Текст книги "Заря джедаев: В пустоту"

Автор книги: Тим Леббон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Она ударяет Силой, и сильный грохот эхом разносится по залу. Дал отлетает в сторону, широко раскинув руки. Кто-то ловит его и жёстко опускает на землю, спасая от смертельного удара о стену. Ланори не видит, кто это, но скорее всего, вновь вмешались Тейв или Кин’аде.

Странница стоит, держась за голову и смирившись с сильной пульсирующей болью, идущей изнутри. Но иногда даже наличие Силы не помогает справиться с такими страданиями, а в своих тренировках Ланори научилась доверять боли. У боли всегда есть причина, и её сокрытие может привести к серьёзным последствиям, к страданиям.

– Твоя защита была ослаблена, – говорит Кин’аде, и Ланори решает, что мастер обращается к Далу. Но нет, всё же к ней, к Ланори. – Ты должна уметь предотвращать такие неуклюжие нападения и противодействовать им. Стиль твоего брата, основанный на «Альчаке», слишком незрелый, и он не использует Силу для контроля своих движений.

– Знаю, – мягко отвечает странница мастеру Кин’аде, одновременно бросая искоса взгляд на Дала. Тот стоит на другом конце зала и выглядит уныло, подавленно.

– Довольно, – произносит Ла-Ми, и сражение тут же прекращается. Близнецы-катары обнимаются, окровавленные и улыбающиеся. Вуки и тви’лек сближаются вплотную и хлопают друг друга по плечу.

Ланори смотрит на Дала, но тот уже отвернулся.

Кин’аде шагает впереди, не говоря ни слова. Ланори сказали следовать за ней, и странница подозревает, что её ведут к Ла-Ми в очередной раз, напоследок, перед отбытием на заре. Завтра она и Дал начнут своё долгое и опасное путешествие в Энил Кеш.

Храм науки – более чем в тысяче километров к востоку, на континенте Талсс. Странникам придётся пересечь острова в Лунном проливе и достигнуть Талсса, где их ждёт долгий переход через дикие земли. Струи лавы вырываются из древних вулканических каналов, склоны гор покрыты пеплом сгоревших деревьев, странные и порой смертельно опасные существа бродят по долинам и ущельям. Но ещё более диким кажется сам Энил Кеш, растянувшийся над мистической и смертоносной Пропастью высоко в горах. Ещё ни один дже’даи не спускался до самого её дна, а многие из тех, кто пытался это сделать, сошли с ума. Дейген Лок, узник Богана, стал одним из таких – его очарование Пропастью привело к падению в бездну.^[9] Все юные падаваны помнят эту историю.

Ланори с нетерпением ждёт возможности остаться с Далом наедине. И при этом она испытывает страх за Дала, за то, кем он становится, и за то, что ещё он может вытворить. Она отчаянно пытается не подвести родителей. И хотя Ланори всё ещё пытается верить в спасение Дала, в глубине души она знает: уже слишком поздно.

Его дни на Тайтоне сочтены.

– Жди здесь, – говорит мастер Кин’аде. Она кладет руку Ланори на плечо. – Мы с тобой видимся в последний раз, по крайней мере, на данном этапе твоего пути. Надеюсь, твоё дальнейшее Путешествие станет успешным, странница. Да придёт с тобой Сила.

– Спасибо вам за обучение, мастер, – признательно отвечает Ланори.

Кин’аде выглядит так, будто хочет сказать что-то ещё, и Ланори с удивлением чувствует смятение мастера. Но затем в комнате кто-то появляется, и у Кин’аде на лице лишь играет улыбка.

– Входите, – произносит голос, и Ланори снова узнаёт мастера Ла-Ми.

В маленькой шестиугольной комнате в ряд вывешены картины неизвестных Ланори людей, различных рас и цвета кожи, и среди них ещё имеются свободные места. Ла-Ми – на другом конце комнаты, у второй двери.

– Все, кого я подвёл, – говорит мастер храма. – Все эти лица – дже’дайи и нет – которых я не смог обучить в течение всей моей долгой жизни. Я держу эту комнату открытой для любого желающего посмотреть, потому что это важно – знать, что мы не совершенны. Гордость – опасный порок. Я уже мастер храма, но даже это не исключает возможности неудачи. И, к большому сожалению, мои неудачи намного страшнее, потому что, как на мастера храма, на меня возлагают большие надежды и ответственность влечёт за собой больший риск.

