Текст книги "Из уст в уста"

Автор книги: Тьерни Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

И проститутка живет в таких условиях. Вот уж действительно ирония судьбы!

Матиас, вероятно, тоже ощутил эту иронию.

– Ты уверена, что мы не ошиблись адресом? – прошептал он. – Очень уж это место не похоже на…

– Да тут она живет, все правильно! – перебила Глория. Матиас по-прежнему поддерживал ее из опасения, как бы дамочка не рухнула по дороге и нам не пришлось втаскивать безжизненное тело в лифт. – Мне ли не знать, я не раз наведывалась к ней в гости.

Пройдя не меньше тридцати ярдов по футбольному холлу, мы поравнялись с антикварным резным столом, за которым восседал человек в строгом костюме. Он вежливо указал на лифт с дверьми из орехового дерева.

Я тоже бывала здесь. Несколько раз. И никогда парень за резным столом ничего другого не делал. В конце концов я решила, что для того его и наняли, чтобы указывать на лифт плавным мановением руки, не издавая при этом ни звука.

Даже лифт в этом доме умел вести себя тихо. Его двери распахнулись без малейшего шороха. Но то, что умел лифт, было китайской грамотой для Глории. Когда двери лифта открылись, она присвистнула. В том, что седовласые головы опять повернулись в нашу сторону, не было ничего удивительного. Удивительно, что охрана не прибежала, ведь акустика была прекрасная.

– Какой шик! – Глория глянула на меня. – Теперь вы понимаете, почему я и за миллион лет не догадалась бы, что Сиси Смак – шлюха?

Возможно, мне почудилось, но последнее слово прозвучало особенно громко и гулким эхом прокатилось по холлу.

Языком Глория ворочала уже много лучше, посему не было никакой надежды, что ее слов не разберут. Матиас, например, отлично разобрал. Он вдруг издал странный звук, словно его душили. И уж наверняка трубный глас Глории достиг ушей всех присутствовавших. Пока мы с Матиасом запихивали толстуху в лифт, я не удержалась и украдкой оглянулась.

Четверо седовласых и парень за резным столом застыли с открытыми ртами.

Вероятность, что в этом доме живет еще кто-нибудь по имени Сиси Смак, была ничтожна мала. Мне ни в коем случае не хотелось нести ответственность за разрушение той новой жизни, которую устроила для себя бывшая проститутка. И я ляпнула первое, что пришло в голову, стараясь говорить так же громко, как Глория:

– Да, да, Сиси шьет ух как! Получше всяких карденов! Мастерица хоть куда!

Вряд ли аудитория купилась на эту уловку. Однако, на мой взгляд, я удачно вышла из положения, учитывая, что времени на раздумья не было. Матиас придерживался иного мнения.

Он посмотрел на меня как на чокнутую. Глория была с ним согласна:

– Сиси? Да она в жизни иголки в руках не держала! Чего это вы несете?

Двери лифта бесшумно закрылись.

Оправдываться не имело смысла. Боюсь, Глория не поняла бы. Но она и не ждала моих оправданий, потому что тут же потеряла ко мне интерес.

Вывалившись из лифта на третьем этаже, Глория торопливо заковыляла к квартире № 302. К счастью, дверь находилась в двух шагах от лифта. Толстуха нажала на кнопку звонка, умудрившись не промахнуться. Держалась она довольно прямо.

В таких домах звонка на лестнице не слышно. Но, вероятно, его хорошо слышно внутри квартиры. Дверь почти сразу же отворилась.

Я слегка оторопела. На пороге стояла женщина лет пятидесяти пяти. Примерно моего роста, но килограммов на десять тяжелее. Блеклые каштановые волосы с заметной проседью были собраны в "конский хвост" и перетянуты толстой канцелярской резинкой. Мешковатый спортивный костюм превращал хозяйку квартиры в бесформенную глыбу.

