Текст книги "Мы звезды. Книга 1 (ЛП)"
Автор книги: Тиган Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Малёк провел по растрепанным волосам и закатил свои карие глаза.
– Я в порядке, ма. Просто устал.
– От работы? Нет, подожди. Должно быть, надоели занятия в колледже? – поддразнила я его.
– Эллиот... – предостерегла мама. – Не начинай.
– Ладно, но, Малёк, ты ведь словно бродяга. Найди себе работу.
– Я пытаюсь, вонючка. Не все могут пойти в боулинг и тут же получить работу, потому что у них есть сиськи.
– Это так грубо! Я беседовала только с дядей Брайаном.
– Малёк, прекрати нести сексистскую чушь, – произнес отец. – Твоя сестра получила работу, потому что достаточно для нее квалифицирована. А ты не можешь ничего найти, потому что не подаешь заявления. Может, начнешь с этого?
– Значит, ты хочешь, чтобы я нашел работу? Ма?
Папа вздохнул и глотнул пива. Работа Малька становилась предметом споров последние несколько недель. Дело было не в том, что он был ленив и не хотел работать, просто Малёк попал в серьезную автомобильную аварию два месяца назад, и теперь отказывался водить. В результате, большую часть времени он просто спал дома. Даже когда за рулем кто-то другой, его сложно было затащить в машину. Страх аварии брал над ним верх и превращался в приступ паники. Он даже взял академический отпуск в колледже, отложив последний курс из-за всего этого, что совсем было не похоже на Малька. Он всегда был очень мотивирован и сам управлял своей жизнью. Теперь же его контролировал страх.
– Ты поведешь машину, когда будешь готов, Малёк. Мы все понимаем, – ответила ему мама, подчеркнув слово «мы», тем самым показывая, что они с отцом в этом вопросе выступали единым фронтом. Просто отец считал, что Мальку нужно было больше стараться, преодолевая себя. Мама же давала свободное пространство, в котором он так нуждался. Это был один из немногих случаев, когда они расходились во взглядах относительно методов воспитания.
– Твои сэндвичи готовы, Кайя?
– Да, дорогой. Встань и возьми себе. Я не собираюсь класть его тебе на тарелку.
– Будто я бы позволил тебе испортить мой обед своими девчоночьими вшами.
Мама выгнула бровь, смотря на папу сверху-вниз и схватив первого попавшегося «рубена». Она поднесла его ко рту и облизала по всей длине. Я захохотала, а Малёк ухмыльнулся.
– Да ты шутишь! Это будет сэндвич Малька.
– Эй! Ни за что! Я же фактически поцелую маму.
Папа пристально посмотрел на него.
– Ты вышел из влагалища своей матери. Не думаю, что вы двое сможете стать еще ближе.
Малёк закрыл уши руками.
– Ауууу!
– Малёк вышел из маминого чего? Это отвратительно!
Мы все замерли, когда на кухню вошел Эрик с выражением ужаса на лице. Мамин взгляд был его зеркальным отражением, поскольку Эрик был весь в подтеках грязи.
– Просто скажи спасибо, что ты не вылез оттуда же, малыш. Тебе повезло, что ты не одной крови с этими людьми.
– Ну, я хотел сказать, что все круто, если ты не серьезно, – произнес Эрик, продолжая идти по кухне, словно не был сейчас ходячей катастрофой. Он взял сэндвич, который облизала мама, и положил себе на тарелку. Все мы пытались сдержать смех, когда Эрик схватил пригоршню свежих овощей, лежавших у мамы на столе, и добавил на тарелку к сэндвичу. – Спасибо за обед, мам.
С улыбкой он прошел к своему месту за столом и откусил кусок сэндвича как раз перед тем, как мы все одновременно хотели его остановить.
– Что? – спросил он с набитым ртом.
– Ничего! – воскликнула мама, прежде чем кто-то из нас просветил Эрика. Он бы заставил ее делать новый сэндвич, а, я была уверена, это было последним, чего бы она хотела.
