Текст книги "Люби ее или потеряй ее (ЛП)"
Автор книги: Тесса Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Говорил ли он правду? Да. Да, предвкушение реакции Доминика было одной из причин сегодняшнего волнения. Она ничего не могла с этим поделать. Она не хотела ничего с этим поделать. Это притяжение между ними имело свою собственную природу. Одна из тех редких вещей в жизни, когда разочарование и борьба всегда стоили того, чтобы за них расплачиваться. Принятие мужа в свое тело всегда приводило ее в восторг, но на этот раз она не пыталась сдерживать свое удовольствие в ожидании одиночества, которое обычно наступало после. Теперь между ними было взаимопонимание и разрушенные барьеры. Она была честна с ним, и, в свою очередь, ее тело сделало то же самое.
Рози выдавила стон сквозь оскаленные зубы, наклонив голову вперед, чтобы наблюдать, как ее груди подпрыгивают снова и снова, когда Доминик входит в нее сзади. Она смотрела, как его внушительная длина входит между перевернутыми V-образными ногами. Можно было бы смотреть на это вечно, особенно когда пальцы его левой руки начали массировать ее клитор, его движения стали жесткими и наказывающими, его ствол нашел это тайное место глубоко внутри нее и преподал ей урок. Владея им. Ею.
– На что ты там смотришь, а? – Доминик тяжело дышал, положив средний палец на ее клитор и покачивая им, пока движение не стало размытым. – Я скажу тебе. Ты смотришь в лицо неизбежному, Рози. Я внутри тебя. Это неизбежно. То, что мы трахаемся, как животные, на полу, неизбежно. Так будет всегда, потому что ты владеешь моими желаниями. Ты их создала, и ты их удовлетворяешь.
– Да, да, да, – пропела она, ее открытый рот двигался прямо над ковром. – Я хочу удовлетворить тебя. Мне нужно.
Он запустил пальцы в ее волосы, сжимая, откидывая ее голову назад, пока она не уставилась в потолок.
– Ты удовлетворишь меня, доказав, что я трахаю тебя правильно.
Его толчки замедлились, но не потеряли ни грамма эффективности, когда он продолжал входить в нее, глубоко втираясь мощными круговыми движениями бедер. – Мы оба знаем, что ты еще не закончила на сегодня. Ты можешь каждый раз продержаться неделю, но как только эти трусики спадут, ты сможешь кататься на мне до утра. Разве не так, милая девочка?
Его слова затянули болты в ее животе, провернули их, пока ее бедра не превратились в желе, дрожа, еще одно освобождение плыло к ней по бурному морю.
– Тебе действительно интересно, почему я остаюсь под кайфом? У меня есть маленькая жадная киска моей жены, чтобы удовлетворить ее – я бы тоже не променял ее ни на что на этой земле. У меня свой интерес.
Когда Доминик отпустил ее волосы и продолжил гладить ее клитор идеальными движениями, она взорвлась. Не мог больше держаться. Ее тело тряслось и содрогалось, волна ощущений усилилась, когда язык Доминика лизнул ее позвоночник, его эрекция глубоко проникла в нее, давая ее внутренним стенкам эту восхитительную плоть, за которую можно ухватиться.
– Доминик.
– Не волнуйся, – прорычал он, отводя бедра назад и толкая их вперед, обнимая ее за талию, чтобы удержать ее на месте. – Моя очередь.
Рыдая, чувствуя головокружение, Рози, тем не менее, уперлась руками и коленями, желая дать Доминику такое же облегчение, какое он дал ей. Жаждущей шанса стать инструментом, который привел его туда. Вместо этого ее оторвали от земли, и она повисла на руках мужа один шаг, два, прежде чем ее швырнули на кровать. Он схватил ее за лодыжки, перевернул и – Боже. Боже мой. Она почти испытала свой третий оргазм, просто наблюдая, как Доминик сжимает в кулак свое налившееся возбуждение и помещает свое массивное тело между ее бедер, тяжело дыша, с блестящим от пота лбом, падая вперед с проклятием и вдавливая кончик в нее.