Обыкновенная женщина, каких много. Столкнись я с Сиси на улице, не обратила бы на нее внимания, если бы не одна деталь. На ней были огромные меховые шлепанцы. К каждому шлепанцу сзади был приделан хвост, спереди – две лапы, глазки-пуговки и два войлочных треугольных уха. Шлепанцы-кошки. Создавалось впечатление, будто мисс Смак стоит на двух пушистых персидских котах.

С трудом оторвав взгляд от ног хозяйки, я сообразила, что затейливая домашняя обувь была единственной яркой чертой в облике этой дамы. Она не носила украшений, лак на ногтях отсутствовал, косметика на лице тоже. Даже не подкрашивала губы.

Сиси Смак походила скорее на бывшую монахиню, чем на бывшую проститутку.

И тем не менее я безошибочно узнала в ней «горничную» со снимка. Глория не преувеличивала: узнать ее было легко. Зачесанные назад волосы открывали лоб, на котором был хорошо виден "вдовий чепчик" – мысок волос посередине. Высокие скулы также сразу бросались в глаза.

– Глория! – Хозяйка шире распахнула дверь. – Хорошо, что ты зашла! Я думала о тебе с самого утра, с тех пор как прочла в газете об Эдди.

– Да ну? – воинственным тоном отозвалась толстуха. – Я тоже о тебе думала. С тех пор как увидала ту фотку.

– Фотку? – недоуменно переспросила мисс Смак.

Я почувствовала, что пора вмешаться. И сделала шаг вперед, крепко сжимая в руке конверт с фотографиями.

Матиас был прав. Разговор предстоял нелегкий.

Глава 15

Глория, Матиас и Сиси Смак выжидательно уставились на меня. Я сделала глубокий вдох и начала:

– Мисс Смак, мы обнаружили кое-какие снимки в офисе мистера Бартлета и хотели бы задать вам парочку вопросов.

Я говорила тоном, не допускающим возражений. Таким тоном я обычно сообщаю клиентам о том, что им отказано в займе. Твердость моего голоса не раз спасала от безобразных сцен – клиенты не орали в ответ на своего агента. Однако Сиси Смак ничуть не смутилась. Ее серые глаза смотрели на меня без всякого выражения.

– Миз Смак, [1]1
  Обращение, введенное феминистками; в отличие от мисс (незамужняя) и миссис (замужняя) не указывает на семейное положение женщины.


[Закрыть]– невозмутимо поправила она. (Надо же! Проститутка-феминистка. Любопытный гибрид!) – А вас как зовут, дорогуша?

Терпеть не могу, когда незнакомые люди называют меня «дорогуша», но я не стала одергивать собеседницу. У меня были проблемы и посерьезнее. К тому же Сиси за долгую профессиональную жизнь, вероятно, привыкла называть «дорогушами» всех без разбору. От привычки, въевшейся в плоть и в кровь, трудно избавиться.

– Скайлер Риджвей. – Я сверкнула улыбкой преуспевающей деловой женщины и протянула руку. – А это Матиас Кросс. Мы пытаемся выяснить…

Я намеревалась, не теряя времени, задать ей вопрос о Ванде Фей и Дженни, ибо у меня сложилось впечатление, что еще чуть-чуть, и миз Смак захлопнет дверь у нас перед носом.

В начале своей карьеры агента по недвижимости мне пришлось немало походить по домам, и у меня развилось шестое чувство: стоило человеку открыть дверь, я уже точно знала, через сколько минут он прервет разговор. Тут нет никакой мистики. Надо лишь понимать язык жестов. И воспринимать сигналы. Вот, например: рука, которую я сейчас пожала, напоминала на ощупь рыбий плавник. Плохой признак. Поэтому я и хотела устроить Сиси допрос немедленно, но она меня опередила. Опустив рыбий плавник, она тотчас приступила к установлению моей личности:

– Скайлер Риджвей? Имя кажется знакомым. – Нахмурившись, Сиси вынула из кармана спортивного костюма очки в тонкой оправе и водрузила их на нос, отчего глаза стали раза в четыре больше. Теперь она уже и лицом походила на рыбу. – Гм, Скайлер Риджвей… – она подалась вперед, пристально вглядываясь в меня. – Мы не встречались…

– Нет, не встречались! – вмешалась Глория. – Твое счастье! Потому как она пришила Эдди!

