Текст книги "Шпионский берег (ЛП)"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Поднимаясь по лестнице обратно на четвертый этаж, я чувствую себя так, словно у меня в кармане тикающая бомба. Если люди Хардвика найдут у меня флэшку, это с таким же успехом может оказаться бомбой, потому что это решит мою судьбу. Они узнают, что это я вынула ее из компьютера.

А это значит, что меня придется устранить. Но сначала они сделают все, что в их силах, чтобы вытянуть из меня правду.

Я чувствую, как эта бомба тикает все громче, когда иду по коридору к номеру Хардвика. Дверь закрыта. Закрыта. Мое сердце бешено колотится, а рука дрожит, когда я поднимаю кулак, чтобы постучать.

Виктор открывает дверь. Он никогда не был особенно дружелюбен, а теперь смотрит на меня с чем-то похожим на подозрение. Или это просто мое воспаленное воображение?

– Я хотела узнать, как дела у мистера Хардвика, – говорю я.

– Он спит.

– Могу я поговорить со своим мужем? Мне нужно сказать ему…

– Он ушел.

– Но он только что был здесь.

– Им с Китом нужно было пойти кое с кем встретиться. Они вернутся к обеду.

– Куда они пошли? – спрашиваю я.

– Послушайте, миссис. Галлахер, – огрызается он. – Почему бы вам просто не спуститься в бар и не выпить чего-нибудь? Мне нужно поработать. – Он закрывает дверь.

Они пошли кое с кем встретиться

Я проношусь через четыре пролета и вбегаю в вестибюль. Дэнни ниге не видно.

Я выбегаю на улицу к воротам Кошер, где к отелю только что подкатил черный мерседес. Дэнни здесь тоже нет.

Я достаю телефон и сообщаю Диане. Он уже в пути! Его нельзя упустить…

И тут я замечаю их: Дэнни и Кита переходящих улицу, забитую машинами. Дэнни несет свою медицинскую сумку.

Поблизости больше нет никого, кто следил бы за ними. Это придется сделать мне.

Флешка все еще у меня в кармане, но у меня нет времени беспокоиться о том, как и когда я смогу вернуть ее в номер Хардвика; все мое внимание сосредоточено на двух мужчинах, которые сейчас идут по улице. Дэнни, похоже, не осознает, что за ним следят, так как он никогда не останавливается, чтобы оглянуться назад. Зато Кит останавливается на углу, чтобы оглядеться по сторонам. Это опасная игра, в которую меня втянули против моей воли. Если он заметит меня, то поймет, что я слежу за ними.

Я отступаю назад и даю им преимущество, пока они продолжают свой путь по набережной. Здесь так мало укрытий, ни дверей, в которых можно было бы спрятаться, ни близлежащих магазинов, в которые можно было бы нырнуть. Расстояние – мой единственный друг, и я держусь далеко позади, моя жертва все еще видна, но едва-едва.

Они направляются к пристани для яхт.

Лес мачт парусных лодок покачивается на воде, колыхаясь от волн, оставляемых моторной лодкой, проходящей через гавань. Когда Дэнни и Кит начинают спускаться по причалу, я вынуждена остановиться. На этом причале абсолютно нет укрытия, и если я последую за ними, меня будет слишком легко заметить. В отчаянии я наблюдаю, как мужчины продолжают идти к ожидающему их ялику. Они забираются внутрь.

Только когда они отплывают, я бросаюсь на причал, мой взгляд впивается в лодку. Ей не нужно плыть далеко, она направляется прямо к флоту мегаяхт, пришвартованных в гавани. Это целый флот судов, предназначенных исключительно для удовольствий богатых.

– Это они? – произносит чей-то голос.

Я поворачиваюсь и вижу Гэвина, стоящего рядом со мной. Мое внимание было настолько приковано к Дэнни и Киту, что я не заметила, как мой коллега бросился мне на помощь.

– Вон там, – говорю я, указывая на яхту, к которой только что пришвартовался их ялик.

Гэвин подносит к глазам бинокль. – Они сейчас поднимаются на борт.

– Как называется лодка? – спрашиваю я.

– Взгляни. – Он протягивает мне бинокль.

Я смотрю на корму яхты, и сквозь линзы название внезапно становится четким. Ненасытный.

– Я думаю, мы нашли Сирано, – говорит Гэвин.

