Текст книги "Око Владыки"

Автор книги: Томас Барнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8
Ловушка

Тем вечером Лиа-Лла долго не могла заснуть. Сначала она вспоминала прощание с Хрипуном, а потом все время повторяла про себя длительную мысленную беседу с ним. Сознание ее было настолько разгорячено, что трудно было его успокоить.

Как обычно, после ужина пришлось поболтать с сестрами. Потом она зашла в пещеру, чтобы традиционно пожелать доброй ночи священнику. Только после этого девушка заняла свое место в островерхом шалаше, стоящим рядом с хижиной Тийгра-Та.

Все было, как всегда. Но в эту ночь она не смогла быстро соскользнуть в мир сновидений.

Сначала она лежала, беседуя с соколенком, удобно устроившимся в пушистом гнезде над ее головой. Но время было позднее, вскоре малыш устал и заснул, а Лиа-Лла никак не могла последовать его примеру.

Даже во время обычной легкомысленной болтовни, которую она вела с сестрами, у нее все время было как-то тяжело на душе. Все девушки, все люди-птицы быстро успокоились, удобно устроившись на своих лежанках, а Лиа-Лла никак не могла освободить свое сознание от груза переживаний.

Она долго лежала в полной темноте, глубоко погрузившись в свои мысли.

Стоило ей только прикрыть веки, как перед внутренним взором сразу возникал Хрипун. Хотя рыжеволосая знала, что искатель отправился в далекий поход, сердцем она каждое мгновение была рядом с ним и ничего не могла с собой поделать.

Шелестела тонкая трава, растущая рядом с ее шалашом на берегу прозрачного озера. Но рыжеволосой Лиа-Лла казалось, что едва слышный ветерок приносит звук его мужественного хриплого голоса.

Рядом раздавался неясный шорох, где-то совсем близко от ее лежанки. Ей постоянно чудилось, что сквозь плотную пелену дремоты, уже заволакивающую слух, она отчетливо различает шум его осторожных шагов.

В какой-то момент она так ясно услышала шум этих шагов, что даже вскинулась на лежанке, но тут же разочарованно застонала. Этого не могло произойти…

Потом звук шагов снова почудился ей. Сквозь сон она внезапно подумала, что Хрипун отказался от похода и решил вернуться. От этой мысли ее бросило в радостный жар, и сон совсем ускользнул от нее!

Так она долго мучилась, а потом все-таки заставила себя заснуть.

Но на рассвете, когда солнце еще только начинало золотить своими лучами верхушки деревьев, она окончательно проснулась. На этот раз все было по-другому!

С ней происходило что-то непонятное…

Пульсирующий жар прилил к щекам, и девушка не могла найти себе места, беспокойно ворочаясь с боку на бок. Как бы Лиа-Лла ни легла, все ей было неудобно. Наконец она свернулась клубком, так что лоб почти упирался в подогнутые колени, и постаралась поймать ускользающий сон.

Лежащие в соседних шалашах сестры мирно спали, а Лиа-Лла никак не могла избавиться от сладостных воспоминаний о Хрипуне. Он являлся к ней в воображении снова и снова, каждый раз его ласки становились все более откровенным. Если сначала искатель только нежно разговаривал с ней, то с каждым разом он проявлял все больше настойчивости.

Лиа-Лла ничего не могла с собой поделать. Девушке казалось, что он уже ласкает кончиками пальцев ее щеки, губы, шею, что руки его спускаются все ниже, на ее высокую грудь, и Лиа-Лла даже вздрогнула во сне…

Ладони Хрипуна нежили ее тело в теплых объятиях. Хриплый низкий голос так волнующе звучал в ушах, что Лиа-Лла внезапно ощутила мучительное блаженство.

Ее гибкое тело изогнулось. В этот момент с пересохших губ сорвался страстный, тягучий стон.

Волны опьянения окутывали ее с головы до ног. Душа блаженствовала, от восторга ей хотелось раскачиваться и растекаться горячими потоками.

Ее взбудораженный мозг охватила эйфория. Неестественное блаженство обдувало разум сладостными горячими потоками.

Неожиданно Лиа-Лла почувствовала, что мощная невидимая сила поднимает ее на ноги. Полог шалаша раскрылся словно сам по себе. Снаружи в хижину полились нежные рассветные лучи, выхватившие из темноты лицо девушки.

Невидимая рука крепко стиснула ее запястье и решительно вытащила из шатра. На ней была надета только галабийя, легкая ночная рубашка, но девушке даже в голову не приходило накинуть на себя что-нибудь еще.

