Текст книги "Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)"

Автор книги: Тиро Томое

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Академия сумрака. Пыльца лесных фей.
Тиро Томое

Глава 1
Неприятности всегда приходят втроем

– Адептка Рэй Танд! Вы хоть понимаете, сколько правил Академии нарушили?

Магистр лечебного дела, четвёртый директор Академии на моей памяти, Асур Рэнэ орал, как не в себя. Тряслась его длинная седая бородёнка. Тряслись покрытые морщинами руки. Дребезжали стёкла в окнах директорского кабинета.

– Вас поймали возле границ Великих Болот! В полной экипировке валуров! Это…это недопустимо! В стенах Академии подобного ещё не было! Ваш рюкзак был битком набит добычей!

Визг директора перешёл в ультразвук. Я понуро опустила голову.

– Я выполняла лабораторную работу, – процедила сквозь зубы, – хвощ и парум растут только на болотах. А то, что в экипировке валуров была, так она просто тёплая и удобная. Не промокает совсем.

Негодование директора Асура я понимала. И даже, в какой-то степени, разделяла.

Валуры – контрабандисты. Ходят на Великие Болота за запретными растениями, попутно собирая и обычные, никем не запрещённые травки. С валурами борются на законодательном уровне.

Штрафы, исправительные работы. В крайнем случае – если валур попадётся с совсем уж крамольной вещью – отправка в Дальние Пределы, где из живых только насекомые существа.

Адепт, пойманный с поличным за незаконным промыслом валуров, роняет тень на всю Академию. Да не просто тень, а страшнейшее пятно на репутацию. Несмываемое.

Но меня поймали с безобидными травками, которые можно собирать даже адептам. С одним маленьким пояснением.

Ученикам третьего курса вылазки на Болота строго запрещены. А вот четверокурсникам – с позволения директора – разрешены и даже поощряются.

Только желающих маловато. Потому что вылазка в Болота, это вам не прогулка пешком пять километров, а опасное для жизни мероприятие.

Слишком много ловушек таит в себе Болото. Слишком просто стать жертвой собственной рассеянности и неопытности.

Меня, от законного разрешения, отделяет только статус третьекурсника. Что обидней всего.

Целый год ждать.

– Лабораторную! – взвыл директор и упал в кресло, – адептка Танд! Для лабораторной нужно было сходить в аптеку. К этому вашему каджуну и купить у него нужные ингредиенты. Вы на третьем курсе, адептка. Неужели не знаете таких простых вещей?

Всё я знаю. Просто, хвощ и парум я как раз и тащила каджуну Рэду Аэлу. В ту самую аптеку. Жить на что-то надо, а валуры очень неплохо зарабатывают. Вот и пришлось уйти в незаконный, но очень прибыльный промысел.

Кто-то же должен снабжать адептов пособиями?

Тем более, кому, как не мне – адептке факультета лечебного дела – собирать травы? Уж я-то точно найду нужное растение и срежу именно в тот час, когда сила его максимально высока.

– Искренне раскаиваюсь, директор Асур, – привычно сказала я, – больше не повторится.

– А больше и не надо, адептка Танд. Вы на испытательном сроке. Бриарей, Кот и Гиес предупреждены, что вам запрещено покидать пределы Академии. Исключение – отработка практических навыков в городской лечебнице. Идите, адептка.

Директор Асур устало махнул рукой и я вышла из его кабинета. Захлопывая дверь, услышала бормотание за спиной.

– Помоги мне, Мрачный Сын Ветра, пережить эти два дня…

Я бегом помчалась по коридору.

Шайя изнывала от ожидания возле окна, сидя на широком подоконнике. Увидев меня, она соскочила на пол и спросила:

– Ну, что?

– Очередной испытательный срок.

– Какой по счёту уже? – скривилась Шайя.

Умница и красавица северянка – дочь богатых ремесленников, не до конца понимала мои проблемы. Ей не приходилось искать деньги на проживание и оплату курсов, не приходилось пропускать учёбу из-за ночных смен в городской лечебнице…много чего не приходилось.

