Текст книги "Ледяной Простор (СИ)"

Автор книги: Тимур Свиридов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4 – Священная миссия

Ди-Ггарц чувствовал себя отвратительно.

И трудно сказать, что было отвратительнее – внешнее или внутреннее.

Без сомнения, повстанцы сейчас применяли предварительную обработку. Он бы сказал – "мягкую пытку", ибо все расы в Галактике знали климатические и пищевые нужды реццов! Но время шло, а о нем – как бы "забыли"…

Несчастное тело содрогалось мелкой дрожью, пытаясь удержать в белом мехе остатки тепла. От холода длинно и мучительно ныло плечо, раненое в давно забытые годы. Но связанные за спиной руки не могли дотянуться, чтобы погладить, помассировать старый шрам. Бурчало в животе – еды не давали с пробуждения, а проснулся он бесконечно давно. Еще хуже было с питьем. Видать, здесь были мастера, знакомые с метаболизмом реццов. Ему, конечно позволили напиться вволю. Но ни капли Н-воды он не получал с момента, как оказался в плену! Что, если и дальше будут держать его на сухом Н-пайке? Потеря силы "толчка Кнэ" – только одно из последствий. Могут быть и хуже. Сам ди-Ггарц не применял такое, и вообще пытать реццов подобным методом, слава Кнэ, не решился бы никто в целом свете. Но по Сыску ходили некие слухи что кто-то делал, рассказывали о выпадавшей потом шерсти, о спинной сухотке и других ужасах…

Следак зажмурился и резко дернул головой, сбрасывая с загривка подобные мысли. Тут же приосанился, скрывая страх, чтобы не доставить наслаждения пленителям, без сомнения наблюдающим за ним. Бунтарям не увидеть рецца жалким!

Но это были ужасы внешние. Однако рядом, скрытые подобно подводным скалам, прятались и более страшные. Все неожиданные события, кража рабовозного экортера, приказ Единого, мучительные нырки через чрево Дыр – все были связаны с тем, чье имя немеющий язык страшился вымолвить. Царц! Ужас времен и легенд… Ощущение провала, пронзающего изнутри мороза шло от Него, затмевая холод снаружи. Чудовище проснулось и теперь ворочалось где-то рядом, ходило поблизости, приняв облик одного из простых существ! Именно к Нему стремился сияющий божественный Кнэ, изготавливаясь к бою, к победной битве! Но, видимо, ужас прошлого Царц проявился так далеко от Единого, что требовалось время приблизиться. И тогда Единый послал верного ди-Ггарца, чтобы остановить, задержать врага.

Следак замер в отчаянии и восторге, забыв о судорогах, холоде и Н-жажде. О, да! Он сделает все возможное и невозможное, исполняя волю Кнэ. Это священная миссия!

Оглянулся, криво усмехаясь. Неловкие бунтари допустили несколько серьезных промашек. Камень кроги до сих пор висел на шейной перевязи, никем не снятый. Должно быть это бунтарское гнездышко довольно далеко от обжитых зон, раз они так уверены. Еще бы, кристаллы кроги не могут связываться на больших удалениях, а если им удасться разгадать его структуру – смогут использовать как дополнительное следящее устройство. Пусть попытаются! Они же не могут знать, что это парный камень от собрата, что хранится у самого Кнэ! И если в Галактике существуют кроги, способные общаться через всю ее протяженность – будьте уверены, это именно тот!

Забавные бунтари так и не вывели его из этой комнаты. Вероятно, страшатся дать узреть местный рисунок звезд, чтобы не выдать свою базу. Ведь не известно, как повернется судьба, и не придется ли им выкупать свою жизнь в обмен на знатного пленника?

То, что он находился на собственной "Мощи Давления" было хорошо. Еще один прокол чужаков. Крайне глупо оставлять пленника на его же звездной лодке! И потом, звука маршевых толкателей не было ни разу, как и мучительной боли дырного перехода. Следовательно, он все там же, куда прибыл, нырнув за убегавшей лодкой Царца! О, если бы тогда Дыра не пожрала весь его экипаж до единого… С другой стороны – какая удача, что Дыре оказалось достаточно экипажа, и разрушение смерти не коснулось его самого… Тут уж не знаешь, что оплакивать, а чему радоваться в переплетениях Судьбы…

Ди-Ггарц вдруг остро прищурился.

В построениях был изъян.

