Текст книги "Альма 2. Точка бифуркации (СИ)"

Автор книги: Тимофей Бермешев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Вы думаете...

– Да что тут думать! – отмахнулся он, – учитывая насколько они нас превосходят, и в первую очередь по продолжительности жизни, было бы наивно надеяться на то, что всей политикой рулит кто-то другой. А раз так, то достаточно посмотреть, как изменился режим с тех пор. И сколько раз. Выводы, надеюсь, сделаете сами?

– Безрадостные выводы, – буркнул Игнат.

– И все же, я думаю, что девчонку брать стоит, – почесав не выбритый за последние пару суток подбородок, сказал Север, – лишней она не будет.

– А не кажется ли вам, что у нас уже и так достаточно пленных для вдумчивого разговора с их руководством? – поинтересовался Льет.

– Так это смотря с чьим, – хмыкнул Архип Петрович, – лично я против того, чтобы привезти сюда и эту эм... девушку. Подстраховаться на всякий случай, конечно, не помешало бы, но вот только будет ли от этого, какой прок... Если, к примеру, она последний представитель своего рода – то ее просто элементарно убьют.

– Как и всех нас, – поморщился Льет.

– Нас убьют в любом случае. Если только не удастся выйти на наше непосредственное руководство.

– Которое, также непонятно живо ли вообще, после всех этих недавних событий.

– Хм... но есть хоть малейший шанс на успех, я все же предпочту им воспользоваться, а не слепо отбрасывать его в сторону, – не согласился Север, – лишний пленный балластом не будет, а пригодиться сможет.

– Сергею просто мало томящегося в нашем подвале принца, он хочет туда еще и принцессу, – подмигнул, сидящим в креслах и на полу оперативникам, Стен.

– Да при чем тут это? – поморщился седой оперативник, – просто, чем больше у нас козырей на руках, тем...

– Да о чем вы вообще говорите?! – хлопнув ладонью по столу неожиданно вскочил на ноги Альцман, – вы что не поняли о чем только что нам рассказал Дмитрий?!

Народ в зале слегка притих, ошарашено уставившись на молчавшего до этого и не вступавшего в дискуссию профессора. Молчаливый и тихий Альцман вообще понятие из ряда вон выходящее, но раз уж так сложилось, сидящего в углу и сосредоточено о чем-то размышляющего скандалиста никто не трогал. Теперь же все напряженно пытались вспомнить весь мой рассказ и понять, что же такого важного они в нем упустили.

– Да как же вы не поймете! – тем временем, патетично вскинув руки к потолку, продолжал вещать Иван Абрамович, – ведь это же новый виток в истории нашей цивилизации!! Человек, по сути, только что, пусть и косвенно, доказал что жизнь после смерти есть!!

Тут народ уже окончательно выпал в осадок, удивленно уставившись на наше местное светило науки. Похоже, все так увлеклись размышлениями на тему, что же делать с этой Асей дальше, что как-то начисто упустили тот факт, каким образом она вообще появилась в моей жизни.

– А ведь и верно! – ошарашено протянул один из сидящих в углу аспирантов, – бабу-то он нашел после того как свой сон увидел! Ну... девушку, то есть. В смысле, вампиршу.

– Вот! Именно! – вскинул куцую бороденку профессор, – Да вы хоть понимаете, какие перспективы теперь открываются перед наукой и перед нами в частности?! Это же какое богатейшее поле для исследований! Огромное пространство для экспериментов! Возможность войти в...

– Хватит, – вроде бы тихо сказал полковник, но Альцман почему-то сразу умолк, – все эти перспективы не будут стоить и ломаного гроша, если нас всех убьют. Не о том вы сейчас думаете, профессор. Сейчас, у нас приоритете стоит выживание. И это единственно важная задача на все ближайшее будущее. И больше ничего. Я понятно излагаю?

– Более чем, – обижено плюхнулся на стул Иван Абрамович.

– Хорошо. Тогда вернемся к нашим насущным проблемам. Дмитрий.

– Я...