У Эрика всегда были сложности с едой. Несмотря на то, что мои родители усыновили его в два года, у него были свои проблемы. Он не мог есть, когда кто-то прикасался к его еде, а еще на тарелке всегда должно было быть что-то зеленое. Любой ценой. Я даже видела, как мама добавляла в некоторые блюда зеленый пищевой краситель, чтобы успокоить Эрика. Эти два условия никогда не подлежали обсуждению, поэтому мы с этим смирились. В конце концов, ему было все равно, что есть, главное, чтобы соблюдались правила.
Мы взяли тарелки, положив на них сэндвичи и свежие овощи. Я даже стащила одну мамину газировку из холодильника. Мама выгнула бровь, когда я поставила бутылку на стол, и быстро вернула ту обратно, показав мне язык. Я могла поклясться, что мои родители иногда были самыми большими детьми на свете.
– Где Брэтт? – спросил Малёк.
– В торговом центре, – отозвался Эрик, его голос был полон презрения.
– Тебе не нравятся торговые центры?
– Нет, – ответил он, поморщившись. – Там скучно. И много девчонок. Это отвратительно, а девочки...
– Эй-эй, какой у нас девиз в семье?
Эрик вздохнул.
– Если не можешь сказать ничего приятного, выскажи все Мальку.
– Почему у нас до сих пор именно этот девиз? – проворчал Малёк.
– Потому что это по-прежнему смешно, – рассмеялся папа.
Когда мне было шесть, а Мальку восемь, выпустили «В поисках Немо». И, казалось бы, ничего такого в этом нет – не считая того, что это один из величайших мультфильмов, существовавших когда-либо – но для Малька все изменилось.
Дело в том, что по-настоящему его звали Немо. Это само по себе уникальное имя, но прибавьте к этому известнейший мультфильм для детей, и получите рецепт издевательств среди сверстников. Малёк прошел через настоящий ад. После того, как в течение недели плакал у себя каждую ночь, он заявил нам, что мы должны официально изменить его имя. Родители не согласились, но мы стали звать его Мальком. Сперва он ненавидел прозвище также сильно, как и имя Немо, утверждая, что мы «самая злая семья» и «никогда не говорим ему ничего хорошего», но, в конце концов, оно застряло, как и наш «семейный девиз».
– Эрик, – произнесла мама, – объясни, почему ты весь в грязи?
Он пожал плечами, словно не видел в этом ничего странного.
– Мы с Брэттом делали грязевую яму.
– Я думала, вы с ним не разговариваете на этой неделе.
– Мам, сегодня суббота. Уже новая неделя.
Мама хитро улыбнулась.
– Это значит, ты начинаешь выполнять еженедельную работу по дому сегодня?
– Не раньше, чем в понедельник, когда начнется настоящая новая неделя.
– Не думаю, что все так работает.
– Просто поверь мне. Я кое в чем разбираюсь.
– Справедливо, – согласилась она.
Папа протянул Эрику кулак, чтобы стукнуться. Они с отцом решали вопросы одинаково, доказывая всем, что не нужно быть родственниками, чтобы походить друг на друга.
– Какие у кого планы на сегодня? – спросила мама.
– Не знаю. Но я устал, – папа закатил глаза на ответ Малька.
– В три у нас назначена стрижка Эрику. Твои волосы становятся слишком длинными, детка.
– А я не могу их такими оставить?
– А ты будешь за ними ухаживать? – в ответ Эрик лишь смущенно промолчал. Он прекрасно знал, что продержится так максимум неделю, прежде чем сам запросится на стрижку. – Так я и думала, – заключила мама.
– А могу я подстричься как-нибудь иначе?
– Например?
– Вроде такого, – он показал руками нечто вроде ирокеза. – У Брэтта сейчас так же.
Родители переглянулись, прежде чем мама пожала плечами.
– Почему бы и нет. Но ты должен дать мне обещание, что позаботишься о длинной части волос. Обещаешь? – Эрик кивнул. – Хорошо. Малёк, хочешь присоединиться? Тебе тоже не помешала бы стрижка.
Поскольку Малёк теперь не выходил из дома, его волосы успели отрасти почти до плеч. И хотя он всегда носил длинные волосы, такая длина была самой большой в его жизни. Еще один результат несчастного случая, доказывавший, как сильно тот изменил его жизнь.
– Эм... я могу подумать?
– Конечно, – ответила мама с терпением, присущим лишь святым. – Найджел?
