Текст книги "Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)"

Автор книги: Тиро Томое

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глава 16
А раньше повода не было

Хрупкое тельце шевельнулось.

– Ласка! – обрадовалась я.

Но радость мгновенно сменилась горечью потери. Я слишком близко поднесла ладонь ко рту, и моё дыхание потревожило лёгкое тело жука, оттого оно и зашевелилось.

Сердце сжалось. Слёзы закапали на ладонь. Я всхлипнула, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Стало больно, вслед за болью поднималась чёрная волна вины. Я сама, собственными поступками сгубила близкое мне существо…дрянь я последняя…

– Вот любишь ты драматизировать, Рэйна!

Насмешливый, но очень мелодичный голос раздался совсем рядом.

Я замерла, утирая слёзы, огляделась по сторонам, но никого не было.

– Да, здесь я. Здесь.

Скосила глаза на ладонь. Жук, лежа на спине, нелепо шевелил лапками. Голос исходил от него.

– Чего смотришь? Переверни, а то затекла вся. Так старательно гибель свою преждевременную изображала, что переборщила с оцепенением. Лапки, вот, не гнутся.

– Подснежник! – взвизгнула я.

Метнула ожившего мертвяка в стену, а сама запрыгнула на кровать, схватила валяющуюся там книгу и приготовилась защищаться.

Среагировала я соответственно ситуации. Если у нас кто помер, а потом внезапно ожил, то следует отойти от восставшего «подснежника» на безопасное расстояние, а затем вызвать некроманта, для проведения положенных ритуалов.

Первое условие я выполнила, осталось только понять, на каком расстоянии от мертвяка я нахожусь – на безопасном или…

– Шальная, – раздалось возмущённое бухтение из-под кровати, – ты зачем меня об стену шарахнула?

Я снова завизжала и перепрыгнула на стол, остановилась там и замахнулась книгой, ожидая нападения мертвяка.

Из-под кровати вылезла белоснежная лиса с несколькими хвостами. На её острых ушках налипла паутина. Лиса уселась на задние лапы, склонила голову на бок и уставилась на меня, облизываясь красным языком.

Вела себя она странно, обычно мертвяки просто нападают, а не разглядывают добычу. Хотя, кто его знает, как ведут себя мёртвые фамильяры.

– Долго скакать по столам будешь, Рэйна Аланта? – раскрыла пасть лиса, – не надоело ещё?

– Н-нет, я так долго м-могу, – заикаясь, ответила я, и крепче сжала книгу, – ты почему со мной разговариваешь, мертвяк? В-вали давай отсюда, пока я некромантов не позвала!

Лиса опустила голову, зажмурилась и мелко захихикала.

– Ну, спа-асибо, Рэйна! – протянула лиса и подняла переднюю лапку вверх, – значит поверила, что я того…откинулась типа. Хорошая я всё-таки актриса! А теперь слезай, хватит голосить, как потерпевшая и скакать на манер Бешеного по всей комнате. Внимание лишнее привлекаешь.

– Не слезу.

– Да я это. Я, – лиса прыжком перемахнула расстояние от кровати до стола, поднялась на задние лапки, а передние поставила на стол, – фамильяр твой. Ласка я. Не мертвяк. Смотри – живее всех живых. Ты где видела, чтоб у мертвяков глаза блестели? А? притворялась я мёртвой, пошутить хотела…ну, и проучить немного.

Я мотнула головой и, на всякий случай, отошла подальше от морды лисы. Относительно, конечно. Мой стол не отличался большими размерами. Так что морда лисы всё равно оставалась в опасной близости.

– УФ! – фыркнула лиса, – упрямая, как стадо виверн. Присмотрись. Видишь признаки разложения? Погляди в мои ясные глаза – где там мутная пелена? Ну, подруга, ты же на лечебном факультете…напрягись!

В словах лисы был смысл. Я пригляделась, пытаясь отыскать признаки восставшего мертвеца и не нашла.

Лиса дышала, моргала, шевелила лапками. И взгляд у неё был ясный. Мертвяки так себя не ведут. Они стоят неподвижно, обнюхивая воздух, потом находят жертву, переводят на неё свой пустой, затянутый мутной пеленой взгляд и резко бросаются на добычу.

Не мертвяк…только легче не стало.

– Слушай ты, хрень хвостатая, – я добавила угрозы в голос, – ты кто?

