Текст книги "Затерянный храм"
Автор книги: Том Харпер
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Идем, – сказал Джексон нетерпеливо. – Остров мы и сами можем найти. А табличка нам не нужна. Мы ее все равно прочитать не можем.
– А что мы станем делать, когда приедем на остров? – Грант еще ни разу не видел, чтобы Рид был так сердит. – Мы даже не сможем начать поиски, если не узнаем, что на табличке написано. А что, если на второй половине какая-нибудь очень важная информация? Что бы ни находилось на острове, оно явно не лежит на виду у всех.
– Закройте рот! – рявкнул Джексон.
На миг все забыли и про Сорселя, и про то, что они находятся у него в доме, – трое мужчин смотрели друг на друга, а хозяин наблюдал за ними от камина и слушал с несколько отстраненным любопытством.
По пустому дому гулко разнесся мрачный звон. Все посмотрели на Сорселя, а тот только пожал плечами:
– Это звонят в дверь. Жак откроет.
– А вы кого-то ждете? – Грант уже доставал револьвер.
– Non.[48]48
Нет (фр.). (Прим. перев.)
[Закрыть]
– Это, должно быть, Кирби, – произнес Джексон. – Наверное, пришел узнать, что с нами случилось.
Звонок зазвонил опять. По лицу Сорселя промелькнуло раздражение.
– Где же Жак?
Он подошел к застекленной двери в сад и распахнул ее. В комнату ворвался сырой, холодный воздух и звук стучащих капель. Сорсель выглянул на улицу, хотя сад был почти невидим во мраке.
– Qui est là?[49]49
Кто там? (фр.) (Прим. перев.)
[Закрыть]
– Нет!
Грант понял, что произойдет, на миг позже, чем должен был. Потянув Марину вниз, он кинулся к открытой двери. Он был еще в движении, когда ударила первая пуля.
Глава двадцать вторая
Окна взорвались вихрем свинца и стекол. Сорселя отбросило ударом, в воздухе он столкнулся с Грантом, и оба упали на пол. Наверное, Сорсель и заслонил его от пуль. Джексону, который стоял у самых окон, повезло меньше: он отшатнулся, прижав руки к лицу. Тонкие струйки крови, словно черви, поползли по его пальцам.
– Назад! – закричал Грант.
Над головой по-прежнему летели пули, но он пока не видел откуда.
– В коридор!
Стоя на коленях, он попятился и потащил за собой Сорселя. Перед началом атаки француз стоял у оконной рамы, и стекла пролетели мимо него, но это было неважно. В его груди зияли три раны от пуль, а на белом мраморном полу за ним оставался широкий кровавый след. Грант огляделся в поисках того, чем можно было бы остановить кровь, но поблизости ничего не нашлось.
– Табличка. Где она?
Над горой оглушительно загрохотал гром, на время заглушив треск автоматов. Заглушил он и ответ Сорселя. Грант склонил ухо ближе к губам француза, все время стараясь держать в поле зрения выбитое окно.
– Где?
– На галерее. – Стрельба почти прекратилась, но теперь уже даже дождь заглушал голос Сорселя. – В западном крыле, на верхнем этаже.
Он поднял слабую руку к горлу и дернул себя за окровавленный воротник. Грант разорвал ему на груди рубашку. Он решил, что умирающий хочет вдохнуть воздуха, но пальцы француза пытались что-то нащупать. На шее у него висел кожаный шнурок. Грант потянул и вытащил из-под рубашки маленький латунный ключик.
– Горгона, – прошептал Сорсель. – За Горгоной.
И обмяк. Грант ничего не мог поделать. Прижимаясь спиной к стене, он двинулся к выходу. Остальные уже выбрались из комнаты и теперь укрывались в прихожей. Рид прижимал к груди книгу Сорселя – наверное, схватил ее со стола.
– Табличку купил Сорсель, – сказал Грант. – Она наверху.
