Текст книги "Люби ее или потеряй ее (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава одиннадцатая

Когда Доминик пришел на их второй прием к терапевту, Рози уже была в кабинете, ее кожа отливала фиолетовым светом лавовой лампы. Сегодня был особенно грязный день на работе, поэтому он случайно заехал домой, чтобы принять душ и переодеться, но, к сожалению, из-за этого решения он опоздал на три минуты. Он изучал ее лицо, когда вошел в кабинет, и был удивлен, когда она, казалось, почувствовала облегчение от его появления. Неужели она действительно думала, что он сбежит?

Каждый прошедший день придавал ему еще больше решимости исправить то, что было сломано, любыми средствами. Прошлой ночью, когда ее имя высветилось на экране его мобильного телефона, мир вокруг него снова пришел в движение. То же самое произошло и сейчас. Находясь рядом со своей женой, он одновременно улаживал хаос в своей крови и возбуждал в ней похоть. Он чертовски хорошо знал, что они были на терапии, чтобы поговорить, но скажи это своему избытку тестостерона. Он был на грани безумия с тех пор, как заставил Рози кончить по телефону, закрыв глаза и пытаясь вызвать в воображении ее вкус в самые неожиданные моменты. Как во время инспекции фундамента в тот день.

Сосредоточься.

– Я был весь в цементном растворе, – пробормотал он, присаживаясь рядом с ней на пол в крепости подушек, не в силах удержаться от того, чтобы не насладиться ее видом. Боже, она всегда выглядела чертовски фантастически, но после нескольких дней вдали от нее? То, как она изгибалась, вызывало у него головокружение. Его взгляд жадно пробежался по соединению ее бедер, поднялся вверх по животу и прильнул к груди. – Я не хотел приходить грязным.

– Мог бы одурачить меня, – прошептала она, широко раскрыв глаза. – Доминик.

Издав низкий горловой звук, он повернулся к Арми, который наблюдал за ними с беззастенчивым весельем.

– Я вижу, ты серьезно относишься к правилам.

Стиснув зубы, Доминик скрестил руки на груди и откинулся назад рядом с Рози. Возможно, он начал видеть пользу в этих сеансах, особенно после того, как услышал, как Рози понравилось его письмо, но это не означало, что он перестал хотеть просто побыть с ней наедине. Ей нужны были слова. Теперь он понял это и собирался работать над этим. Что еще они могли бы уладить?

Арми хлопнул в ладоши.

– Смех. Нам всем это нужно. – Он обменялся задумчивым взглядом с Рози и Домиником. – Во время нашего первого сеанса, Доминик, ты казался почти испуганным, когда Рози засмеялась, что говорит мне о том, что прошло много времени с тех пор, как ты смеялся рядом с ней. – Арми поднял бровь, глядя на Рози. – Ты бы согласилась с этим?

Рози опустила голову, но кивнула, послав Доминику почти извиняющийся взгляд.

Его внутренности сжались.

– Вы раньше смеялись вместе?

– Все время, – пробормотала Рози. – Он обычно делал эту штуку, когда он вдувал воздух мне в шею и делал что-то вроде…

– Звук пердежа? – Арми подсказал.

У Рози вырвался смешок.

– Да. Или он рассказывал мне истории о своих родителях. Или о людях, с которыми работал, и об их привычках. – Ее взгляд смягчился. – Когда мы учились в старшей школе, он рисовал эскизы наших нелюбимых учителей, тонущих в зыбучих песках или преследуемых козой, и оставлял их в моем шкафчике. Да. Мы все время смеялись.

– А как насчет тебя, Доминик? Рози заставляла тебя рассмеяться?

– Конечно, – сказал он, встретившись с ней взглядом на недостаточно долгое мгновение. – Она может озвучивать Миньонов. Знаешь, маленькие желтые парни из мультфильма ”Гадкий я"? – Его губа дернулась. – Это, наверное, было моим любимым. Она озвучивала меня, когда у меня был дерьмовый день.

Он поймал легкую, напоминающую улыбку Рози, и его сердце пропустило удар. Его рука чесалась протянуть руку, чтобы провести по изгибу ее рта подушечкой большого пальца, но Арми отвлек его, вытащив из-за спины огромный пакет с зефиром и помахав им в воздухе.