Ланори молчит. Она только слушает, но Ла-Ми и не ждёт ответа.

– Конечно, я сам выбираю, чьи портреты здесь вешать, – продолжает старец. – Некоторые могут возразить, что здесь есть и такие, кто сам виноват в своём провале. А некоторые могут назвать несколько имён, портретов которых здесь нет. – Он медленно идёт вдоль картин. – Здесь пустые места. Пробелы, ожидающие заполнения. Надеюсь, места так и останутся пустыми, когда я стану старше и буду ближе к смерти, но...

Он пожимает плечами и касается холодной каменной поверхности.

– Ты не хочешь видеть здесь портрет Дала, – не спрашивает, а утверждает Ла-Ми. – Ты учишься хорошо и блещешь знаниями. Но это твоё лицо, которое я так не хочу вешать на стены этой комнаты, Ланори. Если ты проигнорируешь моё предупреждение, то появятся последствия, при которых придётся констатировать твой провал. Твой брат становится всё более нестабильным и опасным изо дня в день. Будь осторожна с ним.

– Я так и сделаю, мастер Ла-Ми.

Старец вдыхает.

– Были времена, когда такие люди, как Далиен… – Он замолкает на полуслове.

– Что? – вопрошает Ланори.

– Трудные времена, – уклоняется от ответа Ла-Ми. – Неважно. Береги себя, Ланори Брок. И да придёт с тобой Сила.

Ланорм наблюдает, как мастер храма поворачивается и покидает комнату своего позора, и, когда тот уходит странница проводит ещё некоторое время в помещении, разглядывая смотрящие на неё с картин лица. Она гадает – что же с ними стало? Умерли, изгнаны, улетели из галактической системы?

Она надеется никогда этого не узнать.

И она клянётся, что ни её собственное лицо, ни лицо её брата не займут одно из пустых мест.

* * *

Стоило пересечь границу станции «Зеленолесье», как Тре Сана стал иным.

Ланори почувствовала перемену, едва они оказались на первой шумной улице с магазинами, тавернами и прочими увеселительными заведениями. Почувствовала не с помощью Силы, ведь что бы там ни сотворила Дам-Поул с тви’леком, тот стал полностью защищённым от попыток ментального проникновения Ланори. Но ощутила по тому, как тот себя стал вести. Его поведение, осанка, взаимодействие с внешним миром претерпели определённые изменения. Тре Сана, с которым девушка встретилась на Калимаре и с которым на «Миротворце» провела несколько дней, превратился в того, о ком предупреждала Дам-Поул.

Он стал опасным.

Они направлялись вдоль улицы, плечом к плечу, и Ланори придерживала капюшон своей робы. Некоторые прохожие бросали на парочку небрежные взгляды. Большинство из них было слишком озабочено своими собственными проблемами, чтобы проявлять интерес к чужим. Торговцы разложили товары на металлических прилавках: еду, напитки и большой ассортимент наркотиков; последнее предлагалось в качестве временного бегства от атмосферы безнадёжности этого унылого места. Зазывалы стояли окрест питейных заведений, завлекая прохожих внутрь обещаниями лучших напитков. А дальше на пути к центру купола, трубы пульсировали и качали, машины забухали, сотрясая землю, а огромные поезда сновали туда-сюда, гружёные сырьем и готовой продукцией. Люди являлись тем топливом, что поддерживало работу города под куполом, и Ланори почувствовала, что безопасность и здравомыслие здесь зыбки как туман.

Пока они шли, следопыт готовилась засечь любой признак присутствия Дала. Но она даже не была уверенна, узнает ли его после стольких лет.

– Это там, – сказал Тре, указывая по направлению к улице.

– О чём ты?

– Адресной пункт. – Он прошёл вперёд, к установленному на коротком столбике устройству, толкнул какого-то высокого мужчину в сторону, после чего нажал на несколько кнопок.

– Я тут стоял! – завопил мужчина. Он мог быть человеком, но его лицо было покрыто какими-то ужасными наростами, и сверкающие имплантанты заменяли ему глаза.

