Текст книги "Одаренный: адъютант (СИ)"

Автор книги: Тим Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

С ладоней Смит полился слабый ровный свет. Потоки силы стали ощутимее, полились и заструились, растекаясь вокруг и вновь возвращаясь. Смит направила свет на руны, закрыла глаза.

Символы запылали багровым светом сильней. Я пригляделся. Мне вдруг показалось, что руны начали расползаться в разные стороны, словно насекомые. Остальные присутствовавшие тоже обратили внимание на эту иллюзию. И лишь Смит была полностью сосредоточена на своем, не отвлекаясь ни на что.

Когда хозяйка Школы говорила мне, что этот ритуал очень сложен и опасен, она не врала. Я чувствовал, какие причудливые потоки силы рождали руны, тонкие, как нити, капризные, постоянно норовящие запутаться между собой. А ведь одно только прикосновение к ним могло вызвать самые неожиданные последствия.

Поток становился всё мощнее, всё непокорнее.

Смит стиснула зубы, я явственно услышал, как ее дыхание стало прерывистым, тяжелым, словно она поднимала гирю. Где-то на периферии зрения беспокойно дернулся Шмыгаль, готовый прийти на помощь. Но Катя остановила его, знаками показала не вмешиваться в процесс.

Я тоже старался не создавать помех движениями. Но струи тумана, идущие от рун, медленно берущие меня в кольцо, напрягали. Туман был словно живой, он танцевал, закручиваясь в вальсе, поднимался к потолку воронкой и вновь оседал вниз.

Смит не смогла сдержаться и застонала – ее пронзил слишком большие потоки силы. Я почувствовал, как бушующая мощь рвется из рун, искриться и трещит статичным зарядом.

Что-то шло не по плану.

Но выправить это я уже не мог.

– Смит, что происходит? – тревожно спросил Шмыгаль.

Она ему не ответила.

Что-то было сделано неправильно. Но я был уверен, что Смит тут не причем. Силы, вызванные нами, были сложно управляемыми, и ритуал изначально являлся сложнейшим.

Потоки силы бушевали. Под потолком трубно завыло. Я попытался поднять голову, чтобы глянуть, но не смог – все мое тело словно превратилось в статую. А туман, окутывающий меня, уплотнялся, закрывая обзор, поглощая меня.

– Александр!.. – тревожно произнесла Смит, вдруг вздрогнув и выходя из погружения.

А потом, обернувшись ко мне, вдруг истошно закричала:

– Саша!

Я дернулся, чтобы выскочить из центра рун, но было поздно. Поток силы завернулся в петлю, упал на меня. А потом вдруг резко сомкнулся, погружая меня в океаны боли и темноты.

Глава 16. Арест

Я падал. А куда и сам не знал. Все кружилось перед глазами, но что именно обозначает это «все» я не мог понять – предметы, словно стали для меня чужими, а их суть ускользала от разума. Я лишь мог понимать, что падают. И больше ничего.

Сколько так продолжалось, я не знал. Мне казалось, что вечность. Но когда вечность прошла, я услышал сквозь толщу тумана взволнованный голос Мирославы.

– Александр! Что с тобой?

Меня осторожно потрясли, еще больше вырывая из пустоты.

Потом девушка обратилась к Смит:

– Что с ним?

– Я не знаю! – ответила та. Голос ее дрожал, она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. – Я ведь говорила, что это опасно!

– Со мной все в порядке, – с трудом пробормотал я.

Язык был словно вареный. Голова раскалывалась, а всего меня трясло.

Я разлепил глаза, огляделся. По-прежнему дома, значит жив. Вокруг стоят друзья, у всех на лицах удивление и испуг.

– Александр, ты понимаешь, где ты? – спросила Смит.

– Да. Дома.

– Сколько пальцев я показываю.

– Восемь! Странно, почему у вас на руке восемь пальцев?

– Александр хватит паясничать! Я серьезно сейчас говорю! – нахмурила Смит. Но в глазах ушел страх, она успокоилась.

– Да все со мной в порядке! – повторил я, поднимаясь с пола.

– Это хорошо.

– Ритуал сработал? – спросил я, оглядываясь.