– Ласка.

– Ща-ас… Ласка не говорила. Ни слова. Никогда.

Лиса покрутила мордой.

– Не говорила. Теперь говорю.

– Так я тебе и поверила. С чего такие метаморфозы?

– Нет никаких метаморфоз, Рэйна, – лиса вдруг сменила обличье, превратившись в привычную плоскомордую рыжую кошку, – просто раньше повода не было для разговоров.

– А теперь есть? – я опустила книгу и спрыгнула со стола, но осталась стоять рядом, чтобы в случае чего мигом залезть обратно.

– Угу. Теперь есть.

Я несмело шагнула к кошке.

– Ласка, это правда ты? – прошептала я.

Книга выскользнула из ослабевших пальцев и с громким стуком упала на пол.

– Правда, Рэй. Живая и здоровая. Ты прости…

Договорить я ей не дала. Бросилась к ней, схватила и крепко прижала к себе. А потом…всё накопившееся напряжение последних дней вдруг прорвалось наружу. Я уткнулась в тёплый бок кошки и разревелась.

– Ласка, я так испугалась. У меня ведь нет никого больше. Только ты и Аэл… – шептала я, захлёбываясь в слезах, – я ду-умала, что ты…ы-ыы…я так устала терять близких, устала притворяться сильной…

– Ну, всё. Всё. Прости меня за глупую шутку, мур-ррр – замурчала Ласка.

Шершавый язык лизнул мой глаз и я рассмеялась сквозь слёзы.

– Солёная какая, – фыркнула Ласка и упёрлась в мою грудь лапками, – ну, хватит, девочка. Развела тут сырость.

– Я всё, – отпустила фамильяра и утёрла слёзы, – сейчас доплачу и опять сильной буду.

Кошка уселась на задние лапы, обернула вокруг себя пушистый хвост и уставилась на меня немигающими жёлтыми глазами.

– Ты, девочка, запомни. Ты всегда сильная. Даже когда плачешь.

– Да? – икнула я.

– Ага.

Кошка подняла лапку, облизнула её и принялась умываться, щурясь от удовольствия. Я с глупой улыбкой наблюдала за ней, временами всхлипывая и судорожно вздыхая. На сердце было тепло. И даже злости на Ласку больше не было. Когда теряешь живое существо, цена денег перестаёт иметь значение.

Хотя про злость это я поторопилась.

– Ласка!

Кошка застыла с поднятой у мордочки лапкой, открыла глаза, а затем вопросительно на меня посмотрела.

– Ты почему столько времени молчала⁈

– Говорю же – повода не было. Меня всё устраивало. Да и время ещё не пришло для разговоров.

– А теперь?

– Пришло.

– И-ии?

Кошка сердито фыркнула.

– Ты помыться мне дашь? Я так-то в темнице просидела несколько дней. Это вообще-то неприятно.

– Ласка!

– Да, ладно. Ладно. Чего орёшь? Иди, умойся и возвращайся сразу. Разговор долгий будет. И это, сообрази мне еды какой-нибудь. Я голодная, страсть просто. Все эти фокусы с имитацией смерти слишком много энергии забирают.

Поняв, что сейчас от своего вредного фамильяра ничего не добьюсь, я помчалась умываться. Вода смыла остатки слёз, но не смогла убрать следы рыданий. Красные глаза, опухший от шмыганья нос, пятна на щеках. Не получается у меня рыдать, как положено порядочной девице. Чтобы томно опухали губы, глаза наливались вселенской скорбью и слёзы, прозрачные, как хрусталь, печально скользили по щекам. Нет, я реву, как жаба на болотах – некрасиво кривлю губы и неизящно шмыгаю сопливым носом.

Чтобы хоть немного скрыть следы рыданий и избежать лишних вопросов, я провела по лицу салфеткой, смоченной в тонике от раздражений. Сверху немного припудрила пудрой. Пятна почти исчезли, а нос перестал напоминать картошку.

Выскочила в комнату, улыбнулась Ласке.

– Только попробуй куда-нибудь исчезнуть! – пригрозила я ей на бегу, – я тогда сама тебе голову откручу.

– Да куда я от тебя денусь. Вот тут лежать буду, – зевнула Ласка и запрыгнула на кровать, – мы с тобой крепко связаны.

Я недоверчиво хмыкнула и выскочила за дверь.

