Невеста дома Доустер (СИ)

Текст добавлен: 26 декабря 2025, 09:00

Текст книги "Невеста дома Доустер (СИ)"

Автор книги: Тина Солнечная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28

Я спускалась с Сайласом к остальным, и сердце колотилось всё сильнее. В холле уже были все братья – даже Элиан, которого я вообще видела реже всех. Варен, завидев меня, улыбнулся так открыто, что на миг стало спокойнее, и, едва я ступила на последнюю ступеньку, он без всякого смущения привлёк меня к себе. Его ладонь легла мне на талию, пальцы скользнули чуть ниже, как будто ему принадлежало право так держать меня.

– Как дела? – спросил он мягко, наклоняясь ближе.

– Не знаю, – выдохнула я. – Волнительно как-то.

– Не волнуйся. Это просто… – начал он, но договорить не успел.

– Да правильно она волнуется, – перебил Сайлас. В его голосе сквозила сталь. – Мы понятия не имеем, чего от него ждать.

– Сайлас, – резко оборвал его Ашер. И, бросив взгляд на Варена, добавил: – Варен, отпусти её. Мы это обсуждали.

Варен с заметным недовольством, но всё же подчинился, отпустив мою талию. Я озадаченно перевела взгляд с одного брата на другого – что именно они там обсуждали за моей спиной? Ответа я не получила, потому что в тот момент двери открылись, и слуга впустил незнакомого мужчину.

Я вздрогнула.

В холл вошёл дракон – и выглядел он так, будто каждая черта была высечена умелым мастером. Высокий, широкоплечий, движения его – ленивые и одновременно настороженные, как у хищника, которому не нужно никому ничего доказывать. Волосы цвета воронова крыла были собраны в низкий хвост, несколько прядей выбивались, подчёркивая резкость скул. Губы – слишком чувственные для мужчины с таким холодным взглядом. Глаза – тёмные, глубокие, как омут, в который легко было бы упасть, если не заметить ледяного блеска на самом дне.

На нём был длинный тёмный плащ, откинутый назад, под которым виднелась безупречно сидящая одежда – дорогая, но не кричащая. В его походке читалась самоуверенность и… опасность. Тот самый тип мужчины, от которого хочется одновременно держаться подальше и при этом чувствовать его близость.

Он остановился, бросил быстрый взгляд на каждого из братьев, и уголки его губ едва заметно дрогнули – то ли в усмешке, то ли в предупреждении.

– Ну что, племяннички, – сказал он низким, обволакивающим голосом, в котором слышались и насмешка, и хищное удовольствие. – Давно не виделись.

Он остановился в дверях, и на долю секунды зал словно перестал дышать. Его взгляд скользнул по нам, а потом сконцентрировался на мне – медленно, почти исследующе, так, как будто оценивал не просто лицо, а всю картину: одежду, украшения, осанку. Уголки его губ приподнялись в лёгкой усмешке.

– Кто эта милашка? – спросил он тихо, и в вопросе слышалась не столько любопытство, сколько довольное предвкушение.

Не успела я ответить, как он махнул рукой:

– Да не надо отвечать. Я вижу на тебе, дорогуша, так много семейных драгоценностей… Значит, я приехал вовремя.

Он бросил плащ слуге, как ненужную деталь, и сделал шаг вперёд – уверенный, свободный, будто все это его сцена, знакомая с детства. Потом обернулся ко мне и протянул руку вежливо:

– Флам Доустер, – представился он. Его голос был тёплым, бархатным, с лёгкой хрипотцой – голос того, кто привык, чтобы к нему прислушивались. – А ты как зовёшься, милашка?

– Мишель, – ответила я ровно, но свою ладонь не вложила. Он хмыкнул и убрал руку. Его настроения это не испортило.

Он улыбнулся так, будто все шло по его плану. Затем, оглядев нас всех по очереди, сказал с лёгкой насмешкой:

– Так и будут меня морить гостеприимством в коридоре? – и в ответ Ашер уже сделал шаг: к слугам – распоряжение, чтобы отвели гостя «отдохнуть с дороги».

