Текст книги "Дети Судного Дня (СИ)"

Автор книги: Тимофей Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7. Трайкеры. Акт первый

Штаб трайкеров находился, естественно, в единственном уцелевшем цеху старого, заброшенного химического завода. Трайкеров там было – не сосчитать. Они сновали повсюду, как тараканы, и занимались всем, чем только можно было: ругались по-чёрному, жрали из консервных банок голыми руками и запивали прямо из бутылок, чинили или перекрашивали свои трайки, играли в карты и другие азартные игры, дрались, кололи наркотики себе и друзьям, курили по несколько сигарет одновременно, жадно целовались (причём в этом участвовали лица как разных, так и одного пола, вторых даже было больше), наносили татуировки на самые немыслимые части тела и так далее. У Алекса и Джаджа прямо глаза разбегались, Энди шепнул им: «Не беспокойтесь, всё будет хорошо». Однако спокойствия на душе у всех троих не было.

Гроссмейстер (так трайкеры называли своего предводителя) сидел в привилегированной части цеха, где работали вентиляторы, разгоняя вонь немытых тел, грязной одежды, машинного масла, топлива, мочи и кала. Трайки располагались в другом конце цеха, где был и главный выход. Гроссмейстер восседал на кресле поломанного подъёмного крана, метрах в двух от земли. У его ног какая-то развратного вида девица жевала вечную резинку и демонстративно раскрашивала ногти во все цвета радуги. И хотя там могло поместиться ещё человек десять, больше на кране не было никого. Гроссмейстер, молодой мужчина (как и большинство трайкеров) с неестественно белыми волосами и красными глазами был очень неразговорчив и неулыбчив. Его циничные глаза могли внушать всё, кроме надежды на лучшее будущее. Со скучающим видом он выслушал доклад своего подчинённого, потом отшвырнул окурок вниз (его подхватил какой-то чумазый трайкер) и холодно уставился на незваных пришельцев.

– У многих на куртках изображение тигра, – шёпотом поделился наблюдениями Джадж. – Это их эмблема…

– Вы вторглись на нашу суверенную территорию, – сказал, наконец, гроссмейстер. – И по законам нашего… братства… должны заплатить налог – по миллиарду с рыла.

У Энди не было таких денег, у Алекса тоже. Вампы посмотрели на Джаджа, но тот с самым мрачным видом поглаживал лезвие своего любимого ножа.

– Может, их надо обыскать? – подала голос девица, которой наскучило возиться с ногтями. – И конфисковать то, что запрещено провозить через нашу территорию.

Вот это было совсем плохо. У Энди в сумке находились согревающие его сердце пачки «Тутанхамона», да и его товарищи не покинули гостиницу Какуса с пустыми руками.

Но не успел гроссмейстер отдать соответствующие распоряжения своим громилам, ловившим каждое его слово, как шум в цехе постепенно прекратился, а на сцене появилось новое действующее лицо. Мимо пленников стремительной походкой прошёл трайкер, весь в чёрной коже, в руках он нёс толстую чёрную книжицу. По лестнице он поднялся на возвышение, в цехе стало совсем тихо, трайкеры побросали все свои дела и сгрудились поближе. О вампах и крыснике на время позабыли. «Уж очень он похож на проповедника», – подумал Энди, так оно и оказалось.

Пастырь заблудших трайкерских душ открыл свой фолиант, полистал его, захлопнул, потряс им в воздухе над головами своих грешных собратьев и сказал:

– Братья и возлюбленные сёстры мои! Сегодня, в этот священный для нас день, мы мы чтим память святого великомученика Майка Акселератора, погибшего десять лет назад в неравной схватке с этими говёнными тайверами, пусть их души навечно канут в бездну.

Проповедник достал из кармана маленькую бутылочку, смочил горло и продолжал:

– Чада Судного Дня! Внемлите словам своего покорного слуги! Насилие вызывает насилие, как говорил великий Александер Инфинитус. Пусть же огонь гнева вечно будет гореть в ваших честных сердцах.