Я сделала то, ради чего приехала на Мальту. Ничто не мешает мне собрать чемоданы, сесть в самолет и улететь подальше от всего этого. Именно это мне и нужно сделать, потому что мое участие в операции "Сирано" закончено. Через два часа команда Дианы поднимется на борт "Ненасытного", яхты, принадлежащей бизнесмену-миллиардеру сэру Алану Холлоуэю, чьи незначительные сделки с Хардвиком ранее не вызывали никаких подозрений. Только сейчас Агентство сосредоточилось на мрачном начале Холлоуэя и его загадочно быстром восхождении в стратосферу британского общества. В тот момент, когда Холлоуэя доставят на самолет для перевозки в место содержания под стражей в Марокко для допроса, русские узнают, что их "крота" разоблачили. Они предположат, что утечка произошла от кого-то из окружения Хардвика.

Хардвику не потребуется много времени, чтобы понять, что это я его предала.

Сейчас я должна быть в самолете, направляясь куда-нибудь, где Хардвик и русские не смогут меня найти. Мой самый безопасный способ действий – исчезнуть, но это означало бы оставить Дэнни разбираться с последствиями, а этого я сделать не могу.

Поэтому я просто жду.

На улице почти стемнело, когда я наконец слышу, как его ключ-карта открывает дверь. Он заходит в нашу комнату и ставит свою медицинскую сумку на комод. По одному только его молчанию я понимаю, что что-то не так. Что-то изменилось.

– Где ты был? – спрашиваю я.

– Мне нужно было навестить пациента.

– С Хардвиком сейчас все в порядке?

– Я навещал не Хардвика, а кое кого другого.

– У тебя есть еще один пациент на острове?

– Она живет здесь, на борту яхты, и ей понадобилась медицинская помощь. Мистер Хардвик попросил меня заехать к ней.

– На яхте? И как там?

– Тебя это действительно интересует?

– Мне просто любопытно. Я никогда не была на…

– Она у тебя, Мэгги? – тихо спрашивает он.

– У меня что?

– Флэшка.

Мое сердце пропустило несколько ударов, я не знаю, что ему ответить. – О чем ты говоришь? – наконец спрашиваю я.

– Из компьютера Хардвика пропала флэшка. В ней содержится строго конфиденциальная финансовая информация. Кит и Виктор прямо сейчас разбирают номер на части, пытаясь ее найти.

– Почему ты спрашиваешь меня?

– Потому что ты была там, в комнате. Потому что я видел тебя за его компьютером.

– Как ты мог…

– В его спальне есть зеркало. Пока мы снимали его с носилок, я случайно взглянул на него и увидел тебя в соседней комнате. Я видел тебя за его компьютером, но тогда не придал этому значения. Потом я услышал, что они ищут флэшку, и понял. Я понял, что это могла быть ты. – Он вздыхает, и в его голосе слышится глубокое изнеможение. – Если она у тебя, я должен вернуть ее им, прежде чем они начнут задавать вопросы. Прежде чем они придут искать тебя.

Мои ноги подкашиваются, и я опускаюсь на стул. – Ты сказал им, что видел меня? – тихо спрашиваю я.

– Я не сказал им ни слова. Пожалуйста, позволь мне позаботиться об этом. Пока не стало слишком поздно.

Я смотрю в глаза своему мужу. Я верю, что он любит меня, что он женился на мне, потому что хотел прожить со мной жизнь. Но если я ошибаюсь, и на самом деле он предан Филиппу Хардвику, то мое следующее действие может стоить мне жизни.

Я достаю из кармана флэш-накопитель и кладу его ему в руку.

– Спасибо, – говорит он и поворачивается, чтобы уйти.

– Что ты собираешься делать?

– Не знаю. Подброшу его ему в карман или, может быть, запну под кровать. Его припадки всегда на некоторое время сбивают его с толку, так что, возможно, они поверят, что это просто постиктальная амнезия. Они подумают, что он сам вынул его и забыл, что сделал это.

– Значит, ты ничего им не скажешь обо мне?

– Нет. – Он останавливается у двери. – Но когда я вернусь, мы поговорим. И на этот раз ты расскажешь мне все.

После того, как он уходит, я сижу на стуле не шевелясь. Сейчас самое время бежать, пока он не вернулся, пока он не сказал Хардвику, что это я предала его, но я, кажется, не могу пошевелиться. Я прикована к своему стулу, неподвижна, как заключенный, пристегнутый ремнями для казни. Мне все равно, если кто-нибудь пустит мне пулю в лоб, потому что это означало бы, что Дэнни предал меня, и это было бы равносильно смерти само по себе.

