Текст книги "Двое"

Автор книги: Тина Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Я бы постарался сам справиться с проблемой.

Анни усмехнулась.

– Учти, гордость присуща не только мужчинам.

Зак нежно потрепал ее по щеке.

– Но я был бы рад, что тебе небезразличны мои дела. Тяжело оставаться одному в трудную минуту.

– Да, конечно.

– Близкие люди должны быть всегда рядом. Им нельзя разлучаться.

– Знаешь, моя бабушка, Нэнси Дэй, тоже так считала, когда встретила дедушку. Представляешь, она дала ему прозвище Два Дня Смеха. Они полюбили друг друга, а родители бабушки были против их союза. Но бабушка жить без него не могла, поэтому ей пришлось уйти из дома.

– Что за имя – Два Дня Смеха? – поразился Зак.

Анни улыбнулась.

– Ты помнишь, я тебе рассказывала, что мой дед был индейцем, а бабушка – белой женщиной? Но она переняла их обычай давать прозвища, исходя из обстоятельств. Я не знаю точно почему, но что-то такое забавное случилось вскоре после их свадьбы, что дедушка просмеялся целых два дня. Бабушка и прозвала его так, но потом сократила имя и стала называть просто Ту [1]1
  Two (англ.) – два.


[Закрыть].

– А как его звали на самом деле?

– Не помню, надо бы глянуть в бабушкин дневник. Но прозвище так прилипло к дедушке, что все его так и называли потом – Ту. Он, кстати, был очень веселого нрава.

После знакомства с суровым Трэвисом Заку трудно было представить, чтобы мужчины в этом семействе были веселыми и смешливыми.

– Расскажи мне про свою мать, – попросил Зак.

Анни просияла.

– Она была такая умная, такая красивая! А как она любила отца – ты себе и представить не можешь!

Зак скептически прищурился, и Анни погрозила ему пальцем.

– Между прочим, папа может быть очень милым и любящим.

– Знаю, знаю. Видно, как он обожает тебя и Мэри.

– Да, правда.

Анни задумалась и немного помрачнела.

– Когда мы с Карлосом поженились, мама была еще жива. Она умерла от редкого заболевания крови. Как жаль, что она не успела увидеть мою Мэри… А правда, Мэри красивая? Лучше нет в целом свете!

– Согласен, лучше Мэри нет, – с гордость, словно говоря о собственном ребенке, подтвердил Зак.

Анни улыбнулась ему.

– Ты действительно не сможешь остаться до возвращения Мэри? Она так расстроится, если не застанет тебя.

Анни вспомнила, как Мэри просидела всю ночь у окна, ожидая, не появится ли на дороге автомобиль Зака. Нет, она не станет рассказывать ему об этом, как и о том, что Мэри выбрала его себе в папы и молила Бога, чтобы ее мечта сбылась. А вдруг он посчитает Анни навязчивой?..

Она проследила за его взглядом. Зак смотрел на карусель, стоявшую на столике и освещенную лучом солнца, проникшим в комнату сквозь шторы. Чувствовалось, что он думает о Мэри и борется между необходимостью вернуться в город и желанием повидать ребенка. Несомненно, Мэри и Зак – родственные души, они так привязались друг к другу.

Для Анни это было очень важно. Она сама могла испытывать самые глубокие чувства к человеку, подарившему ей радость любви, но, если бы он не пришелся Мэри по душе, она не задумываясь порвала бы с ним. Но ее дочь полюбила Зака всем сердцем, доверив ему самые сокровенные свои тайны, а главное – он отнесся к ней с необычайной теплотой и пониманием.

– Нет, я не могу остаться, – сказал наконец Зак. – А что, если я заеду на ферму Коуди после того, как все сделаю в городе, на обратном пути в Остин?

– Неужели ты действительно заедешь к ней? – воскликнула Анни.

– Я отвезу Мэри этот подарок.

