Текст книги "Разбей мне сердце (ЛП)"

Автор книги: Т.Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

Теодора

Цветы на работу по-прежнему приносят каждый день. Все от «А».

В те выходные я его не видела, а когда наступают и заканчиваются следующие выходные, я начинаю беспокоиться. Он снова не появляется, и я не понимаю, как за одну неделю он столько раз выходил на связь, а за две недели от него вообще ничего не слышно.

Следующая пятница наступает примерно через три недели после того, как я видела его в последний раз, и когда возвращаюсь домой после обеда, он стоит, прислонившись к своей машине, и смотрит на свои часы с бриллиантом, когда подхожу к нему.

– Ты опаздываешь.

– Не знала, что у нас встреча, – отвечаю я.

Он поднимает на меня взгляд от своих часов, и его глаза сканируют меня.

– Как поживает моя сестра?

– Она в порядке. Болтлива, как обычно.

Я улыбаюсь его ответу, затем быстро качаю головой и вспоминаю, что мы не друзья. Этот человек похитил ее и использует меня в своих интересах.

– Скоро ли я увижу ее снова?

Его глаза сужаются.

– У меня есть для тебя работа на вечер. Ты будешь моей парой, – повернувшись, Атлас лезет в машину и протягивает мне платье.

– У меня уже есть два хороших платья. Мне не нужно другое.

– Возьми это платье, оно коктейльное.

– Мне можно говорить сегодня вечером?

Он протягивает платье, и я беру его у него из рук. Атлас засовывает руки в карманы и смотрит на меня.

– Когда попросят, – он поворачивается, идет к своей машине и оглядывается на меня.

– Хорошо. Готовность к шести. Верно? – я поворачиваюсь и, не дожидаясь его ответа, поднимаюсь по лестнице к своей двери. Когда оборачиваюсь, его уже нет, а в руках у меня другое дорогое платье.

Войдя внутрь, я не тороплюсь открывать его. Мне нужно убить несколько часов, прежде чем он вернется, чтобы забрать меня и отвезти одному Богу известно куда.

Атлас постепенно лишает меня силы, и мне это не нравится.

Достав дизайнерское платье от Шанель, я чуть не расплакалась при его виде. У него полностью черная юбка. Верх выполнен из сетки телесного цвета с черными бархатными цветами, покрывающими нужные участки, что придает ему вид топа, хотя на самом деле это, в основном, оболочка со стратегически расположенными украшениями.

Оно прекрасно.

И пока что мое самое любимое.

Одеваться легко, и оно сидит на мне так, словно создано специально для меня. Мои соски прикрыты черными бархатными цветочками, несколько из них разбросаны по животу, а несколько – по спине. Но в основном я обнажена выше пояса. К такому платью должна быть подходящая прическа, поэтому я уложила волосы распущенными локонами и украсила их черным цветком сбоку. Я дополнила этот ансамбль черными туфлями на каблуках.

Как только я полностью одеваюсь, наливаю себе вина, потому что, если судить по предыдущим событиям, пить я не буду. А мне чертовски нужно выпить. В руке вино, раздается стук в дверь, и я быстро выпиваю его, пока бокал не опустеет, прежде чем открыть, зная, что это Атлас.

Как только я вижу, что он снова одет в черный костюм, мне приходится вспомнить, что нельзя пялиться. Взгляд Атласа скользит по моему бокалу с вином, затем возвращается к моему лицу, оценивая.

– Сколько?

– Один, – говорю ему правду.

Он кивает и идет к своей машине. Ставлю бокал с вином на ближайший столик и выхожу вслед за ним, проверяя, что у меня с собой сумочка и ключи.

Атлас придерживает для меня дверцу машины. Я сажусь, и он наблюдает за моими движениями. Чувствую, как его взгляд прикован ко мне. Ебать! Я тоже оглядывала себя, когда смотрелась в зеркало. В этом платье шестерка выглядела бы как десятка, вот в чем его волшебство.

– Ты планируешь дать мне инструкции на сегодняшний вечер? – спрашиваю я, когда он садится.