В общем, проповедник говорил много, напыщенно, часто несвязно, но зато пылко; в нескольких местах его проповеди трайкеры кричали от удовольствия: «Браво, Старый Ник!», – хотя он был совсем не стар, ему было лет тридцать. Его речь была полна жаргонными словечками, которые понимали лишь трайкеры. Старый Ник грозил страшными проклятиями тайверам, то есть грязнокасочникам, гаверам, то есть правительству, и бикерам, то есть всем остальным ублюдкам, и обещал вечные блаженства истинным трайкерам, свято соблюдающим все две трайкерские заповеди. Конечно, и ругался служитель этого языческого культа так же, как и все его собратья-трайкеры. Напоследок Старый Ник занялся отпущением грехов:

– Властью, данной мне Дэзом Макинасом, отпускаю вам, братья и сёстры, все ваши грехи, вольные и невольные, смертные и не совсем смертные, прошлые и грядущие, и так далее, и тому подобное, сейчас и навеки веков, аминь!

Старый Ник взял бутылочку, открутил зубами пробку и стал брызгать «сией благословенной жидкостию» на радостно вопящих трайкеров. Вампы почувствовали запах плохой водки. На этом всё и кончилось. Проповедник перекрестил своих слушателей и стал спускаться по лестнице. За целый час наставлений он, конечно, устал, а потому чуть не грохнулся вниз, после чего ругался, как настоящий чёрт.

Осчастливленные трайкеры расходились по местам и начали заниматься своими делами. Старый Ник подошёл к пленникам и по-приятельски кивнул гроссмейстеру.

– Старый Ник, дружище, что мне делать с этими тремя? – спросил гроссмейстер.

– А что такого они натворили? – он даже и не взглянул на вампов.

– Нарушили нашу священную границу. И, может быть, являются тайверскими шпионами.

Энди было бы интересно знать, почему гроссмейстер так решил. Но ещё больше ему хотелось бы никогда не услышать следующих слов проповедника:

– Та повесить их, и дело с концом. Меня больше волнует состояние своего трайка.

Старый Ник сел за стол с разнообразной едой, сжевал кусочек солёного мяса и только сейчас посмотрел на нарушителей священных границ. И наконец Энди вспомнил, где видел это лицо раньше. Правда, тогда Старый Ник был бородат, а сейчас более-менее выбрит и причёсан. Это был брат… страшно подумать… дига Тайтуса, тогда его звали Диккенс. Алекс не узнал его, а Джадж никогда не видел вплоть до этого момента.

– Хотя подождите, – Ник Диккенс впился зубами в куриную ножку фирмы «Дауген». – Мы можем устроить на рассвете жертвоприношение великому Дэзу Макинасу, в память всех наших мучеников, павших в борьбе за правое дело против мучителей и угнетателей человеческого достоинства.

Вампы похолодели, а рука Джаджа замерла на рукояти ножа. Но нельзя было не принимать во внимание двух трайкеров-телохранителей, нацеливших в пленников сверкающие палицы станнеров-цереброшокеров.

Глава 8. Трайкеры. Акт второй

…Старый Ник быстро утолил голод, хватая со стола всё, что попадёт под руку. Гроссмейстер не стал ждать окончания его трапезы и ушёл спать в единственную отдельную комнату, оставив право решить судьбу двух вампов и крысника своему помощнику и другу. Крашенная девица хотела последовать за ним, но была грубо отторгнута с помощью тяжёлого ботинка. Обиженно надув губки, она затесалась в толпе простых трайкеров.

Старый Ник, насытившись, немного подобрел.

– Берите стулья, вампы, и садитесь. Музыку? Эй, Лысый Лоренцо, вруби нам чего-нибудь погромче для улучшения пищеварения!

Невысокий трайкер, лысую башку которого обтягивала чёрная косынка с черепами, лениво встал из-за стола, подошёл к проигрывателю лазерных дисков, грозно ощетинившемуся огромными стереоизлучателями, и включил этот агрегат. Грохот ударников, рёв гитар и нечеловеческий визг солиста немилосердно атаковали барабанные перепонки, заглушив все другие звуки. Неподалёку, метрах в пяти, прямо на полу спало несколько усталых трайкеров, но они и ухом не повели, лишь один повернулся на другой бок.