– Логику твоих действий я могу понять. Однако, это не отменяет того факта, что ты утаил от командования важнейшую информацию, которая, возможно, помогла бы предотвратить гибель многих людей. За подобную халатность тебя без всяких рассуждений полагалось бы отдать под трибунал. И я уверен, что приговор за такое был бы только один. Но в виду того, что трибунал сейчас нас больше не касается, а я больше не твой непосредственный начальник, в полном понимании этого слова... А также в виду того факта, что разбрасываться бойцами такого класса в подобной ситуации я тоже не могу, то тебе выносится строгий выговор. И поверь мне, это твой последний в жизни строгий выговор. Других уже не будет. Ты меня понял?

– Да...

– Я спросил, ты меня понял, солдат?

– Есть строгий выговор, – прошептал я, сползая на сиденье дивана и отчаянно борясь с подступающей тошнотой и головокружением. Действие сыворотки уже сходило на нет и ко мне снова возвращались все те неприятные ощущения от по-прежнему гуляющего в крови блокиратора альмы.

– Хорошо. Тогда переходим к следующему вопросу...

– Нет, Борисыч, ты тут подожди, – неожиданно, почти у меня над самым моим ухом, заговорил Стен, – ты чего тут тень на плетень наводить начал? Парня тоже можно понять. Сколько на него навалилось за последние месяцы? А тут еще и такое до кучи. Кто бы на его месте не растерялся?

– По уставу он обязан был докладывать о любых происшествиях на его территории и с ним самим в частности, – отрезал полковник, – он этот пункт устава нарушил. Я вообще не понимаю, о чем, в таком случае, тут можно разговаривать.

– Да о том, что на его месте даже я не знаю, как бы себя повел. Хотя нет, знаю, конечно, но я – это я. А Дима, по сути, вчерашний студент, молодой и практически полностью лишенный опыта оперативной работы. Да и без жизненного опыта как такового. Его решение выждать и попробовать выяснить по этому делу хоть какую-то информацию, в какой-то мере можно считать оправданным.

– Дмитрий в первую очередь оперативник. И как оперативник, он обязан был действовать согласно уставу, либо инструкциям начальства.

– Ой, Боже мой! Я тебя умоляю, – всплеснул руками Стен, – тоже мне, нашел оперативника! Ты еще вспомни, что он является офицером службы безопасности! Серега, ты сам-то слышишь, что сейчас говоришь? Да какой из него на хрен офицер?! Все это время – чуть меньше года, он только и занимался тем, что повышал свои физические данные. Нет, оно, конечно, и понятно – пока альма свежая нужно было ковать пока горячо. Вот и старались впихать в него и развить как можно больше индивидуальных способностей, пока она не успела закостенеть. Но кроме этого-то чему он еще научился за все это время? Опыта оперативно-следственной работы – ноль. Навыков оперативно-розыскной работы – ноль! Про навыки ведения допроса, психологическую подготовку, аналитику, диверсионную работу и многочисленное прочее "хозяйство", тебе, я думаю, напоминать тоже не стоит? Блин! Да все что он умеет – это лечить, убивать зверушек в лесу и немножко заниматься наукой. И это все! Понимаешь? Все! Охренеть какие нужные и важные умения для работника СБ! А ведь спрашивать с него мы будем именно как с оперативника, верно?

– Он в любом случае обязан был доложить, – на лице Митрова выступили толстые желваки, – на это много ума не требуется.

– Конечно, не требуется, – согласно кивнул мужчина, – как не требуется много ума и на то, чтобы предположить что сразу же за этим последует.

– Да ничего бы с ним не случилось! – раздраженно отмахнулся полковник, – не для того нас выращивали, чтобы потом так бездарно слить.

– Да? Расскажи это парням, которые остались лежать на Алтае. Кто нас решил слить и зачем – разговор отдельный. Знали бы мы точно – то уже бы тут не сидели. Да и по поводу "ничего бы не случилось" у меня тоже ой, какие большие сомнения. Нет, с Димкой-то понятно, сделали бы внушение, попугали "расстрельной статьей" как ты только что сделал, дабы дать прочувствовать парню все глубину его вины. А девку бы просто грохнули – всего и делов-то. Верно?

– Что с ней делать дальше решало бы руководство!

– Чье руководство? Твое или вампирское? Хотя откуда нам знать! Вон, ты ж сам до сих пор не знаешь, кто на самом деле отдавал тебе приказы из Москвы, чего уж говорить обо всех остальных?

– По уставу я обязан...