Почему Царц торопился? Ведь предположить что Он убегал – совершенно немыслимо… Ничто не смогло бы противостоять Его силе там, у трехзвездия Пирамиды, в отсутствие Кнэ. Какие-то жалкие крепости Контроля Он смял бы даже не напрягаясь, в том числе и саму "Мощь Давления"… Что же происходило тогда? Куда они торопились? Куда сейчас прибыли?

Колкое любопытство будто коготками оцарапало его ум, привычный к логическим схемам и построениям. Царц, пожалуй, должен был бы стремиться только к одному – начать воздвигать основу своего трона, чтобы снова распространить было могущество. И бунтари – лучшее подспорье Ему!

Следак оскалился, но тут же спрятал усмешку. Неимоверно важно определить место, где оказалась "Мощь Давления"! Он загнанно осмотрелся, встречая повсюду только холод и глухоту броневых стен одной из кают "глубины небес", уровня реццов. Стол управления предусмотрительно выдран и вынесен. Кроги на потолке не управляются снизу. Остался только лежак и больше ничего. Следак тряхнул головой и в отчаянной попытке приказал нашейному кроги связаться с шарки крепости. Бесполезно. Шарки больше не признавала его.

Нахмурившись, ди-Ггарц оценивал положение. Оставалость только исполнять волю Кнэ, ждать когда Царц, наконец, заинтересуется пленником и придет лично взглянуть на захваченного высокого чина Короната. Но исполнение этого задания не отменяло и другие возможности выживания, если они представятся.

Мысли снова вернулись к Царцу и ди-Ггарцу захотелось удостовериться, тут ли враг. Опустил веки и привычным усилием представил, как раскрывается сердце, осматриваясь в Безбрежности. Чувство сердца никогда не ошибалось, никогда не подводило. Этой врожденной способностью он мог чувствовать, где расположен интересующий его предмет или существо. Так случилось и сейчас, рецц даже повернулся в ту сторону. Теплота в груди, четкое ощущение направления появилось у него, указывая искомое. Он открыл глаза – впереди была холодная бронестена…

Внезапно ожил один из осветительных кроги на потолке. Из него выдохнулось голубоватое облако, в котором сформировалась физиономия самодовольного наглого дэхра. Окон в Безбрежность за ним не было, он был предусмотрителен.

– Зачем ты плыл вслед за нами через Дыру? – раздалось жестким, угрожающим тоном.

– Я буду говорить только с самым главным из вас! – Следак хмуро глянул на колыхнувшееся облако кроги. И добавил не менее грозно, – Пусть только волос упадет с меня! Всю вашу планету и планеты ваших детей и друзей разнесут в пыль!

– Разве у тебя есть дела на Ран-Раване?

"Ран-Раване", – внутренне скривился Следак. – "Так я и поверил что вы мне скажете свои координаты и откроете, где расположилось ваше разбойное гнездо!"

"А может настолько уверены?" – возразил внутренний логический голос. – "Или решили прикончить тебя прямо здесь. Даже на планету не везут".

"Реццов не приканчивают," – усмехнулся он, – "А на планету не везут, чтобы я не узнал ее. Вдруг вырвусь?!"

Идея о возможность сбежать, вдруг подстегнула нервы. Глаза снова начали обшаривать окружение. Эх, кабы заранее знать, запрятал бы в этой каморке массу полезных вещей…

– Только с самым главным из вас! – громче крикнул ди-Ггарц и подчеркнуто отвернулся.

Он знал чего хочет, и у него был способ определить, когда перед ним предстанет Царц собственной персоной…

Глава 5 – Преклонение махо

Закрытая капсула, наконец, остановилась.

Они вышли наружу через откинувшуюся стальную дверь.

Было довольно темно, сводчатый потолок подземного коридора уходил в бесконечность. Широкий желоб транспортного тоннеля тянулся далеко, неяркие точки кроги наверху пунктиром метили его, с расстоянием утопая в черноте. Капсулы типа той, на которой они прибыли, могли бы двигаться здесь по шестеро в ряд.

