Текст книги "Разбей мне сердце (ЛП)"

Автор книги: Т.Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13

Теодора

Я чувствую, что мне следует преподавать уроки о том, как быстро протрезветь.

Обнаружение мертвого тела было бы в самом начале списка, это точно.

Когда я пытаюсь отступить, Атлас хватает меня, прежде чем я успеваю сдвинуться дальше, и дышит мне в ухо. То мятное дыхание, которое я ощущала несколько недель назад, теперь напоминает мне о том, какой Атлас на самом деле злой человек.

– Что... – я качаю головой, не зная, что сказать, но он не отпускает меня. Атлас удерживает меня на месте, на каблуках, в луже крови, его руки плотно сжаты.

Если бы он отпустил меня, я бы упала на пол.

– Он искал тебя. Хотел тебя. Начал расспрашивать о тебе, – шепчет он, убирая выбившуюся прядь волос с моего уха и заправляя ее за спину, чтобы лизнуть мочку. – Когда что-то принадлежит мне, никто не может этого иметь, хотеть этого или даже думать о том, чтобы причинить этому вред.

От того, как он это произносит, мне хочется убежать.

Неужели я для него такая – такая.

– Я не твоя, – говорю я ему.

Атлас прикусывает мочку моего уха, проводя по ней зубами, пока она не выскакивает наружу, и снова вдыхает мой запах.

– Пока что это так. Ты просто еще этого не осознала.

– Люди будут спрашивать о нем, нам будет его не хватать, – говорю я, качая головой.

– Они узнают, но никто не свяжет это со мной. – Он отходит, освобождая мне дорогу, и я делаю глубокий, медленный вдох. Мои белые каблуки стали красными. От каждого моего шага кровь стынет в жилах, и у меня на пальцах ног капельки крови этого мужчины. – Но ты... – говорит он, заставляя меня замереть. – Он спрашивал о тебе. Кто эта женщина, которая смутила его на публичном форуме? Кто она? – спрашивает он, ухмыляясь. И эта ухмылка злая.

И я мгновенно трезвею.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю я, оглядываясь на умершего политика, лежащего на цементном полу, с широко открытыми глазами. Оглядываюсь через плечо и вижу красную дверь – это то самое место, куда меня привезли в ту ночь, когда похитили. – Ты планировал убить меня, – говорю я, осознавая это.

– Да, – отвечает он без колебаний.

– Почему ты этого не сделал?

– В конце концов, я нашел тебе применение.

– То, что сделала Люси, действительно так плохо? – я спрашиваю. – Это всего лишь деньги, которых у тебя, похоже, много.

– Да, да, я знаю. И да, то, что она сделала, было плохо. Но ты пришла на помощь, – он нежно убирает прядь волос с моего лица, а в его шепоте нет ничего, кроме сладкой злобы.

Почему он так сильно меня ненавидит?

Что я такого ему сделала, что могло так на него подействовать?

Ничего!

– Неужели я закончу так же, как он? – я показываю рукой на мужчину, лежащего на полу.

Он сделал это своими собственными руками?

Или у него был кто-то, кто мог бы это сделать?

Что за человек этот Атлас? Настоящий?

И почему я не попыталась разузнать о нем побольше? Это еще один вопрос, который проносится в моем затуманенном мозгу прямо в этот момент.

Выходят двое мужчин, оба одеты в защитные костюмы. Они подходят к телу, поднимают его и выносят, а я стою, застыв, не в силах пошевелиться, и смотрю на кровь, которая все еще покрывает пол.

– Кто ты такой? – спрашиваю я, прерывисто дыша, мои глаза прикованы к крови, но мой вопрос адресован Атласу. Я слышу, как его ботинки стучат по полу, когда он подходит ко мне, приподнимает мой подбородок одним пальцем и улыбается. Другой рукой он касается моей щеки, поглаживая ее, отчего по всему моему телу пробегают мурашки.

– Вот теперь ты задаешь правильные вопросы, – его голос опьяняет и пугает одновременно. Я икаю, и когда это происходит, меня рвет прямо ему на рубашку. Он отпускает мой подбородок и отступает на шаг. Касаясь краев своей рубашки, он стягивает ее через голову и позволяет ей упасть на пол. Я вытираю рот, смотрю на него и качаю головой.