– Эм-м, кажется восьмой. Четыре директора за три года и с каждым у меня не сложились отношения. Не нравлюсь я им. – я умоляюще посмотрела на подругу, – Шайя, помощь твоя нужна…

– Даже не начинай, – нахмурилась подруга.

– Шайя. Две лабораторных.

– Нет. Ты на испытательном.

– Три, – повысила я ставки, – три лабораторных и одна курсовая по анатомии. С подробными рисунками.

Шайя бессильно опустила руки. Художник из Шайи был никакой. И я знала на что давить.

– Ладно. Иди. Прикрою. Хватит курсовой по анатомии.

– Спасибо, подруга.

Я чмокнула Шайю в щёчку, скинула ей свою сумку с учебниками и умчалась вниз по лестнице.

Опаздывала я. И опаздывала страшно.

Вчера я набрела на молодую токсикарию – очень капризное растение, которое растёт в глубине Болот. Под ней, в гуще мохнатых стеблей папоротников обнаружила проклюнувшиеся шапки смерть-грибов. Запретнейшее из запретных растений.

Но о-очень дорогое.

Если не опоздаю к сроку, то сорву двойной куш.

Этот поход обеспечит меня средствами к существованию до самой весны. И больше не придётся таскать на себе рюкзаки, набитые травами, а можно будет просто ходить на Болота для удовольствия. Тем более, осень уже неплохо утвердилась в своих правах, а значит и морозы на носу.

Зимой на Великих Болотах легче найти неприятности в виде праздно шатающейся нечисти или сущей, чем раздобыть хороший товар.

Кот, Бриарей и Гиес – Привратники, охраняющие все три выхода из школы, меня теперь не пропустят без специального разрешения от директора или профессоров. Значит, придётся воспользоваться тайной тропкой.

Жаль, вся моя экипировка валура теперь лежала в директорском кабинете. Под сложным охранным заклятием. Придётся идти в чём есть – в удобной, но непрактичной форме Академии. Измажу её всю, как пить дать, измажу и изорву.

Да и ладно. Если всё выгорит, куплю новую. Порадую себя, любимую.

Я выскользнула из здания Академии, обогнула жилые корпуса, бегом перебежала вечно пустой тренировочный плац и остановилась под высоким каменным забором, увитым крепкими стеблями плюща.

Осень уже поцеловала растение и окрасило его листья во все оттенки красного. Кажется, морозы в этом году решили сковать Ранду раньше срока. Плющ остро реагирует на первые порывы Мрачного Сына Ветра.

Теперь точно надо постараться не упустить смерть-грибы. Наизнанку вывернуться. Иначе основным средством заработка останется лечебница. А там весьма специфическая работа – вынос уток за тяжёлыми больными, смена повязок, кормление, выдача декоктов и отваров… – нудно, да и платят немного. Не хочется возвращаться туда.

Я ухватилась за толстый стебель плюща и подтянулась. Что-что, но лазить я умею превосходно. Выросла в южных пределах, окружённых высокими горами и скалами. Все южане лазают как кошки.

Взобралась на высокий каменный забор, цепляясь за выступы в кладке и плети плюща. Перекинулась на ту сторону, цепляясь за край стены, и бесшумно спрыгнула на землю.

А потом пустилась бежать, что есть мочи.

Торопилась я не зря. Смерть-грибы живут не долго. Сутки всего. Или перезреют, а значит, толку никакого от них не будет, или другой валур срежет. Более удачливый.

Остановилась только у границы Болот. Там, под заветным деревом, я устроила себе тайник.

Отдышалась, восстанавливая силы, сунула руку под корни старого дуба, вытянула заплечный мешок и нож. Сняла с шеи медальон и спрятала в тайник. Бросила охранное заклинание, чтобы никто не покусился на моё добро. Постояла несколько минут, наслаждаясь возвращающейся магией, а потом легко сбежала с пригорка.

