Текст книги "Из уст в уста"

Автор книги: Тьерни Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Ладно, была не была, история с судебным иском все равно скоро выплывет наружу.

– Эдвард Бартлет подал на меня в суд, – выпалила я. – Но это не более чем совпадение.

Полицейские навострили уши. Судя по всему, они не верили в совпадения.

– Ну-ну, – отозвался белобрысый и принялся строчить в блокноте с удвоенным рвением. Я уже упоминала, как грозно умел Рид нукать.

Я осторожно придвинулась к Солонке, чтобы подсмотреть, что он там пишет, и тут же почувствовала себя школьницей на экзамене, которая норовит сдуть у соседа.

От взгляда, брошенного на меня Ридом, я смутилась еще больше. Выпрямилась и поспешила объяснить:

– Бартлет утверждал, будто бы (эти слова я выделила особо) я намеренно дала ему неверную информацию о доме, который он купил. – И небрежно пожала плечами, давая понять, что считаю претензии Бартлета абсолютно идиотскими.

Однако Рид и Констелло не усмотрели идиотизма в поведении Бартлета. Оба одинаково угрюмо взирали на меня.

– Но это ложь! – воскликнула я. – Он все выдумал!

– Угу, – хмыкнул Констелло.

– Конечно, – натянуто улыбнулся Рид.

– Послушайте, я стараюсь быть с вами предельно откровенной. Не хочу, чтобы вы подумали, будто мне есть что скрывать.

– Угу, – опять произнес Констелло.

Да сколько же можно угукать!

И тут я здорово пожалела, что не осталась сегодня дома. Уж на работе-то точно не следовало появляться. Тогда бы не случилось того сомнительного эпизода, о котором теперь я была вынуждена докладывать копам. А куда деваться? Полиция легко все разузнает, наведавшись в "Кв. футы Андорфера".

– Чтобы быть до конца откровенной с вами и ничего не утаивать, добавлю еще кое-что. – Я замялась. – У меня просто сорвалось с языка, поверьте. Когда я произносила эти слова, я была немного зла на Бартлета за то, что он тащит меня в суд.

Копы были само внимание. Рид прекратил писать, а Констелло оставил в покое усы.

– Да?

– Мои слова ничего не значат, – продолжала я.

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо обронил Рид. – Мы понимаем.

Я была абсолютно уверена, что ни черта они не понимают. Скорее я выиграю на этой неделе в лотерею, чем Солонка и Перечница правильно истолкуют мои признания.

– Не хотелось бы, чтобы вы придавали значение тому, что на самом деле пустая болтовня.

– Не будем, не будем, – торопливо пообещал Рид.

Я собралась с духом:

– В общем, признаюсь, что сегодня утром я обозвала Бартлета хорьком вонючим и выразила пожелание, чтобы его переехал грузовик.

Стоило мне замолчать, как я тотчас пожалела о сказанном. Возможно, надо было рискнуть: а вдруг никто в агентстве не доложил бы о моей перепалке с Джарвисом? Теперь Рид и Констелло смотрели на меня не просто внимательно, но завороженно.

– Но я ничего не имела в виду! Всего лишь выпускала пар!

Должно быть, не вовремя я вылезла со своими откровениями.

Медики, закончив обрабатывать раненого, уложили его на носилки и потащили к выходу. И надо же такому случиться: когда носилки проносили мимо меня, Констелло задумчиво повторил:

– Значит, "чтобы его переехал грузовик".

Не хотела бы я в тот момент запечатлеться на памятном снимке.

Впрочем, в следующий тоже.

Врачи с Бартлетом исчезли за дверью, и в ту же секунду в дом вошли двое. Мое сердце заныло, когда я увидела их.

Марвин и Дениз Каррико.

Несомненно, Рид обозначит их в своем блокноте как "владельцев места преступления".

Я глянула на их возмущенные физиономии и тут же пожалела, что не меня вынесли сейчас на носилках.

– Что, черт побери, тут происходит?

Для шестидесятилетнего мужчины у Марвина Каррико был довольно зычный голос. По крайней мере, рама на окне дрогнула.

Глава 5

Голос Марвина Каррико звучал как набат.

– Кто эти люди? И что им здесь надо?

Предполагается, что агент по продаже недвижимости должен находить выход из любых неловких ситуаций. Он обязан схватывать на лету, ничему не удивляться, а споткнувшись и упав, встать, отряхнуться и продолжать как ни в чем не бывало.