– Проку нам будет немного, если мы не сможем отсюда выйти, – заметил Мьюр. – Мы даже не знаем, кто на нас напал.
– Кирби говорил, что у него в машине радио. – Грант повернулся к Джексону: – Ты можешь связаться с американским штабом?
Джексон кивнул:
– Однако помощь сразу прийти не сможет.
– Мы их встретим на полпути. С другой стороны горы есть посадочная полоса. На картах ее не обозначают, но она расположена примерно между деревнями Эниспе и Стратие, в долине.
Джексон с недоверием посмотрел на него:
– Откуда ты знаешь?
– Я ею пользовался во время войны.
Джексон, наверное, хотел что-то возразить, но в этот момент в гостиной за их спинами прогремел мощнейший взрыв. Облако пыли и щепок вылетело в коридор. Сквозь звон в ушах Грант услышал крики на террасе и выстрелы. Их компания побежала по коридору мимо длинного ряда слепых мраморных голов. Сверху вниз на них взирали античные герои, застывшие в разгар собственных сражений. В конце коридора, у того угла, который вел в главный вестибюль и на лестницу, они остановились.
– Дай мне твою шляпу, – обратился Грант к Джексону.
Джексон отдал шляпу. В коридоре на постаменте в виде колонны стоял бюст Сократа. Грант нацепил ему на голову шляпу, а потом нагнулся и толкнул постамент. Тот легко заскользил по полу из полированного мрамора – мимо угла, в вестибюль и…
Два звука прозвучали почти одновременно – пистолетный выстрел и удар пули о мрамор. Половина правой щеки Сократа откололась и полетела на пол. Не успела она упасть, а Грант уже прыгнул за колонну, выставил «уэбли» в узкую щель между колонной и стеной и дважды нажал на спуск. Шляпа слетела на пол. А у передней двери упало что-то тяжелое.
Грант глянул на Джексона:
– Прикрой меня.
Он вбежал в вестибюль и нырнул за лестницу. Никто в него не выстрелил. Грант выглянул из-за перил. На пороге лежало тело в зеленой полевой форме, с красной звездой, пришитой на рукаве. Больше никого в помещении не было.
Грант махнул Джексону рукой – давай вперед. Американец пробежал через вестибюль, прижался к стене и, быстро выглянув, спрятался обратно.
– Машина там?
– Да. Но Кирби я не вижу.
– Ну по крайней мере рация с нами.
Грант кивнул, и Джексон, нырнув во входную дверь и перекатившись по ступенькам, оказался у машины. Там он, присев, укрылся за задним колесом. Грант ждал выстрелов и в любой миг был готов открыть ответный огонь. Похоже, никто их не заметил.
Джексон осторожно обогнул машину сзади, открыл багажник и вытащил полевую рацию. Под ее весом он согнулся и, прижимая рацию к груди, пустился со всех ног обратно в дом. Грант заметил движение за одной из оград, сделал шаг в дверной проем и быстро дважды выстрелил. Джексон, спотыкаясь, перешагнул через протянутую руку Гранта и рухнул на колени.
– Смотри не разбей, – сказал Грант. Он сделал еще один выстрел и захлопнул дверь. – Передай штабу, чтобы выслали сюда самолет. На ту полосу. Мы туда подойдем. И постараемся выскочить.
Он оглянулся на Марину:
– Пойдешь со мной.
– Куда ты? – Мьюра, кажется, сильно злило то, что ему приходится подчиняться приказам Гранта.
– Мы идем искать табличку.
Грант и Марина, покинув остальных, взбежали по полукруглой лестнице. Они миновали второй этаж и продолжали подниматься; звуки позади них затихли. Лестница кончалась квадратной площадкой этажом выше; в две стороны от площадки шли коридоры, а круглое окно смотрело на сады и подъездную дорожку внизу. Грант выглянул. Дождь поливал все так же, замазывая пейзаж красками с унылыми серыми и зелеными оттенками, но Гранту показалось, что какие-то люди прячутся под укрытием подпорной стенки, проходившей вдоль одной стороны подъездной дорожки. Что-то полыхнуло – что-то, но не молния, и раздался грохот чего-то, но не грома. Грант решил не рисковать и стрелять не стал. Для «уэбли» слишком далеко, и ни к чему выдавать свое местоположение.
