Текст книги "Альма 2. Точка бифуркации (СИ)"

Автор книги: Тимофей Бермешев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– И почему я об этом не знаю?! – повернулся к полковнику Иван Абрамович.

– Так вы же, профессор, считаете IT-технологии недостойными вашего внимания, – ехидно заметил черноволосый аспирант, – "что толкового могут сделать эти бездари-мышкоблудцы? Только и знают, что пить пиво, да тратить и так небольшой бюджет, на который можно было бы сделать столько настоящих исследований, на всякую ерунду..." – процитировал неизвестно кого он.

– Я такого не говорил! – взвился наш фанатик науки, – а как этим бездарям удалось такое провернуть??

– "С моим-то эклером разве что упомнишь"... – тихонько пробормотал из своего угла белобрысый паренек.

– Очень просто. А еще вы говорили, что... – вдохновенно начал, довольный, что смог уесть своего учителя аспирант.

– Отставить! – рявкнул полковник, – неосведомленность Ивана Абрамовича оставим на потом. Сейчас есть более важные задачи. Тем более, что данная технология еще два месяца назад находилась в стадии прототипа и до ее запуска в производство пройдет еще очень много времени, я уже молчу про отладку и прочие моменты.

– Да пусть даже и так. Вы всерьез думаете за все это время наши создатели не нашли надежного способа как отличить обычного человека от одаренного? – иронично приподнял брови Семен, – не предусмотрели способа как найти свой дорогостоящий эксперимент, если он вдруг решит сбежать от хозяев? А судя по тому, что ты мне рассказал сегодня в машине, Борис, про эти магические штучки...

– Я до сих пор не уверен в том, что видел, – покачал головой полковник, – возможно, это был обычный огнемет.

– От которого не осталось обломков, – ухмыльнулся тот.

– Нам некогда было их искать, – скрипнул зубами он, – часть наших ребят была уже убита, а остальные умирали буквально у меня на руках. Мне было как-то не до сбора улик.

– Прости, Боря, – вздохнул, опуская взгляд оперативник, – что-то меня понесло...

– Проехали. В любом случае, все кто был тогда рядом с тем местом либо мертвы, либо до сих пор плавают в регенерационных ваннах. Как только они очнутся – нам станет известно чуточку больше.

– Дык, можно же спросить у той сладкой парочки, – махнул рукой в сторону дальней стены черноволосый паренек, – уж они-то по любой должны знать!

– Их принц наотрез отказался давать любую информацию как о своем роде в частности, так и об их виде вообще. Почти все, что нам удалось от него узнать – вы уже услышали. Да и то, эту информацию он дал лишь для того, чтобы облегчить свою передачу обратно на родину.

– Так можно же его... – начал было один из сидящих в креслах аспирантов.

– Ты предлагаешь нам его пытать? – повернувшись к нему, вкрадчиво поинтересовался полковник.

– Да я не... нет, конечно, – поняв, что сморозил глупость, замолчал белобрысый паренек.

– Вот и я думаю, что его отец будет от этого далеко не в восторге, когда получит назад своего отпрыска. Поэтому никаких пыток. Раз нас до сих пор не нашли, значит у них нет технологии поиска одаренных напрямую. Либо она есть, но очень непроста в применении. В любом случае нам это пока на руку. Следовательно, нужно будет сегодня собраться вечером вместе и обсудить все возможные выходы на их руководство.

– В упор не вижу проблемы, – удивился Семен, – если, как ты говоришь, у них клане такая мощная дисциплина – так сдавайся любому! Не ошибешься.

– Какой ты умный, – усмехнулся полковник, – а что если мы нарвемся на враждебную партию местных клыкастых, совершенно не поддерживающих свое руководство? Единство единством, но исключать такой возможности я тоже не могу.

– С тем же успехом это оно и могло нас заказать, – не согласился оперативник, – узнав про шашни своей же оппозиции. Чем не вариант?

– Я уже говорил тебе по этому поводу, и повторяться не стану, – отрезал Митров, – этот вариант маловероятен. И я предпочту рискнуть, поставив на него, чем, на что-либо другое. А сдаваться первому встречному я не стану еще и потому, что высок риск вероятности нарваться на остатки групп ликвидации или еще кого-нибудь неучтенного.