Болото встретило меня приветливо.

Я быстро прошла между обманчиво безопасными полянками, поросшими нежной травой и белоснежными купальницами. Пересекла пустошь, заваленную покорёженными стволами деревьев, и вышла к болотным кочкам. Легко преодолела последнее препятствие и нырнула в заросли шиповника, чтобы вынырнуть уже на нужной поляне.

Смерть-грибы нашлись под стройной молодой токсикарией.

– Да! – торжественно заплясала я на месте.

Мой победоносный вопль всполошил сидящих неподалёку пархунов. Они испуганно защебетали и испарились, появившись через секунду в десяти шагах от меня.

Не обращая внимания на обиженный треск пернатых созданий, я опустилась на корточки возле четвёрки крепких грибов. Осмотрела коричневые морщинистые шляпки, остриём ножа отметила на коре токсикарии направление, куда смотрели треугольные верхушки грибов.

Если богиня удачи, Светлая Феми, повернулась ко мне лицом, то на ветках токсикарии должна быть пыльца фей – золотистые споры, которыми смерть-грибы выстреливают при росте.

А эти смерть-грибочки прямо идеального размера. Не переростки и не мелочь.

Вовремя успела!

Ещё бы два часа и раскрылись бы мои грибочки, как зонтики, а потом покраснели, окончательно утратив все свои свойства. Такие грибы годятся разве только на корм скоту, а не для лекарских снадобий. Говорят, от перезревших смерть-грибов коровы доятся в два раза лучше.

Я аккуратно срезала грибы, завернула их в заговорённую на сохранение свежести ткань и сунула в заплечный мешок.

Не переставая улыбаться, быстро заплела волосы в косу, накинула на голову капюшон, закрепила на нижней части лица тканевую маску. Вынула из заплечного мешка тонкие кожаные перчатки, натянула их. Заплечный мешок положила на траву. Проверила наличие ножа и заветного платочка с обережной вышивкой.

Только такой платочек сохранит пыльцу в целости и сохранности. А потом я смогу её продать. Вместе со смерть-грибами.

Встала напротив дерева и начала разминаться. Потянула руки, наклонилась пару раз, выполнила несколько приёмов из зарядки Гермеса Трисмегиста. Тщательно размяла пальцы.

Токсикария дерево очень скользкое. Кора его гладкая, как эльфийское стекло. Но не в этом главная беда.

Её сок весьма специфичен. Стоит задержаться на месте, повиснуть на ветке – и из под коры начнёт сочиться липкая жижа – токсичная до жути.

Поэтому половина дела это суметь взобраться на нужную ветку. Вторая половина – не навернуться вниз, пока соскребаешь пыльцу фей.

И главное – следить, чтобы сок токсикарии не попал на кожу. Ожоги будут проходить очень долго.

Ботинки, которые были на мне, могли сорвать все планы. Они превосходны для ходьбы по вымощенным камнем дорожкам Академии, но совершенно не подходят для лазания по деревьям.

Подходящая обувь, походные ботинки, на высокой шнуровке и с удобной шипованной подошвой, лежали сейчас в кабинете директора Асура.

Их делали на заказ болотные гоблины. Шили из кожи наарга, заговаривали семью заклятиями, главное из которых от скользких поверхностей. Пришлось выложить за них солидную сумму. Но ботинки того стоили.

Мрак! И ведь так нелепо попалась вчера. Расслабилась слишком, выглядывая Камму, поверила в свою вечную удачу валура и проворонила патруль. Вот и лезь, Рэй, в чём придётся, раз раззява такая.

Ладно, рискнуть стоит.

Что ж, навернусь – поможет мазь от ушибов. Зато если выгорит, то меня ждёт богатство, которое позволит до самой весны не думать о деньгах.