– Да какой тебе в жопу устав? – расхохотался Стен, – ты все это время работал на частную контору упырей, а не на государство! Тебе же тот клыкастик из подвала прямым текстом об этом сказал! Для них уже неважны страны, нации, расы и твоя половая принадлежность! Важно одно – наличие у тебя клыков и принадлежности к одному из противоборствующих кланов. Ну и твоя верность, естественно. Все! Чтобы это понять – не нужно быть семи пядей во лбу. Вон, даже двадцатипятилетний пацан об этом сразу догадался и не стал пороть горячку, трубя о своей находке направо и налево. Понимал, что надо выждать и прояснить ситуацию хотя бы немного!

– Он давал присягу!

– Кому он давал присягу? – вкрадчиво оперативник, – Родине? Или вампирам? Ты уж определись, товарищ полковник, будь так добр. Потому как на его месте, я бы после такого тоже ой как задумался, а кому же я, собственно, вообще служу? Своей стране, или банде клыкастых братьев по разуму? Своей Родине я верен, и жизнь за нее отдам не задумываясь. А вот за упырей – у меня такого желания вот почему-то не возникает. Странно, не правда ли?

– В любом случае он обязан был доложить! – повысил голос полковник, – Мы работаем не в пионерском лагере, чтобы обсуждать приказы! И не его ума дела было решать, что дальше делать с этой находкой!

– Ну, то есть, ты предлагаешь ему отправить на смерть (с большой долей вероятности) девушку, за которую он уже один раз отдал свою жизнь? Я правильно тебя понял?

– Эта "девушка" – враг!

– А те, на кого мы работали все это время? Они тогда кто?

– Отставить, демагогию! – полковник стукнул кулаком по столу и встал на ноги, – по уставу он обязан был доложить. И точка! А что он при этом чувствовал, переживал или думал – мне без разницы! Когда на кону стоят людские жизни – нет времени для слюнявых рассуждений!

– Да не стояли тогда на кону ничьи жизни! – отмахнулся Стен, – от того, что он бы тебе доложил, что бы изменилось? Ты в состоянии это спрогнозировать? Убили бы вас обоих и всех кто об этом бы узнал? Или всем стерли бы память, а девчонку прикопали бы где-нибудь в лесочке? А может быть приехал ее папа, прижал дочурку в своей седой и волосатой груди, и, растрогавшись, открылся бы перед вами, устроив вечер откровений? Откуда ты об этом можешь знать? Да, парень без сомнений виноват – это залет, и залет крупный. Но давай тогда уж и тебя допросим до кучи. Сам себе инъекцию сделаешь или мне тебе помочь?

– О чем это ты? – даже как-то опешил полковник, явно намеревающийся прервать этот уже явно утомивший его спор.

– Да о любовнице твой клыкастой, о ком же еще, – пожал плечами Стен, делая шаг вперед и появляясь, наконец, в поле моего расплывающегося зрения. В комнате неожиданно раздался звон бьющегося стекла, заставивший всех и так бывших на взводе оперативников, резко обернуться и схватиться за оружие.

– Извините, – смущенно пробормотала Алиса, видя, что привлекла всеобщее внимание и подняла с пола осколки разбившейся на три части кружки с чаем.

– Чего?! – выпучивший глаза Игнат, воззрился на командира как на седьмое чудо света. И, честно говоря, он был далеко не одинок.

– А вы что, разве не знали? – притворно удивился оперативник, выходя в центр комнаты, – наш, всеми любимый, товарищ полковник, оказывается, все это время тоже сожительствовал с юной клыкастой особой. Ну... или не совсем с юной, хрен их там разберет. Нет, ну, а чем он, собственно, хуже Дмитрия?

– Да быть того не может, – ошарашено потряс головой, упавший справа от меня на диван Север, – Борисыч?!

– Почему же не может? Очень даже да. И насколько я знаю, их роман был намного продолжительнее, чем у наших юных тихушников. Хотя, это если его прошлую жизнь в расчет не брать, которую он сам же почти и не помнит. Какой там был, говоришь, год? Ладно, кто хочет – пусть сам потом посчитает.

– Да это бред какой-то! – тряхнул головой Игнат, тоже поднимаясь на ноги, – Сергей, ты-то чего молчишь? Ответь хоть что-нибудь! Это что, правда?!