Сопротивляться Лиа-Лла даже не собиралась. Она знала, что вскоре ей очень будет хорошо, что где-то рядом ее ждет Хрипун.

Внутренним слухом она слышала его мысленное послание!

«Иди ко мне… иди ко мне…» – звучал в ее сознании голос Кийта.

Это не мог быть никто другой. Это была частота его канала телепатической связи.

В этом блаженном состоянии она прошла несколько шагов. Внезапно в сознании отчетливо прозвучал решительный голос:

«Берегись, это ловушка!»

Этот голос она не смогла бы спутать ни с каким другим. С ней разговаривал Пер Лелио! Точно ведро ледяной воды обрушилось на нее сверху. Лиа-Лла даже резко вскрикнула, пробуждаясь от своего фальшивого опьянения.

В то же самое время ментальный посыл Кийта снова проник в ее сознание и вновь стал уговаривать, уговаривать, уговаривать…

Она лихорадочно осматривалась вокруг, пытаясь обнаружить причину своего неожиданного опьянения. И вдруг увидела… маленького несуразного человека!

Таких гостей на ветви секвойи еще никогда не было. У него была прямоугольная, абсолютно лысая головка и длинные худые ручки.

Карлик сидел у густого кустарника, шагах в десяти от ее шалаша, и плакал навзрыд. Слезы катились по его щекам, он закрывал угловатое лицо сморщенными пальчиками, и плечи сотрясались в рыданиях.

В ушах Лиа-Лла все время звучал предостерегающий голос священника, находившегося в пещере, но Хрипун звал ее, и она подошла ближе.

Трудно было даже представить себе, как этот странный малыш смог очутиться на ветви исполинской секвойи!

– Откуда ты взялся? – изумленно спросила Лиа-Лла. – Как ты сюда попал?

– Меня послал Кийт Хрипун, – жалобно отозвался коротышка. – С ним случилась беда…

Его голос поразил девушку своим низким тембром, но прежде всего сердце ее всколыхнулось от слов, которые она услышала.

– Что произошло! – вскрикнула она.

– Пойдем со мной, – глухо ответил карлик. – Я покажу!

В это мгновение в сознании Лиа-Лла прозвучал грозный приказ священника:

«Немедленно беги отсюда!»

Это мысленное послание сразу отрезвило ее. Внезапно она поняла, что голос, ласкавший ее недавно, никак не мог принадлежать Хрипуну. Кто-то умело маскировался под искателя, кто-то подделывался под него.

Все стало ясно Лиа-Лла. Не осталось и следа от того фальшивого, искусственного возбуждения, которое чей-то мощный разум посылал в ее сознание, пользуясь каналом Кийта.

Именно эти ментальные импульсы и заставили ее проснуться. Доверившись, она вышла из шалаша.

«Нужно разбудить сестер!» – мелькнула у нее мысль.

Лиа-Лла резко развернулась, чтобы побежать к шалашу Тийгра-Та. В этот момент она увидела, что с угловатого лица карлика слетела жалобная гримаса. Он злобно ухмыльнулся и пробасил:

– Все равно не убежишь, проклятая!

Через мгновение на девушку наползло облако невыносимого зловония. Она почувствовала мерзкий смрад, и тут же какой-то огромный мужчина набросился на нее.

Краем глаза Лиа-Лла еще успела заметить, что его лицо покрыто странной мертвенно-бледной чешуей. Чешуйчатые, сухие на ощупь пальцы зажали ей рот, и верзила куда-то потащил ее, схватив на руки.

Девушка упиралась изо всех сил, изгибалась всем телом, но не могла справиться с незнакомцем. Он был гораздо сильнее.

Лишь одну вещь ей удалось сделать.

Гигантская ветвь была кое-где усеяна темными фигурами спящих птиц, устроившихся на ночь. Лиа-Лла ухитрилась изловчиться и громко просвистеть сигнал тревоги, на мгновение освободившись от зловонных чешуйчатых пальцев, безжалостно зажимавших рот.

Птицы сразу проснулись и вспорхнули со своих мест, оглашая воздух отчаянными пронзительными криками. Девушка свистнула еще раз, передавая на птичьем языке просьбу о помощи.

Пернатые сразу отозвались громкими воплями.

Злодеи тут же заткнули ей рот кляпом, но надежда поселилась в душе Лиа-Лла. Она не сомневалась, что птицы будут кружить над шалашами до тех пор, пока сестры не проснутся.

Она знала, что как только племя поднимется на ноги, через несколько секунд девушки разделаются с незнакомцами.

«Куда они меня волокут? Как же эти мерзавцы могли забраться на ветвь?» – лихорадочно думала она.