– Не против, если я сменю? – осведомился Тре. Он распахнул свою куртку и показал небольшой бластер в кобуре. «А я-то даже и не знала, что у него имеется оружие!» – подумала Ланори.

– Ты вооружён! – выпалил мужчина. – Никому не позволяется переносить в «Зелен…»

Тре с силой пихнул прохожего. Тот взмахнул руками, и ввалился в группу стоящих рядом женщин в красной рабочей форме. Одна из них поставила подножку мужчине, и тот свалился оземь. Все засмеялись.

Тре повернулся спиной к упавшему и принялся работать с адресным пунктом. На маленьком экране высветилась карта всей станции «Зеленолесье», но Тре провёл пару манипуляций – и вот схема уже уменьшена до одного сектора, с пульсировавшей изумрудной точкой на одной из улиц. Тре очистил экран и кивнул Ланори.

– Это метка твоего мерзавца?

– Нет, кое-кого, кто знает кое-кого, кто в свою очередь знает мерзавца.

– Ага. Как легко-то.

Тре зашагал по улице.

– Мог бы и подождать, прежде чем воспользоваться пунктом, – подметила Ланори, засеменив рядом.

– Делай вид, будто ничего не произошло.

– Разве ты здесь был раньше?

– Нет. Но как здесь себя вести – знаю. Доверься мне.

Ланори попыталась шутливо закатить глаза, однако Тре даже не смотрел в её сторону.

Неподалёку кого-то задавил поезд. Поднялся переполох, и, когда это происходило, Тре и Ланори как раз переходили широкую дорогу, что вела в туннель под основанием купола. В горестном крике зашлась женщина, а вокруг тошнотворно красного пятна на грубом дорожном покрытии собралась небольшая толпа. Большинство прохожих попросту шли дальше. Поезд, должно быть, не справился с управлением, поскольку был огромным и тяжёлым.

– И нет никаких мер безопасности? Нет помощи? – спросила Ланори.

– Есть немного, если сможешь себе это позволить, – ответил Тре. – Но станция «Зеленолесье», как и любой другой город на Ноксе, под колпаком у корпораций. Здесь они – закон, здесь все так или иначе работают на ту или иную компанию. Так что меры безопасности всё же имеются – у производства, у членов корпораций, большинство из которых наверняка живут вон в той башне, и у самого города – для защиты от других городов.

– А эта вражда ещё идёт?

– Чаще, чем ты думаешь. Пошли. Здесь не на что глазеть.

Они возобновили путь, и Ланори в последний раз оглядела убитую горем женщину.

– Мы будто на Чикагу, – проронила следопыт.

– О, нигде и близко нет подобной организованности, – ответил Тре.

Они пересекли обширные железнодорожные пути и подошли вплотную к центральной промышленной зоне. Под ногами ощущалась вибрация. Присутствовавший на территории люд занимался своими, строго систематизированными делами: в то время как прохожие шли по своим делам, одетые в красную униформу рабочие следовали на работу или наоборот, уходили с работы, а группы вооружённых охранников стояли повсюду, словно высматривая неприятности, но, видимо, не ожидая их вовсе. Оружие последних было выставлено напоказ, придавая своим владельцам зловещий вид.

Ланори дотронулась до рукояти меча и одновременно опустила голову. Вряд ли кто-то сможет внешне опознать в ней дже’дайи, но девушка не могла отделаться от мысли, что это легко провернуть. Её выдаст лицо и выражение глаз.

– Здесь, – сказал Тре, кивнув на жилую башню, выкрашенную в серый. – Пусть не мерзавец, но соучастник. Не менее неприятный.

– Жду не дождусь встречи, – усмехнулась Ланори.

Внутри пришлось пройти четырнадцать лестничных маршей, поскольку лифт был сломан. Когда Тре постучал в нужную дверь, ответа не последовало. Тогда тви’лек пнул дверь, отворяя вход. Тот, кто находился по другую сторону, слушая происходящее снаружи, грохнулся на пол, опрокинув по пути часть мебели, просыпав смахивавший на наркотик порошок и разлив бутылки с омерзительно пахнущей жидкостью. Ланори зафиксировала дверь при помощи Силы, вернув на место, к сломанной раме.