Флам лишь пожал плечами и, обращаясь к Ашерy:

– Поговорим за завтраком. Хочу выспаться. – И всем вокруг, как по команде, стало чуть легче: напряжение спало. Не надолго. До завтра.

Но он вдруг ухмыльнулся и добавил, словно вспомнив важную деталь:

– Ах да, чуть не забыл. Дорогая Мишель, на тебе не хватает ещё одного чудесного украшения.

Он опустился на одно колено передо мной – не как в поклонной церемонии, а с той самой вызывающей грацией, что у него была во взгляде – и внезапно потянулся рукой к моей ноге, пытаясь ухватить её за лодыжку.

Я отшатнулась, инстинктивно отступая:

– Прошу вас не прикасаться ко мне, – холодно сказала я, сжимая губы. – Я не люблю подобного.

Флам приподнял одну бровь, в его улыбке мелькнуло лёгкое удивление, но он не растерялся:

– Как интересно. Учту на будущее. – Он сделал паузу, словно взвешивая слова, и затем произнёс ровно, но с той же самоуверенностью: – Но вот в чём дело – мне надо надеть вам на ногу свою часть этого чудесного и крайне редкого гарнитура. Потому что и я хочу стать вашим мужем.

В тот самый момент зал замер. Словно кто-то выключил звуки: дыхание, шаги слуг, даже треск камина – всё стало приглушённым. Братья, каждый по-своему, задержали дыхание; на лицах у них отразилась шокированная смесь удивления, недовольства и неверия. Варен напряжённо сжал челюсти; Торас встал, будто готовый встать на защиту; Сайлас прищурился, взгляд его стал холодным; Элиан сдержанно отстранился, как лед от огня. Только эмоции Ашера прочесть было невозможно.

Я стояла, ощущая, как в груди стучит сердце – не от страха, а от того, что внезапно всё перевернулось: тонкий, но очевидный перебор. Флам же, опустившись на колено, смотрел на меня так, будто ожидал другого ответа – и в его улыбке читалась та самая уверенность в том, что мне придется подчиниться его воли.

В коридоре повисла натянутая тишина, и я отчётливо слышала собственное дыхание.

– Я вас поняла, – произнесла я ровно, стараясь держать осанку, – но не готова к подобным ритуалам в коридоре, на ночь глядя. Или именно так, наспех сотканным, вы представляете наш брак?

Глава 29

Уголки губ моих «мужей» дёрнулись: кто-то сдерживал улыбку, кто-то позволил себе короткий смешок. Даже Элиан чуть заметно качнул головой.

Флам хмыкнул, но видно было, что это ему не нравится.

– Согласен, – сказал он, вставая с лёгкой грацией. – Действительно, я поторопился. Отложим до завтрака и сделаем всё как положено. Мишель… – он задержал на мне взгляд, откровенно довольный каким-то своим мыслям, и повернулся к племянникам. – Просто очаровательная невеста.

Бросив это, он легко пошёл вслед за слугами, и только когда за ним закрылись двери, все вокруг ощутимо выдохнули. Но никто не расслабился окончательно.

– Я проведу тебя до твоих покоев, – сказал Варен, вставая.

– Доброй ночи, – почти хором пожелали остальные.

Сайлас шагнул ближе, преграждая мне путь. Его пальцы уверенно поймали мою руку, и он медленно, подчеркнуто долго коснулся губами внутренней стороны запястья. Я почувствовала, как будто огонь прошёлся по коже.

– Не любишь касания, значит… – в его голосе скользнула насмешка.

– Терпеть не могу, – ответила я, а он снова поцеловал, будто дразня.

Я улыбнулась – не смогла удержаться. Даже Элиан едва заметно улыбнулся уголком губ.

Варен взял меня за руку, уводя от остальных мужчин и повёл по коридору. Перед дверьми моих покоев я остановилась, но внутри было тревожно: в доме появился посторонний, и стены вдруг казались менее надёжными.

Я решительно потянула Варена за руку, увлекая за собой в мои покои.

– Мишель, мне нужно к братьям, – мягко возразил он.

– Хорошо. Поцелуй жену – и иди, – парировала я.

Он усмехнулся, скользнул ладонью по моей спине, притягивая ближе.

