психологи уже вплотную занялись этими вопросами.
Д-ра Брайан Коннелли и Дениз Ванс проанализировали объединенные данные сотен исследований (включавших в сумме свыше 40 000 участников) отношения между самовосприятием людей и восприятием их другими{94}94
B. S. Connelly and D. S. Ones, “An Other Perspective on Personality: Meta-analytic Integration of Observers’ Accuracy and Predictive Validity,” Psychological Bulletin 136, no. 6 (2010): 1092–122.
[Закрыть]. Результаты говорят, что чужие оценки и собственные в какой-то степени совпадают, но различий между оценками больше, чем сходства. Коннелли и Ванс также обнаружили, что члены семьи, друзья и партнеры, с которыми мы находимся в длительных интимных отношениях, видят нас почти такими, как мы сами видим себя, в отличие от коллег, соседей и незнакомцев в поезде, и это интуитивно понятно как само собой разумеющееся.
С другой стороны, сходство самооценки и мнения других о нас зависит, видимо, и от конкретных черт характера, которые оцениваются. Например, другие воспринимают нашу общительность и амбициозность аналогично тому, как мы сами воспринимаем себя, но когда дело доходит до скромности, уверенности и особенно интеллекта, наша самооценка и оценки других разнятся гораздо сильнее. Это явление было объяснено «внутренней», или менее доступной для наблюдения природой наиболее противоречивых свойств характера. Напротив, общительность и амбициозность «направлены вовне» (амбициозные люди энергичны и напористы, общительные – много говорят и смеются) и потому более заметны. Подразумевает ли это, что подлинным мерилом нашей личности всегда будет самооценка и в соответствии с ней нам нужно оценивать суждения других людей о нас?
Не факт. Коннелли и Ванс рассмотрели, до какой степени разные наблюдатели соглашаются в своих оценках одного и того же человека (напоминаю, их выводы основаны на сотнях независимых научных исследований). Как выяснилось, даже если впечатление, которое мы производим на других, сильно отличается от самооценки, мнения наблюдателей имеют тенденцию совпадать. Иначе говоря, другие видят нас более-менее одинаково, особенно если они и знают нас одинаково близко. Так, посторонние люди, как правило, одинаково оценивают незнакомого человека, коллеги, не сговариваясь, одинаково оценивают коллегу, разные друзья – своего друга{95}95
Проверьте сами: спросите у друзей, каким они вас видят, и вы убедитесь, что по большому счету они единодушны, даже если вы не согласны с их мнением.
[Закрыть]. Это наводит на мысли, что если наша самооценка заметно отличается от суждений, которые делают о нас другие люди, есть смысл рассматривать их мнения как точные, поскольку, что бы они ни видели, видят они одно и то же. Не могут же все они ошибаться?
Как мудро сказал Томас Пейн, репутация – то, что думают о нас другие, согласны мы с ними или нет. Чтобы узнать, что мы из себя представляем, мы могли бы спросить Бога, ангелов или любую высшую силу, в которую вы верите, – может быть, Google? Вам такой способ кажется слишком экстравагантным? Возможно, потому, что вы часто слышите: «Не обращай внимания, что другие думают о тебе», – вполне в духе эпохи Ким Кардашьян, в которой мы живем. Этот нонконформизм-лайт, основанный на философии «будь собой, люби себя и плюй на то, что о тебе думают», превращает своих сторонников в потребителей масс-маркета (и одновременно его продукт). Впрочем, в нашем нежелании заботиться о репутации нет ничего нового. Больше века назад известный американский социолог Чарльз Хортон Кули писал «Многие уравновешенные и деятельные люди едва ли осознают, что их заботит мнение о них других людей, и будут отрицать, возможно, с негодованием, важную роль этого мнения в том, что они собой представляют и что делают»{96}96
Кули Ч. Х. Человеческая природа и социальный порядок. М.: Идея-Пресс, 2000.
[Закрыть]. Похоже, с тех пор мы не очень изменились.
Почему стоит учитывать мнение других людей
Чужое мнение необходимо учитывать, в том числе и потому, что это, по сути, единственный способ получить четкое и связное мнение о себе. Восприятие нас другими может учитывать и наше мнение о себе, но основывается оно, прежде всего, на том, что мы делаем, а не на том, что мы думаем. Этот пункт легко упустить из вида, не в последнюю очередь потому, что мы проводим очень много времени в размышлениях о себе, в любом случае гораздо больше времени, чем другие. Но людей интересуют наши поступки, а не убеждения. Даже пословица есть: «Важно не то, во что ты веришь, а то, что ты делаешь». Обращайте внимание на то, как вы себя ведете, особенно на то, какие выводы могут сделать из этого окружающие, и вы получите очень хорошее представление о себе. Если не озаботиться этим, все кончится очень оригинальным мнением – мнением, которое никто с вами не разделит. Если не хотите стать эгоцентриком, просто сосредоточьтесь на окружающих (и это будет означать существенный прогресс!).