– Черт возьми, да, Рози, вот как я это люблю. – Он наполовину погрузил свою эрекцию в нее, затем вытащил ее, ударившись о шов ее интимной плоти. – Ты же знаешь, я люблю все это мягкое и удовлетворенное. Не нужно беспокоиться о том, чтобы ждать, пока ты освоишься с каждым чертовым дюймом. – Он глубоко вонзился под звуки ее крика и поднял ее запястья над головой, толкая бедра вперед. – Я могу просто оседлать свою женщину и слушать, как скольжение моего члена поднимает ее выше. И ты снова поднимаешься выше, не так ли, милая девочка? Ничего не могу с собой поделать после того, как ты кончила дважды. Пара поглаживаний этого чувствительного клитора, и ты кончишь, как в гребаном сне. Снова и снова.
Это был ее рай. Не стану отрицать. Когда ее руки прижаты, Доминик заполняет ее, деваться некуда. Нет способа избежать ускорения ее тела. Она могла только раздвинуть ноги и принять на себя его вес, движущийся вверх и вниз по ней. Судно на воде, поднимающееся на гребень волны и снова погружающееся вниз. Встает и хлопает. Бедра ее мужа дернулись, его зубы оставили следы на ее шее, его большие пальцы прижались к внутренней стороне ее запястий, как будто он искал ее пульс, чтобы он мог сравнить его. И она поклялась, что он это сделал. Когда ее сердцебиение ускорилось, удары мужского достоинства Доминика о нее последовали в более быстрой последовательности. Не останавливаясь и не давая времени на подготовку, его плоть проникала в нее снова и снова, голодные стоны вырывались из его груди, изо рта. Доставленные в ее шею, они вибрировали через нее, и она наслаждалась использованием своего тела. В тот момент она была парой этого мужчины, и он нуждался в ней, и это было так просто.
– Господи. О Боже. – Он вонзил зубы ей в плечо, его руки судорожно сжимали ее колени и подталкивали их к плечам, давя всем своим мускулистым телом и посылая эйфорию, пробегающую по Рози. – Прошло десять лет, а я все еще не могу поверить, какая ты тугая маленькая засранка. Моя такая тугая, – простонал он, двигая бедрами.
– Ооо. Да. – Ее зрение затуманилось, затем заискрилось, когда основание его возбуждающей эрекции прошлось по ее клитору. Ее пальцы сжались в его хватке, спина выгнулась дугой. – Доминик, не останавливайся. Прямо здесь. Пожалуйста.
– Я держу тебя. У меня всегда есть ты.
– Пожалуйста.
Стиснув челюсти, он навалился на нее нижней частью тела, и она закричала, оргазм прорвался сквозь нее, как сквозь зубы, в одно мгновение, а в следующее – полное блаженство.
– Боже. О мой Бог. О Боже мой!
Его лоб прижался к ее лбу.
– Моя. Ты моя. Ты – моя гребаная жизнь.
– Я твоя, – рыдала она, из ее глаз текли слезы, тело горело, сердце было под ударом. – Твоя, Доминик. Войди в меня. Покажи мне, кому я принадлежу.
Сдавленный звук сорвался с его губ, и его тело напряглось. Рози стиснула его своими интимными мышцами изо всех сил, постанывая от невероятного видения над ней. Этот красивый мужчина, парящий на краю другой плоскости. Тот, в который они могли попасть, только соприкоснувшись. Его плоть дернулась внутри нее, его рот приоткрылся, прошипев ее имя, большое тело задрожало так, что затряслась кровать.
– Рози. Рози. Бляяяять. Так хорошо, дорогая. Такая сладкая и тугая. – Он толкнулся еще раз и упал на нее сверху, прерывисто бормоча в ее волосы, его бедра двигались, как будто они ничего не могли с этим поделать. – Моя. Нужна моя жена. Нуждаюсь в ней.
Рози была уже на полпути к потере сознания, буря эмоций и физическое удовлетворение превратили ее в груду кашицы. Последнее, что она помнила, это как Доминик целовал ее в щеки, лоб, губы, затем повернул ее на бок и прижал к теплу своего тела.
Что мы сделаем утром?
Это была ее последняя мысль, прежде чем все погрузилось во тьму.