– Мы хотели посмотреть бейсбольный матч у Сида. Встречаемся в четыре.
– Игра начинается в половине седьмого, а это значит, что у вас, дураков, будет куча времени, чтобы попасть в неприятности.
– О, пожалуйста, Кайя. Мы все воспитанные джентльмены.
– Самая большая ложь, которую я когда-либо слышала.
– Неужели, Кайя? – стал дразниться он. Мама бросила в него морковную палочку, но папа увернулся. – Я не собираюсь это поднимать.
– Поверь мне, дорогой. Я этого и не ждала.
Может, дело в предвзятости, поскольку они были единственными родителями, которых я знала всю свою жизнь, но их любовь – самая чудесная вещь, которую мне когда-либо доводилось видеть. Я не утверждала, что у них нет недостатков – у всех они были – но родители всегда выступали единым фронтом. Вместе они были сильны и, казалось, могли противостоять чему угодно. Если я когда-нибудь вступила бы с кем-либо в длительные отношения, то хотела, чтобы они были такими, как у мамы и папы. Нечто сильное и продолжительное с человеком, который понимал бы меня, даже если бы мы общались лишь взглядом.
– А ты, Эллиот?
Отодвинув от себя чистую тарелку, я поглубже уселась на стуле.
– Мне импонируют планы Малька поспать.
– Не хочешь поговорить с Джейсом?
– А что случилось с Джейсом? – вмешался Малёк.
– Ничего. Все. Он действует мне на нервы.
– Что произошло?
– Я показала одному парню средний палец, а он психанул.
– Кто? Тот парень?
– Нет, Джейс. Карсен лишь нахмурился, но он и раньше так делал.
– Карсен? – Малёк приподнял брови. – Какой еще Карсен?
Я посмотрела на родителей, которые снова общались только взглядом. Их губы были сжаты в тонкую линию, а плечи напряжены. Вновь посмотрев на Малька, я произнесла:
– Карсен Уитли.
– ЧТО?! Ты не можешь показывать ему фак. Ты с ума сошла, Эллиот? Он опасен!
– Немо Райан Мазерс! Ты сейчас же прикусишь язык! – да будет всем известно, моя мама почти никогда не повышала голоса, а на Малька еще реже. И громкий тон означал сейчас, что ее сын перешел черту.
– Что? Я не вру, и ты это знаешь. Дело против него рассматривалось в таких высоких кругах, что выше некуда. Если его отец когда-нибудь оспорит решение, суду придется отменить все и осудить Карсена. И правильно, ведь он убил собственную мать.
Глаза мамы стали стальными.
– Ты там был? Видел, как все произошло? Нет? Тогда прикрой рот, Малёк. Это не только не твое дело, но, кроме того, ты не имеешь права решать, виновен Карсен или нет, – она оглядела всех за столом. – Поняли? – все кивнули, включая папу. – Хорошо. А теперь давайте перейдем к делу?
Мы все поспешили убрать со стола тарелки. Комната наполнилась звуками скрежета стульев по полу, журчанием воды, смывающей крошки с посуды, и позвякиванием тарелок, которые складывали в посудомоечную машину. Малёк первым вышел из комнаты, в его взгляде читалось раздражение. Эрик попытался улизнуть, чтобы закончить грязевую яму без Брэтта, но остановился, когда мама пригрозила физически заставить его принять душ. Папа насвистывал, словно ничего не случилось.
Я почти вышла из комнаты, когда меня остановил мамин голос.
– Эллиот, задержись на минутку.
Развернувшись, я медленно вернулась к своему стулу, ожидая, что на этот раз родители прочитают лекцию мне, поскольку сейчас были настроены как раз на это.
– Мы хотим, чтобы ты знала. Хоть мы тебе и доверяем, но хотим, чтобы ты была осторожна.
– Осторожна? Я лишь собиралась в свою комнату. Почитать или вздремнуть.
– Ты знаешь, что мы говорим о Карсене, – вздохнула мама.
Я сопротивлялась желанию закатить глаза. Конечно, я знала, что они говорили о Карсене, но не понимала зачем. Я не знала того парня. Пожалуй, даже не хотела его узнавать. Я была в настроении раньше, а потом показала ему лучшую свою сторону, воспользовавшись средним пальцем. После реакции Джейса мой интерес к нему возрос. Ну ладно, признаться, я была встревожена и заинтригована, когда Джейс сказал, что Карсен убил свою мать. Но это не означало, что теперь я собиралась выследить его и подружиться, чтобы заставить рассказать мне свою историю.
