Текст книги "Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)"

Автор книги: Тиро Томое

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 4
Ветром принесло

Кривые улочки Ранду были непривычно пустынными. Преждевременные шаги Мрачного Сына Ветра всех жителей разогнали по тёплым жилищам.

Город изменился. Ещё вчера в нем царило оживление, подогреваемое погожими деньками, а сегодня всё стало блёклым, безрадостным. В город пришло предчувствие зимы.

Дома, накрытые черепичными шапками, зябко ёжились под тяжёлым тёмно-серым небом. Невысокие деревья вздрагивали от студёных порывов надвигающейся бури и торопливо сбрасывали резко побуревшую листву, которая мягко опадала в тихо стелющуюся прозрачную дымку тумана.

Путаясь в длинной юбке, я торопливо шагала к городской лечебнице. Почему-то непременно хотелось прийти вовремя, без задержек и опозданий.

Ускорив шаг, я обогнула угол таверны и вышла на просторную улицу – Большак, как гордо именовали её местные. По Большаку гулял сильный ветер, который моментально сдул с головы капюшон, заморозил уши и уколол холодом нос.

Я остановилась на дорожке, недалеко от крутых ступеней таверны. Спряталась под слабым прикрытием от ветра – деревянной кружкой пенного напитка размером с меня, которая служила своеобразной вывеской. Размотала шарф с шеи. Натянула капюшон на голову, а потом начала снова обматывать шарф, только теперь уже вокруг куртки, так, чтобы зафиксировать капюшон.

Протяжно скрипнула дверь таверны, выпуская клубы пара, запахи готовящейся еды и шум толпы. Хлопнула, закрываясь и оберегая посетителей от холода. Раздались громкие взрывы хохота, грохот железных набивок по камню, бряцанье оружия.

– Эй, смотри Гранк, студенточка!

Мерзкий, глумливый голос с характерным гнусавым выговором, заставил меня напряжённо вскинуть взгляд.

Быки.

Низкие покатые лбы, слегка приплюснутые носы, в которые вдеты толстые металлические кольца. Из смолянистой гривы волос торчали обломанные на концах кривые рога. Мясистые губы плотоядно кривились в пошловатой улыбке, приоткрывая острые жёлтые клыки.

Тяжёлые массивные тела, состоящие из одних только раскачанных мышц, покрытые тонким рисунком ритуальных шрамов. На поясах плотных кожаных брюк в серебряных петлях закреплены кривые парные тесаки. Неестественно длинные руки заканчивались крепкими кулачищами, размером с голову взрослого мужчины.

На голой груди каждого быка тройные ожерелья из маленьких чёрных шариков – каждый шарик чья-то жизнь, отобранная насильно.

Откуда они здесь, в центре Ранду⁈

– Вижу, – слегка растягивая буквы, ответил самый здоровый из них, названный Гранком, – свежая, сочная…тёлка!

Быки снова заржали, словно услышали очень остроумную шутку.

Гранк оскалился и поиграл буграми грудных мышц, плотоядно посматривая на меня маленькими красными глазками.

Я невольно перевела взгляд на его грудь, где висело ожерелье. Пять ниток, битком забитых чёрными бусинами! И чёрный рисунок-тавро в ярёмной ямке, поросшей курчавым красным волосом.

Айгыр – признанный вожак банды быков. Самый беспринципный и самый опасный из всей шестёрки.

Я сделала маленький шаг назад.

– Стой, тёлка, – мгновенно среагировал айгыр, – сюда иди.

Снова шаг назад.

– Э, – айгыр сплюнул зелёную жвачку прямо на ступени таверны, – э, тёлка, ты чё не поняла? Сюда пошла быстро.

Мрак! Зелёная жвачка это листья южного растения джуда. Быки, да и не только они, жуют её для общего тонуса, перед боем. Сок листьев джуды снимает болевой синдром, блокирует кровотечения и избавляет от малейшего проявления страха.

