Текст книги "Люби ее или потеряй ее (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Дрожь прошла по ее телу. Она изо всех сил пыталась найти в себе силы для ответа, но буря вожделения затрудняла формулировку слов.

– Это… это, эм, холодно… – Пока она не открыла глаза, Рози не осознавала, что они закрыты, но первое, что она заметила, было ее красное пальто, все еще сложенное перед беговой дорожкой. – Холодно, но я… у меня оказалось пальто… – Логично, мозг. – Ты принес мое пальто к Бетани?

Рука Доминика замерла на ее груди, но его дыхание оставалось неглубоким в ее ухе.

– Что?

Это было все, что потребовалось Рози, чтобы получить ответ. Она знала этого человека, казалось бы, с незапамятных времен, и он никогда не лгал. Он только уклонился.

– Ты принес пальто.

Она повернулась в его объятиях, втянув воздух от явного желания на его лице. Его взгляд был прикован к ее рту в течение долгих секунд, прежде чем опуститься на ее правую грудь, которая все еще была открыта благодаря его мародерствующей руке и ее задранной рубашке. Ноздри Доминика раздулись, когда он вернул ее лифчик на место, не делая никаких движений, чтобы дать ей пространство.

– Ну и что?

Доминик провел кончиками пальцев по бокам Рози и согнул бедра, ловя ртом ее вздох, но не целуя ее. Никогда не целовал ее, если только они не были в таком бешеном состоянии.

– Мне нужно проникнуть в тебя. Мне нужно трахнуть свою жену.

Ее шея почти потеряла силу.

– Перестань менять тему.

– Твои бедра взбираются на мои бедра, сладкая девочка.

Он толкнулся в ложбинку между ее ног, хлопнув рукой по стене над ее головой.

– Это чертова тема.

Ее бедра действительно обращались с его телом, как со скакалкой на уроке физкультуры. С усилием Рози заставила свои ноги упереться в пол и уперлась ладонями в голую грудь Доминика. Ей потребовалось еще одно усилие воли, чтобы оттолкнуть его, избавиться от этого жесткого прикосновения твердой плоти, которое гарантировало бы оргазм, если бы она сдалась. Боже, она хотела сдаться. Но по опыту она знала, что после этого будет чувствовать себя опустошенной. Печальной. Потому что, хотя они были так настроены друг на друга во время акта, они отключались, когда все заканчивалось. Такое крутое падение, что это никогда не переставало вызывать у нее неуверенность. Обо всем, особенно о себе.

– Почему бы тебе просто не сказать: ”Привет, Рози, я принес твое пальто"?

Доминик вздохнул и отступил назад, скрестив руки на своей мощной груди, заставляя татуировки танцевать на его мышцах.

– Ты хоть немного подумала о том, о чем мы говорили? – Его челюсть изогнулась. – Способ для меня вернуть тебя домой.

– Да, я думала об этом.

Его кадык скользнул вверх и вниз.

– И?

Теперь настала очередь Рози скрестить руки на груди.

– Сначала ответь на вопрос. Почему ты принес мое пальто в дом Бетани?

Раздражение Доминика от этого вопроса было очевидным.

– Мне не нужны дополнительные очки за заботу о моей жене. Это моя работа.

Рози подняла бровь.

– Без обид, чувак, но ты мог бы использовать дополнительные очки.

Она изменилась.

– Послушай, мы больше не разговариваем и… это не нормально. Мне нужно знать, о чем ты думаешь. Если ты не можешь дать мне это, второй шанс бессмыслен.

В течение долгих мгновений он внимательно изучал ее, мысли мелькали в его зеленых глазах. Его голова наклонилась вперед и поднялась, чтобы показать, что ее муж выглядит более неловко, чем она когда-либо его видела.

– Мне не нужны очки. Я не знаю… Это не кажется мне заслугой. Если бы ты сказала мне спасибо за то, что я принес твое пальто, я бы просто разозлился. Потому что этому пальто три гребаных года, и почему я не дал тебе девять на выбор?

Заглянуть в мысли Доминика было все равно, что надеть на лицо кислородную маску. Она жадно впитывала каждое слово, позволяя прохладному, сладкому потоку наполнить ее легкие, раскрыть их. Возможно ли, что она была неправа в некоторых вещах? Этот мужчина перед ней совсем не казался равнодушным. Ни в малейшей степени. Она хотела услышать больше. Было ли этого достаточно, чтобы попытаться снова, когда она так долго чувствовала себя бесполезной и несчастной?