Если захочу узнать, то погуглю. Уверена, все это можно было найти в интернете.
– Вы ведь, двое, понимаете, что я не знаю этого парня? Я даже не разговаривала с ним по-настоящему, всего лишь заказывала обед. И у меня нет желания с ним знакомиться, потому что он выглядит, как придурок.
– Ладно, малышка, – усмехнулся папа. – Мы просто хотели, чтобы ты знала, на чем мы остановились.
Другим его слова могли показаться холодными, даже безразличными, но таков был мой отец. Зная его, я могла услышать беспокойство. Он мне не верил. И мама тоже.
– Поняла. Можно мне теперь уйти? Ко мне взывает кровать, и ее голос очень сексуален.
– Конечно, но сперва убери за собой.
– Посуду? Я поставила тарелку в посудомоечную машину.
– Соль, – ответила мама.
Папа быстро протянул руку и смахнул ее со стола.
– Бум! Сделано.
– Найджел! И кто теперь будет это убирать?
– Собака вылижет, – ответил он, удаляясь по направлению к выходу.
– У нас нет собаки!
Он прижал руку к груди и в притворном шоке открыл рот.
– Нету? С каких пор?
– Никогда не было, идиот!
– Тогда кто здесь моет полы? – ухмыльнулся папа.
Я рассмеялась, когда у мамы буквально отвисла челюсть. Она быстро отвела руку назад и кинула в него металлический шпатель. Папа успел пригнуться как раз вовремя, чтобы увернуться, и всю дорогу до гаража весело посмеивался.
– СЕКСИСТ! – прокричала мама, а потом посмотрела на меня: – Я его покалечу.
Улыбка на ее лице сказала мне поостеречься и не навещать ее в ближайшее время за решеткой.
*****
Мой ноутбук меня убивал.
Последние тридцать минут я перечитывала одни и те же три абзаца любовного романа. Я лежала на кровати, и уже пару часов все было нормально... до сих пор. Мама повезла парней стричься – да, Малёк все же сел в машину – а папа уехал смотреть бейсбол. Так весь дом остался в моем распоряжении. Я включила стерео с успокаивающей музыкой и пыталась расслабиться после беспокойного утра.
Только вот не могла.
Не могла, потому что глупый взгляд мистера Хмурого застрял у меня в голове. Каждый раз, когда автор романа описывал главного героя, я представляла Карсена. И когда всплывал образ его лица, герой хмурился, даже когда не должен был. Во мне бурлило разочарование, поскольку как бы я ни старалась игнорировать его, ничего не выходило. С каждой минутой я все больше им интересовалась, и мне было все любопытнее, что болтали об этом другие.
Как итог, мой ноутбук начал нашептывать мне гадости.
«Погугли его, Эллиот».
«Я помогу тебе его найти, Эллиот».
«У меня есть все ответы».
«Давай же, возьми меня и используй».
Из-за этого мне сейчас хотелось взять кувалду, что было грустно, ведь я любила свой ноутбук. Это моя драгоценная собственность, мой хранитель домашних заданий и спаситель, когда я хотела вздремнуть в классе. Без него я пропаду, и, вероятно, завалю колледж. Или, по крайней мере, философию.
Меня все сильнее интриговал Карсен. Большая часть моего сознания очень хотела знать все, что было известно Мальку, родителям и Джейсу. Оставшаяся же утверждала, что это знание ничего не изменит, ведь моя мама права: я не имела права судить Карсена, в чем абсолютно уверена.
Не успела я опомниться, как вскочила с кровати и схватила ноутбук с маленького столика в углу комнаты. Прыгнув обратно на матрас, я села и скрестила ноги, ноутбук устроился на коленях. Мне пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем открыть компьютер. Как только он включился, я тут же нашла браузер и открыла «Гугл». Мои пальцы дрожали, зависнув над клавиатурой. Я не решалась нажать ни единую кнопку, которой так отчаянно хотелось коснуться.
