Текст книги "Ангел (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

Оставшись в одиночестве в комнате, которую выбрали для него Нора и Гриффин, Микаэль распаковал походную сумку. Его скейтборд, колесами кверху, лежал поверх вещей, и был первым на очереди. Теперь, когда парень взял его в руки, то почти пожалел, что взял с собой. Нора знала, что он скейтбордист, а вот Гриффин нет. Естественно, такой как Гриффин сочтет скейтборд детской забавой. Микаэль поставил доску на пол и закатил под кровать.

Он распаковал одежду – джинсы и футболки, шорты по колено, носки, все как обычно, и отправил их в пустой шкаф. То, что его дешевая одежда будет лежать в дорогущем шкафу, который стоит дороже маминой машины, казалось несколько неправильным. Порывшись еще раз в своей сумке, Микаэль нашел самое драгоценное сокровище и вытащил его.

Сразу после того, как он с родителями переехал в Уэйкфилд и начал посещать Пресвятое Сердце, Микаэль услышал сплетни, что писательница Нора Сатерлин посещала ту же церковь за долгие годы до того, как превратиться в ТУ САМУЮ Нору Сатерлин. Поэтому однажды в торговом центре он пробрался в книжный магазинчик «Границы» и нашел копию ее книги «Красный». На обложке были изображены женские запястья, связанные кроваво-красной шелковой лентой. Он вспомнил, как смотрел на обложку так долго, не моргая, что заслезилось в глазах. Но никто никогда не позволил бы тринадцатилетнему мальчику купить такую книгу. Он думал о краже, но даже от одной идеи умыкнуть что-то из магазина его выворачивало. Мальчик нашел какой-то фэнтези-роман о королях и единорогах по такой же цене, что и «Красный», и заменил обложки. Ему не нужна была обложка. Образ связанных запястий был выжжен в его зрачках. Когда он смотрел на них, на эти связанные запястья тонких бледных рук, то не мог не представлять свои собственные руки. Этот образ словно говорил с ним. Он шептал ему. «Это любовь»,– подумал Микаэль, когда впервые увидел подобное изображение.

Он купил книгу и принес домой. После того, как его родители легли спать, Микаэль провел всю ночь за чтением. И перечитывал ее всю следующую ночь. Когда Отец Стернс начал работать с ним после той попытки самоубийства, Микаэль, наконец набрался мужества, чтобы спросить его о Норе, которую Отец С звал Элеонор. Почему-то первым вопросом, который он задал, был, "Она красивая?"

Отец Стернс ответил: – Микаэль, Элеонор, без сомнений, самая красивая женщина, которая когда-либо жила на свете. Если бы ты мог взять ночную грозу и превратить ее в женщину, тогда ты примерно поймешь, какая она. И кстати, ведет она себя так же, – сказал он и улыбнулся.

Микаэль надолго замолчал после ответа. Он любил ночные грозы, то, как весь дом дрожал под порывами ветра и дождя, и то, как слепяще-белые молнии разрывали небо в клочья. После продолжительного молчания священник остановился и повернулся к нему. Его взгляд задержался на Микаэле на один долгий момент.

– Хотел бы ты ее увидеть?

Отец С предложил ему сделку: если Микаэль сможет прожить целый год без попыток увечить себя любым способом – никаких синяков, ожогов, порезов или попыток самоубийств, то тот устроит ему свидание с Норой Сатерлин. Через одиннадцать месяцев после их договора Микаэль был в Пресвятом Сердце и сидел над домашними заданиями. После завершения развода его мать получила работу. Она оплачивалась лучше, чем ее прежняя должность, но в некоторые дни ей приходилось работать до 23:30 по вечерам. Она не хотела оставлять Микаэля в одиночестве дома. Поэтому Отец С предложил в такие дни приходить в церковь, чтобы парень не оставался один.

Это был вечер понедельника, рабочий вечер, вспомнил он. Наутро ему нужно было представлять Менделеевскую таблицу на уроке биологии. Он слышал разговор Отца С с кем-то по телефону, но не мог разобрать ни слова.

Разговор шел будто бы на французском языке. Иногда Отец С  разговаривал по-французски по телефону.