На риэлторских курсах даже специально разбирают случаи вроде "Продажа дома вследствие смерти или развода", "Что делать, когда отказано в займе" и прочее. Но я что-то не припомню, чтобы на курсах или в учебниках, прочитанных мною за девять лет работы с недвижимостью, рассматривалась такая ситуация: "Как объяснить наличие в гостиной человека с пулевым ранением".

Недоработали наставники.

Видимо, по причине их халатности я понятия не имела, что ответить Марвину Каррико.

Разумеется, я встала со скамьи, словно примерная ученица, и даже открыла рот, но в голове у меня было совершенно пусто.

К тому же Марвин Каррико вид имел весьма внушительный, а прожитые годы – числом около шестидесяти – не смягчили его облик. Ростом мистер Каррико был под два метра и весил не менее 120 кг. Будучи менеджером по системному дизайну – что бы сие ни значило – в компании "Дженерал Электрикс", Марвин всегда говорил властным тоном человека, который ни секунды не сомневается в том, что слушатели внимают ему с замиранием сердца.

– Я требую объяснений! – гудел он.

На сей раз тряхнуло не только оконную раму, но и меня тоже. Я пялилась на хозяина дома, лихорадочно соображая, как бы потактичнее объяснить случившееся.

К счастью, оказалось, что мне и не надо ничего говорить, ибо вперед выдвинулся детектив Констелло. Разгладив усы, чернявый коп произнес, по-деревенски растягивая слова:

– Произошел несчастный случай, сэр.

И почему полицейские называют все что ни попадя "несчастным случаем"? Даже если происшествие вовсе не является случайным. Напротив, тщательно подготовленным и заранее обдуманным.

– Не понимаю, – заявил мистер Каррико.

Щеки у Марвина толстые и багровые, под глазами не мешки, а баулы, лицо же напоминало разлинованный листок – все в мелких морщинках. Типичная внешность для человека его возраста. Нетипичной была только растительность на его голове – густого темно-каштанового цвета.

И происхождение этого богатого оттенка не вызывало сомнений, достаточно было взглянуть на ворот синей рубашки. Верхняя пуговица воротника была расстегнута, а из прорехи торчали седые волоски.

Убедились? Ну конечно, он красится!

– Что произошло? – В голосе Марвина не слышалось и намека на сочувствие.

Возможно, мистер Каррико не застегивал рубашку доверху с целью выставить напоказ тяжелую золотую цепь. Судя по толщине цепи, она стоила не меньше нескольких сотен долларов.

Рид тоже встал. Отвечая, он не спускал глаз с цепочки.

– Видите ли, сэр, здесь стреляли. – Должно быть, массивное украшение на шее свидетельствовало о солидности и влиятельности его обладателя, потому что тон Рида слегка переменился. В голосе бездушного копа вдруг зазвучали виноватые нотки.

– Стреляли? Здесь? В моем доме? Но почему?! – Марвин перевел взгляд с Рида на Констелло и наконец на меня, словно ожидая ответа от нас троих сразу. Очевидно, предполагалось, что мы бросимся давать объяснения, перебивая друг друга.

– Вы хотите сказать, что стреляли в того человека, которого только что вынесли отсюда? – До сих пор Дениз Каррико помалкивала, предоставив мужу вести беседу, но, видимо, более не могла сдерживаться. Сделав шаг вперед, она встала рядом с Марвином, ее большие голубые глаза медленно расширялись.

Дениз Каррико, наверное, единственная женщина в Америке, которая пытается выглядеть старше своих лет. Как я уже говорила, ей слегка за тридцать, но ее темно-русые волосы столь обильно политы лаком, что издалека кажутся седыми, каковой была бы шевелюра ее мужа, если бы он не красился. Сегодня Дениз стянула волосы в тугой пучок и надела длинное платье без рукавов, с цветочным рисунком. Этот наряд отлично смотрелся бы на моей матери.

Я скользнула взглядом вниз, на ее ноги, ожидая увидеть ортопедическую обувь. Но, слава богу, до этого Дениз еще не дошла. На ней были белые босоножки.

– О господи! – воскликнула она. – Но это… это ужасно!

Я удивилась. До сих пор миссис Каррико казалась мне дамочкой заносчивой и холодной, совсем как дохлая треска. Похоже, я ошибалась. Дениз явно расчувствовалась, услышав о судьбе несчастного Бартлета.

Но тут же обнаружила природу своих чувств:

– Просто ужас! Что подумают соседи!

