Текст книги "Феникс по имени Рита (СИ)"

Автор книги: Тина Ворожея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава двадцать четвертая. Немного мистики или привет от прабабки

Ночью ко мне в комнату пришла Юлька. Она тихонько шмыгнула под одеяло, как когда-то в детстве, если ей снился страшный сон. Она лежала неподвижно, неслышно дыша, устремив взгляд в потолок.

К этому времени я еще не успела заснуть и молча ждала когда дочь заговорит. Но, Юлька не торопилась объяснять свой неожиданный визит.

Я искоса смотрела на нее. Рассматривала в желтой полутьме ночника ее профиль. Чуть вздернутый носик, дрожащие ресницы, закушенную нижнюю губу. Осознание того, что Юля плачет пришло ко мне не сразу. Решила проверить свою догадку и опираясь на локоть приподнялась с подушки. Провела рукой по щеке дочери и ощутила горячую влагу.

– Юля, доченька, что случилось? – заволновалась я.

Она повернула ко мне свое лицо. В полумраке оно казалось очень гладким и каким-то нереально красивым. Черные глаза были пугающе бездонными и очень серьезными. Минуту мы всматривались друг в друга. В комнате повисла звенящая тишина. Ее пытались разогнать висящие напротив кровати большие, круглые часы. Они добросовестно, часто стуча секундной стрелкой, отсчитывали неумолимый бег времени.

Тоска, обреченность и детский испуг во взгляде черных глаз дочери заставили меня потянуться к настольной лампе. Мне было просто необходимо удостовериться, что это все, я себе не придумала. Но я не успела дотянуться до лампы и включить ее.

Юлька приподнялась и жестом остановила меня.

– Не надо свет зажигать, мам! – попросила она хрипловатым голосом.

Я оставила свою попытку и повернулась к ней. Сотня вопросов и неясных, смутных предположений темной толпой замелькали в моей голове.

– Юля, объясни пожалуйста, что случилось!? – выкрикнула я, хватаясь за сердце.

Дочь широко открытыми глазами смотрела в высокий потолок, ее губы с усилием шевельнулись.

– Его больше нет, мама! Его больше нет! – шепот тихий, будто бумага прошелестела. От него у меня словно снежок на спину насыпался. Мысли заскакали тяжелыми, темными мячиками, оплавили воском ноги и руки. Сердце глухо застучало.

В тот самый момент когда уже была готова закричать и нетерпеливо потребовать ответа, дочь повернула ко мне голову.

– Его больше нет, мама! Я сон сейчас увидела. Тимур… Он на машине разбился!

Она вскочила с кровати и подошла к черному провалу окна. Застыла белым, четким очертанием на его фоне, пристально вглядываясь в ночное безмолвие.

Каюсь, в этот момент я с облегчением выдохнула, ибо мое воображение уже нарисовало картины одна страшнее другой. Даже если это и правда, то гибель отца моего внука, показалась мне не самым страшным вариантом в жизни Юльки.

Медленно, с усилием поднялась с кровати, почему-то совсем не слушались ноги. Подошла к дочери и осторожно обняла ее хрупкие плечики. Мы молча стояли и глядели в густую темень за окном. Я успокаивающе поглаживала дочку по спине и терпеливо ждала от нее следующих объяснений. Вздрогнула, когда опять зазвучал ее хрипловатый голос.

– Они приедут завтра на Андрюшку права предъявлять! – дочь задумчиво вздохнула и опять замолчала.

– Кто? – не выдержала я, вновь повисшей тишины. – Кто приедет? Что предъявлять? Юленька, ты меня конечно прости, но я мысли читать не умею, мне словами надо все объяснять, жестами, можно мимикой, а так я чувствую, что после этой ночи поседею или же окосею! – мне удалось улыбнуться и даже засмеяться.

После моих слов пропала атмосфера напряженности. Звенящая тишина растаяла, свернулась. Дочка тихонечко фыркнула, хихикнула сдержанно.

– Представила тебя мама, косой и седой. Ужас! Этак ты гостя напугаешь и он сбежит от тебя, а я виноватой останусь! – Юлька повеселела, из глаз ушла тьма. Они вновь были родными и знакомыми.

– Да, плевать мне на гостя! Он и так уедет. Он человек деловой, неужто ты думаешь, что он тут ради меня?! Ты лучше объясни, кто такие эти твои, "они"?

Дочка вмиг стала серьезной. Нахмурила брови, пристально посмотрела мне в глаза.

– А ты не догадываешься?