– Терапия последней надежды, – пробормотала она, прежде чем могла бы остановить себя. Доминик склонил голову.

– Повтори еще раз?

Рози прочистила горло.

– Терапия последней надежды. Это для браков, которые находятся под угрозой быть…

– Не говори ‘конец”, – процедил он сквозь зубы.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вздохнуть.

– Ну?

– Терапия, Рози? Христос. – Он потянул за руку по его лицу. – Я знал, что этот клуб зародит в твоей голове такие идеи. Сначала ты оставляешь меня…

Не пропуская ни секунды, она обошла его, подхватила пальто и вышла из кардио-зоны. Доминик догнал ее в коридоре, ведущем в вестибюль. Его рука сомкнулась вокруг ее локтя и потянула остановив ее.

– Подожди.

– Я оставила тебя. Это все из-за меня.

Мускул дернулся на его щеке.

– Да. Хорошо.

Это была знакомая территория. Эта упрямая динамика "давай-бороться-пока-мы-не-трахнемся" – и ее разозлило то, что она вернулась в нее, после того, как мельком увидела, как работает его разум. После того, как убедилась в их способности к общению.

– С таким же успехом ты можешь сказать "нет" терапии, потому что я собираюсь найти самого чувствительного мастера дзен из всех. Я говорю о благовониях в приемной, о чакрах, обо всех девяти…

Уголки рта Доминика опустились.

– Отлично. Давай сделаем это.

– Исцеление кристаллами и… – она оборвала себя. – Что?

– Ты слышала меня. Запиши нас к чертовому терапевту. – Он наклонился, так что их лица оказались на расстоянии дюйма друг от друга. Что бы он там ни увидел, это заставило его немного отстраниться. – Ты действительно думала, что я не воспользуюсь шансом, любым шансом, чтобы вернуть тебя, не так ли? – Его голос стал грубым. – Черт возьми, Рози. Ты не можешь быть серьезной.

Он в последний раз пробежал взглядом по ее лицу, прежде чем повернуться и оставить ее стоять в пустом коридоре. Но не раньше, чем она увидела его решимость.

Это было реально. Это происходило. Брак Веге, второй раунд.

Глава седьмая

Доминик прислонился к борту своего грузовика, затягиваясь сигаретой «Ньюпорт» и осматривая парковку в поисках «Хонды» Рози. Когда он не увидел знакомого автомобиля, он неохотно снова повернулся лицом к зданию, которое, как оказалось, было выкрашено в ярко-синий цвет, похожий на яйцо малиновки, с вывеской ручной работы на крыше. Там было написано “АРМИ ТАГАРТ, ГУРУ ИСЦЕЛЕНИЯ ОТНОШЕНИЙ”.

– Трахни меня, – пробормотал он себе под нос.

Был ли он чертовски раздражен из-за того, что ему приходилось выставлять напоказ свои недостатки перед каким-то хиппи-мудаком? Конечно. Был ли он также очень возбужден тем, что его жена вкладывала свои деньги туда, где был ее рот? Да. Достаточно, чтобы серьезно ослабить его раздражение. Доминик забарабанил пальцами по крыше своего грузовика, демонстрация неповиновения Рози вернула его в их школьные годы. Боже, она была жестокой. Храброй. Он помнил, как впервые увидел ее в седьмом классе. В школе было время обеда, и мальчики сидели за одним столом, девочки – за другим.

Долгое время Доминик находил это нелепым, учитывая, что парни не затыкались о девушках, и наоборот. Большую часть того года Доминик сидел в конце стола парней и ждал своего часа, наблюдая за Рози издалека. Время от времени она ловила на себе его пристальный взгляд, поправляла волосы и одаривала его выражением, которое говорило, “на что ты смотришь?”

Тогда она всегда была окружена друзьями. Девочками, которых он знал по классам, но не знал лично, так как переехал в Порт-Джефферсон из Бронкса летом после шестого класса. Годами его мать жаловалась на пробки в Нью-Йорке, преступность, шум уличного движения. Однажды отец Доминика вернулся домой с ключами от нового дома. Она попросила, и он предоставил. Это то, что сделал мужчина. Это то, что сохранило семью нетронутой. Возможно, его отец не был эмоциональным человеком. Черт, Доминик мог пересчитать по пальцам одной руки разговоры отца и сына, которые у них были. Его отец не смог дать им всего, поэтому он дал им самые важные вещи. Безопасность. Дом. Мысли Доминика перенеслись в дом, совсем не похожий на тот, в котором он жил в детстве. Дом с видом на воду, с наклонным задним двором и доком, уходящим в воду.