Машина трогается с места, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он опустил голову и смотрит в телефон.

– Планы, которые у меня были на твой счет, не сбываются. Итак, планы меняются, – говорит он, не поднимая глаз.

– Какие были планы? – спрашиваю.

Повернувшись, чтобы посмотреть на меня, он говорит:

– Ты должна была сделать много такого, что тебе, скорее всего, не понравилось бы.

– Ты играл мной, как шахматной фигурой, а теперь убираешь меня с доски и объявляешь что? Шах и мат? Я в замешательстве, – качаю головой. – Что бы ты хотел, чтобы я сделала? – машина останавливается, и он поворачивается, чтобы выйти. – Скажи мне, Атлас. Что бы ты хотел, чтобы я сделала?

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, наклоняется и берет мое лицо в ладони, сильно сжимая его пальцами.

– Я бы использовал тебя так, как ты можешь только представить.

– Как? – мне удается заговорить, хотя я шокирована его словами.

– Ты была бы пешкой. Я бы заставил тебя отсосать у моего врага, чтобы получить то, что хочу точно так же, как та девушка обслуживала меня. Я бы бросил тебя на растерзание волкам, и мне было бы все равно, что они с тобой сделают, лишь бы ты поделилась ценной информацией, если бы это было необходимо, – его дыхание тяжело ощущается на моем лице от его близости. Атлас еще секунду сжимает мое лицо, прежде чем опустить руки и отстраниться. – А теперь прекрати задавать мне вопросы, пока я не решил заставить тебя вернуть долг твоей сестры, встав передо мной на колени, – он выходит из машины, а я сижу там, более чем шокированная. Теперь мои щеки болят от его крепкой хватки, и я думаю, о том, что не стоило мне вот так швырять мясо в тигра и ожидать, что он не укусит меня в ответ. Потому что, если я не буду осторожна, вскоре он может просто скормить меня волкам.

Мою дверцу открывает водитель. Атлас стоит рядом, вытянув локоть, и ждет меня. Вздохнув, выскальзываю из машины и беру его за руку. Он даже не смотрит на меня, прежде чем начать идти.

Заходя в бальный зал, и в ту же минуту понимаю, что мы общаемся с элитой. Сразу замечаю публичного человека. Он слегка кивает головой Атласу, который отвечает тем же.

– Мистер Хайд, я так рад видеть Вас на сегодняшнем вечере.

Я почти позволяю шоку, вызванному его фамилией, отразиться на моем лице. Почти.

Хайд? Правда? Черт возьми, это подходит ему больше, чем он может себе представить.

Атлас бросает на меня взгляд, как будто знает о моей реакции, и пронзает меня пристальным взглядом, прежде чем снова перевести взгляд на мужчину, который с ним разговаривает. Я не обращаю внимания. Политика меня никогда не интересовала, как и азартные игры.

– Да, хорошо... – вот и все, что он говорит в ответ.

Думаю, не только со мной он особо не общается.

– А кто эта прекрасная леди? – он протягивает мне руку, и я собираюсь вложить в нее свою, но мистер Хайд, он же Атлас, оттаскивает меня назад.

– Это... та, кто тебе не интересен.

– О, не хотите делиться? – он шутит, но я смотрю на Атласа, и почему-то не думаю, что это шутка.

Атлас начинает идти и тянет меня за собой к следующей группе людей. Он здоровается примерно с миллионом человек – ладно, это небольшое преувеличение, пока мы, наконец, не здороваемся еще с двумя людьми, прежде чем присесть. Когда, наконец, садимся, мои ноги радуются, потому что эти каблуки просто убивают меня.

– Ты не общителен и, кажется, не любишь большинство из этих людей. Так почему ты здесь? – спрашиваю я, пока мы сидим в тишине.

Мимо проходит официант, и я бросаю взгляд на бокалы с шампанским, но понимаю, что лучше не пить в его присутствии. Когда я вернусь домой после этого дерьмового шоу, я обязательно напьюсь. Мне это нужно. А я вообще-то не любитель выпить.