– Кто хочет поиграть в Чабби Банни?

Рози протяжно и тихо присвистнула.

– Это принимает неожиданный поворот.

– Послушайте меня. – Арми разорвал пакет и отправил в рот один из очень больших маршмеллоу, разговаривая при этом. – Мы накапливаем обиду на наших близких. Иногда мы даже не осознаем этого. Но они становятся настолько сильными, что мешают нам вспомнить, что нам нравилось в наших партнерах в первую очередь. Возможно, один или оба больше не хотят доставлять своей второй половинке удовольствие, демонстрировать свое веселье, поэтому другой человек перестает пытаться. И смех затихает. – Арми передал Рози пакет, что было хорошим ходом, учитывая, что Доминик сразу же вернул бы его обратно.

– Мы можем исправить это, посмеявшись над собой. Если мы на мгновение перестанем относиться к себе так серьезно, наш партнер может сделать то же самое. В смехе есть расслабление и принятие. Это лекарство от обиды.

Доминик не стал бы лгать. Он по-прежнему скептически относился к терапии и к этому терапевту в частности. Когда-то давно он, возможно, набил бы себе щеки зефиром, чтобы рассмешить Рози, но идея сделать это сейчас, перед почти незнакомым человеком, была настолько далека от его зоны комфорта, что это было даже не смешно. Упражнение также казалось… неадекватным. Он не хотел маленьких шагов, он хотел, чтобы она вернулась. Хотел, чтобы все было исправлено прямо сейчас.

– Рози, я вижу, что твой муж несколько колеблется, что, честно говоря, меня шокирует. Почему бы тебе не начать?

Она медленно выдохнула.

– Так просто… запихнуть за щеки?

– И говори, как миньон. Да.

С маршмеллоу в руке Рози широко раскрытыми глазами посмотрела на Доминика.

– Если ты скажешь, что я же тебе говорил, я засуну их совсем в другое место.

Доминик прижал кулак ко рту, чтобы сдержать вырвавшийся смешок. Черт возьми, он любил ее такой дерзкой. Этот свет в ее глазах заставил его кровь закипеть.

– Я бы не стал.

Рози скептически хмыкнула и принялась изучать белые сладкие кондитерские изделия. Ее плечи расправились, и она села прямее, пряча их за щеки, одну за другой. Затем она посмотрела на Доминика с гордо поднятым подбородком и сказала:

– Банан.

Смех вырвался из него, как гелий из лопнувшего воздушного шарика. Его зрение затуманилось от веселых слез, горло болело от чистой силы его веселья. Самое невероятное произошло, когда он смеялся, Рози присоединилась к нему, выглядя нелепо и очаровательно со своими пухлыми щеками.

– Доминик, – сказал Арми с юмором в голосе. – Хотел бы ты тоже это сделать?

Смех Доминика перешел в стон. Однако он не мог оставить ее в подвешенном состоянии. Покачав головой жене, он взял пакет и положил за щеки в общей сложности шесть маршмеллоу.

– Доктор Нефарио, – сказал он, стараясь произвести наилучший вариант Грю, хотя его плохой немецкий акцент был настолько искажен, что с таким же успехом он мог говорить в подушку. – Приготовьте торпеду.

Слова с "П" были плохим выбором.

Доминик едва успел прикрыть рот, чтобы поймать слюну, и голова Рози откинулась назад от смеха. Арми мог бы присоединиться к ней в своем собственном беззвучном смехе, но Доминик был слишком занят, наблюдая за удовольствием своей жены, чтобы подтвердить это.

Боже, она была так прекрасна, когда была счастлива. И он сделал ее такой, играя в Чабби Банни. Не отдавая ей свою зарплату. Не работая сверхурочно. Просто оставаясь самим собой. Или, скорее, таким, каким он был, когда они полюбили друг друга. Парень, которому нечего было предложить.

Он все еще размышлял над смыслом этого, когда Арми прервал его размышления.

– Давай поговорим о домашнем задании Доминика. – Арми кивнул в его сторону, сложив пальцы домиком. – Ты написал ей письмо, Доминик?