А иногда это был другой язык, как казалось Микаэлю шведский, но потом оказалось, что это был датский. Микаэль слышал, как Отец С повесил трубку. Когда священник вышел из  офиса, на его лице была та же грустная улыбка.

– Она тоже делала свою домашнюю работу здесь, – сказал он без всяких предисловий.

Микаэлю не нужно было спрашивать, кто такая «она».

– Всегда можно было понять, когда она занималась домашними заданиями по математике.

– И как это можно было понять? – спросил Микаэль.

 – Я, и кто бы ни находился в это время в церкви, могли слышать длинный перечень ругательств.

Микаэль рассмеялся.

– Я не могу дождаться встречи с ней.

– Тебе больше не нужно ждать. Ты готов?

Его руки занемели в первый раз с тех пор, как его выписали с больницы. Встретиться с ней – Норой Сатерлин – женщиной, укравшей его самые сокровенные мечты и выразившей их на бумаге. Микаэль сделал неглубокий испуганный вдох и принялся складывать свою домашнюю работу.

Парень кивнул.

– Я готов.

Он проследовал за Отцом С из церкви и сел в серый Роллс-Ройс, ожидавший их на улице. Автомобиль отъехал от тротуара и Отец Стернс уставился в окно.

– Что мне делать, когда я ее увижу? – спросил Микаэль.

– Будешь называть ее мэм или Госпожа. И будешь делать все, что она тебе прикажет.

Микаэля тогда трясло, как дом в грозу.

– Будем ли мы... Я имею в виду, что будет…

– Она лишит тебя девственности, Микаэль. Если это то, чего ты хочешь.

Микаэль кивнул и уставился в окно. Казалось, будто машина застыла на месте, и только улицы бешено мчались навстречу.

– Да, это то, чего я хочу.

И вот теперь он был в чертовом особняке в штате Нью-Йорк с самой Норой Сатерлин. Боже, это нереально. «Какого хрена я здесь делаю?» Микаэль задал себе этот вопрос, укладывая книгу в ящик прикроватной тумбочки. От этого дома просто разило богатством и роскошью. А он был семнадцатилетней тенью без гроша за душой.

– Если бы я приказала тебе улыбнуться, ты бы улыбнулся? – раздался голос в дверях.

Микаэль оглянулся и увидел Нору, разглядывающую его со скрещенными на груди руками и ее обычной коварной ухмылкой на лице.

– Да, мэм, – сказал он, пытаясь улыбнуться ей.

Она вошла в комнату и подошла ближе. Взяв его руки в свои, Сатерлин подняла его запястья к губам и нежно поцеловала шрамы.

Наконец он по-настоящему улыбнулся.

– Он спас мне жизнь, ты знала? – сказал Микаэль. – Отец С спас меня.

 Нора отошла назад и села на скамейку в углублении окна.

– Да?

Микаэль кивнул.

– Не только потому что нашел меня той ночью. То, что он рассказал мне о себе, о тебе, это помогло больше всего на свете.

– А он никогда не рассказывал, как однажды спас мою задницу? – спросила Нора, скрещивая изящные ноги.

– Нет.

– Ну, он действительно всеми способами пытается сохранить мою репутацию. Это не проще чем все подвиги Геракла. Сразу после того, как я встретила Сорена, я попала в беду. Дело почти дошло до тюрьмы для несовершеннолетних.

Микаэля поразила эта новость.

– За что?

– Моя мама думала, что она вышла замуж за механика.

Нора прислонилась спиной к стене.

– Милый богатенький муж для девушки из большой и бедной немецко-католической семьи. Как выяснилось, он был не механиком. Скорее это было похоже на то, что он участвовал в запрещенных гонках и знался с бандитами.

– Проклятье. Твой отец был бандитом?

Нора пожала плечами.

– Не то чтобы бандитом. Он несколько раз попадал в тюрьму. Всегда был должен денег кому-то подозрительному. Мама пыталась держать меня подальше от него, но папиной дочке всегда сложно сказать нет, если он звонит и говорит, что нуждается в ее помощи. Давай просто скажем, что я была очень хороша в семейном бизнесе.

– Тебя арестовали за угон автомобиля?

Нора подняла руку и пошевелила пальцами.

– Пять автомобилей? – ошеломленно спросил Микаэль.