В столовой было пусто. Обед должен был начаться только через полчаса, но кухонные работники уже выставляли горячие блюда на раздачу. Я взяла несколько пирожков, пару жареных колбасок, две котлеты и большое яблоко. Завернула всё в салфетку, а яблоко сунула в карман куртки и помчалась назад.

Вылетела в коридор…и попятилась назад. Потому что в конце коридора шёл лорд директор с профессором Велассом. Они о чём-то разговаривали на повышенных тонах, поэтому не заметили меня. Я притаилась за дверью, дождалась, пока они свернули в другой коридор, а потом со всей скоростью, которую могла развить, побежала в свою комнату.

Ласка не обманула. Она валялась на кровати, растянувшись во весь рост и раскинув лапы в стороны.

– Обед, – я развернула салфетку и выложила добычу на стол.

– О! балуешь меня, мур-рр! Ещё бы молочка, но да ладно. И так всё отлично!

Ласка запрыгнула на стол, в один присест умяла всю еду и сыто фыркнула.

– Ф-ррр! Замур-рчательно…ещё бы прогуляться. Когти поточить…

– Неа. Говори, что ты там хотела.

Ласка показательно зевнула, скосила на меня жёлтый глаз, и вздохнула.

– Что ж. Сама виновата. Надо было и дальше молчать.

– Ласка!

– Всё-всё, не кипятись, Рэй, – кошка уселась поудобней, обвила вокруг себя хвост, а затем уставилась на меня жёлтыми огонёчками глаз, – начнём с того, Рэйна Аланта, что я не фамильяр.

Вот так новости!

– Но даже Аэл был уверен что ты обычный фамильяр! Ну, не совсем обычный, а довольно редкий вид. Но фамильяр!

– Аэл каджун, а не эксперт во всех областях, Рэй, – скривилась Ласка, но тут же исправилась, – нет. Я его всецело уважаю и люблю, но каджуны тоже ошибаются. Все ошибаются.

– Эм-м-м…

– Ага. Ты ещё слишком юна и наивна не в меру, ни в обиду будет сказано, поэтому так легко всем веришь. Лилит, Андрасу и ещё кучке мошенников.

– ЭЙ! Мне было пятнадцать!

– Ага. И ничего с тех пор не изменилось, – фыркнула кошка, – но не будем о тебе. Давай обо мне. Так вот, Рэй, я не фамильяр. Я остаточная магия старых богов. Я всё, что осталось от ушедших. Я их риани – сила сердец. Мне дано возвращаться в этот мир каждую сотню лет. Выходит по всякому, но я предпочитаю эту сторону Великих Болот. В тот день, когда ты меня нашла под листом лопуха, я как раз в очередной раз вернулась.

– С этой стороны? Так ты и у демонов возрождалась?

Ласка моргнула. Внезапно её мордашка искривилась. Прорезались острые клыки, вытянулась пасть, глаза стали размером с плошку и зажглись алым огнём. Она клацнула пастью, зевнула, выпуская клуб дыма, а потом снова стала обычной кошкой-кошаточкой.

– Четырежды, Рэй! – многозначительно произнесла она, – четыре раза подряд я промахивалась со стороной Болот, откликаясь на призыв о помощи. Ну, ничего. У демонов тоже жить можно. Шаратанга такой же мир, как и здесь, а внутри демонов бьются такие же горячие сердца, только хаоса в них чуточку больше.

– Шаратанга? Это на территории Крайтакумов?

– Это имперцы называют земли демонов Крайтакумами. А так…их земля зовётся Шаратанга. Красивое место, – Ласка мечтательно закрыла глаза, – цветные пески, дюны, волнующиеся под горячим ветром. Огненный закат. Величественные башни, на которых развеваются стяги родов. А ярмарка, Рэй, знала бы ты, какая там ярмарка…

– Тогда чем тебе не понравилось у демонов, если там так красиво? – съехидничала я.

– Фррр! У них нет молока. Совершенно! Ни капельки!

Кошка возмущённо смотрела на меня, нервно подёргивая хвостом. Да уж, для Ласки это большая проблема. Молоко она любит до безумия. Особенно если капнуть в него толику мёда…

– Молоко и мёд! – озарило меня, – подношения в храмы старых богов – это молоко и мёд!

– Догадливая, – хмыкнула Ласка, – только жаль, что задним умом.