– Маленькая актриса… – прошептал он и, не удерживаясь, наклонился к моим губам. – Хочу, чтобы ты и дальше мне так говорила.

Его поцелуй оказался горячим и настойчивым. Я ответила, обвивая его за шею, чувствуя, как в воздухе остаётся вибрация всего сказанного и несказанного за этот день.

Варен медленно отстранился, задержавшись на миг так близко, что его дыхание ещё касалось моей кожи. Его взгляд пробежался по моим губам, потом встретился с моими глазами – серьёзный, спокойный, но в нём жила тень напряжения.

– Что мне делать завтра? – спросила я тихо, едва ли не шёпотом.

Он провёл пальцами по моим волосам, чуть сжал мою ладонь.

– Почти уверен, что ты не сможешь избежать ритуала, – сказал он, не отводя взгляда. – Но я обсужу это с братьями.

Он снова наклонился и поцеловал меня – мягко, но глубоко, будто ставил точку на разговоре. В этом поцелуе было обещание и сила, и что-то личное, что он пока не озвучил.

Потом Варен выпрямился, ещё раз провёл рукой по моей талии и отпустил.

– Спи спокойно, Мишель.

Он развернулся и, выходя, аккуратно закрыл за собой дверь.

В комнате стало слишком тихо. Я стояла посреди покоев, ощущая на губах привкус его поцелуя и понимая, что завтра – новый виток этой странной игры.

Я вошла в ванную, и в тот же миг с плеч словно слетела вся усталость. Тёплая вода стекала по коже, смывая странные мысли, прикосновения братьев, чужие взгляды, тяжесть прожитого дня. Я закрыла глаза, позволив себе минуту слабости – только здесь, в замкнутом пространстве, где никого нет.

Слишком многое случилось за эти дни. Слишком многое – за один вечер. Но вода, как всегда, успокаивала. «Пусть завтра будет чем угодно, – подумала я, – но только не сегодня».

Я вытерлась мягким полотенцем, надела лёгкую ночную рубашку и забралась в кровать. Огромная, будто бескрайнее море, она оказалась неожиданно уютной: подушки обволакивали, покрывало грело, а тишина давала иллюзию безопасности.

Я устроилась на боку, подтянула колени и вдохнула аромат свежего белья с лёгкой пряной ноткой – видимо, местные травы использовали вместо наших кондиционеров для стирки.

Целоваться с Вареном и Сайласом было приятно. Варен уже воспринимается как нечто мое, с Сайлосом у нас веселая игра. Руки Ашера на моих бедрах вызвали прилив желания вниз живота. Ничего, я непременно попробую их и таким образом. Вот только… Мне нельзя к ним привыкать и надо перестать мысленно называть их своими мужьями.

Глаза уже начинали закрываться, мысли – утекать в сон, когда в тишине раздался тихий, но настойчивый стук.

Три коротких удара – чёткие, без сомнений.

Я резко распахнула глаза, сердце ухнуло вниз. Кто пришел ко мне посреди ночи?

Стук повторился – чуть громче.

Я села на кровати, крепче натянув на себя одеяло, прислушалась. В коридоре за дверью – тишина. Только этот ритм, будто требующий ответа.

Кто-то из братьев? Не служанки – те бы не осмелились тревожить ночью.

– Мишель… – раздался приглушённый мужской голос.

Только одно имя и все. Этого недостаточно, чтобы определить хозяина голоса. Я с ними всего три дня живу. Я почувствовала, как внутри просыпается и тревога, и любопытство одновременно. Мысленно начала перебирать, кого именно я бы хотела увидеть за дверью…

Я поднялась с кровати медленно, босые ступни скользнули по ковру. Сердце билось слишком громко, и всё же я приблизилась к двери.

– Мишель… открой, – голос повторился, чуть мягче, но в нём проскальзывало что-то слишком уверенное. – Я забыл подарить тебе подарок.

Я замерла. Вот теперь я знала. Не один из братьев. Дядя Флам.

Все мышцы сжались, будто я стояла на краю пропасти. Я вцепилась пальцами в край дверной ручки, но так и не дернула её вниз.