– Да сейчас тут наверняка столько спец.служб в районе на квадратный метр понаехало, что плюнуть не куда! – возмутился Семен, – нападающие же не полные идиоты – прекрасно понимают, что оставаться на месте после подобной акции – верная смерть.

– Да-да, – хмыкнул полковник, – и вот этот господин, – он указал рукой на привязанного к койке и внимательно слушающего нас упыря, – прекрасное тому доказательство. Нарваться на очередного такого "туриста" мне очень не хотелось бы. Поэтому план действий у нас на ближайшее время весьма прост – искать выходы на наше прямое руководство, а не на посредников. Есть еще вариант с резиденцией Александра. Пленный сынок указал нам ее координаты в Москве, но такой вариант я хотел бы рассматривать лишь на самый крайний случай...

– Зачем же такие сложности?.. – наверное, все в комнате одновременно вздрогнули от этого шипяшего, неприятного и, казалось бы проникающего в самую твою суть голоса. Не знаю, как это у него получалось, но у меня возникло стойкое и, практически, физическое ощущение того, что моей груди в этот момент коснулось что-то очень липкое и холодное, скользнувшее через сердце к самому сокровенному – душе. Я зябко повел плечами и подавил в себе жгучее желание перекреститься.

– Зачем же такие сложности, – снова повторил пленный, обведя нас пристальным взглядом карих с красноватым отливом глаз, – вы можете прямо сейчас спросить это у своего друга, – он сглотнул пересохшим горлом вязкую, вставшую во рту с кровяными сгустками слюну. Я успел обратить внимание, что рана от выдранного клыка у него почему-то не заживала, – ведь так же будет намного быстрее.

– Что ты имеешь в виду? – бесстрастно поинтересовался полковник, поворачиваясь к нему.

– Ну, вы же хотите найти кого-то из руководства Terra bellator? – ощерился в улыбке вампир, – если верить слухам, то в клане Александра было всего, лишь трое разумных способных сделать такое с мозгом человека, – кивок в мою сторону, – причем один из них пропал без вести много лет назад, задолго до вашего рождения. Остаются двое. И один из них – это сам Александр.

– К чему ты клонишь? – нахмурился полковник, кинув взгляд в мою сторону.

– На нем метка высшего, – неприятно оскалившись, повторил пленник, – и уже довольно давно.

В комнате повисло напряженное молчание.

– Как интересно... – хриплым ото сна голосом протянули у меня за спиной, и мне на плечо нежно легла тяжелая рука. Скосив глаза, я рассмотрел бритвенно острые когти из жидкого композита. Полностью Стен превращаться не стал, ограничившись только кистью, однако излишних иллюзий по этому поводу я не питал – стоило мне чуть дернуться и головы у меня не будет. Хотя... учитывая последние события, вряд ли меня станут убивать так уж сразу, – как удачно я зашел к вам на огонек и сразу попал на вечер откровений...

– Дима? – уставился на меня полковник так, как будто только что увидел впервые, – что все это значит?!

За его спиной Семен обнажил свой меч и встал к двери. Не то чтобы он всерьез верил, будто я стану сопротивляться, просто проявил разумную предосторожность. Как и всегда. Все. Приехали...

Глава 13

– О, я вижу, он вам ничего не сказал, – каркающе рассмеялся пленник, щерясь на нас окровавленным ртом, – какая неожиданность...

– Да быть того не может, – с какой-то непонятной долей ужаса посмотрел на меня один из аспирантов, – он же все это время с нами...

– Дима, я еще раз спрашиваю. Что. Все. Это. Мать. Твою. Значит? – на этот раз, уже раздельно выговаривая каждое слово, спросил полковник, – и почему ты молчишь?! Эта гнида, что, – кивок на привязанного к койке пленного, – права?!

– Я не знаю, – вдруг разом пересохшим горлом прошептал я.

В комнате повисла напряженная тишина.