Старый Ник заученным до автоматизма движением отправил в рот стопку водки, сказал: «Ништяк!», – пододвинул стул и сел лицом к пленникам.

– Лысый Лоренцо, что мне делать с этими тремя грешниками, отступившими от истинного пути?

– Да пёс с ними, пусть бредут своей дорогой.

– Если б я следовал всем своим советам, то б… – Старый Ник достал огромную деревянную трубку и с наслаждением закурил. – Вот кто даёт настоящие, дельные советы, так фон Ванн. Когда он обещал приехать?

– Не знаю.

Старый Ник выругался и вновь воззрился на пленников.

– У тебя хорошие ножи, крысник. И арбалет тоже. Я хотел бы забрать их себе, но я чту закон оружия. Держу пари, что у тебя под одеждой спрятано вдвое больше ножей.

– Ты угадал, – неподвижное лицо Джаджа дрогнуло.

– Мне всегда нравилась ваша шатия-братия, крысник. Вы знаете своё дело. Пожалуй, я отпущу тебя… если только ты позволишь заглянуть в твой рюкзак.

Вампы с напряжённым интересом посмотрели на товарища, а тот, к их превеликому удивлению, открыл свою сумку и швырнул её к ногам брата Тайтуса.

– Лоренцо! – Старый Ник шевельнул ногой, ему было лень ковыряться в чужих вещах, и он поручил это важное дело своему соратнику. Лысый трайкер нагнулся над рюкзаком и почти сразу же выудил на свет две бутылки «Сан виски». Вампы переглянулись.

– Нужно было бы забрать у вас обе, но мы не паршивые гавы-законники, – гордо улыбнулся Старый Ник. – Но великий… дьявол, как его, Лоренцо?.. завещал делиться. «Делиться, делиться и ещё раз делиться», – вот его святые слова. Лоренцо, как его звали?

– Э-э-э… – Лысый Лоренцо наморщил лоб, но ничего не припомнил и выбранился. – Не помню. Но фон Ванн обязательно знает.

Итак, одна бутылка была конфискована. Затем Лоренцо обнаружил металлический ящичек.

– Это накс? – зажглись его глаза. – «Эв-та-на-зин, 20 см. доз». Ник, ты знаешь, что такое «эвтаназин»?

– Неа. Где же этот фон Ванн? Вечно его нет, когда он действительно нужен!

– Это яд, – подал голос Алекс. – Двадцать смертельных доз в одной ампуле.

Старый Ник задумался, его обуревали сомнения.

– Что-то я тебе не верю. Маленький Вик, подойди сюда, – позвал он одного из трайкеров-шестёрок, по каким-либо причинам не имевших собственного трайка. – Хочешь опробовать новый накс? Гораздо лучше препарата «Б»!

Маленький Вик с огромной радостью затряс головой. Через минуту он лежал на полу, а температура его тела постепенно сравнивалась с температурой окружающей среды. В любом случае, он умер абсолютно безболезненно.

– Да… – Старый Ник был удивлён и огорчён, причём вовсе не из-за смерти своего собрата. – Ты был прав, вамп. Хорошо, крысник, ты свободен. Можешь переночевать здесь, если хочешь. Снаружи по ночам бегают гигантские крысы, держу пари, что таких больших ты ещё не видел! Как тебя зовут?

– Джадж. Если там крысы, то моё место – там.

Усталость Джаджа моментально испарилась, едва он услышал о крысах. Движения его стали резкими, точными и бесшумными. Однако он остался до окончания судебного процесса над своими товарищами-вампами.

Старый Ник заколотил трубкой по ножке стула, выбивая пепел. Его обуревали тягостные сомнения.

– Отпустил бы ты нас, земляков твоих, Диккенс, – негромко, но выразительно сказал Энди, с удовольствием наблюдая за удивлённым выражением на лице Алекса, тот ещё не вспомнил из прошлого кратковременный эпизод встречи с трайкером. – Мы тоже родились и выросли в Гифе, Ник Диккенс.