Быки явно собрались на дело, но могут и со мной для начала поразвлечься. Им это раз плюнуть. Половые игрища и кураж, в сочетании с листьями джуды, только силы прибавят.

Снова шаг назад и я упёрлась спиной в деревянную бочку, из которой была сделана пивная кружка. Дальше бежать было некуда.

– Не ссы, – рыготнул Гранк и, тяжело переваливаясь, начал спускаться, – айгыр студентку не обидит. Так… помнёт слегка. Тебе понравится, телочка. Ещё добавки просить будешь, гы-ы.

Под скабрёзный гогот быков, айгыр спустился со ступеней и подошёл. Верзила навис надо мной, обдав крепким запахом лука и браги, протянул руку и дёрнул за плечо, подтягивая и прижимая к себе. Скривил губы в подобие улыбки на мой протестующий возглас, и уставился недобро поблёскивающими глазками.

– Девка, не сопротивляйся, – свистнула сталь вынимаемого из петли тесака, – а лучше сама разденься. Если не хочешь, чтоб я твоё тряпьё попортил.

Бык покрутил перед моим носом остриём теска, спустил его ниже и зацепил верхнюю пуговицу куртки. Лёгкий щелчок и верхняя пуговица отлетела.

– Стой, стой! – взвизгнула я, – я сама, пусти.

Быки на ступенях заголосили ещё громче. В скабрёзных шутках, стали проскальзывать крики одобрения в мой адрес. Кто-то засвистел похабную мелодийку, предлагая раздеться под её мотивчик.

Айгыр довольно улыбнулся.

– Хорошая, тёлочка, – он слегка оттолкнул меня, – давай, развлеки меня.

Я осторожно отошла от бочки, чтобы открыть путь к спасению. В голове билась только одна мысль – снять медальон, а потом треснуть по быкам заклятием. И сбежать.

Многообещающе улыбнулась айгыру, усыпляя его бдительность.

Неспешно, стараясь, чтобы руки не сильно дрожали, начала разматывать шарф. Без жалости бросила его на землю. Медленно сняла капюшон, открывая волосы.

– Косу расплети, – хрипло приказал айгыр.

Снова улыбнулась, незаметно приняла позу для боевого заклинания – одна нога назад, слегка согнута в колене, вторая вперёд и носком в бок. Плавно подняла руки, перекинула косу вперёд и начала расплетать волосы, пристально глядя в одну точку – меченную ярёмную ямку айгыра. Туда направлю удар, чтобы наверняка вывести быка из строя.

– Шевелись, тёлка, – бык хищно облизнул губы кроваво красным языком.

Снова улыбка и волосы свободно рассыпались по плечам. Непослушными пальцами расстегнула пуговицы и скинула куртку, отправив её к шарфу.

Холодный ветер моментально вгрызся в моё тело, заиграл волосами. Прикусив губу, чтобы не тряслась от страха и холода, я начала расстёгивать крючки жилета.

Со ступеней понёсся свист и улюлюканье.

Кто-то смелый выкрикнул.

– Гранк, давай я первый! Вдруг тёлка кусается.

– Рискни здоровьем, Минт, – низко прорычал айгыр и слегка повернул рогатую голову быкам.

Я замерла. Мелькнула слабая надежда, что быки сейчас передерутся и забудут про меня, но нет. «Смелый» несмело буркнул.

– Пошутил я…чё начинаешь…

– Я ща тоже пошучу, – повёл плечами айгыр, а потом рявкнул, – шевелись, тёлка!…хотя мне и так пойдёт, гы-ыы. Остальное сам сниму!

Айгыр слегка склонил рогатую голову и резко шагнул вперёд.

Звенящая пустота сдавила голову. В истерике забилась единственная мысль – не успеваю! Помертвевшей рукой я потянулась к наглухо застёгнутому воротничку и дёрнула. Ткань захрустела, выстреливая в стороны оторвавшиеся пуговки. Красные глазки быка вспыхнули восторгом.