Мысль о том, что нужно игнорировать мнения других людей о нас, привлекательна, но глупа. Почему привлекательна? Потому что преподносится как пропуск к свободе и успеху. Каким образом? Создавая иллюзию, что если мы перестанем заботиться о том, что о нас подумают, мы a) избавимся от давления общества и станем свободными и б) добьемся славы и статуса. Почему это глупо? Потому что достижение славы и статуса – прямая противоположность освобождению от общества, так что a) и б) взаимно исключают друг друга. Никто не может добиться славы или статуса, игнорируя других. Славы и статуса добиваются прямо противоположными средствами – уделяя другим огромное внимание и изо всех сил заботясь о том, что они подумают. На протяжении всей своей карьеры я занимался коучингом с топ-менеджерами, у которых были проблемы в общении с коллегами, боссами или подчиненными. Решить свои проблемы смогли только те – не было ни единого исключения! – кто понял, насколько важно учитывать, как их воспринимают окружающие. Те же, кто не понял – опять-таки ни единого исключения, – кончили увольнением или переводом на должность рангом ниже.
Игнорируя мнение окружающих о нас, мы почти наверняка сведем к нулю шансы обретения славы или статуса, но сделает ли это нас свободными? Нет. Способность знать, о чем думают другие, и интерпретировать их мысли – фундаментальная способность человека. Не имея возможности обращать внимание на мысли окружающих (возьмем для примера крайний случай – детей, которых воспитали волки или обезьяны), мы не сможем пройти естественные процессы развития, такие как овладение языком. Вспомните, как дети учатся говорить, – они начинают с того, что повторяют звуки (слова), которые слышат, потом они связывают эти звуки с предметами, потом используют свой маленький словарный запас, чтобы задавать вопросы о других предметах, и так до тех пор, пока новые слова не заменят в их сознании предметы. Принципиально, что значения всегда узнаются у других людей. Поэтому, если вы не можете понять, что думают другие, вы мало что можете понять вообще. Дети с проблемами развития, затрудняющими способность понимать окружающих, сталкиваются с этой проблемой всю жизнь. Самый известный пример – аутизм, нарушение развития, при котором даже те, у кого он выражен в незначительной степени, не испытывают интереса к другим людям и ментально изолируются от общества.
Многие исследования, например те, что проводила д-р Дженнифер Бир с коллегами, выявили связь между различными уровнями дефицита восприятия и проявления эмоций, связанных с самосознанием, и повреждениями особого участка мозга – орбитофронтальной коры, расположенной сразу за глазами и отвечающей за регулирование социальных взаимодействий. Команда д-ра Бир сравнивала, как участники с повреждениями этой зоны мозга выполняли задание на самораскрытие по сравнению со здоровыми участниками. Например, в одном из заданий от участников требовалось рассказать о случаях, когда они чувствовали смущение или вину. Здоровые участники рассказывали о событиях общего плана, без деталей и саморазоблачений (например, «Я чувствовал себя виноватым, когда обидел друга» или «Я смутился, когда до меня не дошла шутка»), участники с повреждением орбитофронтальной коры рассказывали о событиях интимных, конкретных и компрометирующих (например, «Я чувствовал себя виноватым, когда изменил жене» или «Мне было неловко, когда меня застукали во время занятий сексом в примерочной универмага»). Когда же участников попросили описать эмоции, которые они испытывали, рассказывая об этих событиях, участники с повреждениями орбитофронтальной коры не проявили ни сожаления, ни смущения из-за того, что рассказали свои истории. За пределами специальных заведений неспособность людей понимать, как их воспринимают другие, ведет к маргинализации.