– Надень обратно, – говорю я, вытирая рот, он протягивает мне бутылку с водой, и я прополаскиваю рот. Несправедливо смотреть на такого великолепного человека, как он, и испытывать к нему такую сильную неприязнь одновременно.

Его грудь похожа на кусочек пазла, на ключице – цветок, а по рукам – женщины. На левой руке у него пистолет, а на правой – дьявол.

Кто, черт возьми, этот мужчина?

Вся его грудь и руки покрыты татуировками, и ни одна из них не выглядит веселой. Все они темные, и каждая из них символизирует что-то, о чем я, скорее всего, не хочу знать.

– Нет, – говорит он, имея в виду то, что я только что подумала.

У него твердая грудь, я могу сказать это, просто взглянув на нее, а руки у него сплошные мускулы. Если бы он поднял меня и прижал к себе, держу пари, я бы почувствовала всю его твердость.

Нет, у меня не может быть таких мыслей.

Я виню во всем алкоголь.

– Как мне уйти? Увези меня отсюда. Зачем ты вообще привез меня сюда? – Последнюю фразу я выкрикиваю ему. Мои руки сжимаются в кулаки, когда подхожу к нему ближе, больше не заботясь о крови под ногами. – Зачем ты привез меня сюда?

Его губы, мягкие и твердые, прижимаются ко мне. Одним быстрым движением он заявляет на меня свои права без моего разрешения. Одной рукой он обхватывает меня за талию, притягивая к себе, а другой обхватывает мою голову, прижимая мои губы к своим.

Я пытаюсь оттолкнуть его, упираясь руками в грудь, но он кусает меня за губу, пока я не открываю рот, и тогда пробует меня на вкус. Я замираю, мне нравится, как он владеет мной, и то, как он прикасается к моим губам, поэтому закрываю глаза.

Всего на секунду.

Мне хватает секунды, чтобы понять, что этот мужчина не так уж плох и хочет меня по нормальным причинам, а не по причинам, связанным с шантажом или использованием меня.

Но я ошибаюсь, поэтому кусаю его за губу до крови, ожидая, что он отстранится, но он этого не делает. Он просто хихикает между моими губами и сильнее прижимается своими к моим, все это время притягивая меня еще ближе.

Ощущение его прикосновения не укрепляет мою решимость в желании, чтобы он ушел. Нет, это совсем не так, и вскоре я прижимаюсь к нему, поскольку мое тело начинает жаждать его и действовать по-своему, стараясь добиться как можно большего трения.

Мое дыхание становится тяжелее, грудь поднимается и опускается одновременно с движениями бедер, голова кружится, и я теряюсь, пока кто-то не кашляет, и это рассеивает туман, в котором я нахожусь. Отстраняясь, он не отпускает меня, пока я не отступаю и, в конце концов, не поскальзываюсь, мои руки оказываются в крови, а платье, которое я когда-то любила, теперь покрыто ею.

Глядя на него снизу вверх, я, скорее всего, выгляжу как та девушка из фильма «Кэрри», но мне все равно, пока я не теряю самоуважения и не трусь об него всем телом, как дешевая проститутка.

– Приведи себя в порядок, – говорит он, когда кто-то протягивает ему рубашку, которую он с легкостью натягивает.

Я смотрю на свои испачканные туфли и платье и понимаю, что все это придется сжечь. Поэтому, когда встаю, я начинаю их снимать. Выйдя из лужи крови, я начинаю с туфель, одну за другой расстегиваю ремешки, которые он так деликатно застегнул, и сбрасываю их, пока не снимаю обе, а затем и платье. Теперь я стою перед ним в одних трусиках и жалком подобии лифчика.

Его глаза пожирают меня, в их глубине сквозит вожделение. Это первая настоящая эмоция, которую я вижу у него, не считая злобного смеха. Когда он замечает, что я смотрю на него, он прячет выражение лица, подходит к одному из своих парней и щелкает пальцами. Парень снимает с себя рубашку и отдает ее Атласу, который затем передает мне.

