Текст книги "Мгла моего сердца (СИ)"
Автор книги: Тесс Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 3
А начало было весьма и весьма не радужным!
– Никогда не давай опрометчивых обещаний! – с пыхтением поднимаясь в горку, шлепая сапогами, раздобытыми у сердобольных жителей почти покинутой деревеньки «Васильково», попросила я Надюшку от всего сердца.
– Прекрати брюзжать! – выдыхая, отозвалась она, приподнимая над головой сумку с нарядом для съемок.
– Напомни, дорогая моя, не ты ли пообещала «канарейке», пардон, Эвелине, что мы, цитирую: «Обязательно придем, приедем, приползем, если потребуется?»
– Пообещала! Но что не сделаешь ради искусства?! От нас нужна самая малость! – словно репетируя речь, с непередаваемым трагизмом изрекла подруга.
– Малость?! – меня пробрало. – Издеваешься? – оглянулась, переводя дыхание.
Надин на меня даже не взглянула, прошла мимо, упрямо поджав губы. Я не отстала:
– Мы за такси отдали столько, сколько на двоих не заработаем за весь день съемок! И ладно бы нас доставили до места, так высадили, потому что господин режиссер соизволил забраться в непролазную глушь! И теперь мы пилим и пилим…
– Хватит ворчать! – Надюшка не выдержала, остановилась, уперла руки в бока. – Нам не деньги нужны!
– А что? – я тоже разъярилась, устав месить грязь. Мы топали по ней уже час, сигнал пропал, позвонить «канарейке» мы не могли, потому ориентировались только на то, что уяснили из ее предыдущих скупых подсказок.
– Уже сдалась? Не понимаешь, зачем мы идем?
– Дело принципа! – уныло вздохнула я, прекрасно осознавая, что и мне не хочется проиграть. – Пошли! – тоже стиснула зубы.
Надюшка догнала и пошла рядом, стараясь приободрить:
– Природа! Любуемся! Где в городе доведется увидеть такую красоту?!
– Ага! – согласилась я, меняя гнев на милость. – Елочки – пушистые, высокие, как на подбор.
– А воздух! Дышу и не могу надышаться, – вдохнула полной грудью, улыбнулась она. – Эх-х! Живем!
– И радуемся! – рассмеялась я, ускоряясь. – Еще подвез бы кто, – с намеком, запыхавшись.
Взобрались на горку, присели на обочине, собираясь с мыслями, огляделись. Прислушались. Ошарашено переглянулись.
– Неужели? – Надин вскочила. – Бог услышал наши молитвы!
– Или кто-то другой, – шепотом заметила я, вытаскивая из-под ворота футболки медальон.
Последнее время он все больше и больше удивлял меня. Я не прикасалась к нему, но мои желания беспрекословно исполнялись, никому не причиняя вреда.
– Опять? – подруга взглянула с опасением.
Помотала головой в ответ, надеясь, что это очередное совпадение, а шум, между тем, все нарастал, пугая тишину летнего леса.
Вскоре на горку взлетел квадроцикл, заскользил колесами по размокшей из-за прошедшего вчера ливня глинистой дороге, пронесся мимо нас, затормозил.
Парень, сидящий за рулем, снял шлем и спросил:
– «Обрученные на рассвете»?
Мы закивали с упорством китайских болванчиков и бросились к квадроциклу. Парень, сверкнув белозубой улыбкой, спрыгнул.
– Надя и Лиза? – парень указал по очереди на каждую из нас, и мы опять азартно покивали, а он продолжил. – Отлично! Я вас с утра у трассы ждал, Эвелина сказала, вы на такси приедете!
– А-ах, – выдала Надя. – Такси… – практически с ненавистью, и скороговоркой пояснила: – Таксист привез нас на своей машине, у него служебная сломалась!
– Ну, главное, я нашел вас! – шире улыбнулся парень. – Запрыгивайте!
Уговаривать не пришлось, мы летели, как будто у нас внезапно выросли крылья.
Дорога уводила все дальше навстречу приключениям. Сердце в груди сжималось от волнения, в голове металось множество мыслей, на душе было неспокойно – что ждет нас за следующим поворотом?