– Разве я напрашивался на разговор? – огрызается он.

Чья-то рука ложится ему на плечо, и он устремляет свой суровый взгляд на собеседника. Женщина, скорее всего, примерно моего возраста, улыбается ему сверху вниз, но быстро убирает руку.

– Мистер Хайд, я хотела бы поговорить с Вами, сэр, – она оценивающе смотрит на меня сверху вниз, затем снова на него. – Наедине.

Атлас встает, поправляет пиджак и уходит. Ему не нужно говорить мне, чтобы я не двигалась, потому что я точно не собираюсь. У меня болят ноги, а мы ходили и стояли на одном и том же месте около двух часов. Это стало очень скучно, и даже не знаю, зачем я здесь.

Стул рядом со мной скрипит, когда я беру с середины стола закуску. Обернувшись, вижу, как мужчина, с которым мы поздоровались сразу, как вошли, садится на свое место. Его голодный взгляд пожирает мое платье, и внезапно платье, в которое я была влюблена, заставляет меня чувствовать себя голой и беззащитной так, как я и не думала, что буду себя чувствовать.

– Не думал, что он оставит тебя одну, – он улыбается, ставя передо мной бокал с шампанским. Я не притрагиваюсь к нему и не благодарю его. – Кажется, ты ему нравишься. Атлас всегда делится своими женщинами. Итак, что я хочу знать... – он наклоняется ближе, так что его дыхание касается моей шеи. – Что в тебе такого особенного?

Я знаю этого человека. Он политик, женат, у него есть дети. И все же, вот он спрашивает меня, почему Атлас не хочет поделиться мной.

И от этой мысли мне становится дурно.

– Как тебя зовут? – спрашивает он, на что я игнорирую его. Я пришла не с ним и не его боюсь. Нет. Мужчина, с которым я пришла и которого я в равной степени боюсь, также является мужчиной, к которому меня влечет. И эта маленькая неосторожность сама по себе является проблемой.

– Неразумно игнорировать человека, когда он с тобой разговаривает.

Я усмехаюсь и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не возвращается ли Атлас. Твердая рука опускается мне на ногу, и я замираю. Обернувшись, замечаю, что у грязного политика блестят глаза, когда он смотрит на меня.

– Ты просто шлюха. Шлюхи говорят то, что им приказано. Поэтому, когда я обращаюсь к тебе, ты отвечаешь. Понятно, шлюха?

Я наклоняюсь ближе, моя рука скользит к его ноге, затем я поднимаю ее, хватаюсь за его член и сжимаю.

– Убери от меня свои грязные гребаные лапы, пока я не раздавила твой член так сильно, что сломаю его. И никогда больше не разговаривай так с женщиной, свинья, – я сжимаю его член еще сильнее, для пущей убедительности, когда его рука отрывается от моей ноги. Как только освобождаю его член, он встает, возвышаясь надо мной.

– В чем проблема? – я никогда не думала, что этот голос меня успокоит, но это не так.

Грязный мудак-политик смотрит на Атласа, затем снова на меня.

– Держи своих шлюх в узде, – он сердито поджимает губы, прежде чем повернуться и уйти.

Я и не подозревала, что задерживаю дыхание и, наконец, расслабляюсь.

– Вставай, мы уходим, – я поворачиваюсь на этот голос, на этот чрезвычайно сердитый голос, и вместе с ним на меня устремлены яростные взгляды.

Дерьмо! Дерьмо!

Встав, он не протягивает мне руку, и я наблюдаю, как он вытирает губы.

На них что, следы красной помады?

Блядь! Какое мне дело?

Как только мы выходим за дверь, мы идем по улице к тому месту, где я вижу его машину, ожидающую нас. Как только мы подходим к ней, он открывает дверь и велит мне сесть, что я и делаю, и он следует за мной. Всю дорогу домой Атлас молчит.

Как только мы, наконец, добираемся до моего дома, который находится за городом, я с радостью выхожу и ухожу от него, за исключением того, что он следует за мной до двери. Я отпираю дверь и поворачиваюсь к нему, но прежде чем успеваю сказать хоть слово, меня вталкивают внутрь, его рука ложится мне на талию, и он прижимает меня к ближайшей стене, я сильно ударяюсь об нее спиной.