«Погугли его, Эллиот. Узнай, что о нем говорят, и двигайся дальше. Ты сможешь».
Еще раз глубоко вздохнув, я положила пальцы на клавиатуру и принялась печатать.
«Карс…»
Удалить. Удалить. Удалить.
«Карсен Уит…»
Удалить. Удалить. Удалить.
Ко-ко-ко.
«Не будь цыпленком. Сделай это».
Наконец, я ввела имя в строку поиска, и выплыли результаты, все статьи были написаны чуть больше двух лет назад.
«Местный парень убил свою мать»
«Уитли до смерти забил мать»
«Карсен на свободе – его отец взял вину на себя»
«Отличное прикрытие: золотой мальчик убивает мать, отец берет вину на себя»
Таковы были заголовки на разных новостных сайтах. Уже зная, что через мгновение пожалею, я открыла первую ссылку. Она быстро загрузилась, и мне действительно стало жаль.
Экран заполнила ужасная фотография. Полицейские стояли посреди грязно-белой спальни. Трое из них окружили тело, прикрытое простыней, из-под которой торчала рука. В их глазах смешались печаль и шок. Доктор сидел на корточках рядом с босыми ногами умершей женщины, низко опустив голову, а пара туфель на высоких каблуках была сломана и валялась рядом с безжизненной хозяйкой под странными углами.
В углу фотографии офицер разговаривал со зрелым мужчиной. На первый взгляд он выглядел расстроенным, но если присмотреться, то скорее... злым. Ни на себя или кого-то еще. Его взгляд был направлен на тело женщины. Он злился на нее.
За ними стоял молодой парень. Его лицо было искажено болью. Он смотрел на убитую пустым и печальным взглядом. Было заметно, что парень сломлен.
Я прокрутила фото, не в силах больше терпеть эту боль, и стала читать статью. Здесь говорилось о том, что произошло со слов Карсена, но именно комментарии казались пугающими. Автор статьи рисовал Карсена в негативном свете, и становилось абсолютно ясно, что он не верил в его невиновность.
Карсен утверждал, что его отец убил мать, вернувшись домой. Репортеры были не согласны и писали, что Карсен как раз уже был на месте и поджидал его, подобно хищнику. Карсен говорил, что отец заперся от него в комнате, пока убивал, а репортеры давили на то, что это невозможно.
В конце была приписка об обновлении, гласившая, что Карсена освободили, сняв все обвинения. Он был свободен и чист. Но даже тут слова читались иначе. Мне стало грустно, ведь даже слепой мог увидеть, как на фото страдал Карсен, и что второй мужчина – его отец – не испытывал того же. Это должно было что-то значить.
Я продолжала прокручивать статью, пока не увидела количество комментариев: тринадцать тысяч девятьсот семьдесят восемь. Черт возьми! Почти четырнадцать тысяч комментариев, и я была достаточно глупа, чтобы начать их читать.
«Ставлю на парня. Кто-то хочет заключить пари?»
«Я уверен, что это сделал их сын. Он хотел денег. Уильям и Фейт богатеи!»
«Фейт была такой милой женщиной. Жаль, что ее сын вырос таким ужасным».
«Он похож на убийцу-психопата».
«УБИЙЦА!!!!»
«Какой отвратительный маленький засранец!! Скорее всего, он ее и насиловал. Выглядит, как больной ублюдок!! Кто-нибудь, научите этого ребенка хоть капле уважения!!»
«ПРИСТРЕЛИТЕ СЫНА!»
Я торопливо вернулась на страницу с результатами поиска и открыла еще пару ссылок, просматривая их и прокручивая до комментариев. Везде писали одно и то же. По мнению репортеров и интернет-пользователей Карсен был виновен. Писали, что он буквально выжал жизнь из своей матери. Что его нашли рядом с ее телом в самой настоящей ярости. И что полиция сперва надела наручники именно на него.
У меня свело живот, и я силилась побороть приступ тошноты. Грудь так больно сдавило, что пришлось ее потереть. Мне было не понять, как эти люди не видели того, что заметила я. Разве они не рассматривали фотографию? Разве не отметили смятение на лице Карсена и гнев в глазах его отца? Я ни капли не верила, что Карсен виновен, но было так много человек, посчитавших, что именно он способен на столь подлый поступок.