Ньерв-Атир, как всегда молчаливый, прошел вперед. Дар последовал за ним, осматриваясь. Не было видно колес, или рельсов, или магнитных направляющих – Дар не смог определить движущую силу капсул, хотя собственных моторов у них явно не было. Ухающие удары титаническо-низких вибраций регулярно шли откуда-то справа, передаваясь через толщу скал. Пол вздрагивал от них как живой. Вокруг было безлюдно. Лишь только махо продолжал двигаться впереди, единственное существо рядом. Дар вдруг почувствовал всю глубину связи, что соединяла их, махо Рортанга и махо Ньепы. Одна трава была внутри у них, один корень. Это было как теплое, родное, близкое ощущение, что делало их одним и тем же, несмотря на то что у каждого была своя голова и тело, а возможно и своя цель впереди. Одиночество, легкий шелест шагов и тяжелые удары где-то в глубине скал лишь подчеркивали эту связь мужду ними.

– Прими это как жест доверия, – вдруг сказал Ньерв-Атир, продолжая идти не оглядываясь.

Дар кивнул по-тангрски, вбок. Но смысл сказанной фразы был неясен. То ли это доверие Верви, что ему показывают подземный мрачный тоннель. То ли его собственное доверие, с каким в одиночку направился в неизвестном направлении за махо Ньепы.

Высокая фигура Ньерв-Атира пересекла тоннель, приблизившись к массивным теням, что покоились у противоположной стены. Кроги были далеко, и, чтобы разглядеть получше это место, Дар бессознательно перешел к голубому зрению Туарука, как обычно поступал в темноте. Много прошло времени с того момента, когда вместе с Куаргиром он спасался из подземелий Хоргурда, и впервые осознал в себе странный дар. Вихрем пронеслись картинки, когда аАкк в подземельях Чертога Демона обучал его владению Туаруком… Что-то общее было в этом, что-то знакомое объединяло всегда закрытые помещения и пещеры, в которых он оказывался. Каждый раз казалось, что двери памяти приоткрываются шире в этой темноте и отрешенности…

Как всегда в этом состоянии, окружающее подсветилось рентгеноподобной яркостью, более заметной на гранях и ребрах ставших полупрозрачными предметов. Стало видно, что за грубо высеченными стенами тоннеля вьются, далеко уходя в скалы, просторные отнорки. За одним из таких ходов открывался колоссального размера зал, Дар определил расстояние до него километра в три. В нем, лучась неярким матовым светом, лежало гигантское вытянутое тело покатых форм. Там было также множество полусветящихся плоскостей, труб, странних зон повышенной яркости, скользящих прямоугольников, квадратных и округлых предметов, и все было в неторопливом движении. Эта деятельность была связана какой-то внутренней логикой и единой волей, как бывает на крупном производстве, когда все подчинено общей цели конечного продукта. Время от времени нечто едва заметно сдвигалось под самым брюхом огромного вытянутого тела, издавая те самые чудовищные шлепки низких тембров…

Дар так увлекся рассматриванием громадного скального завода, что очнулся только когда рядом раздался тихий вскрик.

Он повернулся и заметил замершего махо. Перед ним покоились три высокие, чуть светящиеся голубым, формы, в которых Дар узнал подобия какора. Только эти были покрупнее, чем его старый добрый робот с "Карасса", оставшийся на Рортанге! Он и махо некоторое время с удивлением смотрели друг на друга.

– Дальше мы пойдем на какорах? – спросил Дар, предчувствуя удовольствие от будущей езды.

– Царц! – глухо выдохнул Ньерв-Атир, делая шаг назад и задевая одного из неподвижных роботов.

От касания у какора возникло свечение в верхней области шееголовы, а чуть позднее в груди. Он едва заметно двинул туловищем, распрямляясь с легким хрустом:

– Средний робот двеннадцатого транспортного уровня, зоны семь-три, исправен и готов к услугам! – прозвучал в воздухе мягкий низкий голос.

Они так и стояли некоторое время, пока Дар не догадался погасить свой голубой свет. Похоже, именно полоски на теле Туарука вогнали Ньерв-Атира в ступор. Однако было любопытно, что махо использовал имя, принятое у реццов.

– Что ты знаешь об этом? – спросил Дар, подходя ближе.

– Ца-арц! – ошарашенно протянул махо, его округлившиеся глаза ощупывали фигуру Дара и никак не могли остановиться. – Я бы никогда поверил, если б не увидел сам! Можешь повторить это? Или свет приходит неуправляемо? Где ты получил это? И как давно?

Вопросы посыпались из него один за другим, так что ступор был временным. Дар отметил, как повлиял на махо вид Туарука и усмехнулся.

– Поговорим об этом позже. Мы пришли чтобы что-то посмотреть?