Что ж, значит, я была права насчет дохлой трески.

Миссис Каррико дернула мужа за рукав:

– Марвин, об этом же напечатают в газетах! И все узнают, что в нашем доме застрелили человека! – Тон у нее был такой, словно в ее гостиной произошла кровавая резня в светлый праздник Рождества.

Мистер Каррико отреагировал, как и положено мужчине:

– Предоставь это мне.

– Но мы даже не знаем этого типа! – не унималась его жена. Она гневно уставилась на меня: – Кто этот человек? И что он здесь делал? Вы показывали ему дом?

Я вознамерилась было изложить суть происшествия, но последний вопрос Дениз сбил меня с толку. Неужто она думает, будто я показываю клиентам недвижимость, держа их под прицелом?

Наверняка это очень действенный прием, если вы хотите заставить человека что-нибудь купить. Но я предпочитаю считать, что Дениз пошутила.

– Не знаю, как он попал сюда, – пояснила я, обретя голос. – Когда мы вошли, он лежал в гостиной.

Теперь признаки замешательства проявил Марвин:

– "Мы"? Кто это – "мы"?

Как вам это нравится? Он что, забыл, зачем я сюда явилась? Или чета Каррико полагает, что я наведалась в их дом просто так, ради удовольствия?

– Со мной двое потенциальных покупателей.

Между столовой и гостиной не было двери, как и между прихожей и гостиной. Помещения отделялись друг от друга арками. Поэтому молодых людей трудно было не заметить. Эми и Джек стояли рядышком и глядели в нашу сторону.

Видимо, услыхав шум при появлении Каррико, они придвинулись ближе к выходу из комнаты, чтобы выяснить, что происходит. Оба находились почти под аркой, при этом оставаясь в столовой. Словно их удерживал какой-то невидимый барьер. Вроде той воображаемой стеклянной стены, которая якобы отделяет мимов от зрителей.

Барьером служил приказ полицейских – ждать в столовой, и золотоволосые ребятки свято его исполняли. Но подслушивать и подглядывать им ведь никто не запрещал.

Когда супруги Каррико глянули в их сторону, Джек поднял руку в приветственном жесте:

– Здрасьте…

Марвин некоторое время тупо взирал на юношу, словно пытаясь понять, с какой стати этот парень торчит в его столовой.

– Привет, – неуверенно бросил он и снова повернулся ко мне: – Почему здесь стреляли? КАК такое могло случиться? У нас даже нет оружия!

Последнее заявление привлекло внимание полицейских. Они так и впились глазами в Марвина.

– Совсем никакого оружия? – Рид опять застрочил в своем блокноте.

Увидев это, Дениз еще больше насторожилась.

– Разумеется, никакого! – Похоже, сама мысль о владении огнестрельным оружием приводила ее в ужас.

Марвин бросил на Рида уничтожающий взгляд:

– Мы не из тех людей, что обзаводятся пушками. – Судя по презрительному тону мистера Каррико, он полагал, что владельцы пистолетов ему не ровня.

Следует отдать должное Марвину. Не побоялся заявить такое человеку, который в данный момент наверняка имел при себе пистолет.

Но Рид даже бровью не повел.

– Всякое бывает, – ровным тоном отозвался он.

Констелло прочистил горло:

– А у вас есть оружие? – Его взгляд был устремлен на меня.

Примеру чернявого копа последовали остальные. Все – Марвин, Дениз, Рид, Джек и Эми – не сводили с меня глаз. Они даже немного подались вперед, словно предчувствуя сенсацию. Да что эти люди себе вообразили? Что меня хлебом не корми, только дай пальнуть разок-другой? Даже обидно, согласитесь.

– Нет. У меня нет оружия.

Уточнять, что однажды подумывала купить небольшой револьвер, чтобы держать его в тумбочке рядом с кроватью, я не стала. В конце концов, мужа у меня нет, живу одна. Но, поразмыслив, я отказалась от этой затеи. Такая растяпа, как я, скорее всадит пулю в себя, чем в грабителя.

Вот и в телевизионных новостях сообщили, что по статистике ваши шансы получить огнестрельное ранение увеличиваются в три раза, если в доме хранится оружие. По-моему, звучит правдоподобно.

Я полагала, что удовлетворила любопытство слушателей, но все продолжали на меня пялиться. Не знаю, то ли они не поверили, то ли ожидали более развернутых объяснений.

– У меня никогда не было пистолета, – подсыпала я подробностей. – И я никогда не намеревалась его приобретать.