Захлопнув ноутбук, я спешно вернула его на стол, ощущая необходимость немедленно от него избавиться. Даже просто читая статьи, я чувствовала, что вношу свой вклад в эти ужасные, обращенные к Карсену слова.
Я и представить не могла, как он себя чувствовал.
ГЛАВА 3
Эллиот
Прошлой ночью мне не спалось. Я не могла выбросить из головы образ матери Карсена. В итоге снова открыла ноутбук, часами пытаясь найти следы Карсена в интернете, чтобы связаться с ним и сказать, что я на его стороне. Если только они не под супер-секретным именем, у него не было учетных записей в социальных сетях. Я не смогла найти даже заброшенных профилей, чтобы хоть от чего-то оттолкнуться.
Однако я нашла еще много статей, связанных с убийством и самим судебным процессом. Даже наткнулась на один блог, автор которого считал Карсена невиновным, как и я. Но этот блог был единственным. Любая другая передовица была полна сарказма по отношению к Карсену. А эти разделы с комментариями?
Единогласно против.
Черт.
Все их слова в адрес Карсена были презрительными и гадкими. Что обычно случалось с невиновными, если их вина не доказана? Совершенно ясно, что сейчас дела обстояли иначе. Теперь, похоже, человек был невинен, только пока до него не добрался интернет.
Я узнала, что его отец – Уильям Уитли – крупный бизнесмен в Бостоне. Или же им был. Казалось, люди хвалили его, но я заметила у людей какой-то скрытый страх, когда смотрела интервью с ним. Его фотографии выглядели совсем обычными, пока не посмотришь Уильяму в глаза. Потом они становились какими-то другими. Страшными, леденящими душу. На такие фото не хотелось смотреть дольше необходимого. Проще говоря, Уильям был пугающим. Я видела, что он способен на нечто ужасное. Прямо сейчас он сидел в тюрьме Массачусетса (не сказано, какой именно) за убийство первой степени.
Карсен вышел на свободу, и лично я считала, что так оно и должно быть. Только вот он на самом деле не был свободным, так? Это невозможно, когда столь много людей считали его виновным. Когда мой собственный лучший друг, превратившись в мудака, способствовал распространению слухов. Когда с ним обращались, как с парией.
– Принести тебе что-нибудь еще, дорогуша?
Я перевела взгляд на официантку.
– Чек, пожалуйста.
– Ладно, – она кивнула на мой стакан. – Хочешь, еще на дорожку?
– Да, конечно.
– С двумя вишенками, так?
– Пожалуйста.
– Сейчас вернусь.
Она ушла, а я достала бумажник и вытащила десятку, чтобы оплатить напитки и покрыть то, что занимала кабинку слишком долго.
Я просидела в закусочной почти час и так и не заметила Карсена. Очевидно, он сегодня не работал. После вчерашней ночной поездки по улицам ужаса, мне очень захотелось прийти к нему и снова увидеть. Ему следовало знать, что я на его стороне, что прошу прощения за своего мудака-друга. Карсен этого не заслуживал, и поскольку теперь я не собиралась посещать «У Верна» с Джейсом, то хотела бы, чтобы хмурый парень знал об этом.
– Вот, держи. Не торопись, дорогая, – официантка принесла счет и еще один напиток.
– Мэм? – окликнула ее я, когда она стала удаляться.
– Да?
– Здесь... эм... тот парень, который работал вчера на этих столиках?
Официантка прищурила глаза, и я поняла, что она прекрасно помнила о событиях вчерашнего дня. Как Карсен разнес кухню, и что мы с Джейсом ушли, не дождавшись обеда.
– Нет, – произнесла официантка, покачав головой. – У него сегодня выходной. Могу я тебе чем-то помочь?
– Нет, я просто хотела извиниться. Мой друг показал себя мудаком, а Карсен не заслужил всего этого.
Официантка с бэйджиком «Джой» заметно оживилась.
– Могу передать ему, если хочешь.
– Лучше скажу лично.
– Не уверена, как Карсен отреагирует.
– Он завтра работает?
Раздраженная моей настойчивостью, она положила руку на бедро и снова надула пузырь из жвачки. Это нервировало так же, как и вчера.