– То есть, как это ты не знаешь? – вкрадчиво поинтересовался полковник, и я узнал этот спокойный тихий тон. Когда глава спец.отдела СБ начинал говорить именно таким голосом, ничем хорошим это обычно для подчиненного не заканчивалось.

Я же молчал, не зная, что ответить. То, что на мне, оказывается, есть какая-то непонятная метка было и для меня точно таким же открытием, как и для всех остальных, собравшихся в этой комната оперативников. Да и кто мог мне ее поставить? Мда... Тут можно было даже особо не гадать. С кем еще я жил в квартире уже почти больше года? Черт, как же все неудачно вышло... И отмазываться тут просто бесполезно. Врет упырь или нет – дело десятое. После такого заявления меня обязаны будут проверить. Не могут не проверить. И будут при этом абсолютно правы.

– Хорошо, зайдем с другого бока, – слегка успокоившись, заложил руки за спину Митров, – общался ли ты в последнее время с кем-либо из их братии, – кивнул он на лежащего пленника.

– Да, – когтистая лапа, лежащая намоем плече, еще больше сжала хватку при этих словах.

– Ты знал, с кем общаешься на тот момент? – также спокойно поинтересовался полковник.

– Да, – проглотив вставший в горле комок, повторил я.

– Как давно это было?

– Больше года назад.

– Выходит, еще до нападения на базу... Чудесно. Значит, ты все это время знал, о том, что рядом с нами живут эти твари и никому не доложил об этом?

– Да...

– Ах, ты гнида!! – вскочивший из кресла аспирант с ходу направил на меня автомат.

Дзанг! Практически невидимый росчерк меча и отлетевший вверх и в сторону ствол автомата расчертил стену слева от нас широкими дырами. Шесть разрывных пуль оставили на белоснежной глади глубокие кратеры, буквально вырвав из стены солидные куски бетона.

– Из-за этого гада Серега погиб! – продолжал с ненавистью и обидой взирать на нас уже с пола обезоруженный и с расплывающимся кровоподтеком на левой скуле черноволосый паренек. Над ним невозмутимо стоял Семен, одной рукой положив меч на плечо, а второй сжимая за рукоять направленный в пол "трофейный" автомат. Внимательный взгляд полковника в мою сторону. И я прекрасно его понимал. Суматоха, возникшая по вине слегка слетевшего с катушек от последних новостей охранника, была мне на руку и могла закончиться весьма плачевно. Однако, я не стал предпринимать никаких попыток к бегству и по-прежнему спокойно стоял под внимательными взглядами боевых товарищей, не делая при этом никаких резких движений. Конечно, этому еще в немалой мере способствовал и Стен, стоящий за моей спиной, но.... все же – все же...

– Кто и в чем виноват, мы разберемся позже, – коротко взглянув, на съежившегося от осознания того, что он только что натворил парня, проговорил Митров, – а если ты еще раз откроешь огонь без приказа... Мне напомнить тебе, на каком положении мы сейчас находимся, и что бывает за то, что ты только что сделал, солдат?

Аспирант пристыжено кивнул и поднялся на ноги, украдкой ощупывая едва не сломанную от удара челюсть.

– Верни ему оружие.

– Борис... – нахмурился Семен.

– Верни, – с нажимом сказал полковник, – я видел, куда он целил и знаю этого юношу как облупленного. Это приказ.

– Я не стал бы стрелять в него, – угрюмо буркнул аспирант, принимая назад свое оружие, – хоть он и тварь.

– Показные эмоции оставишь для театра, – отрезал Митров, – Семен, как только ребята придут в себя, отдашь их Владимиру. У него лучше моего получается вдалбливать в пустые головы молодняка зачатки дисциплины. Все свободное время кроме работы, сна и сральни они должны будут проводить только с ним. Я доступно объяснил?

– Более чем, – кивнул оперативник.

– А меня-то за что?! – взвыл второй парень, прекрасно осознавая свои перспективы на ближайшее будущее. Очень долгие, неприятные и весьма болезненные перспективы...