Глава двадцатая
Доминик проснулся от звука вибрирующего телефона. Его глаза приоткрылись и, моргнув, снова закрылись от раннего утреннего света. Его телефона не было на прикроватном столике в гостиничном номере, и его возмущала идея вставать, чтобы найти его, потому что впервые за… он не мог вспомнить, как долго, его жена была обнажена и обнимала его, ровно дыша ему в плечо. Его рука затекла, и пусть так и останется, ему было все равно.
Они больше так не делали. Не обнимались. Бессознательно или сознательно. Когда они соприкасались, это был взрыв похоти. Жадный. Когда все заканчивалось, они отправлялись по своей обычной схеме. Рози шла в душ. Не желая признаваться, что ему нужен комфорт и близость после этого, Доминик шел в сарай и что-то чинил или просто ложился спать. Они не притягивались друг к другу в темноте и не цеплялись так, как сейчас, с тех месяцев, как его отправили на службу.
Как он выживал в течение многих лет без этого?
Рози сонно замурлыкала во сне, и вибрация прошла через него, перекатываясь через край в животе. Его член зашевелился на мягких простынях, и он откинул бедра назад, не желая пока ее будить. Она была слишком красива в таком виде. Не было времени, когда бы она не была такой, но доверие, которое потребовалось, чтобы отдаться его защите во сне, было унизительным. Этого доверия не хватало – теперь его никак не обойти. Рози, возможно, и доверяла ему обеспечивать, быть верным, защищать ее ценой своей жизни, но она держала свое сердце на страже.
Сожаление застряло у него в горле. Почему он раньше не понял, что его вклада в их брак было недостаточно? В какой момент он забыл о подобных моментах? Они должны были быть поставлены впереди всего остального. Привязанность. Слова. Возможно, это был единственный ответ, и ему не нужно было искать дальше.
Его жена придвинулась ближе и прижалась к нему, положив сжатый кулак ему на грудь. Боже всемогущий. Доминик вдохнул через нос и закрыл глаза. Это был рай на земле. Она была мягкой и милой, и он никогда не хотел двигаться. Слова. Поощрение. Он мог бы научиться давать своей жене такие вещи на регулярной основе, и это было бы все. Прошлая ночь была доказательством того, что он мог заслужить ее доверие, позволив ей летать, поддерживая ее. Тем, что был рядом, чтобы поддержать ее, когда она в этом нуждалась. И она действительно нуждалась в этом. Он извлек урок из ошибки своего молчания и никогда больше не позволит этой потребности остаться неудовлетворенной.
Доминик сунул руку под пушистое пуховое одеяло и провел рукой по изгибу ее бедра, мягко улыбнувшись, когда ее губы приоткрылись и из них вырвался вздох. Не проснулась. Он должен разбудить ее, отвезти домой и сказать, что скоро она получит оставшиеся деньги за свой ресторан. Была суббота, и ни один из них не работал. Может быть, ему удастся убедить ее попробовать на нем свое фирменное блюдо асадо.
Господи, прошлой ночью она вслух назвала себя его. Что-то изменилось между ними. Поэтому, хотя его внутренности кричали ему рассказать Рози о доме, который он купил втайне – продажа которого позволила бы финансировать ее ресторан, – самое последнее, чего он хотел, когда они только что восстали из пепла, – это снова превратить их в пыль. Не в силах нормально вздохнуть из-за паники, Доминик зарылся носом в ее волосы и вдохнул.
Рози хотела ресторан. Он даст ей это. Он должен был.
Его совесть заговорила в глубине его мозга, призывая его разбудить жену и просто быть честным. Выложить все. Как сильно он любил ее и хотел сделать ее счастливой. Как он отодвинул ее ресторанные стремления на задний план и эгоистично преследовал мечту, которую, как он думал, они разделяли, – дом. Как его учили приравнивать проявление эмоций к слабости, поэтому он оттолкнул ее, вместо того, чтобы разрушить свои стены, как это было, когда он был моложе. До того, как он огляделся и решил, что единственное, что он может предложить Рози, – это тяжелая работа. Надежность. Вместо того, чтобы признаться ей в том, что он чувствует себя недостаточно, он попал в модель, которую ему показывали всю его жизнь. Голову опусти, работай усердно, не открывай ни единой щели в броне. Если бы он просто открыл рот прямо здесь и сейчас, они могли бы выйти из этой комнаты без каких-либо секретов между ними.