Я обиделась. Сердито скрестила руки на груди, взглянула на кошку исподлобья, а потом буркнула недовольно:

– Молчащей ты мне нравилась больше! А теперь сплошные оскорбления.

Ласка мигнула жёлтым глазом, бесшумно подошла ко мне и негромко сказал:

– Это не оскорбления, Рэйна. Это предупреждение. Риани отправляется к тому, кто нуждается в помощи. Остро нуждается. Или ты думаешь, я случайно оказалась под твоим носом в тот день?

– Не случайно?

– Нет, девочка. Отозвалась на плачь твоего сердца и пришла, чтобы помочь. Я не имею права вмешиваться напрямую, но способна косвенно воздействовать на ситуацию. Сводить и разводить твои дороги, приводить к тебе нужных людей…

– Так это твоих лап дело, что мы с директором теперь обручены пыльцой фей? – я разъярилась не на шутку, – и егерей, которые меня поймали, тоже ты организовала?

Оказывается, виновник моих бед всё время был перед носом, а я грешила на богиню. Надо будет зайти в храм. Извиниться перед ней.

– Не ори, Рэйна, – поморщилась кошка, – лишнее внимание тебе сейчас точно не нужно.

– Не увиливай! – прошипела я.

Кошка смущённо поджала хвост.

– Моих. Но, поверь, без Ригана Нейса от тебя бы уже мокрого места не осталось. Быки, потом Камму…И опять же, вам предначертано было встретиться. Так или иначе. У истинных всегда пересекаются пути.

– Встретились бы и разошлись каждый своей дорогой! Твоя истинность это глупость. Лорд-ардал ясно дал понять, что ему это не нужно и он найдёт способ избавиться от этих уз. Да и мне даром не сдалась твоя истинность. Обречённость, вот что это!

Ласка снова сменила обличье. Теперь передо мной сидела здоровенная белка. Жирная и наглая. Она хихикнула, дёрнула пушистым хвостом, а потом махнула лапкой.

– Это невозможно, Рэй. Я тебе как риани говорю. Истинность даётся раз и навсегда. И вам придётся принять этот факт. Но это потом, сейчас другое имеет значение. – белка нервно дёрнула ухом, – на тебя объявлена охота. Быки, околдованный Камму. Рэй, это всё звенья одной цепи.

У меня ёкнуло в груди. Я облизнула вмиг пересохшие губы и хриплым шёпотом спросила:

– Лилит?

– Думаю, что она, но не уверена, что лично. Скорее всего, тут действует её сообщник. Но кто он? Сумрак всё скрывает, Рэй. До твоего дня рождения осталось всего ничего. В день зимнего солнцестояния ты станешь совершеннолетней, а значит, больше нельзя будет забрать твою магию. Но сейчас ты уязвима как никогда.

– Подожди, Ласка. Но я же не представляю ничего особенного! Магирани это не страшилка, это…

– Сила души. Я знаю, Рэй, но Лилит нужна твоя сила, а для чего мне не известно. Прости, я не всезнающая, – белка задумчиво покачала головой, – Лилит не достигла своей цели тогда, но теперь она приложит все силы, чтобы добраться до тебя. Сейчас она зла, потому что время уходит, а она всё ищет тебя, бродит вокруг кругами, но добраться не может. Она стала сильнее, Рэй. Сильнее и злее.

Мурашки поползли по коже. Силу можно забрать только вместе с жизнью. Но, теперь моя душа связана крепкими узами с Риганом Нейсом. Получается, что и он пострадает?

– Зачем ей это? – почти выкрикнула я, – Ласка, ты понимаешь, что натворила? Из-за меня невинный человек может пострадать.

– Ты про лорда-ардала? – совсем по-человечески нахмурилась белка, – на это мой основной расчёт. Что он найдёт способ защитить тебя. Пока я и сама справляюсь. Периодически подкачиваю магией медальон каджунов. Ты знаешь, что они его хранят очень давно? Медальон принадлежит ушедшему миру и подчиняется мне, как последнему хранителю старой магии.

Я помотала головой. Откуда мне было это знать? Главное, что он блокирует мою магию и прикрывает от Лилит, а как он это делает, меня особо не волнует.

– Рэй, – Ласка, подошла ко мне совсем близко, тронула маленькой лапкой за руку, – не дрейфь, подруга. Выберемся. Тебе просто нужно соблюдать осторожность. Сидеть тихо-тихо в Академии, не высовываться и не искать неприятности.