– Да. – Он закатил глаза, когда понял, что зефир все еще был у него во рту, и все они должны были сидеть там, пока он жевал и глотал, Рози делала то же самое с затяжным юмором в ее великолепных глазах. – Похоже, ей понравилось письмо.

– Мне понравилось.

Доминик сохранял невозмутимое выражение лица, но эти три слова заставили его почувствовать себя запыхавшимся, как будто он только что закончил гонку.

Арми обменялся с ними улыбкой.

– О чем он писал?

– Возвращение домой. Наш танец на выпускном вечере, но… это было нечто большее. Там были все эти детали, и я… – Рози сделала паузу, теребя пальцами подол своей черно-белой шерстяной юбки, одной из его любимых, потому что она, казалось, согревала ее. – Я могла видеть в его словах доказательство того, что он чувствовал ко мне. Как будто я была… Я не знаю. Может быть, желанна? Я помню, что раньше тоже так думала о себе.

– Раньше? – Доминик повернулся, чтобы изучить ее, эти слова пронеслись у него в голове, как выпущенные пули. – Ты не думаешь, что я хочу тебя, Рози?

– В последнее время я так и делаю, – прошептала она. – Все эти приятные вещи, которые я продолжаю узнавать, ты делаешь за моей спиной. – Она облизнула губы. – В прошлый раз, когда мы были здесь, я узнала, что ты выражаешь свою признательность мне поступками, и теперь, когда я знаю о них… да, я снова начинаю чувствовать себя желанной. Но те слова, были важнее всего на свете. Мне очень понравилось их читать.

– Я напишу тебе еще, если ты вернешься домой.

Рози выдохнула.

– Мы все время возвращаемся к этому, – сказала она Арми. – Не могли бы вы, пожалуйста, сказать ему, что я пока не могу вернуться домой?

– Он сидит прямо здесь, – терпеливо сказал Арми. – Ты скажи ему.

– Я говорила.

Арми изучал их.

– Давайте вернемся к этому позже. Я хочу обсудить то, что ты сказала, Рози, о делах, которые Доминик совершает за твоей спиной. Что ты имела в виду?

– Ну, он принес мое пальто в дом, где я остановилась. В ту ночь, когда он оставил письмо на ветровом стекле моей машины, я узнала, что он тайком платил охраннику на моей работе, чтобы тот защищал меня.

– Интересно. – Арми постучал пальцами по губам. – Доминик, ты здесь, чтобы принять на себя ответственность за свою роль в этих отношениях. Это требует большого мужества. Почему бы не взять на себя ответственность как за хорошее, так и за плохое?

В животе Доминика начала образовываться пустота.

– Я начинаю уставать от того, что мне задают этот вопрос.

– Ты, кажется, не устал от этого. Надеюсь, ты не возражаешь, если я скажу, что ты выглядишь взволнованным.

– Потому что это ерунда. Ничего не стоит принести пальто или заплатить охраннику, – сказал Доминик намного громче, чем намеревался. – Я все мог бы сделать лучше. Кто-нибудь другой справился бы лучше.

– Что?

Доминик понял, что Рози смотрит на него, нахмурив лоб, и закрыл рот, прокручивая в голове то, что он сказал, и ища способ объясниться. Но он не мог найти, что сказать, из-за путаницы в голове. Как будто два провода под напряжением случайно соприкоснулись.

– Мы можем двигаться дальше? – спросил он, чувствуя себя неловко из-за того, что его признание в собственной неуверенности вызвало в комнате смятение. Какого черта он вообще это сказал? Рози нужен был сильный мужчина. Морально и физически. Не из тех, кто беспокоится. – Я хочу знать, что происходит с моей женой.

Арми скрестил ноги.

– В каком смысле?

– Во всех. Она обычно спала рядом со мной. Я мог определить, какой у нее был день, по тому, какую пижаму она надела. Шелк для хороших дней, большие футболки для плохих. В свои выходные она включала радио и танцевала под сальсу, готовя завтрак. Это ушло. Когда я утром заходил в ванную, там раньше пахло кокосом, а теперь его нет. Я просто хочу знать, как она проводит свои дни и ночи. Разве это не правильно? Она моя жена.

