Текст книги "Мгла моего сердца (СИ)"
Автор книги: Тесс Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 2
Роскошный автомобиль васильково-синего цвета приветливо мигнул фарами, точно узнавая хозяйку, а уже через минуту мы неслись на огромной скорости по улицам города.
Устало прислонившись к спинке сидения, решила немного передохнуть, но даже глаз не закрыла. Взгляд притягивало зеркало дальнего вида, мерещилось, что я уже вижу черную машину Айвена, догоняющую нас. Необходимость срочно отвлечься заставила спросить:
– Ты назвалась тарланой, но я ни разу не слышала о таких существах. Кто вы?
– Боишься? – в вопросе звучала ирония.
– Не знаю… честно, – отозвалась я, не поднимая головы, слегка прищурено глядя на собеседницу.
Она взглянула прямо, ненадолго отвлекшись от созерцания ситуации на дороге, сказала:
– Не боятся только мертвые! Живым всегда есть о чем беспокоиться, и чего опасаться!
– Ну, – согласилась, – я боюсь за маму и ее мужа, за подруг тоже опасаюсь.
Мало ли что взбредет в голову Айвену!
– Или вам, Бьянка, – Надюша, устроившаяся на заднем сидении, смело высказала свои опасения.
Тарлана хмыкнула:
– Не доверяете мне?
– Доверие? – глухо откликнулась я. – Как будто у нас есть выбор?
Странное ощущение пронзило меня, и, взглянув в зеркало, увидела, что черная машина Айвена у нас на хвосте.
– Вам придется довериться мне! – Бьянка тоже увидела, вдавила педаль газа в пол, стрелка спидометра подскочила до ста двадцати.
Автомобиль Айвена секунд на пять, не дольше, исчез из поля зрения.
– Оторвемся! – крикнула Бьянка, сосредотачивая все свое внимание на оживленной городской дороге.
Перестроившись в левый ряд, она резко свернула на перекрестке. Айвен если и отстал, то ненадолго, вскоре он опять пристроился за нами.
Бьянка вдавила педаль в резиновый коврик, ругнулась:
– Да чтоб тебя! – крутанула руль, и автомобиль послушно скользнул в соседний ряд. – Пристегнись! – поздновато напомнила она мне, в то время, как Надюшка уже сползла на пол и тонко повизгивала.
Я попыталась последовать совету Бьянки, но не смогла, меня мотало из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Тогда я просто вцепилась двумя руками в край сидения и стиснула зубы. Наверное, так чувствует себя осколок в калейдоскопе, летит, падает, скользит, чтобы изменился узор. Никогда не думала, что придется участвовать в гонке, когда не успеваешь рассмотреть соседние машины, пространство за окном кружится, а картинка расплывается.
– Вот же настырный мальчишка! – сквозь зубы выдала Бьянка, прибавив несколько слов, явно ругательных, на незнакомом языке.
Я прикрыла на миг глаза, подумав, что так будет проще, и услышала в своей голове шепот Айвена:
– Лизавета, ты такая красивая…моя… навсегда…
Я позабыла вдохнуть, ощущая, как внутри медленно разгорается огонь страсти. Сначала искорка совсем маленькая, практически неощутимая, которая сияет ярче и ярче.
– Моя Лизавета… Будешь помнить… ты будешь помнить…
Губы поневоле задвигались, отвечая:
– Буду, – а на щеках показались слезы.
– Я могу… – продолжал Айвен, разговаривая мысленно только со мной.
– Что? – снова против воли я задаю вопрос, потому что ответ важен, как воздух, без которого не возможна сама жизнь.
– Все могу…
– Все? – ответила, понимая, что желаю только одного – его самого.
– Открой дверь, – знаю, что автомобиль Айвена рядом с нашим, не отстает ни на миллиметр. Они настолько близко, что почти сталкиваются, обдирая идеальные отполированные бока. – И я дам, что ты хочешь…
Распахнула веки, сквозь слезы, наблюдая за тем, как правая рука, больше непослушная моей воле, движется к ручке. В душе кричу, но никто меня не слышит, только Айвен заманивает, обещает, ломает.
– …..! – смачно высказалась Бьянка, схватив меня стальной, совсем не по-женски сильной хваткой, сжимая руку так, что стало больно.