Как будто это я их ищу! Неприятности сами меня находят.

– Не получится. Мне работать нужно. Я в лечебницу вернулась. По твоей милости я лишилась дохода. Без денег осталась. Кстати, что ты там устроила? На кой, глаз демона, ты разнесла кухню?

Белка сконфуженно хихикнула.

– Хотела подтолкнуть твоего истинного к действиям. Поцелуйчик организовать. Но он, въедливый тип, медальон почуял. Пришлось срочно менять план. Не стоит тебя секретить раньше времени.

– Фиговый план, Ласка. Надёжный, как первый лёд. Я без денег осталась.

– Да, ладно, Рэй. Хватит прибедняться. Твой лорд благородный человек и почти всё погасил. И вообще, у тебя достаточно монет, чтобы оплатить полный курс учёбы в этом году, плюс ещё и на жизнь останется. Так что, сиди в Академии.

– Не выйдет, – я вздохнула, – профессор Веласс составляет график на две недели вперёд, а значит, уже включил меня. Я подведу его, если внезапно передумаю и откажусь. Пару недель отработаю, а потом уйду.

Белка обречённо махнула лапкой.

– Демон с тобой. Пару недель как-нибудь протянем. Но учти, никаких Болот, – она угрожающе уставилась на меня, – глаз с тебя не спущу.

– Хорошо. Буду вести себя, как паинька.

– Вот и ладненько, – Ласка хитро взглянула в сторону прикрытого окна, – теперь-то можно мне сходить на улицу?

– Иди, – хмуро согласилась я, – только возвращайся поскорей. Мне что-то не по себе после твоих рассказов.

– Тут тебе ничего не угрожает. Так что расслабься, займись учёбой, сходи к подружке. И ещё. Не увлекайся болотной росой.

– Разберусь, – буркнула я недовольно, – иди, разомни лапы.

Я распахнула окно. Ласка прыгнула, обернулась в воздухе, снова меняя облик. Под ледяной дождь вылетела мелкая ледяная виверна. На прощанье она хлестнула в воздухе длинным подвижным хвостом и исчезла в тумане. Я прикрыла окно, чтобы не дуло, а потом последовала совету Ласки. Достала склянку с лекарством от простуды, благо прозорливый Аэл положил его с избытком, и пошла к Шайе.

Подруга открыла сразу, стоило только разок негромко стукнуть в дверь.

– Только к тебе собиралась идти, – хлюпнула носом Шайя.

– Ой, ты что-то совсем не очень выглядишь, – посочувствовала я.

Шайя снова шмыгнула красным носом и впустила меня в комнату. Я вошла, протянула ей склянку.

– Вот. По чайной ложке в половине стакана воды размешивай и пей четыре раза в день. Завтра уже легче станет.

– Спасибо, садись, у меня чай есть,– она забрала склянку, повертела в руках, и хмыкнула, – как у Аэла получается такой безупречный оттенок голубого? Я на траволечении за микстуру от простуды всё время низший бал получаю. Не выходит голубой, получается только грязно-синий.

Я пожала плечами и уселась на кровать, потому что единственный стул в комнате был занят сваленными в кучу учебниками. Шайя повозилась у стола, а потом протянула мне чашку, в которой был ароматный липовый чай. По комнате поплыл тёплый аромат цветущей липы.

Сама она, с чашкой в руках, уселась рядом.

– Когда я болела в детстве, мама всегда заваривала липовый чай, – гнусаво сказала Шайя, – и рассказывала сказки, пока я изо всех сил потела под одеялом.

– Пей, а я расскажу тебе сказку.

Шайя засмеялась.

– Нет, спасибо. Знаю я твои сказки. Про мертвяков.

– Не, я ещё про сущей знаю.

Мы похихикали. С Шайей всегда было легко. Смеяться. Молчать. Дружить. И чай она заваривала великолепно.

– Рэй, ты чего такая странная в последнее время?

– Я? нет. Всё как обычно, – я спрятала своё смущение за чашкой.

– Ну, я же вижу.

– Шай, всё в порядке. Честно.

Что я могла сказать? Что я устала врать близкой подруге? Что на меня давно охотится моя мачеха и сейчас опять объявилась? Или мой фамильяр, который вообще оказался странным существом под названием риани, наглая сводня? Или что сердце стонет постоянно оттого, что тот, к кому меня неудержимо тянет, считает меня назойливой проблемой?