Прошел миг тишины, в течение которого он слышал, как в ушах стучит его пульс.

– Рози, как ты думаешь, ты можешь понять, что это расставание было тяжелым для Доминика?

– Да, – прошептала она с благоговением в голосе. – Могу.

Доминик не мог смотреть на нее после того, как ее слова прозвучали как крушение поезда.

– Просто расскажи мне, чем ты занимаешься, Рози.

Он услышал, как она сглотнула.

– Я в основном просто работаю и возвращаюсь к Бетани. В субботу вечером у нас была встреча, и я… я договорилась посмотреть коммерческое помещение. Старая закусочная на Коув.

Это заставило Доминика опомниться. Она двигалась вперед со скоростью света, а его ноги были заключены в высыхающий бетон, пока он наблюдал, как она улетает в атмосферу. Он так долго был сосредоточен на том, чтобы сделать ее счастливой и довольной, что сделал все наоборот. Теперь она добивалась своих целей самостоятельно. Было ли это эгоистично с его стороны – хотеть помочь ей добраться туда? Или он только снова удержит ее? Он не смог бы вынести последнего.

– Коммерческое помещение для ресторана?

Она пожала плечами.

– Это просто встреча.

Арми откашлялся.

– Я так понимаю, ты хочешь открыть свой собственный ресторан, Рози? – Он подождал ее кивка, чтобы продолжить. – И почему так важно, что ты записалась на прием на этой неделе, чтобы осмотреть помещение?

– Я откладывала это, – запинаясь, сказала она.

– Почему?

– Я не знаю. Я… – Она взглянула на Доминика, прежде чем опустить взгляд. – Я просто не была уверена, что смогу управлять своим собственным заведением.

– Почему это изменилось?

– Я думаю, это из-за клуба. Женщины поддерживали меня и я думаю, что это во многом связано с повышением моей уверенности в себе, но только когда я получила письмо от Доминика, я почувствовала, что готова рискнуть.

– Ранее ты сказала, что письмо Доминика заставило тебя почувствовать себя больше похожей на Рози. Рози, которой ты хочешь быть, которой ты чувствовала себя раньше. – Он на мгновение замолчал. – Твой успех – это твой собственный успех, Рози. Ты совершила смелый поступок. Но брак – это поддержка. Хотела бы ты поблагодарить Доминика за письмо и поддержку, которые, возможно, помогли подтолкнуть тебя к цели?

Доминик напрягся.

– Ей не нужно этого делать.

– Я хочу. – Она на мгновение опустила взгляд на его руку, прежде чем накрыть ее своей. – Твое письмо помогло. Спасибо.

Удовлетворение наполнило его легкие, и ему потребовалось время, чтобы сделать приличный вдох.

– Хорошо, – хрипло сказал он.

– И, Доминик, – продолжил Арми, – хотел бы ты признать, что Рози нужны слова, и они чрезвычайно важны для нее и, следовательно, жизненно важны, для того, чтобы этот брак существовал?

– Да, – прохрипел он.

– Отличная работа, команда Вега. – Арми кивнул, и все трое, казалось, испустили долгий вздох.

Как ни странно, Доминик почувствовал перемену в воздухе, как будто что-то прояснилось.

– Время для вашего следующего домашнего задания. – Терапевт подмигнул им обоим. – По-прежнему никакого секса. Извините, ребята. Но я даю вам следующую лучшую вещь. – Он хлопнул один раз. – Мать-природу.

Глава двенадцатая

Сгущались сумерки, когда Рози и Доминик шли по тропинке к природному заповеднику. Он думал, что терапия достигла пика странности во время их игры в Чабби Банни на тему миньонов, но он глубоко ошибался. Сегодня им было поручено разбить лагерь, вместе, чтобы научиться работать в команде. И хотя он определенно не возражал проводить время с Рози, он мог признать растущее нетерпение поскорее решить их проблемы. Каждое мгновение рядом, что он скучал по ней все больше, и это упражнение казалось чертовски пустой тратой времени, когда она могла бы вернуться в свой дом, где ей самое место.

– Сейчас, кажется, самое время напомнить тебе, что это ты выбрала психотерапевта.