Сделала несколько шагов назад, разбежалась и вскочила на торчащие из ствола нижние ветки. Схватилась за ствол и полезла наверх, пока не достигла разветвления. Опёрлась на сучок правой ногой, носок левой прижала к небольшой выщерблине в коре. Перекинула руку на ближнюю ветку, подтянулась и… да! Золотистые споры лежали точно на месте – в ложбинке в центре разветвления дерева.

– Удача моё второе имя! – легкомысленно пропела я, ощущая сладкий вкус победы и уже слыша звон золотых.

Теперь дело за малым. Свободной рукой вытащила нож, соскребла в кучку споры, расстелила приготовленную салфетку и аккуратно смела острием ножа добычу. Обтёрла нож о салфетку. Каждая крупица пыльцы фей важна. Сунула нож обратно в карман.

От напряжения по виску покатилась горячая капля пота.

– Держись, ещё немного, – шёпотом подбодрила я себя, чувствуя как начинаю соскальзывать.

Слишком долго стояла на одном месте. Гладкая подошва ботинок напиталась слизью токсикарии и с минуты на минуту грозила стать лыжами.

Аккуратно, стараясь не тревожить воздушную пыльцу, сложила углы обережной салфетки, прижала пальцами. Уф! Осталось только произнеси слова активации, чтобы спаять края салфетки.

– Эйро мия санк…– начала шептать над салфеткой, но внезапно хрустнул сучок под ногой. – Мрак!

Я вцепилась в ветку двумя руками, попала в скопление слизи и пальцы стали соскальзывать. А дальше всё стало совсем плохо.

Послышались лёгкие шаги под деревом, мужской голос выкрикнул:

– Эй, парнишка! Ты что там делаешь?

Я попыталась переставить ногу и перехватить ветку, не смогла удержаться и полетела вниз.

Зажмурилась в ожидании удара…но приземлилась в чьи то сильные руки.

– Ты чуть не убился парнишка, – раздался глубокий мужской баритон. С моей головы сполз капюшон и вывалилась коса. Я открыла глаза. – Девчонка?

Кивнула.

– Ты что там делала?

– Тренировалась, – сомневаюсь, что он сильно обрадуется, если узнает о моём совсем не законном промысле.

– В древолазании?

Я снова кивнула. Кажется, пронесло.

Мужчина был похож на имперского егеря. В потёртом зелёном плаще, какие носят егеря. Широкоплечий, сильный. Русоволосый. Только лицо какое-то неподходящее. Смазливое, ухоженное, породистое, в зелёных глазах виден разум. А местные егеря умом не славятся. Тупенькие они, если честно, тупенькие и жадные до невозможности. Да и так глубоко в Болота не забредают. Предпочитают отлавливать валуров на выходе.

– Может, отпустите уже? – голос из-под маски звучал глуховато.

– А ты опять не полезешь наверх? – забеспокоился зеленоглазый.

Я мотнула головой и закатила глаза, всем своим видом показывая, что туда больше не в жизнь.

И тут богиня подлости Заапола, подкинула мне дар. Очередной.

Резкий порыв ветра и моя заветная салфеточка слетела вниз, раскрываясь и высыпая на нас золотистую пыльцу фей.

Споры осыпали нас дождём. И в довершении всего мимо пролетела салфетка, словно в насмешку нежно помахивая вышитыми краями.

Золотистые крупицы осели на лице егеря, запорошили мне глаза. Украсили нашу одежду.

Егерь-не егерь с одного взгляда определил пыльцу. В зелёных глазах заплескалась ярость. Он крепко прижал меня к себе, препятствуя любой попытке побега и прорычал:

– Тренируешься, значит?

Выбора у меня не осталось.

Я резко ткнула указательным пальцем между бровей егеря и прошептала:

– Спи.

Выброс энергии… зелёные глаза подёрнулись туманом, руки ослабили хватку. Я резко вывернулась, спрыгнула на землю, подхватила заплечный рюкзак, салфетку и дала дёру.