– Где, Сорсель сказал, у него лежит табличка?
Вопрос Марины вернул его к текущим задачам.
– В восточном крыле. – Грант немного подумал и указал направо: – Туда. И… вот еще что. Кажется, он говорил искать Горгону. Для тебя это имеет какой-нибудь смысл?
– Горгона была чудовищем, женщиной, у которой вместо волос змеи, вместо зубов клыки, а вместо рук медные когти.
– Какая-то жуткая, уродливая стерва.
– Она – воплощение всего того, что пугает мужчин в женской сексуальности. Один взгляд на нее мог обратить тебя в камень, – произнесла Марина, сопроводив свои слова взглядом, который был недалек от упомянутого эффекта.
Они пошли по коридору, открывая каждую дверь, мимо которой проходили. Кажется, этой частью дома пользовались нечасто – в спальнях лежали голые матрасы, ванны в ванных комнатах были наполнены одной только пылью, зато предметы, выставленные здесь, являли собой настоящие сокровища. Тут находились не столько скульптуры, сколько керамика – вазы, амфоры, кувшины и чаши фантастически разнообразных форм. Чернолаковые герои на изогнутых боках сосудов бились с тенями своих противников. На стенах висели картины в тяжеловесных золотых рамах: длинные портреты, изображение на которых было больше реального. Грант принялся осматривать их в поисках Горгоны. Кажется, ни одна из замеченных им женщин под описание не подходила. Дамы в облаках невесомой ткани склоняли головки, нисколько не стесняясь своей наготы, и дожидались занятых в битвах доблестных героев. Один из мужчин, сидя верхом на крылатом коне, поражал копьем создание, казавшееся кошмарным гибридом льва, козла и дракона. Грант позвал Марину.
– Вот это?
– Это химера. Согласно мифам, горгоны были ее тетушками.
– Семейное сходство заметно. Ты что-нибудь нашла?
– Нет.
Они добрались до конца коридора. Почти всю стену занимал огромный портрет, выполненный в полный рост, но изображенную на нем женщину никак нельзя было назвать чудовищем. Кожа у нее была бледна, словно лед, а взгляд голубых глаз пронзителен. Она была облачена в шлем с навершием в виде шпиля и пластинчатый серебряный нагрудный доспех, а в руках держала копье и затейливо украшенный щит. Грант решил, что это Великобритания, хотя и удивился, что француз захотел повесить такую картину у себя в доме.
– Может быть, на каком-нибудь из горшков, – предположила Марина. – Я их все не проверяла. А вдруг…
Крики на лестнице заставили ее замолчать. Через миг по ступеням застучали шаги. Грант обернулся.
– Посмотри на картину, – сказала Марина.
– Не хотел бы тебя расстраивать, но, боюсь, проблемы у нас совсем с другой стороны.
– Посмотри на картину, – настойчиво повторила она. – Щит.
Шаги раздавались все ближе – по меньшей мере идут двое, решил Грант. Они постояли на площадке внизу, и Грант услышал приглушенные голоса – люди совещались. Он неохотно посмотрел туда, куда указывала Марина. Щит находился почти на высоте его лица, да так близко, что он сначала не увидел ничего, кроме отдельных мазков серой и белой краски, и только потом разглядел изображение. В центре щита, выбитое в металле, но явно живущее своей жизнью, проступало женское лицо, словно задыхавшееся от нехватки воздуха. Гадюки извивались вокруг головы, а изо рта, словно кинжалы, торчали изогнутые клыки. Однако страшнее всего было выражение этого лица – выражение бесконечной, невыразимой ненависти. Грант ощутил, как холодеет у него все внутри при взгляде на одно только изображение.
