Текст книги "Дети Судного Дня (СИ)"

Автор книги: Тимофей Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Не двигайся, – прошептал Энди Алексу. Тот тихо выругался. Они прижались к прохладной стене, и в этот самый момент ночь разрезала вспышка.

– Пожар! – крикнул подъехавший синекасочник своему напарнику. Патрульные побросали велосипеды на землю и кинулись в здание. Один из них, пробегая мимо вампов, даже задел Алекса рукоятью разрядника, но не обратил на это внимания.

– Пакетик всё-таки разорвался, – сказал Алекс, и он был прав: комната Кроули превратилась в жерло вулкана, во врата самого Ада! С треском лопались стёкла, воняла горящая пластмасса, а ненасытный огонь всё пожирал и пожирал поднесённую ему жертву. На пламя было больно смотреть, начинал плавиться даже камень, и патрульным с их жалкими попытками воспользоваться огнетушителем пришлось сложить руки и принять на себя скромную роль наблюдателя. Наблюдая, можно познать мир, как сказал один мудрец древности, но нельзя сберечь казённое имущество в виде двух велосипедов. Да, вампы решили воспользоваться этими передвижными средствами на двух колёсах и с ветерком прокатились до самой горы, предупредительно тренькая в звонок. Они с честью заслужили небольшое развлечение в своей бедной жизни…

* * *

Пожар не поддавался традиционным методам тушения и добровольно угас лишь под утро, оставив выгоревшие дотла стены; кое-где кирпич расплавился и застыл небольшой каменной лужицей. На втором этаже, прямо над местом трагедии, было найдено тело женщины-сторожа. Оно было хорошенько прожарено со всех сторон благодаря укрывавшему её специальному плащу и выглядело просто замечательно. Это кулинарное чудо было передано пожарниками ресторану «Джеймон» и несколько дней фигурировало в его меню.

Глава 27. По работе и награда

– Мэри, извини меня, но нам нужна твоя постель, – честно глядя в глаза своей подруге, заявил Энди.

Высокая черноволосая девушка с превосходной атлетической фигурой презрительно скривила губы, осматривая вампов, разбудивших её в два часа ночи.

– Ты грязная свинья, Энди Эйнджел! – чёрные глаза Мэри горели огнём гнева. – Мало того, что ты не даёшь мне выспаться, так ещё приводишь сюда своего…

– Я вовсе не такой! – испуганно поспешил сказать Алекс, выглядывая из-за широкого плеча товарища.

– Мэри, – стараясь выглядеть как можно более приличным, Энди улаживал ситуацию. – Ты неправильно меня поняла…

– Ага, ты решил разделить моё тело со своим…

– Нет-нет, что вы, – пропищал Алекс, проклиная в душе Энди за то, что тот притащил его к своей подружке.

Мэри, всей фигурой выражая презрение, скрестила на груди руки.

– Если ты сейчас ударишь меня по щеке, я сломаю тебе руку, – деревянно-неживым голосом сказал Энди.

Мэри усмехнулась, расслабилась и пригласила их в квартиру.

– Хорошо, Энди Эйнджел, что тебе надо? И учти, что я добропорядочная женщина!

Алекс в это время заворожено застыл у огромной, в масштабе один к одному, цветной фотографии на стене; он даже принял её поначалу за живую девушку. На фотографии была Мэри собственной персоной, и без единого клочка материи на загорелом мускулистом теле.

– Здрасте, – сказал Алекс то ли фотографии, то ли её живому оригиналу; но, к сожалению, Мэри полностью игнорировала его присутствие. Поэтому Алекс молча созерцал фотографию.

– Нам необходимо свидетельство, что мы оба провели эту ночь у тебя, – спокойно говорил Энди. – Мы посидим на кухне до утра и попьём чаю, кофе или чего-нибудь ещё. У тебя сейчас кто-то есть?

– Иди проверь, несчастный самец, – усмехнулась девушка. – Хорошо, я скажу, если меня спросят, что вы оба кувыркались всю ночь в моих объятиях, а вот этот… – она указала на внезапно покрасневшего Алекса, – проявил поразившую меня до глубины души прыть. Доволен? А теперь уматывайтесь из моей квартиры!