Руны были стерты одним движением. Смит прервала процесс?

– Что-то вклинилось в вязь конструкта, – после паузы сказала Смит. – Я пыталась определить, но не смогла. Оно начало менять структуру конструкта, вмешиваться в основные его потоки.

– Что это были за силы? – осторожно спросил я, молясь только о том, чтобы это был не очередной Архитектор, рвущийся из иных планов бытия в наш мир.

– Я не знаю, – честно призналась Смит.

– А что за вмешательство? Вы успели понять, в чем был смысл изменений?

– Очень странное изменение. Потоки силы сильно перекосились. Изменения точно были не варварскими, их делал знающий субъект. И они что-то вызвали. Только вот что именно, я не знаю, – Смит была растеряна и сбита с толку. – Я проводила расчеты, пока ты был без сознания, но так и не смогла ничего понять.

– Значит, ритуал прошел неудачно?

– Этого я тоже пока не могу сказать. Но предварительно зерно удалось внедрить. Остается только ждать.

– Как долго?

– Не могу сказать. Такого ритуала раньше я не проводила.

Мой взгляд был красноречивее всех слов.

– А что? – начала оправдываться Смит. – Я же говорила, что это не безопасно. Предупреждала о последствиях.

– Хотя бы примерные сроки...

– Может быть, дня три, а может быть, и неделю, и месяц. Сложно сказать. Надо следить за реакцией организма – как он отреагирует на взращивание нового умения. Но при любом измени состояния сразу говори мне!

– Хорошо, – кивнул я. – Спасибо вам за помощь.

Мне нужно было отдохнуть. Я поднялся на второй этаж, принял душ. Долго стоял под потоками прохладной воды, чтобы привести в порядок мысли. Потом, когда начал уже мерзнуть, вышел, переоделся в сухое и пошел в свою комнату.

Упав на кровать, долго смотрел в потолок. Навалилась усталость, пустота. Подумал вздремнуть пару часов, но поспать не удалось – в комнату постучали. Я не успел ответить, дверь открылась. Это была Мирослава.

– Я подумала, что тебе что-то понадобится. Хотела спросить – может, что-то принести?

Она вошла в комнату. Мы взглянули друг на друга и больше не произнесли ни слова. Девушка подошла ко мне. Я приподнялся, обхватил ее за талию. Одни движением расстегнул замок на спортивной кофте. Под ней ничего не оказалось.

Огонь живо вспыхнул чуть ниже живота. Я притянул девушку к себе, впился в ее кожу губами. Мирослава застонала. Ее пальцы зарылись мне в волосы и начали направлять меня. Девушка и сама сейчас напоминала бушующее пламя, ее огненно-рыжие волосы разметались по спине, окутали девушку. Мы были оба в пожаре страсти, отдаваясь ей полностью, без остатка.

Мирослава толкнула меня в грудь, заваливая на кровать. Сама уселась сверху. Темперамент у рыжих под стать их волосам! Она оседлала меня и принялась прыгать, крепко обхватив бедрами, не выпуская. Да я и не собирался высвобождаться.

Когда все закончилось, я ощущал себя как выжатый. Но усталость эта была приятной. Я даже на некоторое время задремал. Когда же открыл глаза, Мирослава уже упорхнула в свою комнату, оставив о себе лишь отпечаток губной помады у меня на щеке.

Но релаксация моя длилась не долго. В дверь постучали. Но не в мою, а в прихожую. Я насторожился, прислушался. Поспешные шаги прислуги, легкий скрип петель.

– Александр Федорович у себя? – строгий незнакомый голос.

Неясное бормотание прислуги, попытки закрыть дверь. Но уже поздно. Гости – а их несколько, – нагло входят внутрь и идут наверх. Они точно знают, где я.

Я вскакиваю, но спрятаться не успеваю. Дверь в мою комнату распахивается. Полицейские. С оружием.

– Александр Федорович, вы должны поехать с нами! – скомандовал один из вошедших.

– А что случилось?

– Вот постановление на ваш арест.

– Арест?! За что?!

– За ослушание приказа Императора – вы не явились к нему во дворец по его указания.

– Я болен и говорил уже...