– Женщина на картине – Афина. Когда Персей убил Медузу Горгону, он отрезал ее голову и принес богине, а та укрепила голову на свой щит. Это как раз Горгона.
Грант схватился за затейливо украшенную раму и оторвал картину от стены. Обозначая потайную дверь, по гладкой стене бежала тоненькая щель, а маленькая замочная скважина приглашала вставить ключ.
– Скорее! – воскликнула Марина.
Один из преследовавших их людей, похоже, остался обыскивать второй этаж, а другой продолжал подниматься наверх. Грант слышал, как поворачивают шаги, – человек внизу добрался до площадки между этажами.
– Дай мне пистолет.
Грант вручил Марине пистолет, потом достал из кармана ключ Сорселя и вставил его в замочную скважину. Механизм плавно провернулся. Грант услышал щелчок и толкнул дверь.
Петли заскрипели, и звук негромким эхом отозвался в коридоре. Грант на секунду замер, опасаясь, что его могли услышать. Потом решил, что сейчас уже поздно об этом беспокоиться. Он навалился плечом на дверь и толкнул посильнее. Она отошла с визгом протеста. Вся надежда на то, что их не заметят, пропала, но дверь все же была открыта.
– Давай! – крикнул Грант.
Потянув за собой Марину, он нырнул в дверной проем, и в этот миг шквал пуль разорвал воздух в коридоре. Противник прятался за углом лестничной площадки и, просто выставив оружие, палил наугад. Горшки и вазы рассыпались в облака красной глиняной пыли, а на доспехах нарисованных героев появились настоящие пробоины. Грант и Марина вдвоем, навалившись, закрыли дверь – как раз вовремя, потому что по ней тут же застучали первые пули. Дверь задрожала, но ни одна пуля не пробила ее насквозь. И только теперь Грант повернулся, чтобы посмотреть, куда они попали.
Сначала ему показалось, что они в часовне. Марина была права, когда решила, что комната оформлена как внутреннее помещение миниатюрного храма. По обеим сторонам высокого узкого помещения шли коринфские колонны, верх комнаты украшали рельефные фризы, и Марина заподозрила, что это не репродукции. В дальнем конце комнаты под двускатной крышей Сорсель, похоже, установил целый фронтон классического храма, украшенный сценами с участием мраморных богов. В нишах между колоннами прятались высокие шкафчики со стеклянными дверцами – нижняя половина каждого содержала ящички, верхняя – полки, стонущие под грузом скульптуры, керамики и мелкой пластики. Некоторые из шкафов были очень высокими, и в углу стояла лестница, позволявшая добраться до верхних полок. Окон не было, но весь потолок оказался застеклен, словно в теплице или в зимнем саду.
– Ничего особенного.
Грант разглядывал выставленные предметы. По сравнению с элегантно украшенной керамикой в коридоре или очень реалистичными мраморными головами на первом этаже эти предметы больше походили на какие-то детские изделия. Фигуры на резных каменных пластинах не отличались друг от друга ни в общем, ни в деталях, керамические изделия были покрыты широкими неглазированными полосами краски.
Марина взяла статуэтку – это оказалась знакомая фигурка богини с разведенными в стороны руками, хотя и без тех мелких деталей, какие отличали фигурку, найденную ими в пещере на Крите.
– Это самая ценная часть коллекции Сорселя. Все в этом зале, кроме фризов, датируется периодом до первого упадка Греции.
Она вытащила один из широких плоских ящичков. На темно-синей бархатной подложке лежали шесть глиняных табличек размером с почтовую открытку, исписанных мелкими закорючками линейного письма Б. Марина провела по одной из них пальцем, чувствуя кожей нацарапанные значки. Шум в коридоре прекратился, и единственным слышимым в зале звуком был монотонный стук дождя по стеклянной крыше. Да и он звучал тише, словно дождь кончался, но, может быть, так казалось после грохота стрельбы.