До сих пор подняться с земли наверх, на террасу, не удавалось никому. Сколько раз стаи разъяренных лемутов пытались штурмом одолеть секвойю, – но безуспешно.

Подняться по гигантскому стволу не могло ни одно живое существо. Разве что лапы гигантских пауков, приспособленные для подъема по вертикальной поверхности, могли бы одолеть такой подъем. Но напавшие на нее люди никак не походили на пауков.

Из тени бесшумно отделился неясный силуэт. Лиа-Лла поняла, что это был сообщник чешуйчатого, прятавшийся в кустах.

Раздался сдавленный приказ:

– Стабб должен торопиться!

Через мгновение девушке стало ясно, каким образом злоумышленники попали на террасу. За поворотом она увидела… огромный воздушный шар!

Черный аэростат, прикрепленный к толстым сучьям четырьмя прочными тросами, вздымался вверх, с готовностью подрагивая на ветру. Под ним виднелась плетеная корзина, располагающаяся на уровне исполинской ветви.

– Стабб должен торопиться, – прозвучал грозный голос. – Нужно успеть до наступления восхода.

Лиа-Лла увидела, что в корзине стоит черноволосый человек, на щеке которого темнеет шрам.

Карлик отцепил один конец и запрыгнул в корзину первым. Чешуйчатый поднес Лиа-Лла к кабине и бросил ее на дно. На девушку сразу набросились двое – коротышка и черноволосый незнакомец.

Тот, кого называли Стаббом, задержался на ветви, чтобы отцепить остальные тросы, удерживающие воздушный шар на месте.

С силой он дернул один конец и развязал его. Потом подбежал к другому канату и с торопливым хрипом распутал узел, вытащив свободную часть, отчего корзина заходила ходуном.

Лиа-Лла пришла в отчаянии. Она судорожно билась на дне, пыталась вскочить, извивалась всем телом и изо всех сил старалась освободиться.

Но цепкие руки удерживали ее, не давая сделать ни одного движения. А кляп, глубоко засунутый в рот, не давал возможности закричать и позвать на помощь.

Последняя надежда оставалась только на птиц, которых она разбудила сигналом и послала за поддержкой к шалашу Тийгра-Та.

Времени почти не было. Воздушный шар должен был вот-вот оторваться от секвойи. Оставалось всего несколько секунд, Стаббу нужно было только отсоединить последний конец, чтобы корзина полностью освободилась.

К счастью для Лиа-Лла, чешуйчатый никак не мог разобраться со сложным узлом, намотанным вокруг толстого сука. Его скрюченные пальцы нетерпеливо дергали канат, но, похоже, от излишней старательности только запутывали веревку.

В этот момент раздались яростные крики девушек. Из-за густых кустов барбариса вырвались сестры Лиа-Лла! Но все они были в ночных сорочках и без оружия…

Сестры чувствовали себя на вершине дерева так спокойно, что никогда не брали с собой в шалаши оружие. Никому в голову не могло прийти, что кто-то посмеет нарушить их ночной покой.

Раздался разъяренный вопль Тийгра-Та. Люди-птицы, проснувшиеся в своих жилищах, быстро обнаружили пропажу Лиа-Лла и сразу ринулись в погоню.

Девушкам оставалось преодолеть всего несколько шагов, чтобы добежать до воздушного шара, болтавшегося на просмоленном тросе.

– Давай, давай, Стабб! – закричал из кабины черноволосый. – Они уже здесь! За нами погоня!

К ужасу Лиа-Лла, чешуйчатый освободил летательный аппарат и торопливо побежал к плетеной корзине.

– Взлетай, Шрекер! – скомандовал человек со шрамом.

– Стабб еще не успел запрыгнуть! – взмолился карлик, державший руку на вентиле капсулы с газом. – Господин Таррейтал должен подождать!

– Поднимайся, урод! – яростно взревел тот, кого коротышка назвал Таррейталом. – Это приказ твоего повелителя!

Карлик беспрекословно подчинился. Послушно кивнув прямоугольной головой, он открыл вентиль капсулы. Белесая струя, напоминающая пар, мощно ударила снизу в кожаную воронку, и воздушный шар стремительно приподнялся вверх.

Чешуйчатые пальцы Стабба вцепились в трос, прикрепленный к плетеному днищу, и его потащило наверх вместе с аэростатом.

– Мой повелитель! – хрипло взмолился он снизу. – Спаси меня! Я могу упасть!

– Держись крепче! – ледяным голосом крикнул Таррейтал, перегнувшись через плетеный край. – Мы поднимаемся!