– Рэй? – Шайя положила мне руку на плечо.

– Всё хорошо. Просто решаю, как все проблемы с учёбой устранить до конца этой сессии. Я у директора была.

– О! и ты тоже. Кани со второго курса тоже была. Пришла вся в слезах. У неё три задолженности, причём даже не по основным предметам, но влетело ей по первое число.

– Угу. А теперь представь, как орали на меня с моими вечными хвостами.

– Мра-ак…

– Вот и о том же, – я допила чай и решительно поднялась, – Шай, дай мне лекции за последнюю неделю. Утром верну.

– Какой утром, Рэй⁈ Ты просто не успеешь всё переписать. До конца недели забери.

– Спасибо, Шай.

Через пять минут я, нагруженная тетрадями, вернулась в свою комнату. Наскоро приняла душ, а потом прочно засела за работу.

Глава 17
Да, что я опять натворила?

– Похвально, адептка, – кивнул магистр Эйдан, вглядываясь в свиток, – и больше не забывайте про тренировки.

– Не буду, магистр. Разрешите встать в строй.

– Идите, – магистр свернул свиток, дождался, пока я займу своё место и выкрикнул, – пять кругов, адепты. Бегом!

И все тронулись и побежали под лёгкими хлопьями снега, который медленно сыпался с серого неба. А куда деваться? Недалеко маячил мастер Хиро со своими вечными мечами и ждал своей очереди, чтобы присоединиться к издевательствам над бедными, продрогшими адептами.

Через час, вконец измочаленные, мы поползли в общаги. Только я немного изменила маршрут и направила свои стопы к куратору. Я дала зарок вести себя прилично и нарушать его не планировала. А для того, чтобы ничего не нарушать, нужно взять пропуск на выход из Академии. Дать его могли только двое – директор и куратор. Поэтому выбор был простой.

Наш куратор, госпожа Сеннари, солидная дама в преклонных годах, спросила для чего он мне, а узнав, что для работы в лечебнице важно покивала головой:

– Благое дело, адептка Танд, – глубокомысленно похвалила госпожа Сеннари и шлёпнула печать.

Так что в комнату я возвращалась довольная собой.

Но всё довольство смыло, когда раздался громкий голос директора:

– Академия! На построение. Форма одежды официальная!

Я как раз запихивала учебники в сумку, когда этот голос ворвался в моё спокойное утро. Настроение сразу испортилось. Официальная форма – это значит встречать кого-то будем. И я даже знаю кого. Долгожданные боевики прибудут, о которых говорила Шайя.

– Мрак, – буркнула я, забрасывая на плечо сумку.

С кровати отозвалась Ласка – в своём любимом кошачьем облике.

– Голосина у твоего директора, полками командовать. Чего раскисла, подруга?

– Боевики должны прибыть. Боюсь нарваться на знакомых, – я прижала тетради Шайи к груди, – чего делать, Ласка?

Риани встрепенулась, уселась на задние лапы. Взгляд у неё был беспокойный.

– Это плохо. Как я прозевала их прибытие?

– В банке сидела. Так что делать?

– Иди сюда, – Ласка поморщилась, – хотя стой на месте, сама подойду. Усилю твой непрогляд, да и заодно медальон подкачаю. Маловато в нём энергии.

Кошка мягко спрыгнула на пол, обошла меня кругом, а потом вдруг повеяло тёплым летом. Горячий ветер весело закружился вокруг меня, встрепал волосы и ткнулся в лицо, как расшалившийся котёнок. Он пах солнцем, летней поляной и созревающим абрикосом. Под одеждой забился медальон, нагреваясь.

– Ласка, горячо.

– Потерпи. Немного осталось.

И вправду, через несколько мгновений медальон затих и остыл.

Кошка устало выдохнула.

– Всё иди. Если с далека на тебя смотреть будут, то не разглядят лица. Старайся не сталкиваться нос к носу с прибывшими, тут непрогляд уже не справится. Поняла? И ещё Рэй, не забудь мне еды принести. Сама я теперь на кухню не сунусь. Опасаюсь возмездия от Лено.

– Спасибо, Ласка, – я подняла кошку и переложила её на кровать, – может молока взять?