Если бы это меня спасло, я бы тарлане «спасибо» сказала. Но нет, вместо благодарности начала сопротивляться, и машина вильнула, когда Бьянка на мгновение потеряла контроль над ней.
– Фак! – ей пришлось отпустить меня. – Надя, держи свою подругу, а я займусь Айвеном! – и что-то быстро зашептала.
Надюшка опоздала совсем чуть-чуть, напала сзади, стараясь удержать мои руки, но дверка уже открылась, и автомобиль Айвена, несущийся на огромной скорости, оторвал ее.
– Лизавета, красивая моя…
– Твоя? – рыдая и сопротивляясь Наде, глядя на Айвена, спросила я.
– Моя… – кивнул он и улыбнулся, а затем протянул ладонь. – Будем вместе навсегда, только… – взглядом указал на медальон, покачивающийся на моей груди.
Надежда, как лучшая подруга, готовая на все ради моего спасения, старалась изо всех сил. Я, почти рыча, пыталась разжать ее руки, крепко обхватывающие мое тело, не позволяя высунуться из машины навстречу Айвену. Надин всхлипывала, но не отпускала, тогда я решила укусить ее.
– Лизавета, моя девочка… сладкая, влекущая, чуткая… Ты не представляешь, как я скучал по тебе… – губы Айвена зашевелились, и ветер донес до меня его обольстительные речи.
– Лизка, не дури! – отчаянно, задыхаясь, кричала Надюшка, но я ее не слышала. – Бьянка! – взмолилась она.
Тарлана так вцепилась в руль, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения, не отвлекаясь от дороги, она продолжала говорить, одновременно в моей голове зазвучали ее слова:
– Елисава, девочка, сражайся с ним! Ты можешь! Ярослава должна была тебя научить!
– Лизавета, моя Лизавета, – колдовской дурман вновь овладел моим сознанием, заглушая иные фразы, кроме тех, что нашептывал Айвен. – Будем вместе… навсегда…
За последние слова я и зацепилась, медленно поинтересовавшись:
– Не слишком ли долго твое навсегда?
– Нет, ты будешь моей, а я твоим… Общее на двоих наслаждение, разделенная страсть, истинная любовь без обмана! – Слышалось со стороны Айвена, и я откликалась, потому что тело помнило все ласки демона, оно подчинялось его зову, игнорируя слабые попытки сопротивляться.
– Сражайся с ним, Елисава! – где-то на краю послышался другой голос. – Надежда, держи ее, не отпускай!
– Надежда погубит тебя, девочка моя, – тотчас ответил Айвен.
– Ладно, – прошептала сорванным голосом, но Бьянке удалось посеять семена сомнений в моей душе. Они упали на благодатную почву воспоминаний, которые дороги сердцу. Наваждение еще окутывало меня, подчиняло тело, но разум заставлял забыть одни воспоминания, погрузиться в другие.
…Мне года четыре и я бегу под горку, чтобы первой добраться до калитки домика, где мы обитаем. За спиной смех мамы и Ярославы, и я оборачиваюсь на секунду, а после лечу. Хнычу, очень болят содранные колени и ладони.
Мама обнимает, шепчет что-то ласковое, но я лишь сильнее рыдаю на ее плече.
Когда поднимаю голову, вижу, как неодобрительно поджимает губы крестная, с уст ее срываются жестокие слова:
– Всего лишь царапина, Елисава! Ты же ничего не сломала! Поэтому встань и иди вперед!
Я обиженно всхлипываю, так хочется, чтобы и Ярослава меня пожалела, но ее слова безжалостны.
– Не щади себя, Елисава, лишь так добьешься успеха! Не стой на месте, не реви, не жалей о том, что ушло! Пока двигаешься – ты живешь!..
… И еще одно! Кажется, я чуть старше, лет шесть, не больше. Мальчишка во дворе отнял мою любимую куклу, сломал. Я снова хнычу, мама жалеет, твердит, что купим новую.
– Толку? – яростно бросает крестная. – Она опять отдаст ее в чужие руки, так, Елисава?
Мне хочется кричать в ответ, что «нет, ни за что!»
… – Докажи, что способна победить! – говорит мне Ярослава, когда я сомневаюсь, что меня примут в университет.
Хныкать почему-то больше не хочется, и я уверенно киваю!