На сей раз невидимые руки принялись душить меня. Матиас же тихо охнул.

Что касается Сиси, она не издала ни звука. Но на ее лице появилось удивленное выражение. Я попыталась рассмеяться: мол, Глория – большая шутница. Мой смех прозвучал довольно жалко.

– Ваша подруга выразилась не совсем точно, – торопливо пояснила я. – На самом деле я лишь обнаружила тело Эдди. Мое имя кажется знакомым, потому что оно упомянуто в газетной заметке.

– Верно, – кивнула хозяйка. – В газете я и…

– Вранье! – Душечка Глория затрясла головой. Зеленая «бабочка» отчаянно цеплялась за рыжую прядь волос. – Говорю тебе, она застрелила Эдди. Насмерть!

Наверное, сообщение толстухи произвело бы большее впечатление, если бы у нее не заплетался язык. Сиси недоверчиво уставилась на подругу.

– Я не только не убивала мистера Бартлета, но мне очень любопытно, кто же настоящий убийца. – О главной причине своего любопытства – всеобщем согласии с мнением Глории – я предпочла не упоминать. – Хотелось бы узнать…

– Пришлось потребовать, чтобы она привела с собой хахаля, – снова перебила Глория и кивком головы указала на Матиаса. – Иначе она бы и меня прикончила! Как пить дать!

Зеленая лягуха, разумеется, орала во всю глотку. Казалось, ее голос слышен на другом конце коридора, выкрашенного в цвет слоновой кости и устланного ковровой дорожкой.

Сиси встрепенулась, быстро оглядела коридор и пригласила нас войти. Она едва не втолкнула нас в квартиру.

– Беседовать лучше в более уютной обстановке, не так ли? Сядем в гостиной и все обсудим.

Перспектива мусолить проблему, убила я Эдварда Бартлета или нет, меня не слишком прельщала, но я не стала сопротивляться. В конце концов, моей целью было переговорить с Сиси. А как только разговор завяжется, я перехвачу инициативу.

Стоило нам переступить порог, как хозяйка поспешила захлопнуть дверь. Очевидно, по ее мнению, убийство – не тема для обсуждения в коридорах "Ивового Гребня". Слышала бы она, что Глория ляпнула в холле!

Из маленькой прихожей мы попали в столь же маленькую, со вкусом обставленную гостиную. Настала моя очередь удивляться. Не знаю, чего я ожидала. Портьер из бусинок? Картин в золоченых рамах, изображавших обнаженных красавиц на медвежьих шкурах? Огромных афиш порнофильмов?

Гостиная миз Смак могла бы служить образцом неброской элегантности. На бежевых стенах висели акварельные пейзажи в простых деревянных рамках, а по паркетному полу были разбросаны шерстяные коврики с цветочным узором. Я вспомнила, что видела такие в каталоге Лоры Эшли.

Глорию, на своих двоих добравшуюся до гостиной, хозяйка заботливо усадила на диван, обитый вощеным ситцем с мелкими розочками. Обивка тоже была от Лоры Эшли.

– Устраивайся и чувствуй себя как дома.

Меня же Сиси задержала при входе в комнату, вытянув вперед ногу в шлепанце-кошке.

– Не беспокойтесь, дорогуша, – шепнула она. – Завтра Глория и не вспомнит о том, что говорила сегодня.

– Вспомню! – Глория резко дернула головой и упала на подушки.

Я ей верила. О чем, о чем, но обо мне, хладнокровной убийце, она долго не забудет.

Хозяйка уткнула руки в бока.

– Если ты считаешь эту женщину столь опасной, почему же тогда разъезжаешь в компании с ней?