Анни вспомнила, как Коуди утром говорил Мэри о Санта-Клаусе и его оленях. Теперь Мэри точно поверит, что Зак и есть сказочный Санта-Клаус. Как она обрадуется! После стольких потрясений – пожар, страшные гремучие змеи – ребенку необходимы положительные эмоции.

– Конечно, Зак, – сказала она. – Мэри будет в восторге: твой приезд, эта чудесная игрушка. Для нее ты просто волшебник.

– А для ее мамы?

– Тоже и даже больше.

Зак взял ее руку и поцеловал запястье.

– Значит, решено – я к ним заеду. Коуди особенно будет рад повидать меня. Точно?

Анни расхохоталась.

– Он будет просто счастлив. Заодно расскажет тебе историю про двух подружек – змей, которых он утром закопал в саду.

– Господи, какой ужас!

– Для вас, горожан, это действительно ужас.

Он прижал ее к себе.

– Я так рада, что ты приехал! – прошептала она, чувствуя, что снова как воск тает в его объятиях.

– Я тоже.

– Тебе сейчас лучше?

– А разве мне было плохо?

– Я имею в виду твой страшный сон. Все прошло?

Зак вспомнил жуткое ощущение загнанного, преследуемого зверя, которое испытал во сне, но теперь оно не вызывало неприятных ощущений – ведь Анни спасла его.

– Почти что прошло. Надо бы заняться с тобой любовью, чтобы окончательно удостовериться.

– Так чего же ты ждешь? – прошептала она, целуя его в губы.

– Уже час дня, – недовольно пробурчал Трэвис Кэйд, глядя в окно.

– Ну и что? – отозвалась Джерт.

– Они еще там.

Он знал, что Джерт понимает, о ком он говорит и почему беспокоится. Но она не проявляла никакого волнения, и это злило его еще больше.

– Если ты проголодался, Трэвис, возьми и приготовь себе что-нибудь сам. Или тебя нужно кормить с ложечки?

– Джерт, ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду!

Джерт гладила на столе белье. Она отставила утюг и пристально посмотрела на Трэвиса.

– Слушай, успокойся. Будешь ты злиться или нет, все равно ничего не изменишь. Поэтому остынь и не заводи себя.

– Тебе легко говорить! Анни не должна встречаться с этим человеком.

Джерт усмехнулась.

– Ей скоро тридцать лет, она была замужем, у нее есть ребенок. Анни достаточно взрослая и самостоятельная женщина, чтобы самой решать, с кем ей следует встречаться, а с кем – нет.

Тут она заметила, что Трэвис готов вот-вот взорваться, и поспешила привести главный аргумент.

– Неужели, по-твоему, она не заслуживает немного счастья? Что, у нее не может быть своей личной жизни? Или она должна только тобой и заниматься с утра до ночи?

Трэвис тяжело вздохнул, ему не нравилось то, что сказала Джерт, хотя в глубине души он понимал – она права. Только этой женщине невдомек, что Анни его дочь и он хочет защитить свое дитя от посягательств этого коварного человека.

– Я знаю, ты любишь ее, Трэвис, – продолжала Джерт. – Но она сама должна решать, что ей нужно для счастья. Она выбирает, даже если тебе это не нравится. В тебе сейчас взыграли отцовские чувства, но Анни – независимая и сильная женщина. Посмотри, как она ловко управляется со всем этим хозяйством. Так не суйся в ее личную жизнь. Анни умерла бы от стыда за тебя, узнай она, что ты торчишь тут под окнами и наблюдаешь за ней, как за нерадивой девицей.

Джерт принялась энергично водить утюгом по простыне. Трэвис уселся за стол, какое-то время понаблюдал за ней, затем, успокоившись, стал складывать отглаженные носовые платки.

– Вот дьявол! – неожиданно снова вскричал он. – И это моя дорогая девочка, моя Анни! Не могу представить ее рядом с этим пижоном! Он ей вовсе не пара, такой заносчивый и своенравный, ужас!