– Запомни! Только так, а не иначе! Не сдавайся, не паникуй, верь в победу и иди к ней! – усмехается крестная и добавляет. – А свое никому не отдавай, даже посмотреть! Потому что могут и не вернуть! Умей сказать твердое и неоспоримое «нет»!..
Вспомнила, расслабилась на миг, выдохнула, холодно улыбнулась и показала Айвену фигуру из пяти пальцев.
В ответ раздался рык, от которого волосы на голове встали дыбом, а спустя минуту дорогу заволокло белой пеленой.
Мы с Надин ошалело переглянулись, Бьянка устало кивнула:
– Я знаю путь, – и вывернула руль влево, а позади все утонуло в громких сигналах автомобильных гудков, визга шин, ударов металла о металл.
Тихое озеро, скрытое от проезжающих по трассе автомобилей за живописным перелеском, стало нашим спасением. На его берегу, куда попали, свернув с оживленной дороги, мы позволили себе передохнуть и окунуться в прохладную воду.
Слушая приглушенный звук пролетающих по трассе машин, я невольно озадачилась: «А почему никто, кроме нас, не знает об этом уютном месте?
Неужели, опять Бьянка постаралась?»
Помотала головой, стараясь воспользоваться свободными минутами по полной. Солнечные лучи играли на прозрачной озерной глади, рассыпаясь мелкими бликами, и казалось, что на дне разбросаны золотые монетки. Яркий травяной аромат окутывал берега, будоражил душу, навевал смутную тревогу, и чудилось, что я еще нескоро увижу родной город. В небе заливалась какая-то птица, но перевернувшись на спину, я не смогла увидеть ее, только глаза начали слезиться, так нестерпимо было смотреть вверх. Перевернулась, поймала брошенный Надюшкой флакон с дорогим элитным шампунем.
– Поторопись! – сказала она, украдкой поглядев на берег, где стояла, будто статуя, Бьянка, думая о чем-то, почти не обращая внимания на нас.
Намылив волосы, заметила, как поморщилась подруга, и взглядом задала ей вопрос.
– Бьянка и Айвен пугают до дрожи, – призналась Надя, и я приложила палец к губам, напоминая, что тарлана может с легкостью нас услышать.
Бьянка услышала, взглянула с насмешкой, медленно подняла руки, а затем, обойдя сломанную машину, вытащила из багажника объемную сумку и кинула ее в кусты, предлагая заканчивать.
Выбравшись из воды, как можно скорее, мы торопливо скрылись в ивовых зарослях. В сумке нашлись шорты, пара футболок и три легких платья. Нижнее белье отсутствовало, а наше собственное хотелось сжечь. Надюшка оказалась проворнее меня и схватила шорты. Пожав плечами, я облачилась в одно из платьев, выбрав наиболее длинное. Не привычно чувствовать себя такой, почти обнаженной, беззащитной, когда каждое дуновение ветра напоминает пальцы любовника, дотрагивающиеся до самых интимных частей тела.
Нужно было срочно отвлечься, и я решила задуматься о чем-нибудь другом. На ум мгновенно пришли недавние слова Надин. За них я и уцепилась, как за спасительную соломинку.
– Надь, давай начистоту?.. – И вопросительно выгнула бровь.
– Спрашивай! – позволила она, присев на траву, придирчиво осматривая кроссовки. Те самые, что мы еще несколько дней назад захватили из дома, направляясь на съемку, чтобы не вернуться.
Я решила свои не надевать, уж больно непрезентабельно они выглядели и слишком о многом напоминали. Закинула обувку в кусты, эх, как бы можно было также запросто выкинуть свои проблемы!.. В топку все! Сейчас хочется узнать.
– Почему ты не боишься Джера? – взгляд на подругу, глаза в глаза, чтобы не отвертелась.
Надюша не стала хитрить:
– Потому что он смотрит на меня, как на свою собственность, словно купил новую игрушку! Да мы целовались… ну, пусть он запустил руки под мою блузку, да даже если бы мы занялись сексом там, под сосной, – распалилась она сильнее, – это все равно не дает ему право считать меня вещью! Только я решаю с кем спать, кого считать своим парнем, а кого послать на…й! – подруга не выдержала и ругнулась. Выдохнула и, как одержимая, сообщила. – Нет, Лизка, Джера я не боюсь! Он меня бесит! Я хочу его ударить! – со злостью. – И ударю его, если мы снова встретимся на узкой дорожке! – и точно обещание. – А мы обязательно встретимся!