– Привыкайте. С этого момента будете отвечать друг за друга, – невозмутимо заметил полковник, – вы напарники. И если накосячил один, то огребать будете оба. И мне плевать на то, что до этого вы были всего лишь научным персоналом. С этим все ясно? Отлично. А теперь с тобой... – Митров достал из висящей на поясе кобуры пистолет и поднял со стола иньектор.

– Нет!! – кажется это успел крикнуть Альцман.

Тах! Тах! Две длинные иглы вошли пленнику точно в шею. Секундная задержка и оглушительно рявкнувший Desert Eagle разнес вампиру голову в клочья. Облако праха медленно стало оседать на пол, просачиваясь сквозь сетку сваренных вместе кроватей.

– Прибраться здесь. Живо, – тихо сказал полковник. Повскакивавшие со своих мест аспиранты, беспрекословно бросившиеся исполнять приказ, – а с тобой, молодой человек, мы сейчас поговорим в другом месте...

Старенький автомобиль легонько потряхивало на ухабах. Разбитая дорога, ведущая к городу с западного направления, давно уже нуждалась в ремонте, однако у местных властей все не доходили до нее руки. Впрочем, японская подвеска в умелых руках на редкость удачно справлялась с превратностями своей судьбы, превращая нашу поездку во вполне себе комфортное путешествие. Двое оперативников, сидящих на передних сидениях автомобиля, легонько переговаривались между собой, обсуждая свои мысли и вглядываясь в накрывающие, проплывавший мимо лес, предзакатные сумерки. В мое же распоряжение досталось все заднее сиденье целиком, на котором я, собственно и сидел, облокотившись спиной на потертую спинку, и уставившись пустым взглядом в окно. Несмотря на летнюю июльскую жару меня отчаянно знобило.

– Ну, прям, Ромео и Джульета, – добродушно хмыкнул Север, вольготно развалившись на пассажирском сидении и выдыхая дым от сигареты в открытое до предела окно, – красиво...

– Красиво или нет, а важно тут совсем другое, – буркнул Игнат, плавно отводя руль в сторону, чтобы обогнать очередную машину, – главное, что, выходит, жизнь-то все-таки есть и там!

– Да... – согласно кивнул оперативник, меланхолично глядя куда-то вдаль, – стольким людям надежду подарил. Этого уже не отнять. Хоть и наворотил дел, конечно...

– О чем вы? – прислушавшись к разговору, не понял я.

– О сне твоем, конечно. Не о вампирше же, – хмыкнул, не поворачивая головы Север, – нет, ну это же надо! Сколько лет человечество билось над этим вопросом, а тут на тебе – пришел какой-то никому не известный паренек и все... Теперь и помирать не страшно.

– Говори за себя, – усмехнулся, вглядывающийся в исчезающую под колесами дорогу Игнат.

– Да нет, ну страшно, конечно, – слегка поправился, делая очередную затяжку седой оперативник, – процесс-то этот, как ни крути, особо-то приятным не назовешь. Но когда ты точно знаешь о том, что там стопроцентно что-то, да есть, а не просто пустое небытие, оно как-то... поспокойнее, что ли.

– Небытия не существует, – хмыкнул его напарник.

– Кто тебе такое сказал?

– Парменид.

– Это который в Греции что ли древней жил? Философ? – заинтересовался оперативник.

– Угу...

– Тоже мне, – фыркнул он, – когда это было-то!

– И современная физика.

– Хм...

– Правда, ее научные обоснования мало чем отличаются от философских умозаключений Парменида...

– Во!

– Однако, есть и вполне конкретные научные статьи на эту тему...

– Да ну тебя, – не выдержал Север, глядя на улыбающееся лицо водителя, – хорош уже прикалываться! Философией и "океаном Хигса" студенткам своим мозги пудрить будешь. А мне результат важен. А результат он вот он, – мужчина кивнул головой в сторону заднего сиденья, где полулежал я, отчаянно борясь с головокружением. Мысли по-прежнему путались, и мне было тяжело фокусироваться на их разговоре, – живое доказательство того, что эта дорога не в один конец. Что есть что-то и за той гранью, откуда еще никто не возвращался.