Сделай это.
Или он никогда не смог бы рассказать ей о доме и остаться на верном пути. Следуй плану. Исправь это.
Нуждаясь в том, чтобы привести голову в порядок, Доминик осторожно уложил Рози среди подушек и встал с кровати, уже скучая по ее мягким изгибам, прижатым к нему. Скучая по ее дыханию, ее запаху и ее звукам.
Я буду тебе лучшим мужем, милая девочка. Я обещаю
Доминик провел рукой по своей бритой голове и наклонился, чтобы достать телефон из кармана джинсов. Был один пропущенный звонок и одно текстовое сообщение от Стивена. Поскольку прошлой ночью он, по сути, бросил своих друзей, вероятно, было хорошей идеей позвонить Стивену и сообщить ему, что он более чем в порядке. Бросив последний взгляд на Рози, лежащую в постели, Доминик быстро оделся, сунул в карман ключ от комнаты Рози и вышел в коридор. Он упал в зеленое бархатное кресло в зоне лифта и нажал кнопку вызова.
– Ой! Ну, если это не призрачная угроза. Спасибо, что дал мне знать, что ты жив.
– Господи. – Доминик провел рукой по лицу и рассмеялся. – Успокойся, мам.
На заднем плане послышалось какое-то шарканье, и дверь закрылась.
– Ты правильно сделал, что исчез. Что за сцена. Они, вероятно, собираются запретить "Лонг Айлендерс" посещать клуб и назовут это "Законом о замке".
– Черт. Что случилось?
– Уэс и Бетани случились, в основном. Что очень разозлило мою жену, потому что ей нравится быть в центре внимания. Для меня это было отличное утро ночного слэша.
– Жаль это слышать, – сказал Доминик, осознав, что его грудь стала легче, чем когда-либо за последние годы. Как долго он жил с наковальней на груди? – Что ты имеешь в виду, Уэс и Бетани случились?
– Я имею в виду, – сказал Стивен, растягивая слово, – Бетани вошла внутрь вслед за Рози, чтобы посмотреть, что ее задержало, и, очевидно, передала ключ от комнаты?
– Да, возможно, я что-то знаю об этом.
– Как мило с твоей стороны. Моя жена даже не разговаривает со мной. – Его друг прерывисто выдохнул. – В любом случае, после того, как вы двое ушли, моя сестра позволила какому-то чуваку в баре купить ей выпивку. Прежде чем она успела сделать глоток, появился Уэс и выпил его – розовый мартини, так что напомни мне, чтобы я ему устроил ему взбучку – и вернул деньги чуваку.
– Что сделала Бетани?
– Как ты думаешь?
– Устроила ад.
– Динь, динь, динь. Хорошо, что музыка была громкой, потому что она оторвала бы ему задницу. – смех Стивена был немного ошеломленным. – Честно говоря, я почти уверен, что он сделал то же самое с ней. Я думаю, мне действительно нравится этот парень.
– Да, с ним все в порядке. Неплох и на рабочем месте. – Доминик встал, чтобы посмотреть в конец коридора в сторону комнаты Рози. По логике вещей, он знал, что она не могла уйти, не войдя в лифт, но он был… влюблен. С таким же успехом можно было бы назвать это тем, чем оно было. То, что Рози исчезла из поля его зрения, причиняло ему физический дискомфорт. – То, что случилось с Трэвисом и Джорджи…
– Не надо. Не поднимай эту тему. Я только что позавтракал.
– Они сделали противоположное Уэсу и Бетани, да?
Стивен издал звук отвращения.
– Давай просто скажем, что вы не единственные, кому нужно было снять комнату. Можно подумать, они не видели друг друга целый год.
– Попался. – Доминик усмехнулся. Обычно он ненавидел разговоры об отношениях любого рода. Почему? Потому что это заставило его задуматься о своих собственных недостатках? Да, должно быть, так оно и было. Он убедил себя, что его брак был нормальным, если не идеальным. На самом деле так много было сломано, что почти не хватило клея, чтобы собрать все обратно. – Слава Богу, мы пришли сюда прошлой ночью, – сказал Доминик, не сразу осознав, что произнес это вслух.