Прежде Глория не задумывалась о противоречивости своего поведения. Она склонила голову набок и наморщила лоб.

– Не станет же она убивать меня на людях! (Сильный аргумент, правда?) К тому же мне не хотелось садиться за руль, – приукрасила ситуацию толстуха, – и Скайлер предложила отвезти меня сюда, чтобы высказать все, что я о тебе думаю!

На лице миз Смак вновь отразилось недоумение.

– Обо мне? Но, дорогуша…

– Я имею в виду тот снимок! – Глория опять затрясла головой. – Я его видела! Да!

Хозяйка явно ничего не понимала и за разъяснениями обернулась к нам с Матиасом.

Мой приятель, видимо, решил, что, поскольку заварила кашу я, мне ее и расхлебывать. В одиночку.

– Скайлер! – буркнул он и опустился в бежевое кресло с изогнутой спинкой, стоявшее рядом с диваном.

Спасибо, Матиас, никогда не забуду, как ты мне помог.

Я прочистила горло, открыла конверт и вынула фотографии.

– Миз Смак, – словно с неохотой произнесла я, – мы лишь хотели выяснить, узнаете ли вы кого-нибудь на этих снимках. – Своим тоном я пыталась дать понять, что ее прошлое нас совершенно не интересует.

Сиси не обратила внимания на мой тон. По-прежнему недоумевая, она уставилась на фотографию, которую я протягивала ей. В глазах за очками появился странный блеск.

У меня внутри все сжалось: сейчас миз Смак пошлет нас куда подальше!

Реакция хозяйки обескуражила еще сильнее, чем обстановка в ее квартире.

Она рассмеялась.

Взглянула на фотографию и, закинув голову, расхохоталась во все горло. Даже прослезилась от смеха.

– О боже, вы только гляньте! Ну и ну! – Сиси утирала слезы. – Узнаю ли я кого-нибудь? Да всех! Дорогуша, ведь это же я во втором ряду!

Она и не думала запираться! От растерянности я онемела.

У Матиаса были иные трудности: его опять душили.

Хозяйка взяла у меня фотографию и уселась в кресло в розочках, поближе к огромному, от пола до потолка, окну. Снимок она держала так, чтобы на него падал свет, проникавший сквозь полупрозрачные занавески.

– Неужто это я! С ума сойти! Надо же было так вырядиться! Какой шик! – от души веселилась она.

Опустившись в кресло рядом с ней, я неуверенно улыбнулась.

– Это был мой лучший прикид, – с гордостью сообщила Сиси. – Из чистого шелка… даже фартук. Обошелся мне в копеечку, но я с лихвой компенсировала расходы. О да, дорогуша, с лихвой!

Я до сих пор не обрела дара речи и мимикой выразила восхищение ее прозорливой инвестиционной политикой. Глория была также потрясена откровениями подруги. К несчастью, с немотой она справилась раньше меня.

– Так ты сознаешься? – Она выпучила глаза.

– Конечно, сознаюсь, почему нет? – Хозяйка недоуменно пожала плечами.

– Выходит, ты лгала мне? – пьяно возмутилась Глория.

– Лгала? – Недоумение Сиси перешло в полнейшее изумление. – Дорогуша, я никогда тебе не лгала.

– Но ты не сказала правды!

– По единственной причине, – миз Смак пожала плечами, – я думала, ты знаешь. Все знакомые Эдди были в курсе. Ведь этот малый был моим адвокатом.

– Эдди говорил, что ты его постоянная клиентка. Оставшаяся еще с тех времен, – захныкала толстуха.

– И ты это приняла за чистую монету? – Тон Сиси явно подразумевал: здравомыслящий человек скорее поверит в НЛО, чем Бартлету.

Я полностью разделяла ее мнение. Такие уж мы с ней странные. Я придвинулась ближе к хозяйке:

– Нас интересует…

Она не слушала меня, по-прежнему глядя на Глорию и поигрывая своим "конским хвостиком".