– Да... – через небольшую паузу выдавил через плотно сжатые губы Митров.

– Да вашу ж мать! – в чувствах пнул шкаф Семен, по-прежнему стоящий недалеко от меня с мечом в руках, – это что еще б**** за бразильский сериал?! Борисыч, как это вообще понимать?!

– Откуда ты узнал? – лицо полковника закаменело. Смотрел он, при этом, только на Стена.

– Когда в следующий раз решишь ночью изливать душу Архипу в компании бутылки водки – делай это потише, – пожал плечами оперативник.

– Так ты тоже знал об этом?! – окончательно выпал в осадок Семен, поворачиваясь к сидящему в кресле пожилому "дедушке". Но тот в ответ только скривился и отвел глаза, кивнув головой в сторону Митрова.

– И???

– Моя секретарша, – пояснил полковник, под пристальными взглядами, сидящих в гостиной бойцов, – да, она была моей любовницей. Мы встречались несколько лет. Я не знал, кто она такая. Я... я просто любил ее. У меня в этой жизни еще не было человека ближе, чем она...

– Подожди, – спросил Игнат, – так она же вроде...

– Она погибла при штурме здания в ту ночь, когда на нас напали, – Митров, проглотил вставший в горле комок и слегка севшим голосом добавил, – она спасла тогда мне жизнь. Ценой своей.

– То есть, как это ты не знал, кто она такая? – приподнял брови Север, – если вы с ней... то как...

– Вот и я о том, – оскалился Стен, – Борисыч, ты что, совсем старый стал, раз даже в постели упыря от обычной женщины отличить не можешь?

– Стен! – одернул его Архип, видя как начал наливаться краской полковник.

– А что Стен? – удивился оперативник, – Разве я не прав? Или вы ты мне сейчас тут начнешь в уши втирать, что мы только-только сами научились их от людей отличать? Так я ни в жизни в это не поверю. Это в толпе еще можно не отличить одного от другого, а в интимной обстановке... Клыки-то она куда в этот момент девала? Тут уж, как ни крути, а в определенном плане проблема. Или вы такими вещами друг с другом не занимались?

– Заткни свою пасть! – рявкнул полковник, делая к нему шаг навстречу.

– Стен, хорош! – вскочивший с дивана Север, встал между ними, расставив руки, – нам вот еще друг друга только поубивать не хватало!

– И не подумаю, – усмехнулся мужчина, – товарищ полковник, нам только что дал понять, что ему полностью плевать на чужие чувства и эмоции. Почему же меня, в таком случае, должны трогать его собственные? И да. Я задал конкретный вопрос. Как это ты, Сергей Борисович, столько лет трахал упыря, да так и не понял кто перед тобой на самом деле?

– Стен, твою мать! – в следующую секунду полковник оказался в кресле, прижатый с двух сторон Архипом и Игнатом. Стоящий неподалеку от них Север, болезненно сморщившись, растирал себе запястье. Как же, оказывается, плохо, без обостренного восприятия... Для меня все произошедшее отобразилось просто, как будто сменили один кадр фильма на другой.

– Он только что потерял любимую женщину, – раздраженно покосившись, на по-прежнему стоящего в центре комнаты мужчину, проговорил седой оперативник, – ты можешь хотя бы попытаться выбирать выражения?

– А я только что потерял любимого брата, – бесстрастно посмотрел на него тот, – а Архип – любимого друга детства. И что? Петрович, да не держи ты его! Пусть попробует. Я его сильно калечить не стану. Так, обрублю культяпки и все. Вот только Алису жалко – она и так двое суток на ногах почти без сна и отдыха, а тут еще и этого лечить надо будет... Борисыч, ты бы пожалел девчонку, а? Хотя о чем это я, ты ж только свою жалеть умеешь, на других тебе плевать...

– Оставьте меня, – неожиданно успокоившись, попросил полковник, держащих его за руки двух дюжих оперативников.

Те, посмотрев друг на друга, отпустили его, но отходить далеко не стали.

– Так что ты нам скажешь, Серега? – серьезно спросил Стен, подойдя к креслу и присев рядом с ним на корточки.

В комнате наступила звенящая тишина. Под пристальными взглядами всех собравшихся, полковник, молча, и нарочито медленно достал из второй наплечной кобуры иньектор и, смотря прямо в глаза Стену, повернул его на себя, нажав на спусковой крючок.