Первой увидели автостоянку, машин на сорок – все внедорожники. Между ними стояли квадроциклы, такие же, на каком добирались мы.
– Борис! – запоздало представился водитель.
– Очень приятно, – ответили мы хором, с любопытством осматриваясь.
– Я ваш гид на эти пятнадцать минут! – махнул рукой парень. – Кратко расскажу, что требуется! Сейчас репетиция, с вами будет работать хореограф.
Съемка вечером, для полноты картины.
– Что здесь? – в очередной раз кивнув, поинтересовалась Надюшка.
– Дом, – коротко пояснил Борис, устремляясь по узкой тропке в глубину лиственного пролеска, из-за которого слышались людские голоса. – Предысторию знаете?
Дружно сказали:
– Нет, – готовясь услышать легенду.
Ухмыльнулся, словно заранее предугадал скептическую реакцию, поднял палец для пущего впечатления:
– О! История захватывающая, почти, что фильм!
– Ты актер? – осведомилась я.
– Массовки, – и с гордостью, – со стажем.
– Ладно, рассказывай уже! – одобрила Надюша. – Эвелина немногое успела. Только то, что фильм основан на реальных событиях.
– Да, – подтвердил Борис. – Слышали о писательнице Елене Васнецовой?
Переглянулись, помотали головами, я добавила:
– Только о художниках Васнецовых.
– Не, не то! Писательница дамских романов Елена Васнецова! Родилась и выросла в России, получила филологическое образование за счет государства, работала журналистом в какой-то газете в Ивановской области. Скучная старая дева, у которой кроме работы ни котят, ни ребят не было. А тут, весьма кстати, нашла дамочка на дачном чердаке пару старых дневников и выяснила, что в предках у нее были самые настоящие дворяне. И тут старушке снова подфартило – в Иваново приехал французский журналист. Не знаю, чем она сумела его завлечь, но в итоге вышла замуж и укатила из России. Там, во Франции напало на мадам вдохновение, стала она писать исторические романы.
– О своей семье? – заинтересовалась Надя.
– Ага! Любовные! Денег заработала, приобрела известность, но решила не останавливаться на достигнутом. Вернуть то, что когда-то отняли большевики!
И вашей области несказанно повезло! Именно здесь находилось имение ее предков! Прикиньте, совпадение?
– Точно! – вскинулась Надя. – Я что-то такое слышала от Андрея в прошлом году! – пояснила Боре. – Это мой бывший муж! – и бросила на меня выразительный взгляд.
Мне объяснять не нужно, я помнила, где нес свою нелегкую службу Андрей Коневский, второй супруг подруги. Вслух об этом мы не говорили, редко и только шепотом.
– Экстравагантная дамочка, – Борис нашел себе собеседницу, и мне пришлось тащиться в хвосте отряда. – Решила восстановить имение! Наняла рабочих, напустила туману, заплатила, кому надо, чтобы не трубили до поры в местных газетах. Отстроила дом, используя дневники предков. И опять что-то в голову ей ударило – книжек барыне оказалось мало, понадобился еще и фильм!
– Ну, не нам ее судить! – Надюшка потирала руки в предвкушении.
– Кто ж судит? Она же, между прочим, тот рог изобилия, из которого и нам достанется по кусочку! – Борис умолк, приложил палец к губам, показывая, что выходим к посту охраны. Первый мы уже благополучно миновали.
Второй пост, где сурового вида охранники с рациями и оружием проверили документы. У нас их не было, «канарейка» не выдавала, но, видно, не забыла об обещании и отправила бумаги с Борисом.
Пройдя еще метров сто, мы словно попали в иное измерение. Увиденное заставило меня обалдело открыть рот и остановиться. Надя ошалело крутила головой и безостановочно задавала вопросы Борису, а мимо нас сновали люди в старинной одежде, а дальше виднелись избы.
– Что это? – указала вперед, устав молчать, подходя к парню и подруге.