Снаружи опускается ночь, но я не включаю свет. Я слышу смех и музыку из ресторана внизу, и мне интересно, вернется ли Дэнни когда-нибудь. Я беспокоюсь, что он тоже в опасности, потому что женат на мне. К настоящему времени команда Дианы провела обыск в "Ненасытном", и сэр Алан Холлоуэй находится под стражей вместе со своей компаньонкой, чья пожизненная потребность в необычном наркотике привела нас к нему.

Убирайся. Пакуй свои чемоданы и убирайся с Мальты сейчас же! Это то, о чем кричит мне каждый инстинкт, но я все еще сижу на своем стуле, когда дверь открывается и Дэнни входит в неосвещенную комнату. Он закрывает дверь и стоит в темноте.

– Мэгги? – окликает он.

– Я здесь, – говорю я.

Он не включает свет. Возможно, ему невыносимо смотреть на меня. – Я обо всем позаботился, – говорит он. – Мне удалось подложить флэшку ему в карман. Они решат, что он просто забыл об этом.

– Значит, теперь все в порядке. Все кончено?

– Что касается этого… – Он всего лишь силуэт в тени, стоящий на полпути через комнату от меня, как будто боится подойти ближе. Боится, что я наброшусь на него с выпущенными когтями. – … я долго гулял, – сказал он. – Мне нужно было подготовиться к тому, что ты собираешься мне сказать.

– Ты готов это услышать?

– Не совсем. Потому что я предполагаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Садись, – говорю я. – Прошу тебя, милый.

– Все настолько плохо, да?

– Боюсь, что так оно и есть.

Вздохнув, он садится на кровать. – Пока это правда.

В темноте я рассказываю ему все. Я не смогу вынести, если он увидит мое лицо, когда я раскрою всю ложь, которую наговорила ему, ложь о том, кто я на самом деле и на кого работаю. С каждым новым секретом, который я раскрываю, я чувствую, что мало-помалу сбрасываю груз обмана, который так долго тяготил меня. Я рассказываю ему, зачем нам понадобилась информация о Филиппе Хардвике и все причины, по которым он опасен. Я рассказываю ему о Стивене Моссе, которого я нашла задушенным в конюшне Хардвика. Я рассказываю ему о других несчастных людях, которые работали на Хардвика, и о том, как он справлялся с их ненадежностью: с помощью пуль, или выброса из окна, или кремации заживо.

Я рассказываю ему о Сирано, чью яхту Дэнни посетил только сегодня днем.

– Это монстры, Дэнни. Они разжигают ненависть и вооружают повстанцев. Они наживаются на крови невинных мужчин, женщин и детей по всему миру, продавая нелегальные кассетные бомбы, белый фосфор, нервно-паралитический газ – все, что требует рынок, тому, у кого есть наличные. Ты врач, потому что веришь в спасение жизней, и я тоже. Вот почему я занимаюсь этой работой, потому что верю, что помогаю сохранить мир в безопасности. Я также верю, что иногда цель оправдывает средства. Вот почему мне нужно было сблизиться с Филиппом Хардвиком. Вот почему я должна была наладить связь с Беллой и проникнуть в семью. Вот почему мне пришлось украсть эту флешку. Нам нужно было знать, откуда берутся его деньги и куда они идут, потому что это поможет нам выявить и уничтожить других монстров в этой военной машине. Я сделала это ради благого дела.

– И для этого ты использовала меня.

– Мне нужно было проникнуть в файлы пациентов Галена.

– Так вот почему ты вышла за меня замуж? Чтобы добраться до этих файлов?

– Я вышла за тебя замуж, потому что люблю тебя.

– Откуда мне знать, правда ли это?

– Ты не можешь этого знать. Все, что я могу сделать: повторять это каждый день, до конца наших жизней. Я люблю тебя.

– До конца наших жизней. – Он произносит эти слова так, словно декламирует их на иностранном языке. – Ты действительно думаешь, что так все и будет, ты и я вместе, пока смерть не разлучит нас?

– Это то, чего я хочу, Дэнни. Вот почему я делюсь с тобой всем этим. Это подробности, которые я не должна раскрывать ни одной живой душе, но я рассказываю тебе, потому что люблю тебя. Я выбираю доверять тебе. Пожалуйста, если ты только сможешь найти в себе силы довериться мне.

