Текст книги "Дети Судного Дня (СИ)"

Автор книги: Тимофей Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21. Любовь и смерть. А ещё много сигарет

Джин, скромная продавщица сигарет, жила в старом четырёхэтажном доме с необычной, кое-как достроенной позднее, крышей. Когда-то у этого дома было девять этажей, но во время Всемирного Конфликта в соседнем, в ста милях, городе враги отечества взорвали атомную электростанцию мощностью пятнадцать гигаватт. Теперь в том месте была огромная смертоносная воронка, а в нашем городке после прошедшей ударной волны не осталось ни одного высотного здания. Дому, в котором поселилась подружка Энди, повезло: он всего лишь сократился в два раза, а над истерзанными останками заботливая мэрия возвела некое подобие крыши.

Энди легко вскарабкался на четвёртый этаж и замер, готовый в любой момент броситься наутёк: дверь в квартиру Джин была широко распахнута, а молчаливая хозяйка лежала на пороге в весьма мёртвом виде. Сверхчувствительные уши вампа не уловили никаких подозрительных звуков в течение минуты, и Энди подошёл ближе, задыхаясь от запаха горелого человеческого мяса. Джин имела очень неприглядный вид: средняя часть её тела жестокими выстрелами разрядника обратилась в обугленную сквозную дыру, засохшая струйка крови изо рта и носа образовала на полу тёмно-красную лужицу. На беспомощно откинутой в сторону руке, на нежной ладони отпечатался грязный след сапога армейского образца.

Склонившись над трупом, Энди думал вовсе не о том, о чём должен был думать; он не горевал, не грозился отомстить, а чувствовал себя обманутым, обделённым… На двери убийца кровью жертвы накарябал: «Она помогала мутантам», и эта надпись решала всё – здесь поработали Чистильщики. А значит, следовало сматываться отсюда поскорее. Энди не считал себя мутантом, он был вампом, но для нормиков это не было столь очевидным. Квартира пока не была ограблена, Чистильщиков обычно не интересовали материальные ценности. Энди быстро прошёлся по знакомой ему квартире, взяв на вешалке большую спортивную сумку. Он высыпал туда все денежные сбережения девушки (которые Джин наивно хранила в большой банке с надписью «Кофе»), несколько сигаретных блоков («Интересно, надолго ли мне этого хватит?»), припасённых специально для него, и пару сувениров на память. Уже уходя, Энди вспомнил, что Джин держала дома оружие для самообороны. Это был миниатюрный трёхзарядный пистолетик, вамп нашёл его под диваном, а полная коробка патронов, похожих на ампулы, лежала в книжном шкафу. После недолгих поисков Энди собрал все фотографии и небрежно положил их во внутренний карман. «Мне будет очень не хватать тебя, Джин», – произнеся столь банальную фразу, Энди выскользнул из квартиры. Напротив Джин жил состоятельный молодой бездельник с беременной женой, припомнил он. О богатстве свидетельствовала бронированная дверь со специальной защитой против взлома. Быть может, именно соседи сообщили «куда следует». Энди, с ненавистью посмотрев на непробиваемую дверь, медленно спустился на улицу, его окатили горячие воздушные волны, и лишь там его вырвало. Благоразумно переместившись на два квартала, он оказался у ресторана «Джеймон».

Там Энди распечатал новую пачку и нервно закурил. Трупный запах, смрад разложения постепенно улетучивался из его ноздрей. Вамп выкурил три сигареты подряд, но хорошее настроение почему-то не возвращалось.

– Привет, Энди, – Джадж шёл из Медицинского института и совершенно случайно наткнулся на вампа. Энди прохрипел в ответ что-то нечленораздельное. Джадж в дневном свете выглядел совсем прилично, но всё впечатление портило жестокое, не знающее жалости выражение лица.

– Будешь курить?

– Я не курю, вредно для организма. У тебя какое-то горе? – Джадж всеми силами старался изобразить сочувствие, но у него это плохо получалось.

Энди отрицательно покачал головой.

– Может, кого-то ещё нужно убить? Я готов.

Но Энди опять отказался от услуг крысника, ему хотелось побыть одному. Джадж неловко потоптался на месте, покряхтел и, не зная, что ещё можно предложить, кроме пресыщенного раствора чая – единственный напиток, который он пил, – распрощался. Ему нужно было срочно домой, кормить кота и целую колонию хомячков, живущих в лабиринте, построенном из старых прозрачных пластиковых бутылок.

