Текст книги "Очень не просто (СИ)"

Автор книги: Тимофей Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 29

Никогда не предполагал, что у либерийцев такой яркий темперамент – они по всему миру славились своим спокойствием и основательностью, а тут такие страсти. Пока я не снял полог и не показал гвардейцам живого короля, крик вокруг стоял невероятный – мне, как возможному похитителю, грозили всем, от банального мордобития до гнева богов, маги тоже обещали что-то совсем уж невероятное, лишь бы заставить вернуть монарха его подданным. Можно подумать, что я прилетел в Либби лишь для того, чтобы умыкнуть собственного дядю. Интересно, почему судьба находившихся рядом принца и королевы никого не волновала? Или все были уверены, что им ничего от меня не грозит?

Когда придворные убедились, что все живы и здоровы, пришла пора крайне неприятных вопросов – как могло случиться, что шпион эльфов вольготно чувствовал себя во дворце и имел свободный доступ к семье монархов. Но начавшиеся взаимные обвинения магов и дворян быстро прервал прибывший глава тайной стражи, и увел всех посторонних. Остались мы – пережившие покушение, да толпа гвардейцев и магов, перекрывших все входы.

Спальня принца представляла собой жалкое зрелище – выбиты все стекла, дверь с частью стены отсутствовали, в комнате выгорела вся мебель, слой сажи покрывал даже часть гостиной (апартаменты состояли из нескольких комнат и общей приемной) и над всем этим витал тающий пожарный дым. Несколько гвардейцев с огромной осторожностью перенесли Максума и Гонора в соседнюю спальню, где разместились телохранители брата, и положили их прямо на ковер, больше было некуда.

– И что дальше?

Королева села на пол рядом с сыном, и стала платком аккуратно вытирать его лицо.

– Когда вы перестанете отвлекаться и займетесь мальчиками? Любое промедление крайне опасно и я требую, что бы вы, Эльчеор, сейчас же взялись за лечение, пока не явился очередной эльфийский шпион.

– Нет! – Дед вступил в разговор. – Сперва, мы посмотрим на присутствующих, сюрпризов на сегодня уже достаточно.

Люди, итак встревоженные предыдущими событиями, с подозрением стали коситься на соседей, гвардейцы постарались встать между моей охраной и королем. Я же внимательно стал всех рассматривать…

Нет, марионеток больше не было, пара лечебных амулетов и все, но я не обольщался – эльфы уже показали свои возможности по скрытию своих плетений. Откровенных врагов не было, ну и ладно. Пора было спасать братьев, еще одного такого приключения им не пережить.

Центром плетения был черный кинжал, вытащить его из судорожно сжатого кулака кронпринца не представлялось возможным – человек был лишен собственных сил и без энергетической связи с Гонором не жилец. Самое интересное, что привязка к новому хозяину прошла успешно, оружие признало Максума и если мне удастся свернуть плетение, которое вытягивает из него силы, то кронпринц обзаведется очень мощным аргументом против магов. Однако, все оказалось не так просто – за неделю личные силовые потоки у братьев переплелись и образовали общую сеть, как их распутать и сделать вновь самостоятельными я не представлял. Если все просто разорвать, то Гонор выживет за счет браслета и связи со мной, только будет чувствовать слабость пару недель, а вот Максум так легко не отделается – у него нет сильного магического источника, поэтому в одиночестве шансов у него нет.

– Якорь, ему нужен магический якорь, на котором будет держаться вся система жизненных силовых линий.

Торрин как всегда подслушивал мои мысли самым бессовестным образом.

– О чем вы? – Королевский маг Че спросил у деда. – Какой якорь? Кронпринц молод и здоров, зачем его привязывать к амулету, который можно украсть или сломать? Это легкомысленно и небезопасно!

– Вы можете предложить что либо иное? – Торрин стал сердиться. – Вы же видите, что у парнишки творится с силовыми линиями.

– Да, сила Че перемещается в телах несколько… прерывисто, но если вы поможете мне убрать кинжал, то мы напитаем энергией больных в достаточном количестве и тогда до полного выздоровления рукой подать.

– А толковые целители у вас есть?

Про меня явно все забыли, поэтому с удивлением оборачивались на голос.

– Лучшие лекари традиционно маги Эль, а им сейчас веры нет!

Вот и король решил вступить в разговор.

– Жрецы Че с самого начала не давали нам больших надежд на излечение, поэтому я и вынужден был послать за вами синира.