Я вытаращилась на нее, не узнавая лучшую подругу. Разозлить Надюшку было весьма сложно! Обычно она запросто уходила от споров, часто сводила к шутке, меняла темы, избегала неприятных разговоров. И я никогда не видела, чтобы она сердилась на мужчин. Даже пьяница-сантехник, ее сосед, при встречах был достоин доброго слова. Но сейчас… Вопрос замер на языке, когда из-за кустов послышался звук мотора и грохот музыки. Сначала мы, не сговариваясь, навострили уши, а потом через переплетение ветвей смотрели на то, что происходит за кустами.
На берег выехала машина, замерла неподалеку от синей «ласточки» Бьянки, а затем распахнула дверцы. Из них, как горох их стручка, высыпали полупьяные парни и девушки. Удивилась мимоходом: «Как же они поместились в старенькой «десятке?» Скинув одежду, ребята с гиканьем и визгом устремились к воде. Приготовилась выдохнуть, но случайно поймала взгляд Бьянки, обращенный на людей. Стало не по себе, как однажды в цирке…
…Помнится, лет семь назад в наш город приехали известные дрессировщики с новой, захватывающей программой, и мы с мамой и Ярославой решили сходить. На арене выступали тигры, четко выполняя все команды дрессировщика. Когда щелкал хлыст, крестная отчетливо морщилась, словно приказ относился непосредственно к ней. Взгляд ее был прикован к арене, обнесенной решеткой, скользил от зверя к зверю, иногда замирал. Губы Ярославы шевелились, но слов было не разобрать. Я так удивилась, что следила за крестной, поэтому увидела, когда она улыбнулась. Улыбка Ярославы мне не понравилась – коварная, ледяная, мстительная. Я поежилась и обратила внимание на сцену, один из тигров смотрел в зал. И это было… жутко.
Мерещилось, что сидящие люди для него не что иное, как куски свежего мяса, и тигр выбирает, с кого начать. Невольно прижала руку к груди, и крестная заметила.
– Видела? – лукаво спросила она, и я быстро покивала, стараясь отвести взгляд от тигра-людоеда, но не в силах противостоять природному магнетизму свободолюбивого, сильного зверя. – Запомнила? – продолжила Ярослава, и я снова кивнула:
– Да, – отвечала еле слышно, больше себе самой, отводя глаза, рассматривая дрессировщика, а потом взглянула на крестную. Она больше не улыбалась:
– Вот что, Елисава! Если ты когда-нибудь где-нибудь или когда-нибудь увидишь того, кто смотрит на тебя точно так же, то немедленно уходи!
Неторопливо, не поворачиваясь к хищнику спиной. Постарайся затеряться в толпе, спрятаться, укрыться от его взгляда! Запомнила?
– Да, – выдохнула я, отчего-то волнуясь все сильнее…
Тогда я накрепко запомнила совет Ярославы, а сейчас наблюдала, как Бьянка смотрит на приехавших ребят. Тигр за ограждением просто игривый котенок по сравнению с той, что стояла, небрежно опираясь о крыло автомобиля, словно львица, готовая совершить прыжок, разорвать добычу и вдоволь насытиться.
– Бьянка! – набравшись храбрости, позвала я, направляясь к ней.
Обернувшись, она буквально обожгла меня нечеловеческим взглядом.
Захотелось трусливо поджать хвост, которого не было, и уползти обратно в кусты. Теперь даже Айвен не казался настолько страшным, в его глазах хотя бы не сверкали кроваво-красные молнии и не кружились воронки, готовые утянуть неосторожно взглянувшего на самое дно.
Собрала волю в кулак и выпрямилась, напомнив себе, что Ярослава выбрала меня, сделав хранительницей медальона. Я не знала, чего этакого углядела во мне крестная, раз доверила столь важную миссию.
– А ты подумай! – голос Бьянки изменился, напоминал шипение змеи, но я решила рискнуть. Сняла цепочку с медальоном, протянула ей:
– Возьми! – мне нужно было проверить.
Тарлана нехорошо сузила изменившиеся, ставшие темными глаза.
– Так легко сдаешься?