– Собирайтесь!

Мои ладони сжались в кулаки, засияли ровным синим светом – я готов был пустить Дар в дело.

– Нет, Александр, не надо, – произнес отец, подбежавший ко мне. – Не надо. Только сделаешь хуже. Мы решим проблему. Я уже отзвонился адвокатам. Мы сегодня выпустим тебя.

– Ваш отец говорил правильные вещи, – кивнул полицейский. – Собирайтесь.

Я быстро прощупал их ауру. Нет, сектантского следа на полицейских нет. Но кто сказал, что они не приведут меня к адептам?

– Александр Федорович, я вас прошу – только без глупостей, – полицейский демонстративно положил руку на кобуру. – Не усложняйте себе ситуацию.

– За что арест? – начал возмущаться отец. – Он же вам сказал, что болен. А это веская причина не прийти во дворец.

– Так болен, что ходить не может? – спросил полицейский, глядя на стоящего меня. – Собирайтесь. Иначе я вынужден буду применить силу.

Можно было сопротивляться. Я бы наверняка отбился бы от них. Но ничего, кроме больших проблем это не принесло бы, только бы еще больше развязало бы руки сектантам. Они сразу же отдали прямой приказ на мое уничтожение – тем более такой повод.

Иногда чтобы победить, нужно отступить. Вот и сейчас я решил отступить. Но лишь на время. Произнес:

– Хорошо, пойдемьте.

И двинул на выход.

* * *

Из скупых переговоров полицейских я понял, что постановление на арест было выписано час назад, и какой-то важный человек из администрации просил задержать меня как можно быстрей. Это заставляло понервничать. Что это за важный человек? Кто-то из секты? Нужно быть готовым ко всему.

Но тот, кого я встретил по приезду, сбил с толку даже меня. Такого поворота событий я точно не ожидал.

Меня привезли к серому зданию с решетками на окнах. То ли тюрьма, то ли какой-то корпус управления, я не знал что это было, но один только вид здания невольно навевал невеселые мысли. Меня завели внутрь. Провели по длинному темному коридору, грубо втолкнули в одну из комнат. Там был...

– Фурманов?! – только и смог вымолвить я, глядя на старика – коллежского регистратора, кто оформлял меня на работу адъютантов в императорскую администрацию. Тогда этот хмурый старик показался мне вполне адекватным, единственным, кто хоть как-то располагал к доверию. А теперь же...

– А кого ты тут хотел увидеть?! – грубо ответил он, злобно исподлобья зыркнув на меня.

Таким я его видел впервые. И от того даже на время потерял дар речи.

Фурманов кивнул полицейским, ледяным тоном приказал:

– Идите. Приготовьте пока для него камеру, проверьте, чтобы ничего там не было, а я зачитаю права арестованному и допрошу.

Полицейские ушли. И Фурманов сразу же переменился в лице.

– Александр Федорович! – зашептал он уже совсем другим тоном. – Я извиняюсь, что пришлось так с вами говорить, но вы должны понимать, что это при свидетелях, тем более таких.

– Что происходит?

Я был растерян.

– А происходит то, Александр Федорович, что за вами объявили охоту. Да вы и сами знаете, – Фурманов еще тише произнес: – Жуков с вами связывался?

– Да, – кивнул я.

– Хорошо. Тогда вы все знаете про Альянс. Это просто уму непостижимо! Рода объединяются, да не какие-то, а те, кто был в давней оппозиции с властью. Назревает что-то нехорошее. Как бы до государственного переворота не дошло, не дай бог!

– Но зачем меня было арестовывать?

– Александр Федорович, иначе поступить я не мог!

Я вопросительно глянул на старика.

– Вас сегодня планировали убить.

– Что?!

– Вы же знаете, что я тут, в администрации сижу, много чего слышу. Через меня много бумаг проходит. Я случайно услышал один телефонный разговор из-за закрытой двери одного важного начальника. И понял, что именно сегодня на вас будет покушение. Они наняли человека, который должен вас убить.

– Киллер?