Арчиб Второй сидел в единственном в комнате кресле и с раздражением наблюдал за спором мага и шамана.

– Меня не интересует, как вы этого добьетесь, но мой сын должен встать на ноги и быть достаточно здоровым для выполнения своих обязанностей.

Слова дяди могли показаться холодными и расчетливыми, но я видел, чего ему стоила неделя сидения у постели больного сына – темные круги под глазами, посеревшее от усталости и недосыпания лицо, добавляли ему добрый десяток лет, а ведь либерийский король был сильным здоровым мужчиной среднего возраста.

– Арчи! – Королева не осталась в стороне. – Не дави на шаманов, пусть они спокойно осмотрят нашего мальчика, скажут результаты обследования и возможные пути лечения, потом и будем принимать решения.

Супруги переглянулись и согласно кивнули друг другу.

Я сразу перестал обращать внимание на посторонних и занялся Максумом. Дед был прав – без стороннего источника сил в его ситуации не обойтись, осталось только выбрать материал для якоря. Прежде всего, я изучил кинжал, к сожалению, он был слишком мал для моих целей, вот если бы черного металла было раз в десять больше…

– А откуда это оружие? – Я спросил короля, не особо надеясь на положительный ответ. – Может быть, у вас есть еще что-то в этом роде?

К моему удивлению Арчиб кивнул и сделал знак одному из гвардейцев, тот сразу куда-то убежал.

– Да, оружейник, в лавке которого и произошло несчастье с сыном, собрал целую коллекцию.

– И что там?

Я был искренне заинтересован посмотреть на другие образцы изделий из этого странного металла, так как раньше никогда не слышал о нем. Если кинжал не результат чьего-то безумного эксперимента, а часть партии такого оружия, то это должно стать известно старейшинам и шаманам. Получается, что где-то есть тайная рудная жила, где добывают черный металл и специально обученные кузнецы, изготовляющие оружие против магов.

– Сейчас принесут, и вы увидите.

Арчиб Второй продолжал сидеть в кресле и ждать развития событий. Кто-то из гвардейцев принес стул и на него усадили королеву, мы же с дедом и охраной продолжали стоять. В открытую дверь комнаты постоянно заглядывали какие-то люди, народ перешептывался у нас за спиной, но никто не отважился начать беседу – все ждали, когда принесут оружие и чем все закончится.

Наконец, толпа у дверей зашевелилась, и в комнату вошли трое гвардейцев, каждый из них осторожно нес по ящику. Прежде чем их открыть, из апартаментов принца выгнали всех невесть как просочившихся сюда посторонних, и плотно закрыли за ними дверь.

Сперва осторожно открыли самый маленький ящик, скорее коробку, в ней на бархатном ложе в специальных выемках лежали четыре близнеца уже знакомого мне кинжала, судя по одному пустому месту, все они составляли полный комплект.

– Надо же! Какая старина! – Торрин явно видел такие кинжалы не в первый раз. – Я думал, что их давно не используют.

– О чем ты?

Мой вопрос готовы были повторить все присутствующие, я просто успел сказать первым.

– Это метательные кинжалы, "Рука смерти" как называли их эльфы, типа пять пальцев – пять ножей, правда, делали их из особого сплава серебра, про такие черные не было даже слухов.

– И кто же пользовался такими штучками?

Как бы между делом спросил король, я бы даже поверил в его равнодушие, но уж больно взгляд, которым он мельком окинул содержимое коробки, был у него цепким и пристальным.

– О, с этими, как вы сказали "штучками", ходила только личная охрана главы и наследника Старшего Дома.

– Но почему пять? – Спросил Арчиб. – Мои егеря носят по семь ножей и крепят их к специальной грудной перевязи.

– Нет, тут форма кинжалов другая и рукоять длинней, чем у егерских.

Дед достал свои зимние перчатки, надел, и осторожно взяв один из ножей, стал показывать, в чем разница.

– Эльфы прятали их в хитрых ножнах на руках и ногах, а пятый крепился на спине, у пояса, рукоятью вниз. Если не знать где искать, то обнаружить оружие на дивном было просто невозможно. Один такой ушастик тихо вырезал у нас полсотни бойцов ночью, живым взять не удалось, а тайные ножны нашли, когда труп раздели, так про них и узнали.