Тут Энди немного погрешил истиной: со времени своего рождения, которое произошло совсем в другом государстве, за пределами Республики, и до момента жительства в Гифе, небольшом приморском городке, где он умудрился поступить в Университет, белокурый вамп побывал ровно в шестнадцати населённых пунктах.

– Вы из Гифа? Вот так встреча. Что-то я вас не припоминаю…

До Алекса, наконец, дошло, в чём дело, и он включился в разговор:

– Мы были лучшими друзьями твоего брата, незабвенного Тайтуса. К сожалению, жестокая судьба навеки разлучила нас…

– А!.. Припоминаю! Тайтус вечно якшался со всякими мерзопакостниками. Что ж, если такое дело, вы вольны. Только поклянитесь, что у вас нет ни курева, ни наркоты!.. Некоторые наши братья пристрастились ширяться, чтоб их так разэтак!

– Клянусь, – сказал Алекс с чистой совестью.

– Клянусь, – сказал Энди с непроницаемым лицом и честными-пречестными глазами.

Старый Ник отпустил трайкеров со станнерами и развалился на стуле.

– Бедный Дэз Макинас – он опять остался без жертвы. Хотя… Ребята, засуньте-ка Маленького Вика в холодильник – утром мы устроим неплохое представление.

Джаджа уже не было в цехе – дождавшись разряжения обстановки, он без лишнего шума исчез.

– Куда же вы топаете, вампы? – полюбопытствовал Лысый Лоренцо.

– Строго на юг.

– Хм. В нескольких километрах на юге находится огромная радиоактивная котловина, к ней нельзя подойти ближе, чем на сто метров. Поэтому вам надо свернуть на юго-запад, что ли.

– Спасибо за предостережение, – Энди достал из кармана весьма потрёпанную, протёртую до дыр карту и погрузился в её изучение.

Трайкеры погасили разом все прожекторы, освещавшие цех, наступала пора ночного сна. Ворота цеха были предусмотрительно закрыты на стальные засовы. Джадж остался снаружи наедине с крысами.

Ночь приняла землю в свои владения.

* * *

Утром крысник разбудил вампов, он был усталый, но счастливый. Левая брючина Джаджа была порвана и пропитана кровью, но мерзкие создания-переростки жестоко поплатились за это семью своими лучшими членами.

– Вам пора в путь, – сказал Старый Ник, когда они легко позавтракали. – Гроссмейстер не хочет, чтобы вы присутствовали на церемонии жертвоприношения.

– Кстати, Диккенс, – прошипел Энди в ухо этому служителю трайкерного культа. – Где бы мне найти Тайтуса?

Старый Ник отпрянул, дружелюбия его как не бывало.

– Что я, сторож брату моему? – он развернулся и ушёл.

Глава 9. Опять в лесу

На вечернем привале наши путники решили обсудить меню на ужин.

– Предлагаю выпить по пол-литра водки и завалиться спать, – сказал Энди.

– У тебя есть водка? – всполошился Алекс.

Энди скромно потупил глазки.

– Маловато, – Алекс с надеждой посмотрел на Джаджа, может, тот откажется от своей доли спиртного, но крысник был занят думами о другом.

– У меня есть пакетик с красной рыбой, – сказал он, почесав колючий подбородок.

– Понимаешь ли, любезный Джаджи, рыбу необходимо уметь готовить, иначе это будет бесполезная трата продуктов, времени и сил, – сказал Энди.

– По-моему, Энди, ты у нас старый морской волк, так что… – Алекс с улыбкой посмотрел на друга, но тот прикрыл глаза и отрицательно покачал головой.

– Хорошо, что ты предлагаешь?

Алекс порылся сначала в своей памяти, потом в сумке и сказал:

– Лично у меня есть коробка говядины.

– Знаем мы эту говядину – её нужно три часа вымачивать, иначе об неё зубы сломаешь.