– Ничто не важнее чем Царц! – вскипел Ньерв-Атир. – Если только это не трюк какого-либо сорта.

– Трюк? – удивился Дар. – Зачем мне трюк?

– Чтобы поставить меня на колени, – прорычал махо таким тоном, что Дар, собравшийся залезть на какора, остановился.

– Ты должно быть шутишь, – сказал он.

– Зажги еще раз свой свет! – раздалось требовательно.

Дар вздохнул, качнув плечами по земному. Войти в Туарук было делом секунд. И снова удивленное шипение махо разнеслось по тоннелю. Он придвинулся ближе, голубой свет отражался в кристаллах его глаз.

Туарук пробудил какие-то новые ощущения. Дар осознал, что чувствует уровень "зарядки" этого светящегося тела, как довольно высокий. Видимо, последний "вдох" Туарука значительно пополнил его. Вспомнив то прошлое состояние, Туарук рывком усилил свечение, стал чувствоваться каким-то острым. Глядя на руку, Дар заметил, как на глазах исчезает тангровая плоть, а пространство между светящимися полосами становится пустотой, через нее виден поблескивающий бок какора.

– Ва-а-а…. – Ньерв-Атир восхищенно смотрел на эти превращения. Потом вдруг поднял камень с пола и несильно бросил. Дар не успел поймать – с шипением камень прошел через его руку, будто рассеченный этими полосами. Продольные вырезанные из него части упали, плоские как блины. То, что попало на светлые полосы – просто исчезло.

– Ца-арц! – торжествующе протянул махо, – Великое небо! Неужели время возмездия пришло?!

Столько алчной ярости, давно сдерживаемого гнева, ярости, боли, ожидания и надежды прозвучало в этих словах, что Дар невольно отшатнулся. Ньерв-Атир продолжал пожирать его жадными глазами.

– Кто ты? Почему ничего не рассказывал? Как обрел дар богов? – Он вдруг хлопнул себя по груди: – Да что же это я?! Садись! Вот твой какор. Мы будем говорить сидя. И хорошо, что никого больше нет. Эти скалы – лучшее место для уединения!

Его глаза полоснули зеленым светом цнбр и тут же, вслед за ним, Дар скользнул в "зрение травы". Переход получился очень резким, ярко-голубые полосы Туарука все еще сверкали на его теле, в то время как он уже видел зеленый ореол надо всем окружающим пространством, и над предметами. Не только огромный завод небесных лодок располагался поблизости! С обеих сторон затемненного тоннеля разгорались изумрудные массивы живых могучих цараккланов! Будто толчком в него вошла энергия их силы – горячей, пульсирующей, родной.

– Царцевый махо-о… – протянул Ньерв-Атир рядом, – великое небо, такого еще не знала история! – Царц травы… Цнбровый Царц!

Дар деловито поднялся в седло какора, отмечая, что этот крупный представитель семейства транспортных роботов куда более удобен, чем его меньший собрат с "Карасса". Махо Ньерв-Атир, с небольшой задержкой, последовал его примеру, усаживаясь и кладя ладонь на зону генетического контакта. Он оглянулся на оба огромных царакклана, спрятанных в толщах близких скал, и будто что-то прокричал им обоим. Странности – это обыденная вещь для махо. Затем тронул какора с места, двинувшись в сторону ближайшего коридора, куда ответвлялась часть слоящихся линий на полу. Оттуда, из темноты, массивно и тяжко доносились сотрясающие почву удары, будто звездолеты ковались здесь на огромной наковальне. Он часто оглядывался на Дара – той стороной, где вместо щеки был сухой изуродованный шрам.

+ + +

День склонялся к вечеру. Они с махо давно оставили какоров, перекочевав на уединенную лирическую площадку с филигранным навесом, сдерживающим эфемерный напор непа. Здесь были металлические скамьи узорной цветочной ковки, поставленные на плоские, ровно отесаные камни подножья. Со скамьями чередовались невысокие изогнутые деревья с широкими, резко уходящими в стороны ветвями. Хотя может быть они были высокими – неп не давал разглядеть, он почти лежал на их ветвях. Такие же камни плоскими ступенями спускались впереди вниз, эта лестница выходила за ограду и терялась в темноте. Слышно было как в том направлении, скрытый молочной серостью плотного тумана, шумел ручей. Можно было лишь представить себе, как неустанно бегущая вода пробивает гладкий путь в мягком непе.