Оглянулась, перед тем как нырнуть в заросли шиповника, и с ужасом увидела, что егерь устоял перед заклятием и теперь смотрел, как я сбегаю. Он нагло улыбнулся, а я показала ему неприличный жест, которому меня научили гоблины и скрылась в кустах.

Петляя между болотными кочками, одной только мне известной дорогой выбралась к старому дубу, на сухую поляну.

Сняла маску, сунула в мешок, вытащила грибы и переложила их в карман толстовки. Мешок спрятала под корневища дерева. Вырвала пук травы, обтёрла ботинки от слизи и налипшей грязи.

И только теперь сняла перчатки, свернула их в плотный комок, запихала под корневища дуба. Из тайника вытащила медальон, натянула на шею и спрятала под одеждой. Магия немедленно заснула, оставляя после себя сосущее ощущение пустоты.

Я без сил опустилась на траву и прислонилась к дереву. Солнце клонилось на закат, окрашивая небо в лёгкие оттенки розового. Вокруг роились жужжащие комары, порхали вечерние бабочки. Всё дышало покоем.

А мне стало страшно.

Егерь силён. После моего заклинания, он должен был отрубиться минимум на тридцать минут. А ему только глаза на секунду туманом заволокло. Плохо, очень плохо. С таким егерем не забалуешь. Придётся на время прекратить вылазки на Болота.

Как бы и пусть, доход от продажи смерть-грибов будет приличным. Меньше, чем если бы в комплекте шла пыльца, но всё же. О деньгах на ближайшие пару-тройку месяцев можно не беспокоиться. А там и егеря перестанут шерстить лес в поисках одной черноволосой охотницы за редкими растениями.

И форма эта ещё. Узнаваемая слишком.

Хотя это меньшая из проблем. Попробуй отыскать того, кто прятал лицо под маской среди тысячи студентов Академии. И темноволосых девушек у нас не меньше трёхсот.

Хотя, могут выйти и на меня. После утреннего-то разгона. Директор Асур нервный тип, но совсем не дурак.

Интересно, моя неудачная попытка усыпления егеря будет расценена, как нападение на должностное лицо при исполнении?

Демонова задница! Ещё и пыльца эта. Беспокоит меня эффект рассыпанной пыльцы смерть-грибов. Знаю, что в зельях она вызывает возбуждающее действие, разжигает желание и провоцирует на совершение прочих половых глупостей.

Но что делает пыльца при прямом контакте с кожей?

Не хотелось бы начать кидаться на каждого встречного и предлагать отведать бесплатной любви. Бр-р! Мерзко то как.

– Спрошу у Аэла, – решила я, поднялась и отправилась в город.

Каджун, коим Рэд Аэл является от рождения, должен знать хоть что-то о пыльце лесных фей.

Каджуны жители Великих Болот. Тонкие, золотоволосые. Звонкие, как соловьи в третий месяц весны. Любопытные, как дети. Прекрасные, как цветущая весна. И хитрые, как Старые Боги.

С Аэлом я познакомилась несколько лет назад, когда меня вынесло на границу Великих Болот. Каджун наткнулся на меня, растерянно бродившую по вечерним улицам Ранду – голодную, несчастную, заплаканную девицу неполных пятнадцати лет. Расспросил. А потом просто отвёл к себе в аптеку. Поселил в маленькой комнатке. Научил работать с лекарственными растениями и показал дорожки в Болотах, чтобы я не пропала в очередной топи, обманчиво прикрытой купальницами. Познакомил со своими родичами, живущими в глубине Великих Болот, которые приняли меня как родную. Каджуны заменили мне семью. И подарили веру в будущее.

Они помогли мне найти цель на ближайшие несколько лет. В этом захолустье – провинциальном городке Ранду – можно было поступить в Академию и стать лекарем. Порог вхождения в студиозы был самым низким в Империи, а это было мне на руку.

Долгих два года каджун Рэд Аэл натаскивал меня по лекарским премудростям. Терпел мои всплески гнева, переходящие в отчаяние, но не терял хорошего расположения духа.