Со вздохом опустив плечи, Доминик стряхнул с себя этот образ и вернулся к мыслям о том дне, когда он выбросил корки своего сэндвича с ветчиной в мусорное ведро кафетерия и преодолел пропасть между мальчиками и девочками средней школы Порт-Джефферсона. Его уши вспомнили тишину, которая опустилась на учеников, перешептывания за спиной. Рози видела его приближение за милю, и ему это понравилось. Нравилось знать, что она все это время знала, что она ему нравится, даже несмотря на то, что они не обменялись ни единым словом. Она повернулась на скамейке, чтобы посмотреть, как он приближается, и неторопливо откусила от своего яблока, жуя в своей женской манере, окидывая его беглым взглядом. Все ее друзья наклонились к ней, подбородки приклеились к рукам, глаза расширились. В тот момент он поблагодарил Бога за те часы, которые провел, слушая своих старших кузенов о девушках на семейных сборищах в детстве, потому что, хотя он и нервничал, он также знал, что отказ случается с каждым парнем, и это не будет концом света.

– Этот бал в следующую пятницу, – сказал он, пытаясь сохранить непринужденное поведение, хотя вблизи она была еще красивее. – Ты пойдешь со мной?

Вздохи и хихиканье из каждого угла. Она пыталась выглядеть скучающей, но Доминик мог видеть розовый оттенок на ее щеках и уже считал дни, пока он сможет поцеловать места, где этот цвет расцвел.

– Неужели все городские дети такие смелые? – Рози спросила, изучая яблоко.

– Это так.

– Ты долго смотрел на меня.

– Да.

Когда он не объяснил, она рассмеялась.

– Я подумаю об этом.

Доминик пожал плечами.

– Лучше, чем "да" от кого-то другого.

Он начал поворачиваться и уходить. Она вскочила на ноги.

– Да.

Они вместе пошли на танцы на следующую пятницу. Он был в джинсах и черной рубашке на пуговицах. Она была в желтом платье без бретелек и белых сандалиях – и когда она спускалась по лестнице родительского дома, проводя кончиками пальцев по перилам, его ладони вспотели, пульс бешено колотился, и он знал, что никогда не будет с кем-то другим. Никогда.

Звук машины, въезжающей на стоянку, ворвался в мысли Доминика. Он испытал то же самое безудержное предвкушение, как и много лет назад, перед танцами. Его пульс все еще бешено колотился, сердце эхом отдавалось в ушах, хотя теперь в предвкушении был гораздо более зрелый элемент. Из-за того, что его член отяжелел в джинсах, просто наблюдая, как она вылезает из машины, ее сиськи виднеются в вырезе рубашки. Черт, на самом деле не было никого горячее, чем его жена. Воскресным утром в спортзале он подумал: " Вот и все, она сдается". У него не было сомнений, что он собирается трахнуть ее на кафеле в душевой, зажав ей рот одной рукой, чтобы заглушить крики. И все же она смогла нажать на тормоз.

Всякий раз, когда он беспокоился об их браке, их сексуальная жизнь убеждала его, что Рози все еще что-то чувствует к нему. Без этой уверенности он был напуган. Достаточно напуган, чтобы говорить о своих эмоциях перед каким-то шарлатаном, и это действительно что-то значило, потому что он сам едва признавал их.

Сдержанность была чертой, которой он всегда восхищался в своем отце. Был ли у него плохой день на работе или с деньгами было туго, отец Доминика не поднимал головы и усердствовал. Никаких жалоб, никаких признаков беспокойства или стресса. Он просто выполнял свою работу, и его семья никогда ни в чем не нуждалась. Если в его фундаменте и были трещины, он, конечно, никогда их не показывал. Разве это не сделало бы всех вокруг него менее уверенными в его способностях как поставщика услуг?

– Привет, – сказала Рози, поравнявшись с ним. – Ты видел вывеску, и ты все еще здесь, да?

– Это верно.

Она подняла сумочку выше на плечо и направилась к зданию, оставив Доминика следовать за ней.

– Как дела на работе?

– Хорошо. У тебя?

– Хорошо.