– Вам известен ответ! – выше подняла голову, как говорится: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское!»
Бьянка направилась ко мне, Надюшка пискнула и скрылась за кустами, я осталась стоять. Не потому что мнила себя непобедимой, просто не могла сдвинуться с места, все конечности онемели, тело пронзала дрожь. Тарлана ведала о моем страхе, шла медленно, от ее улыбки веяло могильным холодом.
– Надеешься, что избавишься от проблем, Елисава? – хрипло спросила Бьянка, и я удивилась, понимая, что она не разгадала мой замысел. Конечно, теперь ни за какие коврижки я бы не отдала ей трилистник! Гордость, будь она трижды проклята, обычная человеческая, превращающая хрупкие, слабые фигурки в полноценных людей, тех, которые творят историю, захватила меня.
Сейчас я думала о Ярославе, о ее помыслах, действиях, загадках и уроках.
Лишь в этот миг осознала, что крестная совершенно осознанно отдала мне медальон, выбрав простую человеческую девчонку, а не кого-то из своих. И она готовила меня ко всем трудностям, учила не рыдать, если больно, а бороться до победы, стискивая зубы. «Не отступать и не сдаваться!» – вот мой девиз, как ответ Ярославе. Она просила меня бежать от хищников, но отправила на помощь одну из стаи. Мне снова вспомнился тигр! Говорят, хочешь уйти живым, отступай, не глядя ему в глаза, иначе зверь воспримет это, как вызов. Я убегать не собиралась, поэтому смотрела в упор. Бьянка подбиралась ближе, скользя по траве бесшумно, точно сливаясь с природой, стараясь напугать меня.
Я боялась, видит бог, так что все внутренности горели, а инстинкты сходили с ума, требуя уносить ноги и все остальное, пока еще целое.
Бьянка замерла в шаге от меня, вытянула руку с отросшими жуткими, блестящими, точно отполированными когтями. Напротив меня стояла не насмешливая спутница, спасшая нас с Надюшкой, а опасное, жуткое существо из легенд. Пальцы подрагивали, будто тарлане не терпелось вырвать медальон, а затем перегрызть мне глотку.
Из кустов с кличем:
– Наших бьют! – выскочила Надин, вооруженная довольно приличным камнем, который прицельно полетел в голову Бьянки.
Каменюке не повезло, тарлана с легкостью перехватила его на лету, стиснула пальцы правой руки, и «снаряд» обратился в пыль. Что тут можно было сказать?
– Бл… – вырвалось у нас почти синхронно.
Бьянка одарила нас снисходительной улыбкой, мол, а чего вы ждали?
Ребята, купающиеся в озере, обратили на нас внимание, и один подошел.
– Девчонки, у вас все в порядке?
– Лучше, чем ты думаешь! – заверила, повернувшись к нему, тарлана, а мы с Надей рьяно подтвердили ее слова. Обеим не хотелось, чтобы молодые люди погибли по нашей вине.
– Идемте! – бросила Бьянка, теряя интерес к парню, зовя нас за собой куда-то в лес по узкой тропке.
О чем я думала, следуя за тарланой? В основном о ней самой.
Любопытство смешивалось с опасениями, заставляя гадать и сомневаться! Кто такие тарланы?! Оборотни? Вампиры? Демоны? Инопланетяне? Или, быть может, они сочетают в себе качества всей земной и космической нечисти сразу?! Моих познаний в области паранормального явно не хватало, чтобы придумать более-менее разумное объяснение. Магия? Нечеловеческие способности? Чему еще я стану свидетельницей? А, быть может, Бьянка съест нас за следующим поворотом тропки, заведя в самую лесную глушь?
– Прекратите! – рявкнула тарлана, обернувшись, сверкая разъяренным взором.
Мы с Надин дружно замерли, осматриваясь, прикидывая шансы на спасение, догадываясь, что думали об одном и том же.
– Я не собираюсь кусать вас, пить кровь или жрать мясо! – продолжила Бьянка и просветила. – Мы иначе питаемся! – и чуть мягче. – Вы должны были заметить!
Мы с Надюшей снова переглянулись и также дружно пожали плечами.
Потом я осторожно высказалась:
– Я заметила, как вы смотрели на людей.