Я с досадой всплеснула руками.

– Юля! Ну не тяни же! Словами, словами объясняй, подробненько и быстренько! – я притворно хлопнула ее по спине.

– Мам, это оказывается такое наказание, знать все наперед! Ну не все конечно… Все я не знаю. Но вот приснился мне сон, а может не сон это был. Знаешь это когда и спишь и вроде не спишь. Ну, вот вижу я как Тимур на машине перевернулся, не один он там был, с девушкой своей новой. Сердце громко так стучало, а потом замолкло. Его оказывается уже похоронили, вчера кажется. А приснился сегодня. Затем разговор слышала. Его родители об Андрюшке говорили, и о том, что завтра приедут его забрать. Он теперь наследник. Тимур единственным сыном был… Только не думай, что я с ума сошла. У меня теперь так бывает. Про Линду тоже… Я говорить тебе не хотела, расстраивать заранее. Думала, что подумаешь сон! Все обойдется! А все произошло так, как мне приснилось.

Дочка замолчала, протяжно и тяжело вздохнула. Подышала на стекло и нарисовала тонким, длинным пальчиком с обкусанными ногтями большой знак вопроса.

Мне стало на душе тревожно. Чувствовала, что у Юльки действительно много вопросов, только вот я не могу на них ответить. Опять я могу дать только материальное, приземленное. Теперь пришла моя очередь тяжело вздыхать.

– Юль, если они действительно завтра приедут, то мы встретим их. Тут прятаться смысла нет. Тем более мы с тобой знаем, что наш мэр не тот человек от которого спрятаться можно. Будем слушать, а сами по ходу дела сообразим, как себя вести. И знаешь, ты сильно не переживай, все же не в средневековье живем. Силой у нас Андрюшку не отберут. А сейчас спать иди. Хочешь провожу тебя? Или давай Андрюшу сюда перенесем?

Дочка отрицательно мотнула головой.

– Нет, пойду я. Ты права мама, спать сейчас надо, сил набираться. Как там ты говорила мне в детстве? Утро вечера мудренее? – она слабо улыбнулась и широко зевнула.

Уже на пороге она обернулась ко мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Спасибо, мам!

Я уже взбивала свою подушку и удивленно посмотрела на дочь.

– За, что девочка моя?

– За то, что сумасшедшей не считаешь. Веришь мне, а я ведь понимаю, что в это все поверить трудно, – дочь улыбнулась мне, сверкнув белыми зубами в полумраке комнаты.

Хлопнула закрываясь дверь, а я без сил опустилась на кровать. Мои мысли были сейчас о том, как все же изменилась моя дочь. Стала такой разумной, такой взрослой. Только видать и цену за такую метаморфозу она заплатить должна не малую. Как наверное сложно ей будет жить с таким вот даром, который по всему видно, от прабабки Рады достался. Надо будет у Сергея поподробнее о ней расспросить. Должен он помнить о своей бабушке, и о ее даре. И ведь не скажешь сразу, наградила мою дочь старая цыганка или же бремя подсунула.

Глава двадцать пятая. Открывай ворота – сват со свахой приехали!

Утром проснулась рано. Не выспалась конечно. Но на удивление мое отражение в зеркале радовало ярким блеском глаз и румянцем на щеках. Хотя конечно, вполне возможно, что глаза блестели блеском воинственным, а румянец выдавал мое волнение. Я не усомнилась в ночном, Юлькином признании и теперь с напряжением ждала визита новоиспеченных родственников.

– Что с тобой случилось, девочка Рита? – проникновенным, обволакивающим басом спросил меня гость, когда я в который раз пропустила его вопрос на очень важную для нас тему. – Мы тут между прочим не о стакане семечек разговор ведем, а про алмазы толкуем. Вот смотрю на тебя Рита и все больше понимаю…

Шрек не договорил и многозначительно прищелкнул пальцами, словно пытался подобрать правильные слова, боясь меня обидеть и задеть.

– Что же вы обо мне понимаете Владимир Олегович? – заинтересовалась я.

Мой собеседник задумался. Улыбка блуждала по его узким, твердым губам. Черные глаза прищурившись цепко смотрели на меня. Шрек покивал головой, словно соглашаясь со своими мыслями.