– Что ж, – произнёс Тре. – Ланори, прошу любить и жаловать: Доумм, мой местный связной в сфере бизнеса.

– По-прежнему путешествуешь в хорошей компании, как я ни посмотрю, Тре Сана, – вымолвил Доумм, всё ещё лёжа на полу.

– На данный момент эта компания весьма апатична, – инстинктивно ответил тот, чем впечатлил Ланори. – Вот в действии и в гневе ты бы не хотел её видеть.

– Я сразу узнаю дже’дайи, если встречу.

Ланори в мгновение ока очутилась возле лежачего и, обнажив меч, приставила кончик клинка к его горлу, прежде чем тот успел сделать ещё один вдох.

– И ты знаешь ещё одного такого, верно? – задала вопрос следопыт.

– Нет, – ответил Домм. Он оказался забраком, лицо его было покрыто сетью уродливых шрамов, и от него несло перегаром. – Но мой отец – определенно знал. Один из ваших отсёк ему голову двенадцать лет назад.

– Где это случилось?

– В Калете.

– В таком случае ему не стоило там быть, – бесстрастно сказала Ланори. – Мы защищали то, что принадлежало нам. И то же я делаю сейчас. И ты уже наверняка понял – когда дже’дайи… защищают своё, то не гнушаются рубить головы.

Она надавила мечом сильнее, зная точно, какое усилие следует приложить, чтобы пошла кровь.

– Я ищу Максагана, – вставил Тре.

– И что?

– Да ладно тебе, Доумм.

– Сам ищи.

– Ты заговоришь, и это сэкономит нам время, – сказала Ланори. – Не повторяй судьбу отца.

Страх в глазах Доумма сменился вызовом. Он даже сделал попытку улыбнуться, косясь на меч.

– Ты ведь не убьёшь меня, не так ли?

Ещё как убьёт. Ланори усилила давление. Она настроена на результат и в своём стремлении отделит голову от плеч без колебаний.

Улыбка сползла с лица Доумма, он взволнованно переводил взгляд с Тре на Ланори. Пьянчужка ухмыльнулся, признавая поражение. Гнев его отступил, и Ланори задалась вопросом, действительно ли его заботила смерть отца или это был лишь предлог для ненависти.

– Можно, я встану? – попросил Доумм.

– Нет.

– Мне нужно подняться и…

– Нет, – повторила следопыт. – Ты поднимешься, притворишься слабым и пройдёшь к тому шкафчику. Затем попытаешься нас отвлечь, после чего вытащишь бластер с верхней полки. Быть может, даже успеешь разок выстрелить. Но в итоге я тебя убью, что вызовет определённое неудобство. Так что нет, ты не поднимешься. И отныне я буду постепенно усиливать давление, пока ты не скажешь, где можно найти Максагана.

Глаза Доумма расширились от услышанного: только что были озвучены его собственные намерения. Ланори улыбнулась его реакции.

– Поскольку ты можешь читать мои мысли, тебе следует знать, что я скажу правду.

Она лишь нажала на меч, уперев клинок в рубцы на горле. Кожа разошлась, и пошла кровь.

– Шестой округ, – прохрипел Доумм. – Рынок. Он работает… на прилавке… где сбывают импорт… воду…

Ланори нахмурилась, но не ощутила и следа лжи в этих словах.

– Иными словами, прячется на самом видном месте, – констатировал Тре. – По-моему, правда.

– Так и есть, – подтвердила дже’дайи-следопыт. Она чуть облегчила нажим.

– Теперь ты обязана его убить. – Тре произнёс это так легко, не обременённый никакими чувствами.

– Убить?

– Он знает, что ты – дже’дайи. Знает, что мы здесь. А мы и без того в невыгодном положении. Одна весточка от него кому-нибудь в «Зеленолесье» – всё, мы в опасности.

Ланори так и не отводила глаз от лежавшего под мечом забрака. Клинок в своё время рассекал много чьей плоти, но лишь в качестве самозащиты. Уничтожение пилотов стало необходимостью, хотя их смерть причинила боль девушке. У неё не водилось привычки убивать ради самого убийства.

– Есть другой способ, – сказала следопыт. Она сложила в ножны меч и уселась верхом на груди Доумма. Тот не шевелился, видимо, почувствовав, что это ещё не конец.