– Похоже, дела идут на поправку, чувак. Я рад. – Стивен прочистил горло. – Кстати, о тебе и Рози. Есть еще одна причина, по которой я позвонил.
Доминик опустился обратно в кресло.
– Что?
– Звонил риэлтор. Есть предложение за дом наличными.
Его сердце пустилось в галоп в груди.
– Д а? Хорошее?
– Ну, ты же назначил цену, чтобы продать его. Это предложение немного ниже, но оно примерно соответствует тому, на что ты надеялся. – Он сделал паузу. – Я позвонил коммерческому риэлтору, который продает здание на Коув. Вместе с деньгами, которые она заработала через GoFundMe, этого более чем достаточно, чтобы закрыть ресторан для Рози. Продажа за наличные для владельца, некоторый капитал для нее, если она захочет сделать ему подтяжку лица.
– Да, я бы хотел, чтобы у нее было достаточно денег, чтобы делать все, что она захочет. – Обеспокоенный, он наклонился вперед, затем поднялся на ноги, снова прошелся до конца коридора и уставился на дверь. Любовь всей его жизни спала на другой стороне. Они были так близки к тому, чтобы вернуться в нужное русло. У него были ответы, он просто был… обременен одним последним вопросом. Будет ли достаточно его честности? В его руках была сила, чтобы дать ей то, чего она всегда хотела. Простая подпись, и он все компенсирует.
– Дом, – сказал Стивен, вздыхая. – Ты знаешь, что я помогу тебе делать все, что ты считаешь правильным. Но я собираюсь еще раз стать голосом разума. Просто поговори с Рози. Примите решение вместе.
Доминик сглотнул, делая шаг в сторону комнаты, затем обернулся. Он подумал о женщине, которая танцевала прошлой ночью с полной самоотдачей, о женщине, которая командовала теми женщинами на кухне Уэса и удовлетворяла потребности до того, как они возникали. Женщина, которая так любила готовить, что часто танцевала у них на кухне. Она заново открыла для себя эту страсть сама, без него, потому что он пренебрег ее поддержкой. Прямо сейчас он мог бы наверстать упущенное. Компенсируйте все и наблюдайте, как она добивается успеха.
– Прими предложение.
Рози уставилась на свою руку, лежащую на подушке, прислушиваясь к ее размеренному дыханию.
Доминик возвращался.
Прошлой ночью они круто повернули за угол, несмотря ни на что, и ее муж не просто выскользнул из комнаты, как будто она была любовницей на одну ночь. Заставить себя расслабиться и быть терпеливой было нелегко – пока. Она привыкла расставаться с Домиником после секса, мысленно и физически. Но после прошлой ночи она ожидала большего. Получит ли она его?
– Да, – прошептала она, перекатываясь на спину и разминая ноющие мышцы, вытянув руки над головой, выставив пальцы ног. – Определенно да.
Она не могла в это поверить. Вчера в это время она думала, что ее браку пришел конец по-настоящему. Капут… Но она только что провела ночь в объятиях Доминика, и это было похоже на посещение рая. Он вернулся, и она не собиралась сомневаться в нем. Ее сердце умоляло ее довериться единственному мужчине, которого она когда – либо любила, и она ничего не могла сделать, кроме как подчиниться.
Когда она услышала, как ключ от номера поворачивается в замке, уголки ее рта приподнялись в улыбке. Вместо того чтобы поддаться скромному порыву накрыть свое обнаженное тело пушистым одеялом, она не сделала ни малейшего движения, чтобы удовлетворить этот порыв. Она закинула одну ногу на другую и немного выгнула спину, выставляя себя напоказ.
Доминик вошел и сразу же остановился, мышцы его горла двигались в медленном, тяжелом подъеме и опускании.
– Ты действительно пытаешься заставить нас пропустить это одиннадцатичасовое расчетное время. – сказал он хриплым голосом. – Я не жалуюсь.
Ее соски покрылись бисеринками от его резкого тона.
– Я так не думаю.
После короткой паузы он кивнул подбородком в сторону двери.
– Это был Стивен по телефону. Я не хотел отвечать и будить тебя.
– Рабочие дела?
– Да.