– Кем, черт возьми, ты себя возомнила? – его янтарные глаза буравят мои.

Глава 11

Атлас

Я был нежен, когда в этом не было необходимости. Я был терпелив, и даже, черт возьми, сам не знаю почему. Не похоже, что она этого заслуживает, и будь на ее месте любая другая женщина, я бы не был ни нежным, ни терпеливым. Она бы сделала все, что я попрошу, не задавая вопросов.

Но только не она, не Теодора.

Мои руки сжимают ее тонкую талию, когда я прижимаю ее к стене, а ее голубые глаза, которые сияют так чертовски ярко, впиваются в меня.

Вы когда-нибудь смотрели на небо и думали, какое оно чертовски красивое, голубое?

Такие и ее глаза.

Не океанской синевы, как я сначала подумал.

– Ч... что, – заикаясь, произносит она, прислонившись спиной к стене, а мои руки не могут оторваться от ее бедер.

– Кем ты себя возомнила? – я спрашиваю снова, придвигаясь бедрами достаточно близко, чтобы коснуться ее.

– Я не понимаю.

Я качаю головой.

– Тот человек, которому ты только что угрожала это клиент, и хороший клиент. Тебя видели со мной. Значит, он знает, что ты одна из моих, – ее глаза расширяются от моих слов. – Может, мне стоит загладить свою вину и подарить ему тебя? – теперь мое тело касается ее, и несмотря на то, что она шокирована и рассержена, ее щеки вспыхивают.

Ее руки поднимаются и упираются мне в грудь, и я делаю шаг назад.

– Это дерьмо не входило в нашу сделку. Я не шлюха.

Я поднимаю свободную руку и глажу ее по лицу, пока она делает глубокий вдох.

– Но ты была бы идеальной шлюхой.

Ее глаза расширяются от моих слов, и я замечаю в них легкую растерянность, то, как, кажется, исчезла прежняя яркость.

– Сколько еще я должна этим заниматься?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

– Пока долг не будет выплачен.

– Я возьму ссуду и верну остаток. Сколько?

– Ты приняла соглашение. Ты будешь продолжать делать то, что я сочту нужным. А до тех пор не задавай мне вопросов.

Ее взгляд сужается, а губы поджимаются.

– Ты настоящий засранец. Ты ведь знаешь это, правда?

Она не говорит мне ничего нового. Я не планирую быть ее другом, но она нажимает на все доступные кнопки, которые у меня есть. Я никогда не позволял женщине так разговаривать со мной или проявлять неуважение к тем, с кем имею дело, как это делает она.

– Нечего сказать? Это значит, что ты и так это знаешь, – она опускает голову, пытаясь изобразить на лице выражение «пошел ты». – Отдай. Мне. Мою. Сестру. Ты делаешь меня своей сучкой, самое меньшее, что ты можешь сделать, это вернуть мне Люси.

Я ухмыляюсь, этого не произойдет.

– Так, значит, это вызывает у тебя какую-то реакцию, – она сжимает кулаки. Я думаю, что она собирается уйти и закрыть дверь, когда она поворачивается ко мне лицом. – Прекрати присылать мне платья, это неуместно, – Теодора задирает нос, когда я делаю шаг назад.

– Если бы я знал, что ты не придешь на мероприятие, одетая как неряха, как в любой другой раз, когда я видел тебя за пределами этого дома, я бы не присылал. Но мне нужно следить за своим внешним видом, а ты не соответствуешь моим стандартам без соответствующей одежды.

У нее отвисает челюсть, она захлопывает дверь у меня перед носом, и я улыбаюсь, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

***

– А как поживает дама в розовом? – спрашивает Бенджи. Он садится за мой стол, закидывает ноги на него, как будто это гребаное заведение принадлежит ему.

– Хорошо.

– Пожалуйста, расскажи мне подробнее. Ты уже трахал ее или хотя бы пробовал?