– Смертные! – Бьянка фыркнула, но решила разъяснить. – Полукровкам достаточно человеческих эмоций! Вот для чего Айвен и другой молодняк устраивает показательные выступления! Секс… ночные клубы… драки… До определенной поры им этого будет достаточно!
– До определенной поры? – Надин заинтересовалась.
– Да, наша история знает немало примеров, когда полукровки возраста трех-четырех сотен лет сходили с ума. Сначала развязывали военные конфликты, принимали активное участие в битвах, а затем… затем следовали обычные жестокие убийства. Один из наших законов гласит: «Как только полукровка переступит черту – отец должен убить своего отпрыска! Чтобы избежать разоблачения!» До Джера у моего брата было трое сыновей и пять дочерей, и у Амиора до Айвена был ребенок!
– Настоящая жуть! – недоверчиво прошептала Надя, меня же волновал иной вопрос:
– А чем питаются истинные тарланы, как ты или Ярослава?
– Хм, – Бьянка обидно усмехнулась. – Хочешь знать, почему умерла Ярослава?
– И это тоже, – не стала таиться, глупо пытаться скрыть мысли от той, что с легкостью способна прочитать их. Один раз у меня получилось, но вечно Фортуна улыбаться не может.
– Ярослава умерла, потому что перестала правильно питаться! – кровожадно улыбаясь, отозвалась Бьянка.
Не напугала, причем и меня, и Надюшу. Мы упрямо смотрели на нее, ждали, что скажет. Надоело вытягивать из тарланы сведения, будто клещами, и улыбочка ее мерзкая надоела, и эта гребаная ситуация достала до колик.
Дружно решили – не сойдем с места, пока хотя бы что-то не прояснится!
Бьянка показательно возвела глаза к безоблачному небу, виднеющемуся сквозь верхушки сосен, и заговорила опять:
– Не кровью, не мясом! И даже эмоций нам мало! Мы питаемся тем, что является самым дорогим для человечишки! – уголки губ вновь дрогнули, являя нам очередную злую улыбку. – Как-нибудь я покажу вам! А пока дождемся самолета!
– Какого? – она не переставала изумлять нас.
– Любого, хоть летящего в Сибирь! Там пересядем!
– А… и куда отправимся? – вопрос не с целью праздного любопытства.
– В Венгрию! – сказала и повернулась, чтобы следовать дальше.
– Зачем? – у нас с подругой мысли совпадали.
– Будем спасать медальон из загребущих рук Амиора! А заодно и ваши жизни! От Айвена я еще могу вас увезти, правда, ненадолго! Полукровка, как ищейка, с детства выучен!
– Он? – у меня закралось подозрение.
– Найдет! И ты уже поняла, как именно!
Я с тоской подняла левую руку и обреченно осведомилась:
– Это уже никак не снять?
– Мне не снять! Способ есть, но он тебе может не понравиться!
– Говорите, чего уж там!
– А-а-а… – Бьянка подбирала слова. – Ну, я могу тебя убить! Вас обеих, – посмотрела на Надю. – Ты, – указала на нее, – станешь бессмертным стражем, охраняющим вечный покой владеющей медальоном! И Айвену придется потрудиться, чтобы украсть трилистник силы! Я поделюсь и волью в твое тело свою магию! – сделала вид, что крепко задумалась. – Если конечно полукровка найдет окоченевший трупик Елисавы! – пояснила для убогих. – Как только пульс перестанет биться, маячок окажется обычным украшением! Устроит такой вариант?
– Нет!
– Издеваетесь? – воскликнули мы с Надин почти одновременно.
– Не пыталась! – сказала тарлана и отправилась дальше по тропе.
Мы застыли, словно столбы у дороги, не зная, как быть дальше.
– Не устраивает? – Бьянка остановилась и соизволила опять повернуться к нам. – Если хотите жить, поспешите за мной! Будем следовать плану и ждать самолет! Заодно я попью, а то жажда замучила!
– И что ты пьешь? – не двигаясь, поинтересовалась я.
– Увидите! – бросила Бьянка на ходу.
Обменявшись вопросительными взорами, мы с Надей поплелись за ней, помня, что на пятки наступают агрессивные полукровки.