– Игровые объекты! – как само собой разумеющееся ответил он. – Большинство того, что увидите – временные декорации. Лишь господский дом с мезонином и колоннами и некоторые хозяйственные постройки – настоящие.
Но они находятся вон там, – указал вправо, где трепетала тонкими листочками березовая роща. Парень явно чувствовал себя хозяином положения, мы были всего лишь гостьями. – Бабла угрохано немерено! – будто бы возмутился. – Говорят, раньше дом окружал фруктовый сад, теперь же березы и недавно высаженные вокруг кусты сирени. Сама Васнецова живет!
– Она здесь? – снова дружно выкрикнули мы с Надюшей.
– Здесь. Где же ей еще быть? – заозирался Борис. – Наблюдает за процессом! – хмыкнул и позвал. – Идемте! Не будем задерживаться!
Дальше мы буквально бежали, лавируя между группами людей, предметами, оборудованием для съемки. На нас не обращали внимания, рабочий день был в разгаре.
– Погоди, – взмолилась я, завидев столики, у которых суетились женщины, что-то нарезая, выставляя тарелки. Уставшие работники подходили, чтобы отобедать. – Пить! – увидела запотевшую бутылку минералки.
– Бегом! – скомандовал Борис, и мы, побросав сумки, кинулись к столикам.
Наполнив одноразовый стаканчик, я жадно выпила, а потом быстро сварганила бутерброд. Подруга решила не отставать и тоже слегка перекусить, Борис не возражал. Пока старательно жевали, он полусонным взглядом смотрел на подбегающих девушек, с кем-то обменивался приветствиями. Одна из них, рыженькая, улыбчивая, симпатичная, в меру пухленькая, подошла.
– Привет, как успехи? – поинтересовалась она у парня.
– Целое предложение, но только послезавтра, когда сам «граф» пожалует в имение! – отозвался он.
– Поздравляю! – искренне сказала девушка и обратила взор искристых голубых глаз на нас. – Новенькие?
– Ага! – ответил Боря, потому что мы тщательно жевали, пытаясь скорее умять бутерброды. – Цыганки!
– С кого-то нужно начинать! – улыбнулась рыжая и представилась. – Алина.
– Лиза, – по-быстрому прожевав, ответила я.
– Надя, – торопливо оповестила подруга.
– Удачи на съемке! А потом давайте с нами! Борь, проводишь?
– Куда? – срочно собралась выяснить Надин.
– Сегодня Купальская ночь! Ролевики отмечать будут! Их пока не задействуют, у Алены они на особом положении! – огорошила Алина, заставляя нас с Надей переглянуться.
– Собирайтесь! Там почти все нормальные ребята, – Борис присоединился к уговорам своей знакомой, правда, на его лице при этом появилось кислое выражение.
– Не ревнуй! – заметила и осадила парня Алина, а нам объяснила. – Они такие м-м-м… – это сказало о многом.
– Верно, мы же ничего не теряем! – согласилась Надя за нас обеих.
Впрочем, я не возражала – пусть будет праздник в компании ролевиков. Тем более, что я их никогда не видела.
– Быстрее! – подгонял нас Боря, и мы послушно неслись, не разбирая дороги. По сторонам смотреть стало некогда.
Перескочив через несколько клумб, выбежали к небольшому, точно игрушечному домику. Резные ставни сейчас приоткрыты, на коньке крыши – петушок, высокое крыльцо.
– Людская, как именует ее САМА, – известил Борис, резво взбежал по ступеням, распахнул дверь.
– А барыней она себя не именует? – криво усмехнулась я.
– Да пусть хоть чертовкой лысой зовется! Нам что за дело? – Надя последовала его примеру, и я тоже не стала задерживаться.
В боку кололо – бутерброд, хоть и был маленьким, но оказался съеденным второпях. Пролетев сени и небольшой коридор, оказались в длинной комнате.