Шар уже поднялся на высоту нескольких метров, как внезапно Лиа-Лла почувствовала, что полет затормозился.

Она изогнулась всем телом и резко выглянула из кабины. Таррейтал сразу затолкал ее обратно, но девушка увидела, что подбежавшая раньше всех Тийгра-Та подпрыгнула и крепко вцепилась в ноги Стабба, пытающегося подтянуться на канате и забраться внутрь плетеной корзины.

Сооружение остановилось!

Воздушный шар застыл в воздухе. Восходящая сила летучего газа тянула его вверх. Но крепко вцепившегося в трос Стабба удерживала за ноги Тийгра-Та, которой помогали и остальные подоспевшие сестры.

Извиваясь на дне корзины, Лиа-Лла услышала, как ее сестры разразились радостными криками. Люди-птицы были уверены, что теперь преступники никуда не смогут улететь.

Сердце колотилось, как бешеное. Девушка ждала, что в любое мгновение корзина опустится на ветвь, и тогда злодеев ждала бы короткая расправа.

«Давайте, сестры, помогите мне! – взмолилась она. – Не отпускайте их! Еще немного!»

Но с отчаянием она увидела, как пальцы черноволосого легли на рукоятку кинжала, и в первых рассветных лучах сверкнуло острое лезвие.

– О, повелитель! – с ужасом прошептал карлик. – Неужели ты сделаешь это!

– Молчать! – с холодным презрением прошипел Таррейтал.

Он взмахнул острым клинком и одним резким движением рассек просмоленный трос, в который вцепились пальцы Стабба.

Воздушный шар сразу взмыл вверх, а чешуйчатого верзилу отнесло в сторону. С хриплым протяжным криком он упал на ветвь секвойи, не выпуская из рук кусок каната, который только что был для него спасительной нитью, а теперь превратился в бесполезную веревку.

Его уже ждали разъяренные сестры Лиа-Лла, столпившиеся на ветви секвойи.

Стабб сразу вскочил на ноги и попытался вытащить грозный кистень, висевший у него на поясе. Но пальцы не слушались его, он нервно дергал цепь, которая упорно не подавалась.

Тийгра-Та, расправив мощные плечи, решительно двинулась вперед. Заметив ее внушительную фигуру, Стабб попятился, пытаясь вытащить оружие, но сделал неосторожный шаг назад и оказался на краю пропасти.

Отчаянно он попытался удержать равновесие, размахивая обеими руками, но не сумел и рухнул в бездну, которая разверзлась за его спиной.

– Будь ты проклят, принц! – успел он крикнуть в сторону поднимающегося воздушного шара, перед тем как полетел с огромной высоты вниз, на поляну, засыпанную иголками секвойи.

Тийгра-Та и все сестры осторожно подошли к краю террасы и с ненавистью смотрели, как массивное тело чешуйчатого летит вниз, переворачиваясь в воздухе и стремительно уменьшаясь в размерах.

Снизу еще доносился его отчаянный затихающий вопль, но через мгновение он смолк. Пылающие от ярости взгляды людей-птиц теперь испепеляли воздушный шар, поднимавшийся все выше.

Но они были совершенно беспомощны. На лицах девушек показались слезы, они ничего не могли сделать для спасения своей любимой сестры…

Между тем, Лиа-Лла уже успели связать канатом, и она лежала, спеленатая, на дне корзины. Таррейтал подошел ближе и с ледяной ухмылкой посмотрел на нее.

– Твой слуга проклял тебя! Я тоже проклинаю тебя! – с ненавистью выпалила Лиа-Лла, глядя в пустые глаза этого человека. – Как же ты теперь сможешь жить?

Аэростат плавно поднимался к небу, и уже не слышались крики ее сестер, оставшихся на террасе.

– Стабб далеко не первый, кто проклял меня. Точно так же, как и ты, – холодно усмехнулся черноволосый. – Между тем, все проклинавшие меня уже сгнили в земле, они превратились в прах, в комки пыли! Меня проклинают все чаще и чаще, при этом с каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше…

* * *

Таррейтал был рожден, чтобы стать праведником. Но судьба распорядилась так, что он превратился в законченного злодея.

Он появился на свет в семье правителя Наккута, одной из провинций Южной Канды. При рождении его нарекли торжественным именем: принц Таррейтал Вингмохавишну.

Далекие предки, стоящие у истоков его рода, несколько тысячелетий назад, незадолго до Смерти, приехали в североамериканские края из далекой таинственной жаркой страны, называвшейся Индия. Молодой принц плохо представлял своих прародителей, перебравшихся с берегов священного Ганга на берега Великих озер, но знал, что именно от предков ему досталось редкое имя, смуглая, как у иннейцев, кожа и густые черные волосы.