По лицу Энди пробежала нехорошая улыбка, чем-то напомнившая крысника Джаджа.

– Тебя могут проверить на детекторе лжи, моя милая. Поэтому мы всю ночь проведём у тебя. На кухне. Теперь можешь идти дрыхнуть на своём невинном ложе.

– Зачем ты привёл нас сюда? – испуганно зашептал Алекс, едва вампы оказались на уютной кухне. – Кто она такая?

– Знаешь, Алекс, я вспомнил вторую часть фамилии Тайтуса.

Алекс изо всех сил напряг мозговые извилины, пытаясь извлечь из глубин памяти фамилию дига, но безуспешно. Энди продолжал, и голос его был грустен.

– «Трэп» – «ловушка». Может быть, это глупости, но я решил перестраховаться. Угодить в ловушку мне вовсе не улыбается.

Алекс нецензурно выругался, но замолчал, когда на кухне появилась Мэри.

– Я решила приготовить вам кофе.

Хозяйка прошла к полкам и заорудовала посудой. Алекс искоса с подозрением поглядывал на неё.

– За это ты мне и нравишься, Мэри, – миролюбиво сказал Энди. Она в ответ ласково потрепала его по голове, налила в чашечки дымящийся напиток и ушла спать. В одиночестве.

– Понимаешь, Энди, для достижения цели можно израсходовать несколько винтиков и болтиков и выкинуть затем их в мусорную корзину. А мы-то и есть этот винтик и болтик.

– Только пусть я буду винтик, – вмешался Алекс. – Это будет показывать остроту моего ума.

Энди согласно кивнул головой.

– Даже если Тайтус и не замышляет ничего плохого, в чём я очень сомневаюсь…

– Вы давно знакомы? – спросил Алекс, взяв в руки горячую чашку.

– То есть один нюанс: если дига возьмут за жабры, тогда он…

– У неё очень красивая квартира. Стоит, наверное, кучу денег.

– …без жалости отдаст нас в зубы закона. Ведь диги всегда говорят правду…

– Да, диги отвратительные мерзавцы, – Алекс добавил ещё пару неласковых слов.

– Извини, Алекс, что ты сейчас сказал?

– Эта Мэри очень красивая, как в журнале… Слушай, а она в прошлом году не была «Патриоткой»?

Энди издал некий угрожающий звук, и Алекс решил держать рот на замке.

– Так вот, – Энди делал ударение на каждом слове, – я решил обеспечить алиби нам обоим. Эй, чего ты так гнусно улыбаешься?

– Утром пойдём к Тайтусу за деньгами. Хе-хе!

* * *

Вампы забарабанили в дверь квартиры дига и очень поразились, когда на пороге возник бородатый детина с волосатой грудью в одних трусах. На левой руке неизвестного был вытатуирован морской якорь, а в зубах он сжимал огромную курительную трубку. Мужик зарычал что-то невразумительно-угрожающее, и Энди поскорее назвал имя Тайтуса, пока не было поздно.

– Мне кажется, что это брат Тайтуса. Ты видел трайк перед домом? – сказал Алекс, когда детина, широко распахнув дверь, повернулся к ним спиной и утопал в одну из комнат. Вампы помнили, что диг упомянул, что у него есть брат-трайкер. Перед домом действительно был припаркован трайк, чёрный и огромный, воняющий топливом и предупредительно украшенный черепами, костями, крестами и пентаграммами.

Они робко вошли в квартиру, и тут появился сам Тайтус. Он был полностью одет, «Юнипак» висел у его пояса, и лишь всколоченные дыбом волосы говорили, что диг минуту назад спал.

– Итак? – непрозрачные очки пытливо уставились на вампов, когда заговорщики уединились в комнате с мебелью.

– Всё выполнено, – рапортовал Энди, развалившись на диване.

– Это было раз плюнуть, – Алекс засунул руку в карман и нащупал холодное тело виброножа, страшного оружия в опытных руках. – По-моему, что-то сообщалось о двух миллиардах?