Энди продолжал стоять, а дым сигареты возносился к небу.

Глава 22. Будни продолжаются

– Чистильщики убили Джин, – поделился несчастьем с друзьями Энди, когда на следующий день они встретились у Университета. Вчера он трижды произносил эту фразу, и получал одинаковую реакцию: «Ну и свинья же ты, Энди!», – после чего следовала несильная, но потому и до смерти обидная пощёчина. Дважды его выставляли за дверь, но третья попытка оказалась благополучнее: Мэри, черноволосая красавица, которая была выше Энди на голову, после заслуженной кары разрешила вампу прикорнуть рядом с собой.

– Прими мои соболезнования, – сказал Алекс, хотя он и понятия не имел, кто такая Джин. Тайтус молчал, так как у него не было достаточного количества информации.

Неожиданно Энди почувствовал, что кто-то нежно поглаживает его по плечу, и увидел, как на лице Алекса заиграла гадкая ухмылочка. Энди резко развернулся, желая дать отпор предполагаемому носителю извращённых половых чувств, и врезался в полненькую остроносую девушку. Две шарообразные выпуклости упёрлись в широкую грудь вампа, которому почему-то срочно не стало хватать воздуха. Алекс с ехидным выражением лица начал заинтересованно рассматривать голубое небо, в котором не было ничего, кроме немилосердно жарящего солнечного диска. Тайтус напротив, заворожено уставился на высокую грудь незнакомки.

– Меня зовут Софи, – кокетливо представила себя девушка; её низкий голос бросил Энди в нежный трепет.

– Очень приятно, – прохрипел Энди то ли из-за выкуренной сигареты, то ли из-за того, что каждым нервом тела чувствовал отсутствие какого либо подобия бюстгальтера у Софи. А когда она поставила свою ногу между трясущихся мелкой дрожью колен Энди и тесно прижалась к нему нежным, приятным животом, вамп совсем потерял голову.

– О чём вы тут говорите? – проворковала Софи.

– О дерьмовой погоде, – нагло выпалил Алекс, с циничной усмешкой наблюдая за падением в глубины Ада своего товарища.

– Да, – Энди смог лишь выдохнуть воздух из спёртых лёгких.

Софи издала глупый смешок и отстранилась от одурманенного ею вампа.

– Ну вы даёте, – и с загадочной улыбкой она, сверх меры крутя полными бёдрами, вошла в душное здание Университета.

– Хе-хе, – издевался Алекс. – Что-то я не слышу криков: «Убирайся из моего романа!»

– Кого-то она мне напоминает, – отозвался Тайтус.

Энди выглядел полным дураком, платочком он промокнул взмокший лоб. Конечно, ему не нравились женщины и девушки, ведущие себя слишком развязно и нагло по отношению к мужчинам, но Софи… Никто ещё не бросался ему в объятия с такой страстью, самодовольно размышлял Энди, может быть, это любовь с первого взгляда, с первого прикосновения.

– Лучше бы порадовались за товарища, – стыдливо пряча глаза, сказал Энди Эйнджел.

* * *

Пока преподаватель не появился в аудитории, а он уже опаздывал на несколько минут, студенты активно поддерживали фоновый шум. Но когда он появился в дверном проёме, настала гробовая тишина. Поскрипывая новыми пластиковыми протезами с нейронно-электронными приводами, за преподавательский стол прошёл сам Гельб. Его голова, обтянутая неживой жёлто-пергаментной кожей, непрерывно покачивалась, а волосы на ней были явно приклеенными. Это знакомое покачивание успокоило всполошившихся было студиозусов.

– Здравствуйте. Садитесь, – проскрипел Гельб, опуская глаза в свою потрёпанную тетрадь и с минуту изучая свои каракули. Потом он приподнял голову и торжественно произнёс:

– Знания бессмертны!

Под знаниями Гельб, очевидно, понимал самого себя.

– Запишите число, новая тема: «Анахроничные теории строения атома. Классическая теория атома. Современная теория атома». Я вижу, Эйнджел, что вы стали изменяться в лучшую сторону.