– Ты ведь знаешь, я уже давно не преподаю, – слегка помолчав, совершенно не в тему, заметил его собеседник.

– Но студентки-то остались?

– Хм... бывают...

– Ну, так и о чем тогда речь? – хохотнул тот.

В машине снова наступила тишина, перемежаемая лишь тихим рокотом мотора и шелестом шин.

– А выходит все-таки Антонов был прав...

– Это да, – вздохнул Север, доставая из пачки очередную сигарету, была у него такая привычка – часто курить, когда приходилось много думать, – жаль не узнал старик всего этого... Он бы порадовался.

– Откуда ты знаешь? Может наоборот, узнал еще раньше нас. Их первых рук, так сказать.

– Юморист, – хмыкнул оперативник и сплюнул в окно, – в морду бы тебе за такие шутки.

– А что я такого сказал? – удивился Игнат, – Яковлевич бы, мне кажется, оценил. Тем более, что он, в отличие от тебя, мужик был с юмором.

– Угу. Говори, говори...

– Да и теория, опять-таки, выходит интересная, – не обратив внимания на его бурчание, продолжил водитель, – вот смотри, в каком году Димка в прошлый раз кони двинул?

– В 85-ом, – ответил тот, и слегка поразмыслив, добавил, – позапрошлого века.

– Эй, а ничего, что я тут тоже нахожусь? – попробовал было слабо возмутиться я.

– Да ты вообще там сиди тихо, – отмахнулся от меня седой оперативник и повторил, – в 1877-ом.

– Во! А когда он в этот раз родился?

– Ты когда родился? – снова повернулся ко мне Север.

– Я сижу тихо, – мрачно рассматривая пейзаж за окном, буркнул я.

– Эй, ты что, обиделся, что ли? – удивился он, – да ладно тебе! Димка?

Я молча смотрел в окно.

– А ты знаешь, что на обиженных обычно возят, и что еще с ними разное нехорошее делают?

– В 90-ом.

– Во! Наш человек!

– В тысяча девятьсот? – на всякий случай уточнил с водительского сидения Игнат.

– Ха-ха, как смешно, – выдавил из себя я, меня отчаянно мутило, – нет, блин, просто в девяностом. Лично знаком с Птолемеем Клавдием, жил в Риме, воевал с даками, там же, собственно, и сдох.

– Да ладно тебе, не горячись, – хмыкнул он и продолжил, – так вот, смотри, Серега, упыри зарубили его в 1877, а родился он только в 1990-ом, возникает резонный вопрос – где он болтался все это время? Как ни крути, а все-таки нехилый люфт получается.

– Ты меня спрашиваешь? – скосил на него взгляд Север, – тут причин может быть такая масса, что мама не горюй. Вон, видал, как Альцмана при этом рассказе, чуть идеями да теориями не порвало?

– Да уж, – ухмыльнулся Игнат, – в таком возбуждении я его не видел с тех пор, как его пригласили в наш отдел, и Митров лично объяснил ему, чем он будет дальше заниматься до конца своей жизни...

– Уу, да возбуждение – это еще полбеды. Он когда в таком состоянии, у него такое неконтролируемое лекцие-извержение начинается, что просто туши свет.

– Угу. Причем кому это все рассказывать ему уже не особо-то и важно – главное выговориться. Эх, жаль Артемьева с нами уже нет... Вот же был дядька... Как увидит такое дело, так сразу ловит Ивана Абрамовича на взлете и успокаивает. Возьмет культурненько бутылочку литра, эдак, на полтора, закуски немного и в отдельную лабораторию его... И народу спокойнее работается и им хорошо. А сколько они таким макаром закрытых патентов и отчетов тогда надолбошили, помнишь?

– Спроси чего полегче, – хмыкнул Север, – мне такие цифры и представить себе сложно. А вот зато, сколько они спирта за все это время уговорили – сказать могу легко. Мне тогдашний зав.лаб все уши в свое время прожужжал на тему нецелевого расходования хозяйственных ресурсов.

– Зато, какой результат! Считай, на чистом топливе работали. А какая польза? Ни у одного движка такого КПД нету! Государству чистая выгода.