– Видишь ли, девочка, знай я, что ты не в курсе, обязательно бы тебе рассказала! Честное слово! Непременно! Мне нечего стыдиться!

– Нечего стыдиться?! – Глория заерзала на диване. – Но ведь это же… – она бросила взгляд на снимок, – полное бесстыдство!

Почему я не удивилась, услышав это слово?

– Вот как! – Сиси вздернула подбородок. – Сейчас я объясню тебе, что такое бесстыдство! – Ее глаза вдруг полыхнули огнем. – В этой стране миллионы женщин живут со своими мужьями только потому, что те оплачивают их счета. Не потому, что они любят этих несчастных обормотов, но потому, что им не хватает духу выйти из дома и найти работу. Так какая, спрашивается, разница между мной и ними? По крайней мере, я была куда честнее! Прямо говорила каждому мужчине, что делаю это за деньги!

Что ж, точка зрения, достойная существования.

– Мне не в чем каяться! Моя мать была пьяницей, отец сбежал, когда я была еще ребенком. Школу закончить так и не удалось. Что мне оставалось? Я скопила денег и теперь живу здесь. В нашей профессии рано выходят на пенсию, но, думаю, я неплохо устроила свою жизнь!

– Нет, плохо! – У толстухи был такой вид, словно Сиси ударила ее. – Очень, очень плохо!

Пора было сменить тему.

– Миз Смак, вы знаете эту женщину и девочку? – Я указала на Ванду Фей и Дженни.

Похоже, хозяйка могла бы еще много о чем порассказать негодующей подружке Бартлета, однако она отвернулась от Глории и снова, прищурившись, вгляделась в фотографию.

– Кого? О боже, ну конечно. Давненько я не вспоминала об этой бедняжке.

– Еще бы не бедняжка! – встряла Глория. – Когда у нее мамочка бесстыжая…

– Когда я сказала «бедняжка», – отчеканила Сиси, – то имела в виду Ванду Фей. На этом снимке ей всего двадцать один год. Жаль ее.

– Значит, вы хорошо знали Ванду Фей? – Я постаралась не обнаружить своей жгучей заинтересованности.

Хозяйка кивнула и вернула снимок.

– Разумеется. Мы ведь, черт возьми, работали вместе.

С дивана донеслось возмущенное фырканье. Я предпочла не обращать внимания.

– Не подскажете, как можно связаться либо с ней, либо с Дженни?

– О Дженни ничего не знаю, – Сиси покачала головой, – но с Вандой вам никак не удастся связаться.

Уже догадавшись, почему мать девочки была недоступна, я все-таки спросила:

– Почему?

– Она умерла.

У меня перехватило дыхание. Взгляд миз Смак был прикован к фотографии.

– Бедняжка умерла от передозировки наркотика через год после того, как был сделан этот снимок. – Она помолчала немного. – Обидно, она была такой молодой. Но без наркотиков шагу ступить не могла. Чего только не принимала: и стимуляторы, и транквилизаторы, и даже героин. – Сиси взглянула на меня. – Счастье, что она в конце концов согласилась отдать ребенка приемным родителям.

Я навострила уши:

– Девочку удочерили?

Собеседница кивнула:

– Когда малышке было лет пять. Этим занимался Эдди. От Ванды я слышала, что девочку следовало отдать сразу после рождения. На этом настаивал отец ребенка. Но Ванда не соглашалась. По крайней мере, тогда.

– А кто был отцом Дженни? – Вопрос исходил от Матиаса. Когда самое тяжелое осталось позади, он наконец решил выступить.