– Да, киллер. Они видят в вас главную проблему. Стало известно, что вы были в больнице, где находился Император. Они уже сделали выводы. И потому ускорились. Вот для этого и киллер – уже спешат, не желают идти обходными путями. Вот я и решил спрятать вас. Да не где-нибудь, а в тюрьме! Это самое идеальное убежище! Сюда никто посторонний не проберется. Хочешь спрятать – спрячь на самом видном месте. Тем более я присвоил вам максимальную степень охраны. Переждите здесь. А как только опасность минует, я выпущу вас.

– Не лучше ли было меня просто предупредить? Зачем так радикально – сразу в тюрьму?

– Да некогда, Александр Федорович! Напрямую я вас предупредить не смог бы – тут все телефоны прослушиваются, меня бы сразу вместе с вами бы грохнули. Искать обходные пути – опять-таки время. Да какова вероятность того, что вы бы мне поверили и вообще выслушали?

– Но...

– Александр Федорович, охрана возвращается! Переждите пару дней, не больше. Я завтра загляну к вам.

Дверь открылась.

– ...и поэтому мы направляем вас в пятую камеру! – тут же старик изменил тон на официальный, грубый. – Уведите его!

Меня подхватили под руки, и повели прочь, в камеру.

Тяжелая железная дверь захлопнулась за спиной так громко, что с потолка посыпалась штукатурка. Я был взаперти.

Меня всего разрывало от бури эмоций. Некоторое время я просто ругался, на чем свет стоит на Фурманова за его самодеятельность. Подумать только – усадил меня за решетку, потому что заботился обо мне! А к черту такую заботу!

Потом же, когда первая волна негодования прошла, я задумался. А ведь старик поступил мудро. Очень мудро. Если все правда и меня сегодня действительно должны были грохнуть, то посадка в камеру спасла мне жизнь. По крайней мере, оттянула время. Сейчас меня будут искать, пытаться понять, где я. Потом, как только выясниться, что я за решеткой, нужно будет что-то придумывать, чтобы подсадить ко мне киллера. А это тоже время. Фурманов поступил правильно и действительно спас мне жизнь. И такой ход – единственное правильное и быстро решение.

Конечно, можно было сказать, что я бы и сам мог отбиться от киллера. Только вот о предстоящем покушении я ничего не знал, и для меня это было бы сюрпризом. Да еще неизвестно что за киллер хочет меня пристрелить, какой у него уровень мастерства. Едва ли это будет дилетант – сектанты отправят мне самого лучшего, кто точно должен справиться. А значит все сделано верно.

Хотя мне это и не по нутру.

Я оглядел камеру. Тесная, темная, сырая. Под самым потолком лампочка, едва светящая. В углу попискивают мыши. И сколько мне тут сидеть? Фурманов сказал, что придет завтра. Значит как минимум сутки.

Я лег на нары, подложил руки под голову. В принципе, не так и плохо, как может показаться на первый взгляд. У меня есть время, чтобы все обдумать. А еще дождаться, когда созреет умение, которое создала Смит. Надеюсь, все получится, и я смогу проходить сквозь камни, чтобы вызволить Императора.

Я стал размышлять, и главным образом о том, кто именно стал теперь новым Распутиным и ведет секту в бой? Ведь просто так они едва ли бы смогли это сделать. Распутин был лидером. И адепты шли за ним. Значит и сейчас должен кто-то встать вместо него. Кто же он? Кто этот загадочный игрок? Кто-то из ближайшего окружения? Один из заместителей?

Браун? Возможно. Но он был не в ближайшем его окружении, насколько я понял по поведению. Распутин при мне даровал ему какой-то чин и тот рассыпался в раболепных благодарностях. Дантес? Точно нет. Кто-то третий, кого я еще не видел? Похоже на то.

Незаметно для себя я задремал.

Снилось разное и странное. То я становлюсь каким-то чересчур длинным, словно бы резиновым, то рассыпаюсь, будто весь вылеплен из песка. Сны сопровождались неприятными ощущениями – то бросало в озноб, то в сильный жар. В какой-то момент я дернулся, подскочил. И упал с нар. Всего трясло от холода.

Я огляделся. По-прежнему в камере. Вся одежда мокрая от липкого холодного пота. Что происходит?