Пока Торрин рассказывал свои байки, я прикидывал – можно ли приспособить пятерку кинжалов для моих целей. Нет, к сожалению, здесь банально не хватало количества металла, а запитывать носитель силой чрезмерно было бы глупостью – плетение стало бы неустойчивым, что грозило бы Максуму быстрой смертью.

– Что у вас есть еще?

Во втором ящике мирно покоилась сабля, явно предназначенная под женскую руку, из того же материала, что и кинжалы. Изящная, даже воздушная, если можно было так сказать про оружие, сабля казалась экзотическим дополнением к дамскому туалету, а не орудием убийства. Все-таки могли эльфийские мастера делать по настоящему прекрасные вещи, хотя работа с металлом никогда не была сильной стороной длинноухих. Хотя, узнав в последнее время про эльфов много нового, я бы не удивился любым, не характерным для них ранее, способностям.

– Нет, это не то…

Мало того, что материала сабли тоже было недостаточно для полноценного магического якоря, так и привязанность принца к женскому оружию стала бы смешно выглядеть в глазах окружающих. Я так четко представил крепкого юношу с женской "зубочисткой" у пояса, что с трудом удержался от неприличного хихиканья.

В это время передо мной открыли последний, самый большой ящик – там, в уютных бархатных гнездах лежали мечи. Два черных матовых близнеца солидно расположились на алой ткани, и казалось, с бесконечным терпением дожидались своего нового хозяина. С первого взгляда стало понятно, что этому благородному оружию подойдет далеко не каждый претендент, а лишь самый лучший, способный дать мечам достойную цель и равного противника.

Поймав себя на мыслях, совершенно мне не свойственных, я очнулся от созерцания мечей и посмотрел по сторонам – содержимое ящика произвело на всех присутствующих совершенно разное впечатление. Не имеющие способностей к магии просто восхищались видом редкого оружия, а вот маги…

Маги с восторженной жадностью смотрели на мечи, не в силах оторвать взгляда от манящих близнецов.

Однако!

Это какой же должен быть заложен "зов" в оружие, если его жалкие остатки так воздействуют на людей, имеющих магические способности? Очень удобно – достаточно обнажить мечи, и вражеский маг с восторгом подставит под лезвие свою шею, лишь бы оказаться ближе к заворожившему его предмету. Тот, кто придумал это оружие, был очень умен и силен магически…

С каждым днем, узнавая все больше подробностей об эльфийских возможностях, я делал выводы и они мне совсем не нравились – ушастые переставали казаться понятным противником. Внимательно рассмотрев остатки плетения "зова", я выяснил, что оружие старое даже по эльфийским понятиям, последний раз его подпитывали века назад, а дивные вылезли из своих лесов совсем недавно, следовательно, черный металл ковали не для борьбы с людьми.

Может быть, оно осталось еще от древних войн с орками?

– Дед, деда!

Не услышав ответа, я повернулся к Торрину и увидел, что "зов" мечей подействовал и на него. В раздражении, я так громко хлопнул крышкой ящика, что все присутствующие вздрогнули, люди тут же постарались отвернуться и не смотреть на завораживающий предмет.

"Дед, ушастые ковали это против вас?"

Шаман задумался и потом отрицательно покачал головой.

"Нет, я про такое никогда не слышал, даже в сказках и легендах нет упоминания черных клинков. Похоже, они держали такой аргумент против своих, для укорота особо наглых магов… Страшное оружие. Стоит ли давать его в руки людям?"

Я посмотрел на кронпринца – выглядел тот весьма печально, если мы откажемся помочь, то парень погибнет, но это не самое худшее из возможного…

У либерийской королевской четы был только один ребенок, Максум – ни запасного наследника, ни дочери, которую можно было бы выдать замуж и получить внука, не имелось. Насколько я помнил ненавидимые мной в детстве занятия по генеалогии человеческих королевских семей, следующими в наследовании короны стояли пара престарелых теток, сестер моей бабки, и… мы с Гонором.

А вот это совсем нехорошо.

Мало того, что Гонор присутствовал при покушении на кронпринца, так еще и моя неудача с лечением приведет бездомного братца прямо на освободившийся престол. Только сумасшедший не заподозрил бы нас в попытке переворота.

Теперь стали понятны и толпа охраны, и истерика из-за моего щита, получается, что либерийцы просто не знают, чего от нас ожидать – толи спасения кронпринца, толи уничтожения правящей династии. А я еще удивился, как холодно встретила меня королева…

– Ну, что? Подойдут?