– Не терпится, тёлка…

Резкая вспышка и разлетающиеся деревянные щепки оборвали фразу айгыра. Тёплая волна сбила меня с ног и больно уронила на колени. В ушах зазвенело от бешенного рёва быка. Боевой клич айгыра взвился в максимум, оглушая меня.

Судорожно сжимая непослушной рукой воротничок блузки, я подняла голову.

На ступенях таверны стоял человек. Быки валялись вокруг, развалившись как с перепою. Айгыр повернулся ко мне спиной, и теперь стоял в угрожающей боевой стойке, подняв в воздух оба тесака.

Ко мне кто-то бежал, но я не смогла узнать бегущего из-за тонкой пелены слёз, выступившей на глазах и размывшей взгляд.

Снова вспышка, глухой рёв айгыра и спокойный громкий приказ.

– Лотрей, девчонку уведи!

Лотрей. Профессор!

Горячая волна облегчения окатила каждую клетку моего тела, превратив мои мышцы в студень. Слёзы хлынули рекой, вымывая из сердца леденящий ужас. В душе хрупко звякнули колокольца счастья и я, неожиданно для себя, засмеялась.

– Тихо, тихо, – знакомый голос прорвался сквозь звон стали и рёв айгыра,– умеешь же ты вляпываться, адептка.

Захлёбываясь в слезах и неистовой радости, я протянула руку профессору.

– Вещи… там… забрать… – несвязно пробормотала я, сквозь истерику.

Но профессор всё понял. Он сунул мне в руки холодный тряпичный ком, поднял с колен, а потом подхватил на руки.

– Портал, – прокричал профессор Веласс.

Хлёстко ударил ветер и перед нами закружилось око снежной бури, в которое профессор безбоязненно шагнул. Снежинки больно укололи щёки и лоб, взвились и исчезли. Портал закрылся, отрезая нас от Большака и шума битвы.

– Рэй, – профессор опустил меня на что-то мягкое и тёплое, – слышишь меня?

Тёплые руки обхватили мои ледяные щёки, тревожные глаза профессионально осмотрели меня.

– Быки тебе не навредили?

– Н-нет, – стуча зубами, ответила я.

– Сейчас, Рэй. Сейчас, потерпи немного.

Звякнули склянки. В воздухе сильно запахло валерьяной и чем-то терпким. Через секунду в губы ткнулся стакан.

– Выпей, Рэй, – приказал профессор.

Дрожащими пальцами обхватила стакан и залпом выпила. Горечь обожгла горло. Я закашлялась.

– Всё, всё, Рэй. Всё хорошо. Ты в безопасности.

Профессор сел рядом, обнял меня, прижал к себе и начал слегка укачивать.

– Сейчас капли подействуют и всё пройдёт, – приговаривал он, поглаживая меня по голове.

Сколько мы так просидели, я не поняла. Просто в какой-то момент слёзы кончились и я осознала, что руки свело от чего-то. Опустила взгляд и увидела, что побелевшие от напряжения пальцы мёртвой хваткой вцепились в смятый комок из моей одежды.

– Профессор, – я шмыгнула носом и с трудом отцепила руку, чтобы вытереть остатки слёз.

– Всё прошло? – профессор отстранился и внимательно посмотрел, выискивая остатки истерики.

Я кивнула. И страх и эта странная радость. Всё прошло.

– Это хорошо, – улыбнулся профессор Веласс и нарочито бодро закончил, – сейчас чаю тебе сделаю. У меня такой шикарный сорт появился. Друг привёз. Вот и оценим вместе.

Профессор прошёл к столу и весло загремел посудой.

– Ты покрепче будешь или послабее?

До меня не сразу дошло о чём говорит профессор. Чай. Он предложил чай. Стряхнув остатки оцепенения, я ответила.

– Покрепче, —хриплый голос прозвучал странно.

– Покрепче так покрепче, – озабоченно оглядев меня, ответил профессор, – мёд любишь?

Я дёргано кивнула, разминая сведённые пальцы.