Только благодаря ему я смогла сдать вступительные экзамены в Академию. Наверное, каджун Рэд Аэл это лучшее, что случалось в моей безрадостной жизни.

До аптеки я добралась в ночных сумерках. Главная дверь была закрыта по ночному времени, но через неё я проходила редко. Только в тех случаях, когда Аэл просил его подменить на кассе или если сама зашла за травками для лабораторной, что бывало ещё реже. Неужто порядочный валур не раздобудет себе пучок парума⁈

Обычно же я проникала внутрь через чёрный вход. Добыча запретных травок не подразумевает открытости и приветливости. Только тайна, только ночная тьма.

Я трижды стукнула в неприметную дверь. Через секунду послышался скрип и дверь щёлкнула. Узнала меня. Пахнуло лекарствами. Я вошла в комнатку, прошла к маленькому невзрачному диванчику и села.

– Аэл, я тут, – негромко позвала хозяина.

Соваться внутрь дома не стала. Вся измазана в подсохшей слизи токсикарии и болотной грязи – не хочу наследить.

Из двери показался Аэл. Как всегда безупречно чистый, свежий и красивый. Хотя каджуны по-другому и не выглядят.

– Рэй! – радостно воскликнул каджун, но тут же помрачнел, увидев мою расстроенную физиономию, – что случилось, Рэй?

Я вяло улыбнулась.

– Я смерть-грибы нашла, – вытянула свёрток из кармана и отдала каджуну.

– О!О!О-о-о! – застонал каджун, дрожащими руками разворачивая свёрток. – Они прекрасны! Может ты и золотую пыльцу раздобыла?

Глаза цвета болотной тины уставились на меня выжидательно. Ага, раздобыла. Пронырливый каджун, всё-то ты понял.

– Раздобыла, – невесело усмехнулась я.

– О! Рэй, ты меня до смерти доведёшь. Давай скорее!

– А нечего давать.

– Как так?

– Сорвалась с дерева, упала в руки егеря, а потом…пуф! и салфеточка высыпала на нас с егерем всю мою добычу, – я смотрела, как мрачнеет каджун и добила его, – Придётся на время отказаться от походов на Болота и залечь на дно. Буду закупаться у тебя травками для лабораторных, как приличная адептка. Ха…

Рэд Аэл опустился рядом, уставился на меня внимательным взглядом.

– Как от егеря удрала?

Переживает, родной.

– Как, как. Магию использовала,—я скорчила рожу, подтверждая его опасения, – как считаешь, попытка усыпить егеря засчитывается как нападение на должностное лицо?

– Думаю, засчитывается. Больше ничего ему не сделала? – заволновался каджун, я покачала головой, а он вдруг вскрикнул, – Без медальона ходила?

– Кто ж пойдёт на Болота с заблокированной магией? Ты в своём уме, Рэд Аэл? Хочешь, чтобы меня там сущи сожрали? Тем более я там одна была.

– Ну да, ну да…чего это я. Одна. Ага…

– Аэл, тут такое дело. Пыльца попала на кожу егеря и на меня…

– Ты в маске была? Не вдохнула? Перчатки?

– В маске, в перчатках. Я же знала, куда лезу.

– Уф, хорошо. В таком случае тебе это ничем не грозит. Пыльца проникает в организм сквозь слизистые оболочки – при вдыхании или при попадании в глаза, – каджун нахмурился, – Знаю, что ничего хорошего от этого нет, но и шибко плохого тоже. Я уточню в книгах. Не хочу пугать тебя раньше времени. Помню, что там что-то с эйфорией связано. Испытываешь эйфорию?

– Нет, Аэл. Только усталость и злость от неудачи.

– Значит, забудь и не парься, сестрёнка, пронесло в этот раз.

Он потрепал меня по плечу.