– Надень ее и оставь свои вещи, включая трусики, на них кровь. Все это будет сожжено.

У меня нет причин доверять ему.

Насколько знаю, он мог бы использовать мою одежду в качестве улики и сказать, что это я всадила пулю в голову политика. В конце концов, я вся покрыта кровью этого человека. Но я слишком устала, чтобы спорить, и делаю, как он говорит, сажусь в его машину, оставляя свое любимое платье и туфли на месте преступления.

***

Поездка на машине неловкая, другого слова не подберешь. Остановившись перед своим домом, я собираюсь выйти, когда его рука касается моего бедра, останавливая меня. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и его взгляд опускается на мое бедро, прежде чем медленно возвратиться ко мне.

– Смой с себя все это, – он указывает на кровь, и я могу только смотреть на него, пока выхожу. – Кто-нибудь вернется за рубашкой. Обязательно положи ее в пластиковый пакет, не оставляй ее там, где останутся следы.

Поворачиваясь, чтобы закрыть дверь, я смотрю на него сверху вниз.

– Зачем ты меня поцеловал? – спрашиваю я, желая знать, ответит ли он мне.

Сначала я подумала, что он собирается захлопнуть дверь и оставить меня без объяснений, как обычно он поступает, но вместо этого он посмотрел на меня.

– Потому что тебя так и тянет поцеловать, – он ухмыляется и закрывает дверь.

Тянет поцеловать? Что, черт возьми, это значит?

Поднимаясь по ступенькам, я иду открыть дверь, но прежде чем успеваю это сделать, она распахивается, и на пороге стоит Тина. Она опускает взгляд на мои ноги и снова поднимает его, ее глаза расширяются, когда она смотрит за мою спину на Атласа, который сидит в машине и наверняка наблюдает за нами.

– Не кричи. Не говори ни слова, – говорю ей.

Она слушает и отступает назад, так что я следую за ней. Я оборачиваюсь к сердитым глазам, когда с небес обрушивается проливной дождь, и закрываю входную дверь.

– Мне нужно в душ, – говорю я, запирая за собой дверь.

У этого чертова мужика, наверное, есть ключ. Похоже, он знает и имеет доступ к вещам, к которым не должен.

– Я иду, – я не протестую, слишком устала для этого.

Тина идет за мной, когда я включаю воду, снимаю рубашку и кладу ее в пакет, как он просил, а затем лезу в воду.

– Просто скажи это, – кричу я, пока мою голову.

Я чувствую, как она смотрит на меня.

– Кто он? И чем, черт возьми, ты покрыта? – она оглядывает меня с ног до головы, а я смотрю на нее.

– Краска... – она замолкает, и я вижу, что она думает.

– Это... кровь? – она приподнимает брови.

– Нет. У него роман с Люси. Мы ходили в художественную студию, и вот результат, – я говорю ей полную ложь. Мне больно это делать, потому что я не лгу Тине. Закончив, я выхожу, и она протягивает мне полотенце.

– Ты бы сказала мне, правда? Если бы это было что-то другое?

– Да, ты знаешь, что сказала бы, – она кивает, но у меня такое чувство, что она мне не верит.

– Итак, он с Люси. Я возлагала такие большие надежды на то, как он смотрит на тебя.

– А как он смотрит на меня? – спрашиваю я. На меня он смотрит так, словно я ему мешаю. Это сбивает меня с толку, потому что я никогда не просила его быть в моей жизни.

– Как будто он голоден, – говорит она, поворачиваясь и направляясь в мою спальню.

Моя рука касается губ, куда он поцеловал меня, и я пытаюсь вспомнить, как он на меня смотрел. Гнев. Гнев – это все, что я, кажется, помню. Как Тина может видеть что-то другое, а я вижу только гнев?

– Я знаю, ты думаешь об этом. Но это голод. Этот мужчина хочет тебя так же сильно, как и не хочет, – кричит она мне.

Я смотрю в зеркало на свои разбитые губы и качаю головой, когда мысли о нем приходят мне в голову.

Ему здесь не рады.