– Хм, – неопределённо хмыкнул профессор Веласс и замолк.

Огляделась. Маленькая комната. Уютная, но с лёгкой ноткой беспорядка. Под окном стол, заваленный бумагами. Вдоль одной стены тянется длинный стеллаж с аккуратными стопками прошитых документов. Небольшой стол с горелкой, простенькой посудой и баночками, возле которого колдует профессор, заваривая чай. Рядом с диванчиком, на котором я сижу, стоит статуя. На её протянутую руку небрежно сброшена красная хламида лекаря-целителя.

Дагда Двуликий – признала я статую. В протянутой руке, прикрытой красной тканью, должны прятаться весы.

Покровитель лечебного дела, Дагда Двуликий, взвешивает на них душу больного и решает, сколько ей осталось топтаться в подлунном мире.

В одну чашу Дагда кладёт душу больного, во вторую отсыпает золотой песок ровно по количеству оставшихся дней жизни. Когда золотого песка много, то вторая чаша поднимается высоко и больной получает возможность исцеления.

Хуже, когда крупиц совсем мало. Душа устремляется вниз, на встречу с ловцами душ. Если отмерянное время подходит к концу, то значит, старания лекаря уйдут в пустую, и ни одно даже самое сильное средство не исцелит больного.

– Это ваш кабинет? В лечебнице? – догадалась я.

– Ага, – откликнулся профессор и протянул чашку чая.

Чай пах терпким горным мёдом. Я с наслаждением сделала глоток.

– Вкусно, – похвалила я напиток.

– Адептка Танд, – заинтересованно спросил профессор, – а можно узнать, что ты там перед быками исполняла вместо того, чтобы бежать от них сверкая пятками?

Следующий глоток чая пошёл не в то горло. Я поперхнулась и закашлялась.

– Ничего.

– Да?

– Да, – подтвердила я.

– М-мм, – неопределённо протянул профессор и хмыкнул.

Как я объясню профессору, что хотела снять медальон и хорошенько долбануть по быкам боевым заклятием? Для всех в Ранду и Академии я пустая, нет во мне магической искры. Только каджуны знают мою тайну. Они-то мне и подарили медальон – старый артефакт болотных жителей, позволяющий скрывать наличие магии.

– А откуда вы на Большаке взялись, профессор?

Профессор Веласс снова хмыкнул.

– Ты не поверишь. Совершенно случайно. Сидели со старым другом в отдельной кабинке, обедали. Давно не виделись мы с ним. Потом услышали шум, решили узнать, что происходит. И ты понимаешь, адептка Танд, выглядываю я в окошко, а там моя лучшая ученица нагло лыбится быкам и ещё и раздевается неспешно. Причём делает это в высшей степени соблазнительно!

Щёки полыхнули. Так вот как это выглядело со стороны! Стыд-то какой…

Видимо, уроки Данайны не прошли для меня даром. С семи лет и до тех пор, пока я не сбежала, Данайна обучала меня искусству поз и танцев. Она постоянно твердила, что южная женщина должна быть соблазнительной. И вот сейчас её уроки вылезли в неподходящий момент ненужной пластичностью ритуальных танцев.

– Всё не так! – жарко запротестовала я, – я просто время тянула. Отвлекающий манёвр!

– И на что ты надеялась? – хмыкнул профессор и отхлебнул чаю.

Демнова задница! На себя надеялась, как обычно. Привыкла уже. Но сказала совсем другое. То, что ждал профессор Веласс.

– Эм-м, что меня спасут. День же ещё, всё равно кто-нибудь да появился бы. Не вечно же все прятаться будут от холода? Вот и тянула время, как могла.