Энди непонимающе посмотрел на Гельба, а так как тот захихикал неприятным, каркающим смехом, то решил поддержать преподавателя и дружелюбно засмеялся в ответ. Остальные студенты, однако, поняли Гельба по-своему и одновременно посмотрели на роскошнотелую, хотя и низкорослую (что особенно импонировало Энди) Софи, которая изо всех сил льнула к изнемогающему от наплыва чувств вампу. При этом она не прекращала зыркать по сторонам, что делала весьма профессионально, а потому и незаметно.

Гельб начал лекцию. Когда он размахивал руками, то уже не терял свои пальцы, так как те были намертво приделаны к кистям. Алекс занял свои мозги важными размышлениями о том, есть ли теперь у Гельба ногти на ногах, а Тайтус прикидывал процент оставшихся у Гельба натуральных органов. Цифра получалась весьма небольшой.

Когда же Гельб опять стал объяснять устройство гиробомбы, спасшей Республику от иноземных интервентов в трудный час, студенты удостоверились окончательно – преподаватели Университета и в воде не тонут, и в огне не горят, а несколько килограммов взрывчатки – сущие игрушки для их твердокаменных черепов.

После лекции Софи не отходила от Энди, повиснув на его руке. Её присутствие сковывало рот Алексу, которому необходимо было поделиться планом покушения на жизнь Хайделла. Тайтус вообще «ушёл в себя», механически переставляя ноги, Алекс даже помахал перед его очками рукой, но не получил абсолютно никакой ответной реакции. Энди выкурил половину сигареты, дымя прямо в сторону отключившегося дига, а потом они медленно пошли от Университета через Артиллерийский парк, Энди с Софи впереди, а Алекс с Тайтусом позади, причём Алексу ничего так не хотелось сделать, как прокусить горло этой внезапно ворвавшейся в их мирную жизнь бесстыжей девке и ощутить под зубами хруст хрящей гортани, и чтоб она агонизировала в его объятиях. Почему-то эти мысли вызвали у него слабый прилив тошноты. Посмотрев в сторону, Алекс увидел на лавочке под кронами мёртвых деревьев бесформенную из-за огромной куртки фигурку, склонившуюся над какой-то книгой.

– Лилиан! – негромко позвал Алекс.

– Лилиту, – поправил его включившийся диг; он равномерно повернул голову в сторону девушки-вампа и наблюдал, как она легко встала со скамейки, положила томик в карман куртки и подошла к ним.

– Привет, – кивнула она головой всей компании.

Девушки с неприязнью осмотрели друг друга, а когда Софи встретилась с твёрдым взглядом нечеловеческих глаз с вертикальным зрачком, она вздрогнула и невольно отпрянула назад.

– Это и есть твой роман, Энди? – насмешливо надув ярко-алые губки, спросила Лилиту.

Энди подумал, что бы ответить нахальной вампирше, но ничего не придумал и, невнятно попрощавшись, удалился со своим новоприобретением, привалившимся ему на плечо.

– Ну и задница у этой Софи, – не удержался Алекс, глядя им вслед.

– Вы знаете, когда эта Софи посмотрела на меня, я испытала какое-то странное чувство, – сказала Лилиту.

– Она такая жирная, что её можно прямиком отправить на скотобойню, – не унимал свой фонтан красноречия Алекс.

– Так значит, я тебе больше нравлюсь? – Лилиту сдержанно улыбнулась.

– Ха, – неопределённо ответил Алекс Шоу.

Глава 23. И ещё одна ночь

И вновь на город спустилась ночь, своими необъятными чёрными крыльями спрятавшая солнце и укрывшая во мраке тех представителей изуродованного общества, чья активная деятельность начиналась лишь с наступлением тьмы: фанатичных Чистых Братьев, вооружённых нелицензионными разрядниками; безжалостных крысников с их ужасными арбалетами, находящих развлечение в своей жестокости; бесшумных вампов, чей требующий пополнения свежей кровью организм был наиболее приспособлен для ночной жизни, и всякую другую мерзость, перемещающуюся на двух ногах или четырёх лапах. Кое-где слышался велосипедный звонок тех стражей порядка в грязно-синих касках, небольшие по размеру мозги которых не подсказывали своему обладателю сидеть дома. Конечно, имелись ещё неразумные из-за своей молодости, или выжившие из ума, или просто безумные личности, которые, надеясь на собственное везение, осмеливались-таки пробираться по залитым чернотой улицам, а в городе со стотысячным населением таких набиралось достаточно, вот они-то и становились жертвами алчущих крови вампов, острой стрелы из арбалета или кого-нибудь, ещё более отвратительного. Чистые Братья не действовали наобум, ещё при дневном свете они, собрав данные от своих осведомителей и добровольных информаторов, намечали план ночных действий. Тогда они врывались в дома и в квартиры подозреваемых и с помощью молний разрядника начинали подчищать основательно заплывший грязью человеческий генофонд. Несколько групп Чистильщиков устраивали засады, каждый раз в новом месте, и от зазевавшегося вампа, крысника или какой-нибудь редкой мутации оставалось лишь воспоминание в виде оплавленного круга в асфальте. Крысники вообще-то были нормиками, хотя и не поголовно, но они тоже иногда подстреливали закутанную в белый балахон фигуру. А потому между крысниками и Чистыми Братьями непрерывно шла то затухающая, то разгорающаяся с новыми силами война за ночное господство над городом.