И я надеюсь, что все мысли о нем уйдут навсегда.

Глава 14

Атлас

Прямо сейчас я думаю об убийстве ее подруги. Скажет ли ей Теодора? Она должна была заметить, что та вся в крови.

Сказала ли ей Теодора?

Этот ублюдок заслуживал смерти. И любого, кто будет искать то, что принадлежит мне, постигнет та же участь. Это не выход, и он знал это, но все равно отправился на ее поиски. Я не могу исправить тупицу, а именно таким он и был. Тупицей.

Его тело будет обнаружено как самоубийство, и никаких следов, ведущих ко мне, не останется. К счастью для меня, люди, которых он нанял, чтобы найти Теодору, работают на меня. Итак, первое, что они сделали, это сообщили мне.

В новостных статьях будет написано: «Любимый политик совершил самоубийство». Будем надеяться, что ради Теодоры этого не скажут о ее подруге.

Теодора бегает по воскресеньям как заведенная, но она уже несколько недель этого не делает.

Я жду у входа в ее дом, где она обычно появляется в спортивном костюме, потому что на улице становиться холоднее, но проходит полчаса, а ее все нет и нет, я подхожу к двери и стучу. Сначала она не отвечает, но потом я слышу ее шаги и снова решительно стучу в дверь. Она замолкает, за дверью передо мной не слышно ни слов, ни движения.

– Должен предупредить, что у меня очень мало терпения, – говорю я, зная, что она стоит по другую сторону.

– А может я сплю.

– Нет, так что открой дверь.

Она замолкает, но я не слышу, как она уходит.

– Теодора, – говорю я, мое терпение иссякает с каждой секундой.

Наконец, она открывает дверь с недовольной гримасой на красивых розовых губах.

– Чем именно ты занимаешься, что у тебя так много свободного времени, чтобы раздражать меня? – ее глаза пронзают меня яростным взглядом. – Серьезно, чем ты занимаешься?

– Я занимаюсь многими вещами, но моя первая любовь – это мое казино. Я заработал на азартных играх на заднем дворе, и теперь я самый богатый человек в этом городе благодаря этому бизнесу.

– Так ты владелец нелегального казино? – ядовито спрашивает она.

– Все начиналось не так, но да. Я зарабатываю большую часть своих денег грязным способом, и Теодора... – я подхожу к ней ближе, – я сделаю все, чтобы мой бизнес был безопасным и функционировал.

– Итак, почему ты здесь? Почему ты меня раздражаешь?

– Что ты ей сказала? – спрашиваю я, и ее глаза округляются. Она медленно качает головой из стороны в сторону.

– Не смей угрожать Тине. Не смей, – ее нижняя губа дрожит.

– Что. Ты. Ей. Сказала?

– Что мы пошли рисовать. Она думает, что это краска.

– Хорошо, – я верю ей. Оказывается, она совсем не похожа на свою сестру Люси.

И тут она оглядывает меня с ног до головы и прищуривается.

– Почему ты так одет? – она смотрит на мои серые спортивные брюки и черную рубашку. На ней рубашка до колен, а на ногах пушистые носки.

Я оглядываюсь на улицу, затем поворачиваюсь к ней лицом.

– Ты бежишь. Я бегу. Мы собираемся бежать вместе. Сейчас.

На ее лице отражается шок, когда она смотрит на меня.

– Ты хочешь бегать со мной? – недоверчиво спрашивает она.

– Я что, заикался и невнятно произнес?

Она прикусывает губу и опускает взгляд.

– Я тебе даже не нравлюсь. Почему ты хочешь бегать со мной?

– Мы собираемся получше узнать друг друга. Итак, начнем с того, что я побегаю с тобой сегодня, – мои глаза сканируют ее тело. – А теперь, поторопись одеться, – я поворачиваюсь и начинаю разминку. Когда я не слышу ее шагов, оборачиваюсь, а она все еще стоит и смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова. – Теодора, – мой голос, кажется, выводит ее из транса, и она поворачивается, убегая в свою комнату. Она не заставляет меня долго ждать и вскоре выходит, одетая в леггинсы, рубашку с длинными рукавами и кеды. Ее волосы собраны в беспорядочный хвост, а в ушах – наушники.