Она была полна женщин. В основном молодые, ярко-накрашенные, в разлетающихся цветных нарядах – цыганки, готова спорить, некоторые самые настоящие. Среди них выделялись Эвелина и стройная блондинка, вероятно, хореограф. Но тишина в комнате стояла такая, что было слышно жужжание мух, влетающих в распахнутые окна. Боря занервничал, на шее и лице парня появились красные пятна. Причина волнения Бориса, а также всеобщего молчания обнаружилась не сразу. Мельком бросив взгляд в самый дальний угол, увидела там женщину средних лет, сидящую в плетеном кресле.
Барыня и есть! Светловолосая, невысокая, но как она поднялась, я сразу ощутила себя мелкой и тщедушной, а уж когда глянула, едва не вышла, плюнув от досады. Не привыкла пресмыкаться.
– Явились, девицы-красавицы! – ядовито констатировала Васнецова, рассматривая нас двоих так, будто видела никчемных букашек. – Вы, Эвелина Андреевна, опять меня разочаровали!
Борис что-то заговорил, пытаясь нас оправдать, соловьем пела «канарейка», мы с Надей точно в рот воды набрали. «Иногда лучше помолчать!» – мудрость, проверенная веками. Тащиться в обратную сторону по грязи ни с чем, когда победа буквально в двух шагах, ни мне, ни подруге не хотелось.
– За опоздание вас ждет наказание! – серые глаза прищурились, впиваясь в наши лица презрительным взором. – Обойдетесь без гонорара! Хватит с вас и того, что мелькнете в кадре!
Мы с тройным усердием кивнули – все равно не за деньгами приехали!
– Переодеться не успеете! Репетируйте так! И без того задержались! – разошлась Васнецова.
Вручив сумки изрядно вспотевшему Боре, скинув в уголке сапоги, мы в джинсах и в футболках выразили готовность танцевать, забыв про мозоли.
– Эвелина Андреевна сказала, вы отлично танцуете! Но у меня возникают сомнения в вашей профессиональной пригодности! – «барыня» стесняться не стала, а «канарейка» за ее спиной закатила глаза и, глядя на Надю, молитвенно сложила руки на груди.
Надюша заставила себя собраться, вполне уверенно огляделась, вопросила:
– Не вижу, куда можно флешку вставить, чтобы музыку загрузить…
– Флешку? – брови Васнецовой взлетели вверх, точно она впервые услышала это слово. – Нет, нет и нет! Только живая музыка! – указала на одну из цыганок.
Девушка, едва ли старше нас, поднялась, взяла прислоненную к стене гитару. Я запаниковала, ловя растерянный взгляд Надин, приказывая себе собрать волю в кулак. Выступим, раз так нужно! Старалась ни о чем ином не думать, но коварная мыслишка успела промелькнуть: «Как бы хорошо, если бы эту стерву замучило несварение желудка!» Одернула себя, распрямила плечи.
Цыганка тронула струны, раз, другой, и, казалось бы, знакомый романс, услышанный еще в детстве, зазвучал по-другому. Надюша вдохнула, готовясь выступить первой. Васнецова отошла к креслу, но садиться неожиданно передумала. Вздрогнула, нахмурилась, быстро осмотрелась.
– Продолжайте без меня! – сказала она, спеша к выходу.
Только я почему-то облегчения не испытала, все было более, чем странно и необъяснимо. Украдкой тронула медальон, он покоился на моей груди и был не теплее температуры тела.
– О майн гад! – простонала Эвелина, падая в хозяйское кресло. – Боря, воды мне срочно!
– Я мигом! – бросив наши сумки, парень пулей вылетел в коридор.
– Спаслись, – тихо возрадовалась подруга, но, похоже, рано.
Хлопнув в ладони, миловидная блондинка, замахала руками:
– Репетируем! У нас пара часов, не больше! – подарила нам извиняющую улыбку. – Вы потом покажете свои индивидуальные танцы! Сейчас же работаем коллективно!
– Слава богу! – шепнула Надюшка, устремляясь в круг, я, прихрамывая, ступила за ней.
Сумерки накрыли землю, и режиссер дал команду. Зажглись фонари, разгорелись костры, заиграли на гитарах, завели песни цыгане. И мне показалось, что я попала в иной мир, где властвуют совершенно другие законы.