И вот в такое смутное время на улицы вышел вамп, писатель и мыслитель по имени Алекс Шоу. Энди Эйнджела с ним не было, и Алекс чувствовал себя так, словно высшие идеи и убеждения его лучший друг променял на далеко не лучшую особь женского пола. С таким гадостным настроением он напал и выпил небольшую дозу крови у малолетней проститутки, околачивавшейся у подпольного ресторана с каким-то японским названием, предназначенного не для широких слоёв общества, а для избранных его членов. Алекс пренебрёг даже опасностью заражения через кровь целым букетом болезней, сопутствующих представительницам этой древнейшей профессии.

Алексу вскоре стало скучно, и, припомнив домашний адрес Джаджа, поведанный ему то ли дигом, то ли самим крысником, вамп решил навестить новоприобретённого друга. Джадж жил неподалёку, тоже в нагорной части города. Алекс постучал в обшитую фанерой дверь с нарисованным, светящимся в темноте черепом и на всякий случай отошёл в сторону. Дверь открыл сам Джадж, в одной майке и трусах, а руки его до самых локтей были покрыты многочисленными точечными пятнышками крови. В руке, естественно, он держал тонкий нож с лезвием длиной тринадцать дюймов.

– Алекс, дружище, – хищный оскал, должно быть, изображал улыбку. – Заходи, я сейчас.

Пока Джадж мыл руки в санитарном совмещённом комплексе, то есть, попросту говоря, полоскал их в унитазе (на то он и унитаз), Алекс довольно бесцеремонно прошёл в комнату, но не в ту, из которой воняло смертью, плотью и кровью. На отопительной батарее дремал, подрагивая ушами на любой подозрительный звук, самый обыкновенный котяра, Алекс узнал его по рисунку в букваре. Алекс протянул к коту руку, но тот оскалил пасть, мешком упал на пол и в следующее мгновение уже сидел под кроватью. Алекс криво усмехнулся: животные не любили вампов. Люди, кстати, тоже. В комнату ввалился Джадж, он уже оделся в мрачно-чёрные брюки и свитер под горло.

– Его зовут Тимоти, – хозяин вытащил за шкирку упирающегося всеми четырьмя лапами кота, но тот при первом удобном случае дал дёру.

– Ты идёшь сегодня на охоту? – спросил Алекс. – Я видел в двух шагах от вашего дома огромную крысу…

– Их сейчас столько, что понадобится много лет, чтобы уничтожить их полностью, – Джадж начал усиленно ковырять ножом в зубах. – Но ведь они плодятся в геометрической прогрессии, так сказать. Если бы мы их не отстреливали, за три года их численность в одном только этом городе достигла бы миллиарда! Наверное, радиация пошла им только на пользу…

– Идём, подышим вместе свежим воздухом. Ты тогда нам здорово помог, Джадж. Но нам нужно шлёпнуть ещё двоих… Нет, спасибо, мы сделаем это сами.

Вамп и крысник вышли на охоту, причём Алекс уже намечал в голове первые страницы своего нового романа «Арбалет и крыса». Предыдущее творение, «Властелин кактусов», давно заглохло, потому что Алекс хотел написать его в стиле юмористического фантазма, но жизненная реальность не давала ему никаких поводов для веселья. Отныне его перо вновь будет описывать сцены, полные леденящих кровь ужасов, а если он когда-нибудь услышит, что от его книги кто-то сошёл с ума, то, значит, он выполнил свою миссию на этой засранной планете. И тогда тот день будет самым счастливым днём в его жизни.