– Меня поймали на пятой. Мне везло той ночью. Никто не мог заподозрить пятнадцатилетнюю девочку в форме католической школы, отирающуюся рядом с их Порше. Я выглядела такой невинной. Это была идеальная маскировка.

– Невинная? Ты?

Нора посмотрела на него на мгновение, прежде чем на ее лице появилось смущенное выражение. Она широко открыла глаза, захлопала ресницами и прикусила нижнюю губу, как маленький ребенок. Внезапно она стала выглядеть на пятнадцать, милой и испуганной.

– Черт, – выдохнул Микаэль.

– О, да, – сказала она, и лицо ее вновь стало нормальным. – Я могу выглядеть невинной. Этот взгляд срабатывал со всеми – мамой, папой, копами... всеми, кроме Сорена. Он видит меня насквозь. Он всех и вся видит насквозь.

– Я заметил.

– Я сидела в полицейском участке в комнате для допросов. Мне всего пятнадцать лет, и священник, которого я до этого встречала раза два, входит и открывает мои наручники... своим личным ключом от наручников, как я потом узнала. Он сел напротив меня и ждал, не говоря ни слова, пока я не встретилась с ним глазами. Он сказал, что может вытащить меня из этого, но я должна буду делать все, что он мне прикажет.

– Как надолго?

– Я так и спросила его. Он сказал: "Навсегда".

– Что, правда? – спросил Микаэль, очарованный видением пятнадцатилетней Норы, пытающейся спасти себя от тюрьмы и заключающей отчаянную сделку с таинственным священником.

– Ты видел его. Как думаешь, что я ответила? – спросила она и подмигнула ему. – Но хватит обо мне и прошлом. Как ты?

– Я в порядке. Гриффин милый, – сказал он и тут же пожалел об этом. И зачем, черт возьми, он это сказал?

– О да. Очень, – сказала Нора, глядя на него долгим и настойчивым взглядом.

Микаэль уставился в пол и изучал потертости на белых кончиках своих конверсов.

– Рада, что он тебе нравится. Они с Сореном не ладят.

– Почему?

– Ни один из них не рассказывает причины. Если выяснишь это у любого из них, то я дам тебе все, что захочешь.

Микаэль улыбнулся и покачал головой.

– Нора, я здесь с тобой. О чем мне еще просить?

Нора встала и подошла к нему. Стоя перед ним она осмотрела его с головы до ног.

– Как насчет этого? – спросила Нора, расстегивая его штаны.

– Ладно, – согласился Микаэль. – Может быть, об этом.

* * *

Вернувшись в квартиру, на рабочем столе Сюзанна обнаружила папку, которую Патрик назвал Нора Сатерлин, Наилучшая Романистка. Девушка подумала, какое странное имя для папки, пока не заметила заглавные буквы: НСНР, эротика, интернет-сленг Не Смотреть На Работе. Вот в это она верила больше.

Все еще в состоянии потрясения после встречи с безбожно-прекрасным священником Сюзанна налила себе бокал вина, чтобы успокоить нервы. Она села за компьютер и открыла файл.

Привет, Красотка, появилась заметка от Патрика, когда девушка кликнула на папку. Я полазил в сети и нарыл все, что смог, на некую мисс Нору Сатерлин. Ты будешь шокирована тем, что я не нашел ничего из того, что ожидал. Вокруг нее, как и вокруг твоего священника, будто какой-то безгласный инет барьер. Всякая фигня о книгах? Тонны. Личная жизнь? Не так уж много. Но я сделал несколько звонков и кое-что нашел. Прочти файл # 1 в первую очередь. Затем читай файл # 69. Потом позвони мне, и позволь свозить куда-нибудь на ужин, о, прекрасная одержимая женщина. Я же сексуальнее какого-то священника, да?

Сюзанна печально рассмеялась. Какого-то священника – да, но не Отца Стернса. Она все еще не могла поверить, что он был таким... Нет, Сюзанна сказала сама себе. Ее не ослепить всего лишь внешностью мужчины. Что-то не то было с этим священником, раз кто-то даже прислал ей анонимный факс о нем. Из-за его прекрасной внешности нетрудно было представить его использующего свое рабочее положение в сексуальном плане. Даже если он не охотился за детьми, то вполне мог приставать к женщинам в своем приходе.