Сколько раз они спрашивали тот же вопрос и получали те же ответы? Тысячи? В обстановке за пределами их кухни или гостиной действительно поразило, насколько пустыми звучали слова. Они редко вдавались в подробности при разговоре, и чем ближе они подходили ко входу в кабинет психиатра, тем сильнее у Доминика начинало покалывать кожу. Он не хотел думать, что этот терапевт действительно был последним средством. И что это не только способ Рози заставить его страдать, чтобы вернуть ее.

Он обошел Рози и открыл перед ней дверь, стараясь незаметно вдохнуть аромат ее духов. Кокос. Золотой флакон с хрустальным ананасом сверху все еще стоял на ее комоде в их спальне, так что она, должно быть, взяла немного на работе. Когда она прошла мимо него в здание, Доминик посмотрел на пульс у нее на шее и с удовольствием увидел, что он быстро бьется. Бит-бит-бит. Доказательство ее небезразличия дало ему достаточно надежды, чтобы последовать за ней в… шестидесятые.

Доминик остановился как вкопанный прямо перед дверью и выругался себе под нос. Нет. Это не может быть правдой. На каждой стене была своя фреска, и, если он не ошибался, они изображали четыре стихии. Земля, ветер, вода и огонь. Смесь блюза перетекла в пейзаж природы, затем вспыхнула пламенем, только чтобы быть разорванной облаком с лицом. С потолка свисала люстра из пурпурных перьев, такая длинная, что почти доставала до пола. Пузырьковая машина посылала плавающие шары по всей комнате и играла тихая музыка, какая-то комбинация ксилофонов и арф.

– Я понятия не имел, что ты так сильно ненавидишь меня, Рози.

Это его воображение или она почти улыбнулась? Тепло в центре его груди застало его врасплох, и он обнаружил, что ему нужно снова увидеть эту улыбку.

– Я не знала, что это будет так… красочно, – пробормотала она. – Отзывы в Интернете были в подавляющем большинстве положительными.

Доминик повернулся по кругу, обнаружив свой зад всего в нескольких дюймах от гигантского растения львиный зев и отступил, прежде чем оно откусило ему задницу.

– Есть большая вероятность, что его пациенты были под кайфом, когда писали эти отзывы, – пробормотал он.

– И один из них должен быть его декоратором. – Из нее вырвался смех, но она тут же заглушила его, казавшись почти удивленной, что он все еще может получить от нее такую реакцию. Сколько времени прошло с тех пор, как он заставлял ее смеяться? Когда никакое количество мыслей привело его к ответу, его горло сжалось.

– Я не знаю, – тихо сказала она через несколько секунд. – Может быть, в этом безумии есть какой-то метод. В таком месте, как это… как может что-то, что мы говорим, смущать?

Нахмурившись, он открыл рот, чтобы спросить, что ее может смущать, но дверь на другой стороне комнаты распахнулась. Едкий дым марихуаны окутал лысого мужчину в сандалиях и зеленой футболке для вечеринок. Доминик взял Рози за руку и потянул к выходу, но она уперлась каблуками.

– Ты можешь уйти, – сказала она.

– Не без тебя, – процедил он сквозь зубы, слишком хорошо понимая, что обкуренный хиппи важно шагал в их сторону, как будто его бедра были оторваны.

– Мы можем найти кого-нибудь другого.

– Мне здесь нравится.

– Господи Иисусе, я и забыл, какая ты упрямая.

– Это потому, что мы давно не спорили.

Рот Доминика захлопнулся. Он хотел взять ее лицо в свои руки и заставить забыть это утверждение, пока оно не свело его с ума, но рука опустилась на его плечо.

– Верьте или нет, команда Вега, ваша реакция на мою комнату ожидания – не редкость.

– Команда Вега? – Спросила Рози, отмахиваясь от легкого дыма.

– Да. Это верно. – Мужчина сложил руки вместе.

– У нас запланировано четыре сеанса. В течение этого времени мы все – команда Вега. Восстановим то, что сломано, коллективным усилием. Временами это будет непросто. Но есть и хорошие новости.

– Просвети нас, – сухо сказал Доминик.

Мужчина кивнул.

– В конце наших четырех сеансов, вы поймете, стоит ли спасать этот брак. – Его взгляд метался между Рози и Домиником. – Я уже вижу, что у вас противоречивые мнения по этому вопросу.

Прежде чем Доминик успел усомниться в наблюдении терапевта, мужчина отступил назад и слегка поклонился.