Рози вздернула подбородок и бросила на него свирепый взгляд из-под ресниц, отчего желудок Доминика сжался сильнее, чем бетонная плита. В свое время он называл этот взгляд Смертельным Лазером. Это означало, что она не в настроении выслушивать его дерьмо, и ему лучше быть осторожнее, чем саперу, пересекающему поле с минами.

Он уже давно не давал ей повода наградить его Смертельным Лазером, и ему это совсем не нравилось. Между ними должна была быть страсть. Они должны время от времени злиться друг на друга, не так ли? Каждый раз, когда они мирились, он был только больше благодарен ей за то, что она есть. Их первая ссора на недавней памяти произошла в ту ночь, когда она ушла.

От этой мысли у Доминика сжалась челюсть, он взвалил на плечо сумки с оборудованием, которые нес, и ускорил шаг, догнав Рози, когда они вошли в заповедник.

Может быть, сейчас самое подходящее время напомнить ей об огне между ними, и он не имел в виду сексуальное пламя, которое никогда не угасал. Было ли что-то между двумя людьми, которые не могли вызвать в себе достаточно чувств, чтобы устроить достойную ссору? Доминик так не думал. Ему придется освежить ее память.

– Была ли эта методика терапии указана в обзорах Yelp?

Она прихлопнула комара на своей руке.

– Какая методика?

– Та, при которой мы платим деньги терапевту, а взамен он назначает нам физическую работу. – Он поднял бровь, глядя на нее. – Может быть, ты недостаточно далеко прокрутила вниз.

– Я прокрутила. – Они вышли на поляну, и она повернулась на пятках в кроссовках. – Ты пытаешься затеять со мной ссору?

Может быть.

– Нет. – Он уронил холщовый мешок, набитый шестами для палатки. – Но у нас было несколько хороших, не так ли? Помнишь ту романтическую фазу, через которую ты прошла, когда нам было по семнадцать, читая те книги о вампирах и оборотнях?

– Конечно, я помню, – Рози осмотрела окрестности, – вообще – то, я подумывала перечитать…

– Господи. Пожалуйста, не надо.

Из нее вырвался смех, неподдельное любопытство промелькнуло на ее великолепном лице.

– Почему?

– Ты действительно не помнишь, Рози? Недели, которые ты провела за чтением этих книг, были худшими в моей жизни. Ничто, кроме того, чтобы побледнеть и даровать тебе бессмертие, не сделало бы тебя счастливой. Ты заперлась в шкафу и посылала мне односложные текстовые сообщения, я готов был сойти с ума.

Она поморщилась.

– Ой. Да уж.

– Ой, да уж? – эхом отозвался Доминик, отбрасывая ботинком опавшие листья, создавая место для палатки. Затем он начал вынимать из сумки нейлоновое укрытие и шесты, раскладывая их по порядку. – Ты помнишь, как мы решили эту проблему?

– Да, – пробормотала она, нахмурив брови. – Ты перестал писать мне. Ты даже не отвечал.

– И ты появилась у моей двери в ярости.

Краска залила ее щеки.

– Я думаю, что это небольшое преувеличение.

Доминик сократил расстояние между ними, подойдя достаточно близко, чтобы у нее перехватило дыхание, но оставаясь достаточно далеко, чтобы у них не было шанса соприкоснуться.

– Я полагаю, что твои точные слова были: “Лучше бы тебе сломать большие пальцы, мудак!”

Рози ахнула.

– Я никогда этого не говорила.

– Я добавил слово "мудак". Ты сказала остальное. – Он рискнул приблизиться еще на шаг. – Я тоже разозлился. Помнишь?

– Конечно, я помню. – она посмотрела куда-то поверх его плеча, затем закрыла лицо руками. – Я помню, я сказала: Если бы ты любил меня, ты бы понял, через что я прохожу.

– И я сказал: Я действительно люблю тебя, Рози. Вот почему я хочу пройти через это вместе с тобой.

Напряженность между ними нарастала так сильно, что Доминик едва осознавал, что их окружает. Была только Рози. Они потянулись ближе, но она остановила себя в последний момент, прежде чем их тела соприкоснулись, наклонилась и начала процесс продевания палаточных палок в их нейлоновые рукава.