– У нас нет времени! – воскликнул Тре.

– Это недолго.

Ланори нашла в себе точку равновесия и призвала Силу. Вместе с этим она увидела лицо мастера Дам-Поул и услышала её голос. Некоторые обеспокоены тем, в чём мы с вами превзошли других, учитель, но они не осознают истинного потенциала. Самоконтроль, равновесие – и всё будет как надо.

Следопыт преисполнилась мощью Силы, завихрившейся вокруг и полившейся сквозь неё, почувствовала Ашлу и Боган с их притяжением и отдачей, ощутила саму себя между ними: невесомую, безупречную, зависшую строго посередине… По воле Ланори с пола взвеялись частицы кожи, и четыре из них стали её маленькими слугами. Сосредоточившись на частицах, вкрапляя в своё видение, даря им прикосновение Силы, Ланори уронила их к направленным на неё глазам Доумма.

Он сморгнул и вдруг закричал, не имея возможности двинуться. Глаза Доумма заслезились, и тогда он закрыл их, сжав веки. Но было уже слишком поздно.

– Подожду снаружи, – услышала Ланори от Тре, голос которого принадлежал ребёнку, боящемуся темноты. Того, как тви’лек вышел, она не увидела, поскольку сама не открывала глаз.

– Сохраняй спокойствие и молчи, – прошептала она с лёгким нажимом Силы, и Доумм перестал дёргаться под девушкой. Она погрузилась внутрь, видение померкло, однако само восприятие усилилось настолько, что Ланори ощутила, как выбранные ею частицы прошли сквозь глаза и проследовали прямо к мозгу пленника. Дже’дайи ощутила тёплую влажность его внутренностей. Она принялась за поиск – частицы рыскали в недрах черепа Доумма – а когда обнаружила нужные участки, остановилась, набирая мощь и объединяя Силу со своей волей. Самая опасная часть. Девушка почувствовала замаячивший рядом призрак Богана; равновесие начало шататься. Мощь возросла многократно, и следопыту пришлось отогнать прочь ощущение экстаза. Отбросила наслаждение властью. Отринула наслаждение тьмой.

Частицы преобразовались в проводники её воли, и Доумм стал задыхаться, в то время как задуманное уже осуществилось.

Сохраняй спокойствие, – приказала Ланори, но на сей раз – самой себе. Боган вырос в сознании, тяжелея, и следопыт почувствовала непреодолимое искушение, что несла в себе тень: свобода от ограничений, утопление во власти.

И тогда она с боем пробилась назад, к точке равновесия. Было невероятно трудно оттолкнуть Боган, но, в конечном счёте, дже’дайи одержала победу. Острое чувство потери охватило её, но исчезло в следующий же миг.

Это – её талант, как поведала Дам-Поул. Алхимия плоти – пусть лишь на микромолекулярном уровне, но всё же. Преобразование, превращение. Ланори едва сдержала гордость при своих достижениях. С самого начала миссии она не касалась своего эксперимента на корабле, но всё же не растратила знаний понапрасну.

Ланори ещё некоторое время постояла рядом с Доуммом, после чего направилась к двери, которую Тре оставил за собой открытой.

– Всё сделано, – сказала она, и голос Тре раздался из коридора в ответ.

– У тебя было лицо, как у Дам-Поул. С такой же тьмой.

– И с такими же, как у неё, манипуляциями, – добавила Ланори. Ну разумеется. Дам-Поул, должно быть, провернула нечто подобное с Тре. Но Ланори не собиралась успокаивать тви’лека. В страхе тот мог послужить эффективнее.

– А он?..

– Поджарила ему память. Какое-то время он не будет помнить ничего, даже своё имя.

Доумм корчился на полу, изо всех сил пытаясь встать.

– Какое-то время? – переспросил Тре.

– Не знаю точно, на какое. – И она в действительности не знала. Это могли быть дни, или, возможно, гораздо дольше, пока Доумм не вернёт себе прежнюю личность. Весь промежуток времени в его разуме будет присутствовать сотворённая следопытом тень, что породила выжженную пустоту. – Лучше, чем убийство.

– Ну, если ты в этом уверена.

Тре стоял в коридоре, прислонившись спиной к стене.

– А теперь скажи мне, что знаешь, как здесь отыскать Шестой округ, – изрекла она.