– Я Арми Тагарт. Вы можете называть меня папой.

Доминик снова попытался вытащить Рози за дверь.

– Я просто шучу, – крикнул Арми по пути в заднюю комнату. – Следуйте за мной в эпицентр исцеления, если вы будете так добры. – Он остановился в дверях.

– Это не шутка. Я действительно так называю это место.

Б ыли времена, когда Рози признавала, что была неправа. Это не был один из тех случаев. Она не собиралась отказываться от этого опрометчивого решения, даже если оно убьет ее. Рози вернулась домой из спортзала в воскресенье утром, ее мышцы сводило от неудовлетворенной потребности, и она отправила электронное письмо самому потрясающему консультанту по вопросам брака на Лонг-Айленде, просто назло человеку, который превратил ее в наркоманку его тела, скрывая все остальное.

Рози вздернула подбородок и поплыла в заднюю комнату кабинета терапевта, отказываясь показывать внешнюю реакцию на стойкий запах марихуаны. Ей не нужно было смотреть Доминику в глаза, чтобы понять, что он был образцом скептицизма. Она могла видеть язык его тела на периферии, когда смотрела направо и налево, ища место, чтобы сесть.

– На подушки, – распорядился Арми, указывая на то, что казалось крепостью из одеяла в углу комнаты. – Почему бы не провести нашу сессию в комфорте?

Не имея другого выбора, кроме как идти дальше, Рози поставила свою сумочку на угол стола Арми и пересекла комнату, опустившись со скрещенными ногами на вязаную подушку в виде сердца. Когда Доминик не сделал ни малейшего движения, чтобы присоединиться к ней, она выгнула бровь, и он вздохнул, отодвигая носком чучело крокодила и занимая место рядом с ней. Арми развалился на оставшихся подушках, как Клеопатра, готовящаяся к трапезе винограда.

– Немного обо мне, прежде чем мы начнем. Как я уже сказал, я Арми Тагарт. Я консультирую проблемные пары на Лонг-Айленде уже тридцать лет. Я понятия не имею о своем успехе, потому что я не верю в взвешивание побед и поражений. Это чувства, с которыми мы имеем дело. Сердца, умы и ожидания. Они запутанные и сложные. – Он почесал макушку своей лысой головы.

– Мои методы не ортодоксальны. Они могут время от времени доставлять вам неудобства – и в этом суть. Выйти за пределы того, на что, по вашему мнению, вы способны, как партнер и человек. Ничто не покинет безопасного пространства этой комнаты. Ничто из того, что вы можете сказать, не шокирует меня и не заставит думать о вас хуже. Мы здесь ради общей цели. Чтобы спасти этот брак. И получить адский кайф. – Он указал на Доминика, который готовился начать протест. – Я шучу. Расслабься, брат.

Рози прикрыла рот, чтобы сдержать смех. Доминик оглянулся и выглядел почти очарованным ее смехом, и его хмурый взгляд прояснился.

– Интересно, – пробормотал Арми. – Посмотрите друг на друга, пожалуйста. Мы собираемся начать с восстановления вашей энергии.

Рози и Доминик оставались неподвижными.

Арми усмехнулся.

– Иногда мы становимся такими погруженными в рутину, что забываем смотреть друг другу в глаза. Когда в последний раз у вас был хотя бы десятисекундный зрительный контакт?

– В постели или нет? – Сказала Рози, ее щеки обдало жаром.

– Хмм… интересно, – повторил Арми, – не в постели.

– Десять секунд зрительного контакта? – прошептала она. – Я не могу вспомнить.

– Никто так не делает, – вздохнул Доминик.

– Мы попробуем, – сказала она, ее память сосредоточилась на одном туманном вечере, в частности. Они забрались на крышу школы во время летних каникул. Она обхватила бедрами его талию, положив руки на его широкие плечи. Солнце согревало их кожу, а ветерок охлаждал ее, они смотрели друг другу в глаза так долго, что потеряли счет времени.

Теперь его брови нахмурились. И тогда он удивил ее, сказав:

– Ты права…

– Превосходно, Доминик. Ты слышал ее.

Грудь мужа Рози расширилась на размеренном вдохе, затем он выдохнул и развернул свое большое тело лицом к ней.

– Десять секунд?

– Десять – произвольная отправная точка, – сказал Арми. – В этом пространстве нет временных ограничений или правил. Если все получится, мы продолжим в том же духе.