Мне стало так легко, свободно и радостно, что я без всякого стеснения, не испытывая страха, шагнула в круг света. Крутанулась первой, а вокруг закружились женщины, позвякивая широкими ожерельями-монистами, такими же, как и у меня самой. Танец стремительный, страстный, когда некогда думать, хочется просто двигаться все быстрее и быстрее, словно от этого зависит твоя жизнь. Мелькают перед глазами брызги света, яркие пятна нарядов, золото украшений, белозубые улыбки, сливаются в одну далекие звезды, стоит только поднять голову. Веселая музыка, азарт ускоряют ток крови, ноги сами хотят двигаться, тело подчиняется ритму, разум отключается.
Вот она я – настоящая, сломавшая жесткие рамки, вырвавшаяся из плена предрассудков и нелепых законов людей. Босые ступни уже не чувствуют, что трава колется, она стала мягкой, как дорогой персидский ковер; ветер – не враг, а партнер, который целует разгоряченные щеки, ласкает; музыка – это жизнь!
Но вот раздается команда:
– Стоп! Снято! – но я не могу остановиться, мне хочется кричать от разочарования.
Чьи-то руки мягко ложатся на талию, заставляют замереть, открыть глаза.
Свет бьет, звуки оглушают – все эти хлопки, свист, мне хочется зажать уши.
Меня выводят из круга.
– Выдохни, – шепот на самое ухо, и я перевожу дыхание, а после осматриваюсь.
Первое, что вижу – большие черные глаза. Затем могу рассмотреть лицо – тонкое, смуглое, совсем юное. На скулах горит румянец, как память недавнего танца, губы чуть приоткрыты, по виску сбегает темная прядь, выбившаяся из косы. Цыганка смотрит на меня в упор, и под ее взглядом я не могу сдвинуться с места.
– Освободи свое сердце, верни мглу тому, кто слился с ней по праву рождения! – губы девушки чуть шевелятся, но я отчетливо слышу каждое слово, как будто звуки разом исчезли.
Руки сами собой поднимаются, но я удерживаю их, не позволяя прикоснуться к медальону. Закрываю глаза, словно проваливаюсь в глубокий сон без сновидений. И больше ничего нет вокруг, лишь темнота и бездна, бесконечное падение в которую я ощущаю каждой клеточкой своего тела.
– Лиз, ты уснула? – Надюшка толкнула меня, и я пошатнулась. – Что с тобой? – обеспокоенно поглядела на меня подруга.
– Все… нормально, – голос не слушался, каждую конечность ломило, как будто я часа два не двигалась.
– Нормально? – переспросила Надя, ее лоб прорезала морщинка беспокойства.
– А… да, – я заозиралась, пытаясь отыскать взглядом ту цыганку. Не нашла. Шумно вздохнула, заставляя Надюшу сильнее переживать.
И она бы продолжила расспросы, если бы к нам не подскочил Борис.
– Круто! – поднял вверх большой танец. – Кто хорошо отработал, тому полезно отдохнуть! – подхватил нас под руки.
– Погоди! – воззрилась на него Надин. – Уже все?
– Ага! От вас немногое нужно было! И вы молодцы! Говорю же! Васнецова ни словечка не сказала!
– Это хорошо?
– Отлично! Но пора делать ноги! Она сейчас устроит разбор полетов! Все равно найдет к чему придраться! Натура у нее такая! – сделал шаг вперед, потянув нас за собой.
– Мы куда? – получилось истерично, так как я все еще приходила в себя.
Боря великодушно пояснил:
– Развлекаться, а с Васнецовой пусть Эвелина разбирается. У нее это лучше выходит!
Ночь стояла лунная, душная, колдовская. Именно такая, которая будоражит душу и заставляет бурлить кровь. На небе ни облачка, даже легкое дуновение не тревожит покой трав, не колышет раскрывшиеся ночные цветы, и не понятно, отчего трепещут листья в березовой роще, через которую мы проходим. На черном бархате небес рассыпаны миллионы сверкающих звезд, но венец – луна. Такая огромная, что, кажется, протяни руку, коснешься ее раскаленного серебряного края. Лунная дорожка тянется по водной глади, и грезится, ступишь – заглянешь в иные миры.