– Угу, результат. А кто потом этих двух алкашей в себя приводил, да от похмельной интоксикации откачивал? Если б не Стен и Духобор, давно бы оба загнулись от цирроза печени.

– Ладно, хрен с ней с его печенью, – отмахнулся водитель, – мне вот больше интересно, где душа все это время болтается и почему нет воспоминаний на этот счет.

– А то, что и обо всей прошлой жизни их нет, тебя это не смущает? – поинтересовался Север.

– Хм, а ведь верно! Он же только последние минуты своей жизни помнит, а не все целиком.

– Вот о чем я и говорю, – кивнул седой оперативник, – более того, откуда ты взял, что между 1877-ым и 1990-ым он не рождался еще раз? В промежутке так сказать.

– Дык, снов-то ему подобных, больше на эту тему не снилось, – слегка смутился Игнат и посмотрел на меня в зеркало заднего вида, – или все же снились?

– Нет, – тихонько пробормотал я, медленно сползая на заднее сиденье и аккуратно укладывая тяжело гудящую голову на мягкую обивку.

– Эй, ты там как? Нормально? – слегка встревожился тот.

– Да не трогай ты парня, – одернул его Север, – не видишь, отходняки у него. Вспомни себя, как ты маялся, когда мы только начали дэшку на себе испытывать.

– Да уж, – глаза в зеркале заднего вида приобрели сочувствующее выражение и снова вернулись на дорогу, – так о чем бишь я? Ах да, так вот, снов-то он больше не видел – значит, выходит, что это его последний раз и был.

– Не факт, – покачал головой оперативник, – это ничего не доказывает.

– Да ладно! А как же тот факт, что все эти воспоминания ему приснились в очень короткий промежуток времени? Считай, за несколько месяцев все свои жизни вспомнил, начиная с древнего мира и заканчивая нашими днями. Это, по-твоему, что?

– Ничего не доказывает, – скептически сжал губы Север, – может "ясновиделка" сломалась, вот больше и не показывает. Или сны были не по порядку, а только выборочно. А может, все так на самом деле все и было. Как ты это проверишь? Никак. Вот и говорить тут не о чем.

– Блин... жаль. Такая логическая цепочка рухнула...

– Не рухнула. Просто доказать ее невозможно. А так... почему бы, собственно, и нет? Может быть ты и прав.

– Интересно вот, а есть ли такая технология, которая позволила бы поставить своеобразный маркер и потом проследить, куда уходит душа, после смерти и что с ней потом там происходит дальше? Вон, ставят же упыри всякие там энергетические метки, хоть пока особо и не понятно их принципа работы. Да и мы с аурой работать научились...

– Так то с аурой, – хмыкнул Север, – да и у них, как мне чудится, тоже на нее все завязано. А душа... Душа она тоньше. И глубже. Намного. Читал же теорию ФТТ, чего тогда глупости говоришь?

Оперативники некоторое время помолчали.

– О, слушай, чего я тут вспомнил! Мне тут год назад, соседский пацан игрушку одну дал погонять. Так вот...

– Ты че, в игрушки, что ли играешь? – перебив, удивленно посмотрел на него седой оперативник.

– А что в этом плохого? – удивился Игнат, – каждый после работы расслабляется по-своему. Тем более, что ничего плохого в подобной визуализации идей и некоторых литературных произведений я не вижу.

– Да нет, просто как-то странно это слышать... Тем более от тебя.

– Слушай, если ты сидишь, как старый пень у себя дома, и не хочешь пользоваться достижениями современной цивилизации, то я здесь совершенно не при чем...

– Ладно, трави уже давай.