Ее сердце колотилось в горле, когда она смотрела на Доминика, их колени соприкасались, поскольку они оба сидели, скрестив ноги.

– Эм… – Боже мой, у нее был буквально сердечный приступ из-за того, что она смотрела мужу в лицо. Честно. Она подняла взгляд, чтобы встретиться с Домиником. “Мне это нравится?”

Арми напевал, но Рози едва слышала звук. Ее пульс слишком громко стучал в висках. Она должна была сосредоточиться на том, чтобы дышать ровно, смотря в эти зеленые глаза. Они были решительными и растерянными одновременно – сочетание, которого она никогда не ожидала увидать – и было трудно не отвести взгляд. Так тяжело. Она продержалась всего пять секунд, ее глаза опустились к коленям. Когда она украдкой бросила быстрый взгляд на Доминика, он хмурился, его грудь поднималась и опускалась быстрее, чем раньше.

– Что случилось? – хрипло спросил он.

– Я не знаю.

Прошло несколько секунд молчания, прежде чем Арми заговорил.

– Почему бы нам не облегчить немного это упражнение. – Он сел прямее. – Рози, тебе комфортны прикосновения Доминика?

– Да, – ответил за нее Доминик, на его лице читалась мольба, чем он удивил ее. – Пожалуйста, просто дай мне это сделать…

Чувствуя, как будто она балансирует на краю трамплина для прыжков, Рози кивнула.

– Да.

– Хорошо. Рози, закрой глаза. Помни, ты в безопасном месте. Доминик, я хочу, чтобы ты коснулся ее лица. Это будет немного менее интенсивно, чем зрительный контакт, Рози, но восстановление связи – это то, что к чему мы стремимся.

Доминик еще даже не прикоснулся к ней, а мурашки уже пробежали по каждому дюйму ее кожи. Она опустила веки и сделала глубокий вдох. Доминик протянул руку и коснулся ее щеки. В тот момент, когда их кожа соприкоснулась, дыхание вырвалось из нее со всхлипом. Унизительным. Или это так и должно было быть, но она чувствовала только десятую часть смущения, которое она сочла бы нормальным. Может быть, потому что ее глаза были закрыты. Может быть, потому что они были в форте из одеяла с хиппи. Какой бы ни была причина, все ее внимание было приковано к руке на ее лице. Каждое нервное окончание звенело, требуя внимания.

– Изучи ее, Доминик.

– Я знаю это лицо лучше, чем что-либо.

Сердцебиение Рози заглушило начальный ответ Арми, подбирая где-то посередине.

– Обведи ее брови, губы. Дай ей почувствовать, что ты смотришь на нее и принимаешь ее.

Большой палец ее мужа изогнулся вдоль ее скулы, остановился у ямочки и провел по ней кончиком пальца. Туда и обратно. Он провел рукой по изгибу ее рта, по складке подбородка. Переместился выше и провел кругами по центру ее лба – и все ее отдельные части успокоились, пока это происходило. На этот раз она была нигде и прямо там, внутри себя. Настолько сосредоточенная, что могла бы заснуть. И все потому, что Доминик смотрел на нее и действительно пытался увидеть? Или это было просто упражнение?

– Спасибо тебе, Доминик, – тихо сказал Арми.

Его пальцы задержались еще на несколько секунд, прежде чем их тепло исчезло. Рози открыла глаза и увидела, что Доминик на мгновение растерялся, но это чувство быстро исчезло.

Когда они в последний раз прикасались друг к другу? Просто чтобы прикоснуться? Без страсти и без секса, рыча, как ненасытный зверь? Она понятия не имела, как сильно жаждала этого, до этой минуты.

– Доминик, как ты даешь Рози понять, что ценишь ее?

Доминику явно потребовалось несколько секунд, чтобы сосредоточиться, и его голос был чуть более хриплым, когда он наконец ответил.

– Я обеспечиваю ее.

– Так и думал. – Арми повернулся к Рози. – Когда Доминик обеспечивает тебя, ты чувствуешь, что тебя ценят?

– Я… – Ее лоб нахмурился. – Я думаю, это так…

– Что заставило бы тебя чувствовать себя более ценной? Если бы он принес тебе подарок? Может быть, твои любимые духи?

Она мысленно поменяла духи на смесь "Маргарита" или на стационарный миксер. Несмотря на то, что оба этих предмета были очень привлекательными, они не давали ей уверенности или тепла.