Профессор снова усмехнулся, чуть подался ко мне и проникновенно спросил:

– Ты же не первый год тут живешь, Рэй. Мрачный Сын Ветра, когда является раньше времени, внушает жителям такой суеверный ужас, что они пару дней сидят по домам и лишь иногда совершают короткие вылазки до ближайшей лавки с провизией. Ты что, ждала, когда спасителей тебе ветром принесёт? Ладно, ты бежать не стала, что, в общем-то, даже верно. Быков раззадоривает погоня и бегущая жертва. Но почему ты, Рэй, молчала, вместо того, чтобы орать во всё горло? Кто тебя, молчащую как пень, должен был вытащить из беды? Почему ты не звала на помощь?

Почему-то такая простая мысль мне даже не пришла на ум. Позвать на помощь, орать во всё горло при опасности, чтобы на крики среагировали жители Ранду. Чтобы кто-нибудь из Сумеречного Патруля появился. Чтобы вообще было понятно, что я в опасности, а не исполняю завлекательный танец перед стайкой быков, в надежде заработать пару монет.

Зато я сразу сообразила, что надо снять медальон. Хотя делать этого категорически нельзя.

Сняв медальон вне Великих Болот, я спаслась бы от быков, но открылась бы перед НЕЙ, той от кого скрываюсь уже несколько лет. Избежав одной опасности, я бы попала в другую, гораздо более серьёзную. О чём я совсем не подумала.

В день зимнего солнцестояния, когда мне исполнится девятнадцать, я стану совершеннолетней, совершенно свободной и сниму медальон. А пока…пока я вынуждена скрывать свою магию.

Когда я сбежала из родового поместья и попала в приграничье, меня защитили Великие Болота, блокирующие всякую поисковую магию, но ОНА знаЕт, что я в Ранду. Знает, что полог Сумрака поднялся именно здесь и выпустил меня, испуганную и рыдающую пятнадцатилетнюю девчонку, впервые прошедшую сквозь мутную пелену перехода. Любая моя ошибка позволит ЕЙ меня найти и заставить сделать то, отчего я сбежала.

Выброс магической энергии и семейное боевое заклятие, которое непроизвольно пришло на ум, разбудило бы ищеек. Максимум через пять минут, после того, как быки бы полегли на Большаке, пятёрка Сумеречных ищеек уже бы неслась по моим свежим следам. Потому что такой большой выброс энергии расходился бы от меня фоном ещё тридцать пять минут. И блокиратор бы не спас.

Мрак! Скрываться столько лет и так бездарно спалиться за считанные недели до совершеннолетия!

– Н-не знаю,– ошалело протянула я, – не знаю, профессор. Я…я не умею звать на помощь.

Профессор некоторое время молчал, затем странно-спокойным голосом произнёс:

– М-да, адептка Танд. Вы меня удивили. Всегда казались очень уравновешенной особой, но теперь…как такая простая вещь, как крик о помощи, оказалась вам неподвластна?

Я молча склонила голову, пытаясь справиться с обуревавшими меня сейчас чувствами. Страх, снова страх, злость на собственную глупость, снова страх…

– Ладно, Рэй, – профессор потрепал меня по плечу, – тебе стоит обязательно заняться этим вопросом. Найти хорошего учителя, который научит тебя вопить, как положено потерпевшей. Жизнь длинная, и эти быки не последние злоумышленники, которые встретятся тебе на пути.

Я благодарно закивала. Потом вскинула голову и спросила:

– Профессор, откуда здесь вообще взялись эти быки? Не было же их никогда в городе… они только по краю Болот проходили и в таверне у гоблина Сиволапа столовались.

– Не знаю, Рэй, – профессор забрал у меня чашку с остывшим чаем и отнёс на стол, – ветром принесло. Нужно сообщить иларху Сумеречного Патруля о быках, чтобы усилил патрулирование границ. Смотрю, егеря не справляются.

Егеря вообще мало с чем справляются, с тех пор, как их отделили от Сумеречного Патруля и сделали самостоятельной службой. Иларху они больше не подчиняются, а непосредственный начальник егерской службы – полуоборотень Дранго Алый – алкоголик и лентяй, умело скрывающий свои пагубные привычки от ещё более высокого начальства. Дранго неплохо живёт на поборах с валуров. Именно он поймал меня пару дней назад и с удовольствием сдал директору Асуру.