– Тогда мы были довольно драматичны, не так ли?

– У нас все еще есть драма, сладкая девочка, – хрипло сказал Доминик, присаживаясь к ней на корточки. Несколько минут они работали в тишине, и обычно Доминика это устраивало. Исподтишка изучая Рози, он видел, что ей не так комфортно из-за отсутствия разговоров. Слова. Ей нужны слова.

– Расскажи мне что-нибудь о своем дне.

– Я пропускаю сегодняшнюю встречу Лиги, и мне немного неприятно при мысли о том, что они будут есть сырые тако на вынос вместо того, что я приготовила. – Она быстро подняла взгляд на него, прежде чем снова опустить. – Или ты имел в виду что-то, например, связанное с работой?

– Что угодно.

Она выдохнула.

– Я больше не знаю, как с тобой разговаривать.

Не раздумывая, он потянулся и взял ее за руку, крепко сжимая ее в своей. Боже. Боже, эта ситуация была так чертовски непонятна.

– Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

– Я спрятала сэндвичи Марты. – Выражение ее лица было серьезным. – Они взрываются по всей микроволновке в комнате отдыха, и она никогда не моет ее.

Доминик подавил смешок.

– Где ты их спрятала?

Ее глаза расширились.

– В мусорном ведре.

Он поперхнулся, пытаясь скрыть свое веселье, но это не сработало. Смех Доминика прогремел в лесу, заставив птиц слететь с деревьев.

– Она узнает, – сказала Рози, борясь с собственной улыбкой. – Я готовлюсь продавать Le Squirt Bon Bon всю оставшуюся жизнь.

– Что, черт возьми, такое Le Squirt Bon Bon?

– Это самые отвратительные духи на планете, и они существуют только для того, чтобы у Марты было средство для наказания. – Рози дала ему знак поднять палатку, и Доминик посмотрел вниз, поняв, что они закончили набивать ее шестами.

– А как насчет тебя? – немного взволнованно сказала она. – Расскажи мне что-нибудь о своем дне.

Доминик вручил ей колья для двух углов палатки, и они принялись закреплять укрытие на месте. Что-то о его дне? Вероятно, не самая лучшая идея сообщать Рози о том, сколько времени он провел в последнее время, разглядывая ее одежду в шкафу или нюхая ее девчачье мыло в ванной.

– Я делал кое-какую работу в подвале по ночам. Когда я не мог заснуть. – Они обменялись мимолетным взглядом, и ему захотелось поцелуем стереть вину с ее глаз, но сейчас слова были важнее. – Нашел свои награды от морской пехоты в рамке. Несколько снимков, которые я сделал, находясь за границей.

Он поднял голову и увидел, что Рози смотрит на него.

– Ты должен повесить их, – сказала она.

– Нет, я… – Доминик вышел из палатки и подошел к ближайшему кольцу камней, присев на корточки, чтобы расположить их поближе друг к другу. – Я как-то думал об этом, но решил, что наш дом и так слишком мал. Может быть, однажды, если у нас будет больше места или место побольше, я бы их повесил. Они не имеют большого значения.

– Да, это так, – выдохнула она. – Место побольше. Мы уже давно об этом не говорили.

Черт возьми. Почему он заговорил о доме? До сих пор это было молчаливой тайной между ними, но с ее невинным комментарием последовала обманчивая уклончивость и он ненавидел это. В его глазах ложь своей жене была грехом. Но когда он открыл рот, чтобы признаться, правда только глубже зарылась в него, еще дальше скрылась из виду.

– Я думал об этом в последнее время. А ты? Вообще думала о месте побольше?

Она присоединилась к нему у каменного круга, помогая ему складывать камни в идеальное кольцо. Для костра, о котором просил их хиппи-терапевт, потому что это было нормально для него.

– Я думала о том, чтобы мы переехали в какое-то место поновее, с большим пространством. Конечно, – прошептала она.

– Тебе бы… понравилось это?

Пристальный взгляд Рози вспыхнул, чтобы встретиться с его взглядом, и отвернулся в сторону.