– Можно пожарить кровяную колбасу, – но это предложение Энди почему-то не встретило активной поддержки со стороны общества.

– Может, ты поохотишься, Джаджи?

Крысник задумчиво оглядел забинтованную ногу (один гигантский грызун оказался на редкость живучим) и начал демонстративно чистить ножом ногти.

Через три часа было совсем уже темно, а они всё спорили. Кончилось дело тем, что Алекс нажрался сырой говядины, Джадж съел весь пакетик красной рыбы и запил её глотком «Сан виски», а Энди сначала выхлебал бутылку водки «Дауген», после чего чуть не подавился кровяной колбасой.

Костёр так и не разводился. Легли спать они с отвратительно мерзким настроением, ногами друг к другу. Джадж перед сном пересчитал запас стрел для арбалета и воткнул рядом с собой в землю нож. Никто не пожелал другу спокойной ночи.

* * *

Утром настроение и самочувствие было ещё хуже. Джадж с мрачным как никогда лицом и зверски диким взглядом отошёл подальше и начал медленно точить свои ножи, заполняя воздух скрежещущими звуками.

Энди мутными глазами вылупился на пустую бутылку, а потом решил наметить дальнейший маршрут. Развёрнутая с трудом карта почему-то не поддавалась его пониманию. Вамп долго изучал её, пока у него не вырвалось крепкое словцо.

– Чёрт возьми! Что-то я не вижу населённых пунктов поблизости. «Операция проходила без применения обезболивающих наркотических средств, но завершилась полным успехом. Правда, пересаженный глаз пока не видит…»

– Это газета, а не карта, хе-хе, – Алекс зевнул во весь рот, встал, потянулся и приступил к утреннему умыванию, заключавшемуся в поливании головы и лица водой из фляги.

Энди нахмурился и спрятал газету в задний карман брюк – своеобразный контейнер для заменителей туалетной бумаги.

– Вот задница, – сказал Алекс. – Мы опять забыли запастись туалетной бумагой.

Энди водил пальцем по карте, наконец-то увидевшей белый свет, и что-то бормотал себе под нос.

– Так где же мы остановимся в следующий раз, так сказать? – Джадж подошёл к вампам, крутя в левой руке нож вокруг его центра тяжести.

– В деревушке под названием Данпетрус.

– Когда-то это был крупнейший индустриальный город, но сейчас там одни развалины, – сказал Алекс. – Мы поселимся в одном из пустых домов на окраине, а потом обожрёмся, обопьёмся и ещё кое-что, рифмующееся с этими двумя.

На лицах вампов появилась гаденькая улыбочка.

– Нет, нет, я в этих делах не участвую! – Джадж от праведного негодования взмахнул ножом, при этом острая сталь прошла в сотых долях дюйма от кончика носа Энди.

– Три плюс два плюс один, – сказал Энди немного ошеломлённо.

– Что ты считаешь?

– Количество комбинаций, – загадочно ответил Энди. – Только не подумайте, что я какой-то паршивый диг.

Джадж грубо и бесцеремонно выдернул у вампа карту, покрутил её в руках, вернул, потом взвалил на спину сумку, арбалет и другие свои принадлежности и, ни слова не говоря, бесшумно исчез в северном направлении, по-английски.

– По-моему, он немного перепутал стороны света, – сказал Алекс.

– Хм. Понять этих крысников-психопатов невозможно, Алекс, но мне кажется, наше общество ему опротивело.

– Естественно, ежедневно видеть две наших рожи – не слишком большое удовольствие. Но всё-таки хорошо, что он ушёл. У меня в его присутствии холодеют руки и ноги, – признался Алекс.

– Наверное, это любовь, – усмехнулся Энди. – Давай завтракать.

– Давай.

Поели они с аппетитом, без того напряжения, которое вызывалось присутствием Джаджа. Энди расщедрился и поделился остатками кровяной колбасы – то, что он не смог запихать в себя вчера вечером (он-то пытался, да оно вылезало обратно, да ещё в чьей-то компании). Вдруг Алекс навострил уши и поднял вверх указательный палец – в кустах кто-то ломился, причём по курсу прямо к ним, и это никак не мог быть Джадж. Энди успокаивающе махнул рукой – в случае чего они сумеют за себя постоять.