Она открыла файл, помеченный # 1, и нашла список цитат из различных интервью Норы Сатерлин.

От журнала «Писатели Сегодня».

Интервьюер: Где вы черпаете идеи?

Н.С.: самые лучшие сюжеты я беру там же, где и свои лучшие оргазмы.

Интервьюер: В постели?

Н.С.: в церкви.

Сюзанна хихикнула вслух.

Из Литературной Фрикции, крупнейшего эротического блога в Интернете.

Интервьюер: Вы полагаетесь на личный опыт при написании сексуальных сцен?

Н.С.: Нет.

Интервьюер: Так вы тайная поклонница ванили?

Н.С.: По совету адвоката. Не хочу рассказывать то, что может быть использовано против меня в суде.

Сюзанна прочла еще несколько цитат, которые Патрик добыл для нее. Нора Сатерлин вела очень хорошую игру. Но Сюзанна знала слишком много писателей, чтобы верить, что они вели такой же разнузданный образ жизни, как и их персонажи. Дни сумасшедших авторов наподобие Керуака и Хемингуэя давно закончились. Нора Сатерлин вполне могла быть толстой пятидесятилетней домохозяйкой, занимающейся сексом только в миссионерской позе и то, только с мужем. Таковой была теория девушки насчет знаменитых писательниц любовных романов.

Она закрыта файл # 1 и увидела папку с пометкой фото. Девушка щелкнула по ней, и у нее расширились глаза.

– Ничего себе, – сказала Сюзанна на всю комнату.

Патрик, по-видимому, приложил очень много сил и времени на поиск фотографий Норы Сатерлин. Бедняга. Такой труд. Нора Сатерлин вполне могла бы сойти за сестру Рэйчел Вайс – волнистые черные волосы, большие зеленые глаза, пухлые губы, бледная кожа и сногсшибательная фигура. На одной из фотографий Нора Сатерлин сидела за столом, подписывая фотографии красным маркером. В вырезе корсета виднелась красивая ложбинка груди. На другой фотографии она стояла на вершине спирально-закручивающейся лестницы в короткой красной юбке под руку с безумно-красивым мужчиной с коротко-стриженными волосами. Писательница Нора Сатерлин и Редактор Главного Издательского Дома Закари Истон, гласила подпись к фотографии. Что-то в том, как они смотрели друг на друга, заставляло гадать, не был ли мистер Истон кем-то больше, чем просто редактором ее книг. Не то, чтобы она его обвиняла. С этой ее теорией о писателях любовных романов. Последняя фотография была сделана на каком-то вечере по сбору средств. Сатерлин была в шикарном кроваво-красном атласном платье. Рядом с ней стоял мужчина, нет, все же парень. Будучи намного выше ее, он все же выглядел значительно моложе. Ему было лет восемнадцать-девятнадцать, не больше. В смокинге он выглядел как подросток, надевший отцовский костюм. Он, как и Закари Истон на другой фотографии, смотрел на Нору Сатерлин с одинаково тоской и обожанием. Она казалась настоящим коллекционером. Сюзанне стало интересно, не был ли и Отец Стернс частью коллекции Норы Сатерлин.

Ладно, подумала Сюзанна, итак, Нора Сатерлин была красоткой. Интересно. И она писала эротику. А в интервью говорила так, будто ее книги были слабым отражением ее реальной жизни. Сюзанна прочла несколько книг. Трудно было верить, что Нора Сатерлин жила разнузданней своих персонажей. Это потребовало бы много усилий. Сюзанна вспомнила инструкции Патрика – прочесть файл # 1, а затем посмотреть # 69. Высший пилотаж, Патрик, подумала она. Просто высший пилотаж.

Она дважды кликнула по файлу # 69. В документе внутри было лишь два предложения.

«Если хочешь узнать больше, то должна пообедать со мной», – гласило предложение номер один. Но именно предложение два привлекло внимание Сюзанны.

Нора Сатерлин была всемирно-известной Госпожой.

* * *

Микаэль застонал в экстазе, когда Нора растерла мышцы на его ногах своими невероятно талантливыми пальцами. Он был немного разочарован, когда Нора сказала, что они не будут заниматься сексом или устраивать сессию…пока что. Но полный массаж тела от одной во всем мире Норы Сатерлин? У него не нашлось причин жаловаться.