Джерт подбоченилась и сердито поглядела на Трэвиса.

– Не лезь не в свое дело! – заявила она. – А потом, кто бы говорил о заносчивости! Более своенравного мужика, чем ты, во всей округе не сыщешь!

В это время с улицы раздался звук захлопнувшейся дверцы автомобиля.

Трэвис привстал и глянул в окно.

– Он уезжает, – объявил он.

– Ну и хорошо. Они, наверное, целуются на прощание…

– Да тише ты! – прошипел Трэвис и направился к двери.

ГЛАВА 18

Коуди содержал ферму в отличном состоянии. Что ни говори – крепкое хозяйство. Это особенно впечатлило Зака после старенького дома Анни и полей, опустошенных пожаром. Посевы на угодьях Коуди вовсю зеленели, а солидный дом из красного кирпича горделиво возвышался над садовыми деревьями. Правда, этому основательному сооружению явно не хватало очарования типично техасского деревенского жилища, которое было присуще одноэтажному домику Анни. Во дворе Зак увидел почти новенький грузовик и небольшой, но мощный комбайн.

У Анни, кроме трактора, – ничего. Вот что значит хозяин-мужчина. Коуди оказался неплохим работягой, несмотря на свою экзотическую внешность индейского охотника. Зак попытался представить себе Коуди без его косички, без серьги в ухе, в дорогом элегантном костюме и модных туфлях. Ничего не вышло. Его характеру соответствовал именно тот облик, который он себе выбрал.

Зак громко постучал в дверь, надеясь застать Коуди дома.

– Входите, – услышал он в ответ его голос. – Но учтите, я ничего покупать не стану.

Значит, он не из тех, кто скупает что ни попадя у заезжих торговцев. Зак приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

– Коуди! – позвал он.

Тот как раз вышел из комнаты.

– Пижон, ты? – поразился он. – Какого черта ты тут делаешь?

Он был явно удивлен появлением Зака.

– Может, ты и мне собрался предложить продать ферму? – съязвил он.

Зак рассмеялся.

– Нет. Я больше не занимаюсь этими делами. Я заехал, чтобы повидать Мэри.

– Анни знает об этом? – поинтересовался Коуди.

– А откуда, по-твоему, у меня адрес?

– Ясно. Ну хорошо. Проходи.

Он жестом пригласил Зака в кухню и подвел к окну.

– Вон она, вполне довольная жизнью и увлеченная игрой, – кивнул он в окно.

Мэри сидела в песочнице под тенистым деревом. Большим ярким совком она набирала песок в пластмассовые ведерки и формочки. На другом краю песочницы сидела пожилая женщина в шляпе, миссис Аквилар, как догадался Зак.

– Мэри здесь хорошо, – заметил Зак, разглядев безмятежное выражение лица девочки: обычный шестилетний ребенок, который проводит время с бабушкой, играя в обычную детскую игру.

– Да, ей весело. Правда, потом по всему дому рассыпан песок. Мама захотела устроить для Мэри детскую площадку, ну я и установил эту штуку. Мэри лепит свои куличики, а потом у нее вся голова в песке и мама отмывает ее добрые полчаса. Но попробуй я убрать песочницу, они обе поднимут такой шум, что и вообразить невозможно.

Коуди ухмыльнулся и почесал затылок.

– Да черт с ним, с песком! Ребенок есть ребенок. А мама с таким удовольствием с ней играет, что и не разберешь – кто стар, кто млад.

– Да, видно, что ей нравится возиться с внучкой.

За ворчливыми интонациями Коуди угадывалась едва скрываемая гордость, с какой обычно отцы говорят о своих детях. Зак вдруг с удивлением подумал, что близкие родственные отношения между Анни и Коуди могли легко перерасти в нечто большее. Эта мысль, однако, не очень ему понравилась. Он почувствовал легкий укол ревности. Ему бы не хотелось, чтобы это произошло.