Тах! Длинная игла с небольшим хвостиком вонзилась ему в шею, мгновенно запустив в кровь несколько десятков миллиграмм уже знакомого мне вещества. Больше не обращая внимания на окружающих, Митров, спокойно, даже как-то задумчиво, поставил оружие на предохранитель и убрал его обратно в кобуру. После чего, извлек из нагрудного кармана одноразовый маленький шприц и набор ампул в железной коробочке. Вынул одну из них, встряхнул, посмотрел на свет. Некоторое время о чем-то поразмышлял, после чего, решительно сломал колпачок и, набрав полный шприц раствора, всадил его себе в шею, попав точно в выступающую вену, аккурат, рядом с торчащим в толстых мышцах дротиком. Плавно нажал на поршень и, дождавшись пока лекарство полностью перекочует в тело, выдернул иглу. Вздохнул, медленно отложив все в сторону, вынул из рубашки помятую сигарету с зажигалкой и закурил. В комнате по-прежнему стояла полная тишина.

– Я сочувствую твоей утрате, Стейнульв, – наконец, проговорил он, спустя некоторое время и прямо взглянул в глаза, сидящего напротив него мужчины.

– А я сочувствую твоей, друг, – кивнул тот и протянул ему руку навстречу, – помочь?

– Да, пожалуйста...

Мужчины пожали друг другу руки.

– Я не знал кто она такая, – делая глубокую затяжку начал полковник. И я сразу понял, что он не врет. Удивительная вещь эта сыворотка. Ни за что не поверишь в ее действие, пока сам не испытаешь на себе. Вот вроде бы и хочешь соврать где-то, а тебя как будто наизнанку выворачивать начинает. Мягко так, ненавязчиво... Слова льются так легко и плавно, что ты этого даже почти и не замечаешь. Все кажется само собой разумеющимся, единственно правильным и верным. Тело расслабляется и дарит наслаждение с каждой фразой так, что дальше ты уже просто не можешь остановиться...

– Когда нас представили друг другу... Это был 1986 год... Москва... Теплый летний вечер на набережной... Мне объяснили, что она такая же как и я... только более ранняя версия. Тогда еще были надежды, что одаренных удастся выращивать из пробирки, или с помощью эмоционально-психических потрясений. Мне рассказали, как много она перенесла... Что ей пришлось вынести для того, чтобы подарить миру надежду на новый виток развития человечества... Однако одаренной, в полной мере этого слова, она так и не смогла стать, как, впрочем, и я... но и человеком назвать ее уже тоже было нельзя. Побочный эффект многих экспериментов... Так мне тогда это объяснили.

– В какое время проходила встреча? – спросил Стен.

– В девятнадцать сорок пять по местному времени...

– А как же солнечный свет?

– Было пасмурно. Небо было полностью затянуто тучами...

– Хорошо, продолжай дальше.

– Да что тут продолжать, – полковник сделал глубокую затяжку, сигарета в его руках мелко дрожала, – как главе нового подразделения, на которое возлагалось столько надежд, мне полагалась личная охрана. Помимо обычных телохранителей, разумеется. Она и должна была ее осуществлять. Ее боевые качества тогда были намного выше моих собственных, да и потом... тоже. Разумом я понимал, что в таком деле удобнее всего, когда опекаемый объект и следящий будут максимально близки друг другу. Конечно, опытные телохранители бы со мной категорически не согласились – близкие отношения чреваты в таком деле потерей внимания и с большой долей вероятности, быстрой смертью охраняемой персоны. Однако, речь ведь шла об одаренных, а не об обычных людях. Для нас многие проблемы, вообще не представляют сколь либо серьезной сложности... Это все я понимал, и сразу решил держать дистанцию, ограничив общение только служебными обязанностями. Но... пообщавшись с ней всего только раз, я понял, что теряю голову раз и навсегда... Когда через две недели, нас отправили в Красноярск, на новое место моей работы, я уже не мог представить себе жизни без нее...

Кто-то, из сидящих в гостиной людей, хмыкнул.