– Так я и оказался у вас, представ перед Высоким Собранием – подытожил свое повествование Дар, удовлетворенно откинувшись на спинку скамьи.

Его рассказ вместил все – полет "Прямого Ветра" и неравную битву на Цу-Рецц, клановые баталии Рортанга и обучение навыкам махо в Ю'Линноре, беседы с разумным шарки небесной лодки "Карасс" и поход с объединившимися элитарами через земли Б'Рвана, захват гонклардами рабов и восстание невольников на "Речной Змее". Однако наибольший интерес у Ньерв-Атира вызвали обрывочные воспомниния о пещерах Чертога Демона, о Голосе-в-Темноте, который называл себя аАкк.

Ньерв-Атир сидел рядом, молчал, обдумывая услышанное. Части мозаики были слишком крупными, чтобы так просто сложиться в его голове. Дар молчал тоже. Что сказать – и у него самого было не лучше. Ухающие удары, сотрясавшие почву, стали легче и тише, с тех пор как гигантскую лодку, наконец, выдвинули из спрятанного в горе строительного зала. Сейчас странные механизмы продолжали толкать ее к огромному стартовому столу. Близкие удары подобной мощи создавали впечатление, что где-то в непосредственной близости находится кузница великанов. Световые лучи над огромным кораблем "подстригали" растущие глыбы твердого тумана, поддерживая пустоту пространственной ниши. Дар вспомнил как садились на Ньепу, и он увидел далекие смутные вспышки внутри плотного тумана. Даже принял их за отголоски сражения. Но тут просто "причесывали" неп…

– Расскажи еще про этот Голос-в-Темноте, – попросил махо.

– Я никогда его не видел. Только слышал. И громкость всегда была такая, что камни отрывались от скалы и падали вниз. Думаю, это и был настоящий Царц. Так говорили и реццы.

– Ты сам слышал?

– Мои друзья перевели. Реццы сказали – в Великой Скале заточен разрушитель мира Царц…

– Это их старая басня, – презрительно отмахнулся Ньерв-Атир. – И они всем ее сообщают.

– То есть? – удивился Дар. – А что на самом деле?

– На самом деле надо спрашивать цуру-суру. Царц был их богом. Если он кого и разрушал, то только самих реццов!

Дар почувствовал укол острого интереса.

– Так Царц – не разрушитель?

– Не больше чем Кнэ. Боги поддерживают своих и вредят чужакам. На том стоит мир!

Дар прищурил глаза. В словах Ньерв-Атира было много справедливого. По крайней мере это объясняло ненависть реццов к Царцу. Но все же эта почва была слишком зыбкой, чтобы он себя чувствовал уверенно.

– Почему же ты, как и реццы, назвал меня Царцем?

– Это и есть ты, – тихо ответил махо. В его тоне слышалось благоговение. – Светящееся полосами божество поддерживает мир. Их не может быть больше чем два, и они борются!

– Какой я тебе бог, – усмехнулся Дар. – Просто научился этому в старой пещере реццов…

– А перед этим они убили всех твоих друзей, и погибли тысячи реццов. Да ты хоть представляешь чего стоит жизнь хотя бы одного рецца?!

– Какая разница? Я всего лишь человек, который превратился в тангра.

– А может тебе приснилось… что ты был… Шеловъекх? – в устах Ньер-Атира слово получилось сухим и шершавым, как шрам на его щеке. Видя усмешку на лице Дара, он зачастил: – Может ты только видел сон, что был там? Сны богов творят миры… Сколько тебе лет?

– Не знаю… Не думаю что много, хотя если смотреть из будущего..

– Вот именно, Дар-Шеловъекх… Нет никого в целой Галактике, кто назовет день появления Кнэ. Потому что он живет вечно! Также и Царц! Ты жил всегда и будешь жить всегда. Твоей воле нет пределов!

– В каком это смысле? – Дар отпрянул. пораженный возникающей перспективой.

Невольно его тело снова ощетинилось вертикальными полосами Туарука.

– Во-от… Ты настоящий светящийся бог! Пожелай что-то – и это исполнится! Скажи ручью чтобы остановился, – махо указал в сторону шумящего в непе потока. – И он замерзнет!

В тоне Ньерв-Атира было столько веры и надежды, что Дар неуправляемо расхохотался.