Я поднимаю на него глаза и смотрю на его ноги, он со смешком убирает их.

– Я приму это как отрицательный ответ. Чувствую, что она может быть исключением из твоих возможностей. Я имею в виду, что ты получаешь удовольствие, просто глядя на цыпочек, но эта... она другая, это точно.

– Мне похуй, насколько она отличается от других, главное, чтобы она служила своей цели.

– И что это за цель? Потому что, насколько я вижу, ты заставляешь ее делать все, что угодно. Тебе не нужны шпионы, давай будем честными, Атлас. Только очень глупый человек мог бы предать тебя.

Я смотрю на него.

– Почему ты здесь?

Он встает, подходит к окну, выходящему на внутреннюю часть казино, и остается там, где стоит.

– Ты чего-то хочешь? – спрашиваю я, проводя пальцами по столу. – Чего именно?

– Дай ее мне, – говорит он, поворачиваясь ко мне. – Дай мне ее, пожалуйста.

– Нет. Я уже говорил тебе.

Он качает головой, и его светлые волосы перестают быть идеальными, когда он проводит по ним пальцами.

– Она нужна мне. Просто отдай ее мне, Атлас.

– Иди домой, Бенджи.

Он бьет кулаками по моей стене, проделывая дыру в гипсокартоне, затем выпрямляется.

– Я доберусь до нее. Ты не можешь быть Богом все время, Атлас.

Я улыбаюсь.

– Кто сказал, что не могу?

Бенджи отступает и, не сказав больше ни слова, выходит из комнаты. Когда он это делает, входит Гарри, оглядываясь на Бенджи, прежде чем закрыть дверь.

– Ты хочешь, чтобы она это сделала? Ты уверен?

– Нет. Нет, не хочу, – я подхожу к той же стене, у которой стоял Бенджи, и осматриваю ущерб. – Но так ее долг будет выплачен быстрее, и она сможет исчезнуть из моей жизни.

Гарри уходит, оставляя меня стоять и размышлять о возможностях, которые никогда не смогут осуществиться.

Глава 12

Теодора

Когда Хлоя и ее муж входят, я внимательно наблюдаю за ними. Хлоя направляется прямиком в мой кабинет, в то время как ее муж расхаживает по пространству, разговаривая со всеми женщинами. Почему она с ним, я никогда не пойму.

Хлоя одаривает меня улыбкой, прежде чем сесть напротив, закинув ногу на ногу.

– Ты не поверишь, что у меня была за неделя.

Я улыбаюсь. Она мой начальник, поэтому я нахожу время, даже если у меня его нет, для светской беседы. В конце концов, я пытаюсь вести ее бизнес, в котором она едва ли участвует. Она все оставляет мне.

– Держу пари, это было безумие, – отвечаю я, потому что обычно так оно и есть. То, как у них получается вести успешный бизнес, до сих пор ставит меня в тупик. Когда я только начинала, была ее первым сотрудником, и мы построили этот бизнес. Что ж, я сделала это на ее средства и при ее поддержке, и теперь мы являемся одним из крупнейших онлайн-продавцов в стране. Я никогда не уходила, потому что больше ничего не знаю, и, что более важно, если бы ушла, это разбило бы мне сердце. Эта работа помогла мне поддержать Люси, когда умерли наши родители.

– Так оно и было, но слушай… Мне нужно, чтобы ты уволила хотя бы пятерых сотрудников.

Мой рот широко раскрывается, а брови сходятся на переносице.

Что, черт возьми?

– Ммм... – я встаю, иду к своей двери и закрываю ее, прежде чем повернуться к ней лицом. В этом нет никакого смысла. Я вижу, как деньги текут рекой. Я знаю, что она зарабатывает миллионы, и этого более чем достаточно, чтобы обеспечить ее сотрудников, и, кроме того, нам нужны сотрудники. Я нанимаю сотрудников не ради удовольствия; у каждой девушки в этом офисе есть работа, которую нужно выполнять, и если я избавлюсь хотя бы от одной, моя нагрузка станет еще больше, чем сейчас. К сожалению, я здесь одна, поэтому мне нужно знать, что происходит.