Перед рождением Таррейтала семья Вингмохавишну уже несколько столетий правила Наккутом. Подданные его отца старались покончить с пещерным состоянием, в которое погрузилось человечество после Смерти. Кандианцы заново осваивали грамоту и по слогам учились читать чудом уцелевшие книги, страницы которых покрывала затейливая вязь, сплетающаяся из забавных закорючек – букв старинного английского алфавита.

Они старались вдохнуть жизнь в угасшую древнюю культуру. Вокруг Наккута появлялись все новые храмы, в которых раздавались благодарственные древние песнопения, псалмы и молитвы во славу Создателя.

Обитатели Южной Канды поклонялись Богу-Отцу, Распятому Спасителю и Святому Духу. Рожденные после ядерной катастрофы, они не отличались воинственностью, не развязывали конфликты с соседями, а пытались созидать, чтобы вернуться к погубленной некогда цивилизации. Они разбивали цветущие сады и устраивали многочисленные пасеки, строили добротные дома и наводили прочные мосты через многочисленные лесные реки, влекущие свои воды к Внутреннему морю.

Наккут превратился в процветающий уголок Канды. Неудивительно, что скоро этот край стал объектом особого внимания адептов Нечистого. Мастера Темного братства не могли позволить, чтобы здесь поселилось счастье, и шайки лемутов заполонили окрестности, угнетая и притесняя мирных жителей.

Кандианцы не желали сдаваться и боролись с злобными тварями. Но количество Волосатых ревунов и особенно людей-крыс все увеличивалось. Мутанты не давали покоя мирным жителям, нападали на жилые дома, грабили торговые караваны и разрушали священные храмы. Люди-крысы, зловонные служители Нечистого, относились к христианским святилищам с ненавистью и готовы были разрушить все до последнего.

Под яростным натиском серых щетинистых тварей кандианцы были вынуждены отступать и постепенно стали оставлять свои селения. С каждым годом люди покидали свои хижины, они отходили, бросали возделанные земли и все выше отодвигались к Наккуту, группируясь вокруг холма, в центре которого высился древний Небоскреб.

Потом случилась невероятная катастрофа. Страшная беда обрушилась на эти благословенные пределы…

Холодные волны Внутреннего моря, несколько тысяч лет назад образовавшегося в результате слияния Великих североамериканских озер, вышли из берегов. Серые воды безжалостно пожирали огромные пространства Канды. Под водой оказались благоухающие сады и многочисленные пасеки, заливные луга и даже высоченные леса. Погибали эвкалипты и пальмы, кипарисы и араукарии.

Люди-крысы после начала наводнения почувствовали смертельную угрозу. Их разрозненные шайки стали сбиваться вместе. Они объединились, пошли на решительный приступ и захватили последний оплот кандианцев – Небоскреб, в котором оставался Таррейтал со своим духовным наставником Пером Фарсмансом и тремя друзьями.

Почти неделю они прятались в разных уголках огромного здания. Каждый день, каждый час люди-крысы со всем тщанием искали уцелевших защитников, и Таррейтал оказался первым, кого им удалось схватить.

Так он попал к Хозяину лемутов, адепту Нечистого по имени С’герх, энергия которого казалась неисчерпаемой. Едва принц успевал отбить одну ментальную атаку и пытался собраться с силами, как немедленно начиналась другая.

Чем сильнее становилось давление на его разум, волю и чувства, тем более безнадежной казалась борьба. Молодой принц не смог сопротивляться и сдался перед выматывающей, вытягивающей все силы телепатической мощью бритоголового Мастера Темного Братства. Таррейтал сохранил свою жизнь, но какой ценой!..

Он выдал своего духовного наставника. Люди-крысы на его глазах разорвали на куски и пожрали аббата Кандианской Универсальной Церкви. После этого с ним произошли жуткие изменения. Таррейтал понял, что сможет дальше двигаться по жизни только в одном случае – если он будет причинять зло людям.

У каждого человека, которого он погубил, принц забирал энергию, и его телепатическая мощь от этого только усиливалась.

Человек, рожденный для того, чтобы стать праведником, превратился в энергетического вампира, паразитирующего на сознании других людей.

Единственное, что его волновало в жизни – это власть!

Столетиями его предки владели Наккутом. Род Вингмохавишну правил в Южной Канде, и Таррейтал готовил себя к этой благородной миссии. Но судьба отняла у него все, и теперь принц главной целью своей жизни поставил добиться безграничной власти…