– Может быть, нам стоит сосредоточиться сейчас на настоящем, а не на будущем, понимаешь? – Когда Доминик издал неохотный звук согласия, она отряхнула руки о джинсы и встала, переминаясь с ноги на ногу под треск обломков веток. – Эм… Что было третьим? Гамак?

Он прочистил горло.

– Да.

Напряжение между ними сохранялось, пока Доминик собирал дрова для костра. Вернувшись, он помог Рози повесить гамак между двумя деревьями. Несмотря на электричество в воздухе, работа в тандеме с Рози казалась естественной… и необходимой. Доминику никогда не было так очевидно, что они избегали друг друга, за исключением их ночных секс-марафонов по вторникам. Даже простая задача по подвешиванию гамака казалась интимной. Контакт, который не был физическим. Как будто они работали в паре. Он впитывал это чувство, как губка.

– Хорошо, – сказала Рози, вытирая руки о бедра. – Что дальше?

– Он сказал что-то о том, чтобы повесить колокольчик ветра, – сухо ответил Доминик. – Должны быть позитивные вибрации.

– Он свободный духом. – Рози сморщила носик, глядя на него. – Я думаю, что это довольно мило.

– Давай, сладкая девочка. Раньше ты бы так сильно закатила глаза от всего этого.

Она подумала о его словах.

– Возможно. Но потом я бы почувствовала себя виноватой.

Что-то дернулось у него в животе из-за этого.

– Так что же изменилось в тебе? Что ты больше не будешь закатывать глаза на обдолбанного хиппи, который украшает себя чучелами животных?

Пристальный взгляд Рози прошелся по нему, как будто она была поражена тем, что он задал такой глубокий вопрос.

– Ну, во-первых, эта терапия была моей идеей, и моя гордость мешает мне признать, что я немного перегнула палку. – Они обменялись понимающими улыбками. – Но я бы не стала менять свое решение сейчас. В последнее время я поняла, что позволять чему-то чувствовать себя сумасшедшим, а не отвергать непривычность ситуации… может привести к чему-то удивительному.

– Ты говоришь о клубе?

– Отчасти, – уклончиво ответила она. – Ты знал, что я, Бетани и Джорджи создали Лигу, потому что мы все пришли на зумбу пораньше? На самом деле, это Кристин виновата в том, что опоздала. – Она улыбнулась про себя. – Теперь, зумба. Это то, что вызывает закатывание глаз. Кто хочет смотреть, как они танцуют в зеркале?

Доминик повел плечом.

– Я никогда не возражал посмотреть, как ты танцуешь. – Они обменялись горячим зрительным контактом, но он слишком наслаждался разговором с ней, чтобы продолжать. Он не хотел признавать правоту Арми, но что-то было в том, что они были удален от их обычной обстановки – на природе, это заставило его ценить близость с ней, слышать ее голос даже больше, чем обычно. – Как, черт возьми, мы должны установить этот колокольчик ветра?

– О! – Рози встряхнула головой, очевидно, забыв об их задаче. – Я принесла немного веревки. У тебя есть перочинный нож?

– Всегда. – Он вытащил гладкий предмет из заднего кармана и большим пальцем открыл самый узкий режущий инструмент. – Каков план? Проделать дырки в каких-нибудь палочках и повесить их?

– Да. Может быть, прикрепить несколько монеток, чтобы они звенели?

– Неплохо.

Рози рассмеялась.

– Тоже не совсем идеально, но нам это подойдет. – Она сжала губы. – Я думаю, что ставить плохие оценки противоречит клятве хиппи.

Он медленно хлопнул в ладоши.

– Отлично сказано.

Они потратили несколько минут на сбор палочек: Рози собирала их, а Доминик вырезал отверстия в верхней части.

– Итак… не отвергать то, что кажется безумным, – сказал Доминик, вспоминая свои предыдущие слова, пока скручивал металл в дерево. – Это относится и к ресторану?

– Да, – выдохнула она, нахмурив брови. – В какой-то момент это действительно начало казаться безумием. Сделать этот шаг.

Сожаление скользнуло в голове Доминика, зная, что он был частью причины, по которой открытие ее ресторана стало недостижимой целью. Но теперь он мог бы исправить ситуацию, не так ли? Вот они здесь, разговаривают – пытаются – так что еще не поздно.