– Послушай, я знаю. Ты этого не видишь, но мне нужно, чтобы это было сделано. Не задавай вопросов, Тея, просто сделай это, – она встает, перекидывая сумку через плечо.

Я скрещиваю руки на груди.

– Есть какие-нибудь предпочтения по людям? Потому что мне нужна каждая из девушек в этом офисе.

Хлоя закатывает глаза, когда ее муж подходит и открывает дверь, наклоняется и целует меня в щеку, отчего меня тут же тошнит. Я ощущаю от него жуткие флюиды, и он мне никогда не нравился. Но за все годы, что я здесь, он, слава Богу, не сделал ни единого движения, кроме как поцеловал меня в щеку.

– Джесси, рада тебя видеть.

Я натягиваю на лицо фальшивую улыбку. Он не работает. Насколько я знаю, он только и делает, что тратит деньги Хлои.

– Да, что ж, извини, что при неблагоприятных обстоятельствах, – говорит он, качая головой.

Чушь.

Я не вчера родилась.

– Я уверен, Хлоя сказала тебе, что ты должна уволить часть персонала.

– Да, она сказала, – я смотрю на Хлою, которая сосредоточенно разглядывает свои идеально наманикюренные ногти. – Она как раз собиралась объяснить мне, почему. Если только ты сам этого не захочешь сделать?

– О, ты же знаешь, я не занимаюсь деловой стороной дела, это все она. Я просто поддерживаю ее в том, что ей нужно делать.

И тратить, забыл добавить он.

– Хлоя? – спрашиваю я, глядя на нее. Когда-то я думала, что она была самым крутым человеком на свете, раз так сильно доверяла мне и поддерживала, когда я подбрасывала ей идеи, с которыми она позволяла мне работать. Сейчас? Ну, теперь я уже не так уверена.

Хлоя поднимает взгляд от своих ногтей и закатывает глаза.

– Тебя тоже можно заменить, Тея. Просто помни об этом, – выплевывает она меня.

Когда она стала такой непостоянной?

– Да, ты только что совершенно ясно дала мне это понять. У меня просто должна быть причина для увольнения ваших сотрудников, вот и все.

Она машет мне рукой.

– Я уверена, ты что-нибудь придумаешь, Тея. Ты всегда так делаешь.

Чья-то рука касается моего плеча.

– Ты просто прелесть, Тея. Что бы мы без тебя делали?

Умерли.

Вот что я кричу ему мысленно, но потом вспоминаю, что я хорошая девушка, а хорошие девушки не говорят гадостей своим начальникам.

– Думаю, мы никогда этого не узнаем, – я улыбаюсь.

– Я приду завтра, чтобы убедиться, что ты это сделаешь.

– Ты можешь сама, знаешь ли. Если это срочно. Я имею в виду, уволить их?

Хлоя присматривает в моем офисе за всеми девушками на этаже. Их не менее тридцати, и каждая вносит свой вклад в успешное ведение бизнеса. Начиная с маркетинга, упаковки, проверки заказов и возврата товара и заканчивая услугами консьержа в онлайн-бизнесе. Решение о том, кого уволить, будет непростым, и я не хочу этого делать, учитывая, что лично нанимала каждую из них. Каждая была выбрана за свои сильные стороны и трудовую этику. Мне ни разу не приходилось кого-то увольнять, потому что, когда я нанимаю их, я делаю это правильно. Не случайно, как это делала Хлоя, когда мы только начинали. Потому что она понятия не имела, и ей было на них наплевать. Она платила мне половину зарплаты, которую я должна была получать в то время, и я никогда не жаловалась, хотя это и незаконно. И когда она заработала свой первый миллион – благодаря мне – я попросила повысить зарплату, на что она, в общем-то, согласилась. Я уверена, что могла бы проявить свои навыки и получить то, что мне по праву полагается. Но это означало бы оставить то, что я создала, то, что доставляет мне радость. И это пугает меня до чертиков.