– Да, я уже был тогда далеко не молод, и прекрасно понимал последствия своих поступков и возможные проблемы, которые могут быть связаны с этим, но... я просто ничего не мог с собой поделать. За все годы моей непростой жизни, а мне тогда было уже тридцать восемь лет, я никогда не испытывал ничего подобного к женщине...

– Вампирские штучки, – сквозь зубы проговорил стоящий неподалеку Семен.

– Нет! – неожиданно резко ответил Митров, развернувшись к говорившему, – Ты не знал ее так хорошо, как знал ее я! И ты не имеешь права говорить о ней в таком тоне! Это невозможно понять, пока лично не узнаешь человека. Не поймешь его. Не пройдешь с ним через сотни ситуаций, когда лишь миг отделяет тебя от смерти. Не станешь ему настолько близким, насколько близким он стал за эти годы тебе...

– Боря, – мягко проговорил, по-прежнему сидящий рядом с ним на корточках Стен и я удивился. Вроде бы товарища полковника зовут Сергеем... Или я что-то путаю? – но и точностью утверждать, что это так ты ведь тоже не можешь, верно?

Лицо полковника закаменело. Видно было, как он борется с собой. Как железная воля, выработанная годами, закаленная постоянным хождением по краю и ответственностью за вверенных ему людей, трещит по швам, но...

– Не могу, – тихо сказал полковник, сделав последнюю длинную затяжку, и, смяв остатки горящей сигареты в руке, посмотрел на свой крепко сжатый кулак, – но и не хочу в это верить...

– Здорово, мужики! – в комнату, неожиданно, вошел явно сильно уставший Арн с пакетом в руках и, бросив его на свободный столик, удивленно посмотрел на собравшихся, – чего это тут у вас за вечерние посиделки?

– Да вот тут у нас двоих товарищей вдруг на откровенность что-то не по-детски пробило, – пояснил ему Стен, поднимаясь на ноги, – одного принудительно, ну а второй так... довеском пошел...

– Е-моё, – присвистнул здоровяк, явно посмотрев на нас с Митровым через астральное зрение, – это чего ж такое у вас тут...

– Позже, – отрезал полковник, снова беря инициативу в свои руки – удалось встретиться с информатором?

– Удалось, – кивнул тот и, подойдя к сидящему с так и не доеденным батоном в руках, полностью охреневшему от последних событий аспиранту, бесцеремонно отобрал у него хлебобулочное изделие, – новости из столицы безрадостные. Твой непосредственный начальник, он же связной, он же еще хрен пойми кто, скорее всего, убит. Дача, на которой он встречался с Ремизовым, а это между прочем, хорошо охраняемый элитный поселок для сам знаешь кого, взята штурмом и сожжена. Почерк тот же самый, что и у нас. Качественная разведка, быстрый и наглый налет, штурм, невзирая на потери, и зачистка. Естественно, на месте преступления были найдены только тела людских наемников без знаков отличия. Официальные власти, работающие на месте происшествия, от любых комментариев воздерживаются. Зона оцеплена военными и спец.службами. Установить точно, погибли парни или нет – не представляется возможным.

В комнате повисла напряженная тишина. Люди молчали, обдумывая в голове услышанное. Арн меланхолично ел батон. Видно, не успел еще придти в норму после той заварушки – организм постоянно требовал калорий на восстановление.

– Что-нибудь еще удалось узнать?

– Как? – пожал широкими плечами, Арн, – туда ж теперь ближе чем на двести метров не подобраться. Все что смогли узнали, а дальше...

– Понятно, – полковник покачал головой из стороны в сторону и слегка поморщился (видимо сыворотка, как и в моем случае, перешла в более активную стадию), – что ж, тогда не вижу другого выхода, кроме как... Стен!

– Да? – переспросил мужчина, по-прежнему пребывающий в незнакомом мне теле худощавого, но жилистого скандинава.

– Ко мне у тебя остались еще какие-либо претензии?

– Да откуда, – отмахнулся рукой тот, – ты и без сыворотки-то никогда особо врать не умел, а уж с ней и подавно.

– Расскажи это моим коллегам по предыдущей работе, – первые за весь вечер позволил себе намек на улыбку полковник.

– Ну, ты бы меня еще с детским садом сравнил! – скорчил гримасу Стен, – скажешь тоже...