Тре кивнул. На сей раз никакой улыбки на его лице не было и в помине.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. РАБЫ.

Это бездна.

Озамаэль Ор. 1000 год по прибытию То Йоров.

Одним из важных составляющих паломничества странников является обучение выживанию в дикой местности, и поэтому они – охотятся.

Ланори пробирается сквозь лес гигантских грибов, и, поскольку их противный запах не мог оставить странницу равнодушной, она старалась дышать ртом, а не носом. Её шаги не слышны, она заранее чувствует те участки сухих грибов, которые могут выдать её, если на них наступить. Её дыхание легко и неторопливо. И её разум прочно связан с добычей: мелким зверьком-млекопитающим. Дже’дайи ощущает его дыхание и сердцебиение, а, если сконцентрироваться, то может увидеть и его глазами. Восприятие зверька отличается от её собственного: всё вокруг окрашено Силой.

Это его привычный взгляд на окружающее, в то время как страннице непривычно, что так много дикой жизни пребывает в гармонии с Силой. Но она знает о пассивном характере подобных отношений. Лишь дже’дайи могут обуздать мощь Силы и использовать её для великих свершений.

Движения Ланори не остаются незамеченными: зверёк совершает прыжок в неглубокий овраг, сквозь стеноподобную чащу розоватых грибов. Пропав из виду, животное продолжает шуметь где-то впереди.

Раздаётся свист, после чего Ланори срывается с места и бежит следом, мчась между грибных ножек молочно-белого цвета. Она получает удовольствие от своей бесшумности, в то время как ветер гуляет по распущенным волосам, а на лбу выступает пот. Достигнув края оврага, Ланори улыбается, видя, как Дал останавливает существо сделанным собственноручно копьём. Мы хорошая команда, – решает она. И всё же в очередной раз она чувствует укол угрызения совести.

Они уже шесть дней как отбыли из Став Кеша, и к этому моменту Ланори осознаёт, что лжёт самой себе.

Дал никогда не примет Силу, не приспособится к её приливам и отливам.

Он молча разделывает шкуру, освобождает тушу от внутренностей, разделывает мясо, разводит огонь, после чего начинает готовить… Всё это – результат навыков и опыта. «Никак не привыкну к тому, как быстро он учится, – произнёс однажды отец, обращаясь к их матери – Ланори помнила тот разговор родителей. – На каждый мой ответ он задаёт ещё по два вопроса. Его жажда знаний ненасытна. Он собирается стать великим дже’дайи».

Как же её печалит ошибка родителей!

Способности Дала скрывают великую бездну внутри. Тёмную бездну, где, как все полагают, Великая Сила застыла в ожидании. Когда брат начинает приправлять мясо мягкими сладкими корнеплодами, она задаёт не дающий покоя вопрос.

– Тебе грустно?

В ответ тот лишь вручает тарелку. Приготовленное истощает замечательный запах. Выражение на лице Дала же не изменяется: он точно знает, что сестра имеет в виду.

– Кушай, – говорит он. – Впереди ещё долгий путь.

– Так тебе грустно? – повторяет Ланори. – В Став Кеше ты был похож на ребёнка, обидевшегося на других, получивших лучшие игрушки.

Дал приподнимает бровь и громко смеётся.

– Ты серьёзно так думаешь? – задаёт он вопрос.

– Ну…

– Ты думаешь, что я обижен? На тебя, на папу с мамой и на других, кто там тренировался? Обижен на то, что никто из вас – не хозяин самому себе?

– Разумеется, мы – хозяева.

– Нет! – Он кладёт тарелку и встаёт – не в гневе, но в раздражении. – Нет, не во всём хозяева. Вы – рабы Силы. Думаете, она вам служит, но на самом деле это вы ей служите. У вас нет своих мыслей, ведь одна Великая Сила на уме. Вы не дерётесь сами, потому что за вас сражается Сила.

– Ничего подобного, Дал, просто…

– Ну, я вижу именно так, – утверждает мальчик. – Вы – не вы, когда «используете» Силу, я наблюдал. А ты мне не сестра.

– Я думала, что знала о том, что лучше для тебя, – бормочет Ланори.