Вопрос королевского мага отвлек меня от размышлений о том, придется ли нам пробиваться из дворца с боем.

– Вполне может быть…

"Успокойся, мы следим за людьми, постарайся вылечить обоих".

Дед всегда знал, что мне сказать и как – я выбросил все постороннее из головы и сосредоточился на лечении. Так как мечи оказались с серьезной магической начинкой, то завязывать Максума только на них недальновидно – если эльфы сумеют получить доступ к принцу, то усилив "зов" сумеют подчинить человека. Я посмотрел на Гонора – тот чувствовал себя лучше кронпринца, так как телохранители давали ему силу бороться с тянущим силу плетением.

Так как разброс затрат энергии на нескольких человек себя оправдал, то я решил повторить этот прием и с либерийским принцем, немного изменив плетение привязки. Мечи достанутся Максуму, сабля – какой-либо девушке, четыре кинжала – телохранителям или друзьям принца, а пятый останется у Гонора, как "нить последней надежды" – если все привязанные люди погибнут, то брат вытянет либерийца за счет кровной связи и не даст ему умереть.

– Мне нужны четыре гвардейца или друга вашего сына. – Я посмотрел на королеву. – И девушка, хотя бы имеющая представление об оружии. При выборе постарайтесь учесть, что им придется находиться рядом с принцем до конца своих дней.

Даина внимательно на меня посмотрела, согласно кивнула и вышла из комнаты.

– Торрин, подготовь мой мешок из долины, и пусть принесут большой крепкий стол!

Я не представлял себе, как буду ползать вокруг больных, готовя плетение, так что придется их опять передвигать. Получив конкретные указания, все вокруг забегали, кто-то громко распоряжался и гонял гвардейцев – чтобы никому не мешать, мы с дедом отошли и сели на край кровати одного из телохранителей Гонора.

– Господин!

Боги! Это опять к нам просочилась ненормальная девица.

– Посмотрите на моего Светика! Рядом с вами ему лучше!

Нас угораздило сесть рядом с мужем Яны, и теперь она не даст спокойно поговорить. Шаман не стал стесняться, кивнул одному из орков, тот, невзирая на протесты девицы, вскинул ее, как овцу, на плечо и вынес вон. Так как она не вломилась к нам сразу после его возвращения, я пришел к выводу, что ее где-то крепко заперли – хоть что-то хорошее за день.

За это время принесли крепкий широкий стол, подняли принцев и осторожно положили на него. Вошла королева и привела с собой трех приятных молодых леди явно благородного происхождения, за ними последовала компания из десятка юношей, ровесников кронпринца – комната опять стала напоминать проходной двор.

Три претендентки на близкое общение с будущим королем разительно отличались друг от друга – высокомерная брюнетка с прямой спиной и пронзительным взглядом, очень красивая блондинка, и невзрачная мелкая девушка с ярко рыжими волосами, чем-то похожая на лесную белочку.

Мне даже не надо было подходить к ним вплотную, чтобы сделать выбор – только рыженькая смотрела на принца с любовью и искренним беспокойством, в то время как блондинка с трудом скрыла брезгливость при виде больных, а брюнетка давила меня взглядом. С юношами все было сложнее – все они явно переживали за своего принца, никто не проявлял отрицательных чувств ко мне или окружающим, так что пришлось смотреть магически, чтобы не ошибиться.

Трое отсеялись из-за болезни и старых травм, у двоих были сомнительные амулеты Эль и я от них отказался, а один просто не понравился, сам не знаю почему, но этот парень был мне неприятен. Итого, осталось четверо молодых дворян, судя по выправке получивших военное образование, два брюнета и два блондина – комплект.

В очередной раз очистив комнату от посторонних, королевский маг разрешил мне начинать лечение. В большой спальне остались мы с дедом, король, королева, маг Че, трое телохранителей Гонора на кроватях и больные, лежащие на столе. У открытых дверей ждали вызова четверо дворян и рыженькая девушка. Остальные орки, гвардейцы, маги толпились в приемной и даже в коридоре – о тишине и уединении оставалось только мечтать. Конечно, хотелось бы более подходящих условий для работы с новым для меня плетением, но тянуть с лечением было уже совершенно невозможно – Максум терял силы прямо на глазах.