Догадка обожгла – ритуал! Он начал действовать и теперь со мной происходит.... Что? Смит сказала, чтобы я сообщал о любых изменениях в организме. Только вот как мне это сделать из тюрьмы?

Внутри меня словно насыпали битого стекла. Мышцы предательски ныли, а кости будто перемололи молотком. Спазм желудка едва не выплеснул содержимое на пол.

Я с трудом забрался обратно на нары. Всего трясло. Черт! Состояние гадкое. Словно тысяча похмелий за один раз. Да, Фурманов действительно меня спас, потому что если бы сейчас ко мне выскочил киллер, то я едва ли смог даже поднять руку. Так бы он и застрелил меня, лежащего на полу, где-нибудь в своей комнате, в луже блевотины.

Судорожно глотая воздух ртом, я думал лишь об одном – не откинуться тут, в камере. Потому что это доставит массу хлопот самому Фурманову.

Дышать. И смотреть на лампочку на потолке.

Это помогло, становилось немного легче и, кажется, я опять задремал, потому что, когда раздался не понятный звук, меня словно вырвало из глубины.

Заскрежетал замок камеры.

«Фурманов?» – подумал я, пытаясь понять который сейчас час. Вечер? Ночь? Утро? Окон в камере не было и потому сложно было сообразить и сориентироваться.

Я осторожно поднялся, внимательно следя за своим состоянием. Была сильная слабость и голова шла кругом. Но я хотя бы мог сидеть.

Надо будет попросить у Фурманова воды. А лучше кофе. Оно приведет меня в порядок.

Но когда дверь открылась, на пороге стоял не Фурманов. Другой гость.

Передо мной возвышался тот, кто когда-то едва не уничтожил род Пушкиных. Тот, кто в достижении своих целей не щадил никого. Тот, чей девиз был «цель оправдывает любые средства». Тот, про кого ходили легенды о том, что он может высасывать души из людей.

В дверях камеры стоял князь Прутковский.

Глава 17. План

– Вы?

Я ожидал увидеть кого угодно – старика Фурманова, Брауна, Дантеса, киллера. Да хоть самого Распутина, ожившего при помощи чар Морозовой! Но только не Прутковского.

– Что вы здесь делаете? – вопрос был глупым, но спросить что-то другое я не нашелся.

– Пришел проведать старого знакомого! – улыбнулся Прутковский.

Он вошел внутрь, дверь за ним закрылась.

Я напрягся, даже создал конструкт, готовый отразить атаку. В голову пришла страшная мысль – а что, если Прутковский и есть тот самый киллер, про которого говорил Фурманов?

Эта мысль заставила меня напрячься еще сильней.

Это напряжение почувствовал и Прутковский, предупредительно протянул руки вперед, демонстрируя пустые ладони.

– Я пришел с миром, просто поговорить, – произнес гость.

– Дионисий Егорович, – с трудом вспомнил я его имя.

Прутковский был у нас балу. Но именно его присутствие и кое-какие фразы, брошенные им за беседой, помогли мне понять, кто был истинным заказчиком наших проблем – Дантес. Прутковский занял денег отцу, помогая тому, когда ему было туго. Именно на деньги Прутковского я пошел в Школу. Так может быть, не все так плохо?

– О чем вы пришли со мной поговорить? И как вообще сюда попали?

– Я – друг Фурманова, – ответил Прутковский. – И я в некоторой степени знаком с ситуацией.

– О какой ситуации вы имеете в виду?

– Александр, – тяжело вздохнул Прутковский. – У меня не так много времени. Мне дали ровно пять минут, чтобы поговорить с вами. Вы читали последние новости?

Я отрицательно покачал головой.

– Некогда было.

– Понимаю. Вот, я оставлю, – он достал из кармана телефон, протянул мне. – Только спрячьте. А новости весьма неожиданные – Императора словно подменили, он шашкой рубит, отстранены от должностей многие люди. В Верхней думе много кого убрали, в Нижней тоже. Из князей кое-кого временно отстранили. Вот, меня, например. Думаю, и до вашего рода это дойдет. Думные сейчас восстали, пытаются все вернуть, за места держаться. Но на их должности назначаются другие люди. Творится какой-то хаос! Но этим хаосом кто-то управляет. И прослеживается определенная закономерность. Те, кто вступил в Альянс, остаются у власти. А те, кто не захотел – отстраняются.