Тайтус невозмутимо открыл ящик стола, набитый какими-то бумагами, и достал конверт. Из него диг извлёк две большие красивые бумажки, на каждой было по девять нулей, и протянул их вампам.

Но теперь проснулась подозрительность Алекса:

– А что ты получишь с этого дела, Тайтус?

Тайтус молчал, а Алекс сжимал в кармане смертоносный вибронож.

– Ничего, – ответил Тайтус.

– Как?! Совсем ничего? – Алекс подхватил из рук дига конверт; он был пуст. Энди удивлённо пожал плечами, но для Алекса, который замыслил убить ненавистного Тайтуса и поделить три миллиарда на двоих, это было страшным потрясением, которое сменилось ещё более острыми сомнениями. Он дырявил Тайтуса подозрительным взглядом, но легче было сдвинуть гору или расщепить электрон.

– Может, нам хотя бы положены государственные награды? – неловко пошутил Энди.

– Нет, – диг был абсолютно серьёзен. – Эта акция строго засекречена, и явилась результатом разногласий в Верховном Консулате.

«Ну да, ведь в Консулате всего три дига против четырёх нормальных людей, – припомнил Энди, у которого была довольно-таки хорошая память. – Диги не смогли действовать законно, и привели в движение потайные пружинки, на самом конце которых оказались мы с Алексом».

– Так ты совсем-совсем ничего не получил? – не унимался Алекс, он чувствовал себя обманутым.

– Тайтус, какой процент дигов среди общего населения? – полюбопытствовал Энди.

– 0,028 процентов на 1 января текущего года.

Энди грустно кивнул головой, будто что-то подобное и ожидал услышать.

– У вас ещё есть вопросы? – вампам показалось, что диг просто-напросто выпроваживает их. Из кухни послышался звучный крик брата-трайкера:

– Тайтус, иди жрать! Где тут у нас была бутылка?

Вампам не оставалось ничего иного, как вежливо распрощаться.

Глава 28. Агент Сони, то есть Софи

– Садитесь, агент Скевинджер, – Биг-Таг, Генеральный Секретарь Службы Государственной Безопасности указал на стул полноватой девушке с длинным любопытным носом. По правую руку Биг-Тага развалился на стуле седовласый полковник Ладислос, в руках этот вояка крутил какое-то незамысловатое устройство для изощрённых пыток вроде отрывания ногтей или дробления суставов.

– Агент Сони… Или Софи? – полковник непосредственно, по-солдатски заржал. Агент Скевинджер покраснел.

– Говори, Пончик, – велел Биг-Таг. В уголке рта Генерального Секретаря выступила окрашенная кровью слюна, и он промокнул её платком, который постоянно держал в левой руке.

– Сэр, в городе продолжаются запланированные террористические акты…

– Что ты конкретно сделал, агент Сони? Я хочу слышать суть! – не вытерпел полковник Ладислос.

– Сэр, я…

– Что ты сделал? – скучающе вопросил Биг-Таг.

– Пока ничего, – девушка обречено склонила голову.

– Потрясающе! Ты проделала огромную, титаническую работу! – полковник был очень разговорчивым человеком. – По-моему, ты уже выработался, Сони, то есть Софи. Пора тебя пустить в расход.

– Сэр, я думаю…

– Думать будем мы, Софи, – перебил агента Биг-Таг. – А ты должен подчиняться приказам и писать рапорты. – Генеральный Секретарь задумался, и никто не смел мешать ему. – Как я себе мыслю, здесь замешаны военные. Мы имеем дело с ракетным топливом, зажигательной бомбой и лучевым оружием…

– Не может этого быть, – рассердился Ладислос. – У меня все ребята как на подбор, а любая дрянная овца находится под постоянным наблюдением. По-моему, Софи, тебя тоже надо зачислить в мой «Легион смерти», хоть понюхаешь радиоактивной пыли!

– Трое убитых работали по специальному правительственному заданию, – продолжал мыслить вслух Биг-Таг. – Они создавали какое-то новое устройство для компьютеров… Ладислос, что ты можешь сказать по этому поводу?

