Текст книги "Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность"

Автор книги: Тиа Атрейдес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Хилл, ещё кое-что. Допускаю, что у тебя были веские причины сделать то, что ты сделал. И если Орис с этим согласился, мне тем более не стоит протестовать, – ничем не выдавая собственного волнения, Махшур перешел непосредственно к самому важному для него вопросу. – Но я хочу знать другое. Имеешь ли что-то против меня? Давай сразу покончим с этим.

– Ну раз так прямо... я очень миролюбивый человек, господин Махшур, – голос Хилла звучал вполне искренне. – И я предпочту оставить все, как есть. Конечно, в том случае, если вам не придет в голову принять это за слабость.

– Маловероятно, Хилл. Не думаю, что у меня больше шансов, чем было у Пророка.

– Рад, что мы понимаем друг друга, Махшур. И в свою очередь надеюсь, что вы донесете и до господина Нырка ту же простую мысль.

– О вашем миролюбии? Непременно.

– Кстати, чтобы больше не возникало непонимания. Я искренно и глубоко уважаю Учителя, и его последнюю просьбу намереваюсь исполнить в точности.

– Это какую же?

– Сами знаете, Махшур. Или догадываетесь.

– И это тоже передать Нырку?

– На ваше усмотрение.

– Хилл, я понимаю, что это дело прошлого, но... как? Я сам проверял руны и амулеты, никаких следов. Никто не может их обойти, не потревожив, даже сильный маг. Как?

– Просто, Махшур, очень просто. Легенды помните? – для подтверждения своих исключительно мирных намерений Хилл на несколько мгновений выпустил когти-кинжалы и улыбнулся, демонстрируя симпатичные длинные клыки. Судя по резко побледневшему лицу собеседника, в такое миролюбие старый пират верил, и крепко. – Но это только между нами, договорились?

В ответ Лунный Стриж получил молчаливый, но очень убедительный кивок. Что ж, теперь и Хилл мог поверить в то, что господин Махшур приложит все усилия к тому, чтобы будущему Главе Гильдии не захотелось что-нибудь предпринять в отношении возможного конкурента, то есть Ориса. Хилл несколько передернул, намекая на последнюю просьбу Наставника, но только совсем немножко. Наверняка тот одобрил бы.

Глава 2.

Отрешенно глядя в ничем не примечательную точку на обитой шелком стене, Шу ковыряла ложечкой в вазочке с чем-то, напоминающим останки погибшего мучительной смертью шоколадного десерта. Все попытки Балусты пробудить её, развеселить, разозлить, – да проявить любое человеческое чувство! – не приводили ни к чему. Её Высочество отвечала вежливо, односложно и монотонно, как бесконечный осенний дождь за окнами. Одетая в нарядное утреннее платье, причесанная и изысканно накрашенная, с аметистовыми серьгами дивной красоты, принцесса напоминала заводную куклу в витрине дорогого дамского магазина. Появление важного лакея с запиской от Её Высочества Регентши Баль расценила, как вмешательство свыше. Уж если дорогая сестричка не сумеет расшевелить Шу, то больше точно никому не удастся.

Несравненная Ристана изволила пригласить младшую сестру с её менестрелем для познавательной беседы о современном искусстве. Глаза Баль от такой формулировки полезли на лоб. Беседа об искусстве? И непременно с Тигренком? Что-то Ристана совсем несуразное затевает.

Сама же принцесса Шу отнеслась к приглашению сестры так же равнодушно, как и ко всему остальному. Но все же велела лакею передать, что вскоре придет в Розовую Гостиную, не упомянув, правда, о том, что придет одна, без менестреля.

– Зачем, интересно, Ристане понадобился Тигренок? – Баль не оставляла попыток растормошить подругу.

– Какая разница.

– Ну не скажи. Наверняка очередную пакость придумала.

– Угу.

– Шу, ты же не скажешь ей, что он ушел?

– Какая разница.

– Большая. Она же упрямая гадина, с неё станется его найти...

– Найти? Вряд ли.

– Почему это? Да ради того, чтобы тебе насолить, она весь Суард на уши поставит.

– Да зачем ей...

– Шу, опомнись! Или тебе хочется завтра получить его в подарок по кусочкам?

– Нет. Она не посмеет.

– Кто не посмеет? Ристана?

– Не посмеет.

– А кто ей, интересно, сможет помешать?

– Баль, чего ты добиваешься?

– Чтобы ты проснулась и подумала немножко головой.

– Ну проснулась.

– Ну подумай.

– Ну?

– Гну.

– Ладно, скажу, что его продала.

– Не поверит.

– Почему это?

– Шу! Ау! В зеркало на себя посмотри! Продала! Какая чушь!

– Ну ладно, что-нибудь придумаю.

– Придумывай прямо сейчас.

– Угу... сейчас.

– Шу, да что с тобой!

– Ничего.

– Нет, правильно Тигренок от тебя сбежал! Такую дуру слабовольную ещё поискать! Это же надо, думает она! О чем? Сколько цветочков на обоях?

– Перестань.

– Кретин этот Тигренок. Надо было линять ещё неделю назад. А, кстати, ты шкатулку с драгоценностями не проверяла? Мне показалось, там ожерелья брильянтового не хватает... и браслет куда-то подевался...

– Баль! Хватит!

– И серег с рубинами не заметила на месте...

– Баль! Не смей!

– О, никак проснулась.

– Не смей так говорить о нем.

– Да мне-то что. Вот когда Ристана до него доберется...

– Не доберется. Ручки коротки.

– Ну, тебе видней, у кого какие ручки, ножки... Тебе пора, кстати.

– Пора. Ладно, Баль, не злись на меня.

– Да я не злюсь. Просто перестань привидение из себя изображать. Мне обидно, что Регентша обрадуется. Как же, Шу сдалась и лапки опустила. Неохота видеть, как она на твоей могилке спляшет.

– От дохлого осла ей уши, а не сплясать.

Хоть повод был и хуже некуда, но Балуста искренне обрадовалась, уловив в тоне Шу знакомую и родную злость пополам с упрямством. Пусть из чувства противоречия, но принцесса немножко ожила и собралась. Что ж, остальное доделает сама Регентша. С её-то умением вывести Шу из себя и нарваться на скандал. Её Высочество удалилась с гордо расправленными плечами и высокомерно вздернутым носиком, оставив Баль с надеждой на то, что все ещё как-нибудь обойдется.

Инструкции Рональда Её Высочество Регентша намеревалась выполнить неукоснительно – если его очередной план и провалится, то её упрекнуть будет не в чем. Выманить Шу вместе с мальчишкой из башни, а затем отослать его одного, а принцессу задержать. Что может быть проще! Пусть нахальная девчонка и не поверит в желание Регентши побеседовать об искусстве, но отказаться от визита не посмеет. А заставить её отослать Тигренка назад ещё легче, довольно завести беседу о её возможном браке, и Шу сама его прогонит. А там уж дело за Придворным Магом – не зря же он сегодня натаскивал все утро две дюжины гвардейцев. Ристане даже было не так важно, что ей в руки мальчишка не попадет. Лишь бы ненавистная сестричка получила свое.

Для придания мало-мальской правдоподобности Её Высочество не поленилась усадить одну из своих фрейлин за рояль, и завести разговор о последней оперной постановке. Разумеется, обсуждали не столько музыку, сколько наряды примы и последние похождения первого тенора. В самый разгар дискуссии и явилась расфуфыренная ведьмочка. Одна. Такого подлого приема Её Высочество не ожидала, но не показала и виду, что чем-то недовольна.

– Ах, дорогая, я так рада вас видеть! Очаровательное платье! – изображать из себя медовый пряник даже ради великой цели было противно до ужаса. Но приходилось.

– Благодарю вас, дорогая, – Шу просияла не менее сладкой и не менее фальшивой улыбкой в ответ. – Вы сегодня чудесно выглядите.

– Я так рада, что вы зашли, дорогая, – Регентша чувствовала, что если скажет ещё один комплимент мерзкой девчонке, то сразу после этого вцепится ей в волосенки и повыдергает все, что только сможет ухватить. – А где же ваш менестрель? Говорят, он так чудно играет... мы желаем послушать!

– О, дорогая, как жаль, что вы не сказали об этом вчера, – человек, не знакомый с Шу близко, непременно поверил бы, что ей и вправду очень жаль. Но не Ристана. – Я бы с удовольствием вам его подарила, вместе с гитарой. Но, увы... – принцесса потупила глазки и замолкла.

– Ну, так подарите сегодня. Я, пожалуй, не откажусь от своего менестреля, – что-то подсказывало Регентше, что изящный план опять с треском проваливался в Ургаш.

– Ах, какая досада! – в волнении Шу изо всех сил сжала веер. – Его больше нет. Если бы я знала, что он вам пригодится, я бы не стала...

– Что, дорогая?

– Ну, видите ли, он оказался таким дерзким, – младшая принцесса снова вздохнула и хищно облизнула губки. – Никакого уважения. Вы же знаете, дорогая, я не слишком терпелива...

– Вы велели его выпороть? – надежда на удачный исход дела таяла с каждым словом ненавистной сестренки. Но вдруг? Надо использовать любой шанс.

– Да нет, что вы, – Шу смущенно улыбнулась и тут же посмотрела на Ристану в упор. Лиловые искры, замерцавшие в её глазах, выглядели довольно зловеще. – Я сама его выпорола. До смерти, – мерзкая улыбка василиска заставила Ристану непроизвольно вздрогнуть и отшатнутся. Фу... змея. Ещё хуже Рональда – тот хоть не прикидывается невинной овечкой.

– Как? – Ристана несколько растерялась. Такого поворота они с Рональдом не предусмотрели. Хотя стоило. С чего Придворный Маг взял, что с этим рабом Её Темное Высочество поступит иначе, чем со всеми предыдущими? Ерунда. Вспомнив о просьбе Рональда, если что-то пойдет наперекосяк, бросить на пол свой веер, Ристана разжала пальцы.

– Обыкновенно, дорогая, плеткой, – противно улыбнувшись ещё разок, Шу протянула ей подхваченный на лету веер. – Осторожней, не роняйте вещи, дорогая.

– Он что, мертв? – от гадкого прикосновения колдуньи по спине Ристаны пробежали холодные мурашки, руки и ноги онемели. Ей еле удалось сдержать дрожь омерзения.

– Какая жалость, не правда ли? Он неплохо играл на гитаре, – младшая принцесса притворно горестно вздохнула. – Хотите, отдам то, что от него осталось?

– Нет, благодарю, – Ристану чуть не стошнило, стоило ей представить, что именно могло остаться от золотоволосого красавчика. – Мертвяками у нас Рональд интересуется, ему предложите.

– Обойдется. Да, дорогая, так вы хотели поговорить о современном искусстве? – Шу обвела взглядом бледно-зеленые лица придворных дам.

– Э... да, дорогая, – Ристана попыталась спрятать веер за спину и бросить на пол, но гадкая девчонка беззастенчиво пялилась на неё.

– Ах, простите, дорогая, но у меня неотложные дела. Я обещала зайти к Его Величеству, помочь выбрать костюм для маскарада, – Шу присела в реверансе.

Прощаясь с Регентшей, Шу внимательно обшаривала магическим зрением путь от Розовой Гостиной до своей башни, и прилегающие коридоры и комнаты. И почему-то совсем не удивилась, обнаружив смутное присутствие Рональдовой магии в одном из закоулков у лестницы.

За секунду до того, как за ней закрылась дверь, Шу услышала звук падения чего-то легкого и твердого. Веер. Точно. Ристана уронила свой веер. И в тот же миг магическое облако зашевелилось и стало рассеиваться. Как все оказалось просто – примерно две дюжины гвардейцев с арбалетами и Придворный Маг с волшебной сетью наготове. Если бы Тигренок пошел один, без неё, вряд ли бы его спас даже артефакт. Против арбалетов он не особенно годился. Злость на Рональда с Ристаной захлестывала Шу удушающей волной, сметая последние остатки апатии и равнодушия. Она теперь, пожалуй, радовалась, что возлюбленный сбежал. Лучше пусть он живет где-то далеко без неё, чем попадется в загребущие лапы сестрички. А ведь наверняка Ристана придумала заранее, как отослать Тигренка обратно одного, прямо в засаду. Нет, думать о том, что она могла бы обнаружить на следующий день у своих дверей, Шу не хотела. Гораздо приятнее было планировать, как она отблагодарит сестричку за любезность. Но, пожалуй, стоило прежде всего сказать Регентше спасибо – Шу снова почувствовала себя почти что живой.

Едва за Шу закрылась дверь, злая, как голодный тролль, Ристана выгнала из своих покоев всех фрейлин. Те только рады были неожиданному помилованию, и, тщательно подавляя вздохи облегчения и радостные улыбки, моментально испарились. Вскоре к ней явился не менее злой Придворный Маг. Если бы не долгими годами выработанное терпение и умение делать хорошую мину при плохой игре, Рональд бы придушил Её Высочество на месте. Но вместо этого он просто уставился на неё. Молча.

– Ну? – первой не выдержала Регентша.

– Это вы меня спрашиваете?! Какого демона?!

– Это вы какого демона не знаете, что у вас под носом творится!

– И что же творится у нас под носом? Что, неужели такая трудная задача, выманить мальчишку на минутку?!

– Какого мальчишку?! Со вчерашнего дня дохлого?!

– Как дохлого? Кто вам сказал такую чушь?

– Угадайте. С чего вы вообще взяли, что моя драгоценная сестричка будет им дорожить больше, чем всеми остальными?

– С того, что он – не все остальные. И вообще, что она вам тут наплела?

– Она его вчера убила. Запорола. Как и следовало ожидать. Дурацкая была идея, Рональд.

– Врет. Нагло врет, а вы и поверили. Наверняка сидит сейчас в своей башне и смеется над легковерной простофилей.

– Нет, Рональд. На сей раз вы ошиблись. Если бы она солгала, не стала бы мне предлагать посмотреть на то, что от него осталось.

– Блеф чистой воды. Вы что думаете, она на самом деле вам покажет труп?

– Я и смотреть не буду.

– И зря.

– Все, Рональд. Провалился ваш гениальный план. Сочиняйте ещё что-нибудь. Может, на сотый раз что-то стоящее получится.

– Я вас не узнаю, Ваше Высочество. С каких это пор вы стали принимать за чистую монету слова Шу? Да она из чистой вредности вам и слова правды не скажет!

– Так пойдите и проверьте сами! Если найдете у неё в покоях Тигренка, я вам жалованье в два раза подниму!

– А вот этим, дорогая, вы прямо сейчас и займетесь.

– Чем? Жалованьем? Не смешите.

– Нет. Пойдете и проверите.

– Что? Я пойду к ней в башню? Да ни за что!

– О, нет. Вы трусите! Потрясающе! Её Высочество боится зайти к собственной сестре. Великолепно.

– Не говорите ерунды. С какой стати мне бояться?

– Вот и я не знаю. Даже интересно, чего вы опасаетесь? Ну ведь не того, что она и вас в круг поставит?

– Разумеется, нет.

– Так в чем проблема?

– Ладно, Рональд. Но если вы снова ошиблись...

– Я не ошибся. Он жив совершенно точно. И пока не увижу трупа, не поверю. И вам не советую.

Смешно и горько. Зачем она пытается защитить его? Он ушел, он не желает больше её видеть. Какое ей теперь дело до него? Он сам выбрал. Пусть теперь живет, как знает, и справляется с Рональдом самостоятельно. Её это больше не касается.

Шу соглашалась с голосом разума, признавая полный идиотизм ситуации. Вместо того, чтобы изловить беглеца и не самом деле спустить с него шкуру, она волнуется и строит планы, как бы так надуть Рональда и пустить по ложному следу. А, кстати, о ложном следе! Свеженькая мысль показалась ей заслуживающей внимания. Если Придворный Маг не поверит в смерть Тигренка, а он не такой тупица, как сестричка, почему бы не отправить его погоняться за призраком? Сотворить фантом, посадить на корабль до Найриссы... хоть на пару дней это его отвлечет.

Задумавшись о том, где же сейчас на самом деле Тигренок, Шу поняла, что совершенно точно знает это. Словно на карте столицы флажком отмечена точка – можно даже назвать точный адрес. Он что, не собирается бежать из столицы? Нарочно дразнится? Или не понимает, что тут его найти проще простого? Принцессе так и хотелось стукнуть его хорошенько. 'Что же ты делаешь, глупый? Беги, беги отсюда подальше. Беги так быстро, как только сможешь, и ещё быстрее. И молись Светлой, чтобы Придворный Маг потерял твой след'.

Не откладывая на потом, Шу занялась созданием фантома. Не такая уж сложная работа, если нужно надуть обыкновенного человека, но гораздо труднее провести опытного мага. Тут одной зрительной иллюзией не отделаешься. Нужен подробный слепок ауры, чтобы оставлял за собой такой же след, как и настоящий человек.

Для надежности она взяла камзол, в котором Тигренок ходил пару дней назад, и даже нашла на подушке одинокий золотистый волос. Сплела с ним несколько своих волос, для придания стойкости и облегчения контроля, изрисовала ткань рунами. Тщательно и кропотливо воссоздала по памяти все оттенки и переливы золотистого цвета, добавила черно-белых нитей. И ещё несколько рун, напитанных магией разума, – чтобы фантом притягивал к себе внимание того, кто вздумает искать Тигренка.

Осталось только отправить кого-нибудь из гвардейцев в порт, чтобы на корабль сел реальный человек. Для этого вполне подошел один из её охранников. Без лишних вопросов он надел камзол, подождал, пока Её Высочество наложит ещё несколько заклинаний, выслушал короткие инструкции и отправился исполнять. Шу в очередной раз мысленно поблагодарила Бертрана, безупречно выдрессировавшего подчиненных.

***

Мигнула и погасла. Если долго-долго смотреть на них, то почему-то все мигают и расплываются. Наверное, снова дождь, маленький такой дождик, крохотный. Всего несколько капель. Даже тучки не видно, такой маленький.

Отхлебнув ещё пару глотков из кувшина, Лунный Стриж снова уставился в небо. Покатая крыша ратуши, нагревшаяся под осенним солнцем за день, приятно согревала спину, рядышком с ещё одним кувшином устроился Орис. Как в старые времена, когда мальчишки сбегали от строгой Фаины и прятались от остальных учеников. Самое надежное место, где никому не приходило в голову их искать. Ну да, все нормальные люди прячутся в темных закоулках, а не на Главной площади, прямо над башенными часами. Но быть нормальными и предсказуемыми – так скучно. Да и из темного закоулка какой может быть пейзаж? Соседний темный закоулок? А отсюда... красота. Весь Суард, как на ладони, и блестящая полоса Вали-Эр с редкими огоньками барж, и подсвеченный разноцветными огоньками Риль Суардис, ночью похожий на сказочное обиталище фей. И звезды. Яркие, крупные самоцветы, хитро подмигивающие с недосягаемой высоты.

– Жаль, что мы никогда не окажемся там, – Свисток слабо махнул рукой в стороны неба. – Самый последний нищий сможет испить из Звенящих Ручьев Райны, если хоть немного верил. А мы... никогда.

– Кто знает. Может быть, это все сказки, и после смерти просто ничего нет? – хотелось бы на это надеяться, но с некоторых пор Хилл слишком хорошо понимал, что Посвященным Хисса надеяться на это не стоит. – Может быть, Мастер сейчас ухмыляется откуда-нибудь оттуда. Наверняка он и Хисса провел.

– Хорошо бы, – поминки по безвременно почившему Учителю настроили обоих юношей на светлый философский лад. – Если бы Тёмного можно было провести.

Повисло молчание, изредка прерываемое задумчивым бульканьем. Где-то в недрах Часовой Башни раздался скрежет, стук и скрип древнего механизма, а затем крыша задрожала и завибрировала. Одиннадцать ударов, как одиннадцать маленьких гулких землетрясений.

– Хилл, – когда затихли последние медные отзвуки, Орис решился наконец спросить друга. – Так ты расскажешь, где тебя носило?

– А надо?

– Надо. Обязательно.

– Расскажу как-нибудь. Потом.

– Твое потом звучит как никогда.

– Так заметно?

– Угу. И вообще я не уверен, что мы сегодня поминаем Мастера, а не тебя.

– А какая разница, Орис?

– Не знаю, как тебе, Лягушонок, а мне как-то грустно терять ещё и единственного друга.

– Спасибо. Но немного поздновато.

– Ты вроде ещё здесь.

– Угу. Вроде.

– Ладно, хорош. Давай, выкладывай.

– Что выкладывать?

– Все и в подробностях.

– Все? Хотелось бы мне самому знать это все. И в подробностях.

– Так слухи не врали, да? Это ты был там, во дворце?

– Что, уже догадался?

– Не сложно было. Белобрысых менестрелей дивной красоты и невероятной наглости в столице не так много.

– Ну тогда ты и сам все знаешь.

– Не увиливай.

– Да не увиливаю. Мастер тебе не рассказал ничего?

– Наплел ерунды какой-то.

– Да, это он умел, – Хилл ещё немного отхлебнул и потряс кувшин, выясняя, осталось ли там ещё. Что-то забулькало в ответ жизнерадостно. – Он меня подсунул Её Высочеству. Опоил дрянью какой-то пополам с магией, продал работорговцу... а тот – принцессе.

– Продал? За каким демоном?

– Не знаю. Заказчик хотел, чтобы я её убил, но сам. Намудрили, короче, и гоблин не разберется.

– Нда... так у тебя что, и контракта не было?

– Ни демона у меня не было, кроме больной башки и железки на шее.

– Я чего-то не пойму. Если ты...

– Не стал я её убивать. И не стану.

– А... ты что, серьезно?

– Нет, шучу.

– Она же Тёмная. Как ты вообще ноги унес?

– Сбежал. Прошлой ночью.

– От колдуньи? И сидишь тут, спокойно пьянствуешь? Прямо перед её башней? Сумасшедший.

– А что мне ещё делать? Бегать, как зайцу? Если ей надо, она меня и с Островов достанет. Только ей не надо, – на сей раз Хилл приложился к кувшину основательно.

– Странный ты. Не надо, так радуйся.

– А я радуюсь. Что, не заметно?

– Ещё как заметно, – оба замолкли на некоторое время.

– Слушай, а Махшур тоже?

– Угу. Они вместе. Один держал, другой поил отравой.

– То-то он испугался. А с каких это пор ты заделался Воплощенным?

– Со встречи с Пророком.

– И молчал все это время...

– Да как-то к слову не приходилось. Да и какая разница?

– Ничего себе, какая разница! Я думал, это все сказки...

– Все сказки, Орис. И лучше бы им так и оставаться сказками.

– Что она с тобой сделала, что ты сам на себя не похож?

– Ничего.

– Ничего? Хорошенькое ничего. Да за такое ничего...

– Не смей.

– О... вот даже как. То-то ты сбежал от неё и Мастера укокошил. Из благодарности, не иначе. Слушай, какого демона ты торчал там почти две недели?

– Ничего ты не понимаешь, Свисток.

– Неа, не понимаю. В упор не понимаю, почему она до сих пор жива, а ты похож на покойника.

– Ну и не понимай дальше.

– У тебя ещё осталось?

– Угу.

– Дай. Напьюсь и пойду сам её...

– Только попробуй.

– Тебе то что?

– Ничего.

– Повторяешься. И вообще, неубедительно.

– Неважно. Убедительно, не убедительно... отдай кувшин.

– Ты правда был её любовником?

– Угу.

– Угу? И все?

– А что ещё? Был.

– Какая она?

– Слушай, не надо, а? Я не хочу.

– Угу. А правда, что она тебя на балу... э... раздела?

– Нет, не правда.

– Серьезно?

– Так интересно?

– Очень.

– А ты знаешь, что ты просто наглая любопытная свинья?

– Знаю. Она хоть красивая?

– Да. Красивая, – последние капли из кувшина не помогли отвлечься. – Таких больше нет. Если бы... ширхаб! Я не хочу... – пустой кувшин прогрохотал по крыше и слабо дзынькнул внизу о булыжники мостовой, но Хилл этого не заметил. Зажмурившись и сжав кулаки, он безуспешно пытался не заскулить, подобно брошенному щенку. Почти целые сутки ему удавалось не думать о ней, не вспоминать... но стоило совсем немножко ослабить контроль, и все. Ослепительная, не дающая вздохнуть боль нахлынула прорвавшейся плотиной. Словно все это время подкарауливала и копила силы, чтобы раздавить его. Почти целые сутки он ждал, что она позовет или пошлет за ним. Он надеялся где-то в глубине души, что все же ей не все равно. Но тщетно. Она просто о нем забыла. Любовник? Нет. Старая, надоевшая игрушка. Не достойная ни жалости, ни гнева.

– Хилл? Эй, ты чего? – обеспокоенный голос друга с трудом достиг его сознания, помогая вынырнуть из захлестнувшего потока тоски. – Хилл? Да что она с тобой сделала?

– Она? Ничего, – сглотнув предательский комок в горле, он старательно ухмыльнулся.

– Она что, тебя околдовала?

– Да зачем... околдовала... – у него вырвался горький хриплый смешок. – Если бы. Я сам. Идиот. Самонадеянный осел. Ей достаточно было поманить... всего одна улыбка и пара ласковых слов. Много ли надо? Чтобы поверить, чтобы надеяться. Мне хватило. Если бы ты видел её! Ишак, тролль безмозглый! Как будто принцесса может полюбить мальчишку с помойки! Какой же я кретин!

– Успокойся, хватит ругаться.

– Я спокоен, как труп. Я и есть труп.

– Ты дурак. Самый настоящий.

– Дохлый дурак.

– Живой, тупой, безмозглый осел. Если уж ты в неё влюбился, зачем сбежал?

– По тебе соскучился.

– Как же. Ну-ка, почему ты дохлый дурак, когда, на мой взгляд, вполне даже живой?

– Потому что Мастер перемудрил с этим контрактом. Тут либо Шу, либо я. А её я трогать не собираюсь. Все понятно?

– Угу. Совсем умом подвинулся.

– Да я разве отрицаю?

– Так почему ты от неё сбежал?

– Потому что подыхать в ошейнике не охота. Никогда не был домашней зверушкой? Попробуй, незабываемые ощущения.

– И где этот ошейник? Я что-то не заметил.

– Снял.

– Угу. Только вчера, да? Можешь не отвечать, и так понятно. То есть почти две недели там торчал и не жаловался, и никуда не удирал, а вчера вот так сразу надоело.

– Да что ты допытываешься? Какая разница, вчера, завтра...

– Да никакой. Просто смотреть противно, как ты тут на луну воешь.

– Я не вою.

– Угу, заметно.

– Хватит уже, а? Вон пойди на базаре селедку купи и потроши, сколько влезет. А от меня отстань.

– Ладно, отстал уже.

Третий и последний кувшин они распивали в молчании, каждый думал о своем. Сиренево– голубые отблески над Закатной Башней неудержимо притягивали взгляд Хилла. Он пытался не думать о Шу, не представлять себе её – как она вынимает шпильки из волос, рассыпая по плечам черный шелк, как выскальзывает из платья, как улыбается нежно и зовуще. Не вспоминать запах кувшинок и дикого меда, сияние сиреневых искорок в глазах. Он убеждал себя в том, что не стоит прямо сейчас идти к ней, чтобы только увидеть, прикоснуться на миг, услышать, как она произносит: 'Тигренок'. Наверняка сегодня она улыбается не ему. Наверняка не помнит даже, как он выглядит. Куда ему, подкидышу, сопляку, до Имперского Дознавателя, начальника Тайной Канцелярии. Глупо было даже мечтать о том, что она может предпочесть великолепному Дайму какого-то мальчишку.

И с чего он взял, что Её Высочество снизойдет до того, чтобы ловить беглую игрушку? Ведь стоило признаться самому себе – весь день он прислушивался, не пришли ли за ним? Среди прохожих выискивал знакомое лицо капитана Ахшеддина. Почему-то казалось, что она пошлет именно его. И ещё размышлял, как бы и от него слинять. Дурак. Появись сейчас поблизости Эрке, сам бы протянул руки, только бы не ждать больше. С Мастером и Гильдией все улажено, с Орисом он попрощался, ничего больше его не держит. И как ему в голову пришло, что он сможет жить один, не видя её? Зная, что никогда больше она не улыбнется ему, не прижмется доверчиво... кретин. Осел. С чего он взял, что хуже унижения, неволи и страха смерти нет ничего? Есть, ещё как есть. Свобода. Полная, безграничная свобода. Иди, куда хочешь, делай, что угодно, никто слова поперек не скажет, не говоря уже о плетке. И кому она нужна, эта свобода? Что с ней делать? Есть?

Все в том же молчании юноши разошлись по домам. Орису не хотелось оставлять Хилла одного, но он понимал, что ничем ему все равно помочь не сможет. Странной болезнью, сводящей с ума самых, казалось бы, разумных и решительных, он не заражался ни разу, и не предполагал, что его лучший друг способен вот так, головой в омут, влюбиться. И в кого? В принцессу Валанты, Темную колдунью. Прав был Хилл, некоторые сказки должны оставаться сказками.

***

Не в силах больше выносить тишины собственных покоев, Её Высочество решила и впрямь наведаться к брату. Думать о предстоящем бале-маскараде её хотелось не больше, чем о жизненном цикле навозных жуков, но все же она обещала Кею зайти. И себе что-нибудь сообразить надо. Хотя... пару бутафорских кожистых крыльев за спину, черно-алое платье в обтяжку, и можно без грима изображать из себя голодного вампира. Как раз цвет лица и выражение глаз подходящее.

В покоях Его Величества веселье было в разгаре. Груды разноцветных одежд, разнообразные шляпы, плащи, трости, сапоги... в глазах рябило. И все это с шутками, ужимками и хохотом примеряли на себя под ошалелым взглядом портного Его Величество со всей компанией. Даже Балуста нацепила на рыжие косички косо сидящий пудреный парик, и веером из переливающихся перьев страуса отмахивалась от галантного восточного купца в тюрбане и немыслимого размер шальварах. В исполнении Эрке, разумеется.

Костюма вампира для Шу не оказалось, но Кей подыскал для неё отличный пиратский наряд. В треугольной шляпе с перьями, высоких замшевых сапогах и бриджах, полурасшнурованной пышной рубашке, обвешанная старинным оружием и кучей блестящих побрякушек, Шу, на королевский вкус, была неподражаема. По крайней мере, братец клятвенно заверил её, что любой нормальный купец тут же сдастся в плен и опустошит все сундуки с контрабандой, стоит ей только на горизонте появиться.

На некоторое время принцесса даже позабыла о том, что на этом балу снова будет одна. И не вспоминала до тех пор, пока ей в руки не попалась ещё одна треуголка... она как наяву увидела задорную улыбку и сияющие синие глаза маскарадного пирата. Не понимая, зачем на это делает, Шу собрала второй пиратский костюм, размером побольше, и, не обращая внимания на недоуменные взгляды брата, велела портному включить в счет и его.

Портить аппетит всем скопом Её Высочество не стала, и от приглашения на обед отказалась. Если бы Баль не распорядилась, чтобы Шу доставили еду в её покои, и не зашла бы через часок, так и осталась бы та голодной до вечера. Тем более что Её Высочество Регентша все же последовала указанию Придворного Мага и заявилась к Шу в гости. Предлогом послужил все тот же маскарадный костюм. Принцесса не стала препятствовать старшей сестре осматривать свои покои в поисках спрятавшегося Тигренка. Наоборот, сама повела её наверх, в спальню, чтобы та могла убедиться своими глазами в его отсутствии. Желая поскорее покончить с визитом ненавистной родни, Шу даже пожертвовала одним флакончиком духов из последней партии их с Балустой приготовления. Благо в лаборатории на последнем этаже спрятаться не представлялось возможным, Ристана удовольствовалась лишь беглым взглядом. И не постеснялась поинтересоваться, куда же делось то, что от Тигренка осталось? На что Шу скривилась и фыркнула: 'Мне мертвяки ни к чему. Воняют. Если так интересно, вон, в камин загляни' – и указала на изрядную кучку пепла.

Поверила Ристана, или нет, принцессу уже не интересовало. Единственное, чего ей хотелось, так это остаться наконец одной и перестать чувствовать себя свежим зомби. Прилечь, успокоиться... стереть с лица искусственную улыбку. И хоть некоторое время ни о чем не думать.

Дожидаться Ристаны Придворный Маг не стал. Он и так не сомневался в том, что ничего интересного Регентша в покоях Шу не обнаружит. Так зачем терять зря время? Но вот результат собственных поисков заставил Рональда крепко призадуматься. Такой ауры, которую он видел, когда пытался добраться до Призывающего через артефакт, он найти не смог. Или же Её Высочество впрямь убила свою игрушку, во что Рональд совершенно не верил, или же сняла с него ошейник. Но тогда почему она сама до сих пор жива? Или же этот артефакт совсем не то, чем казался на первый взгляд? Да и на второй тоже? Только защитные функции, и никакого принуждения? Но снова – что же он не учел, почему убивец не прикончил девчонку? Рональд настроился на сам артефакт, тщательно обшаривая пространство в поисках отзвука его магии. Никакого результата. Такое впечатление, что Лунный Стриж исчез. Вот если бы маг хоть раз встречал бы его без ошейника, то смог бы безошибочно определить, жив он, или нет, и где он сейчас.