– Не отставайте! – Борис отпустил нас и первым ступил на узкий, деревянный, резной мостик.
Я оказалась последней. Под моими ногами мостик раскачивался, и на миг почудилось, что еще мгновение, и рухну в черную воду, похожую на зеркало.
– Привидится же! – буркнула под нос, в тишине вечера Боря услышал.
Хмыкнул:
– Ролевики утверждают, что ночка не простая! Папоротник цветет, русалки теряют хвост и на берег выходят!
– Не веришь? – отчего-то с дрожью тихо спросила Надин.
– Да какая разница?! – отмахнулся парень, ступая на землю. Ускорился, вынуждая нас бежать.
Небольшой лесок, где уже слышались людские голоса, и все очарование пропало.
Мы вышли на луг, где раскинулись многочисленные палатки. На самой середине разведены костры, стелется синеватый дымок над землей, словно туман. Иногда огонь разгорается ярче, скользят блики по темным деревьям, а затем лес снова погружается во мрак. Кругом веселье: слышны песни под гитару, где-то играет рок-музыка, раздается смех.
Мы с Надюшей притихли, осматриваясь, но стараясь не упустить из виду Бориса, уверенно шагающего куда-то вправо.
Ребята приняли нас радушно: Борис и Алина перезнакомили со всеми молодыми актерами, и мы влились в дружную компанию. Парень разлил вино, подал нам, сам выпил залпом, добавил. С каждым последующим глотком лицо Бориса становилось все более и более мрачным. Зато девчонки становились веселее и веселее.
– Начинается! – зашептала одна. И дальше, как по цепочке, девушки зашептались, вызывая любопытство, которое лишь усилилось, когда все парни, как один, скривились.
– Что начинается? – не повышая голоса, вопросила Надин и дернула за рукав ближайшую к ней девушку.
– Приготовьтесь наслаждаться зрелищем! – глядя только вперед, туда, где толпились ролевики, ответила та.
– Идемте! – позвала нас Алина. – Сейчас сами увидите! – Загадочно блеснула глазами. – Демоны они и есть! За такими девчата табунами бегают и сами в штабеля укладываются!
– Демоны? – Надюшка поторопилась за остальными, ну и я решила не отставать.
В ушах барабанным боем отдавался ток собственной крови, но я объясняла свое состояние тем, что почти бежала, стремясь успеть за всеми.
Вскоре к всеобщему гулу присоединился звук топора. Я бы задумалась, если бы следом за остальными не оказалась в кругу, в центре которого стоял… тот самый из клуба. Взгляд так и прилип, слава богу, не у меня одной. Зрелище фантастическое, нарочно не придумаешь, что называется, ни один стриптизер не повторит. Настолько естественными были движения молодого мужчины.
Грубоватая, суровая красота, которую редко встретишь в современном обществе. Черные волосы растрепаны, высокий лоб чуть поблескивает от пота, необычных глаз не видно – взгляд опущен. Скулы и подбородок оттеняет темная щетина, а губы… я с трудом сглотнула. У мужчины просто не должно быть таких четко очерченных, чертовски привлекательных губ. А каждый раз, когда он делал замах, мускулы на его руках и спине играли, и в кругу раздавался слаженный женский вздох. Лезвие легко рассекало воздух, и я, как заколдованная, следила за этим. Вверх, вниз, и снова. Если так и дальше пойдет, то косоглазие мне обеспечено. Прежде не доводилось наблюдать, как рубят дрова. Вернее не так, прежде я не видела, что этот, в общем, заурядный процесс, можно превратить в театральное действо. И дело даже не в потрясающей внешности дровосека и не в его сексуальном теле. Молодой мужчина казался не обычным парнем, а героем какого-нибудь дамского романа.
– Офигеть! – выдала свое мнение подруга.
– Упасть и не встать! – высказалась я, и мне казалось, что это было тихо, но дровосек замер, словно услышал, и медленно развернулся.