– Я… уже легла спать, – сказала я ровно, стараясь, чтобы голос не дрожал. – И не могу открыть вам в таком виде.

Тишина за дверью длилась мучительно долго. Потом раздался его смех – низкий, довольный, слишком близкий.

– Какая мне попалась благочестивая жена, – протянул он.

Я закрыла глаза, чувствуя, как холодок пробежал по коже.

– Прошу вас уйти, – выдохнула я тихо, но твёрдо.

Он помолчал ещё, словно взвешивал ответ. Затем – лёгкий скрежет сапога по полу и отдаляющиеся шаги. Не сразу, неохотно, но всё же он ушёл.

Я стояла у двери, пока не убедилась, что коридор снова затих. Только тогда отступила, прижалась спиной к стене и позволила себе глубокий, долгий вдох.

Глава 30

Я улеглась обратно в кровать, натянула одеяло до самого подбородка, но уют куда-то исчез. Почему-то было страшно. Он ведь не вошёл… но ведь мог? Мог? Я ведь даже не уверена, что дверь была заперта. От моих драконов запираться не хотелось. Кажется, я этого и не делала. Да и зачем? Никто бы не вломился ко мне. В целом, этот тоже не вломился… Но…

Сердце билось слишком быстро, мысли путались. Я вертелась, меняла позы, пыталась уговаривать себя: «Всё нормально, он ушёл, он не придёт». Но каждый шорох за дверью отзывался дрожью внутри.

В конце концов я не выдержала. Встала, натянула самое простое платье – такое, чтобы не требовалась посторонняя помощь, и подошла к двери. Прислушалась. Тишина. Никого. Осторожно приоткрыла, выглянула в коридор.

Холодный каменный пол, тусклый свет факелов, длинная галерея. Я знала только, где покои младшего… но туда идти не хотелось. Слуги готовили комнаты для Флама неподалёку, и сердце сжималось от одной мысли, что он где-то рядом.

Я решилась идти наугад, но в другое крыло. Хоть к кому-то. Лишь бы не быть одной.

Шла, замирая у каждой двери, прислушивалась. Первую открыла – пусто. Вторую – тоже. Третья – только мебель и темнота. На четвёртой тихонько толкнула створку – и сразу поняла: там кто-то спит.

Я осторожно шагнула внутрь. Сердце колотилось в висках. Сделала ещё шаг – и половица предательски скрипнула.

Мгновение – и темнота ожила. Мужчина поднялся с кровати за доли секунды, и через секунду передо мной блеснул кинжал.

– Мишель? – удивился знакомый голос.

Я вздрогнула, но тут же узнала его. Сайлас. Его лицо из напряжённого стало привычно ироничным. Он опустил оружие, качнул головой.

– Детка, если ты пришла исполнить супружеский долг, я не против, но в следующий раз позови меня, чтобы я тебе не навредил случайно, – усмехнулся он.

Я вместо ответа шагнула ближе и просто обняла его.

Он растерялся. Попытался пошутить ещё, но, увидев мою реакцию, нахмурился, осторожно отстранил:

– Эй, малышка. Ты чего? Что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Можно я переночую у тебя? – прошептала я.

Он прищурился, глаза – огонь, но тревожный. Странно видеть Сайласа встревоженным.

– Конечно можно, – сказал он сразу. – Только скажи, что тебя так напугало, что ты пришла ко мне.

– Глупость просто... Флам хотел, чтобы я открыла дверь. Я не открыла. Он ушёл. Но… можно я буду тут?

Он заглянул в мои глаза пристально, прожигая взглядом. Потом кивнул.

– Конечно. Пойдём. Он точно тебе ничего не сделал?

– Нет. Я же не открыла.

– Хорошо. Ложись.

Я забралась в кровать, он лёг рядом, притянул меня к себе, поцеловал в макушку.

– Спи. Я рядом.

– Спасибо, Сай.

– Спи, глупая, – пробормотал он, и его рука осталась у меня на талии.

Рядом с ним было спокойно – такое спокойствие, которого давно не ощущала. Его рука обхватила меня за талию, пальцы мягко поглаживали спину, и это движение, простой ритм, укачало окончательно: я быстро уснула, и сон был глубоким, без сновидений – словно все тревоги отложились в дальний ящик.