– Ты был у Анни, да? – спросил Коуди.

Зак выдержал его немного колючий проницательный взгляд.

– Да, был.

– Она, кажется, не хотела, чтобы ты появлялся.

– Я сказал ей, что приеду, – отрезал Зак. – Ну и приехал.

– Так почему же ты все-таки приехал? – настаивал Коуди.

– Потому что… – начал было Зак и осекся.

Ему не понравился этот вопрос. «Почему приехал?» Глупо спрашивать. Любой, у кого есть глаза, может видеть, что он чувствует по отношению к Анни. В глазах Коуди он увидел искреннюю тревогу за Анни и приказал себе успокоиться. Это лишь проявление чисто братской заботы со стороны Коуди, так что не стоит заводиться. Хотя чувство ревности не проходило. Но не будет же он сейчас выяснять отношения с деверем Анни!

– Я приехал, потому что привык сдерживать обещание, – ответил он.

Коуди, казалось, удовлетворился этим ответом.

– Значит, ты отправишься обратно к ней после того, как повидаешь Мэри? – спросил он.

– Нет. У меня были дела в городе. Я повидаю Мэри и вернусь в Остин.

– Понятно.

Коуди снова кивнул в сторону Мэри, старательно зарывающей в песок бабушкины ноги.

– Девочка привязалась к тебе. Если ты будешь наведываться вот так, время от времени, у нее могут возникнуть некоторые иллюзии в отношении тебя…

Зак вскинул брови. Тон Коуди был спокойный, но ему не понравилось его замечание.

– Черт возьми, ты это о чем?

– Скажи, ты собираешься то исчезать, то появляться в ее жизни? И в жизни Анни? Но Анни – взрослая женщина, она, может, и примет твои условия игры. В жизни же такой маленькой девочки, как Мэри, нужны постоянные действующие лица.

– Такие, как ты, – бросил Зак.

– Сбавь обороты, пижон. Никто тебя не собирается обставить. Я говорю только о Мэри. Ты должен меня понять, я слышал, у тебя с твоим отцом были напряженные отношения и это отравило тебе детство. Ребенок очень чувствителен к невзгодам, в которые его ввергают взрослые, подчас того не желая. Мэри за свои шесть лет пережила немало, это наложило определенный отпечаток на ее характер, и я не хочу, чтобы она страдала в дальнейшем. Конечно, не я, а Анни должна была бы поговорить с тобой об этом, но раз уж так случилось, ты уж, дружок, хорошо обдумай все, что я сказал.

– Коуди, что-то мне не нравится наш разговор.

Тот помолчал немного, закусив губу, потом подошел к Заку почти вплотную.

– Слушай, пижон, я, конечно, очень признателен тебе за то, что ты выволок меня из огня, и считаю тебя толковым парнем, но у тебя не всегда все получается так, как надо. А теперь скажи, эта белая коробка, которую ты водрузил на стол в передней, случайно не мне ли предназначается?

– Еще чего!

– Ну тогда, я думаю, это подарок для маленькой Мэри. И ей он наверняка безумно понравится, потому что его принес мистер Зак. Но вот в чем вопрос: Мэри в ее детских мечтах уже привиделся новый папа, а теперь, после твоего щедрого подарка и неожиданного визита, о чем она будет мечтать, как ты думаешь?

– Думаю, она будет просто счастлива, – холодно ответил Зак, желая прекратить этот разговор.

– Конечно, будет счастлива. В этот раз. Но если ты будешь и дальше время от времени заезжать в гости со своими подарочками, она в конце концов начнет мечтать о вполне конкретном папе. Мне будет тяжело видеть ее разочарование, пижон. – Он пытливо заглянул Заку в глаза, словно пытаясь прочесть его мысли. – Знаешь, почему я все это говорю тебе? Потому что надеюсь, что ты тоже не хочешь ее разочаровать. Думаю, если ты хорошо поразмыслишь над моими словами, то поймешь, что я прав.