Почудилось, что задыхаюсь, отшатнулась, стараясь скрыться от его пронзительного настойчивого взора. Натолкнулась на Алину.
– Ты чего? – удивилась она.
Светлые глаза девушки казались черными из-за расширившихся зрачков, в которых отражались языки неутомимого пламени многочисленных костров.
– Он меня пугает! – ляпнула первое, что пришло в голову.
Лицо стоящей рядом Алины пылало, и я решила, что меня сейчас высмеют. Но она с неохотой признала:
– Вообще-то Айвен порой пугает! Как и другие ребята из его компании! Их не зря называют демонами!
– А… – наверное, я ослышалась, поэтому захотелось уточнить, но Алина остановила мою дальнейшую речь взмахом руки:
– Но я давно мечтала о таком мужчине! Не офисный планктон, настоящий хищник, дьявол, темный властелин, прямо как в женском фэнтези! Неужели не читала?
– Было дело, – согласилась.
– У меня от одного его взгляда все внутри горит, а в трусиках становится мокро!
– Ага! – нервно закивала. – От страха! Мне почему-то никогда не хотелось оказаться в объятиях дьявола! Наши простые предпочтительнее!
Алина прикусила губу, будто мучительно раздумывала над чем-то своим.
Я выразительно таращилась на нее, мечтая сбежать куда угодно, хоть в медвежью берлогу, лишь бы никогда-никогда не встречаться со своим «туалетным страхом».
– Не знаю, как ты, а я возвращаюсь! – сказала Алина, собираясь пробраться в первый ряд.
В моей голове что-то щелкнуло – это шанс все узнать, я не могу бегать вечно! Загадки последних недель доконают меня, а я не хочу закончить свои дни в психушке! Улыбнулась, чувствуя себя дерзкой и свободной! Толкнула плечом сначала одну деваху, кинула слова извинения, потом подвинула другую. Дровосек точно меня и ждал, послал усмешку, отвернулся к дровам.
Я продолжала пялиться вместе со всеми, до тех пор, пока топор не воткнулся в очередную деревяшку.
– Джер, твоя очередь! – глубокий голос отозвался эхом в моем сердце, и если у меня еще оставались сомнения, то сейчас поняла, что попала.
Только слышала, как усмехнулся второй темноволосый незнакомец, вышел, поднял топор. Дальше я ничего и никого не видела вокруг.
Удивительные светлые глаза поймали мой взгляд, было полное ощущение, что тону, погружаясь глубже и глубже, не в силах сбросить наваждение. Все мысли только о том, что он идет ко мне. Смотрит неотрывно, будто ждет, что сорвусь с места и скроюсь из виду. Учитывая то, что мое сердце, словно сошло с ума и вознамерилось сломать грудную клетку, а с каждым шагом незнакомца жар, окутывающий тело, усиливался, я едва ли могла шевельнуть рукой, чувствуя себя больной и ни на что не годной. Одна моя часть тряслась, будто испуганный зайчонок, увидевший волка, уговаривая другую пуститься наутек.
Но разум трезво оценивал шансы, да и решение уже было принято, поэтому я стояла. И только сейчас признала, что последние два месяца, с того времени, как увидела этого молодого мужчину, думала о нем, не могла выбросить его из головы.
Попыталась проанализировать, ведь не в сказку же я, в конце концов, попала, и не сплю, что точно! Колдовство? Да ну, нафиг! Но почему тогда весь остальной мир для меня перестал существовать? Не слышно музыки и голосов, люди – всего лишь тени. Быть может, я слишком много выпила? Или переволновалась? Не каждый день танцую перед камерами…
Не то! Дело в Айвене! Имя яркое! Не Иванушка-дурачок из русской сказочки, не Ванюша из соседнего подъезда, не Иван Иванович – непосредственный начальник, только Айвен, иначе язык назвать не повернется!
И он медленно движется ко мне, будто нарочно тянет время, читает обо всем, что думаю! Невероятный, греховно красивый! Именно от таких парней и мама, и Ярослава говорили мне держаться как можно дальше! Я не послушала их год назад, о чем пожалела, но снова наступаю на эти же грабли!