– Хорошо. Тогда... Игнат, Север, берите Дмитрия и срочно езжайте за этой... девушкой. В грядущих переговорах ее наличие у нас, думаю, будет далеко не лишним. Так же надеюсь на ваше благоразумие, и что она согласится сотрудничать с нами добровольно. В конце – концов, она также заинтересована разобраться в этой ситуации, как и мы сами.

– Есть, – кивнули оперативники.

– Кстати, – продолжил он, – наблюдения за домом так и не было выявлено?

– Как это ни странно, но нет, – хмыкнул Игнат, – по началу, еще во время нашего первого визита, там крутились какие-то тертые ребята, но, видимо, поняв, что ловить там нечего, также быстро и открутились. Да и чего там смотреть? Никакой важной информацией Димка не владел, документов дома не хранил – по сути, он еще обычный курсант. Чего там важного может быть в однокомнатной халупке у мелкой сошки? Баба его тоже особо никому не нужна. Короче, поставили пару микрокамер в коридоре и напротив окон, да на этом и успокоились.

– Это ж сколько раз вы туда ездили? – удивленно приподнял брови Митров.

– Я пару раз и еще один раз Стен смотался, – усмехнулся он, – уж больно Дмитрий переживал за свою пассию.

– Хм... ладно. Что делать вы знаете. Да, Дима, – полковник повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза, – через несколько часов действие препарата закончится. Этого времени вам как раз хватит для того, чтобы добраться до нужного места. И я, надеюсь, ты понимаешь, что в случае обострения ситуации, или же нежелания твоей... подруги, добровольно сотрудничать с нами, придется применить силу?

– Я попробую ее уговорить, – сглотнув вставшую в горле вязкую слюну, прошептал я.

– Похвально, – сделав то же самое, проговорил Митров, – однако если этого все же сделать не удастся, то ты единственный, кто может подобраться к ней на максимально близкое расстояние. Тебе она доверяет. Поэтому, – полковник, положил руку на рукоять, лежащего рядом с ним иньектора, – будет лучше, если ты все сделаешь сам. Не прибегая к помощи своей группы прикрытия.

– Но...

– Поверь, так будет лучше не только для них, но и для нее. Ты меня понял?

– Да...

– Хорошо, тогда я вас больше не задерживаю.

– Давай, Димка, – подошедший ко мне справа Север, протянул было ко мне руки, но я отстранился.

– Сам встану...

Однако стоило мне только подняться с дивана, как силы неожиданно покинули меня, сознание поплыло куда-то в темноту, и я стал ничком заваливаться на ковер. Я бы так и упал лицом на пол, не в силах даже выставить быстро приближающейся поверхности ковра ладони навстречу, если бы меня не подхватили под мышки, чьи-то сильные руки.

– Сам он... ну да, а как же, – кто-то тихонько проворчал почти мне в самое ухо, и я почувствовал как меня легко, словно пушинку, закидывают на плечо.

– Ничего, в машине отойдет, – откуда-то сбоку проговорил второй голос, но в голове так отчаянно звенело, что понять, кто это сказал я так и не смог.

– Главное чтобы не в мир иной, – хмыкнул держащий меня на руках мужчина, – пошли.

Мягкие шаги, заглушаемые толстым ворсом ковра, прекратились, сменившись топаньем по паркету, оглушительным грохотом, ворвавшимся в мою голову.

– Так что тут у вас произошло, вы мне, может, расскажете все-таки?

– История стара, как миф об Амели. Полковничья душа. Любовь... и упыри, – патетично, с трагизмом в голосе продекламировал кто-то.

– Чего??

– Да полковник-то говорю, наш, тот еще, оказывается, затейник! Представляешь, он...

Чье-то неразборчивое бормотание издалека.

– Ой, да ладно! О чем ты говоришь. Меня вон вообще чуть в туалетной кабинке не изнасиловали, а тут хотя бы все по любви было... Вроде...

– Стен!!!

Грохот мебели и звон посуды. Темнота...

– Эй! Просыпайся!

Блин... кто там еще...

– Да просыпайся, я тебе говорю! – кто-то потряс меня за плечо, и я с трудом открыл глаза, удивленно уставившись на недовольную рожу Севера, висящую прямо напротив моего собственного лица.

– О, проснулась, наша спящая красавица, – усмехнулся, глядящий на меня в зеркало заднего вида Игнат, – приехали, родной. Ты как себя чувствуешь?