– Ну хорошо, – крикнул он, смеясь: – Ручей, остановись!

И оба замерли, вслушиваясь.

Не было никакого перехода или подготовки. Просто звук текущей воды разом оборвался. Дар недоверчиво повернулся к махо. Вечернюю тишину теперь разбивали только неблизкие могучие удары наземного толкателя, что выводил небесную лодку к стартовому столу. Махо многозначительно поднял брови, его направленные на Дара глаза лучились самым ярким из своих зеленых цветов. Дар мотнул головой и сорвался с места, бросившись вниз по спускающимся каменным ступеням.

– У тебя дар богов, – кричал позади Ньерв-Атир. – Вот почему твое имя Дар! И ты все еще не веришь?!

Тугая дверца нехотя распахнулась и дальше пришлось проталкиваться в податливом непе, раздирая его руками, как вязкую и мягкую вату. Свет Туарука уже выключился. Метров пятнадцать он прошел на одном дыхании, оставляя после себя рваный след в плотном полупрозрачном тумане. Махо двигался за ним, бессловесный, шумно дыша. Наконец достигли невысокого каменного уступа, в котором вода пробила желоб. Звука слышно не было, однако руки наткнулись на длинное ледяное тело. Остатки непа сорвать было делом секунд. В руках махо появился кроги, осветивший окружение. Глазам открылось ледяное ложе ручья в дромовую ногу толщиной. Вытянутыми неровными слоями в нем замерзла вода, изгибась вдоль каменного русла. Дар все не мог осознать, так и эдак трогая лед, когти тангра оставляли на поверхности длинные царапины – откуда здесь взялся лед?

– Ты все еще не веришь? – укоризненно вскричал махо. – Все еще не веришь в себя? Посмотри на свои руки!

Дар заметил, что вокруг пальцев перебегают сполохи, голубые электрические змейки, быстрые и непостоянные.

Дар с силой ударил по твердому льду, и потом еще раз. Что-то знакомое было в этом действе. Вспомнилась жаркая пустыня Цу-Рецц, Чертог Демона с его броневой дверью из "твердой воды"… Поддаваясь неясному порыву, Дар наклонился и дохнул на ручей. Лед на глазах начал трескаться и таять, плавясь. Жилка живой воды пробилась через его твердость и ударила вверх тугим фонтанчиком, бросая капли на лицо тангра. Эти капли были почти как слезы – их чувствовала кожа тангра, не знавшая никогда слез, но память человека узнавала ощущение. "Должно быть слезы радости", – подумал Дар, чувствуя, что совершенно теряется от этих событий.

– Надо возвращаться, – осторожно напомнил махо. – Иначе неп сомкнется и придется искать дорогу вслепую…

Дар повернулся к нему, с трудом понимая сказанное. Он все не мог принять происшедшее – ни умом, ни телом. Потом, глядя, как махо отрывает куски непа, включил свет своего Туарука. Повел рукой в сторону, легко прожигая нишу в плотном тумане. Но ум отказывался верить в случившееся. Струя воды, пробивавшаяся сквозь замерзшее тело ручья, становилась все шире, пульсировала как открытая прозрачная вена…

– Не может быть, – бормотал Дар, проходя мимо отшатнувшегося махо, выжигая ровный ход в непе.

Ньерв-Атир, держась на почтительном расстоянии, последовал за ним.

– Могучий Царц, надежда тангров и всей Верви…– донеслось сзади. – Услада замученных и упование угнетенных Галактики… Преклоняюсь пред Тобой, готовый следовать, куда укажет воля Твоя… И не будет преданнее помощника и глубже верующего в Тебя!

– Звучит забавно, – раздался вдруг негромкий голос Нокотугана. – Вот бы мне посмотреть, чем вы там развлекаетесь, ребята…

– Он слышал все, – раздалось обреченно от Ньерв-Атира. – Я соединил свой кроги с ним в самом начале твоего рассказа. Прости…

– Это к лучшему, – ободрил его Дар. – Не придется снова повторять сказанное. Хотя я предпочел бы, чтобы он был прямо здесь.

– А ты думаешь я где? – В конце неровного прохода сходящихся глыб непа появилось лицо чернокостного тангра. – Пришлось постараться, чтобы быстро попасть в скалы Четырнадцатого восточного завода.

При виде светящихся полос на теле Дара его глаза округлились.

Прямо за ним виднелась еще одна странная вытянутая фигура.