– Но не знаешь! Только я могу сказать, ЧТО лучше для МЕНЯ! Наши родители, ты, наши мастера-наставники – все хотят заставить меня что-то сделать! Но я сам по себе. Сам себе мастер, наставник и хозяин! – Его глаза расширяются, как и улыбка становится до ушей. И в глазах светится вовсе не безумие или ярость. Радость.

– И что же ты будешь делать? – интересуется Ланори.

Дал оглядывает сумеречное небо, где уже проступают звёзды, а Ашла и Боган появляются из-за облачной пелены. Сотни огоньков далеко наверху сверкают сквозь атмосферу Тайтона.

– Я собираюсь учиться, – заявляет Дал, – всему, чему смогу, в каждом посещаемом нами храме. А затем я хочу отправиться туда, к звёздам.

– К звёздам?

– Я найду свой путь домой.

Он замолкает, не поясняя своих слов, и Ланори чувствует печаль, осознавая, что их с родителями дома недостаточно для брата.

Спустя пять дней, после пересечения восточных земель Като-Закара – чрез леса из огромных грибов, минуя болота, сквозь песчаные, тянувшиеся на километры к морю дюны – странники выходят на побережье, откуда на горизонте уже виднеются Лунные острова. В сотне километров по ту сторону пролива, за семью островами лежит континент Талсс.

Хотя они и болтают друг с другом, проводят Путешествие вместе, расстояние между ними увеличивается с каждым днём. Ланори чувствует это и знает, что Дал чувствует тоже. Разница в том, что он подобные перемены только одобряет.

Дал глубоко вдыхает. Он воодушевлён энергией моря и буйством волн.

– Как красиво! – восклицает он. – Ты когда-нибудь видела такое, Ланори?

Капает дождь. Море разбивается об песчаный берег – тяжёлым дюнам столько же, сколько и самому Тайтону. Волны переливаются серебристым светом в утренней заре; в водах едва виднеются бесчисленные существа, именно они и создают отблески. Ланори ощущает мощь под ногами. Вид изумляет, и да, он прекрасен.

– Потрясающе, – только и молвит Ланори.

– Твоя Сила со стыда сгорает, а? – насмехается брат, и в этот момент морской бриз сносит пелену дождя прямо на Дала. Волосы мальчика намокают окончательно.

Ланори не отвечает, хотя может. Может сказать, что ощущаемая с помощью Силы мощь проистекает от моря, пропитывает воздух и весь берег, растения и всю землю, исходит от всех живых существ, рождённых и ползать, и летать, и даже от мертвецов, что гниют под почвой или под водой. Может описать свои ощущения, но он не станет слушать. Хуже того – не поймёт.

Поэтому она попросту закрывает глаза, после чего позволяет брызгам дождя смочить и себя.

Позже, в порту «Запретная гавань» они ищут кого-нибудь, кто помог бы им добраться до Талсса.

– Стаи желерыбок в этом году сместились на юг, – сообщает женщина. Она не называет имени, но отчётливая звезда на её поясе, символ дже’дайи-следопыта, говорит о многом. – Я пересекала Лунные острова уже семь раз, и всегда подвергалась атаке с их стороны. Советую выждать момент, странники. Вон у тех крупных судов специальная защита от всего, что может встретиться в Лунном проливе, но, если вы пойдёте только вдвоём, то берите небольшой парусник.

– Вдвоём, – говорит Дал. – Так ведь, Ланори? Мы, несмотря ни на что, странствуем, чтобы познавать и исследовать.

Следопыт явно не одобряет выбора детей, однако Ланори отчётливо видит проблеск уважения в глазах незнакомой дже’дайи. Возможно, последняя в ходе собственного Великого путешествия сделала то же самое, хотя предпочитает и не рассказывать.

Ночь они проводят в «Запретной гавани», располагаясь в хижине возле самой воды. Деревянные брусья исписаны тысячами имён других странников, когда-то также ночевавших здесь перед своими переходами в Талсс через Лунный пролив. Ланори проводит некоторое время в поисках имён родителей, но так их не находит.

Дал усаживается на площадку за хижиной. В полукилометре от них большие волны разбиваются об пляжи, и в свете звёзд они похожи на гигантских змей, шипящих в темноте. Ланори же смотрит в другую сторону – на брата. Он уже лежит на спине, заложив руки под голову.