Решив идти по пройденному с Гонором пути, я взял из мешочка смесь золотого и серебряного песка из долины, и, отпустив силы, стал тщательно разминать ее в ладонях. Металлы перемешивались, становились податливыми, как хлебный мякиш, и из них стало возможно вылепить небольшую чашу – я хотел смешать кровь всех участвующих в ритуале привязки. Сейчас ситуация не такая, как в лечении чумы – мне надо было ухитрится так привязать между собой людей, оружие и Максума, чтобы черный металл не тянул силы из своих носителей, признал их за хозяина и стал магическим якорем для ослабевшего либерийского принца.

Я осторожно достал все оружие, которое должно было участвовать в ритуале, и сложил в ногах больных. Приходилось быть осторожным и следить, чтобы металл не касался тел, так как это было бы совсем небезопасно. Силовых линий в комнате, да и во дворце было достаточно, конечно, такого энергетического узла, как в Бруке, не было и в помине, но для работы с приличными плетениями вполне хватало. Тут мне требовалась не огромная мощь благословения богов, а ювелирная работа с тончайшими линиями жизненных сил двоих человек, которые из-за кинжала так перепутались, что напоминали неряшливый моток пряжи. Максума и Гонора надо было разделить на энергетическом уровне, залатать получившиеся в ауре дыры, чтобы они могли жить вдали друг от друга, не теряя сил и здоровья.

Мало мне было толпы праздных зрителей, множества настороженно следящих за нами глаз, так еще при работе придется осторожничать и не задевать множество защитных и охранных плетений, которые во множестве навешали человеческие маги в апартаментах принца, да и по всему королевскому дворцу.

"Успокойся и делай все, что считаешь необходимым, а мы обеспечим тебе безопасность при любом исходе".

Мысленная поддержка деда очень мне помогла, я вздохнул и достал стилет.

Глава 30

У него все-таки получилось!

Торрин до самого последнего момента сомневался в том, что удастся вытянуть либерийского принца из бессознательного состояния. Но внук в очередной раз показал, что строить какие-либо предположения относительно его возможностей совершенно бесполезно – он все равно все сделает по-своему.

С самого начала шаман не одобрял самой идеи лететь в Либерию и лечить какого-то дальнего родича Эчеррина. Конечно, эта страна старый союзник, да и королевская династия орков вполне устраивала, но рисковать сильнейшим шаманом степи ради людского принца? Нет, слишком неравноценный обмен! Но внук еще не забыл свои человеческие корни, хотя в детстве от той родни не видел ничего хорошего, поэтому и бросился на помощь братьям, не считаясь с мнением старейшин. Еще в Бруке шаман имел долгий разговор с Зуррином, и они пришли к выводу, что мальчишке надо дать некоторую свободу принятия решений – пусть набирается опыта и самостоятельно лишается иллюзий относительно благодарности людского рода. Эчеррин все еще не понял, что после инициации в нем дара ко всем видам магии, принять его за человека стало довольно затруднительно. Кланы относились к обещаниям и клятвам людских властителей с легкой долей иронии и сомнений – слишком часто короли забывали свои обязательства или отказывались от собственного слова. Человеческая поговорка "я хозяин своего слова: захотел – дал, захотел – забрал" в кланах вызывала возмущение, так как даже самый распоследний орк никогда не отказывался от своих клятв. Обманщика карали духи предков – от него отворачивалась удача, и преступник быстро заканчивал свой жизненный путь самым позорным образом. У людей все было иначе – только воспитание и мнение окружающих заставляло человека держать слово. Честные и порядочные партнеры встречались редко, орки их ценили, но особого доверия расы друг к другу не испытывали.

Сейчас же орки проявили невиданное легкомыслие, доверив жизни шаманов и старейшины людям, и прилетели в столицу старых союзников столь малым составом. Конечно, людям совершенно незачем знать, что к утру над дворцом в небе уже будет прятаться огромный транспортник с тысячей бойцов на борту – это может оказаться последним аргументом Торрина, при возникновении серьезной опасности для внука. А то, что этот визит не пройдет гладко и радостно старейшина знал с самого начала – его не зря считали сильнейшим предсказателем Небесной Змеи.