Он тяжело вздыхает. – Я не знаю.

Мы сидим в темноте, некоторое время не разговаривая. После всего, что произошло между нами, после всей лжи, “я не знаю” – это лучшее, на что я могла рассчитывать. Неопределенность означает, что есть шанс, что он простит меня, шанс, что наш брак сохранится.

Но сначала он должен пережить эту ночь.

Хотя в ту ночь мы спали в одной постели, мы не прикасались друг к другу. Мы лежим бок о бок, и ни один из нас не может заснуть, а часы тянутся. Пока за окном светлеет небо.

На рассвете он вылезает из постели и одевается. Когда я слышу, как он застегивает молнию на своем чемодане, я сажусь.

– Мне тоже нужно собрать вещи, – говорю я.

– Нет. – Он садится на кровать рядом со мной. – Ты отсаешься здесь, Мэгги. Я возвращаюсь в Лондон один.

– Что? Почему?

– Будет безопаснее, если ты будешь держаться подальше от Хардвика. Я не хочу, чтобы ты приближалась к нему.

– Но что ты ему скажешь? Что ты скажешь Белле?

– Что ты захотела остаться на острове еще на несколько дней.

– А как насчет тебя?

– Я должен лететь обратно вместе с ним. Он полагается на меня, и я не могу сейчас отступить.

– Нет, Дэнни! Давай полетим куда-нибудь еще, ты и я. Мы можем прыгнуть в самолет, улететь туда, где он не сможет нас найти.

– Я должен это сделать, Мэгги.

– Только потому, что он этого от тебя ожидает?

– Потому что мне нужно время чтобы отдохнуть. От тебя.

Я пристально смотрю на него. В лучах утреннего солнца я с поразительной ясностью вижу, как изменилось его лицо с тех пор, как мы встретились в Бангкоке много лет назад. Я вижу больше седых волос, больше усталости в его глазах. Даже сейчас, когда я чувствую, что он ускользает, я люблю его больше, чем когда-либо могла подумать, что смогу кого-то так полюбить.

– Как долго? – тихо спрашиваю я.

– Я не знаю. Мне нужно время, чтобы подумать. Пришла пора решить, как нам действовать дальше.

Он употребил слово "нам". Это что-то значит, не так ли, что он выбрал множественное число?

Он наклоняется вперед и нежно целует меня в лоб. Я не верю, что это прощальный поцелуй. Я отказываюсь в это верить. – Я тебе позвоню. Обещаю, – говорит он. – Может быть, не сегодня, но когда я буду готов, – позвоню.

Когда он выходит из комнаты, я остаюсь лежать, съежившись, в постели, хотя на самом деле мне хочется собрать сумку и бежать за ним в аэропорт, где нас ждет самолет Хардвика. Что мог бы возразить Дэнни, если бы я просто села на этот самолет и полетела обратно в Лондон вместе с ними?

Или я могла бы сделать то, о чем он меня попросил. Я могла бы дать ему время и пространство, необходимые для принятия решения, и верить, что наша любовь переживет это.

Я касаюсь своего лба, куда он поцеловал меня, наслаждаясь воспоминанием о его губах на моей коже. Он целовал меня так много раз до этого, но это воспоминание осталось надолго. Воспоминание, за которое я должна буду держаться, потому что это последний поцелуй, который он мне подарил.

Три часа спустя самолет Филиппа Хардвика взорвался над морем.

_____________________________________________________________

Глава 26

Джо

Сейчас

Офис агентства недвижимости "Бетти Джонс" располагался в том же опрятном белом коттедже, где и всегда, и был одним из немногих предприятий на Мейн-стрит, сохранившихся со времен детства Джо. Она помнила, как поднималась по этим же ступенькам крыльца, помнила, как звякнул тот же колокольчик на двери, когда она открылась, – мелочи, которые никогда не менялись. На протяжении многих лет Джо и ее отец пользовались услугами Бетти Джонс, чтобы продать дом ее прадеда и ферму ее двоюродной бабушки, приобрести бунгало Джо с двумя спальнями и палаточный лагерь ее отца на Хоббс-Понд. Если где-нибудь в деревне Пьюрити за последние сорок пять лет собственность переходила из рук в руки, то условия, вероятно, были согласованы Бетти Джонс, которая отказалась уйти в отставку и, вероятно, умрет с книгой MLS, зажатой в кулаке. (MLS – аббревиатура от английского термина Multiple Listing Service, что в переводе означает «система множественного списка объявлений». Это база данных, которую используют риэлторские агентства для обмена информацией об имеющихся на рынке жилых объектах)