Подозреваю теперь, что и с быков и с остальной бандитской швали, Дранго имеет неплохую копеечку.

– Так, адептка Танд, – нарочито весёлым голосом произнёс профессор, – придётся отложить твою отработку на потом. Боюсь, в таком виде ты только перепугаешь моих выздоравливающих.

Судя по его тону, выглядела я как неупокоенный мертвяк. Я подскочила. На пол упал позабытый комок из моей одежды. Резко подхватила вещи и уставилась на смеющегося профессора.

– Нет, переносить ничего не надо. Я справлюсь. Сейчас только умоюсь и переоденусь.

Хитрый взгляд на меня и профессор Веласс одобрительно махнул рукой.

– Ладно, идите, адептка Танд. Но учтите, отработку зачту как обычно, а не в двойном размере. Даже не надейтесь, что я сжалюсь.

– Да ничего подобного я и не думала, – насупилась я и пошла к двери, но в последний момент вспомнила, – профессор, а ваш друг? С ним всё будет в порядке?

Некоторое время профессор внимательно и чуть насмешливо на меня смотрел, а затем просто сказал.

– Не бойся за него, Рэй. Поверь мне, быки для него как пыль для бытового заклятия. Вещь нестоящая внимания.

В маленькой каморке, служащей для переодевания персонала, я столкнулась с сонной Леей. Она была на несколько лет старше меня и трудилась в лечебнице помощницей лекаря. Темноволосая, стройная, весёлая Лея была любимицей болезных и всего персонала городской лечебницы.

– Привет, – взмахом руки поприветствовала она меня и зевнула, – на работу?

Сквозь единственное окошко пробивался тусклый серый день. Я прошла к своему шкафчику и аккуратно повесила куртку.

– Привет, Лей. Неа, отработка.

Лея снова зевнула и стала наблюдать, как я обряжаюсь в бледно-розовую хламиду помощницы лекаря.

– Ты чего такая? – поинтересовалась Лея.

– А, – махнула я рукой и поправила подол хламиды, – в неприятности вляпалась. Испугалась немного. Ещё и замёрзла.

– Сильно холодно?

– Угу.

– Мрак, – выругалась Лея и выглянула в окно, – я со вчерашнего дня на смене.

Вчера было ещё очень тепло, а значит, Лея пришла в лёгкой одежде, в той, что сейчас на ней – белая блузка, длинная тёмная юбка и плотный жилет с вышивкой на груди. М-да, неподходящий наряд для прогулки под порывами холодного ветра.

– Хочешь, мой шарф возьми. Замотаешься и до дома добежишь, – предложила я, – слабое спасение, но хоть не промёрзнешь до костей. Я бы тебе куртку предложила, но мне сегодня ещё назад идти.

Мы давно сдружились с Леей. Частенько обменивались рабочей одеждой – когда не успевали привести свою форму в порядок. Пили вместе душистый чай в ночную смену, когда я приходила на работу. Обменивались новостями и просто беззлобно подшучивали друг над другом.

– А, давай. Шарфа вполне хватит, – согласилась Лея.

– Что сегодня меня ждёт? – я протянула шарф.

Лея взяла шарф, поёжилась и сквозь зевоту ответила.

– Ничего осо-о-обенного. Трое с простудами, один с животом, два после драки, но эти скоро уже уйдут. А, ещё один поступил. Подозрение на порчу. Работы немного. Подозреваю, лекарь Веласс поставит тебя к простудным. А там и делать особого нечего. Смешаешь парочку микстур от температуры и знай себе отдыхай.

Слушая Лею, я привела в порядок волосы, умылась холодной водой и посмотрелась в зеркальце, висящее над малюсенькой раковиной в углу.