Когда внук начал выкладывать черное оружие на стол, шаман ожидал опять почувствовать "зов", но мальчишка между делом провел пару раз рукой – и железяки так и остались просто железяками. Эчеррин, похоже, даже не замечал, что делает что-то с силовыми линиями, такое впечатление, что магию он воспринимает не как инструмент достижения цели, а как часть самого себя. Быстро размяв песок из долины, юный шаман слепил из него кособокое подобие плошки (при этом от него так несло силой, что у шамана волоски на теле встали дыбом, а у королевского мага стало подергиваться веко левого глаза). Потом внук быстро собрал у нужных людей по несколько капель крови, долил в сосуд "живой воды", и стал помешивать жидкость указательным пальцем правой руки, при этом камень в эльфийском кольце начал светиться, постепенно набирая яркость. Эчеррин внимательно посмотрел на кронпринца, затем лизнул розовый от жидкости палец, кивнул, словно соглашаясь с собственными мыслями, и стал аккуратно смазывать черный металл смесью крови и воды.

Закончив с оружием, сложенным в ногах больных, он подошел к середине стола и вылил остатки жидкости на кинжал, который судорожно сжимали руки Максума. Затем он вытащил роковое оружие и небрежно отложил в сторону, братья разъединили руки и… ничего страшного не произошло.

По комнате пронесся судорожный вздох – все присутствующие невольно задерживали дыхание, ожидая для больных смертельного исхода.

Между тем Эчеррин размял отслужившее свое сосуд и стал лепить из пластичного металла узкий обруч, старейшина еще удивился такой форме – для браслета изделие было слишком велико.

– Тетя, у тебя есть какое-нибудь украшение, которое передается в твоей семье несколько поколений?

Слегка удивленная подобным обращением от Эчеррина, женщина пока не признавала их родства, да и на "ты" они не переходили, однако, королева быстро пришла в себя, слегка задумалась и решительно сняла со своего платья приколотую под горлом брошь с большим изумрудом.

– Вот, это часть комплекта, есть еще серьги. – Даина взяла украшение и положила его племяннику на протянутую ладонь. – Брошь в нашей семье много поколений передается по наследству, моя прабабушка говорила про нее, что она защищает от дурных взглядов.

Внук внимательно осмотрел украшение, потом легко согнул золотую оправу и вынул камень. Покатав изумруд между пальцами, он просто вдавил его в серебристый обруч и подмял края так, чтобы камень прочно держался на новом месте.

– Тетя, приподнимите голову сына, мне надо примерить на него небольшой амулет.

Не сказав ни слова, королева подошла к Максуму и, бережно положив ладони на его затылок, слегка приподняла голову. Старейшина с интересом стал наблюдать, как внук одевает на голову больного обруч с камнем.

Поначалу Эчеррин немного промахнулся с размерами, обруч легко проскочил и застрял, зацепившись за уши и переносицу.

– Велико.

Королева терпеливо давала племяннику советы.

– Надо бы ужать немного…

Внук, быстро перебирая пальцами металл, добился нужного размера, и обруч плотно лег на голову либерийского принца, причем фамильный изумруд оказался точно посередине лба. Убедившись, что головной убор не упадет, принца оставили в покое, а королева вернулась на свое место.

Эчеррин проверил пульс у обоих братьев, а потом подозвал выбранных для привязки людей. Начали с юношей – каждый из них подходил к столу, брал в руки черный кинжал, и потом целовал кронпринца в камень на обруче.

Первый человек, направляемый юным шаманом, в смущении пытался отказаться от столь странного поступка, но окрик короля заставил его безропотно подчиниться. Когда девушка взяла саблю и с удовольствием поцеловала Максума сначала в плотно сомкнутые губы, и лишь затем прикоснулась к изумруду, все предпочли закрыть глаза на некоторую вольность в выполнении ритуала. Так как черный кинжал уже не связывал братьев, то появилась возможность перенести Гонора на стоящую рядом кровать одного из его телохранителей.

Расставив людей вокруг стола, Эчеррин взял парные мечи и положил их на принца таким образом, чтобы его ладони накрыли рукояти клинков.

– Приготовьтесь. – Тихо и уверенно прозвучал голос внука. – Когда кронпринц очнется, у вас может закружиться голова и наступить легкая слабость.

Рыженькая девушка, стоя в ногах своего кумира, крепко сжимала маленькими ладошками рукоятку сабли. От восторженного ожидания чуда у нее алели щечки и ярко блестели карие глаза. Старейшина постарался подавить усмешку – эта "белочка" уже не выпустит либерийца из своих рук. Друзья принца по двое встали по бокам, а внук расположился во главе стола и прикоснулся кончиками пальцев к вискам больного.