Хозяйка покачала головой:

– Со слов Ванды мне известно, что он учился с Эдди в колледже. – Я едва не подпрыгнула и переглянулась с Матиасом. Портер Мередит! – Насколько помню, Ванда говорила, что познакомилась с этим парнем на университетском вечере. Она тогда еще училась в школе и вообразила, глупышка, что это любовь на всю жизнь. Искренне верила, что они поженятся и заживут, как два голубка, в пряничном домике под леденцовой крышей. – Сиси вздохнула и пошевелила пальцами на ногах, отчего у персидских котов зачесались носы. – А когда прекрасный принц узнал, что Ванда беременна, ни она, ни ребенок ему стали не нужны. – Она пожала плечами. – Ванда говорила, что этот прохвост пытался заставить ее избавиться от ребенка, но она не согласилась. После чего он бесследно сгинул, предоставив Эдди разбираться. Предполагалось, что тот без лишней огласки отдаст ребенка на усыновление, но на деле вышло немного иначе. – В ее голосе появились жесткие, непримиримые нотки.

– Что же случилось?

Прежде чем ответить, Сиси сняла очки и потерла глаза.

– Эдди есть Эдди, вот что случилось. Хотя он заключил договор с отцом ребенка, Ванде, не хотевшей отдавать девочку, не перечил и позволял ей держать ребенка у себя. А ведь он отлично знал, как живется Ванде. Родители выгнали ее, когда узнали о ребенке. Она стала проституткой, чтобы прокормить себя, дочку… ну и чтобы достать денег на наркотики. – Сиси покачала головой. – Думаю, бедняжка стала наркоманкой, потому что ей было тошно жить. Но какова бы ни была причина, в матери она уже не годилась. Эдди знал об этом, но Ванда подбрасывала ему то полтинник, то двадцатку, Бартлет же за пару лишних баксов был готов на все.

Я не сводила с нее глаз. Теперь в голосе Сиси звучало презрение. Эта женщина зарабатывала на жизнь, торгуя собственным телом, и, однако, были кое-какие вещи, которые она не сделала бы ни за какие деньги.

А Эдвард Бартлет делал. Трогательный штрих к портрету покойного.

– Эдди тянул денежки и с матери, и с отца, – продолжала хозяйка, – и очень долго пальцем не шевелил в интересах ребенка. Девочке было пять лет, когда ее наконец избавили от этого кошмара и она обрела нормальную семью.

А не было ли удочерение той самой услугой, о которой упоминала Глория? Той, что Эдди якобы оказал Портеру?

Я обернулась к толстухе в надежде услышать ее мнение. Увы, печальная история Ванды Фей и ее дочки Дженни подействовала на Глорию усыпляюще. Она снова, как и в офисе Бартлета, распласталась на диване. Ее глаза были закрыты, а рот открыт, и Глория старалась изо всех сил, засасывая побелку с потолка. Под соответствующие звуковые эффекты.

Сиси кивнула в сторону отключившейся подруги:

– Похоже, она заложила за воротник, а?

"Заложила за воротник" – это было мягко сказано.

– Выпила несколько коктейлей за обедом, – уточнил Матиас.

– Вы не поверите, но, когда я познакомилась с Глорией, она вообще не пила, – сообщила миз Смак. – Только-только начала работать у Бартлета и была в завязке. Ходила к Анонимным Алкоголикам и все такое. А потом у них с Эдди закрутился роман и Глория обрела собутыльника. Не прошло и месяца, как она уже не могла без спиртного. Черт, Эдди даже на день рождения дарил ей вино. Очень на него похоже… – Она снова заговорила непримиримым тоном. Сиси определенно считала Бартлета ничтожеством. Заметив, что я пристально разглядываю ее, она осеклась и заговорила по-другому: – Ладно, хватит поносить Эдди. Тем более что он умер. В общем, он был нормальным парнем.

Как же, нормальнее некуда.

Хозяйка поспешила сменить тему. Она глянула на Глорию. Если судить по звукам, доносившимся с дивана, та увлеченно пилила гигантские бревна.

– Смерть Эдди ее подкосила, Глория наверняка чувствует себя виноватой.

Мы с Матиасом встрепенулись:

– Виноватой?

Сиси пожала плечами:

– Эдди умер, прежде чем они успели помириться.

Вот это новость!

– А они ссорились? – допытывалась я.

– Еще как, дорогуша. – Она опять пошевелила пальцами на ногах, и меховые кошки скривили морды. – Между прочим, из-за вас.