Интересно, какое было бы у Прутковского выражение лица, если бы ему сказали, что попал он точно в цель, сказав, что Императора подменили? В прямом смысле подменили!

– Что же вы хотите от меня? – спросил я.

– Я человек опытный, кое-что в политике понимаю. И понимаю, что вы – одна из ключевых фигур, правда я еще не могу пока понять в какой именно игре. Но разумею следующее – если мы эту игру не выиграем, то нам всем придется несладко. Альянс, который создал Браун – это гидра. И нас эта гидра сожрет или утянет в болото, если мы не объединимся. Многие из тех, с кем я разговаривал, со мной согласны.

– Многие – это кто? – осторожно спросил я.

– Главы родов. Тех, кто по какой-то неизвестной причине вдруг стали неугодны власти.

Прутковский на некоторое время замолчал, задумчиво глядя на меня. Потом произнес:

– Александр, я предлагаю объединиться. Создать свой Альянс, который будет противостоять гидре. Настало то время, когда о разногласиях пора позабыть. Я не прошу ответа прямо сейчас, но буду ждать вас в ближайшее время у себя в доме – для обсуждения этого вопроса.

– Время, – шепнул кто-то из-за двери – я понял, что это был охранник, который пустил сюда Прутковского.

– Мне пора, – сказал мне Дионисий Егорович. – Прошу вас подумать над моим предложением. Понимаю, что это место не самое лучшее для дум, но надеюсь, что вы примете правильное решение.

– Да, есть определенные факторы, из-за который я должен тут пару дней пересидеть, – улыбнулся я. И добавил: – Хорошо, я обдумаю ваше предложение.

Прутковский вышел, оставляя меня наедине со своими мыслями. Сказанное им рождало в голове множество всяких версий. Но я был все же склонен к тому, чтобы поверить ему. Прутковский в отчаянии, раз самолично пришёл ко мне. Значит дела идут не лучшим образом.

Я сел на нары, принялся читать новости через телефон, который передал мне Прутковский. И довольно скоро нашел подтверждение его словам.

Император подписал ряд указов (как сообщили некоторые новости, рекордное количество за такой короткий промежуток времени). И все эти указы касались перестановки людей во власти. Одних убирали совсем, других опускали, третьих напротив, поднимали, причем очень высоко. Со стороны не сведущему человеку могло показаться, что Император просто сошел с ума. Я же понимал, что происходит на самом деле.

Самозванец убирал неугодных. И конечно же делал это не самостоятельно, а под диктовку того неизвестного главаря секты, который теперь стоит вместо Распутина. Знать бы кто это!

По этим перестановкам даже можно было проследить степень отношения людей к секте. Адептов первого ранга, еще только вступивших, сажали в Нижнюю думу. Кто был опытней – в Верхнюю. Самых преданных определяли в князья и приближенные, то есть на самые жирные должности. Всех неугодных – прочь. Поэтому эти самые неугодные в лице Прутковского и взбунтовались. Такой расклад им не понравился.

А все эти отвергнутые – это ведь сила, причем огромная. Сколько людей сместили?

Я пролистал новостную ленту. Князь Прутковский, князь Фет, князь Романов... это только малая часть. И за каждым из этих людей стоят люди. Черт, а ведь это идея! Прутковский подсказал отличный план. Если объединить всех вышвырнутых на мороз, то можно свой Альянс создать, который вполне себе будет стоять против Гидры.

Я аж встал от нетерпения. Нужно было разработать детальный план, учесть все нюансы. И телефон с выходом в интернет в этом вполне пригодился. Я узнал про князя Романова, про Фета. Понял их интересы, характеры. По выходу из тюрьмы первым делом отправлюсь именно к ним. Но сначала забегу к Прутковскому. Альянсу быть! Пора уже разбить эту проклятую секту в пух и прах!

* * *

Фурманов зашел ко мне вечером, как и обещал. Выглядел он уставшим, но на лице играла улыбка.