– Я не разговариваю на бегу, так что не отставай и заткнись, – говорит она мне. Я ухмыляюсь ей, когда она начинает потягиваться. Она наклоняется передо мной, и мне требуется все мое мужество, чтобы не протянуть руку и не потрогать ее зад. Когда она встает, то вытягивает одну руку, оглядывается назад, на меня.

– Ты сможешь не отставать? – спрашивает она.

– Вопрос в том… а ты сможешь? – я убегаю, и ей не требуется много времени, чтобы догнать меня. Теодора бежит рядом со мной, ни разу не сбавляя темпа. Она быстрая. Я знал, что она любит бегать, но не ожидал, что она будет настолько быстрой. Когда мы подбегаем к перекрестку, я останавливаюсь, но она продолжает бежать на месте, и, прежде чем я успеваю сказать хоть слово, загорается зеленый свет, и она снова трогается с места. Я никогда не думал, что мне придется за ней гнаться, но каким-то образом мне это удается. Когда мы добегаем до конца ее маршрута, она замедляет шаг и начинает бегать трусцой на месте, вынимая один AirPod, и при этом даже не запыхалась.

– Ты пробежала трассу? – я спрашиваю.

– Да, – она смотрит на меня, ожидая, что я продолжу говорить.

Я, черт возьми, не ожидал, что меня опередят, но у нее отличная выносливость.

– Беги. Я догоню.

Она подозрительно смотрит на меня и начинает бежать в том направлении, откуда мы начали.

***

Когда я возвращаюсь, Теодора сидит перед своим домом с двумя бутылками воды в руках. Она передает мне одну, когда я сажусь рядом с ней.

– Никто за мной не поспевает, не стыдись, – ее голос звучит игриво. Но она не знает, что я преуспеваю почти во всем, что делаю. Проигрыш – это не вариант. – Не кисни, – говорит она, подталкивая меня локтем. – Когда-нибудь ты напустишь на свое лицо непроницаемую хмурость.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, и вижу, что она улыбается. Это искренне. Пока она не понимает это, я наблюдаю, как улыбка слетает с ее розовых губ.

– Ты хороша. Почему остановилась? – я спрашиваю.

– Почему ты здесь? – спрашивает она, снова избегая моего вопроса.

Я немного поразмыслил над этим. Мог бы сказать ей правду, но это никому не принесло бы пользы. Поэтому вместо этого говорю ей полуправду.

– Ты создана для того, чтобы быть средством для достижения цели. Вместо этого я теряюсь где-то посередине.

Она молчит, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, она смотрит в небо.

– Я не Люси. Я не преследую и не хочу, чтобы меня преследовал кто-то плохой. Плохое и я – это разные вещи. Это не привлекает меня, не возбуждает и не беспокоит. Она всегда хотела плохого парня, в то время как я более чем довольна тем, что у меня есть мужчина, который каждый день говорит мне, как много я для него значу, вместо того, чтобы позволять мне гадать, – когда я молчу, она поворачивается и смотрит на меня. – Так что используй меня так же, как ты использовал бы ее, Атлас. Потому что я не хочу этой игры. Я на нее не подписывалась. Все, чего я хочу – это чтобы все это закончилось, и я смогла вернуться к своей нормальной жизни.

Я поддерживаю ее слова. Она смотрит на меня своими небесно-голубыми глазами, и удивляюсь, как кто-то может быть таким идеальным.

– Вы с Люси разные, это не ложь, – говорю ей. – Одна лучше другой, это точно, – говорю я, направляясь к ожидающей меня машине.

Я позволю ей поразмыслить над моими словами, гадая, что же мне больше нравится.

Глава 15

Теодора

«Одна лучше другой, это точно». Что, черт возьми, это вообще значит? Я смотрю, как он садится в машину, потом оглядывается.

– Когда мне ждать тебя снова? – спрашиваю я, стоя и проводя руками по бокам, разглаживая футболку.

Его руки лежат на руле.

– Мы можем побегать завтра, – затем он уезжает, вливаясь в поток машин так быстро, как только могут вращаться колеса.