– Добрый день, дети мои. Приятного аппетита, да благословит Господь вашу скромную трапезу, ибо в священном писании сказано: Panem et circenses[14]14
  Хлеба и зрелищ (лат.).


[Закрыть], что значит… о! чёртова коряга!

Глава 10. Лицо духовного звания

Конечно, такая встреча в лесу казалась совершенно невероятной. Какой-нибудь недобитый диг тут же подсчитал бы вероятность такого события – 0,0000082 процента. При этом не учитывается возможность того, что два несчастных вампа вообще могли никого не встретить. Но, так или иначе, сквозь кусты (словно нарочно избрав самые густые заросли) к ним ломился не кто иной, как вамп и философ, патер П. М. Гордон собственной персоной, небезызвестный читателям первой части хроник «Постапокалипсиса».

– Патер Гордон! Вы ли это?

– Гордон, просто Гордон, друзья мои, – он вытер платком вспотевший лоб, потом протёр пенсне. Ему было от чего взмокнуть – на спине он тащил огромный картонный короб, обклеенный рекламами различных обувных фирм – «Кинг», «Ашрум», «Бейли Нокс» и другие. Одет патер был в точности так же, как и несколько лет назад – фиолетовый плащик, обвислая коричневая шляпа, чёрные джинсы. Духовную особу в нём выдавали лишь белый воротничок (удивительно, но он был действительно белым) и увесистый томик Библии с иллюстрациями Гюстава Доре. Энди отметил и то, что от Гордона не пахло спиртным, но это так, между прочим. Алекс радостно улыбался, не забывая подозрительно погладывать по сторонам.

– Привет, Гордон, – сказал он. – Ты ненароком не наткнулся на крысника?

– Увы! – патер скинул короб с плеч на землю и осторожно уселся на него. – Именно поэтому я и не вышел к вам сразу – я испугался грубого голоса сей человеческой особи.

Энди небрежно махнул рукой:

– Этот крысник дрожит перед нами, как осиновый лист, и повинуется каждому моему слову, – он мог так говорить, потому что Джадж был уже далеко. – Но надоел своей услужливостью до ужаса, и мы его прогнали.

– Est modus in rebus[15]15
  Всему есть мера (лат.).


[Закрыть], – провозгласил Гордон. – Как сказано в священном писании… Только вы не ходите туда, – он махнул рукой в направлении, откуда появился. – Я там оставил… небольшую кучу.

– Какую кучу? – Энди непонимающе моргнул, затем потянул носом и мерзко усмехнулся.

– Non multa, sed multum[16]16
  Не много, но многое (лат.).


[Закрыть]. – Гордон мило улыбался, пенсне его радостно блестело.

– Это ты что ли по-латински шпаришь? – спросил Алекс.

– Как-никак я доктор богословия Смаросского университета[17]17
  Тем не менее, прошу обратить внимание, что Гордон сыплет латинскими фразами впопад и невпопад.


[Закрыть].

Энди нахмурился, сомнение читалось на его лице.

– А чем вы сейчас занимаетесь, патер? Что у вас в коробке? Золотые слитки?

– Errare est[18]18
  Ошибка (лат.).


[Закрыть], Алекс. Я продаю обувь.

Неожиданно Гордон упал на колени перед Алексом и схватил его за ногу. Алекс было подумал, что это какой-то новый вид извращения, но патер всего лишь хотел посмотреть состояние его ботинок.

– Так вам нужна новая обувь? – с надеждой Гордон вглядывался в их лица, но они отрицательно покачали головами. – Тогда одолжите шестьсот «лимонов».

Энди сделал вид, что не расслышал, а Алекс довольно охотно раскрыл тощий бумажник из крокодиловой кожи (на самом деле – кальцийсодержащий пластик) и протянул патеру три грязно-жёлтые мятые бумажки. Гордон сердечно поблагодарил и спрятал деньги. Но и для Энди пришла пора раскошелиться.