– Ну, так вот, там, короче, поймали они парня, у которого батя в больших чинах в одной организации работал. И все его предки там оптом тоже. Семейный подряд, так сказать. Убийцы высочайшего класса. Типа древний орден, у которого свои традиции, обычаи, тайны и все такое. Работают давно, контора солидная. И за время своего существования накопила у себя немалое количество разных полезных ништяков. Да только вот беда – добраться до них никак не получается. Уж больно эти убивцы ревностно охраняют свои тайны. Настолько ревностно, что часть из них и вовсе похоронили неизвестно где, вместе с их носителями. Вот и придумали, значит, эти конкуренты технологию специальную, как из нитей ДНК информацию извлекать. Ну, типа раз ты потомок какого-нибудь древнего убийцы, то, стало быть, несешь в себе часть его генокода, а значит, его можно быстренько извлечь и все узнать о том, что твой предок делал при жизни. Нужно только потомка прямого найти да в аппарат его запихнуть.

– Бред какой, – сплюнул в окошко Север, – сам же знаешь, что такой информации там нет и быть не может.

В этот момент меня в очередной раз повело куда-то в сторону. Тошнота и головокружение навалились с такой силой, что сознание начало уплывать куда-то в сторону, сопровождаясь какими-то непонятными рывками и вспышками – то появляясь, то почти пропадая полностью. До омерзения неприятная грань между ясностью и темнотой, когда уже не соображаешь, что происходит вокруг, но и отрубиться до конца тоже не получается. Последнее, что я запомнил это начало какой-то непонятной истории...

– Да это-то ясно, – отмахнулся Ингнат, – но ведь как красиво подвели, стервецы! Да и оформление опять же. Ну так вот, поймали, они, значит, этого паренька, и давай его...

Уже на подходе к гостиной силы меня окончательно оставили и я, споткнувшись заплетающимися ногами об порог, едва не растянулся в проходе. Однако, встреча моего лица с полом так и не состоялась – крепкие руки, заботливо подхватили меня с обеих сторон и усадили на мягкий диван, где я тут же и расплылся как медуза. Удивительное дело, немножко посидев без движения, я собрался-таки с силами и попытался выдернуть из бедра и из щеки две мини иглы-ампулы. Полковник запретил их трогать до прибытия сюда, хотя вещество, содержавшееся в них, мгновенно перекачивало в тело еще при попадании. Сморщившись от боли (руки были как ватные, поэтому сразу ухватиться за хвостики у меня не получилось) я, с третьей попытки, все-таки сумел вытащить из себя пластиковые колпачки и раздраженно отбросил их в сторону. Чувствовал я себя преотвратно. Уж не знаю из чего была изготовлена эта дрянь, но ощущения были такие, как будто бы поел тухлой селедки с прокисшим молоком и уселся на батарею отопления. Ну, разве что не несло со всех концов. А так набор ощущений примерно тот же.

В этот момент возле меня раздались шаги и надо мной кто-то склонился:

– Сам ширнешься или помочь?

С трудом сфокусировав на незнакомце взгляд, я сумел опознать в говорившем Митрова. Стоя рядом со мной, он протягивал мне в руке уже заправленный шприц.

– Сам...

Рядом кто-то хмыкнул и что-то пробурчал. Однако, кто это был я определить так и не смог. Все звуки в голове почему-то сливались в какой-то тупой монотонный шум. Понять, что мне говорят я еще мог, но вот определить интонации и личность говорившего – нет. Странный эффект...

Вздохнув, я собрался с силами и вонзил себе в ногу тонкий шприц, прямо через штанину. Иглу не сломал – уже хорошо. Наверное, стоило попросить кого-нибудь помочь, однако, мне почему-то казалось очень важным сделать это самому. Или не только мне? Не знаю... Мысли с трудом ворочались в затуманенном сознании. Поймав себя на том, что я так и сижу с воткнутой в ногу иглой и тупо втыкаю в пространство, я нажал на поршень, выдернул шприц, и аккуратно отложив его в сторону, откинул голову на спинку дивана. Что за вещество в нем было, я почувствовать уже не мог. Как, впрочем, и нейтрализовать его действие. Но тут и не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что именно мне дали себе ввести.

– Стен, помоги ему.