Завтра? Черт!

Я не хочу бегать с ним завтра. Он и так отвлекает внимание. И из-за загадочных слов его трудно понять.

Когда захожу внутрь, начинает звонить мой сотовый. Я смотрю на номер и не узнаю его, поэтому начинаю раздеваться. Когда звонок раздается снова, я подумываю проигнорировать его, потому что это было бы разумнее всего. Обычно я так и поступаю, но что-то меня к этому подталкивает, и вскоре я отвечаю.

– Тео, – в трубке поют мое имя.

Я знаю этот голос, и знаю его хорошо.

– Люси, – удивленно отвечаю я.

– Да. Послушай, Тео, у меня мало времени. Он уже возвращается.

– Кто, Люси?

– Сэр... – она замолкает. – Я имею в виду Атласа. Он ушел сегодня утром, и я украла у одного из мужчин сотовый. Послушай, Тео, тебе нужно уехать. Не беспокойся обо мне. Не беспокойся об Атласе. Просто уезжай.

– Люси… Я согласилась помогать, потому что ты обокрала его.

– Я должна была, – кричит она.

– Люси... – с ней всегда так. Она доводит себя до такого состояния, что ее приходится успокаивать мягким голосом. – Успокойся и дыши.

– Ты ему нравишься. А Атласу никто не нравится, – говорит она, тяжело дыша. – Правда. Тео, ему никто не нравится, а ты – да. Беги. Сейчас же, – затем она вешает трубку, прежде чем сказать что-то еще. Я смотрю на свой сотовый и хочу перезвонить, но не могу, потому что она звонила с чужого номера. Схватив ключи, выхожу из дома и направляюсь прямиком к дому Люси. Добравшись до лестницы, я перепрыгиваю через две ступеньки за раз, и когда, наконец, добираюсь до входной двери, она закрыта. Но не заперта, чего я никак не ожидала, так как каждый раз, когда я сюда приходила, она была открыта, поэтому я прямиком направляюсь в комнату Люси и начинаю рыться в ее вещах. В ящиках много нижнего белья и легкой одежды. Что, черт возьми, она делает, когда становится холодно, замерзает?

Мой сотовый звонит снова, и на этот раз мне не терпится ответить.

– Люси, – говорю я, надеясь, что это снова она.

– Итак, она все-таки позвонила тебе, – раздается сильный голос Атласа, и я делаю единственное, что приходит мне в голову, вешаю трубку и швыряю свой мобильник. Приподнимаю ее матрас и заглядываю под него. Когда делаю это, я останавливаюсь как вкопанная. Там есть фотографии. Мои фотографии. Фотографии Атласа. Но ни на одной из них я не изображена по-сестрински. Нет. Эти фотографии сделаны без моего согласия и без моего ведома.

Подняв одну из них, я рассматриваю ее. На мне красная юбка и коричневые сапоги до колен. Я вспоминаю этот день. Мне пришлось встретиться с Хлоей, когда мы отправились за покупками, а Джесси, ее мужа, не было в городе. Почему у нее есть наши фотографии? И почему они у нее под кроватью?

Достаю фотографию Атласа, на которой он в своем знакомом черном костюме выходит из машины в сопровождении женщины, которую я знаю как продавщицу моих платьев. Она не выглядит счастливой, но, с другой стороны, она, вероятно, никогда не выглядит счастливой.

Я собираю фотографии и запихиваю их в сумку. Я стучу в дверь другой спальни, комнаты Мэнди, чтобы сообщить ей, что я здесь. Она, наверное, под кайфом, чтобы узнать, что это я. Да и не все ли ей равно, если на то пошло.

– Мэнди, – никто не отвечает, когда я зову ее по имени. Стучу еще раз, дверь приоткрывается на несколько дюймов, и я вижу Мэнди, лежащую на кровати с широко открытыми глазами. Я замираю, сумка в моей руке падает на пол, и в этот момент снова начинает звонить мой сотовый.

– Привет, – говорю я в шоке. Меня удивляет, как мне удается произносить хоть какие-то слова.

– Теодора.