Все замерли, понимая, что шаману ни в коем случае нельзя помешать в такой ответственный момент, так как испорченное плетение могло убить кронпринца. Слегка поглаживая кожу головы подушечками пальцев, Эчеррин постепенно передвигал свои ладони вверх, наконец, коснулся изумруда и тихонько позвал.

– Максум…

Тишина и никакой реакции.

Внук слегка надавил указательным пальцем на камень и уже громче позвал.

– Максум!

Торрин понял, что надо что-то делать, так как внук, не ведая границ своей силы, может случайно навредить больному, действуя из самых лучших побуждений. Старейшина был не новичком во многих ментальных обрядах и знал, что разум и душа намного легче отзываются на родной или знакомый голос. Он подошел к королеве, которая в волнении так искусала себе губы, пытаясь не выпустить наружу крики страха за жизнь своего ребенка, что не замечала капелек крови, собравшихся в уголке рта. Шаман наклонился к женщине и шепотом сказал.

– Позови его сама, как в детстве.

Надо отдать должное самообладанию королевы – она спокойно, с достоинством встала со стула, подошла к столу, положила ладонь на щеку сына и нежно сказала, почти пропела.

– Мааакс… Макся…

Принц дернулся, сжал в руках рукояти мечей, широко открыл глаза и прохрипел.

– Что?

* * * 

Что за бесконечный день! Произошло столько событий, как будто мы сидим в этой Либерии не первый месяц!

Когда уже мне дадут поесть и толком выспаться?

После того, как наследник очнулся, монархи приказали унести его куда-то в глубину дворца. Да я и не интересовался подробностями, надо было еще посмотреть руку Гонора, которую "добрые" либерийцы сломали, пока таскали принцев с места на место. Как только удалилась королевская чета с сыном и его новым окружением, про нас все будто забыли – моментально пропала жадная до зрелищ толпа придворных и мы остались в разгромленных апартаментах принца одни.

– Эчеррин, как ты себя чувствуешь?

Дед подошел ко мне и протянул фляжку с "живой водой".

– Устал?

Я действительно испытывал двоякие ощущения: с одной стороны было приятно оказаться полезным и незаменимым, с другой – я не услышал ни слова благодарности в ответ на все мои усилия и старания. Как будто я лекарь на побегушках, который подлечил насморк хозяина и больше не нужен. Очень такое отношение напомнило Стоглав и сарранских придворных…

– А что ты ожидал?

Торрин понимающе усмехнулся.

– Что тебя вся Либерия будет носить на руках? Проснись! Здесь реальная жизнь и реальные люди, со своими слабостями и страхами, которые для них важнее справедливости и чести.

Я в недоумении посмотрел на деда – о чем он говорит? Усталость пройдет, и завтра я на все буду смотреть намного более спокойно, а чувства людей, тем более проявление их благодарности меня совершенно не интересовали.

Тут я увидел, что орки взялись выносить уже не нужный стол и еле успел схватить кинжал, из-за которого мы и оказались в столице Либерии. Сейчас он уже не казался таким таинственным и опасным – после привязки это было просто оружие… для меня и участников ритуала. Надо будет не забыть отдать его Гонору, пусть постоянно держит его под рукой – никто не знает, когда может понадобиться такая нужная вещь.

Внимательно осмотрев Гонора, я убедился, что он просто крепко спит. С помощью орков брата быстро раздели, сращивание сломанной руки заняло совсем немного времени – опыт лечения таких травм у меня был обширным и разнообразным – спасибо собственному клану. В остальном же у Гонора и его телохранителей было все в порядке – они на удивление дешево отделались в этой истории с покушением на кронпринца. А то, что появление черного оружия в Либби отнюдь не случайно, очевидно для всех – о страсти Максума к редким образцам колющих и режущих предметов было широко известно.

Тут вообще все связалось в один узел – либерийская династия, мы с братом, обострение отношений людских государств с кланами, так что с первого взгляда и не поймешь – где причина событий, а где их следствие. Пусть дед и считал меня наивным ребенком, ничего не понимающим в жизни, но и мне было кое-что понятно – период временного затишья на политической арене мира подошел к концу. Надо будет выяснить все подробности покушения…

Как будто в ответ на мои мысли в комнату вошел смутно знакомый мужчина и сказал.

– Эльчеор Сарранский, если не ошибаюсь? – Он безошибочно посмотрел на меня и слегка поклонился. – Я, Сирус Сантийский, глава местной тайной стражи. Не могли бы мы с вами пройти в мой кабинет и обсудить несколько срочно возникших вопросов?