Возле благоухающей зловонием мусорной свалки (вдобавок, там имелось жерло канализации) действительно рыскали крысы: две здоровых, около метра в длину (без хвоста, а с хвостом – больше трёх метров), и целый выводок мелких, с кошку, крысят. Джадж уверенно прицелился и послал стрелу в цель.

Одна здоровенная крыса дёрнулась и затихла, мелочь разбежалась в разные стороны, но вторая крыса моментально бросилась на звук выстрела. Но Джадж уже перезарядил арбалет, вторая стрела вошла в вытянутый череп крысы через глазное отверстие. Это, однако, не помешало ей быстро приближаться к своим убийцам, Алекс поразился длине яростно ощеренных в их сторону резцов, острых, как бритва. Третья стрела утихомирила крысу навсегда. Джадж убрал арбалет за спину, главным орудием в его руках стал длинный нож, лишь недавно отмытый от кровавых пятен.

– Я хочу проверить, в какой степени они мертвы, – Джадж мягкой походкой двинулся в сторону крыс. Первая, с двумя кусками металла в мозгах, была явно безжизненна, крысник напрасно бил серое противное тело носком ботика и погружал острое лезвие до рукояти в его различные части. Но её напарник ещё дышал, по мышцам пробегали волны дрожи.

– Смотри, что они жрут! – Джадж пнул сведённое судорогой мучения тело крысы. Алекс посмотрел: кто-то, ещё при дневном свете, оставил на свалке полуразложившийся человеческий труп, а нога мертвеца до сих пор находилась в пасти грызуна, с нетерпением ожидавшего смерти.

– Эта красы хотела затаиться, подождать, пока мы уйдём, – ласково улыбаясь, Джадж положил ладонь на тёплый пока бок. – Хотя нет, просто почему-то отказали лапки… Бедняжка!

– Осторожнее, как бы она тебя не цапнула, – предупредил вамп.

– Нет, она не сделает этого. Она меня понимает. Я победил, она проиграла. Она будет медленно умирать, а я…

Джадж не договорил, он приступил к своему любимому делу. В нескольких местах он подрезал сухожилия несчастного животного, так, на всякий непредвиденный случай. А потом началось такое зрелище, что Алекс не выдержал и отошёл подальше, хотя ужасные звуки продолжали таранить его разум. Джадж забавлялся минут десять, но когда он начал засовывать острое лезвие между позвонками крысы и медленно проворачивать его, слушая хруст хрящей, тварь всё-таки издохла.

– Эй, Алекс, не хочешь посмотреть на её сердце?

– Нет, спасибо.

Джадж ещё немного повозился над трупом, предлагая вампу различные его внутренние органы, но Алекс каждый раз отказывался. Наконец, крысник оторвался от жертвы и, подойдя к Алексу, что-то сунул ему в руку.

– Что это? Какая-то кость?

– Os sphenoidale, – любезно ответил Джадж.

– Чёрт возьми, Джадж, скажи по-человечески!

– Это клиновидная кость[5]5
  Клиновидная кость (os sphenoidale) лежит посредине основания черепа, соединяется со всеми его костями, принимает также участие в образовании большей части полостей и ям лицевого черепа, имеет весьма сложную форму.


[Закрыть], мне стоило большого труда вытащить её неповреждённой. К ней прилипло немного мозгов, но дома сполосни её в воде и повесь на шею.

– Спасибо, – Алекс засунул кость в карман, по его голосу нельзя было сказать, что он очень рад.

– Шайтан! – выругался Джадж. – Я забыл отрезать кусок мяса для Тимоти. Подожди минутку…

– Я жду, – обречено сказал вамп. – Тимоти будет доволен…

* * *

– Джадж, ты чем вообще занимаешься на досуге?

– Развожу хомячков. Иногда учу французский язык.

Вамп и крысник сидели на самой верхушке лестницы, соединяющей центр города с нагорной его частью, на том самом месте, где прошлой ночью несколько Чистых Братьев устроили засаду на любителей гулять в темноте. Джадж держал в руках арбалет и время от времени ловил в перекрестие прицела то тусклый полукруг луны, то зловещую комету, то какой-то случайный огонёк внизу, в спящем городе. Алекс, мечтательно присев на ступеньках, просто полностью расслабился и иногда задавал вопросы, собирая информацию (любимое словечко дига!) для нового романа о полных героизма и трагизма буднях истребителей крысиного рода. Джадж, естественно, будет прототипом главного героя.