– Она мертва! Я думаю, она мертва, – говорю я дрожащим голосом, когда подхожу ближе. Я смотрю на ее грудь и надеюсь и молюсь, чтобы она спала с открытыми глазами, и чтобы ее грудь действительно двигалась. Закрывая глаза, Атлас снова произносит мое имя. Я моргаю, открываю глаза и смотрю – она определенно не двигается.

Два трупа за два дня.

Как так, неужели это моя жизнь?

Как теперь смерть может быть моей жизнью?

Я не просила об этом.

Я этого не хочу.

Так почему же в моей жизни царит весь этот хаос?

– Это ты… ты несешь смерть повсюду вокруг меня, – успеваю сказать я, прежде чем выйти из ее комнаты и покачать головой.

– Теодора, где ты? – спрашивает он.

– Ты, наверное, и ее убил тоже. Не так ли? – произношу я, выходя тем же путем, что и пришла, стараясь ни к чему не прикасаться.

– Нет, Теодора. А теперь скажи мне, где ты.

– Ты – худшее, что могло появиться в моей жизни, и я не могу дождаться того дня, когда ты уйдешь, – говорю я, вытирая слезы с лица, поворачиваюсь и ухожу.

Я бегу, бегу всю дорогу до дома, а когда добираюсь туда, первое, что делаю, – запираю дверь и прячусь в своей комнате.

Я не открываю, даже когда он стучит час спустя.

Потом еще раз, когда он возвращается позже вечером.

Я вообще не открываю.

Иногда нужно просто вырваться из цепких объятий того, кто тебя не заслуживает.

***

Атлас Хайд. Я погуглила его, и нашла много интересного. Там было множество страниц, полных информации о нем. Я была удивлена, но каждая его фотография была идеальной. Даже слишком. Я не удивлюсь, если он приложил руку и к выбору того, какие фотографии были использованы. Ему нравится все контролировать.

На следующий день, собравшись с силами, собираясь на работу, я открываю дверь, ничего не ожидая. Я вижу, что он стоит там, поэтому захлопываю дверь у него перед носом и стою, держась за дверную ручку, не зная, что мне делать.

– Теодора, – у меня начало вырабатываться отвращение к тому, как он продолжает произносить мое имя. Всегда это звучит чертовски громко, и, честно говоря, мне хочется закричать на него, чтобы он прекратил. – Теодора, ты забыла запереть ее, – дверь распахивается, и я бессильна остановить это, когда он оказывается лицом к лицу со мной. Мои руки опускаются, плечи опускаются, и я смотрю на него, недоумевая, зачем он здесь.

– Ты продолжаешь появляться. Почему ты продолжаешь появляться? – спрашиваю я, качая головой. – Прекрати, Атлас, просто прекрати. Скажи мне, что я должна сделать, и все. Я не соглашалась ни на что из этого. Это не возврат долга моей сестры, – говорю я, махнув рукой между нами. – Я не соглашалась на твои игры. Ты так поступаешь со всеми своими девочками, или я особенная? – я задаю вопрос с большей злобой в голосе.

– В следующие выходные у тебя на работе торжественное мероприятие, и я планирую быть твоим кавалером, – я открываю рот, а затем закрываю его от его слов. В этом нет никакого смысла. Откуда, черт возьми, он мог об этом узнать?

Он игнорирует все мои вопросы.

У Атласа это хорошо получается.

– Нет. Нет, ты не можешь быть моей парой. У меня никогда нет пары, – я отступаю на шаг, чтобы увеличить дистанцию между нами. Я не хочу находиться рядом с ним, вдыхать его запах или вообще находиться где-либо рядом. Вчера было достаточно неприятно наблюдать за его бегом в серых спортивных штанах, которые обтягивают его больше, чем следовало бы.

Господи, помоги мне.

Это почти заставило меня забыть, какой он на самом деле ужасный человек.

Почти.

Но вчерашний день заставил меня осознать, как сильно я его презираю.

– Поправка… не было. А теперь есть, – он поворачивается и идет обратно к своей машине. – Кто это был… кого ты нашла? – спрашивает он, и это заставляет меня поверить, что он не знает, кто это.