– Но в болота не ходи. Смерть-грибы я перепродам через третьи руки, чтобы не вышли на нас. За деньгами приходи через три дня.

– Слушаюсь и повинуюсь, о великий каджун.

– Шутишь, значит, уже приходишь в себя. Егеря за смерть-грибы и золотую пыльцу весь город вверх дном перевернут. – Рэд Аэл задумчиво пожевал губами, – может, заляжешь на время? Или на Болотах тебя спрятать? У моих? Сестра давно зовёт тебя в гости, да и остальные постоянно спрашивают, как ты тут.

– Нет, Аэл, – я встала с дивана, – не вижу смысла. Ты же знаешь, что я не могу больше пропускать учёбу. Вылечу на раз. И так сейчас на испытательном сроке.

– За вчерашнее?

– Ага. Ты бы видел, как директор Асур вопил. Чуть стёкла не полопались. Экипировку отобрал, старый хрыч. Под охранку положил. Ещё и Привратникам запретил меня выпускать. Так что я теперь вне закона, а проступок занесён в личное дело.

– Может сбежишь и на Болота? С чётом вчерашнего на тебя могут легко выйти. Подумай, Рэй. Мои тебя надёжно спрячут.

– Не думаю, что будут последствия, – легкомысленно отмахнулась я, – лицо было под маской. Поисковая магия на Болотах не работает. Только вот форма узнаваемая…но пусть сначала докажут, что это я. Грибов нет, прямых доказательств тоже. Вернусь, залью всё мыльным корнем и следа от болот не останется. А за предложение спасибо. Передавай привет Лайэне.

– Обязательно.

– Пока, Аэл. Мне ещё домашку делать и скрывать следы преступления.

Махнула рукой на прощание и вышла за дверь, провожаемая внимательным взглядом каджуна.

Чего это он так напрягся? Подумаешь егерь! Ерунда.

Знала бы я тогда, чем всё обернётся…

Гекатонхейр Бриарей привычно стоял на своём посту – на воротах Академии. Сторукий и пятидесятиголовый сын самого Неба и Земли надёжно защищал вход от проникновения. Моего в частности.

Со своих вылазок на болота, которые нередко заканчивались за полночь, я предпочитаю возвращаться другим путём. Через забор. Так же, как и сбежала днём из Академии.

Я скользнула в тень, проскочила дорогу и остановилась под забором.

Взобралась на высокий каменный забор, цепляясь за выступы в кладке и плети плюща. Перекинулась на ту сторону, цепляясь за край стены, и бесшумно спрыгнула на землю. Перебежала двор, обогнула стену жилого комплекса, а потом влезла к себе в комнату на втором этаже. Окно я никогда не запирала – то сбежать надо срочно, то вернуться ночью.

Студенческий люд уже спал.

Странно, обычно кто-нибудь всё время бродит ночами, списывает или обсуждает новости. А тут тишина, как в склепе.

Что случилось-то? Утром надо будет Шайю расспросить. Может опять комендантский час ввели? Кто-то подорвал очередной экспонат или ещё как-то набедокурил?

Разделась, прошла в душевую, засунула вещи в таз и залила отваром мыльного корня. Грязь сразу вступила в реакцию с отваром и зашлась густой пеной. В воздухе повис едкий запах.

Теперь даже псы Дикой Охоты не найдут на моей одежде следов Великих Болот, не то что имперские егеря – слабачки и взяточники.

Оставив вещи откисать, влезла под душ и пустила воду. Чуть тёплая, зараза. Опять иссякли горячие источники.

Надо будет к кастелянше подойти с презентом, чтобы на мою комнату подключила отдельный источник. Как раз завалялась коробочка засахаренных марципанов – а кастелянша очень их уважает. Она вообще внимание любит.

Кое-как отмывшись в прохладной воде, вылезла и сунула таз под душ. Пока в него набиралась вода, завернулась в полотенце и просушила волосы.

Достала из шкафа чистую одежду, натянула.

– Ласка, Ласка! – позвала фамильяра.