– А знаешь Рита, я тебя запомнил девочкой лет пятнадцати. Такая правильная, такая робкая, теткой своей затюканная. Коса русая до пояса, глаза чистые, правдивые и фигура… Такую иметь фигуру для пятнадцатилетней девчонки, это знаешь ли преступление против мужского населения нашего двора было. Я устал морды бить всем, кто пытался к тебе приблизиться. Веришь, часто вслед тебе с балкона глядел, когда ты в школу шла и досадовал, что малолетка ты. Решил, что ждать тебя буду. Как только подрастешь сразу женюсь на тебе. Зевать не стану. Только жизнь по другому распорядилась. За глупую драку в колонию попал, а потом понеслось, – он глубоко вздохнул и махнул рукой.

Я ошеломленно смотрела на Шрека. Пыталась вспомнить его молодого и не могла. Тетю Любу помнила, разговоры ее с моей теткой о непутевом сыне, помнила. А вот самого его, моя память совсем не сохранила. Если мне тогда пятнадцать было, то сколько же лет было ему? Безликому для меня соседу с третьего этажа?

– Мне тогда двадцать пять лет было, – задумчиво пророкотал мужчина, словно смог прочитать мои мысли. – Я тебя очень часто вспоминал, Рита. Письмо даже написал тебе. Но мне твоя тетка ответила. Написала, что ты замуж вышла и тюремщику нечего тебе писать. Я с ней согласился. Вспоминал твои глаза лучистые, чистые словно родники и понимал, что действительно теперь нам с тобой совсем не по пути. Жизнь так меня закрутила, в такие вонючие клоаки окунула, что мечтать о чистой девочке Рите, было бы очень глупо. К тому же убедился, что жизнь она любительница людей поломать, изменить их в самую худшую сторону. Только вот насчет тебя ошибся. Ты осталась такой же чистой, как и тогда была. Тебя деньги не сильно заботят. Алчности совсем нет. Ведь ты эти алмазы не для себя продаешь? Сергею деньги нужны?

От потока информации, что обрушилась на меня подобно шквалу, я не сразу поняла его последний вопрос.

– А? – переспросила я Шрека. – Ах, да! Деньги действительно Сергею нужны. Он очень боится на паперть у церкви попасть. Я очень рада, что у меня эти камешки оказались. Знаете, может алчности у меня и в помине не имеется и я понимаю, что счастье за деньги не купить, но именно их наличие и главное их количество, способны значительно облегчить жизнь, – я усмехнулась и подмигнула ему.

Мужчина сидевший напротив меня несмело протянул ко мне руку и тут же ее отдернул. Заметив мое удивление ухмыльнулся грустно.

– Сам себя не узнаю! Все привык по жизни с наскока брать, а с тобой робеею. Робкий дядя Шрек, это же анекдот какой-то! – он фыркнул и покрутил лысой головой.

Мне вдруг стало очень весело, словно хлебнула хмельного вина. Приятное тепло разлилось по венам, даже в голове зашумело. С удивлением прислушалась к своему внутреннему состоянию. Это, что? Неужели я так на его ухаживания неуклюжие и угловатые реагирую? Действительно словно мои пятнадцать лет ко мне вернулись. Пока я стеснительно краснела под пристальным взлядом мужчины и старалась придумать достойный ответ, с лестницы раздался встревоженный голос дочери.

– Мама, мама они приехали! – Юлька выпалила эту фразу и помчалась на третий этаж в башенку, из окна которой хорошо была видна улица и участок возле ворот.

Я вскочила и перепрыгивая через ступеньки, крепко опираясь на перила, понеслась за ней следом. За моей спиной тяжело скрипело и шаталось под быстрыми шагами Шрека.

В башню мы ворвались почти одновременно. Столкнулись в дверном проеме, замерли на секунду тесно прижатые друг к другу. И почти вывалились из двери под понимающим взглядом Юльки. Она усмехнулась как-то серьезно, строго и кивнула головой словно соглашалась со своими мыслями. Затем опять уставилась в окно.

Я тоже посмотрела туда, куда теперь неотрывно, немигающе смотрела дочка. У моих ворот толпилась целая делегация. Впереди стояла супружеская пара. В мужчине я узнала мэра нашего города. Все таки он личность публичная, я его портрет в газете местной не раз видела. Крупный скорее всего в ширину, чем в высоту мужчина. Объемный живот под распахнутой, черной курткой белел рубашкой, которая туго натянулась. Ее воротник был расстегнут, видимо мощная шея мужчины не терпела никаких оков. Он был очень похож на крупного, самодовольного и напыщенного пингвина. Такой же важный, черно-белый и носатый. Женщину рядом с ним я видела впервые. Высокая, стройная. Из под черного, ажурного шарфа выбивались безупречные, белокурые локоны. Черный траур одежды не оставлял сомнений в том, что моя дочь была вчера абсолютно права. Трагедия действительно произошла, а сейчас грозилась захватить и нашу семью.