– И ты учишься в Медицинском институте? А кем ты станешь после него, ведь все больницы и поликлиники давно закрыты из-за нехватки средств?

– Потом пойду в аспирантуру, – уверенно заявил Джадж, и горе тому, кто смел бы помешать ему в этом. – А затем – судебным медиком, но уже на постоянной ставке и с получением униформы со знаками отличия, так сказать.

«То есть палачом, – подумал Алекс, – а знаками отличия наверняка будут череп и кости». Вдруг Джадж замер и привлёк внимание вампа к дороге, проходящей внизу между двумя лестницами. Вниз по склону неверными шагами ступал некий тёмный субъект в шляпе, а над его головой белел прямоугольник какого-то плаката.

– Алекс, что там написано? – Джадж мгновенно пришёл в состояние боевой готовности.

– «Обратите свой лик к Господу», – важно ответил Алекс, хотя из всей надписи ему было знакомо лишь слово «deus». – По-моему, я знаю, кто это, не стреляй. Эй, патер Гордон!

Когда патер Гордон, а это был именно он, услышал голос откуда-то сверху, он упал на колени и возопил:

– Слышу глас твой, Господи!

– Джадж, не стреляй!!!

Но если крысник положил палец на курок смертоносного оружия, то убедить не нажимать на него очень и очень трудно, а потому тяжёлая стрела из титаносодержащего сплава с лёгким щелчком начала двигаться с ускорением. Однако Джадж уже насытил сегодня свой жестокий, извращённый разум, и стрела лишь сбила с головы патера его элегантную шляпу, вдобавок проделав два отверстия для вентиляции. Полдюймом ниже – и воздухопродуваемым стал бы череп Гордона. Сообразив, что по нему стреляют, но почему-то не убивают, а следовательно, лишь хотят привлечь его внимание, патер долго на карачках искал шляпу, нашёл, нахлобучил её на затылок и стал карабкаться наверх по лестнице, прямо в объятия Алекса и Джаджа.

– Патер, бросьте плакат – его видно за несколько миль, – приглушённо крикнул вамп. Гордон не послушался совета и гордо, как знамя, понёс своё воззвание к Алексу и Джаджу.

– Mna dies[6]6
  Добрый день (лат.).


[Закрыть], дети мои! – вообще-то уже перевалило за полночь, и его детьми они никак не были, но всё объяснял ужасный запах перегара, сопровождавший патера. Гордон весело скалил вамповские клыки и долго тряс им руки. В пенсне патера осталось всего одно стёклышко, но это не помешало ему с хода взять инициативу в свои руки:

– Уверовали ли вы в Господа Бога, мерзавцы? Читали ли на ночь Pater Noster[7]7
  «Отче наш» – католическая молитва.


[Закрыть]?

К большому удивлению Алекса, Джадж молитвенно сложил руки и кротко ответил:

– Я верую, но нахожусь в самом начале пути познания божественной истины, отче.

Алекс сдержанно выругался: крысник будто бы и забыл, что у него в кармане всё ещё сочится кровью кусок мяса.

– Гордон, какого ты мнения о компьютерах? – быстро спросил вамп, чтобы патер не начал обращать его в свою веру. Он подозревал, что тот никогда и не слышал такого слова, но ошибся.

– О! Компьютеры – это ужасная вещь. Я служил в «Легионе смерти», сидел за компьютерным пультом управления ракетной системой, и на меня сошло озарение свыше…

«Наверное, в тот день ты основательно нализался», – мелькнуло в голове у вампа.

– После двух лет в форме я поступил на богословский факультет в университет и там окончательно воссоединился с Господом. Но ещё сидя за мелькающим экраном, я понял, что компьютерное излучение уничтожает бессмертную душу; вот почему был устроен Всемирный Конфликт – радиоактивный фон стал разрушать эти электронные исчадия Ада. И если до Конфликта на всём земном шаре насчитывалось несколько миллиардов компьютеров, то сейчас их осталось тысячи, да и то медленно гниющих.

– Но, кажется, Гордон, людские потери были гораздо важнее… – попробовал заикнуться вамп.

– Тебе что дороже: бессмертная душа или грешное тело? – довод был по-деревянному прост.

– Диги – от слова дигенерат, – негромко отозвался крысник; впрочем, так многие думали.

– Диги тоже не любят компьютеры, – припомнил вамп общераспространённое мнение.