Проснулась я уже в его объятиях. Ещё полусонная, чувствовала тепло его тела, слышала ровное, размеренное дыхание. Он не держал меня крепко – скорее берег, как хрупкую вещь; иногда ладонь легко скользила по моей руке, как будто проверяя, на месте ли я. Мне было так спокойно и хорошо рядом с ним, что даже удивительно.

Я аккуратно повернулась и стала рассматривать его: в полусвете комнаты черты выглядели мягче, чёткие линии скул смягчались тенью. Он всё ещё спал, губы чуть приоткрыты, ресницы отбрасывали тёмные тени. Я не удержалась – провела пальцем по линии шрама на его щеке. Шрам был тёплым под кончиками пальцев, пересекавший кожу как карта пройденных дорог.

Он тут же открыл глаза, медленно, как после долгого сна, и в тот же момент взгляд стал внимательным.

– Прости, тебе больно? – спросила я.

– Нет, – улыбнулся. – Привет.

Его глаза снова светились знакомым светом, чуть шаловливым, чуть насмешливым, как всегда.

– Привет, Сай, – ответила я мягко.

Он приподнял бровь, и в его лице промелькнула та самая ехидная игривость:

– Поцелуешь мужа?

Я рассмеялась тихо, наклонилась и поцеловала его в губы.

– Спасибо, что разрешил остаться, – прошептала я, отстраняясь чуть-чуть.

Он усмехнулся, и в уголке рта промелькнула привычная улыбка:

– Было бы странно этого не сделать. Обычно жену пускают к себе в кровать. Без этого сложно сделать вот так… – он не договорил. Вместо этого он ловко перевернул меня на спину: в один момент оказался между моих колен, наклонился надо мной. Его лицо было близко, глаза – тёплые и сосредоточенные.

– Сай, – прошептала я, и улыбнулась, слегка смущаясь. Смех сорвался тихо, от неожиданности и удовольствия. Не знаю почему, но я была уверена, что он не сделает ничего, что мне не понравится.

– Не страшно? – осторожно провёл он ладонью по моему бедру, взгляд не отрывался от моего лица.

– Нет, – честно ответила я. – Совсем нет.

Он улыбнулся, наклонился и поцеловал меня в шею – лёгко и не то, чтобы сексуально. То есть, мы были в крайне пикантной позе, но все это больше напоминало игру.

Еще один поцелуй мне в губы и он откинулся назад на свою половину кровати, устроился поудобнее и смотрел на меня так, будто проверял, не закричу ли я в панике.

– Не хочу, чтоб ты меня боялась, – тихо сказал он.

– Я не боюсь тебя, Сайлас.

Глава 31

Он смотрел на меня слишком внимательно, словно оценивая каждую деталь – волосы, чуть растрёпанные после сна, лёгкую ночнушку, сползшую с плеча, и то, как я устроилась в его постели. В уголке рта мелькнула кривая усмешка.

– Вид у тебя очень привлекательный, Мишель, – сказал он, задержав взгляд чуть дольше, чем следовало. – Но не для того, чтобы вести тебя на семейный завтрак с дядюшкой.

Я хмыкнула, села на край кровати, изучая своего мужа в ответ, а потом медленно поднялась на ноги.

– Тогда мне нужно переодеться, – сказала я, направляясь к двери.

– Стой, – его голос прозвучал жёстко, без тени привычной насмешки. – Тебе нельзя выходить в таком виде, пока в доме есть чужие.

Я остановилась, обернулась.

– В смысле – чужие?

Он поднялся с кровати, подошёл ближе и, опершись рукой о косяк двери, преградил мне путь.

– Флам всё ещё здесь, – тихо пояснил он. – Ты моя жена, и мне, кажется, это даже нравится. Особенно, когда ты прибегаешь ко мне ночью и так сладенько прижимаешься ко мне во сне. – Взгляд Сайласа скользнул по мне быстро и резко. – Я сам принесу тебе одежду. Подожди здесь.

Я вскинула бровь, чуть прищурилась.

– Заботливый ты, однако.