Услышав звонок в дверь, Бетти подняла голову от своего стола. Даже в семьдесят четыре года она по-прежнему красила волосы в черный как смоль цвет, по-прежнему носила блейзер и белую блузку со стоячим воротничком, и в ее глазах по-прежнему был нетерпеливый блеск продавщицы. – Привет, Джо! – сказала она. – На улице не потеплело?

– Пока нет.

– Люди говорят, что весна будет ранней.

– Люди много чего говорят.

– Как продвигается ремонт кухни у твоего отца?

– Вы слышали об этом?

– В хозяйственном магазине. Пит говорит, твой папа купил одну из этих новомодных индукционных плит. Ты знаешь, ремонт кухни обычно окупается сам по себе, когда приходит время продавать, но не все готовы отказаться от пропана. Оуэну следовало бы подумать об этом.

– Папа не планирует продавать дом в ближайшее время, но если он это сделает, я уверена, что ты подготовишь документы. Послушай, Бетти, я тут подумала о…

– О своем брате? Финн все еще работает на севере страны?

Джо помедлила, чтобы перевести дыхание. Светская беседа перед серьезным разговором – вот что всегда говорил ей отец, пытаясь обуздать склонность Джо сразу переходить к делу. Она никогда не была из тех, кто задерживается на улице, чтобы поболтать с соседями, и знала, что часто это истолковывается людьми как недружелюбие, хотя на самом деле, по сравнению со всеми остальными, ей просто нечего было сказать. Однако, что касается ее брата Финна, то у нее действительно были новости, которыми она могла поделиться.

– У него выдалась очень тяжелая неделя. В этом году лед намного тоньше, и ребенок на снегоходе, провалился под лед на одном из прудов. Службе охраны пришлось провести поисковую экспедицию, и Финн спустился вниз, чтобы поднять тело.

Бетти покачала головой. – Какой ужас.

– Это его работа".

– Ну, ты передай ему привет от Бетти. И когда он будет готов купить дом, у меня есть для него хорошие предложения.

Пауза. Хватит обязательной светской беседы, – подумала Джо. – Бетти, я тут подумала, не могла бы ты мне кое с чем помочь.

– О, ты ищешь новое жилье? Твое бунгало уже кажется тебе слишком тесным?

– Нет, я просто хочу узнать о новых людях в городе. Наверное, это вы продали им дома.

– Вероятно, так и было. Кто они?

– Мэгги Берд, например.

– Ах, да. Она купила старое поместье Лилиан, ферму Блэкберри. Это была действительно удачная сделка.

– А как насчет Деклана Роуза? Бена Даймонда? Ингрид и Ллойда Слокумов.

Бетти улыбнулась. – О, всем им продала дома я.

– Что вы можете мне о них рассказать?

– Ну, я продала дом на Мейпл-стрит мистеру и миссис Даймонд, около десяти лет назад. Бедняжка, она умерла год спустя. Инсульт, по-моему. Потом я продала дом на Честнат-стрит Слокумам. Они друзья Бена Даймонда, и когда они приехали сюда навестить его, им так понравился город, что они тоже решили остаться здесь. Потом их друг мистер Роуз приехал сюда и купил дом того старого морского капитана, прямо на воде. Он был в плохом состоянии, нуждался в серьезном ремонте, но в нем сохранилась вся оригинальная деревянная отделка. Я слышала, он все очень хорошо отремонтировал.

– Значит, все они знали друг друга до того, как переехали сюда?

– Я думаю, что да. Старые друзья из Вирджинии.

– Могу я взглянуть на их договоры купли-продажи?

Бетти нахмурилась. – Подожди, Джо, это что, какое-то полицейское дело? Что они натворили?

– Ничего. Я просто хотела бы получить небольшую справку. Ну, знаете, чтобы познакомиться с нашими новыми жильцами.

– Ну, они все пенсионеры. А мистеру Даймонду, ему должно быть по меньшей мере семьдесят лет. Я не могу себе представить, что у них могут быть какие-то неприятности с законом.

– У них нет неприятностей. Поверь мне.