– Из-за меня?

– Глория страшно не хотела лгать под присягой. Я ее понимаю. За такое можно и в тюрьму угодить. Меня пару раз сажали за решетку, и, честное слово, дорогуша, не хотела бы я застрять там надолго.

Я молчала, размышляя. Отношения Глории и ее сожителя испортились незадолго до его смерти. Почему толстуха и словом об этом не обмолвилась? Не потому ли, что отлично сознавала: ссоры с Бартлетом могли стать поводом подозревать ее в убийстве?

Мысль моя лихорадочно работала. И не для того ли Глория обзывает меня убийцей, дабы отвести подозрения от собственной персоны? Известный прием: громогласно обвиняй другого, тогда на тебя никто не подумает.

О том же, что Бартлет в день смерти намеревался встретиться со мной, мы также знаем исключительно со слов Глории. А если она лжет? Неужто Глория столь умна? Тогда она это очень хорошо скрывает.

И не напилась ли она, чтобы заглушить угрызения совести? Когда убьешь близкого человека, наверное, хочется забыться.

Я сверлила взглядом толстуху, храпевшую, как рота солдат.

– Она ужасно злилась на Эдди последнее время, – добавила Сиси.

Так-так. Только ли Глория желает отвести от себя подозрения? Возможно, миз Смак нарочно рассказывает о размолвках Глории с Бартлетом, чтобы самой остаться в тени?

В отличие от Глории, Сиси ума не занимать. Она сразу смекнула, что отозвалась о Бартлете чересчур жестко. Не было ли у нее причин убить его?

И не выдумала ли она разногласия, якобы возникшие между Глорией и Бартлетом? Мне хотелось бы расспросить толстуху, но, прислушавшись к храпу, я сообразила, что сейчас легче было бы допросить Бартлета.

Зато у Матиаса нашлось о чем спросить Сиси.

– Вы случайно не знаете человека по имени Портер Мередит? Его имя было на папке, в которой лежали фотографии.

– Портер Мередит? – Наша собеседница покачала головой. – Не припоминаю. Но я знавала много мужчин. – Она просто констатировала факт. Не хвасталась, но и не стыдилась. – И доложу я вам, далеко не все сообщали мне свои настоящие имена.

– Не может быть.

– Может. – Ее губы дрогнули в улыбке.

Я улыбнулась ей в ответ, вдруг осознав, что она мне нравится. Сиси Смак была честным человеком, без претензий и жалости к себе. Что в этом плохого?

Остался последний вопрос, который мне не терпелось задать.

– Не хочу показаться грубой, но Сиси Смак – ваше настоящее имя?

Хозяйка даже бровью не повела.

– Представьте себе. Мое полное имя – Сесилия Магдалина Смак. Возможно, мне на роду было написано заниматься тем, чем я занималась. – Она опять улыбнулась. – А возможно, имя тут ни при чем. Мне всегда нравилась идея продавать товар и в то же время не расставаться с ним.

Даже я слегка оторопела и порадовалась тому, что Глория дрыхнет и не слышит откровений хозяйки. Хватило Матиаса. У него случился приступ кашля.

Я и головы не повернула в его сторону. Это сделала миз Смак.

– Портер Мередит вполне мог быть отцом девочки. По этой причине Эдди и хранил эти фотографии в его личном деле.

– Мы тоже так думаем, – согласилась я.

– Если он был отцом Дженни, то он законченный подонок.

Что тут скажешь? Портер мог напечатать на своей визитке: "Портер Мередит. Подонок с большой буквы".

Я задумчиво смотрела на фотографию.

– Хотела бы я показать это Портеру и посмотреть на его физиономию.

Это были мысли вслух, но их стоило озвучить!

Мне вдруг стало абсолютно необходимо взглянуть на физиономию моего бывшего дружка. И не позже чем через полчаса.

Похоже, Матиас догадался, о чем я думаю. И закатил глаза.