– Я саб, – сказал Микаэль, когда руки Норы поднялись к его спине. – Разве  не я должен делать тебе массаж?

– Ты самый зажатый и напряженный саб на земле, – сказала Нора, ее пальцы сильнее надавили на скрученный узел, который и был его спиной. – Я не могу бить тебя, пока ты не расслабишься хоть немного, или ты потянешь абсолютно все мышцы тела во время нашей первой сессии. Расслабься. Это приказ.

– Есть, мэм, – сказал Микаэль, напрягаясь, когда ее руки скользнули в его боксеры.

– Микаэль, – сказала Нора с явным раздражением, – твоя задница сжалась сильнее, чем вторая пара утягивающих трусов на трансвестите. Я забыла сказать, что расслабиться было приказом?

– Прости, прости, – сказал Микаэль, смеясь.

– Из-за чего ты так напрягся, Ангел?

Нора вытащила руки и растянулась на боку рядом с ним. Микаэль повернулся к ней лицом.

– Ты девушка моего священника. Я нахожусь в чужом доме. Оба моих родителя рехнутся, если узнают, что я был здесь.

Нора протянула руку и погладила его по щеке.

– Скажи мне правду. Почему ты на самом деле так напряжен?

С трудом сглотнув, он перевернулся и снова надел футболку, затем отвернулся и посмотрел в окно.

– Там огромный бассейн прямо за окном, – сказал Микаэль.

Нора улыбнулась.

– Я знаю. Хочешь слить из него воду и покататься на скейте, да?

– Как ты догадалась? – спросил он, улыбаясь смущенно.

– Я уже старая. Я смотрела «Достигая Невозможного» примерно миллион раз. Кристиан Слэйтер в роли блондина панка скейтбордиста? Из-за этого фильма я, наверное, и стала влюбляться в блондинов.

– Никогда его не видел.

– Возьмем напрокат. Теперь отвечай на вопрос. Почему ты так напряжен?

Вздохнув, Микаэль подтянул ноги к груди и положил подбородок на колени.

– Мне здесь не место, Нора. С тобой, с Гриффином, в этом доме... это безумие.

Сначала Нора ничего не сказала. Она встала и включила небольшой ночник. Когда Микаэль был маленьким, у него была уродливая пластиковая лампа с Пауэр Рэйнджерс. У юного Гриффина была лампа от Тиффани.

– Забирайся в постель, – приказала Нора.

– Но сейчас всего 10:30 вечера, – запротестовал Микаэль.

– Я полежу с тобой.

Казалось, Микаэль не мог залезть под покрывала еще быстрее. В полумраке он видел Нору, выступившую из туфелек, юбки и блузки. В одном только черном лифчике и крохотных трусиках она скользнула в постель рядом с ним.

– Снимай одежду, – сказала она, и Микаэль неловко снял рубашку и боксеры. – Хороший мальчик. А теперь прижмись ко мне – спиной к моей груди.

Микаэль нервно вжался в Нору, практически застонав вслух при прикосновении его кожи к ее. Он громко простонал, когда она потянулась вниз и сжала руку вокруг его члена.

– Ты не просто немного вырос, – сказала она ему на ухо. – У тебя добавилось сантиметров и в другой части тела, как я погляжу.

Микаэль покраснел, но ничего не сказал.

– Теперь я собираюсь сделать две вещи, – сказала Нора. – Я собираюсь заставить тебя кончить и рассказать тебе сказку на ночь. Что ты хочешь сначала?

– Эм... оргазм?

Микаэль ответил не задумываясь. Если он сначала не кончит, то, вероятно, не будет в состоянии сконцентрироваться ни на едином слове.

– Вполне понятно.

Нора усилила хватку на его члене, прикусила его плечо и нежно погладила вверх-вниз. Его тело напряглось под прикосновением Норы, и он кончил, мелко дрожа.

– Чувствуешь себя лучше?

Микаэль кивнул.

– И мокро.

– Оставь это, – сказала Нора. – Это старая кровать Гриффина. Поверь. Ты не первый, кто кончил на этих простынях. А теперь сказка на ночь. Готов? Скажи «Да, мэм».

Его личная особенная сказка на ночь от самой Норы Сатерлин?