Секунду Бетти смотрела на нее, взвешивая конфиденциальность клиента против своего давнего знакомства с семьей Джо. В маленьком городке узнаешь, каким людям можно доверять, а каким нет, и семья Тибодо, пустившая здесь корни несколько поколений назад, никогда не давала ей повода сомневаться в них.

– Хорошо, я сделаю тебе копии, – сказала Бетти.

В тот вечер Джо вынула из морозилки остатки мясного рулета и достала немного вялой моркови и картофеля, который уже начинал прорастать. Картофель, наверное, все еще съедобен?! Надо бы поискать об этом в Интернете или спросить отца. Ее отец был учителем биологии в старшей школе, а теперь на пенсии, и он почти наверняка знал ответ, но сегодня вечером он был в Гринвилле в гостях у Финна, и вообще, насколько ядовитой может быть зеленая картошка? Она очистила и нарезала картофель, и пока он тушился в воде на плите, села за кухонный стол, чтобы ознакомиться с копиями файлов из офиса Бетти.

В договорах купли-продажи недвижимости содержалось не так уж много личной информации. Большая часть подробностей касалась самих приобретенных объектов недвижимости: местоположение, когда они были построены, сколько земли, какие транспортные средства были включены. Там не было ничего о предыдущем месте работы покупателей, но она узнала, что все их предыдущие адреса находились в одном и том же географическом районе в Вирджинии: Маклин (семья Слокумов), Фоллс-Черч (Бен Даймонд) и Рестон (Мэгги Берд и Деклан Роуз). Вероятно, именно так они и узнали друг друга, поскольку жили поблизости. Все они купили свои дома в штате Мэн за наличные; никто из них не нуждался в ипотеке, что, хотя и необычно, но не удивительно. По сравнению с Вирджинией, недвижимость в сельской местности штата Мэн была дешевой, и денег от продажы дома в Маклине, с лихвой хватило бы, чтобы купить дом за наличные в деревне Пьюрити.

До сих пор она мало что знала об этой необычной группе пенсионеров. Она также мало что узнала о них в социальных сетях, поскольку ни одного из них, похоже, не было ни в Facebook, ни в Twitter, ни в Instagram – по крайней мере, не под своими именами. Однако поиск в Google выдал несколько ссылок. Деклан Роуз действительно был профессором истории, как он и говорил, и его имя значилось в старом списке преподавателей колледжа в Восточной Европе. Остальные появились в Интернете только в недавней статье местной газете, где они упоминались как спонсоры городской библиотеки Пьюрити. До переезда в Мэн они были невидимками.

Джо снова посмотрела на договоры купли-продажи. Что общего было у профессора истории, продавца гостиничного оборудования, секретаря, таможенного брокера и государственного аналитика?

Аналитик. Она вспомнила, что сказал Ллойд Слокум о своей работе аналитиком: Я целыми днями просиживал за столом. Собирал информацию и обрабатывал данные для правительства. Ничего особенно интересного.

Правительственный аналитик, живший в Маклине, Вирджиния.

Внезапно Джо отодвинула стул, чуть не отдавив лапу собаке. Люси испуганно вскрикнула. – Какая же я идиотка, – сказала она собаке. Она выключила плиту и сняла с крючка куртку. – Пошли, Люси. Давай немного прокатимся.

***

Дверь открыл Ллойд Слокум в фартуке и прихватке для духовки. С крыльца Джо почувствовала запах жареного в духовке мяса. Даже Люси, сидевшая в припаркованной машине Джо, почувствовала аппетитный аромат и голодно заскулила.

– Приветствую, шеф Тибодо, – сказал Ллойд. – Могу я чем-нибудь помочь?

– Можно мне войти?

– Конечно, конечно. Вы меня простите, но я пока отвлекусь на свое ризотто. Оно, знаете ли, требует постоянного внимания. – Он жестом пригласил ее в дом, а затем сразу же направился на кухню. Она последовала за ним и наблюдала, как он направился прямо к плите, чтобы размешать в кастрюле варящийся рис. Жаль, что у нее дома не было мужчины, который готовил бы для нее. Она подумала о своем сегодняшнем ужине, об этом жалком куске замороженного мясного рулета и зеленой, возможно, ядовитой картошке, и с завистью посмотрела на свеженарезанную зелень на разделочной доске и молодые листья салата в салатнице. Она знала, что ей следует есть больше салатов, но она неизбежно забывала о листьях салата, которые лежали у нее в холодильнике, пока они не превращались в слизь.