– И молока тоже, и мёд совсем не повредит, – промурлыкала Ласка, сворачиваясь в клубок, – хорошего дня, Рэй.

* * *

Через десять минут все адепты Академии Сумрака, включая преподавателей и младший персонал – даже Ирида выползла из библиотеки! – выстроились на плацу, под пронизывающим ветром. Радовало только одно – снег уже шёл густыми хлопьями, а значит отлично скрывал лица.

– Доброе утро, профессора и адепты, – в снежной хмари открылся портал, выпуская директора Нейса, – сегодня произойдёт слияние двух академий – вашей и Академии Боевых Искусств. В оставшееся до конца этого полугодия время, будут произведены реорганизационные работы. Изменится не только устав, преподавательский состав и программа обучения, но и название учебного заведения. И только от вас зависит – останетесь ли вы здесь учиться или будете отчислены.

Новости были не сказать, чтоб неожиданные, но неприятные. Слухи ползли с первого дня появления Ригана Нейса, а теперь только получили подтверждение. Поэтому никого не удивили. Адепты мёрзли и хотели поскорей вернуться в тёплые помещения. Профессора благоразумно молчали.

– Сегодня прибудут первые адепты Академии Боевых Искусств. Для предотвращения возможных стычек в ваших браслетах включена функция щита. В случае если два адепта из разных школ решат померяться силами, щит сработает и раскидает в стороны, не причиняя физического урона. После этого обоим адептам будет зачтён выговор с занесением в личное дело. Три выговора автоматически приводят к отчислению.

Директор обвёл взглядом продрогшие ряды. Все молчали, переваривая информацию.

– Есть вопросы? – гаркнул лорд Нейс.

Вопросов не было. Все ждали, что будет дальше. А потом, в стороне от директора, открылся тёмный провал-портал, выпуская идеальную шеренгу адептов школы Боевых Искусств.

Шагая чётко, нога в ногу, они безмолвно вышли из портала, выстроились напротив нас и замерли. Крепкие, высокие, затянутые в одинаковую красно-чёрную форму. Рядом с ним остановился высокий черноволосый человек – худой, как жердь.

– Риган, – хрипло поздоровался он, словно ворон каркнул.

– Сеймур, – в тон ему откликнулся директор.

По мановению руки длинного портал захлопнул свою чёрную пасть.

Я силилась рассмотреть лица прибывших, но густой снег, который сначала меня радовал, прятал и новых адептов. Отчаявшись, я махнула рукой и понадеялась на удачу. Если столько лет мне удавалось скрывать свою личность, то вряд ли боги подкинут мне проблему с этой стороны – прислав человека, знавшего меня раньше.

После недолгих приветствий директора и короткой речи длинного, нас милостиво отпустили. Адепты Академии Сумрака моментально потянулись к учебным корпусам, временами оглядываясь на плац. Новые адепты не сдвинулись с места, продолжив стоять под усиливающимся снегопадом. И компанию им составляли директор Нейс и длинный Сеймур.

Весь день главной темой для разговоров были новенькие. Девчонки обсуждали их выправку и стать. Убеждали подруг, что на бал по случаю окончания сессии, придут под ручку с одним из симпатичных боевиков. И так говорила почти каждая. Я тихонько хихикала, заснув нос в учебник, совершенно не представляя себе, как девчонки будут делить парней. На плацу я насчитала всего тридцать человек, а адепток, желающих их захомутать, больше полутысячи. Шайя, шмыгая носом, в красках расписывала, как боевиков рвут на ленточки, а потом срабатывают щиты и всех исключают из Академии.

В общем, день был весёлый и очень насыщенный. Впервые мне удалось не нахватать отработок ни по одном предмету. Даже больше! Я умудрилась прикрыть первый хвост по бытовой магии – вовремя прочитала конспект, подсунутый предусмотрительной Шайей.

Так что вечером, наскоро поужинав и накормив Ласку, я, прихватив сумку с учебниками, отправилась на работу. И совесть моя была совершенная чиста!

В лечебнице, по зимнему времени, было много народу. В Ранду это прямо традиция. Стоит только выпасть первому снегу и в лечебницу начинает тянуться вереница страждущих. У всех срочно обостряются хронические болезни, злой ветер приносит простуду и больное горло, а короткий день провоцирует бессонницу.

На поверку оказывалось, что у половины болезней нет совсем, а у оставшихся – лёгкие недомогания, вызванные резкой сменой сезона.