На мой взгляд, трудно высказаться с большей полнотой. Похоже, я даже чуть-чуть перестаралась, поскольку Солонка и Перечница взирали на меня с нескрываемым недоверием.

Однако Марвин Каррико удовлетворенно кивнул и перешел к следующему вопросу:

– Итак, кто этот тип? Вы его знаете?

Вот и наступил самый щекотливый момент.

– В общем-то знаю, – нехотя буркнула я.

Рид обрадовался случаю потрепать мне нервы.

– Жертву зовут Эдвард Бартлет, сэр, – зловеще улыбнулся он. – Это знакомый миссис Риджвей.

– Ваш знакомый? – Дениз вытаращила глаза.

Я небрежно пожала плечами. Уж не знаю, насколько мне удался этот жест.

– Весьма поверхностное знакомство. Несколько месяцев назад я занималась продажей дома Бартлета и покупкой нового.

– Он подал на нее в суд, – внес свою лепту Констелло.

Я метнула на него сердитый взгляд. Разве полицейское расследование не предусматривает конфиденциальности? Или хранить секреты полагается только адвокатам?

– В суд?! – В устах Дениз это слово прозвучало грязным ругательством. Обхватив ладонью горло, она встревоженно глянула на мужа.

Марвин, однако, не заметил беспокойства жены. По той простой причине, что не спускал с меня свирепого взгляда.

– Так он подал на вас в суд? Парень, которого подстрелили в нашей гостиной, подал на вас в суд?

– Чистое совпадение, – заверила я.

Взгляд Марвина не смягчился. Похоже, он тоже, как Солонка и Перечница, не верил в совпадения.

– Парень, которого ранили в нашей гостиной, подал на вас в СУД?!!

Наверное, не только мой босс любит смотреть по телевизору повторы острых спортивных моментов.

Я вздохнула. Деваться некуда, придется в который раз рассказывать, как было дело. Солонка и Перечница слушали с отрешенным видом. Пока я подробно разъясняла, почему Бартлет счел возможным подать иск, Дениз тоже заскучала. При упоминании о мошенничестве, задуманном адвокатом, она нетерпеливо поморщилась, обогнула меня и направилась в гостиную.

– Суд решит, – поспешила я закруглиться.

Марвину явно полегчало от моего рассказа, однако всех его сомнений мне не удалось развеять. Он открыл было рот, но в этот момент всеобщее внимание привлек визг Дениз.

Очевидно, медики, не в пример мне, обращались с Бартлетом не столь осторожно. Уложив раненого на носилки, они оставили маленький сувенир на память о его пребывании в гостиной.

На "практически новом" бежевом ковре ярко алело пятно. Небольшое, размером с серебряный доллар. Однако находилось оно прямо посередине и было хорошо видно с порога.

Оттуда, где стояла орущая Дениз.

– Силы царя небесного, посмотрите, что они сделали с моим чудесным ковром!

Я уже говорила, что миссис Каррико относится к той разновидности людей, которые во всем стремятся добиться совершенства. Таких не много, но время от времени вы с ними сталкиваетесь. И понимаете, что эти «совершенные» господа все равно что пришельцы из космоса.

В последнее время я виделась с Дениз довольно часто, и ни разу ни один волосок не выбился из ее прически. Она была всегда идеально подкрашена, ее одежда идеально отглажена, а ногти идеально отполированы.

Хоть бы раз размазала помаду по зубам! Так нет же.

И теперь, хотя миссис Каррико была сильно расстроена, она по-прежнему держала спину и орала воспитанно.

– Испорчен! Мой любимый ковер совершенно испорчен!

Похоже, кроме меня, утешить миссис Каррико было некому.

– Успокойтесь. Это легко отмыть. Смочите пятно теплой водой, спрысните пятновыводителем, потрите губкой, и пятна как не бывало. – Я щелкнула пальцами.

Мое выступление походило на телевизионную рекламу. Еще немного, и я гаркну с преувеличенным энтузиазмом: "Да! Если в вашем доме застрелили человека и кровь попала на ковер, пользуйтесь «Ресолвом»! Пары капель «Ресолва» хватит, чтобы замести все следы!"

Дениз не понравилось мое непрошеное вмешательство. Она явно полагала, что я несу чушь.

– Что? Вы предлагаете мне отмывать чужую кровь? Издеваетесь?!

Можно подумать, я предложила ей слизать пятно языком.

– Разумеется, вы наденете резиновые перчатки и…

Ледяной взгляд миссис Каррико заставил меня умолкнуть.