М-да, выглядела я не очень. Бледная, с красными пятнами на носу от слёз. Испуг всё ещё прячется в глазах. Ерунда, брюнетки всегда покрываются некрасивыми пятнами после рыданий, но скоро всё сойдёт. А больным вообще без разницы, как я выгляжу. Главное, чтобы микстуры и декокты вовремя давала.

– Простудные так простудные. А почему подозрение на порчу у последнего поступившего?

– Признаки есть. Лекарь Веласс его в отдельную палату запихал и расставил опознаватели. Но, ты же знаешь, они нас слабенькие, так что до завтрашнего утра будут работать. Ладно, пойду я. Спокойной работы, Рэй.

Я попрощалась с Леей и направилась к палатам.

Признаки порчи я знаю только понаслышке. Ухватила из разговоров персонала. Страшные сны, превращающиеся в кошмары, начинают преследовать порченных с первых дней. Потом, рядом с ними портится вода – за пару часов протухает, если оставить рядом с порченным любой сосуд с водой. Молоко скисает, а фрукты начинают гнить с неимоверной скоростью.

Интересно было бы глянуть на такого больного, но профессор ни за что меня не подпустит. Велика опасность того, что вместе с порчей может скрываться вселившаяся сущь и тогда больной станет опасен для неподготовленных.

Именно поэтому вокруг больного, у которого подозревают порчу, ставят сферы-опознаватели.

Как и предсказывала Лея, профессор Веласс загрузил меня простудными, а про порченного даже словом не обмолвился.

Всё положенное для отработки время я бегала от больного к больному и таскала исцеляющие отвары.

Одному простудному, громко кашляющему господину Богорту – гоблину, хозяину овощной лавки – пришлось дважды поменять постельное бельё. Слишком уж он интенсивно потел.

Каждый раз господин Богорт, натужно кряхтя слезал с койки и отправлялся в душевую, чтобы переодеться в сухую одежду.

На мои попытки помочь, гоблин сердито вспыхивал красным лицом и качал передо мной длинным пальцем:

– Ты, Рэй, совсем меня не уважаешь! – хрипло говорил он, – я раздеваюсь перед женщиной только в одном случае, о котором тебе знать ещё не положено, потому как зелёная ты. А одеваюсь всегда сам! Так что, иди отсюда, помощница!

Возмущённо заканчивал гоблин и выпроваживал меня из душевой, несмотря на мои протестующие замечания, что для лекаря пол больного не имеет значения.

Незаметно пролетевшее время и заботы о больных, пригасили эмоции от встречи с быками и к окончанию отработки я чувствовала себя совсем хорошо.

Профессор Веласс записывая отработку, сунул мне пакетик с порошком, с напутствием выпить его перед сном, а потом силком заставил сесть в больничную карету, чтобы я не шаталась по ночному городу.

– И не смей сегодня сбегать из Академии! Никаких походов на Болота и в гости к каджунам!

Сердито приказал профессор, захлопывая дверь кареты.

– Я и не планировала! Какие Болота, профессор⁈ – не менее сердито ответила я, понимая, что к Аэлу сегодня не попаду.

Покачиваясь на жёстком сиденье, я услышала недовольное бурчание профессора Веласса.

– Не планировала она! Вот и не планируй!

Я издевательским шёпотом повторила последнюю фразу профессора, прекрасно зная, что слова скроются под шумом колёс и копыт лошади и профессор ничего не услышит.

– Не планируй…я что, умалишённая по его мнению? Мне хватило приключений за последние дни. Помыться бы и спать лечь. И плевать на домашку.

Больничная карета скоренько домчала меня до Академии. На входе дежурил привычный Бриарей, который бесшумно отворил ворота при моём появлении.

– Рэй-нарушительница, опаздываешь, – пророкотал Привратник.

Я непонимающе посмотрела на гекатонхейра. Куда? Вроде всё вовремя.

– Пять минут назад объявили срочный сбор в общем зале.

Мрак! Совсем из головы вылетело.

– Спасибо, Бриарей!

Я подхватила подол длинной юбки и со всех ног помчалась по дорожке.