– Ты хочешь сказать, чтобы я либо записался в папы, либо проваливал подобру-поздорову?

Коуди нахмурился.

– Я так бы не сказал, но тебе есть над чем подумать.

Зак чувствовал, что буквально закипает от негодования. Он злился на Коуди, потому что тот, безусловно, прав и потому что он посмел проявить здравый смысл вместо Зака, а поэтому он злился и на себя тоже. Кроме того, ему явно нечего было возразить, а он не привык чувствовать себя загнанным в угол.

По всему получалось, что Коуди недвусмысленно предлагал ему жениться на Анни Аквилар. Когда до Зака это дошло, он отвернулся и стал смотреть через окно на маленькую девочку, мирно игравшую в песочнице под деревом. Вот история – он станет и мужем и отцом одновременно. Поразительно, но он меньше всего готов к неожиданному отцовству, просто не знает, что это такое. Его собственный папаша не может служить примером родительской любви, заботы, самоотверженности. А сможет ли он сам стать настоящим отцом этой девочке?

– Хочешь пива, Зак? – обратился к нему Коуди как ни в чем не бывало. – У тебя уставший вид. Здесь у нас в домах жарче, чем в Остине, вы ведь там все избалованные, пользуетесь кондиционерами. А мы не замечаем жары, привыкли…

Зак был в душе благодарен ему за то, что он переменил тему. И он действительно умирал от жажды.

– Мне лучше чаю со льдом или холодной воды, – попросил он.

В это время Мэри заметила в окне кухни Зака. Она побросала свои игрушки и припустилась босиком в дом. Пулей влетела в кухню с радостным криком:

– Мистер Зак! Ты все-таки приехал! Я знала, ты приедешь!

Зак подхватил ее на руки.

– Я смотрел, как ты играешь в песочнице. Тебе здесь нравится?

Мэри кивнула.

– Ага! А как ты узнал, что я у бабушки?

– Твоя мама сказала мне.

– О, здорово! У дяди Коуди очень хорошо, и змей нет! Отпусти меня на минутку. – Зак поставил ее на пол. – Я забыла отряхнуть песок, сразу побежала с тобой здороваться. Сейчас отряхнусь, помою руки и приду.

Зак улыбнулся. Он почувствовал, что у него за воротник просыпалось немного песка, когда Мэри обнимала его.

– Давай, беги. Я никуда не денусь.

Мэри обернулась.

– Значит, ты приехал навсегда?

Зак попытался улыбнуться.

– Нет. Но я еще здесь побуду некоторое время.

– А… Ну хорошо.

Он заметил разочарование в ее глазах, и это больно укололо его. Он не осмелился взглянуть на Коуди и стад молча пить чай со льдом, бокал с которым хозяин поставил перед ним на стол.

Сам Коуди тоже молча сидел за столом, видимо предоставив Заку возможность немного подумать над его словами. Зак еще раз мысленно прокрутил этот нелегкий разговор. Вывода из всех его размышлений напрашивалось два. Первый заключался в том, что идея женитьбы на Анни была сама по себе прекрасна. Второй выражался следующими словами: ты негодяй, если не подумал об этом перед тем, как лечь с Анни в постель.

Он приехал, не зная, станет ли Анни вообще с ним разговаривать или прогонит прочь. А потом все случилось само собой… Но это не оправдывает его поступок. Он обязан был заранее все хорошенько обдумать.

– Мистер Зак, – раздался рядом с ним голос Мэри. – Чем ты так опечален?

Он быстро сделал глоток чаю, чтобы встряхнуться, и улыбнулся ей.

– Я вовсе не опечален. Просто заскучал, когда маленькая девочка оставила меня одного.

– А, понятно.

– Там в передней на столе стоит большая коробка, – сказал он. – Это для тебя. Сможешь сама принести?

– Конечно!

С горящими от любопытства глазами Мэри выбежала из кухни. Коуди молчал.