– Убирать должен тот, кто напакостил! – отрезала она.

Не трудно было догадаться, кого она имеет в виду.

– Боюсь, мистер Бартлет в ближайшее время будет не в состоянии произвести уборку в вашем доме. – Я намеренно притворилась тупицей. Если вести себя как дура, то не только мужчины, но и некоторые женщины сочтут тебя законченной идиоткой.

Дениз, очевидно, относилась к этой категории женщин. Она пытливо вглядывалась в меня, стараясь определить, хватит ли у меня мозгов осмыслить ее требования насчет ковра.

Но свои претензии изложить не успела. Позади нас раздалось гневное рычание Марвина:

– О черт!

Я обернулась. Хозяин дома стоял у распахнутой входной двери и мрачно взирал на свой двор.

Мне стало любопытно, отчего цвет лица у мистера Каррико вдруг стал таким же, как у Бартлета. Оказывается, во дворе ребята в форме натягивали ярко-желтую ленту, на которой без конца повторялась надпись: "Полицейская зона".

К сожалению, Дениз тоже приблизилась к двери.

– О боже! – заверещала она. – И надолго они ее повесили? – Сначала она обращалась к Риду и Констелло, но в конце концов ее взгляд опять уперся в меня. – Нет, это уж слишком. Мы не можем приглашать в дом покупателей, когда вокруг кишмя кишат полицейские!

Слово «полицейские» в сочетании с "кишмя кишат" прозвучало не слишком почтительно. Как будто Дениз равняет стражей порядка с тараканами.

Быстрый взгляд на Солонку и Перечницу подтвердил, что копы поняли Дениз правильно. Рид нахмурился и открыл рот, но я его опередила.

Разрешать споры, гасить конфликты и исподволь вразумлять клиентов – все это неотъемлемая часть профессии риэлтора. Впервые с тех пор как я обнаружила Бартлета в гостиной, у меня появилось ощущение, что наконец-то смогу заняться делом.

– По-моему, вам не о чем беспокоиться, Дениз. Уверена, ленту не оставят здесь дольше абсолютно необходимого срока.

Разумеется, я нагло врала, поскольку понятия не имела, как долго продлится оцепление дома Каррико. Однако, судя по физиономиям Рида и Констелло, если бы Дениз вовремя не заткнулась, желтая лента красовалась бы в ее дворе до первого снега.

Что бы тогда подумали соседи миссис Каррико? Что теперь пошла такая мода – украшать двор на Рождество полицейскими атрибутами?

– Не сомневаюсь, – бодро частила я, – что вы с радостью предоставите ваши владения в распоряжение полиции, чтобы они поскорее нашли виновника этого кошмара.

Дениз продолжала дико таращиться, но благоразумие все же взяло верх.

– Конечно, я хочу, чтобы они поймали преступника.

Успокаивая Дениз, я решила про себя, что кое о каких мелочах чете Каррико знать пока не следует. Во-первых, ни к чему делиться с ними моими прогнозами по поводу Бартлета. Очень сомнительно, что он выживет. Конечно, мнение дилетанта не много стоит, я не дипломированный врач и могу ошибаться, однако видала я покойников, которые выглядели куда здоровее, чем раненый Бартлет.

Во-вторых, ни за что на свете не стану рассказывать супругам Каррико о доме, который я пыталась продать, после того как там произошло убийство.

Тот дом находился в Истридже, районе еще более привлекательном, чем Холмы, где жили Каррико. Увы, чудесный особняк немедленно утратил привлекательность, стоило его хозяйке взбеситься и пристрелить спящего мужа. Когда дамочку осудили, родственники выставили недвижимость на продажу.

Взявшись за эту работу, я не сразу сообразила, что речь идет о том самом доме, который показывали в новостях по всем каналам. Такая уж я недотепа.

Правда, до сих пор мне не приходило в голову первым делом осведомляться у клиентов, не случалось ли в их жилище убийства. Обычно мое внимание поглощено тем, чтобы они, ставя свою подпись в контракте, не перепутали строчки.

Домом в Истридже я занималась два года назад.

Он и сейчас не продан.

Нет уж, про недвижимость в Истридже я от них утаю. Знаете, бывает, что гонцов, приносящих дурные вести, убивают. А вдруг супруги Каррико попытаются задушить меня желтой полицейской лентой?