– Ты больше не хочешь заниматься своей работой? – спрашивает Джесси.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Эти волосы, которые слишком модно уложены, дорогая рубашка горчичного цвета в сочетании с серыми брюками… Честно говоря, он выглядит как придурок. Мужчина с деньгами, которого поддерживает жена.

Начинает звонить мой сотовый, что позволяет мне уклониться от ответа на его вопрос, и мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть на телефон.

– Ты принимаешь личные звонки на работе? – спрашивает Хлоя.

– Учитывая, что я работаю больше положенного времени, мне нужно иметь при себе телефон на случай чрезвычайной ситуации, – отвечаю я с улыбкой.

Она не отвечает, потому что знает, что я работаю больше, чем следовало бы, и даже по выходным, за которые она мне не платит, когда у нас большие продажи. И все же я не жалуюсь, потому что, когда мы с девочками наедине, я люблю свою работу.

– Красивые цветы, – говорит Джесси, подходя и дотрагиваясь до них.

– Можешь взять их себе, – я улыбаюсь, обходя свой стол.

– Я уволю двух девушек по твоей просьбе. Я просто не могу позволить себе больше, иначе мне потребуется прибавка к зарплате на то количество дополнительных часов, которое мне понадобится для работы в их отделе, и на ту сумму, которая мне причитается.

Они оба стоят неподвижно и смотрят на меня.

Затем Хлоя переводит взгляд на своего мужа, и он кивает. Затем он прощается со мной и выходит, оставляя нас с Хлоей наедине в офисе.

– Ты скажешь мне настоящую причину, по которой я должна отпустить своих девочек?

Хлоя смотрит в пол со слегка виноватым выражением лица.

– Я должна сделать то, что лучше для него... и это то, что лучше для него прямо сейчас.

– Хорошо, – я знаю, что это все, что она может мне дать. Она любит этого идиота, а он использует ее по полной программе. Мы все знаем, что он спит со всеми подряд, а ей, похоже, все равно. На самом деле это довольно печально.

– Тебя невозможно заменить, Тея. Я действительно ценю тебя. Просто в последнее время столько всего произошло.

Я киваю. Я знаю, что меня невозможно заменить. Если бы не было меня, я не знаю, что бы случилось с этим местом. Когда беру отпуск, что случается крайне редко, дела идут медленно, и Марисса обычно помогает мне.

– Я сделаю это, хорошо? Может, я и не в восторге от этого, но сделаю.

Хлоя кивает, затем идет к двери и оглядывается.

– Когда мне ожидать тебя снова? – уточняю я.

Она пожимает плечами.

– Когда понадобится еще одно сокращение.

Черт возьми! Я съеживаюсь от ее слов, когда она выходит.

Блядь.

***

На следующий день, как мне сказали, я уволила двух девушек, и мне это не понравилось. Мне не нравится Хлоя за то, что она заставила меня это сделать. Они не сделали ничего плохого, и выполняют свою работу без проблем.

Вернувшись домой в те выходные после напряженной недели, я налила себе вина, и когда раздался стук в дверь, я проигнорировала его. Знаю, что это он, хочет, чтобы я выполнила какое-нибудь дурацкое задание, чтобы помочь вернуть долг моей сестры.

Но я не хочу.

Меня тошнит от этого.

Сейчас меня тошнит от всего.

Поднося к губам полную бутылку, я выпиваю больше – намного больше, чем следовало.

Стук в дверь прекращается, и когда это происходит, я встаю, беру себе еще бутылку вина и принимаюсь за нее. В этот момент стук раздается снова. Подойдя к двери, я открываю ее и вижу стоящего на пороге Атласа. Несколько раз моргаю, чтобы убедиться, что зрение у меня затуманенное.

Его трудно не заметить. Я имею в виду, что, учитывая все эти острые углы, могу поспорить, что мой язык мог бы облизать их все и продолжить исследовать.

– Углы? – спрашивает Атлас.

Ебать! Я качаю головой, не сводя с него глаз. Я только что сказала это вслух?

– У тебя два кольца в носу или у меня двоится в глазах? – спрашиваю я.