Прикоснувшись языком к нижней губе, Доминик снял футболку, на мгновение повисев ею на кончиках пальцев, прежде чем позволить ей упасть. – Чувствую себя хорошо. Приходить сюда и знать, что я могу просто лечь с тобой в постель. Поговорить с тобой. Прикоснуться к тебе. – Он покачал головой. – Не могу поверить, что я не делал этого все это время.
– Нам лучше начать наверстывать упущенное время.
Рычание прервало Рози. Оно исходило из ее желудка.
Прошла минута молчания, прежде чем они оба расхохотались. Доминик расстегнул джинсы и снял их, оставшись в обтягивающих черных трусах-боксерах. Рози удалось лишь мельком увидеть его накрашенные, отточенные мышцы, прежде чем он поставил колено на матрас и нырнул на одеяло рядом с ней.
– Ты бы предпочла…
Смеясь, Рози повернулась к мужу и уткнулась лицом ему в грудь.
– Я помню эту игру.
– Ты должна. – Он запустил пальцы в ее кудри и приподнял ее голову. – Мы привыкли играть в нее постоянно.
Рози преувеличенно вздохнула.
– Должно быть, мы остановились, потому что я все время выигрывала.
Доминик фыркнул.
– Ты, должно быть, все еще в полусне, потому что тебе снится сон.
– Есть только один способ уладить это. – Она слегка прикусила его сосок и почувствовала, как его член утолщается у ее бедра. – Начинай.
Он поймал ее рот в быстром, стонущем поцелуе.
– Для начала я брошу тебе софтбол. Ты предпочитаешь заказать завтрак в номер или нам лучше одеться и выйти?
Она потрогала пояс его боксеров.
– Это вообще вопрос?
– Обслуживание в номер, – прохрипел он, двигая бедрами вперед. – Понял.
– Моя очередь.– Она на мгновение задумалась, ее губы скривились при воспоминании о том, как они часами играли в эту игру, пытаясь превзойти друг друга, придумывая самые диковинные сценарии. – Ты бы предпочел пройти через вестибюль этого отеля без штанов или… с лицом, испачканным кремом для бритья?
– Крем для бритья.
– В самом деле? Почему?
– Мои ноги слишком сексуальны, милая девочка, – поддразнил он ее губы. – Я не собираюсь нести ответственность за подстрекательство к беспорядкам.
Рози впилась пальцами в его ребра и пощекотала его, в результате чего Доминик перевернул ее на спину и зажал ее запястья над головой.
– Твоя очередь, – выдохнула она.
Он опустил голову к изгибу ее шеи и запечатлел горячий, приоткрытый поцелуй на ее чувствительной коже.
– Ты бы предпочла принять ванну с обжаренными бобами или… с игуаной?
– О Боже. – Дрожь пробежала по ее телу. – Бобы. На тысячу процентов.
Его рот растянулся в довольной улыбке. – У меня было предчувствие, что ты это скажешь.
– Я пытаюсь стать сексуальной здесь и сейчас все, что я чувствую, это чешуйчатое зеленое тело, бегающее вокруг, нервное и бегающее глазами.
– Господи. Может быть, ты права, и моя игра ускользает.
Рози что-то промычала и бросила на него косой взгляд. По правде говоря, у нее не было никаких проблем с тем, чтобы стать сексуальной. Вообще. С бедрами мужа, плотно зажатыми между ее бедер, и его эрекцией наготове, она становилась все влажнее с каждой секундой. Боже, от него пахло лосьоном после бритья, сексом и мужчиной. Но лучшей частью этого момента была возвращающаяся непринужденность между ними. Время, которое они провели вместе с тех пор, как она ушла, началось неестественно, но это было совсем не так. Она посмотрела Доминику в глаза и снова увидела своего мужа.
Он прижал большие пальцы к пульсирующим жилкам на ее запястьях и умоляюще посмотрел на нее. – Могу я повторить вопрос?
Ее пожатие плечами было чопорным, как будто она контролировала ситуацию, а не находилась во власти своего могущественного мужа.
– На этот раз я позволю это сделать.
– Спасибо, – сухо пробормотал он, прежде чем выражение его лица стало задумчивым. – Ты бы предпочла провести день в городе или вернуться в Порт-Джефф и позвонить риэлтору, чтобы она показала тебе то здание на Коув?