– Диги выступают против развития компьютерной техники, это общеизвестно. Софи, сколько дигов учится в этом Университете, будь он неладен?

– Один диг, некто по имени Т. Лайкентрэп, сэр. Но я постараюсь войти с ним в тесные контакты…

– Мерзкие диги, – Биг-Таг закашлялся, и на платке появилось ещё одно кровавое пятно. Столь высокий в государстве человек был, к сожалению, неизлечимо болен и, несмотря на это, отказывался от модифицирования организма.

– Софи, сколько там учится вампов? – задал вопрос полковник.

– Семеро, сэр! – голос агента дрожал от чрезмерного усердия.

– Я арестовал вчера опасного преступника Гордона. Он вамп и мог снюхаться с себе подобными.

– Ты предлагаешь что-то конкретное? – проскрипел Биг-Таг.

– Я полагаюсь на профессиональное чутьё агента Софи. И если добавить к этому врождённую агрессивность вампов, то следует закономерный вывод: нужно допросить с пристрастием всех этих семерых вампов, посулив им за откровенность некоторое денежное вознаграждение.

Биг-Таг болезненно улыбнулся:

– А что делать с дигом?

– Допрашивать его бесполезно, Биг-Таг, не поможет и детектор лжи. Им должна заняться Софи, если это будет ей под силу.

– У меня мало практики, – на глазах девушки появились горькие слёзы. – Гормонохирургия не принесла полного эффекта…

– Не хнычь, Софи, и отправляйся к гормонохирургам повторно.

– Сэр, я…

– Агент Скевинджер! Кругом! – зычным голосом, не терпящим никаких возражений, скомандовал полковник Ладислос, и Софи не оставалось ничего другого, как подчиниться приказу.

Биг-Таг и полковник Ладислос остались наедине, если не считать огромный трёхглазый герб – эмблемы Службы Государственной Безопасности.

– Я, конечно, в этом деле не специалист, – задумчиво, глядя прямо перед собой, сказал Биг-Таг, – но, как я мыслю, повторная гормонохирургическая операция ставит под сомнение возвращение первоначального пола…

Полковник весело скалил на удивление крепкие для его возраста зубы, время от времени позвякивая непонятным блестящим приспособлением в руках. Генеральный Секретарь также выдал некоторое подобие улыбки и продолжал:

– Но ради общего дела мы можем пожертвовать не только одним агентом, не так ли, Ладислос?

– Истинная правда, Биг-Таг, мы добьёмся нашей высшей цели, даже если каждые два квадратные метра дороги к ней будут выложены трупами!

– Политика – настолько грязное дело, что не-политик даже не может представить себе всю её мерзость, – глубокомысленно изрёк Биг-Таг. – Я – политик, а потому стыдиться мне нечего.

– Воистину, Биг-Таг, – хотя полковник мало что понял, да и не старался понять, он решительно поддержал своего босса.

– Как я себе мыслю… – начал Генеральный Секретарь, но не закончил. Глядя на самодовольное, уверенное лицо старого вояки, полковника Ладислоса, который сопровождал его карьеру с самых низов, Биг-Таг думал о трупах на каждых двух квадратных метрах и о том, так ли незаменим его адъютант, как тот себе по простоте душевной вообразил.

Глава 29. Новые дни, такие же, как старые

Когда солнце появилось над городом в очередной раз, жизнь Республики начала новый цикл. Патрулей на улицах поубавилось, но тем не менее, пока вампы в ожидании лекции профессора Юрайи прохлаждались в Артиллерийском парке, к ним подошёл молодой грязнокасочник, его напарник остался неподалёку сторожить велосипеды. Этим велосипедам было как минимум несколько десятилетий, на эти развалины было грустно смотреть, но ввиду энергетического кризиса всей корчащейся в муках планеты этот двухколёсный транспорт не требовал специального топлива и лишь способствовал укреплению ножных мышц стражей порядка. Когда грязнокасочник отошёл, направившись к группе молодых девушек, Энди, стряхнув пепел с сигареты, флегматично произнёс:

– По сути, сейчас можно арестовать любого прохожего по обвинению в государственной измене.