Нас не съели в глухом лесу, что определенно радовало и вселяло надежду на лучшее. Мы вышли к развалинам церкви, спустившись с горки, протиснувшись через поросль молодых осин и берез. Имелся даже покосившийся указатель «Вешки». Села ныне не существовало, и указатель, да развалины напоминали о том, что когда-то здесь жили люди. Как призрак, как напоминание о том, что было, стояла заброшенная, полуразвалившаяся, старинная церковь. Среди березок заливались мелкие птицы, перекликались, напевали простые мелодии. Рухнувшие купола, пустые глазницы окон, облетевшие фрески. За секунду до того, как Бьянка резко кинула:
– Не ходите за мной! – На груди моей нагрелся медальон.
Я вытащила его из-за ворота платья, и он заискрился в ярких лучах солнца.
– Чует, гад! – оскалилась тарлана. – Спрячь и отойди! А еще молись своему богу! Быть может, услышит!
– Почему? – мне надоели загадки, а вот Надюшка начала читать вслух «Отче наш», потянула меня за плечо назад.
– Я должна знать! – отчаянно выкрикнула я в спину Бьянке, сопротивляясь подруге.
– Она права, – испуганно ответила мне Надя. – Здесь после революции семью священника расстреляли и тех, кто им помог! Мишка, мой первый, по молодости сюда лазил. Говорил, что кости находили…
– Затянет, сама не поймешь! Церкви, – спокойно сказала тарлана, – это своеобразные источники силы. Той, которой нет разумного объяснения, естественно с вашей точки зрения. Пока творятся добрые дела – сила светлая, но любое злодеяние находит свое отражение! Лучше не суйся! У людей психика слабая, может не выдержать! Отражения тебе не понравятся!
Меня и вправду что-то звало оттуда из мрака, что таился за выбитыми окнами. Медальон тянул вперед, и я сделала шаг.
– Повторяй за мной! – шептала, сбиваясь, подруга. – Отче наш, иже еси…
– … на небесах… – поняла, что не хочу идти на зов, и продолжила молитву.
Как мы взбежали на горку, даже не запыхавшись, я не помнила. И судя по безумному взгляду Надюшки, она тоже. Подруга всхлипнула первой, и я за ней.
Переживания последних дней выплеснулись наружу, но это были чистые слезы, мы больше не горевали, мы отпускали страхи и боль, принимали жизнь такой, какая есть.
Как выплакались, вернулась Бьянка. Выглядела она одуревшей, точно за углом, в гордом одиночестве приговорила бутылочку-другую горячительного.
Посмотрев на наши физиономии, Бьянка выдала:
– Плаксы! Вытрите сопли! И не мешайте мне слушать!
Мы недобро глядели на нее, и тарлана язвительно продолжила:
– Под кустики сгоняйте лучше, если еще не успели!
– Может хватит! – не выдержала Надин.
– Что хватит? Издеваться над вашими нежными душами? – обидно рассмеялась. – Что же ранимые такие? Чуть что – в слезы? Быть может, я вас всего-навсего пугала? А на самом деле – страх засел глубоко в вас самих?! – скорчила мину. – У-у-у! Я жуткое отражение, утащу, пленю душу на веки вечные! – протянула когтистые руки.
– Я точно знаю, что слышала голоса! – громко заявила я.
– А я помню, о чем мне рассказывал первый муж! – поддержала Надя.
– Само собой! – легко согласилась Бьянка. – Только ничего вы не знаете, а память смертных коротка и ненадежна!
– Ты сама сказала, что медальон отозвался на что-то необъяснимое! – горячо произнесла я.
– Привыкай! – ее оказалось не так легко смутить, а следующее сообщение тарланы огорошило меня. – Трилистник был закален в одном из древних храмов вашего бога, поэтому будь готова – в окрестностях Будапешта таких мест силы полным-полно!
– Он?
– Будет отзываться! Тянуть тебя, чтобы подзарядиться! Поэтому от меня ни шаг! Но ты и сама научишься понимать, какие достопримечательности лучше обходить десятой дорогой!
– Хорошо, – задумчиво кивнула я, обдумывая свое будущее. Оно казалось мрачным и пугающим, но раз ввязалась в авантюру и отступать некуда, то нужно просто двигаться дальше, учиться, прислушиваться, решать.
– Все! Пойдите прочь! – Бьянка опять зашикала на нас, опустилась на землю, скрестив руки и ноги, прикрыла глаза.
Мы отошли, чтобы не мешать ей. И Надя присела на пенек, а мне пришлось постоять.