На мою голову мягко опустилась чья-то рука. И почти сразу в теле появилась приятная легкость. Все болевые ощущения и неудобства при этом не исчезли, но... как будто ушли куда-то на второй план. Сознание и зрение слегка прояснились. Звуки обрели полноту и объем. Что ж, уже не так плохо. Старина скополамин тут даже рядом не валялся. Да оно и понятно – вчерашний век. Кому охота, чтобы "клиента" сначала штырило не по детски, причем без всякой гарантии на откровенность, а потом еще и глючило с жесткими отходняками на пару суток вперед. Про амнезию и негативные последствия для организма вообще молчу. А тут, одно удовольствие – тяжелое обезболивающее, прояснение сознания, так хорошо стимулирующее память, и немного эйфории. Негативных последствий – минимум, откровенности – максимум. Вроде бы эту штуку в свое время разрабатывали как средство экстренного допроса прямо на поле боя, когда нет времени на предварительную подготовку "клиента", либо когда он уже находится в тяжелом состоянии.

– Ну?

– Готово, – рука с моей головы убралась, – разогнал по сосудам. Действие уже идет.

– Хорошо, – Митров прошелся по гостиной взад-вперед, заложив руки за спину, – итак, начнем...

– Хотя проверить все же не помешает, – перебил его Стен, – Дима, – повернулся он ко мне, – ты онанизмом как, регулярно занимаешься?

– Да...

– А как предпочитаешь лучше, левой, правой или незнакомку?

– Правой...

– А вот если, к примеру...

– Стен! – полковник повысил голос.

– А что тут такого? – пожал плечами оперативник, – нужно же проверить как подействовало "лекарство". И вообще, я всегда говорил, что эти ваши разогревающие вопросы надо менять – они тупые и скучные...

Полковник только возвел глаза к потолку и, покачав головой, снова повернулся ко мне:

– Как и при каких обстоятельствах, ты впервые узнал о существовании этих тварей?

Вздохнув, я слегка приподнялся на диване, принимая более удобное положение, и начал свой рассказ. Скрывать больше я ничего не хотел. Да и не мог, чего уж тут говорить. Вещество, активно гуляющее сейчас по моей крови и заполняющее мозг не оставляло ни единого шанса на ложь.

Весь разговор затянулся на несколько часов. Несмотря на мой подробный рассказ, вопросы сыпались как из рога изобилия. Митров, казалось, хотел учесть все: выспрашивал малейшие нюансы, просил вспомнить какие-то незначительные подробности и детали. Иногда задавал одни и те же вопросы по нескольку раз, слегка меняя формулировку и смысл. И тут я его прекрасно мог понять. Под этой сывороткой правды действительно невозможно было солгать, однако кто говорил, что нельзя было о чем-либо умолчать? Кто виноват, если ты не задал нужного вопроса или же не сумел его правильно сформулировать? Вот то-то и оно... Ну, а так как идиотами сидящие в гостиной оперативники не были (послушать меня собрались практически все, свободные от охраны и дежурства ребята), то допрос велся по всем правилам. Изредка, вместо Митрова, что-либо уточнял Архип, остальные же просто молча внимали, пристально вглядываясь в мое лицо. Искали признаки лжи или неискренности? Осуждали? Возможно... Я не мог их винить за то, ни за другое...

– Мда... занимательная, выходит, история, – покачал головой до этого не участвующий в общем диалоге Игнат, когда мой рассказ подошел к концу, а вопросов больше не осталось.

– Занимательная или нет, а нужно решать, что нам делать с этим дальше, – перебил его Архип.

– А что тут думать? – удивился Семен, судя по голосу, стоявший у меня за спиной чуть справа, – такой шанс упускать нельзя. Нужно брать девчонку и пробовать установить контакт через нее с остальным ее семейством.

– Это если они все еще остались до сих пор в живых, – хмыкнул Архип.

– Да что с ними станется?

– А ты разве не слышал рассказ этого юноши? Больше сотни лет прошло с тех пор. И годы эти были ой какие неспокойные, сам знаешь.

– И все же шанс есть, – не согласился Семен.

– Шанс на что? – поправил сползающие очки Архип Петрович, – на то чтобы расстаться с жизнью? Так это вне всяких сомнений. А вот на то, что все эти упыри до сих пор живы – боюсь, уже вряд ли.