– Сатане, дерьмо на его рога, – Гордон поспешно перекрестился, сперва слева направо, потом справа налево, – тоже нужны души, а не засратые тела…

– Кстати, патер, вы не знаете, где можно достать мёртвого дига? Я хотел бы исследовать его внешнее и внутреннее строение, – жалобно, что никак не вязалось с его свирепым видом, попросил Джадж.

– Мёртвых дигов не бывает, – бескомпромиссно заявил Гордон. – Так что нужно искать живого.

Джадж с грустным вздохом отложил своё потаённое желание до лучших времён. Конечно, можно вскрыть какого-нибудь крэда, но эстетические ощущения будут совсем не те.

– Снимите у любого дига очки и взгляните в его очи, и вы увидите, что сии создания отмечены дьяволом, – на Гордона напал какой-то ораторский азарт, он начал гневно кричать, в лунном свете гордо сверкало его ущербное пенсне. Но крики Гордона не могла заглушить всё нарастающий звук за пределами нормальной человеческой слышимости, и потому его слышал лишь Алекс.

– Шум антигравитаторов, – негромко сказал вамп, но патер, начавший пересказ Книги Бытия, не услышал его.

Но зато Джадж был готов к любой опасности.

– До свидания, патер, приятно было познакомиться, – и с этими словами крысник, не дожидаясь товарища, исчез за ближайшим домом.

– Гордон, ты ведь тоже слышишь шум антигравитаторов! – затеребил зарвавшегося рассказчика вамп. Патер непонимающе начал озираться. Ситуация становилась критической, а потому Алекс тоже решил обратиться в постыдное бегство, крикнув на прощание Гордону: «Шухер, полиция!» К несчастью, вамп побежал в узкий переулок, в котором не было боковых ответвлений, а навстречу ему уже тренькал на велосипеде страж порядка; рубиновый лучик лазера бил в землю.

– Стой, именем закона…

Но грязнокасочник не знал, что перед ним вамп, не успел он договорить шаблонную фразу, как с нечеловеческой быстротой Алекс подскочил к нему и вместе с велосипедом перекинул через двухметровый глухой забор из железобетона. Дорога была свободна, и вамп с чувством выполненного долга побежал домой, стараясь не думать о брошенном им патере. А сцена у лестницы далее развивалась так.

Гордона ослепили мощнейшие прожекторы подлетевшего полицейского фургона, а усиленный динамиками, а потому неестественный голос оглушил его:

– Гражданин, не двигайся, иначе ты будешь уничтожен! Подними руки вверх с раскрытыми ладонями!

Также к месту трагедии подкатило четверо велосипедистов, у каждого был разрядник. Бронированный фургон мягко завис в дюйме от асфальта, боковая панель откинулась, и из металлического чрева показался краснолицый старикан в военной форме с нашивками полковника. В его глазах читалось презрение ко всему сущему.

– Полковник Ладислос! Какая честь, – дружелюбно приветствовал старого знакомого Гордон. – Вы меня ловили слишком долго, я уже успел заронить семена веры в добрый десяток заблудших душ…

– Из этих осеменённых шестеро написали доклады «куда следует», а один прицепил тебе на одежду радиомаячок, Гордон. Тебе, видно, плевать на запреты проповедовать. А побег из тюрьмы ещё более усугубит твоё положение на суде. Трубить тебе теперь два года в «Легионе смерти», и не за ракетным пультом, а в штрафном батальоне, будешь хлебать радиоактивное дерьмо и дышать зачумлённым воздухом…

Улыбка исчезла с лица внезапно побледневшего Гордона.

– Но, полковник, закон запрещает дважды проходить службу в «Легионе смерти»…

– Законы не для людей, а для судей, – поучительно улыбаясь в свою очередь, сказал полковник Ладислос.

– Хорошо. Но только мне необходима камера-одиночка с красивой молодой девушкой, – мрачно пошутил патер, алкоголь всё ещё дурманил ему голову.

– Для тебя – хоть две, и на всю ночь! – полковник весело махнул седым чубом. – Полезай в фургон!..

* * *

Слова полковника не были пустым звуком – Гордона посадили в холодный, как морг, карцер. А ровно в полночь у него появились гости – две молодые красивые девушки со стальными холодными глазами. У каждой в руке была обычная деревянная дубинка… После бурной ночи патер Гордон две недели не мог поднять на ноги своё истерзанное тело.