– Выдохни, – посоветовала подруга. – Все равно ничего не изменить!
– Тогда предлагаю заняться медитацией. Солнышко, ветерок, птички заливаются!
– Помолчим, послушаем, подумаем, – резюмировала Надин.
– Помолчим, – согласилась я.
Бьянка подошла внезапно и совершенно бесшумно, так что мы с Надюшкой подпрыгнули.
– В кустики? – как ни в чем не бывало, осведомилась тарлана.
Послав ее прогуляться, мы отошли. Бьянка громко считала вслух, а после мы встали по бокам от нее. Бьянка обняла нас и хмыкнула:
– Крепче цепляйтесь! – затем резко скакнула вверх и оторвалась от земли.
Я успела придержать подол, а потом только и делала, что подвывала. Это было в сто раз хуже, чем на аттракционе. Ветер свистит так, что уши закладывает, и не понимаешь, где находишься.
Ветер неожиданно стих и стало тепло, а ноги ощутили твердую основу.
Открыла глаза и в первое мгновение моргала, потому что сходу разобраться в том, где мы очутились, оказалось не просто. По губам Нади прочитала:
– Багажное отделение…
Уши все еще ничего не слышали, поэтому и вопросы решила отложить на потом – все равно не услышу ответов.
Бьянка снова уселась в позу лотоса, а нам оставалось только ждать. Если бы в тот момент я позволила себе серьезно задуматься о том, что происходит, то пропала бы в бездне бесконечных «охов» и «ахов». Ах, это же невозможно!
Ох, и почему все это случилось со мной?!
Пересадок получилось несколько, и вот, в очередной раз открыв глаза, я увидела, что этот самолет доставит нас, куда нужно. Мы оказались в салоне, прямо за рядами кресел, а по проходу, к туалету, у которого мы стояли, уже шли две девушки.
– Удачно! – оскалился Бьянка, свирепо сверкнув взглядом.
Кажется, сейчас мы увидим шоу! Девушки, оживленно переговариваясь на иностранном языке, добрались до нас, и одна о чем-то быстро спросила.
Тарлана покачала головой и знаком велела нам с Надин посторониться.
Когда одна из девушек скрылась за дверкой туалета, Бьянка молниеносным движением схватила вторую незнакомку, та и не пикнула даже.
Только дернулась и обмякла, а тарлана приступила к трапезе. Мы с Надюшей, одинаково широко распахнув глаза и не имея никакой возможности пошевелиться, с ужасом наблюдали. Бьянка просто держала девушку за шею, чуть приоткрыв рот, будто пила через трубочку что-то невидимое нам.
Незнакомка постепенно исчезала, таяла, как снег под невыносимо палящим солнцем. Кожа, мышцы, волосы испарились почти мгновенно, а вот кости рассыпались, обращались в пыль постепенно. Под конец на пол упала только одежда и небольшая сумочка. Бьянка улыбнулась и резким прыжком оказалась около меня, я, не успев отшатнуться, попала в ее крепкие объятия. Тарлана дотронулась своими губами до моих, а я дернулась и протестующее взвыла, за что получила оплеуху.
– Молчи! – приказала она мне и снова поцеловала.
Губы Бьянки обожгли мои, но уже спустя несколько секунд она отпустила меня, и я брезгливо вытерлась.
– Переодевайся! – бросила тарлана мне, а затем посмотрела на сверх меры потрясенную Надин. – Приготовься!
Надюшка сглотнула и отчаянно замотала головой, за что тоже удостоилась пощечины.
– Ради вас стараюсь! Силы трачу!
После речей Бьянки мне до умопомрачения захотелось посмотреть на себя в зеркало.
– Даже не пытайся! Все равно кроме своей мордочки ничего не разглядишь!
– А… – подозрения превратились в уверенность, но озвучить их я не успела, из туалета вышла другая девушка.
Немая сцена, когда незнакомка глупо моргала, затем обратилась, глядя прямо на меня:
– Николетт, что произошло? – в тоне слышались нотки испуга. И я ошалело поняла, что не ошиблась. Раз понимаю девушку, значит, тарлана превратила меня в ее погибшую подругу.
– Сейчас узнаешь! – с радостной улыбкой объявила Бьянка, надвигаясь на новую жертву.