– Не выдумывай, – фыркнул он, но уголки его губ всё же дрогнули. – Просто не хочу, чтобы чужие видели то, что принадлежит мне.

Он развернулся и вышел из спальни, оставив меня одну.

Когда дверь за Сайласом закрылась, я невольно обвела комнату взглядом. Вчера, в темноте, я заметила лишь грубые очертания мебели и холодный блеск металла у его кровати. Сейчас, в утреннем свете, всё было видно куда яснее.

Комната Сайласа была совсем не такой, как у Тораса. Там царила лёгкость, живость, книги и вещи, говорящие о молодости. Здесь же было сурово и строго. Стены – тёмный камень, но не голый: кое-где висели старые боевые знамена, потертые, с зашитыми порезами, и пара щитов, украшенных выцветшими гербами. У стены – оружейная стойка, в ней пара мечей, один с тёмным клинком, второй с длинной узкой гардой. Стол – тяжёлый, дубовый, но на нём не было беспорядка: аккуратные стопки бумаг, чернильница, нож для писем. Даже кресло стояло так, словно им редко пользовались, больше для порядка.

Я подошла ближе к столу и заметила стопку книг. Толстые, в кожаных переплётах, некоторые с тиснением на корешке. Пахло старыми страницами. Пальцы сами собой потянулись – я провела ладонью по корешку, потом аккуратно взяла верхнюю. На обложке золотыми буквами было написано что-то о тактике и стратегии. Вторая книга снизу – «Летописи рода Доустеров». Я приподняла бровь: видимо, он и вправду перечитывал семейную историю.

Но больше всего меня удивила третья. Потёртый том в бордовом переплёте. Я открыла наугад – и на меня уставились строки стихов. Не тактико-стратегические выкладки, не история боёв, а стихи. Про звёзды, про огонь, про одиночество. Сайлас, суровый и язвительный, читающий стихи?

Я усмехнулась краем губ, закрыла книгу и вернула на место, прислушавшись: шагов в коридоре пока не было.

Я отложила том стихов в сторону и вернулась к тяжёлой родовой книге. Кожа переплёта была прохладна под пальцами; страницы шуршали мягко, как сухие листья. Открыла наугад – сначала шли имена, даты, короткие заметки о битвах, договорах, породах лошадей. Книга была суха и расчётлива, вся жизнь – в строках и цифрах.

Листая дальше, дошла до списка младшего поколения. Имена братьев были вписаны аккуратно, одно под другим. Рядом с Элианом, единственным, кого я почти не видела, стояла какая-то непонятная пометка – маленький знак, словно крестик, перечёркнутый полукругом. Я нахмурилась, перевела взгляд – почему такая пометка только у него? Может, это что-то о судьбе, о долгах? Ничего не объяснялось.

Листая назад, наткнулась на записи о предках: отец, дед, их даты, краткие резюме о том, чем прославились. И снова – Доустеры. Рядом с одним из имён, тем же странным знаком – отметина. Я прижала палец к строке, всматриваясь в мельчайшие символы: это не просто пометка, это код, знаковая метка карты, о которой я не знала.

Чем дальше я шла по страницам, тем яснее становился один факт: женщин в этой книге практически нет. Во всяком случае, их имена не выделены. Только мужчины, их сыновья и дела. Никаких «жён», «матерей», «сестёр» – редкие упоминания скрыты в примечаниях и обозначались, если и были, безымянно: «жена, родила», «мать приёмная» и т.п. Строго, патриархально, как будто женская линия для этого рода вторична. Я чуть сжалась – странный, чужой мне мир.

Я закрыла книгу, задумчиво провела пальцем по тиснёным буквам на корешке и всё пыталась сложить вместе знаки у имён: крестик у Элиана, отметина у дяди – почему? Что это значит для них, и для меня? Почему предки, правя домом, оставили такие отметки? Ответы не приходили.

В этот момент в дверной проём тихо вошёл Сайлас. Он нес аккуратно сложенные вещи – простое платье, туника и ещё что-то тёплое на плечи. Его походка была бесшумна; на лице – обычная смесь насмешки и ровной внимательности. Увидев книгу в моих руках, он недовольно поднял уголок рта.