– Иногда, когда я был на службе, – сказал он, – дом казался мне сном. Как будто это было ненастоящее, и я никогда сюда больше не вернусь. – Он подтолкнул ее локтем. – Я почти всегда представлял, как ты хмуришься над рецептом или танцуешь от плиты к раковине. И я знал, что дом должен быть настоящим. Твой ресторан – это не шаг. Ты… просто исполняешь все, к чему стремишься.

– Спасибо, – пробормотала она почти удивленно. – Я бы хотела, чтобы ты делал это чаще. Не… не поощрял меня, хотя это было очень, очень мило. Я говорю о времени, проведенном на службе. Ты никогда не говорил со мной об этом.

Время, когда он служил в армии, было тяжелым. Это было тяжело для каждого солдата, находиться под постоянной угрозой нападения, так далеко от реальности, что ты не знал, как вернешься. Однако озвучить это означало показать слабость, а он этого не хотел. Будь сильным. Его воспитали с таким менталитетом, и он беспокоился, что нарушение этого правила может заставить его казаться менее надежным. Просто… менее. Но ему пришлось отбросить эти страхи, потому что Рози выжидающе смотрела на него. Движение на плече Рози привлекло его внимание.

– Черт, милая. Не двигайся.

Ее лицо немного побледнело.

– Что там?

Зная, что если он произнесет слово “паук”, она испугается, Доминик протянул руку, чтобы сбросить восьминогое существо с ее плеча, но оно ускользнуло, он выругался, и Рози взлетела в воздух, как торпеда, хлопая по каждому дюйму открытой кожи на ее теле и сотрясая распустила волосы.

– О, Боже мой. Это все еще на мне? Убери его!

– Малышка, – сказал он, подавляя улыбку. – Ты должна стоять спокойно.

– Что? Нет!

Он схватил ее за плечи и развернул к себе.

– Ты, наверное, сбила его с себя.

– Ты специально так говоришь, – сказала она несчастным голосом. – О, Боже мой. Насколько он большой? Он волосатый?

– Ты не захочешь знать, – честно сказал он.

Она закричала во все горло.

Паук снова появился на ее руке, и Доминик шлепнул его, прежде чем она успела осознать это, наблюдая, как он упал на лесную подстилку и исчез под листьями.

– Ушел. – Он перестал сдерживать смех. – Он больше не сможет причинить тебе боль.

– Ты придурок. – Рози бросилась в его объятия, прижавшись губами к его шее, ее тело сотрясалось от смеха. – Тебе это понравилось.

– Мне не нравится видеть тебя напуганной. – Он заключил ее в объятия и вдохнул кокосовый аромат ее волос. – Но я не собираюсь притворяться, что я против этого.

Они немного прижались друг к другу, рука Рози сжала ткань его рубашки, прежде чем она оттолкнула его, они оба тяжело дышали. Пока они продолжали делать колокол ветра, Доминик чувствовал, что она наблюдает за ним. И он знал, что она тоже чувствовала его взгляды, направленные в ее сторону. Вид ее живот, когда она протягивала руку, чтобы привязать палку к низко свисающей ветке, был занесен в каталог его разума. Каждый укус губ. Каждый изящный изгиб ее шеи.

Его собственная кожа горела от ее интереса, и точно так же, как он сделал тем утром в спортзале, он выставил себя напоказ для нее. Нахуй. Он воспользуется тем, что у него есть. Засучив рукава, он принялся за работу, разжигая огонь, превращая его в нежное пламя. К тому времени, как они закончили разбивать лагерь, наступила ночь, и они побрели навстречу друг другу, прямо к центру лагеря, словно подталкиваемые невидимой силой.

– Ранее ты сказала, что хочешь поговорить о настоящем? – сказал Доминик, приподнимая ее подбородок. – Давай сделаем это.

Соски Рози напряглись под рубашкой, сопровождаемые ее прерывистым выдохом.

– Может быть, я сказала это только потому, что была зла на тебя за то, что ты заговорил о нашей Сумеречной ссоре. – Она сделала паузу. – Это случалось в прошлом, но это расстраивает меня в настоящем, так что это хорошая тема для обсуждения.