За спиной мужчины и женщины важно стояли охранники. Высокие, молодые ребята. Один из них показался мне знакомым. Приглядевшись получше я узнала Антона. Того самого Антона, который дал мне пригласительные билеты на праздник байкеров.

– Это, что еще за гости такие пожаловали к нам, а Рита? – лениво спросил меня Шрек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он как то весь подобрался, движения стали неуловимо текучими, плавными. Выражение его лица было безразличным, а взгляд сосредоточенным, пристальным. Сейчас он напоминал мне огромного тигра который вышел на охоту.

– А, это наверное так называемые сваты, решили визит нам нанести, а заодно и права на Андрюшку предъявить. Мой внук им срочно понадобился. Хотя до гибели своего сына они и не интересовались им совсем! Ну, же дочка успокойся, я в обиду тебя не дам! – я ласково погладила по спине Юльку.

Она пожала плечами и согласно кивнула головой.

– Я знаю, мам!

Шрек посмотрел на нас, а потом снова в окно.

– А кто такие будут, сваты эти незваные? – голос его тоже звучал теперь вкрадчиво, тихо.

– Мэр с супругой, а проще говоря барин местный, всевластный, – пробормотала я, наблюдая как один из охранников тянется к кнопке на воротах.

Звонок прозвучал громко, заливисто. Он не хотел умолкать, наполняя тревогой мой дом.

В своей комнате на втором этаже басовито заплакал Андрюша.

Дочка сорвалась с места.

– Вот же! Поспать ребенку не дали! Мама вы же их встретите? – бросила она нам на бегу.

– Встретим, встретим! – зловеще пообещал ей Шрек.

Продолжение двадцать пятой главы

В моем новом доме гостиная была большой, но и в ней сейчас было тесно. Тесно от людей собравшихся в ней и тесно от той энергетики которую они излучали. Мне казалось, что даже стены мелко вибрируют от такого накала.

Самодовольство и тупая уверенность в себе у моего незваного гостя просто зашкаливали. Он привык все покупать и сейчас ничуть не сомневался, что купит и нас. Его жена излучала тоску, горе и отчаянье. Эти чувства переплетались с робкой надеждой на чудо. Мне ее было искренне жаль. Ухоженная, красивая, она наверное впервые за долгие годы, не обращала внимание на то, что размазалась тушь под глазами, а бледные губы, шершавые и искусанные, были совсем не накрашены помадой. Настораживала ее неуверенная походка и отрешенное выражение глаз. Скорее всего она была под действием успокоительных препаратов. У меня возник внутренний протест. Зачем весь этот цирк? К чему решать такой важный вопрос, когда рана от потери у них еще свежа? И неужели они действительно думают, что вот так смогут сейчас забрать Андрюшку? Вопросы вертелись у меня на языке, но я его больно прикусила. Пусть сами разговор начинают. Я их не приглашала к себе, что бы тут развлекать и приличия соблюдать. Кстати, а почему они именно ко мне пожаловали? Юлька вроде бы рядом живет, а я лишь ее соседка?

Молчание явно затягивалось. Тишина становилась невыносимой. Не продумал наш мэр, не продумал стратегию и тактику. Скорее всего сорвались необдуманно, сгоряча и поспешно… Это тоже можно понять, горе у людей…

Громко, нетерпеливо постучал ухоженными ногтями по стеклянной поверхности круглой столешницы, Шрек. Сухая, барабанная дробь послужила сигналом для начала разговора.

– Вы нас конечно извините за беспокойство, ворвались к вам словно… Я говорила мужу, что не следует…

Высокая, светловолосая жещина стоявшая рядом со своим мужем, робко и грустно улыбнулась.

– Света! Извиняться тут не мы должны, а эти! Мы сына потеряли, а они посмели внука от нас утаить! Может быть Тимур, и остановился бы, ушел от своих привычек, если бы вовремя свадьбу сыграли! – голос мужчины звучал резко, даже несколько визгливо, словно он не говорил, а гавкал.

Я улыбнулась, стало вдруг смешно. Гавкающий пингвин, это конечно забавно! Моя улыбка разозлила мужчину.

Он встал и направился к лестнице на второй этаж.

– Я хотел бы на мальчишку посмотреть, возможно это и не наш внук вовсе!