– Ужинать будешь? – Дал берёт принесённую тарелку и кивает в знак благодарности. – Нам предстоит опасная прогулка.

– Не волнуйся, сестрёнка, – говорит Дал, хотя он и младше. – Я за тобой присмотрю.

Их путешествие через пролив занимает всего три дня, но Ланори запомнит их на всю жизнь.

Море уже успокоилось, когда они отправляются на заре следующего дня. Следопыт встречает их в бухте и говорит, как при помощи Силы в предыдущих своих рейсах разогнала достаточно морской живности, в том числе и желерыбок. Затем желает детям успехов.

Брат и сестра плывут от острова к острову, останавливаясь лишь чтобы пополнить запасы пресной воды. Спят они на земле, в то время как в пути бодрствуют.

Шторм врывается на половине маршрута. Стайка желерыбок окружает лодку и начинает пробираться по корпусу, просачиваться, используя токсичные усики и ища плоть. Ланори призывает Силу, чтобы отбить их обратно в море. Дал стреляет из бластера, поражая стайку прежде, чем вредители могут добраться до лодки. Стайка исчезает.

Но опасность не минует. Морская гидра выныривает словно из ниоткуда и почти опрокидывает судёнышко; голова его огромна, с туловище человека, с зубов капает яд. Ланори, не теряясь, касается разума зверя и вводит его в заблуждение, пока Дал несколько раз протыкает зверя лодочным крюком-багором. Гидра ускользает обратно и, как чувствует Ланори, убирается как можно глубже, найдя тёмную дыру, чтобы спрятаться там и залечить раны.

Они сражаются плечом к плечу. Противостоя опасностям Тайтона, перенося шторм.

Но когда они достигают, наконец, Талсса и высаживаются в небольшом порту, Дал выходит из пришвартованной лодки без единого слова. У него нет времени на лишнюю болтовню, нет смысла в остановке. Есть лишь Энил Кеш, куда ему не терпится попасть.

Бури сотрясают Талсс. Дождь поражает странников мелким градом, сверкает молния, и тогда Ланори ощущает завихрения в самой Великой Силе. Шторм Силы притупляет её чувства, вследствие чего Ланори пошатывается, но Дал не даёт сестре упасть, хватая за руку. В нём горит новая цель, и Ланори знает истинную причину этому.

Храм науки по-прежнему в двух днях пешего пути.

* * *

– Он зовёт это «Паутиной», – поведал Тре. – Бесконтрольная сеть информаторов, шпионов и связных, и не только на станции «Зеленолесье», но и в каждом городе под куполом на Ноксе. Иногда даже вне планеты. Контакты не зависят друг от друга, и раскрытие любого из них не ведёт к другим. Гений. – В его голосе появилось уважение. – Максаган возводил своё творение годами, и он не будет рисковать ничем, разве что мы его щедро вознаградим.

– И ты встречался с ним? Пользовался его «Паутиной»?

– Не в своих интересах. Но вместе мы провернули одно дельце.

– Так что же тогда ты…

– Скажу кое-какую правду о нём прямо сейчас, – сурово заявил Тре. – Признаюсь: ты мне нравишься, Ланори. В моём прошлом есть тёмные пятна, и, уверен, Дам-Поул намекала об этом. Но Максаган – не тот, с кем следует дурачиться. Он – просто уникум. Маньяк. Настоящий монстр.

Шаткий мостик, проведённый через вонючий загрязнённый канал, привёл их в Шестой округ. Далеко впереди возвышалась возведённая из камня и металла башня, служившая центральным столпом «Зеленолесья», от вершины которой по внутренней стороне купола до самого основания проходили исполинского размера опоры, формируя основу для защиты в форме прозрачного полукруга. Ближние к земле этажи башни были настолько широкими, что даже если обойти здание по кругу, всё равно не представлялось возможным разглядеть вершину, терявшуюся в облаке дыма и пара. Вокруг гудели воздушные суда и корабли на реактивной тяге. Ланори даже заметила зелёные участки на здании: балконы с живыми садами, откуда на всю Шестую округу сыпались лепестки цветов и листья деревьев. Выглядело так, будто обладатели таких чудес дразнили своим имуществом жителей других районов города-купола.