Ласка не отзывалась. Опять где-то бродила.

Ласку – неустойчивого фамильяра – я подобрала на Болотах. Я тогда только сдала экзамены и на радостях пошла гулять в привычное мне место.

Моросил мелкий дождь, замочивший всю округу, давило тяжёлое серое небо, дул противный пронзительный ветер, но мне всё, даже мерзкая погода, казалось замечательным.

Я почти прошла мимо старого дуба, когда услышала тонкий писк, который звучал на границе слуха. Тихий-тихий, едва различимый. Если бы на шее висел медальон-блокиратор магии, то вообще бы ничего не расслышала. Я остановилась, пошла на звук и нашла мокрый тёмный комочек – с острыми ушками, маленькими лапками и тоненьким хвостом. Комочек прятался от дождя под раскидистыми листьями пышно разросшегося лопуха.

Тогда я решила, что нашла лисёнка, но когда пришла к Аэлу и вытащила найдёныша из-за пазухи, то не узнала находку.

На руках у меня сидела блёкло-зелёная ящерка с глазками пуговками. Она мелко дрожала и всё время высовывала маленький раздвоенный язычок.

К моменту, когда заботливый Аэл притащил плетёную корзину и застелил её тёплым мехом, найдёныш дважды сменил обличие. А во время обеда – мы налили ему молока – снова обновился и стал песцом. А я назвала его Лаской.

Точнее её. Единственное, что оставалось неизменным это пол найдёныша. Она была девочкой. Прыткой, проказливой, но очень верной.

Так у меня появился фамильяр, который переехал вместе со мной в Академию. Днём Ласка чаще всего дремала на моей кровати или бродила по Академии, а на ночь выскальзывала в окно и пропадала до рассвета.

Сегодня она не изменила своим привычкам, смотавшись на очередную прогулку.

Не дозвавшись Ласку, я вернулась в душевую выполоскала замоченную форму, отжала и стряхнула. Расправила толстовку, чтобы повесить…и замерла.

Нож.

Я прятала его в карман, как обычно.

Сейчас его там небыло.

– Демонова задница! Только не это!

Наудачу проверила карманы, наверняка зная уже, что они пусты.

Бросила мокрую толстовку на пол и метнулась в комнату. Обшарила там всё, прекрасно осознавая, что ищу вчерашний день.

Ничего. Пусто, как в кармане у бродяги.

– Мрак, мрак, мрак, – выругалась я.

Может, обронила, когда лезла в Академию? Нет, не там. Толстовка уже была лёгкой. И карман не топорщился.

Села на кровать и закрыла лицо руками, пытаясь вспомнить, когда пропала знакомая тяжесть ножа в кармане.

Вспомнить не получалось.

Когда скакала по кочкам, удирая от егеря, было не до того. Когда шла к Аэлу, в кармане лежали грибы, тоже не слишком лёгкие. А потом все мысли занимал зеленоглазый егерь и грядущая расплата, если меня всё-таки вычислят. Я покривила душой, когда убеждала Аэла, что всё в порядке. Что-то ёкало внутри, неспокойное предчувствие тревожило душу.

Получается, что нож мог выпасть только в одном месте. На поляне, возле токсикарии, в тот момент, когда я изящно сверзилась с дерева прямо в крепкие ручки имперского егеря.

Нож был моей памятью о прежней жизни. Крепкий, с маленьким, надёжно скрытым секретом, вечно острый, потому что ковали его горные тролли. И они же нанесли на костяную ручку мои инициалы и клеймо – пятиконечную звезду южного рода ден Ксайомера.

Понятно теперь, чему егерь там нагло улыбался. Решил, что инициалы выведут его на валура. Только егерь очень ошибался.

Рэйны Аланты, младшей звезды из южного рода ден Ксайомера, здесь нет.

Есть только Рэй Танд. Сирота без рода и племени. Студентка Академии Сумрака на факультете «Лечебное дело».