Дойти до лестницы он не успел. Быстрой, неуловимой тенью Шрек метнулся ему наперерез и преградил дорогу. Послышался громкий, тяжелый топот. От входной двери шумно дыша от быстрого бега, метнулась еще одна мужская фигура. Немного сгибаясь, прижимая широкую ладонь к правому боку, плечом к плечу к Шреку встал Сергей. Мужчины переглянулись и кивнули друг другу. Не отрываясь, с вызовом посмотрели на низенького Шахова.

Пингвин пугливо отпрянул, но быстро взял себя в руки.

– А, вы бы Морозов, не лезли куда не надо! Может быть с бизнесом и деньгами останетесь! Да и дочке вашей не советую сильно нам мешать! – насмешливо прозвучал голос Шахова.

– То есть вы уважаемый, сейчас предложили сделку? Вам ребенок, а всем остальным выгоды и спокойствие?

Бас Шрека, грохотал нарочито громко. В голосе проскальзывали нежные нотки, словно Шрек всем сердцем сейчас был расположен к собеседнику.

Но Шахов внимательно глянув на него, вдруг испуганно отшатнулся.

– А, а вы кто?

– Да, так проездом я… Может позволите с вами поговорить? Много времени не займу! – ласково продолжал уговаривать мужчину, Шрек.

Шахов, словно очарованный громким басом, кивнул и послушно прошел вслед за Шреком в столовую. Тяжелая дверь за ними закрылась, а все присутствующие выдохнули.

Гостья подошла к Сергею.

– Сергей Леонидович, все очень неловко вышло… Вы не подумайте, никто бы… Я же говорила Саше, – голос женщины дрожал, на глазах стояли слезы.

Договорить она не успела. Дверь открылась резко, с громким стуком. Первым вышел Шрек, он продолжал ласково улыбаться. Лысая голова блестела, на секунду мне даже почудился над ней золотой нимб. За ним понуро шагал печальный Пингвин. Он словно стал меньше ростом, и уже не черно-белым, а каким то серым, тусклым.

– Я прошу у всех прощения. У нас горе знаете ли! Извините еще раз! – бормотал он опустив глаза в пол.

Мужчина развел руками и потряс головой.

– Света! Мы уходим! – на этот раз голос Шахова вновь окреп, в нем опять появились повелительные нотки.

Женщина торопливо подошла к нему и взяла под руку. Сгорбившись они пошли к выходу. Охрана двинулась следом.

– Одну минуточку! Задержитесь не надолго, Александр! Вы же понимаете, что вашему внуку и его матери, нужна будет охрана? Может быть вот этот молодой человек не будет против поменять хозяев?

Крепкий, длинный палец Шрека, ткнул в Антона.

Парень замер на секунду, окаменел своим красивым лицом. Глаза сверкнули. Но мне было не понятно, что бы это значило.

Первым опомнился Шахов. Он усмехнулся, поправил ворот белой рубашки, словно он его душил.

– Нет, конечно я не против. Вы правы охрана Юленьке нужна. Но и вы ведь, не будете против если, Света…

– Приедет навестить внука? – решила все же вмешаться я.

Женщина признательно посмотрела на меня и всхлипнула.

– Нет, не против! – голос дочери звучал тихо, но уверенно.

Все повернулись на его звук. На нижней ступеньке лестницы стояла Юлька. В ее руках таращил черные, любопытные глазенки румяный и довольный Андрюша.

Женщина охнула и не отрывая взгляда от мальчика, подошла к ним. Было видно, что она с трудом сдерживает рыдания.

– Спасибо! Спасибо за все тебе девочка! – ее голос звенел натянутой струной.

Резко повернувшись она побежала к выходу, за ней бросился Шахов.

– Света, Света подожди!

Хлопнули закрываясь двери. Повисшую тишину прервало громкое икание Андрюши.

– Замерз! – вскричали мы в один голос с Юлькой.

Она поспешила на верх к себе в комнату. В гостиной было действительно прохладно. Сергей так торопился на помощь, что даже не подумал закрыть входные двери.

Мы остались вчетвером. Сергей перестал держаться за правый бок, на бледном лице заиграл румянец. Я устало опустилась в мягкое кресло, только сейчас почувствовала, как колотится сердце. Антон неподвижно стоял посредине гостиной, хмуро смотрел на Шрека. А он довольно потянулся, качнулся на носках.

– Ну, что молодой человек, пойдем обсудим конракт?

Улыбающийся Шрек изучающе смотрел на Антона.