– Сигареты есть?

Энди молча протянул Гордону коробку в золотой фольге.

– О, «Тутанхамон»! – изумился патер. – И где это столько платят, что вы можете позволить себе эту роскошь? Кто тебя украсил таким шрамом?

Перед тем как закурить, Гордон закинул в рот большую белую таблетку и разжевал её.

– Мультисангин, – пояснил он.

– А вот я слышал, что мультисангин… – начал Алекс.

Энди перебил его:

– Диг, – встретив непонимающий взгляд Гордона, он добавил:

– Диг оплатил эти сигареты.

– Диг?! – в глазах Гордона появился неподдельный интерес.

– Мерзопакостный диг, – Энди сплюнул мутную тягучую слюну. Алекс с ненавистью наблюдал за курильщиками – вполне обычная реакция для некурящего.

Гордон с наслаждением пустил колечко из дыма и пробормотал:

– Tempora mutantur[19]19
  Времена меняются [и мы меняемся с ними] (лат.).


[Закрыть]. Мы очень изменились, друзья-вампы. Когда-то мы были абсолютно противоположного мнения о дигах.

– Интересно, в чём причина таких перемен… Значит, теперь ты думаешь, что у дигов есть душа? – Энди опять сплюнул.

– Не в этом дело, – голос Гордона был чрезвычайно серьёзен. – Я стал умнее. Диги – просто мученики, причём не ждущие благодарности, молча несущие свой крест. Их никто не любил. За это они и поплатились. Своими жизнями.

Алекс внимательно слушал патера, но на губах Энди играла презрительная улыбка.

– Скупая мужская слеза скатилась из моей впалой глазницы по истощённой щеке, – съязвил он, но Гордон вроде бы не заметил его ёрничанья.

– Те диги, которые не захотели быть мучениками, стали мерзавцами, тремя блюдолизами Биг-Тага. Хотя на месте Диктатора я б уничтожил этих трёх змей, вместо того, чтоб держать их у себя на груди.

– Но остались ещё другие диги, – подсказал Алекс.

– Sic[20]20
  Так (лат.).


[Закрыть], считанные единицы. Но им пришлось изворачиваться, научиться вести себя совсем не по-диговски. Ими можно только восторгаться.

Энди вдруг стошнило. Смущённо вытирая пучком травы рот, он заявил:

– Вы ведёте такие слезливые бабьи речи, что мой желудок не выдержал.

* * *

Три вампа быстро шагали по лесу, погружённому в приятный дневной сумрак. Энди хотел помочь Гордону понести его коробку (он предложил это только из вежливости), но патер отказался.

– Если не секрет, куда лежит ваш скорбный путь?

Ответил Гордону Энди:

– В Гиф. Алекс ещё до Беспорядков положил там в банк крупную сумму, – всем своим видом белокурый вамп показывал глупость этого поступка.

– Инфляция, – понимающе кивнул патер; Алекс помрачнел.

– Гордон, – сказал он, желая отвлечься от грустных мыслей, – вы не встречались в этом лесу с разбойниками? Они называют себя фралиберами.

– Слава Всевышнему, нет! Пусть только попробуют на меня напасть – за каждый заработанный миллион я глотку перегрызу!

– Но я слышал, что они неплохие ребята, против правительства…

– Может быть. Но мои деньги – это мои деньги. А про фралиберов я слыхал… вроде бы недели две назад к ним в лапы угодил архиерей Гестас, внук самого Пердольва, они нашли у него золотой крест в 19 килограмм…

– И они засунули этот крест ему в жопу! – ляпнул Энди.

Гордон кашлянул и после некоторой паузы спросил:

– Ты тоже про этот случай знаешь? Да-да, именно туда…

Вамп, волею случая попавший пальцем в небо, скромно потупил глаза и почему-то немного покраснел.

– Это печально, – добавил патер.

Они молча шли дальше, потом Гордон неожиданно попросил привала, чем вызвал огромное удивление – он слишком быстро устал для вампа.