– Это ещё почему? – встревожился мрачный Алекс.

– Сейчас каждый гражданин нашей Демократической Республики является врагом народа.

– Хм, лично я себя врагом народа не считаю, – старательно покрутив головой по сторонам, заявил Алекс, чем привёл в неописуемое веселье своего товарища. Плечи Энди затряслись в беззвучном смехе, лицо его покраснело.

– Ты забыл, Алекс, по какому обвинению нас судили неделю назад и приговорили к тихой смерти через укол в задницу…

– Мы полностью реабилитированы, – выудил из глубин памяти мудрёное слово Алекс и сразу перешёл в наступление, переключив внимание со своей особы:

– Вот ты, Энди, скажи, в чём конкретно состоит твоя антигосударственная деятельность?

Энди опять развеселился (всё-таки курение – вредная штука!) и, когда его речевой аппарат смог нормально функционировать, сказал:

– У меня дома, рядом с унитазом, лежит одна книжонка. Я читаю её раз в сутки и поражаюсь, какая туфта там написана, что-то вроде сказки для умственно неполноценных детей. Раз в день я отрываю один лист из этой книжицы и…

– Я догадываюсь, хе-хе! Ну и где же тут преступные действия?

– В том, что книга эта – Конституция нашей Республики, и если ко мне домой зайдёт какой-нибудь свихнутый патриот, то… часы мои будут сочтены.

Энди грустно и смиренно улыбнулся, отчего стал походить на ангела. Алекс, напряжённо нахмурив лоб, о чём-то задумался, а через несколько минут, выплюнув для разрядки пару нецензурных слов, воскликнул:

– Чёрт меня возьми, Энди, но я впервые слышу о какой-то Конституции!

– Ты ничего не потерял. Хотя и не понимаю, каким манером ты появился на свет.

– Что ты имеешь в виду?

– Вторая статья Конституции Республики первым пунктом гарантирует своим гражданам право на рождение.

– Хм. Наверное, мои родители были политически более подкованы. А что, интересно, гарантирует последний пункт второй статьи?

– Право на смерть, – Энди не шутил. – Смотри, кто идёт!

По грязной дорожке парка, кое-где украшенной кучками крысиных испражнений, нетвёрдой походкой, спотыкаясь на каждом шагу, приближался молодой парень с металлической кружкой в руках. Глаза его были остекленело-невидящими, а изо рта непрерывно капала слюна. Грязные волосы несчастного не знали моющих средств и расчёски и слиплись в один неопрятный ком. Одежда не снималась целыми сутками и носилась годами, сорочка была разорвана от ворота до пояса, через многочисленные прорехи виднелось бледное, худое и грязное тело с жёлтой, покрытой струпьями лишаёв кожей. На его груди висела табличка, на которой с ужасными ошибками было нацарапано: «Дайте немного денег»; некоторые буквы были перевёрнуты. Но застывшее лицо и характерная походка неоспоримо свидетельствовали, что мимо вампов шёл…

– Диг-свинья! – довольно оскалился Алекс.

– Крэд, – поправил его Энди.

Ангелоподобный вамп перегородил бывшему дигу дорогу и с вызовом спросил у него время. Алекс комментировал каждое слово друга грязной бранью, недостойной быть описанной на этих страницах.

– Государст-ст-ст… – с готовностью повернулся к спрашивающему крэд, но дальше «ст-ст» он не продвинулся. Алекс с ненавистью смотрел на обслюнявленный рот недоумка и громко и чётко высказал своё мнение о матери бывшего дига, причём пользовался настолько мерзкими выражениями, что привести их тут было бы кощунством.

Энди не стал расходоваться на ругню, дружелюбно улыбаясь, он спросил:

– Как тебя зовут?