Глава 6

Рид и Констелло отпустили меня первой. Я была уверена, что это недобрый знак, и чувствовала себя как когда-то на вечеринках в старших классах. С таких вечеринок не уходишь до последнего, потому что знаешь: стоит выйти за дверь, как все немедленно примутся о тебе сплетничать.

Полицейские даже не позволили мне дождаться Эми и Джека, чтобы отвезти клиентов обратно в "Кв. футы Андорфера".

– Мы сами доставим их в лучшем виде, – заверил Констелло своим напевным деревенским говорком, который прозвучал в моих ушах похоронным маршем.

– Но я все равно еду туда и с удовольствием их подвезу. Конечно, после того, как вы с ними поговорите.

Рид затряс белобрысой головой.

– В этом нет необходимости, – отрезал он.

– Чего себя зря утруждать. – Констелло ласково погладил усы. – Мы будем рады-радешеньки прокатить их. Не тревожьтесь.

По правде говоря, меня не слишком беспокоило, каким образом молодые люди доберутся до своей машины. А уж когда Рид добавил: "Кстати, миссис Риджвей, вы ведь не собираетесь уезжать из города в ближайшее время?" – транспортные проблемы Джека и Эми окончательно выветрились из моей головы. А если уж договаривать до конца, я почувствовала, что вот-вот впаду в панику.

По дороге в агентство я постаралась успокоиться, мысленно повторяя: "Брось, Скайлер, ты чересчур мнительна. Ну и что с того, что ты оказалась единственной на месте происшествия, с кем у Бартлета были какие-либо контакты? И что с того, что ты публично угрожала этому типу в тот самый день, когда в него стреляли, и у тебя была очень веская причина злиться на него? Этого явно недостаточно, чтобы полиция заподозрила тебя в нападении на адвоката".

С моих мыслей мед бы пить.

Наверное, я неправильно себя успокаивала. Потому что, когда затормозила у "Кв. футов Андорфера", у меня было такое чувство, словно я наглоталась раскаленных углей.

Тут я вспомнила, что с утра ничего не ела, однако решила, что накрывать обедом раскаленные угли – не очень хорошая идея. К тому же я совсем не испытывала голода.

Слава богу, когда я вернулась, Джарвиса в агентстве не было. Не знаю, что бы я сделала, если бы он опять принялся настойчиво советовать разобраться с Бартлетом до суда. Я была настолько расстроена, что могла запросто ляпнуть: "Отдыхай, Джарвис, с адвокатом уже разобрались".

Из завтрашних газет все узнают, что произошло в доме Каррико. Вот тогда мы с боссом и поговорим.

В офисе я застала лишь Барби Ландерган. Она даже не подняла головы, когда я швырнула сумку на стол.

Полное равнодушие Барби к моей особе меня не удивило. С тех пор как я стала встречаться с Матиасом, моя бывшая подружка относится ко мне не слишком дружелюбно. Точнее, заметно недружелюбно.

Дело в том, что фамилия моего приятеля Кросс. Верно, та же, что и у Эфраима Кросса, совершенно чужого мне человека, который тем не менее оставил мне в наследство сто тысяч долларов. Но кроме денег его гибель поспособствовала появлению в моей жизни говорящих Солонки и Перечницы.

Эта смерть также стала причиной моего знакомства с Матиасом. Единственный сын Эфраима Кросса, Матиас навестил меня на работе сразу после похорон отца, горя желанием усадить вашу покорную слугу на электрический стул за убийство. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить Кросса-младшего в том, что я абсолютно не причастна к преждевременной кончине его родителя.

Если бы мне тогда сказали, что между мной и Матиасом возникнут романтические отношения, я бы не поверила.

Барби Ландерган тоже не поверила бы. Она из кожи вон лезла, пытаясь привлечь внимание богатого наследника, разве что не плясала перед ним голой.

Впрочем, Барби просто до этого не додумалась, иначе бы сплясала.

Наверное, с моей стороны не слишком любезно так говорить, потому что мой приятель, несомненно, очень симпатичный парень, но, по-моему, Барби всегда больше привлекало состояние семьи Матиаса, нежели он сам. Почему я так думаю? Хотя бы потому, что незадолго до появления Кросса-младшего на пороге нашего агентства Барби мечтательно заявила: "Обязательно выйду замуж – за кучу денег".

Кажется, все ясно.

Я пыталась объяснить подружке, что Матиас вовсе не такой богач, каким его считают. Семейные деньги полностью находятся под контролем его матери, а Матиас гордится тем, что сам зарабатывает на жизнь. