Текст книги "Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность"

Автор книги: Тиа Атрейдес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

В восьмом часу Морис окончательно уверился в том, что жизнь не удалась. Идиот повар умудрился приготовить к ужину несусветную гадость. А все потому, что, видите ли, лавочники не отпускают ему в долг! И что? Теперь из-за его дурости виконт вынужден питаться хуже последнего нищего? От увольнения нерадивого глупца спасло только то, что платить новому было нечем, как, впрочем, и этому – жалованья слуги виконта, что до сих пор не разбежались, последний раз получали месяца три назад, да и то половинное.

И, когда раздался звон дверного колокольчика, ничего хорошего от нежданного визитера Морис не ждал.

Через полминуты в кабинете объявился дворецкий, он же камердинер, он же единственный слуга. И дребезжащим от сознания исключительной собственной важности голосом провозгласил:

– Ваша Светлость, к вам дама!

– Что за дама?

– Дама не изволила представиться, Ваша Светлость!

Морис не успел распорядиться, чтобы подозрительную незнакомку выгнали, как в дверь просунулась нахальная девичья физиономия. Сердце пропустило удар, пальцы вцепились в подлокотники... неужели удача?

– Проходите, милочка, проходите! Что привело вас в мой дом?

– Ваша Светлость, вам письмо.

Морис вскочил и вырвал из рук служанки надушенный квадратик. Он так торопился, что чуть не порвал тонкую бумагу.

О да! Наконец удача повернулась лицом! Вредная девчонка попалась!

Морис чуть не пустился в пляс. Леди Дарниш приглашает любезного виконта в гости, прямо сейчас. Леди соскучилась, леди надоело ломаться. Леди желает беседовать о поэзии на закате и о музыке при луне.

– Милочка, вот, передай леди, – Морис быстро нацарапал ответ: люблю, лечу, и прочая чушь, что так любят дамы.

Едва выпроводив камеристку Таис, виконт с невероятной скоростью принялся облачаться в предпоследний парадный камзол. Ради такого случая... даже если сегодня леди и не даст согласия на брак, достанет одной драгоценной записочки, чтобы пополнить золотой запас из королевской казны. Во т оно, доказательство успеха! Её Высочество останется довольна. И пусть только попробует не выделить ещё хоть сотни две! Подготовка к помолвке, это вам не кот начхал.

Всего через полчаса виконт в лучезарном настроении спешивался у ворот особняка Дарнишей.

***

Собираясь на прием к Дарнишам, Кей размышлял. Но вовсе не о капризной возлюбленной. Как завевать строптивую леди, он уже решил – и пусть хоть кто-нибудь посмеет тявкнуть, что короли так себя не ведут! Тут же узнает, как короли поступают с излишне самоуверенными и нелояльными подданными.

Хочет Таис серенад, будут ей серенады. Хочет стихов и танцев, будут стихи и танцы. И на балкон с цветами он полезет, и подкараулит её на утренней прогулке... что там ещё? Записки, поцелуи под луной, комплименты новой шляпке? Да сколько угодно! Особенно поцелуев.

Но сейчас монарха волновали более масштабные вопросы, нежели упрямая невеста.

Лорд Рустагир, активно лезущий поближе – очень грамотно и профессионально! – и новости из Полуденной Марки. Совпадение? Если бы не рассказы о традициях Марки, слишком явственно отдающие пропагандой, то в голову бы не пришло, что Рустагир связан с Островами. Да и единственный не совсем сказочный вариант Посвящения – дух Карум. Тоже совпадение? Или Хилл неправильно увидел? Мало вероятно, чтобы Посвященный не распознал собрата. Нет, все это вместе наводит только на одну мысль: что-то Марке надо от Валанты. И что-то важное, связанное с грядущей войной. Но что?

Из массы вариантов, перебранных за обедом, не нашлось ни одного, хоть сколько-нибудь логичного. Воевать Марке с Империей всерьез не с чего и незачем, просить военной помощи – после сотни лет постоянных укусов и мелких стычек? Глупо. Да и причем тут Валанта? Тогда бы послы направились к Императору – не королю Валанты решать такие вопросы. А то, что сообщил Дайм Дукрист о передвижениях островного флота и гуляющих по островам слухах, прямо указывает, что война будет, но не с Серединной Империей. Неужели с царством Красных Драконов? Владетель Марки или сошел с ума, или обзавелся сотней-другой боевых магов. Откуда в Марке их столько? И в сумасшествие тоже верилось слабо.

Демоны! Вытрясти бы из лорда Рустагира хоть что-нибудь! И десятка три лазутчиков в Марку. Вот прямо завтра.

Его Величество раздраженно ходил из угла в угол, не обращая внимания на укоризненные причитания камердинера, и теребил кружевной ворот рубашки. Впервые со дня коронации заботы о Валанте легли на его плечи – а он не знал, что делать. Да и что он может, король без совета, казны и армии? Слава Светлой, хоть Малая гвардия осталась. Идти к Ристане и просить её направить усиленные морские патрули? Чтобы она посмеялась в лицо и раздула очередной скандал? Нет уж, извините. Выступить на совете и поделиться информацией? И подставить Дайма, который пока даже Императору не доложил. Да и кто ж его, малыша неразумного, на совет пустит...

Единственная надежда – сыграть немножко в поддавки с лордом Рустагиром и посмотреть, что получится. Узнать хоть, что ему надо – рано или поздно все равно раскроет намерения. Вот только лучше бы не поздно!

Скользкий все же человек. Не маг, но магии Разума, похоже, не поддается. Или поддается? Может, Шу из него что-то вытащит?

– Кей! Ты ещё не готов?

Легка на помине. Расфуфыренная, словно записная кокетка. Для Тигренка своего старается, не иначе.

– Да сейчас, сейчас.

Он позволил наконец камердинеру завершить облачение Величества в подобающий наряд. Оглядел себя в зеркале, хмыкнул скептически – к сестричке придирается, а сам-то, сам... павлин! Тоже, любовь... может, ещё перышек в прическу воткнуть, для полного сходства, и надуться, как придворный индюк? Вот уж точно ухажер будет хоть куда.

***

Неудивительно, что Её Высочество при слове "прием" морщит носик и фыркает. Мало приятного, когда вся эта расфуфыренная толпа пялится и перешептывается за спиной. Наблюдать за суетой и тщетой со стороны было намного приятнее, чем оказаться в центре внимания – пусть даже и мало кто решался заговорить с новым любовником колдуньи, но липкие щупальца любопытства не отставали ни на секунду. А любимая только хихикать изволила. Методика обучения, мол, не позволяет делать все за тебя. Учись сам – раз уж с шедевром Конвента справился, что тебе какие-то светские сплетники? Да, если бы ещё понимать, как справился...

Объяснения Дайма, как закрываться от Конвента, особо не помогали. Демонова туча мудреных слов, вроде визуализации намерения и смещения плотности среды, ничего, кроме головной боли, в себе не содержала. Целый час мучился, пытаясь что-то там сместить, пока Шу не махнула на это дело рукой и не заявила, что оно само как-нибудь получится, если очень надо будет. И вообще, не все сразу.

Ну да, не все сразу! А в пруд с голодными крокодилами потом? Или прямо сейчас? И когда-то ведь казалось, что быть магом так здорово и приятно... приятно, когда сотня назойливых тараканов в голову не лезет! Вот что за дело той мымре в розовом, сколько раз за ночь он принцессу ублажает? А ведь полчаса, не меньше, только об этом и думает. Уже дырку в голове провертела! Упыриха!

Разозлившись, Хилл мысленно рыкнул на настырную даму, сопроводив мысль "Чтоб ты провалилась!" очаровательной светской улыбкой. И тут же улыбнулся вполне искренне – пыточное сверло её любопытства пропало из виска, а сама дама несколько побледнела и наконец отвернулась.

– Какие мы страшные, – подмигнула возлюбленная, приблизившись в очередной фигуре танца. – Всех гостей не распугай.

Методика, ширхаб её забери! Получится, если очень надо! А ведь получилось, кто бы мог подумать.

Отделаться от остальных любопытствующих скопом оказалось совсем просто, особенно, когда на память пришел самый первый раз, когда он увидел Шу. Сиреневый купол, с которого скатывались такие же в точности липкие нити.

Капелька сосредоточения, и такой же купол, только маленький, вырос и вокруг него. Смещение, значит? Ну, теперь хоть понятно, что это за смещение такое...

– И визуализация, – шепнула принцесса.

– Подслушиваешь?

– Зачем? Ты достаточно громко ругаешься.

Сиреневые глаза смеялись, и вся она светилась и переливалась довольством и гордостью. О боги, видеть её, знать, что она гордится и восхищается им... что ещё нужно для счастья? Ну, разве что...

– Лорд Артхольм, прекратите, – Шу порозовела и задышала чаще. – Так нечестно.

– Разве? – Хилл сделал невинные глаза, продолжая ласкать открытую шейку возлюбленной – мысленно, только мысленно!

– Вы нарываетесь, милорд.

– Это обещание, Ваше Высочество?

– Да, милорд. Так вы пригласите даму на следующий танец?

Он кивнул и снова подал ей руку. Танцевать? Это теперь так называется?

Мир раздвоился. Где-то вдали звучала музыка, чинно двигались разодетые пары, кружась и кланяясь в старинной сарабанде, плыл над залом запах духов и свеч... и он сам кланялся и кружился, и улыбался светски прелестной даме в изысканном серебристом платье... прозрачном, как легкий туман. И туманные руки шаловливо забирались под батист рубашки, ластились к нагой коже. Щекотали губы и гладили грудь. Шу улыбалась легко и нежно, приседая в реверансе – и розовые соски светились сквозь марево парчи, а невидимые руки ерошили волосы на затылке и пощипывали за ухо.

Кто придумал эти чопорные танцы, где невозможно прикоснуться даже к пальчикам жестокой девы? Словно бронзовые человечки в башенных часах, сотни лет повторяющие одни движения, сотни лет так близко, и так далеко. Наверное, они тоже танцуют сарабанду и ласкают друг друга взглядами...

Хилл кружился, касаясь губами нагих плеч принцессы и лаская хрупкие лопатки. Отступал на шаг, согревая дыханием выступающую косточку бедра. Улыбался, скользя пальцами в рассыпанных угольных прядях. Кланялся... и чувствовал её руки, и груди, и губы, и волосы – всей кожей. И слышал бой башенных часов, или гром собственного сердца... ритм танца, ритм любви... сарабанда. Шаг назад, поклон. Шаг вперед, почти встречаются руки, четыре шага по кругу... бесконечный круг застывших поз. Два нагих тела – скользящие между кукольными человечками, сплетающиеся со струями горячего воздуха и пряными запахами осенних цветов, танцующие посреди зала сарабанду наслаждения...

Затих последний звук виол и гобоев, волны человеческих голосов подхватили и унесли обрывки золотого тумана. Прекрасная принцесса, блистающая алмазами и молниями, приняла его руку – все так же, не отводя шального и пьяного взгляда – и шепнула одними губами:

– Я люблю тебя.

Наверное, на этом бы и закончилось для них светское мероприятие – потому что в голове Хилла не осталось ни одной мысли, кроме как подхватить Шу на руки и унести отсюда. Куда угодно, только бы снова окунуться в грезы – наяву. Но помешал герцог Дарниш.

Несколько минут светских бесед ни о чем, и Хилл пришел в себя. Даже сумел порадоваться явлению разумного человека – вот был бы скандал, не вмешайся Урман! Её Высочество, покидающая бал на руках любовника... судя по несколько смущенным взглядам Шу, останавливать его она не собиралась.

От сознания того, что благоразумие покинуло не его одного, по телу снова поднималась жаркая волна. Но все, больше никаких безумств. Пока. До окончания бала.

Сдержать обещание Хиллу удалось, и следующие два часа он добросовестно играл роль светского льва – таинственного и загадочного до ужаса лорда Артхольма, шпиона и дипломата, чуть ли не принца драконов. Слава Светлой, Шу не удосужилась придумать никакой завиральной истории, как обещала, а просто напускала туману. Совместными усилиями туману получилось столько, что впору спрятать не только одного скромного мага, а орочью орду. И всего-то достаточно было позволить всем, кому не лень, строить догадки и выдвигать гипотезы одна неправдоподобнее другой. И ничего не отрицать, и ничего не подтверждать. Только улыбаться снисходительно и многозначительно с важным видом.

От представления Хилл получил несказанное удовольствие, и не он один. Возлюбленная увлеклась не на шутку любимым занятием – мороченьем пустых голов. Пара намеков на его принадлежность к магам завершила картину. Теперь и сочинять ничего не придется, сплетники сами все придумают, сами разнесут да сами же и поверят.

Но одним чудным развлечением дело не ограничилось. Наблюдать за ухаживаниями юного монарха было, пожалуй, ещё интереснее. Его Величество подошел к задаче вдумчиво и обстоятельно. Он окружил леди Таис столь плотной заботой и вниманием, что оставалось только удивляться: почему он раньше ничего подобного не делал? Заправский соблазнитель вышел из короля, Хилл бы, пожалуй, и сам лучше не смог, хоть практики у Кея явно было значительно меньше.

Начал Его Величество традиционно с цветов – и завалил ими леди с ног до головы. Продолжил стихами и комплиментами – и, насколько слышал Хилл, богатству его арсенала позавидовал бы и профессиональный соблазнитель богатых невест. Все танцы до единого король танцевал с леди Дарниш, смотрел на неё влюбленными глазами и не отпускал от себя ни на миг. Даже умудрился на пару минут уединиться с ней на террасе и сорвать поцелуй.

Леди таяла, сияла и уже должна была бы сдаться... но что-то ей мешало. Как будто Таис чувствовала себя виноватой, пыталась забыть что-то неприятное или стыдное.

Поведение леди Таис – и её странные чувства – беспокоили не только его. Шу периодически поглядывала в сторону брата, и Хилл ощущал её тревогу. Но вмешиваться принцесса не спешила, как и делиться впечатлениями.

***

Леди была пьяна. Сиянием свечей, музыкой, танцами. Комплиментами и светом карих глаз. Стихами и улыбками. Сладким запахом цветов и терпким – сильного мужчины рядом. Уже два часа она парила и трепетала восторгом и надеждами, рвалась смятением и сомнениями.

Почему Кей не пришел вчера? Всего лишь вчера... почему позволил? Ах, если бы отец не был таким упрямым, если бы они поехали на бал к Тейсинам... а что делать теперь?

Омываемая волнами скрипок, Таис кружилась в танце, дрожа от прикосновения уверенных теплых пальцев, ловя на себе удивленные и завистливые взгляды гостей. Но перед глазами вставало совсем другое лицо, и беседка, освещенная луной... вчера. Неужели всего лишь вчера? Сумасшедший вечер, холодный осенний ветер и слова любви? Обещание? Боги, зачем она пообещала? Глупая, глупая девчонка! Почему поверила сплетникам и завистникам? Зачем усомнилась? Если Кей узнает... Светлая, зачем ты приняла клятву? Виконтесса Туальграм... зачем...

Таис улыбалась, но ей хотелось плакать. И чтобы этот вечер никогда не заканчивался, чтобы не наступало завтра. И никогда больше не видеть того, другого мужчину. Не вспоминать...

Жаркий шепот, обволакивающий сознание, полет и гордость – я любима и желанна! – жадные объятия и поцелуи, восторженный трепет сердца... восторг гордыни, а не любви. Счастье быть любимой, принимать поклонение, радость власти над мужчиной. К чему? Потешить самолюбие и никогда не узнать, как же бывает, если любовь взаимна? Променять драгоценную мечту на обманчивую стекляшку щедрости и снисхождения? Разве можно сравнить хоть одну улыбку Кея со всеми обещанными Морисом наслаждениями? Нет, вчера она положительно сошла с ума, раз согласилась стать виконтессой. Слава Светлой, хоть не настолько, чтобы позволить теперь уже жениху подняться в спальню. Испугалась его настойчивости или собственной странной реакции – чем больше страсти слышалось в голосе Мориса, чем горячее и теснее объятия, тем меньше ей хотелось продолжения. Не важно. Все равно обещала. И завтра виконт придет просить её руки. Не просто так просить, а требовать. Пусть обещание дано в тиши ночного сада – они поклялись именем Светлой Райны.

– Прекрасная Таис, вы обеспокоены? Может быть, я могу что-то для вас сделать?

– Благодарю, Ваше Величество. Просто душно...

– Не выйти ли нам на террасу? Сегодня звезды как никогда ярки. Почти как ваши глаза, Таис.

Она ничего не ответила, только кивнула благодарно. От голоса Кея внутри разливалось тепло, и перехватывало дыхание. Всего несколько слов... искренняя забота и волнение... почему он вдруг так изменился? Неужели увидел, что маленькой девочки больше нет, а есть она – взрослая леди?

Завороженная мягкими обертонами и ритмом стихотворных строк, Таис почти не слышала слов поэмы. Наверное, если б Кею пришло в голову двадцать раз подряд прочитать одну строфу, она не заметила бы. Только голос, и прикосновение руки к талии, и тепло.

Она не заметила, когда юный король замолчал. Утонула в восхищенном взгляде, затрепетала в предчувствии... нежное касание губ – осторожно, словно к хрупким крыльям бабочки – о да, звезды. Яркие и нежные, закружившие в хороводе вспышек, растворившие остатки мыслей.

– Таис, любимая...

Глаза щипало, все расплывалось и мутилось. Она не могла сказать ни слова – от счастья и от ужаса.

– Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Кей отступил на шаг, не выпуская её руки.

Таис только помотала головой и шагнула к нему, тут же очутившись в надежном тепле объятий. Кей бережно снимал губами капли с её щек, с закрытых век... а она стояла, приникнув как можно ближе, и улыбалась. Сквозь страх и боль, вопреки близкому завтра. Так хотелось верить, что сегодня будет продолжаться вечно, что наивная дурочка, обещавшая себя нелюбимому, исчезнет с пробуждением.

Тихое покашливание прервало волшебный миг, швырнув на твердую землю. Кей выпустил её с явной неохотой, и улыбнулся так многообещающе... и снова повел танцевать.

Но теперь Таис не позволяла себе отдаться на волю переживаний. Если хватило дурости влипнуть, теперь должно хватить ума выпутаться. И так, чтобы Кей не узнал.

Оглядывая украдкой бальный зал, Таис напряженно размышляла, не позволяя сбить себя с толку чудесным воспоминаниям и горящим губам, стоило только кинуть взгляд на Кея. Рассказать отцу и попросить совета? И признаться, что поступила, как инфантильная дурочка... нет уж. Тем более, что отец точно поделится с Кеем. Удрать из дому на рассвете, пока Морис не появился? Все равно без неё никто не подтвердит обещания, а отец не из тех, кто верит на слово. Соврать, глядя виконту в глаза? Наплевать на клятву, данную именем Светлой? И лишиться всякой надежды не только на Страну Звенящих Ручьев, но и на материнство? Должен быть выход, непременно. Просто не дать Морису возможности потребовать исполнения обещания, пока она не попадет в храм Райны и не уговорит жрецов снять с неё обязательства. Пусть придется даже расстаться со всеми драгоценностями на пожертвования храму, ерунда. Только бы не пришлось выходить замуж за виконта.

Взгляд Таис остановился на отце и его собеседниках. Её Высочество с лордом Артхольмом снова весь вечер провели вместе, так явно распространяя вокруг себя волны счастья и влюбленности, что, казалось, светились. Вот уж кто не позволил бы себе столь вопиющей глупости! И вот кто, пожалуй, сможет кое-чем помочь. Как женщина женщине – принцесса Шу точно не придает значения условностям, и понимает, что такое любовь.

Но Таис не успела продумать маневр. Танец закончился, и Его Величество тут же окружила группа молодых дворян, похоже, из приближенных ко двору. Речь зашла о завтрашней охоте – от обсуждения способов убийства животных и преимуществ копья перед рогатиной при встрече с медведем у леди испортилось настроение. Тем более, что как раз завтра с утра охотиться будут на неё. Вот если бы её пригласили... проехаться по утреннему лесу вместе с Кеем... да подальше от дома...

К счастью, разговоры об охоте монарх прекратил довольно быстро, отослав дворян к королевскому егерю – шутливо, но убедительно. Уверенный, властный тон истинного короля, прирожденного повелителя, вызвал в Таис удивление и гордость. Словно в том, как изменился Кей, есть и её заслуга.

– Моя прекрасная леди, а не желаете ли вина? – отделавшись он назойливых юнцов, король снова смотрел только на неё. – Ваши повара так старались, не стоит их огорчать пренебрежением.

– С удовольствием, Ваше Величество.

– О, я вижу, старик Сипагрео по прежнему на посту? Кто ещё умеет так приготовить креветок.

– Метр будет счастлив, что Ваше Величество помнит его. – Таис улыбнулась, принимая из рук Кея тарелку.

– Как же не помнить? Непревзойденный мастер. Жаль только, слишком уж верен вашей семье – ему место на королевской кухне.

– Ну нет, на королевской кухне достаточно поваров, а Сипагрео один. А если Ваше Величество так любит креветки... двери нашего дома всегда для вас открыты.

– Разве можно отказаться от столь заманчивого предложения? Особенно из уст самой очаровательной леди. Да, а не согласится ли дивная леди скрасить туманное, холодное и одинокое утро своему королю? Или вы охотитесь исключительно на пиратов?

– Если мой король желает...

– Да. Больше всего на свете. И... мне нравится, как вы произносите это... моя королева.

Чуть хриплые нотки в голосе Кея обдали горячей и щекотной волной. Настолько горячей, что она чуть было не пропустила последние слова – сказанные совсем тихо, и нежно...

– Так вы согласны?

– Да.

Сердце стучало где-то в горле, колени подгибались, голова кружилась...

Моя королева... моя. Королева.

Таис было все равно, о чем спрашивает Кей – об охоте или о браке. На оба вопроса она отвечала "Да". И на все, о чем бы только он не попросил.

– Лорнейского? И персик.

– Конечно.

Он помнит. Светлая, он помнит... эту глупость, детскую и наивную. Привычку есть тигровые креветки с персиком. И не смеется – он и тогда, год назад, не смеялся. И в карих глазах тепло, и ласка, и голод... как будто она самая вкусная креветка. И почему-то не хочется ни шутить, ни убегать, как от Мориса. Он тоже смотрел вчера голодными глазами, но Таис казалось, что он хочет её съесть, растерзать, и было холодно и страшно. А с Кеем – маняще и приятно. И губы снова горят.

А потом они танцевали. Долго-предолго. Одни во всем зале, в целом мире – не видя и не слыша ничего вокруг. И на прощанье Кей поцеловал ей руку, а она чуть не упала в обморок, испугавшись. Вдруг все это сон? И сейчас закроется дверь, Кей уйдет, и она проснется одна. Но он шепнул, тихо-тихо, чтобы услышала только она:

– До завтра, моя королева.