Так что игнорирование окружающих, вместо того чтобы стать пропуском в мир славы и свободы, только изолирует вас от социального мира, единственного мира, в котором могут жить гомо сапиенс. Действительно, есть много оснований утверждать, что наша способность догадываться о мыслях и эмоциях других людей в корне отличает нас от других видов. Чарльз Кули использовал метафору зеркала, описывая роль других в формировании нашей идентичности. По его словам, мы видим себя в соответствии с тем, как, по нашему мнению, нас видят другие люди. Наша личность отражается в других, и возможность видеть это отражение позволяет осознавать себя личностью в обществе. Когда уверенность выше компетентности, отражение, которое мы видим, слишком льстит нам. Когда уверенность ниже компетентности, отражение слишком неприглядно. Иначе говоря, если самооценка сильно завышена или сильно занижена, мы неверно представляем, как нас видят другие, и это, в свою очередь, отражается на наших социальных взаимодействиях. Еще Джордж Мид, известный философ, утверждал, что «мышление индивида может существовать только в зависимости от других мышлений с общими смыслами»{97}97
G. H. Mead and D. L. Miller, The Individual and the Social Self: Unpublished Work of George Herbert Mead (Chicago: University of Chicago Press, 1982), 5.
[Закрыть]. Уже в наше время психолог Рой Баумайстер писал, что люди эволюционировали, испытывая потребность в тесных связях с другими, – он называет это «состоянием принадлежности» (к сообществу) – и наша самооценка с точки зрения эволюции развивалась по двум основным причинам: чтобы предупреждать о поведении, разрушающем социальные связи, и чтобы запускать поведение, содействующее тесным социальным связям. Например, если у кого-то низкая самооценка потому, что этот человек переживает из-за лишнего веса, низкая самооценка будет заставлять его измениться, чтобы не быть отвергнутым окружающими. Если кто-то чувствует себя ничтожеством потому, что потерял работу или завалил экзамен в колледже, низкая самооценка подает ему сигнал о том, что он рискует потерять уважение друзей и близких и т. д. Таким образом, даже самые глубокие и сокровенные эмоции связаны с другими людьми и формируются ими, и эти эмоции играют ключевую роль, помогая нам завязывать, формировать и сохранять здоровые отношения.
За последние тридцать лет психологи провели сотни исследований, изучая так называемые «эмоции самосмущения» – стыд, гордость, вину, смущение и т. д. В отличие от основных эмоций (радость, гнев, печаль, отвращение) они являются реакцией на восприятие нас другими. Как писал Марк Лири, ведущий специалист в этой области, «эмоции самосмущения изначально подразумевают получение информации об оценках другими людьми, а не простое сравнение своих поступков с личной самопрезентацией»{98}98
M. Leary, “Motivational and Emotional Aspects of the Self,” Annual Review of Psychology 58 (2007): 317–44.
[Закрыть]. Эмоции самосмущения развиваются с возрастом, поэтому не встречаются у маленьких детей. Вы, наверное, замечали, что дети редко смущаются или стыдятся в ситуациях, где взрослые бы смутились. Но по мере взросления мы становимся все чувствительнее к тому, что другие думают о нас, и к зрелому возрасту эмоции самосмущения приобретают большое значение, позволяя нам лучше функционировать в обществе. «Взрослые» эмоции берут начало в нашем восприятии собственной репутации. Как объясняют д-р Бир и ее коллеги из Университета Калифорнии в Беркли, эмоции самосмущения сильно увязаны с тем, как, по нашему мнению, нас видят другие люди, а не с тем, как мы сами видим себя.
Например, команда д-ра Бир обнаружила, что большинство индивидов склонны испытывать смущение, когда думают, что другие оценивают их негативно, даже если понимают, что на деле все вовсе не так плохо. Точно так же чужие оценки заставляют нас чувствовать стыд или вину, даже когда мы знаем, что не сделали ничего плохого. Как пишут авторы, «люди испытывают эмоции самосмущения не от того, как оценивают себя сами, но от того, как, по их мнению, их оценивают или могли бы оценить другие»{99}99
J. S. Beer and D. Keltner, “What Is Unique About Self-Conscious Emotions?” Psychological Inquiry 15, no. 2 (2004): 126–70.
[Закрыть].
Итак, чтобы иметь о себе точное представление, абсолютно необходимо обращать внимание на то, как оценивают вас другие, что бы там ни говорили гуру самопомощи и блоги, посвященные обретению уверенности. Отказавшись учитывать мнение других, вы не только не станете успешным, но создадите у себя иллюзии и разрушите отношения с окружающими. Ницше был прав, когда говорил, что легче справиться со своей нечистой совестью, чем с дурной репутацией. Нечистая совесть – знак того, что вас волнуют другие, дурная репутация – знак того, что вам до них нет дела.