– Да, мэм, – сказал Микаэль с чувством, максимально приближенным к удовольствию.

– Давным-давно, – сказала Нора, оставляя на его плечах серию поцелуев, от которых все тело покрывалось мурашками, – очень бедная девочка из чокнутой семейки стала  знаменитой писательницей со острым пером и еще более острым языком, с помощью которого зарабатывала семизначные суммы в чековой книжке. И она гуляла там, где хотела, и делала все, что хотела. И никто никогда не пытался ее остановить. А еще у нее был личный питомец Ангел, которого нужно было научить говорить. Угадай, что она сделала?

– Что? – спросил Микаэль.

Он рассмеялся от неожиданности, когда Нора шлепнула его по заднице и перекатилась поверх него.

Она приблизила к нему свой рот и разомкнула его губы.

– Она отдала ему свой язык.

Глава 9

Нора проснулась от нежного прикосновения к плечу. Повернувшись, она увидела Гриффина, стоящего рядом с кроватью Микаэля и протягивающего мобильный телефон.

– Папа, – сказал он одними губами.

Кивнув и взяв трубку, Нора обернулась и увидела Микаэля, свернувшегося в позе эмбриона, его длинные пушистые ресницы покоились на щеках. В течение почти часа после того, как она, шутя, засовывала язык в его горло, чтобы заставить рассмеяться, они лежали в постели и разговаривали. Ну, большую часть времени говорила она. Но он слушал, и даже, немного нервничая, задал несколько вопросов о том, что случится с ними этим летом, чего она ожидает от него, и что ему нужно. Наконец он расслабился достаточно, чтобы заснуть.

Нора аккуратно выскользнула из-под одеяла. Гриффин молча стоял и пялился на изгиб бледного обнаженного плеча Микаэля, выглядывающего из-под простыни и светящегося в лунном свете. Нора схватила Гриффина за рубашку и потащила в коридор. Закрыв за собой дверь, она бросила на мужчину суровый взгляд.

– Да, сэр? – сказала она, когда Микаэль оказался вне пределов слышимости.

– Как ты, малышка? – раздался голос Сорена в трубке.

– Страдаю по одному высоченному скандинавскому блондину, которого я знаю.

Гриффин уже направился было обратно в комнату Микаэля, однако Нора преградила закрытую дверь своим телом, не давая пройти.

– Я его знаю? – спросил Сорен.

– Александр Скарсгард.

Гриффин сделал ложное движение вправо, прежде чем нырнуть под ее руку. Сатерлин подняла ногу и поставила ступню на дверную раму, блокируя вход.

– Боюсь, я не знаком с этим джентльменом.

– Это шведский вампир. Да пофиг, как поживаете, Сэр?

Она услышала тихий смех Сорена на другом конце линии.

– Заинтригован.

Кровь Норы моментально превратилась в лед от произнесенных им слов. Заинтригован. Сорен заинтригован? Не самое подходящее начало для хороших новостей.

– Заинтригован чем? Или кем, позволь узнать?

– Одной репортершей, заявившейся на мессу сегодня вечером. Сюзанной Кантер.

Нора застонала, но не только от беспокойства, а еще и чувствуя подступающее удовольствие. Гриффин предпринял иную тактику и теперь целовал чувствительное местечко, где шея переходила в плечо. Во время поцелуев он расстегивал свою рубашку, открывая мускулистую грудь и живот.

– О, Боже, она хорошенькая, да? – спросила Сатерлин, не испытывая ни малейшего признака ревности, только страх.

Заинтригованный Сорен – это отвлекающийся Сорен. Ей он нужен был холодным, расчетливым и собранным, чтобы справиться с беспорядком в Уэйкфилде. А не заинтригованным.

– Да, она прекрасна. Темно-рыжие волосы, темные глаза, довольно высокая, – сказал он, и в его голосе послышался оттенок очарования. Гриффин расстегнул бюстгальтер Норы и опустил бретели вниз по рукам.

– Она будет отлично смотреться на моем Андреевском кресте.

Внезапно в ее голове затанцевали образы газетных заголовков.

Уважаемый католический священник разоблачен как Садо-Мазо Господин.

Найдено Тайное эротическое убежище католического священника.