Он опускает взгляд на вино в моей руке и делает шаг вперед, забирая его у меня.

– Сколько ты уже выпила? – спрашивает он, как будто у него есть какое-то право знать.

– Похоже, что две бутылки, – я подхожу, чтобы дотронуться до его колец в носу, не обращая на него внимания, но он отталкивает мою руку.

– Теодора.

– Одно... – я показываю пальцем, не дотрагиваясь. – Два, – киваю головой. – Ладно, у тебя их два. Почему бы тебе не носить и то, и другое постоянно? Они хорошо смотрятся, – говорю я ему с улыбкой.

Атлас закатывает рукава, и я вижу его татуированные руки.

– Срань господня! Вот это чернила. А где же еще? – спрашиваю я, делая шаг вперед и готовясь задрать ему рубашку, когда он преграждает мне путь. Атлас заходит в мой дом и проходит мимо меня. Он направляется ко мне на кухню, и я следую за ним, когда он входит, как хозяин. Мой взгляд падает на его великолепную задницу, и я слишком занята, наблюдая, как он наливает мне воды и протягивает ее.

– Одевайся. Но сначала выпей это.

Я смотрю на свою старую рубашку – а это всего лишь рубашка – и улыбаюсь, протягивая руку за водой. Сделав большой глоток, я выпиваю все и возвращаю ему пустой стакан.

– Одевайся, Теодора, – инструктирует он.

Я прохожу мимо него в свою спальню и быстро нахожу платье, которое не стоит нескольких тысяч долларов, натягиваю его на плечи, чтобы оно ниспадало по бедрам, прежде чем достать свой сотовый и выйти обратно.

– Одета, – говорю я с улыбкой, затем поворачиваюсь. В моей руке туфли, и он тянется к ним, берет их и наклоняется, чтобы надеть мне на ноги. Его рука касается моей лодыжки, и я так быстро втягиваю воздух от его электрического прикосновения, что уже готова попросить его убрать эти руки, но вместо этого он осторожно приподнимает ногу. Когда застегивает одну туфельку, его рука скользит совсем чуть-чуть, быстро отпуская, прежде чем он переходит к другой ноге и повторяет. Когда поднимает на меня взгляд, я закрываю разинутый рот. Он просто качает головой и выходит за дверь.

– В машину.

Я закатываю глаза от его властных слов, но сажусь рядом с ним. Машина трогается с места, я откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза, пытаясь протрезветь и выбросить из головы мысли о его прикосновениях, которые все еще обжигают мою кожу.

– Ты слишком много выпила, – его голос звучит то ли шепотом, то ли криком, но недостаточно мягко, чтобы быть нормальным.

– Да, папочка.

– Если бы ты была моим ребенком, ты бы сидела у меня на коленях.

От его тона мое сердце учащенно забилось.

– Это можно устроить, – я забыла упомянуть, что, когда я пьяна, я становлюсь шлюхой. И давайте посмотрим правде в глаза: Атлас – самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

– Ты только что... – он качает головой и смотрит в окно. – Ты сейчас говоришь как твоя сестра, – говорит он с ноткой разочарования. Ну, по крайней мере, я думаю, что так оно и есть, насколько могу судить.

– Одна мать, но разные отцы, могут сделать это с тобой, – честно говорю я.

– Как так получилось, что ты стала такой, а она... – он не заканчивает фразу, но это все равно меня злит.

Я пожимаю плечами.

– Люси все чувствует и всего хочет. У нее есть чувство собственного достоинства, – у меня начинает кружиться голова, когда машина останавливается у склада. Я чувствую на себе его взгляд, но решаю не смотреть в его сторону, когда открываю дверь, мне срочно нужен свежий воздух. Выходя, я поскальзываюсь на чем-то мокром и липком. Я смотрю вниз и, когда размытость исчезает, прослеживаю темную лужу. Она принадлежит политику, который трогал мою ногу и называл меня шлюхой. Мокрая субстанция на полу – это его кровь.

Крик вырывается из меня, когда я отшатываюсь, пытаясь убежать.