– С-с-с-с-саймон, – радостно, во всяком случае так казалось, ответил крэд. Энди посчитал, что ему больше не о чем говорить с несчастным. Сердобольный вамп зашёл к недоумку за спину и дал ему хорошего пинка. Крэд пролетел несколько шагов и упал, кружка с грохотом покатилась в сторону, она была пуста. Вампы с гадкими улыбками наблюдали, как Саймон медленно, с трудом поднимается, ищет кружку, руки и ноги плохо его слушались. Потом крэд, не оборачиваясь к своим мучителям, продолжил свой тернистый путь попрошайки; на куртке его остался грязный отпечаток ботинка.

– Я не знал, что может быть такой молодой крэд, – глядя вслед Саймону, заметил Алекс. – Он чуть старше Тайтуса…

А через несколько минут их взору предстал сам Тайтус, невозмутимый, как всегда. Диг подошёл к вампам и стал таким образом, чтобы пускать своими очками солнечные зайчики в глаза Энди и Алексу. Узкие вертикальные зрачки вампов мгновенно становились ещё уже.

– Вас могут вызвать в управление Службы Безопасности, – спокойно сказал Тайтус. – Не надо браниться, Алекс, это обычная процедура, когда у синекасочников нет никаких нитей для расследования. Может быть использован детектор лжи.

Алекс, вопреки совету Тайтуса, дал выход своим чувствам. Диг протянул вампам две невзрачные белые таблетки.

– Что это?

– «Лигарин». Перед допросом его нужно проглотить.

– И что с нами будет? – Алекс с подозрением вертел в руках таблетку.

Тайтус немного помолчал для пущего эффекта.

– Тогда детектор лжи ничего не покажет.

* * *

Несмотря на то, что одно здание Университета сгорело, занятия не отменили.

– Ну что, продолжим, – сказал профессор Юрайя, уперев одну руку в бок, а в другой судорожно стискивая где-то сворованный кусок мела. Нет смысла пересказывать его лекцию, так как она была весьма скучна, хотя и несла определённый объём знаний о волновых свойствах частиц. Увы, этот объём знаний был не по зубам большинству студиозусов, что впрочем, никого не трогало. По чистой случайности Энди и Тайтус сидели рядом. Диг замер в полной неподвижности, а Энди переписывал в свою затрёпанную тетрадь формулы, появляющиеся на пыльной доске. Профессор Юрайя так увлёкся, что вскоре был с головы до ног испачкан мелом и стал походить на маленького чумазого чёртика. Энди посматривал в сторону соседа и пытался угадать, о чём тот думает. Ему пришло в голову, что Тайтус скорее всего невысокого мнения о его собственном интеллекте, и от этого вамп испытал такое горькое чувство, которое бывает у трёхлетнего ребёнка, потерявшего любимую и единственную игрушку. Вдруг дверь отворилась, и в аудиторию вошёл молодой человек, ведущий себя довольно развязно.

– Минутку внимания! – заорал он, рукой отстраняя подскочившего профессора. – Тут где-то должен быть кувшин, посмотрите возле окна.

– А с чем кувшин-то? – поинтересовался кто-то.

– С водкой.

Никто не нашёл никакого кувшина, молодой человек стушевался, горестно махнул рукой и вышел. Профессор Юрайя посмотрел на закрывшуюся дверь.

– Так вот, – сказал он, – я хотел бы обратить ваше внимание на следующее…

Лекция потекла в прежнем режиме. Энди откровенно скучал, слова Юрайи ему были чужды. Вамп посмотрел искоса на Тайтуса и ему показалось, что диг с глубоким презрением оглядывает окружавших его людей. По правде говоря, как вы уже поняли, лицо дига было неспособно к выражению эмоций, но озлобленному вампу почудилось именно презрение. Энди прикрыл глаза и, делая вид, что пишет, стал фантазировать на абсолютно неприличные темы. В этих фантазиях профессор Юрайя то снимал штаны, под которыми непременно оказывались длинные трусы в яркий горошек, то одевал их. Но дальше фантазия почему-то давала сбой, и всё повторялось заново. Мучениям Энди положил конец громкий электрический звонок на перемену.