– Старею, друзья, – шутливо оправдывался патер. – Расскажите мне лучше о встреченном вами диге.

Алекс кратко, очень скупо пересказал обстоятельства их остановки в гостинице Какуса, патер-вамп внимательно слушал.

– А как называл себя этот диг?

– Разве для дигов имена имеют хоть какое-то значение? – поинтересовался Энди.

– Имеют, и немалое.

– Джизус Люпен, – ответил Алекс. – А лейтенанта звали Хантер.

Вампы ожидали, что Гордон сообщит им что-нибудь полезное, но тот молчал.

– Это был один из Биг-Таговских лизоблюдов?

– Нет, Алекс.

«Если уцелевшие диги научились вести себя, как остальные, нормальные люди, то нельзя верить ни единому их слову», – подумал Алекс.

– Скажите, патер, может ли человек выжить после электрического стула? – спросил Энди.

– Sancta simplicitas[21]21
  Святая простота (лат.).


[Закрыть], весьма сомнительно. Хотя в стране жуткий энергетический кризис, в некоторых случаях для смертников не жалеют десяти тысяч вольт. Через мгновение после подведения к телу напряжения парализуется дыхание, сердце, но только спустя десять секунд в жилах вскипает кровь. В конце концов, человек превращается в хорошо прожаренный кусок мяса. Весьма неприятная процедура, не так ли? Эвтаназин и гуманнее, и надёжнее. – Гордон остановился, поставил коробку и присел отдохнуть. – Но я абсолютно против смертной казни в любом её виде. Узаконенность её свидетельствует о том, что в государстве не всё в порядке.

Они перекусили, по братски поделив оставшуюся пищу.

– Хотите, я отпущу вам грехи? – предложил Гордон.

– Нет, – улыбнулся Алекс, Энди молча покачал головой.

– Как хотите. К сожалению, я вынужден расстаться с вами. Вам – на юг, мне – на запад, в Смаросу. Очень рад, что встретил вас. Держите на память.

Он протянул вампам запечатанную ещё упаковку концентратных кубиков «Дауген», крепко пожал им руки. Потом патер опять присел на свой короб с обувью и с грустной улыбкой наблюдал, как его спутники медленно удаляются в лесную чащу. Когда они совсем исчезли, он оглянулся и неожиданно коротко свистнул. Через полминуты на тропу вылез громадный шаггер, его крупные зубы были оскалены в дружеской ухмылке.

– Salve[22]22
  Здравствуй (лат.).


[Закрыть], фра Джон! – Гордон приподнял шляпу.

– Salve, фра Петрус! – прорычал шаггер.

Они обнялись, потом шаггер Джон открыл коробку и выкинул из неё несколько пар ботинок. Потом он вынул квадрат из фанеры и замер: ровные ряды золотых слитков повергнут в изумление любого, кто знает им цену. Шаггер взял один слиток, взвесил его в руке и восхищённо присвистнул:

– Здорово! Но, фра Петрус, тут, наверное, целая тонна!

Питер Гордон скромно усмехнулся.

– Около того. Я стёр себе все плечи и оббил до крови спину. Но ещё великий Стокер[23]23
  Брэм Стокер (1847–1912) – ирландский писатель, автор романа про вампиров «Дракула» (1897).


[Закрыть] писал, что вампиры в сорок раз сильнее обычных людей.

Шаггер погладил руками тусклые слитки и заворожено прошептал: «За справедливость!»

– А где фра Владимир? – спросил Гордон.

– Сейчас придёт. Слышишь, ломится, как слон! Кто эти двое ребят, что шли с тобой?

Гордон посмотрел на юг.

– Старые знакомые, – ответил он. – Призраки из прошлого. Не знаю, но я почему-то пользуюсь у них некоторым уважением. Всё допытывались, почему я так изменился. Но не мог же я им сказать, что пять лет назад я каждый божий день находился под воздействием психотропных веществ.

Шаггер Петрус хмыкнул и спросил:

– А чем они сейчас занимаются?

– Странствуют в поисках истины, – Гордон улыбнулся. – Суета сует…