– А где же ваша банда сегодня вечером? – спросила она.

– Моя банда?

– Мистер Роуз, мистер Даймонд, Мэгги Берд. Как вы себя называете? Клуб Мартини?

– Я им не надзиратель. Вы пробовали постучать в их двери?

– Никого из них нет дома. Мне кажется, они все сбежали из города. Не знаете, куда они делись?

Ллойд лишь продолжал помешивать ризотто, не обращая внимания на ее вопросы. – Как я уже сказал, я им не надзиратель.

– Вы, по крайней мере, знаете, где ваша жена?

– Ингрид наверху, ковыряется в компьютере.

– Я полагаю, она знает толк в таких вещах.

– Повсюду ковыряться? О да.

– И вы, должно быть, тоже, Мистер Аналитик. Вы работали на ЦРУ, а?

Ллойд просто продолжал помешивать в кастрюле, как будто не слышал ее. Ей бы очень не хотелось допрашивать этого человека о преступлении, потому что из этого у нее, скорее всего, ничего не выйдет.

– Ну? – сказала Джо. – Это правда, не так ли?

– Разве я это отрицал?"

– Вы никогда не признавались в этом. Это что, какая-то сверхсекретная штука? Вам нельзя рассказывать правду?

– Можно, но я предпочитаю этого не делать. Поскольку вы служитель закона, да, я признаю, что работал аналитиком в Центральном разведывательном управлении. Это может звучать так, будто я был кем-то вроде Джеймса Бонда, но на самом деле я просто целыми днями сидел за столом. Выпил много кофе, побывал на множестве встреч.

– А ваша жена, секретарь?

Это заставило его на мгновение остановиться. – Она была очень хорошим секретарем.

– А кем еще она была?

– Спросите об этом Ингрид.

– Если она скажет мне правду, ей придется убить меня?

Ллойд устало вздохнул. – Эту шутку я никогда не считал смешной.

Зазвенел кухонный таймер. Ллойд открыл духовку, выпустив божественный аромат жареной свинины. Он снял сковороду и поставил ее на плиту, и Джо уставилась на хрустящую кожицу, блестевшую от жира. Господи, где бы она могла найти мужа, который умел бы так готовить?

– Это все, что вы хотели спросить, шеф Тибодо?

– Ваши друзья. Остальные члены банды. Они тоже были из ЦРУ?

– Почему вы спрашиваете об этом?

– Я думаю, это имеет отношение к нападению на Мэгги Берд.

Он вернулся к помешиванию ризотто, не глядя на нее. Несколько секунд его деревянная ложка чертила круги в кастрюле. – Я поговорю об этом с, гм, бандой, – наконец сказал он.

– Где они сейчас находятся?

– Я не имею права это разглашать.

– Значит, вы все-таки знаете.

– Возможно.

– Но вы мне не расскажете.

Он положил ложку и повернулся к ней лицом. Возможно, на нем был фартук. Возможно, он был забрызган свиным жиром и достаточно стар, чтобы годиться ей в отцы, но из-за этих совиных очков на нее смотрели глаза человека, с которым она не захотела бы поссориться. – Я расскажу вам то, что вам нужно знать, когда вам это будет нужно, шеф Тибодо. Есть дополнительная информация, которую моя банда все еще собирает. Это потребует времени и некоторых раскопок, но как только у нас будет более четкая картина, мы поделимся ею с вами, если сочтем нужным.

– Сочтете нужным?

– Из вежливости. Нам очень нравится быть полезными, – сказал он. Улыбка вернулась на его лицо, но он ясно дал понять, что больше она от него ничего не добьется.

Меня перехитрила кучка стариков, – думала она по дороге домой.

Ну, может быть, они и непростые старики. И, если подумать, они были не такими уж и старыми. Она подумала о своем дедушке, который в возрасте восьмидесяти восьми лет все еще сам рубил дрова, и о своем отце, которому сейчас шестьдесят семь, который все еще мог взобраться на гору Тамблдаун, не останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Ингрид и Ллойду Слокумам было уже за семьдесят, но они, казалось, все еще были на пике своей формы. В этих копнах серебристых волос, должно быть, спрятана целая сокровищница секретов, которыми они не собирались с ней делиться.

Во всяком случае, пока.

________________________