– Александр Федорович, я к вам с хорошими новостями!

Старик потер руки.

– Основная опасность миновала, я пустил их по ложному следу – между делом обронил возле нужных людей фразу о том, что якобы вас собираются отправить в командировку в Тверь. Мол, вы уже там были, но что-то не завершили и потому отправляетесь вновь. Так что уверен, что киллер сейчас уже ищет там ваши следы. Но надо понимать, что это будет не вечно. В итоге он все же вернется сюда вновь.

– К этому времени я уже решу все вопросы, – ответил я. – Спасибо вам большое, за то, что спасли меня. И за визит Прутковского, который вы организовали.

– Надеюсь, он был продуктивным?

– Весьма. Прутковский подал кое-какую идею.

– Главное, чтобы это было на пользу государству, а то творятся какие-то смутные дела ныне.

– Так я свободен?

– Конечно. Я и пришел сюда, чтобы вывести вас незаметно. Вот, переодевайтесь.

Он подал мне пакет.

– Что это?

– Вещи. По документам вы – Степан Карась, который ночью в пьяном виде пытался пробраться на территорию императорского дворца. Вас задержали, посадили сюда – так положено. Теперь вот выпускают в связи с полным раскаянием.

Фурманов предусмотрел все, даже легенду!

Я переоделся и мы, не привлекая лишних глаз, вышли на улицу.

– Можете возвращаться к себе, но все же будьте осторожны.

– Спасибо вам за помощь!

Я пожал старику руку, двинул к машине, о которой тоже позаботился Фурманов. Но поехал не домой, а прямиком к Прутковскому.

Дионисий Егорович встретил горячо. Пригласил в дом, налил самого дорого вина. Я отказываться не стал, но сказал, что времени долго сидеть у меня нет.

Пока Прутковский наливал вино, я украдкой рассмотрел гостиную. Она была выдержана в стиле, без лишнего пафоса. На картинах вместо самого хозяина дома изображены пейзажи, слепящей глаза позолоты нигде не видно. Все строго, стильно. Я даже удивился, ожидая увидеть совсем другое.

– С возвращением! – кивнул Прутковский, протягивая мне фужер с вином. – Можно сказать, отсидели! Давайте я попрошу стол накрыть? Там ведь кормежка так себе. А у меня осетр в сметане запекся.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Времени мало, я бы хотел обсудить тот вопрос, о котором вы мне говорили.

– Хорошо, тогда сразу же к делу.

– Ваша идея по поводу создания Альянса весьма кстати, – произнес я, отпивая вино, оно оказалось невероятно вкусным. – И я расскажу вам почему именно, но только при одном условии – вы будете молчать о нашем разговоре Столько, сколько потребуется. Конфиденциальность сейчас очень важна.

Я рисковал, но делал ставку на Прутковского. Возможно, это было глупо – доверять не сильно знакомому человеку, которого мой отец откровенно побаивался и сторонился. Но сейчас нужно было рисковать, иначе победы не добиться. К тому же чутье подсказывало – Прутковский надежный человек и лично заинтересован в возвращении настоящего Императора.

Я рассказал ему про подмену Императора и про свое приключение в больнице. Поведал также и про «Черный лебедь». Прутковский слушал молча, но каждое мое слово отражалось на его лице удивлением. Он не мог поверить, что такое вообще возможно.

– Подменить Императора?! Это уму непостижимо!

– Но это именно так есть.

Прутковский залпом осушил стакан с вином, налил еще. И вновь выпил до дна. Потом только пришло полное осознание.

– Разве такое возможно? Я имею ввиду такая дерзость... как вообще это могло прийти им в голову? Да к тому... я понимаю, что можно украсть какого-то человека... Но Император! Он же их одним взглядом может испепелить!

– Может. Но в тот момент он был слаб. Думаю, они через врачей подобрались нему, накачали снотворным. А потом надели на голову специальную железную маску, которая блокирует Дар.

Прутковский грязно выругался. Потом задумался, спросил:

– Так если Император сейчас сидит в «Черном лебеде», то кто же тогда на троне?

– Вы знаете секту «Путь-Свят-Ра»?