– Что, если Доминик просто сказал бы тебе, что ценит тебя?

– Да, – выдохнула она, ее пульс участился.

Терапевт издал понимающий звук.

– Тебе нужны слова.

Она подумала о Доминике, который говорит ей, что ценит ее. Вслух. И давление на ее грудь, о котором она не подозревала, немного ослабло.

– Да. Я думаю, что нужны.

Арми энергично кивнул.

– Я почти уверен, что ни один из вас не знаком с языками любви. – Молчание. – Как я и подозревал.

Он обвел их обоих теплым взглядом.

– У каждого из нас есть предпочтительный способ выражения любви. Доминик выражает любовь через поступки. Но тебе нужно получать любовь через слова.

– Так… это все? – Спросил Доминик. – Десять минут и у нас уже есть решение?

– Тебе бы это понравилось, не так ли? – Арми засмеялся, его глаза заблестели. – Нет. У нас есть ответ. Решение требует гораздо больше работы. И тренировок.

Пожилой мужчина был на удивление проворен, когда вскочил на ноги. Рози и Доминик последовали за ним к его столу.

– Во время одного из этих сеансов мы поговорим о том, что нужно Доминику, чтобы чувствовать, что его любят и ценят.

– Ради всего святого.

– Сейчас, однако, мы собираемся сосредоточиться на Рози, поскольку именно она была достаточно обеспокоена, чтобы закончить брак. – Он сделал паузу. – Я собираюсь дать вам домашнее задание. На самом деле, несколько. Поскольку вы уже расстались, мы будем работать над ускоренным исцелением.

– Он просто придумал этот термин, – пробормотал Доминик ей в ухо.

– Я это слышал.– Арми от души рассмеялся, откинувшись на спинку своего стола, но в конце концов задумался. – За тридцать лет моего брака, я не уверен, что когда-либо был свидетелем такого грубого сексуального обвинения между мужем и женой. Надеюсь, вы не возражаете, что я так это назову. – Он присвистнул себе под нос. – Это довольно захватывающе.

Рози внезапно гораздо лучше осознала близость Доминика. Аромат опилок, мужского пола и ментола. Каким большим он был по сравнению с ней и как один шаг назад прижал бы их тела друг к другу.

– К сожалению, я думаю, что именно секс мешает по-настоящему видеть друг друга. – Он смотрел на них свысока.

– Мы не… – Рози облизала пересохшие губы – делаем это сейчас.

Позади нее Доминик пробормотал что-то о выносе сора из избы.

– Отлично, – сказал Арми.

– Кто сказал? – Спросил Доминик.

– Я говорю. Одно из ваших домашних заданий продолжать не заниматься сексом. – Он обменялся с ними задумчивым взглядом. – Я разрешу целоваться.

Предвкушение почти поглотило ее целиком. Поцелуи. Боже, ее так давно не целовали, не занимаясь сексом одновременно. О, время от времени было жесткое прикосновение губ или короткие, беглые поцелуи, но одним из ее любимых развлечений с Домиником были длительные ласки. Становясь все горячее, пока не оставалась только лишь нужда друг с другом. Они были профессионалами в этом. Они прошли это, ожидая пока ей исполнится семнадцать, чтобы заняться сексом. Первые три года в средней школе они трахались “всухую” и испытывали столько оргазмов в одежде, что она действительно потеряла счет. И Рози никогда не чувствовала себя более связанной с Домиником, чем когда их губы вот так общались. Тогда зрительный контакт не был чем-то, что заставляло ее чувствовать себя некомфортно, тогда это было ожидаемо, вместе со словами, которые он шептал ей на ухо.

Я люблю тебя.

Ты нужна мне, сладкая девочка.

Мы вместе навсегда.

– Поцелуи часто более интимны, чем секс, и это способствует дальнейшей близости, такой как разговор или взгляд в глаза друг другу. Вы черпаете энергию друг у друга, – говорил Арми, – в тот самый момент. Следующее задание. Доминик, ты напишешь Рози письмо.

– Что?

– Назови меня сумасшедшим, но я не думаю, что слова приходят легко для тебя. Так же, как Рози со зрительным контактом, мы собираемся облегчить тебе это. Давай сначала попробуем выразить мысли на бумаге.

Доминик пошевелился у нее за спиной.

– Что я должен сказать?

Арми широко улыбнулся.

– Это зависит от тебя. Решай.