Айвен остановился напротив меня, и я честно постаралась успокоиться, приказала себе не мечтать о разгоряченном, мускулистом мужском теле.
– Привет, Лизавета! – низкий, глубокий голос ворвался в мои мысли, изгнав те, что были не об Айвене.
– Привет, Айвен, – я не удивилась, что ему знакомо мое имя, но попыталась гордо распрямиться, показать, что буду сопротивляться.
– Вот и познакомились! – негромко ответил он, и уголок его рта приподнялся в улыбке. – В прошлый раз нам не удалось потанцевать. – Айвену удалось смутить меня, однако, похоже, он не хотел унизить.
– Да, – чуть слышно, только ему одному.
Протянул руку:
– Сделаем это сегодня!
Как под гипнозом, я приняла предложение, и он резко притянул меня к себе. Пока моргала, Айвен, чуть повернувшись в сторону, бросил:
– Рем, организуй нам музыку!
– Не вопрос! – усмехнулся кто-то с краю.
– С ума сойти! – выдохнула я, не в силах сопротивляться настойчивости партнера.
Видела только его, чувствовала, как он дышит, слышала, что заиграла гитара. Вздрогнула, когда поняла, что мелодия испанская, знойная, зажигательная, страстная.
– Я не умею, – прозвучало жалко, и губы Айвена изогнулись в мимолетной чувственной улыбке:
– Будем учиться! – скользнул рукой по моей талии, вынуждая прогнуться и удивленно охнуть от подаренной ласки. – Ощути эту ночь! Стань собой, – шепнул, обжигая кожу, слегка трогая губами мое ухо и шею.
Свет полной луны тонул в отблесках множества костров, напоминающих о том, что когда-то давно наши предки были на «ты» с природой. Обувь так и не надела, а вот украшения не сняла, потому ясно припомнился и танец, в те минуты сомнения не возникали, потому что скинула оковы правил, придуманных людьми. Я была дикой и свободной! Так что мешает повторить?
– Неужели я? – Айвен приподнял бровь в притворном изумлении.
– Ты?.. – все, что смогла, но он бы не позволил задать вопрос.
Поднял руку, приложил палец к моим губам, провел по ним, шепнул:
– Тс-с… разговор потом. Сейчас я хочу ощутить все твои эмоции, Лизавета! – никто и никогда не произносил мое имя вот так, словно пробовал на вкус.
Нашла в себе силы, хоть голос не слушался, поэтому дрожал:
– Ты расскажешь мне о медальоне, – не вопрос, скорее мольба.
– Мы поговорим, – усмехнулся Айвен в ответ, и я прикрыла веки, отдавшись танцу, только-только осознав, что произошло то, чего опасалась.
Мы танцуем, но я не ощущаю скованности, страха, сомнений, будто он стер их. Даже с Максом никогда ничего подобного не случалось. Помню, сколько долгих часов мы потратили на то, чтобы выучить все движения свадебного вальса. Хотелось разучить танго, но не вышло. Тогда расстраивалась, теперь точно знаю, почему не получилось! Партнер не тот!
Айвен довольно улыбнулся, отпустил, но я сама уже оттолкнула его, чтобы крутануться подобно дикарке, что изгибалась в древнем, как сам мир, языческом танце, следуя первобытному зову. И сейчас я слышала его, он звучал в каждой ноте, звал, сквозил в каждом па.
Шаг, поворот, мимолетное объятие, и земля уходит из-под ног, мерещиться, будто взлетаю, смотрю сверху вниз на удивленных людей, на яркие всполохи костров. И снова серые глаза напротив, не отпускают, не позволяют отстраниться, возвращают с небес, и я снова чувствую траву под ногами, но лишь на мгновение. После меня поднимают на руки и уносят куда-то во тьму, краем уха слышу изумленные возгласы, летят за нами шепотки, только не это важно.
Перед глазами все расплывается, мелькают тени, сменяются образы, но у меня нет желания вырваться и убежать прочь. Пока я знаю твердо – сейчас
Айвен для меня не опасен!