– Нехорошо без спроса рыться в чужих комнатах, – сказал он спокойно, но без злобы. Голос был ровный, без привычной нотки ехидства.

Сайлас отложил вещи в сторону, даже не глянув, куда именно – будто они не имели сейчас никакого значения. Его взгляд был прикован ко мне.

– Подойди, – произнёс он низко.

Я осталась на месте, не двинулась. И он сам сделал шаг, второй, подойдя так близко, что воздух между нами ощутимо потяжелел. Обошёл меня кругом и остановился за спиной.

Губы его легко коснулись моего плеча – короткий, но почти обжигающий поцелуй. Прежде чем я успела что-то сказать, пальцы уже скользнули к подолу платья и уверенно потянули ткань вверх. Одним движением он стянул её с меня, и платье мягко упало на кресло сбоку.

Я осталась только в тонком белье, но он стоял за спиной, и видеть толком ничего не мог. Зато руки его легли на мою талию – осторожно, но твёрдо. Он провёл ладонями по коже, будто запоминая изгибы, вдохнул мой запах где-то у затылка, и горячее дыхание обожгло мне шею.

– Послушная девочка, – прошептал он почти ласково.

Его руки медленно скользнули вверх и вниз по спине, потом сколькзнули на живот, задержались на нём, и я поймала себя на том, что не сопротивляюсь. Наоборот – стою, позволяю, прислушиваюсь к ощущениям, к каждой его осторожной, но властной ласке.

Его ладони блуждали так, будто им принадлежало всё пространство моего тела. Сначала лёгкий скользящий жест по животу, потом выше – к груди. Я едва слышно втянула воздух, когда его пальцы едва коснулись – не грубо, а осторожно, проверяя мою реакцию. От этого по коже побежали мурашки, а тело само подалось вперёд, будто прося ещё.

Но в тот же миг он будто одёрнул себя. Его руки исчезли так же быстро, как появились. Сайлас наклонился, взял принесенное им платье с кресла и уверенным движением натянул его на меня сверху вниз. Ткань скользнула по коже, холодная после его ладоней, и я почти разочарованно вздохнула.

– Ты слишком манишь меня, женушка, – пробормотал он у самого уха, затягивая шнуровку на талии туже, чем нужно.

Я почувствовала, как его пальцы задержались чуть дольше на завязках.

Сайлас затянул последний узел, пригладил ткань на моей талии и почти бережно поправил спадавшие пряди. Его пальцы коснулись моей диадемы – короткое движение, и вот он отступает на шаг, глядя с привычной ехидцей.

– Готова, женушка. Теперь даже дядя не скажет, что тебя спешно одевали в мужской спальне, – протянул он с ленивой усмешкой.

Я повернулась к нему, прищурилась. Он заметил мой взгляд и усмехнулся шире:

– Почему ты так на меня смотришь?

– Как я на тебя смотрю, Сай?

– Будто я не урод, – сказал он спокойно, но в глубине глаз мелькнула осторожность.

– С чего ты взял, что ты урод? – спросила я прямо.

Его брови слегка приподнялись, и впервые в его лице проступило искреннее удивление, не спрятанное за колкостью. На миг он будто потерял почву под ногами.

Я шагнула ближе и легко коснулась его губ своими. Короткий, мягкий поцелуй, без вызова, без игры. Просто потому что мне так хотелось.

Сайлас моргнул, а потом хрипло сказал:

– Мне не нужна твоя жалость.

Я улыбнулась, чуть отстранившись, и прошептала:

– Хорошо. Потому что я не планировала тебя жалеть, муж.

Сайлас стоял близко, почти нависая надо мной, но голос его был низким, мягко-хриплым, а в глазах – всё та же привычная усмешка:

– Ты смелая, да? А если я верну тебя в постель и сделаю своей?

Я приподняла подбородок, стараясь не отступать.

– А разве я не твоя?

Уголки его губ дрогнули.

– Хитрюга, – протянул он, чуть склонив голову. – Ладно. Вернёмся к этому вопросу в другой раз.

Он взял меня за руку, будто между делом, но пальцы его обхватили мои крепко, уверенно. Я замедлила шаг, чувствуя, как в груди поднимается тревога.