Я слегка потряс головой, прогоняя остатки сна и потихоньку вспоминая, где я, собственно, вообще и зачем меня сюда привезли. Удивительно, но чувствовал я себя действительно великолепно. Особенно после тех жутких отходняков, что терзали меня почти весь путь до города, просто ощутить себя в обычном здоровом состоянии, было потрясающе приятно. Видимо организм, отойдя от лошадиной дозы отравы и восстановив доступ к альме, пришел в такой неописуемый восторг, что меня буквально захлестывало волной эндорфинов, даря необычайный душевный и физический подъем, пополам с удовольствием.

– Да нормально с ним все, я проверил, – проворчал Север, убирая от меня руку и, открыв бардачок, протянул мне небольшой черный пакет, – держи снарягу. Особо много брать для тебя не стали, стандартный джентльменский набор – иньектор с полной обоймой и нож.

– Хороший же из меня, с этим всем, выйдет джентльмен, – проворчал я, принимая пакет из его рук.

– Бери-бери! И не смотри, что мало. Больше тебе там вряд ли, что-то понадобится.

– Ну, разве что еще кое-какие элементы "защиты", – подмигнул в зеркало Игнат.

– А вот этим они уже не тут будут заниматься, – отмахнулся Север, – время. Не задерживайся там долго, Дима. И не забудь про камеры. За ту, что напротив здания можешь особо не переживать, а вот та, что в подъезде – расположена аккурат напротив общей двери на площадке. Что с ней делать, надеюсь, напоминать тебе не нужно?

– Не нужно, – кивнул я, рассовывая оружие по карманам, – постараюсь управиться побыстрее.

– Вот и ладно. Не задерживайся. Если что – сигнал стандартный.

– Принял, – кивнул я и вышел из машины.

А хорошо-то как... Теплый вечерний двор уже не был заполнен людьми. Только какая-то, засидевшаяся допоздна, пьяная компания, горланила песни под старенькую, отчаянно дребезжащую гитару на самой дальней скамейке. Место, на котором мы запарковались, было, аккурат, напротив выезда со двора, у самого его края. В случае чего, не придется долго лавировать, выезжая из хитросплетения оставленных нерадивыми хозяевами тут и там автомобилей, заткнутых от нехватки места в самые необычные места.

Я вздохнул и посмотрел на небо. Солнце уже зашло, что наводило меня на мысль, что ребята не сразу направились сюда, а подождали где-то какое-то время, чтобы я успел придти в себя. Видимо ошибался, выходит, полковник, говоря про пару часов...

92% от общего резерва энергии.

Я поправил сползающую на глаза бейсболку и сделал первый шаг к дому...

В подъезде меня ждал очередной сюрприз – лифт не работал, и на девятый этаж предстояло подниматься пешком. Помянув недобрым словом вечно жадных на замену управленцев из жилищного фонда, я вздохнул и начал свое восхождение. И вправду говорят – человек не меняется. Вот вроде бы уже и живу по-другому, и физические возможности позволяют спокойно подняться к себе домой не запыхавшись (да я бы и с роялем на плечах теперь не сильно устал бы), а привычка ворчать на бытовые мелочи осталась. Да что там говорить, не я один такой. Куда ни посмотри – многие без этого просто жить не могут. И уже даже неважно кого ругать: жилищный фонд, власть, продажных чиновников или пробки на дорогах. Важно, что все виноваты кроме них самих. Рвутся менять мир... уверены, что знают и умеют все лучше всех. Ну, во всяком случае, уж точно лучше тех «растяп», что сидят на своих местах. Но и им и в голову никогда не придет начинать менять мир с самих себя, а не с кого-либо другого. Например, просто начать не мусорить на улице, стараться честно справляться со своей работой, причем не важно, как к этому будут относиться другие и что скажут по этому поводу. Попробовать перестать лицемерить и лгать по пустякам, хотя это привычка в обществе и укоренилась сильнее всего. Просто хотя бы раз попробовать жить по правде. Но кому это интересно, когда миром уже давно и крепко правят совершенно другие качества и лучше живут те, кто придерживается совсем других моральных норм? Индивидуализм и конкуренция в чистом виде. Я всегда ненавидел эти слова...