У выхода из Университета околачивался какой-то прилично одетый человек в чёрных, но не диговских, конечно, очках. Увидев Тайтуса, он услужливо приблизился к нему и протянул какую-то папку с бумагами. Тайтус быстро просмотрел документы и кое-где поставил свою роспись, нисколько не обращая внимания на пытливые взгляды студентов.

Алекс подошёл к Энди и спросил у него (пока Тайтус был отвлечён), собирается ли он глотать эти проклятые таблетки.

– Я скорее засуну их себе в задницу, – ответил Энди.

Алекс, услышав слова друга, заметно обрадовался.

– Я знал, что ты это скажешь. Просто я не уверен, что правильно понял слова Тайтуса о том, что детектор лжи совсем ничего не покажет. Конечно, он ничего не покажет, если будет подключён к мёртвому телу!

Неожиданно Энди почувствовал, как кто-то нежно треплет его по шевелюре. А, ещё не увидев Софи, его ноздри вздрогнули от сильного возбуждающего запаха, который источало её роскошное, хотя и полноватое тело.

– Привет, Энди, – проворковала Софи, – я вижу, что ты так рад нашей встрече, и поэтому заблаговременно расстегнул свои брюки…

Дрожащими руками вамп исправил свою оплошность, он только теперь понял, почему утром, когда он шёл в Университет, все встречные девушки оглядывались в его сторону.

– Это специально для проветривания, – улыбнулся Энди. В это время подошёл освободившийся от своих тайных дел Тайтус, он железным голосом сказал:

– Если только есть, что проветривать.

Это была обычная диговская шутка, недоступная для окружающих, и Энди опять с горечью ощутил свою интеллектуальную неполноценность, как ему казалось. По неведомым причинам Софи распространяла вокруг себя еле ощутимый аромат, но который навевал вполне определённые желания. Алекс от этого запаха совсем потерял голову и сообщил:

– Я только что придумал стихи!

– Прелестно, Алекс! – от полного восторга Софи закатила глаза. – Почитай их, пожалуйста!

Алекс торжественно прокашлялся и…

 
– Передо мной стоит прекрасна дева,
Её лицо похоже на луну,
А грудь – как спелый персик.
 

– Это всё? – глупо улыбаясь, спросила Софи. – А где же тут рифма?

Алекс неопределённо пожал плечами. Он всего лишь создал этот стихотворный бриллиант, и не ему хвалить его достоинства.

– Это трёхстишие, которое по-японски называется хокку, – отозвался Тайтус.

– Ах, как это прелестно, друзья мои! – восхитилась Софи. Как бы ненароком она потёрлась широким бедром о дига, но тот остался глух к заигрываниям и добавил:

– Хокку несёт глубокое философское содержание. Извините, но я вынужден покинуть ваше общество.

– Да, мне тоже нужно в одно место, – распрощался Алекс. Энди и Софи остались в одиночестве. Появился ректор Клинтон, он вовсю размахивал руками и кричал своё коронное: «Больше двух не собираться!»

– Пойдём в парк, мой дружок, – Софи повисла, как тряпка, у Энди на плече.

– Диги мало чувствительны к поглаживаниям, – честно сказал Энди. – Если хочешь его завлечь, проще всего перед ним раздеться.

– Ты, Энди, оказывается, большой знаток интимной стороны жизни дигов, – промурлыкала Софи. – Ты такой умный…

Вамп приосанился.

– Расскажи о себе, Энди, – попросила Софи, ещё теснее прижимаясь к вампу, чем совершенно спутала у него все мысли. – Чем ты занимаешься по вечерам?

Энди почему-то вспомнил о таблетке, подаренной ему Тайтусом. Они как раз проходили мимо расположенного в парке общественного туалета и соседствующей с ним столовой на свежем воздухе. За одним из столиков сидел преподаватель по метакомпьютике Хенн.

– Эй, Эйнджел, идите-ка сюда! – позвал Хенн вампа. – У вас есть сигареты?

Конечно, добрый Энди поделился ядовитым куревом с преподавателем. Но заодно он и тихо положил в его чашку с чаем маленький белый цилиндр таблетки.