Мэри притащила коробку и водрузила ее на стол.

– Что там такое, а? – спросила она почему-то шепотом.

– Не скажу, – так же прошептал он в ответ. – Сама откроешь и увидишь.

– Сейчас?

– Прямо сейчас.

Она сняла крышку и ахнула. Зак увидел такой неподдельный восторг на ее лице, что у него защемило сердце. Мэри протянула ручонки и осторожно вынула карусель из бумажной упаковки. Волшебная игрушка снова засияла в лучах солнца. Мэри легонько подтолкнула карусель, и раздалась мелодичная музыка. Девочка как зачарованная смотрела на это чудо.

– О Боже! – пролепетала она. – Дядя Коуди, смотри! Смотри, что мистер Зак подарил мне! Правда, великолепно?

Коуди улыбнулся ей.

– Она такая же красивая, как ты, – сказал он с нежностью, после чего бросил на Зака многозначительный взгляд, который ясно говорил: я предупреждал тебя!

Зак и сам теперь понимал, что дорогие подарки и редкие визиты будут недостаточны для Мэри. Его отъезд каждый раз будет больно отзываться в ее сердце. Это несправедливо и по отношению к Анни, которая заслуживает гораздо большего, чем имеет сейчас.

Мэри с превеликой осторожностью отодвинула карусель от края стола и забралась к Заку на колени.

– Большое тебе спасибо, – прошептала она, поцеловала его в щеку и потом крепко обняла за шею.

У Зака защипало в глазах от избытка чувств. Даже дыхание перехватило, и он не мог выдавить из себя ни слова. Радость Мэри была такой искренней, что сердце его наполнилось настоящим счастьем. Но все ли он правильно сделал?

Зак похлопал Мэри по спинке.

– Не стоит благодарности, детка, – сказал он.

Она смотрела на него своими огромными синими глазами, обрамленными пушистыми ресницами. То, что было в ее взгляде, Зак понял еще до того, как она произнесла с придыханием:

– Я люблю тебя, мистер Зак.

– Я тоже люблю тебя, дорогая.

Ответ его был искренним, Зак не посмел бы сказать неправду, тем более что именно это чувство он испытывал к ребенку. Мэри радостно кивнула. Затем быстро слезла с колен Зака.

– Я хочу показать твой подарок бабушке. Хорошо, дядя Коуди?

– Прекрасно, родная. Осторожней.

– О, конечно, – сказала Мэри и медленно двинулась из кухни, неся на вытянутых руках заветную игрушку. Казалось, она даже перестала дышать из страха, что может уронить ее.

Зак в задумчивости смотрел на пустую коробку. Его подарок, оказывается, породил столько серьезных проблем: для девочки он мог означать какие-то обещания. Но, по правде говоря, он и сам не знал, что у них получится с Анни. Пока мысль о женитьбе не вызывала у него энтузиазма. Да и столько еще нерешенных дел в настоящем, что невозможно думать о будущем. Он просто не знал, что с ним самим произойдет завтра.

Зак встал из-за стола.

– Я, пожалуй, пойду, Коуди. Спасибо за чай, – пробурчал он, стараясь не смотреть на хозяина дома.

– Попрощаешься с Мэри?

Зак услышал восторженные голоса во дворе. Он задумался.

– Думаю, пусть Мэри занимается новой игрушкой.

Коуди пожал плечами.

– Как хочешь, – сказал он.

Они вышли и молча направились к машине. Зак сел за руль, не зная, что сказать этому странному человеку, который видел его насквозь.

– Подожди, пижон, – усмехнулся Коуди. – У меня есть для тебя маленький сувенир.

И он что-то протянул Заку в открытое окно машины.

Зак увидел, что это змеиные зубы, и удивился.

– В пасти змеи они выглядят гораздо страшнее, – заметил он. – Точно. До свидания, Зак.