– Они, наверное, ушли за подкреплением.
Грант начал шарить по ящикам, продвигаясь от ниши к нише вдоль одной из стен комнаты. Марина, идя вдоль другой стены, стала делать то же самое, но медленнее и методичнее. Не во всех шкафах были таблички. В некоторых лежали фигурки, каменные пластины или медальоны, одни предметы были цельными, другие – только во фрагментах.
– Вот.
Марина вытащила из ящика какой-то предмет и повертела его. Даже зная, что искать, она не могла не удивиться. На обороте таблички был нанесен рисунок, сделанный в том же стиле, что и тот, который привел их в пещеру на Крите. Линии с ходом времени истончились и стали едва заметны, но Марина решила, что может разглядеть очертания лодки, зигзагообразных волн и бычьих рогов.
Подошел Грант, глянул мельком и поднял голову:
– Давай-ка выбираться отсюда.
Вся комната вдруг словно завибрировала – в дверь снаружи ударил залп, хотя выстрелы казались негромкими и даже глухими, словно кто-то стучал резиновым молотком. Из чего бы эта дверь ни была сделана, она казалась достаточно прочной для того, чтобы пока выдерживать автоматный огонь.
– Они вернулись, – сказал Грант.
– И как нам теперь выбраться?
Грант вытянул «уэбли»:
– Побереги глаза.
– Что?
– Смотри вниз.
Ничего больше не говоря, Грант поднял «уэбли», словно стартовый пистолет, и сделал три выстрела в крышу. Прижав Марину к груди, он прикрыл ее своим телом, когда сверху хлынул хрустальный дождь из потоков стекла и воды. Когда стекло прекратило сыпаться, Грант посмотрел вверх. Сквозь зазубренную дыру в стеклянной крыше лил дождь.
Грант взял из угла деревянную стремянку и подставил ее под дыру. Лестница опасно качалась, когда он карабкался мимо полок все выше и выше. Но лестница оказалась коротковатой. Даже на самой высокой ступеньке, куда Грант смог подняться, ему все равно не хватало до потолка еще почти трех футов.
Вся комната вдруг подпрыгнула на несколько дюймов, когда мощный взрыв потряс здание. Предметы задрожали на полках, а с крыши отлетели еще несколько осколков стекла и упали на пол. Гранта замотало, словно на конце веревки, Марина кинулась к лестнице и вцепилась в нее, пытаясь удержать своим весом. Дверь у нее за спиной чуть не слетела с петель.
– Они пытаются ее взорвать, – прокричала Марина.
– Вижу.
Грант в отчаянии оглянулся. На полке у ближней стены он увидел изъеденный временем клинок, который, наверное, когда-то был мечом. Грант взял его, потянулся и ударил по зазубренному краю дыры, которую он проделал в стеклянной крыше.
– Берегись, – крикнул он, и вниз посыпались новые потоки стекла.
Дождь продолжал лить в дыру, заливая ему глаза. Клинок скользил в руках, а рубашка прилипла к телу. Но все же ему удалось выбить почти все стекла из свинцовых рам.
«Ну давай», – сказал себе он.
Грант отбросил меч, отпустил стремянку и прижался к стене. Потом быстро поднялся на две верхние ступеньки, качнувшись, словно акробат на канате, и прыгнул к пролому в крыше. Пальцы сомкнулись на раме и чуть не разжались в тот же миг. В раме по-прежнему оставались обломки стекол. Они впились в его ладонь, выжимая кровь; Гранту хотелось закричать от боли, и он стиснул зубы. Ощущение было такое, словно он цеплялся за зазубренный край ножа. Но вниз пути не было, а грохот за дверью становился все громче. Грант подтянулся, перевалился через край и упал на крышу, залитую водой пополам с кровью.