Обвиняемый Садо-Мазо священник лишен сана и отлучен от церкви.

Найдена связь знаменитой эротической писательницы с отлученным священником.

Знаменитая эротическая писательница признана виновной в растлении несовершеннолетних.

– Нас всех посадят, – выдохнула она.

– Элеонор, успокойся, – сказала Сорен, тон его голоса был суровым и командирским, как раз как ей нравилось. – Все будет хорошо. Я справлюсь с Кантер. Она приехала с подозрениями, а не простым любопытством, а это то, что интригует меня больше всего. Несмотря на ее улыбки и вежливые жесты, она была в самом что ни на есть ужасе от меня.

– В ужасе?

Повторила Нора, в то время как Гриффин прошелся зубами по ее бедрам, пытаясь снять с нее нижнее белье. Сорен, в отличие от нее, никогда не преувеличивал. Она знала, что большинство людей считают Сорена пугающим сначала, с его высоким ростом, необычайной привлекательностью, воротничком священника и отстраненным поведением. И он, безусловно, может напугать человека до смерти при правильном настроении. Зак Истон мог это подтвердить. Но ужас казался неуместным, если только у этой репортерши не было фобии на священников. Сатерлин знала несколько травмированных выпускников католических школ, которые могли обмочиться только при виде монахинь и сестер.

– Она точно католичка, – пришла к выводу Нора.

– Была когда-то, – сказал Сорен. – Кроме того, она твоя фанатка. Или выдает себя за таковую. Каким-то образом она узнала, что ты посещаешь Пресвятое Сердце.

– Если она фанатка, то тогда должна мне понравиться, – сказала Нора, ненавидя эту репортершу за шпионаж за Сореном.

Плохо, что та уже связала Нору со священником. Они уже вляпались.

Нора посмотрела вниз и обнаружила Гриффина, которому удалось раздеть ее полностью, и раздеться наполовину самому. Просунув руку между ее ног, он легонько играл с крошечным серебряным колечком, украшавшим ее клитор. Она попыталась шлепнуть его по руке, но тот продолжал, не обращая внимания на ее попытки защититься.

– Что ты собираешься делать? – спросила Сатерлин, в то время как Гриффин ввёл в нее палец, другой рукой умело дразня её сосок.

Раз его не допустили к Микаэлю, Гриффин явно решил выместить всю нереализованную похоть на ней. Против ее воли тело Норы начало реагировать на это нежное воздействие. По крайней мере, парочка часов извращенного секса могли бы отвлечь ее от тревог за Сорена.

– Все, что придется, – в словах Сорена была угроза. – Позаботься о Микаэле. Держи Гриффина подальше от него. И скоро ты будешь дома, со мной, где будешь принадлежать только мне.

– Да, сэр, – сказала она, и низ ее живота сжался от нервозности и возбуждения. – Я люблю тебя.

Слезы защипали в глазах, как только она произнесла это. Нехорошо. Всего несколько дней вдали друг от друга, и она уже скучала по нему достаточно, чтобы стать сентиментальной.

– Я тоже люблю тебя, малышка. Ничто и никто не сможет нас разлучить. Знай и верь в это.

– Стараюсь, – сказала она, сдерживая прерывистое дыхание.

Гриффин подхватил ее лифчик, трусики и свою рубашку и направился по коридору к восточному крылу. Обернувшись, он поманил ее – между его указательным и средним пальцами была зажата упаковка с презервативом. Это напомнило ей...

– Сорен? – сладко спросила Нора. – Возлюбленный священник моего сердца? Могу ли я попросить об одной маленькой услуге?

* * *

Ужин с Патриком всегда начинался с еды, но ею никогда не заканчивался. Сюзанна лежала под мужчиной, в то время как он стаскивал трусики с ее бедер. Плохая идея спать с экс-бойфрендом, даже если он помогал с ее расследованием. Но она не могла отрицать, что хотела этого, хотела его теплый рот на ее груди и его пальцы на клиторе и...

– Я хочу почувствовать твой член внутри, Патрик, – выдохнула она, когда он накрыл ее обнаженное тело своим.

Патрик тихо рассмеялся, и температура тела Сюзанны подскочила еще на пару градусов, его сильная голая грудь вибрировала от звука, прижавшись к ее напрягшимся соскам.