– Мэнди, – отвечаю я.

Он оборачивается, положив руку на дверцу.

– Я этого не ожидал. Я все уберу, – он садится в машину и уезжает.

Я ненавижу его. Правда, правда, ненавижу его.

Уберу. Что, черт возьми, это вообще значит?

Но опять же, мои отпечатки пальцев были бы на двери и по всей комнате моей сестры, так что, думаю, убрать – это хорошо. Верно?

На работу я добираюсь быстро, и когда приезжаю, Хлоя уже там. Она никогда не приходит так рано, и я всегда прихожу первой, чтобы быть в курсе. Я не уверена, что смогу сегодня с ней справиться. Честно говоря, не знаю, смогу ли сегодня вообще с чем-либо справиться. Мои выходные, ну, были посвящены книгам, это уж точно.

Вы знаете ту книгу, которую сжигаете и надеется больше никогда не увидеть.

Да, та книга.

Войдя, я вижу ее за своим столом, компьютер включен, и она работает.

– Хлоя, – она ошеломленно смотрит на меня, быстро выключает ноутбук и встает.

– Ты пришла так рано? – спрашивает она.

Я смотрю на свой стол и вижу повсюду написанные цифры.

– Что ты делаешь?

Хлоя смотрит туда же, где и я, и хватает бумаги.

– Подсчитываю цифры. Проверяю, все ли совпадает.

– Конечно, совпадает. Почему нет? – спрашиваю я ее в замешательстве. – Я отправляю их тебе каждый месяц.

– Потому что в этом месяце оборот снизился, – говорит она, быстро складывая все бумаги в сумку, а затем подходит ко мне. – На следующей неделе у нас гала-концерт для влиятельных лиц. Я ожидаю, что к тому времени показатели снова вырастут, – она проходит мимо меня и, не попрощавшись, уходит.

Подойдя к своему столу, я открываю компьютер и вижу, что она перевела крупные суммы денег со счетов в другое место. Она оставила там достаточно денег, чтобы выплатить зарплату, но не больше, чтобы купить акции, которые понадобятся.

– Эй, почему я пересеклась со злым боссом? – входит Марисса с двумя чашками кофе в руках и протягивает одну мне. Садясь, она закидывает ноги на сиденье напротив меня и отхлебывает кофе.

– Счета, – говорю я, закатывая глаза.

– Конечно. Она приходит только тогда, когда это связано с деньгами, – так и есть, и они все это знают. – По крайней мере, она не просила тебя уволить других сотрудников, – она дрожит. – Это было ужасно.

– Да, – соглашаюсь я. Но не думаю, что это в последний раз. У меня такое чувство, что она попросит меня уволить кого-нибудь еще, или, может быть, даже кучу людей.

– Эй, мой брат спрашивал о тебе, – ухмыляется она, снова поднося чашку с кофе к губам. – Я знаю, ты с кем-то встречаешься, но когда это закончится... – она подмигивает.

– Что значит, когда это закончится?

Она оглядывает комнату.

– Ни один мужчина не может быть таким потрясающим, – говорит она, глядя на цветы. – Он обязательно где-нибудь потерпит неудачу.

– О, он потерпит, не беспокойся, – я улыбаюсь ей.

Как только она уходит, у меня звонит сотовый. Когда я не вижу номера абонента, думаю, что это Люси, и отвечаю.

– С Мэнди разобрались, – вот и все, что говорит Атлас.

Мне не нравится, что я узнаю этот голос, даже не видя его имени. Сначала я подумала, что он повесил трубку, но когда я отодвигаю телефон, вижу, что он все еще на линии.

– Возможно, у нее есть семья. Что ты сделал?

– Ты чертовски низкого мнения обо мне, – спрашивает он голосом, который мне знаком. Это его сердитый тон. – Да, Теодора?

– Почему тебя волнует, что я думаю?

– Ты права, не волнует. Увидимся на следующей неделе, – затем связь обрывается.

Два дня спустя для моего рабочего мероприятия на следующей неделе появляется еще одно дорогое платье.

Я отправляю его обратно, и на той неделе от него больше ничего не слышно.

Мир.