У него не было времени на то, чтобы прийти в себя. Он заглянул вниз, в комнату. Марина стояла у основания лестницы и казалась очень маленькой и испуганной.
– Поднимайся, – крикнул он, перекрывая шум дождя.
У нее за спиной в проем между покореженной дверью и косяком просунулось черное дуло. Раздался выстрел, но угол стрельбы оказался неудачный, и пуля попала в один из шкафов. Что-то – несомненно, древнее и очень дорогое – разлетелось на мелкие куски.
Засунув табличку за пояс, Марина вскарабкалась по качающейся лестнице. Грант снял свой ремень и свесил его в разбитое окно, чтобы кожа ремня приняла на себя укус стеклянных зубов. Сам он вытянулся вниз насколько осмелился.
Дом еще раз дрогнул, и на этот раз Грант увидел, как помятую дверь обнимают языки пламени, а потом огонь ворвался внутрь. Марина прыгнула, лестница покачнулась, пошла в сторону, опрокинулась и рухнула на саркофаг, стоявший посередине комнаты. Руки Гранта сомкнулись вокруг запястий Марины. Его порезанные ладони кровоточили, на миг он почувствовал острую боль и жуткое, леденящее душу ощущение, будто руки Марины выскальзывают из его захвата. Она вцепилась ногтями в его предплечья, и он стиснул ладони крепче. Марина перестала выскальзывать, он начал поднимать ее; она перевалилась через край крыши как раз в тот момент, когда первый из преследователей ворвался в комнату через снесенную взрывом дверь. Он еще оглядывался по сторонам, гадая, куда они делись, когда Грант всадил две пули ему в голову.
– Сравняем шансы.
Грант перезарядил револьвер. Они подбежали к заднему краю крыши и глянули вниз. Территория позади дома была менее ухоженна, чем сад перед ним, – просто открытый пятачок лужайки, которая внезапно обрывалась первым рядом деревьев окружившего дом соснового леса. Под деревьями прятались три намокшие фигуры.
– Теперь давай ты первая.
Грант отыскал водосточную трубу и в спешке чуть ли не пихнул Марину через край крыши. Как только она коснулась земли, он последовал за ней, соскользнув по гладкой металлической трубе и стараясь не обращать внимания на жжение в ладонях. Всякий, кто заметил бы их в окно, имел бы прекрасную мишень для стрельбы, но это был неизбежный риск. Они проскочили по траве, где ноги вязли в раскисшей почве, и, сделав последний рывок, укрылись под деревьями.
– Рад, что у вас получилось. – Мьюр сидел на корточках за упавшим деревом, приготовив пистолет, чтобы отвечать на любой выстрел из дома. – Ну и ну. Выглядишь ты просто жутко.
– Табличку нашли? – спросил Джексон из-за большого камня.
Марина вытащила из-за пояса табличку и вручила ее Риду. Руки профессора, побелевшие и размокшие под дождем, слегка дрогнули, когда он взял ее.
– Вам удалось связаться со штабом по рации?
Джексон кивнул:
– Они никакого понятия не имеют про этот твой запасной аэродром, но отправили «дакоту» по указанному тобой адресу. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что, по их словам, красные, как сыпь, покрыли всю эту гору. Они не знают, удастся ли нам прорваться. Еще одна плохая новость в том, что сегодня днем наши проводят воздушную операцию против коммуняк. Парень в штабе сказал, что он постарается отозвать бомбардировщики, но…
– А Кирби?
– О нем тоже плохие новости. Но я вот что тебе принес. – Джексон передал Гранту «стэн». – Магазин только один, так что не увлекайся. Если не будет нужды, конечно.
Грант убрал в кобуру «уэбли» и взял пулемет.
– Я останусь тут, а вы уходите.
– Нет, – твердо возразил Джексон. – Ты один знаешь, где этот чертов аэродром. Пойдем все вместе.
– Тогда вперед.