– Это все они?! – глаза Прутковского загорелись злобой. – Да, я их знаю. Фанатики! Они и меня хотели затянуть в это дело, но я яростный безбожник. Все эти культы и вера в потусторонние силы – бред! А то, что творят эти сектанты уму непостижимо! Сатанисты! Рассказывали мне про них. И оргии устраивают, и жертвоприношения. И во власть рвутся. Как видимо последнее у них получается особенно хорошо. Постой, но ведь Распутин же мертв!

– Мертв. Но дело его живет. И кто-то встал у руля секты. Причем кто-то знающий, скорее всего из его ближайшего окружения. Но кто именно я не знаю. Пока не знаю. Думаю, план с похищением Императора и подменой – его идея.

– Так это получается...

Прутковский не договорил. Он все прекрасно понял – к чему приведут все эти события.

– Сейчас они проникают все глубже во власть, назначают на ключевые должности своих людей. А скоро секта будет полноправно править Российской Империей. Только мы этого не увидим – будем висеть на ближайшем суку.

– Мы должны собрать свой Альянс, – коротко подытожил нашу беседу я.

Прутковский кивнул.

– Это верно. У меня есть выход на Романова и Фета. Я организую с ними в ближайшее время встречи и объясню все как нужно.

– Им можно доверять?

– Можно, я их знаю давно. Их новая власть так опустила, что ниже некуда – из князей вывела. Соответственно и Рейтинг Аристо тоже стал лишь мечтой. Они в растерянности из-за происходящего. Но если мы раскроем им глаза, объясним ситуацию, то они пойдут с нами, я в этом уверен.

– Хорошо. Вы берете их на себя?

– Да, я переговорю с ними.

– Тогда я возьму остальных, кого убрали.

– Нет, – покачал головой Дионисий Егорович. – Тебе лучше сидеть в поместье – от греха подальше. Я слышал про киллера, Фурманов намекнул. Так что лучше не рисковать.

– Но так мы потратим много времени – пока всех вы объедете, со всеми встретитесь и переговорите.

– Чем-то надо жертвовать. Время потрачу, это верно, но зато вы будете в безопасности.

– Нет, нужно по-другому.

Я задумался. Ждать, когда Прутковский со всеми переговорить времени не было. Нужно решить это разом.

Идея пришла довольно быстро.

– Вот что мы сделаем.

Прутковский заинтересованно посмотрел на меня.

– Что ты задумал?

– Мы организуем у меня в поместье бал – в честь выздоровления Его Величества Императора Алексея Ивановича.

Глаза Прутковского полезли на лоб.

– Что...

– Официально ведь он выздоровел.

– Выздоровел, – кивнул Прутковский.

– Это и будет нашим прикрытием. Мы пригласим всех нужных нам людей разом. Дайте мне список всех фамилий, которые готовы вступить в Альянс. Под видом бала мы проведем совместную встречу, где все и обсудим.

– Гениально! – выдохнул Прутковский.

– Приглашения разошлем от имени моего отца. Про меня пусть ходит слух, что меня в городе нет. Бал проведем как можно раньше, лучше завтра вечером.

– Согласен, так будет спокойней. Вам бы переждать еще это время не дома – там наверняка сидит слежка.

Прутковский был прав. Дома появляться опасно.

– Ты можешь остаться у меня, – тут же предложил Дионисий Егорович.

– Нет, – покачал я головой. – Не хочу подвергать вас опасности.

– Куда же ты пойдешь?

– В гостиницу.

– Нет, – категорично отрезал Прутковский. – Тебе туда нельзя. Оставайся у меня. В моем доме полно гостиничных комнат – выбирай любую.

Я согласился.

Прутковский позвонил в колокольчик и в комнату тут же вбежали две прислуги. Я не сразу понял в чем дело, приглядываясь к ним – они были как две капли похожи друг на друга. Близняшки! – запоздало понял я.

Девушки обступили меня, улыбаясь потянули к лестнице.

– Куда это мы? – спросил я.

– Они проводят тебя в твою комнату, – пояснил Прутковский. – Если что-то понадобиться – обращайся к девочкам. Они выполнят любую твою просьбу.