В течение секунды у нее перехватило дыхание, ее сердце бешено колотилось. – Вернутся в Порт-Джефф и посмотреть на здание.
Доминик кивнул, его пристальный взгляд пробежался по каждому дюйму ее лица.
– Хорошо. Давай позвоним ей.
Рози издала звук согласия, уверенная, что может разлететься на миллион крошечных кусочков. Казалось, что ее брак не только восстановился и улучшился, но и луч надежды, к которому она стремилась, теперь был ближе, чем когда-либо. И когда ее муж был на ее стороне, она чувствовала, что может сделать все, что угодно.
– Да, мы позвоним. После.
Он засунул язык за щеку. – После чего?
Рози широко раздвинула ноги и наблюдала, как у Доминика отвисла челюсть, когда сила тяжести прижала его бедра к месту соединения ее бедер.
– Ты бы предпочел… – прошептала она, заставляя его наклониться ближе, чтобы услышать ее, – закончить с моими лодыжками вокруг твоей шеи или откинуться назад и смотреть, как я скачу?
Его дыхание вырвалось в порыве, согревая ее лицо.
– Ты права. Ты всегда выигрывала в этой игре.
Их низкий смех был теплым, интимным. – Я вижу твоя память была затуманена.
– Полностью.
Она освободила свои запястья от того места, где он держал их неподвижно над ее головой. Она скользнула руками вниз по его спине, в трусы, и впилась ногтями в его твердую, как камень, задницу. – Как ты хочешь меня?
Прежде чем она смогла закончить формулировку вопроса, Доминик перевернул их, его коричневая, покрытая татуировками кожа под ней на хрустящих белых простынях, создавая самый красивый контраст. Его зрачки были расширены, дыхание вырывалось короткими вздохами, которые вздрагивали в его огромной груди. Пока он опускал пояс своих трусов и доставал свое возбуждение, Рози захватила пригоршни своих кудрей и приподняла грудь, заставляя его стонать в тихом гостиничном номере. Она покачала бедрами из стороны в сторону, соблазнительно танцуя в утреннем свете, прежде чем наклониться и опереться всем весом на его плечи. Позволяя им сливаться воедино и проводя ее влагой вверх и вниз по его длине, наслаждаясь видом его стиснутых зубов, его напряженных мышц шеи.
– Трахни меня, Рози.
Ее ногти вонзились в его плечи.
– О, я планирую это. – Она потянулась назад и взяла его член в кулак, направляя его внутрь и пронзая себя дюйм за дюймом.
Наслаждаясь редким случаем, когда Доминик был под ней, принимая его глубоко, слегка растирая и дразня себя до самого кончика. – Тебе это нравится?
Его прерывистый смех был полон разочарования. – Ты знаешь, что я, блядь, живу ради этого. – Их глаза встретились. – Что я живу для тебя.
С приливом эмоций, поднимающимся в ее груди, Рози протянула руку, ухватилась за спинку кровати и жестко оседлала своего мужа. Его рот приоткрылся, руки взлетели к ее бедрам и крепко сжали. Дергая, толкая, толкая, оставляя синяки. Через несколько минут ее бедра начали гореть, но она не прекратила грубый брак их нижних частей тела, даже когда влажные, чмокающие звуки слились воедино, и он выкрикнул ее имя, его живот сжался таким предательским образом. – Кончай со мной, Рози.
Она была близка к этому. Так близко. Так близко
– Передумал, – хрипло сказал Доминик, переворачивая Рози на спину, ее голова в ногах кровати, его тело покрыто блестящим потом. – Твой муж знает, что тебя заводит. Обхвати эти лодыжки вокруг моей шеи.
– Да. – Одно жестокое движение бедрами, и Рози закричала, Доминик наклонился, чтобы поглотить звук грязным поцелуем, его нижняя часть тела опускалась снова и снова, пока его лицо не сморщилось, и он не развалился вместе с ней, удерживая свою твердость в самой глубокой нише ее тела и содрогаясь жестоко.
Мгновение спустя они рухнули бок о бок на простыни, их головы одновременно повернулись, глаза встретились. Их руки скользнули навстречу друг другу, пальцы сомкнулись. И они улыбнулись.