Профессор Веласс в таких случаях философски вздыхал и раздавал направо и налево корень пустырника, смешанный с корой горького дерева. И от нервов поможет, и температуру снимет, и желание праздно шляться по лечебнице отшибёт напрочь.

Профессор, когда меня увидел, как-то слишком сильно обрадовался. Видимо нехватка персонала сказывалась. Я была схвачена, переодета и отправлена в перевязочную.

Стоило только подойти к кабинету и открыть дверь, как стали понятны все причины радости Веласса. В перевязочной сидело штук десять егерей и все они нуждались в помощи.

Запаренная Лея перевязывала одиннадцатого и было видно, что это далеко не первый пациент.

– Лей, привет. Я на помощь.

– Рэй, – Лея бросила на меня усталый взгляд, – бери любого. Ни в чём себе не отказывай. Веселись, дорогая!

Я подошла к кушетке, придвинула перевязочный стол, натянула тонкие перчатки и прокричала в пустоту:

– Следующий!

На кушетку опустился егерь и вытянул окровавленную ниже колена ногу.

– Ложитесь больной. Ногу на кушетку и вытянуть, – не глядя на егеря скомандовала я.

– А не забоишься, малая? – в хрипловатом голосе легко угадывалась насмешка.

– Главное, чтобы вы в обморок не грохнулись, больной.

– Гы-гы, – хохотнул егерь, – откуда такая смелая взялась?

– Из Академии, – я вскинула взгляд на егеря.

И замерла, удивлённая. На кушетке нагло лыбился рыжеволосый Айво Дерст – бывший адепт Академии, ныне сотрудник Сумрачного патруля.

– Айво? Ты почему в егерской одежде? Ты же патрульный.

Парень перестал улыбаться, внимательно посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло узнавание.

– Ты же Рэй? Да? Рэй Танд, та адептка, которая на первом курсе влезла в кабинет директора?

М-да. Так приходит слава мирская.

– Было дело. И тем своим поступком совсем не горжусь. Мне за него первый испытательный срок влепили. Не дёргайся, Айво. Сейчас будет больно, – острыми ножницами я разрезала плотную ткань штанин, обнажая рану.

– Ага, помню. Директор Лантес орал, как потерпевший.

– Кстати, так ничего и не доказали.

– А зачем лазила?

– Жалобу на себя забрать хотела.

– Забрала?

– Ага. Тем себя и выдала, хоть следов моих и не нашли. Говорю же, не горжусь этим поступком, тупой очень и недальновидный, – плеснула на рану очищающий раствор, чтобы смыть грязь и куски мха, которыми егеря и патрульные прикрывают раны, полученные на болотах.

Айво зашипел сквозь зубы.

– Сейчас легче будет, – промокнула рану салфеткой и поморщилась.

Грязь и мох скрыли от меня весь масштаб проблемы, а теперь, когда рана очистилась, я поняла, что придётся шить.

– Сейчас будет больно, – я вооружилась пинцетом и начала очищать рану от мелкого сора.

– Потерплю, – тихо ответил Айво, сквозь стиснутые зубы.

Очистив рану, я промыла её очищающим раствором, а затем взялась за кривую иглу и тонкие шелковые нити.

– Лей, обезболивающие есть?

– Там, в шкафу.

Я шагнула к шкафчику, но была остановлена егерем.

– Не надо, малая. Шей так.

– Будет очень больно, Айво, – предупредила я.

– Ерунда. Шей. – он улыбнулся, – смотри, как умею.

Он приподнялся, провёл рукой над раной и тихо шепнул какое-то заклятие.

– Как ты думаешь я до лечебницы добрёл? А, малая?

Вопросов стало ещё больше. Такими заклятиями владеют только патрульные, но Айво в егерской одежде. Странно. Разжаловали его, что-ли?

– Ты же патрульный? – делая первый прокол и поддевая распоротую мышцу иглой, спросила я.

– Ага, патрульный.

– А почему в егерской одежде? – поинтересовалась я, делая очередной стежок и узел.

– На задании были, – серьёзно ответил Айво, – только тебе это не положено знать.

– Теперь знаю, – улыбнулась я.

– Проболтаешься, прокляну! – пригрозил Айво, но потом хохотнул, – ты лекарка, а значит всё, что слышишь от пациентов обязана хранить в тайне.