– Спасибо, Коуди, – кивнул Зак хозяину и выехал на дорогу, стараясь не думать о том, что он просто сбежал от Мэри.

Анни набирала номер налогового инспектора, руки ее дрожали: такой звонок был для нее унизительным. Ее гордость долго не позволяла ей решиться на этот шаг, но больше ничего не оставалось делать, и она только молила Бога, чтобы ее выслушали и вошли в ее положение.

Секретаршу она знала еще со школьной скамьи.

– Шула? Это Анни Аквилар. Да, спасибо, хорошо. А как поживает твоя семья? О, у нас все в порядке сейчас. Да, пожар пришелся совсем некстати, но мы уже оправились от первого шока. Спасибо за заботу, не надо. Скажи, а мистер Барланд на месте? Мне надо поговорить с ним.

Мистера Барланда не оказалось в офисе. К такому повороту Анни не была готова: через секретаршу ей не хотелось обращаться с просьбами к инспектору.

– Шула, передай, пожалуйста, что я буду у него завтра, чтобы заплатить налоги.

Что делать? Придется взять деньги, которые она получила за свою сальсу недавно. Потом надо будет опять просить Коуди отвезти ее в город. Он не ропщет, привык, что у него на руках две семьи. Но всякий раз это так для нее неприятно.

– Анни, у тебя, кажется, все оплачено, – неожиданно услышала она.

– Нет, Шула, – сокрушенно призналась Анни. – Я еще ничего не платила.

– Погоди-погоди, дай я проверю. У меня такое ощущение, что этот господин, который заходил днем, заплатил твои налоги. Так… Вот твоя папка. Сейчас посмотрю… Аквилар, Анни… так и есть: баланс равен нулю.

У Анни перехватило дыхание. Она ничего не понимала.

– Шула, должно быть, произошла ошибка. Проверь еще раз. Я бы очень хотела, чтобы так оно и было, но этого никоим образом не могло произойти, поскольку…

Неожиданно ее словно громом поразила мысль: неужели Зак взял на себя уплату ее долгов? И это после разговора в бунгало? Что она спросила его тогда? «Если бы тебе нужна была помощь, ты бы принял ее от меня?»

Зак подумал и ответил: «Я бы предпочел справляться со своими проблемами сам». На что Анни заметила, что гордость присуща не только мужчинам.

Он разве не понял? Неожиданно перед ее глазами возник образ великолепной карусели, наверняка безумно дорогой игрушки. Анни никогда не могла позволить себе купить такую вещь даже для единственной горячо любимой дочери.

Так: карусель для дочки, оплаченные счета для мамы…

Неужели несколько часов любви для Зака означают, что он должен теперь расплачиваться с Анни из своего кошелька? Лицо ее горело от стыда.

Она обратилась к Шуле.

– Ты уверена, что по моему счету все оплачено? Не могли мои бумаги перепутать с фермой Коуди?

– Нет, что ты! – ответила та уверенно. – Я же сама заполняла документы для мистера Барланда.

Сердце Анни заныло от боли и разочарования. Это так ты собираешься спасать меня, Зак? – подумала она с горечью.

– Ты можешь сказать мне, кто заплатил налоги?

– Ну, – замялась Шула, но потом решилась. – Для тебя я могу это сделать. Это был мужчина, очень интересный, кстати. Высокий, темноволосый, просто красавец. – Она хихикнула.

– Это случайно не Коуди?

– Ну что я Коуди не знаю?! Волосы короткие. Явно горожанин. Ну ты понимаешь, они выделяются опрятностью и манерами. А, вот и имя записано. Закери Райес. Оплачено наличными. Что еще тебя интересует?

Анни прикрыла глаза – такая боль внутри.

– Нет, спасибо, Шула. Очень признательна за помощь. Передай своим привет от меня. До свидания.

Казалось, она должна была бы радоваться, что у нее нет долгов, что над ней перестали сгущаться тучи. Но на самом деле она почувствовала себя уязвленной.