– С шести утра.
– Я приду.
Ее глаза сверкнули удивлением, но поза не стала более расслабленной.
– Я предупрежу его.
– Я не против, – она отвернулась, напоследок мне улыбнувшись.
Я схватила свой бумажный стакан и вышла на улицу, тут же повернув налево от закусочной. Чуть раньше я припарковала машину возле боулинга, поскольку сегодня был мой первый рабочий день, а потом пошла в закусочную «У Верна», надеясь поймать Карсена. Возможность добираться почти куда угодно пешком – лучшая часть жизни в маленьком городе.
Обратный путь не занял много времени, и прежде чем я даже осознала это, уже успела распахнуть дверь, остановившись у входа и ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Я не работала нигде, кроме университетской библиотеки с тех пор, как училась в школе, так что моя нервозность начала брать верх.
Запах – первое, что я отметила. Свежий аромат лимона и отбеливателя сметал подобно волне, чего совсем не ожидалось от старого, с которого едва не сыпался песок, здания, где оборудовали боулинг. Я осмотрелась, пытаясь найти владельца, чтобы приступить к своим обязанностям, но никого не нашла.
Я сделала несколько неуверенных шагов вглубь помещения.
– Привет? – крикнула я.
– Мы закрыты! Возвращайтесь через час! – раздался в ответ сердитый мужской голос.
– А если, эм, я здесь работаю?
Я услышала бормотание, проклятия, какие-то звуки ударов. И понятия не имела, откуда все это доносилось.
Затем в углу помещения кто-то распахнул приоткрытую дверь и торопливо вышел. Он остановился, все еще находясь в тени.
– Ты здесь работаешь? – спросил незнакомец.
– Это мой первый день.
– Брайан не упоминал, что сегодня кто-то заступает на работу.
Я фыркнула.
– Мне сказали быть здесь к семи.
Парень подошел ближе, выходя на свет.
– Что ж, ты не пунктуальна. Сейчас уже ровно семь.
По телу прошла волна холода, но затем сменилась жаром.
Передо мной стоял Карсен.
И он выглядел злым.
– Ты, – его голос звучал осуждающе, прямо как первый раз, когда мы также начинали наш разговор.
– Я, – пришлось мне ответить.
– Ты здесь работаешь? – Карсен скрестил руки на груди и выгнул бровь. Его поза и то, как он возвышался надо мной – все вместе выглядело почти пугающе.
Почти.
– Видимо.
Карсен опасно ухмыльнулся.
– Ты уверена, что хочешь работать с... Как там твой друг меня назвал? Ах, да, убийцей.
Его слова должны были напугать меня, но все, что я видела: образы с прошлой ночи. И то, каким разбитым и несчастным выглядел Карсен. Боль во взгляде, искаженное лицо, слезы, струившиеся по щекам. Он был таким... опустошенным.
Карсен меня не пугал. Скорее заставлял грустить.
– Я уверена.
Он вскинул голову, казалось, застигнутый врасплох этими двумя словами, будто это совсем не то, что Карсен ожидал услышать. Его брови сдвинулись еще ближе друг к другу, если это вообще возможно, а подтянутые мышцы бицепсов напряглись.
– Следуй за мной, – отрывисто бросил Карсен, прежде чем отступил и вновь скрылся там, откуда пришел.
Я окинула взглядом тускло освещенное помещение. Среди туманных огней света скрывались темные пятна. Карсен повел меня через своеобразное складское помещение, заставленное колоннами ящиков, расположенных на полу друг за другом. В них лежала обувь и мячи для боулинга. Обойдя их, мы оказались у двери, которую было почти не видно за беспорядком.
Прежде чем открыть ее, Карсен снова посмотрел на меня.
– Ты уверена, что должна быть здесь? Брайан бы предупредил меня, если бы ты приступала к работе сегодня.
– Я уверена, что поняла его простое наставление быть тут сегодня в семь утра.
Карсен бросил на меня сердитый взгляд, уловив сарказм в моих словах, а потом толкнул дверь так, что она ударилась о стену.
– Знаешь, у дверей тоже есть чувства.
Он пробормотал что-то невнятное, но я улыбнулась, сознавая, что выиграла нашу маленькую битву.
– Какой у тебя размер?