– Я с радостью засуну в тебя свой член. Откуда это взялось? – спросил он, натягивая презерватив.

Двигаясь между ее бедер, он ласкал  мокрые складки пальцами, точно зная, что и как ей нравилось.

– Это твоя вина, – сказала она, глядя, как он описывает неторопливые круги внутри нее одним, а затем двумя пальцами. – Ты сказал мне, что Нора Сатерлин посещает Пресвятое Сердце. Я читала ее книги... для исследования.

– Исследования, которым можно помочь своей рукой?

Патрик проложил дорожку из поцелуев по ее плечам, шее и к ее рту.

– О, тебе бы хотелось об этом узнать, – поддразнила девушка.

– О, мне бы хотелось на это посмотреть, – сказал он, нежно толкнувшись в нее.

Она раздвинула ноги и приняла его глубже. В глубине ее горла зародился стон, и Патрик начал медленно, но с силой двигаться в ней. Вдавливаясь бедрами в бедра Патрика, Сюзанна пыталась не думать о причинах, по которым она не должна заниматься сексом с бывшим бойфрендом. Они больше не вместе. С ее работой и путешествиями она не могла позволить себе заводить постоянные отношения. Ему так многого хотелось от нее –  обязательств, обещаний, любви – всего того, что она не могла дать. Но за ужином они говорили о Норе Сатерлин, появившейся практически из ниоткуда шесть лет назад и ставшей самой знаменитой Госпожой Преисподней. Патрик не знал некоторых подробностей. Там, где была замешана Нора Сатерлин, было трудно найти конкретику. Тем не менее, это не удержало Сюзанну и Патрика от разнообразных теорий о ее личной жизни – с кем она спала, кем были ее клиенты, что делали любители извращений за закрытыми дверями. К тому времени, как они ворвались в квартиру Сюзанны после ужина, они оба горели и задыхались и были готовы рухнуть вместе в кровать.

Закрыв глаза, Сюзанна почувствовала напряжение в бедрах, сигнализировавшее о скором оргазме. Руки Патрика прижались к ее попке, а его рот снова и снова искал ее губы. Девушка вжалась в матрас, чувствуя знакомое давление. На один краткий момент видение кого-то другого пронеслось перед ее глазами – другого мужчины, выше Патрика, более красивого, старше, гораздо более пугающего и с волосами значительно светлее. Вдруг она кончила, низ ее живота пронзили вагинальные спазмы. Еще несколько секунд Патрик продолжал толчки. Толкнувшись последний раз, он прижался к ней и мощно кончил. Какой-то частью разума Сюзанна слышала, что тот что-то шепчет ей на ухо. Но шокированная своим видением, она не могла понять ни слова.

– Ты ничего не хочешь сказать? – сказал Патрик, целуя ее в щеку, шею.

– Прости, – запаниковала она на секунду.

Неужели она что-то сказала в то время как кончила, другое имя?

– Я просто…

– Я сказал, что люблю тебя, Сюзанна. – Медленно Патрик вышел из нее и лег на бок. – Никаких комментариев?

– О, Боже, – сказала она, подтягивая простыни к груди. – Прости. Хороший оргазм – подозреваю, он убивает клетки мозга.

Патрик перевернулся на спину.

– Я убил клетки твоего мозга. Мило. Ну, не совсем то, на что я надеялся, но гораздо лучше, чем «я тебя ненавижу. Пошел вон».

Сюзанна слышала боль в голосе, боль, которую, она знала, он так отчаянно хотел скрыть от нее. Нехотя она повернулась к нему лицом.

– Патрик, мы уже говорили об этом. Ничего не изменилось с момента последнего нашего разговора.

– Да, – сказал он, через силу вытаскивая свое худощавое подтянутое тело из постели. Почему он всегда занимался сексом, думая о чем-то большем, чем просто секс?

Он поднял свои джинсы с пола и натянул их.

– Работа – твоя жизнь. В Иране ты проводишь один месяц. В Камбодже следующий. Не могу осесть. Нечестно по отношению к тебе. Просто ничего не получится. Все это я уже слышал. То, что я не слышал, это как ты смотришь в мои глаза и говоришь: "Патрик, я не люблю тебя".

Он накинул на себя рубашку и резко застегнул.