Я усмехнулась, бросив взгляд на его промежность.
– Ай-яй, я ведь не спрашиваю тебя об этом, так почему ты хочешь знать мой?
Карсен лишь раздраженно посмотрел на меня, не оценив шутку.
– Поверь мне, ты не станешь ревновать к каким-то четырем дюймам, которые я прячу. А теперь говори, какой размер рубашки тебе нужен? Маленький или средний?
– Средний, пожалуйста.
Карсен вновь что-то пробормотал, пока входил в подсобку и доставал привычную для боулинга рубашку. Я прошла вслед за ним, едва сумев поймать свою новую форму, когда он бросил ее через плечо. Я провела пальцами по материалу рубашки, очень походившей на ту, что носил Карсен, решив оставить ее распахнутой и расстегнутой, как и он.
Я наблюдала, как Карсен двигался по небольшому пространству, и заметила, что пуговицы рубашки липли к его мускулам, доказывая, как сильно Карсен сейчас был напряжен.
– Это комната отдыха. У тебя будет два пятнадцатиминутных перерыва за смену.
– Каждую смену? Неважно, сколько она будет длиться?
– Именно это я и сказал, – когда я промолчала, он продолжил: – Не знаю, что, по мнению Брайана, я должен сегодня с тобой делать. Ведь даже не смогу тебя ничему научить, мы всегда зашиваемся.
– Зашиваетесь? Почему?
Карсен выгнул бровь и поджал губы.
– Потому что сегодня воскресенье.
– Это, конечно, все объясняет.
– Если платишь сегодня за одну игру, вторую получаешь в подарок. Прокат обуви вполовину дешевле. Это самый загруженный день недели.
– Я не знала.
– Конечно, нет, – усмехнулся он. – Уверен, ты просто заполнила кучу всевозможных заявлений и согласилась на первое же предложение.
– На самом деле, – ответила я, уперев в бока руки, – это было не первое полученное мной предложение. Я отказалась от двух других. И заполнила здесь заявление уже пару месяцев назад.
– Чушь. Брайан не говорил мне ни слова.
– Значит, он не так уж много тебе говорит, а? Похоже, не столь и сильно тебе доверяют, как ты думаешь.
На его скулах заходили желваки, и Карсен прищурился.
– Послушай, девчонка...
– Зови меня Эллиот, – перебила я.
– Эллиот? Это твое имя?
– А есть проблемы?
– Нет. Удивительно, но оно тебе подходит, – признал он мягко и тихо.
Это была первая милая вещь, которую Карсен сказал мне с момента нашей встречи, и почему-то это казалось не таким уж и радостным.
– Раз уж мы с этим разобрались...
– Верно, – Карсен прочистил горло. – Думаю, сегодня ты сможешь следить за мной, пока я буду стоять за прилавком. Ты должна справиться, – проходя мимо меня, он вышел из кладовой, ожидая, что я последую за ним, как потерявшийся щенок. К сожалению, я так и сделала. – Если повезет, ты быстро освоишься, и я смогу спокойно выполнять свою работу, – бросил Карсен через плечо.
– Я не бездарна.
– Я этого не говорил.
– Но подразумевал.
– Я лишь сказал, что у меня хватает дел, кроме как нянчиться с новичком. И ни слова не говорил про твою компетентность.
– Это читалось между строк, и тебе прекрасно об этом известно.
Карсен резко остановился и повернулся ко мне лицом. Его каменные глаза впились в меня взглядом, а брови образовали зловещую дугу.
– Не говори мне, что я подразумевал под своими словами, Эллиот. В моей жизни и так этого навалом. Когда сказал, что у меня хватает дерьма, кроме того, чтобы учить тебя управляться за стойкой регистрации, я произнес только это. Ни больше, ни меньше.
Его тон был суровым и мрачным.
– Поняла?
– Поняла, Карсен.
Как только с моих губ сорвалось его имя, он еще больше напрягся. Над нами нависло нечто тяжелое, и никто из нас не шевелился. Карсен смотрел на меня, а я на него. Мы не моргали, не говорили. Просто... стояли.
Все закончилось также быстро, как началось, и Карсен повел меня за стойку. Я следовала за ним, как в тумане, не понимая, что произошло.
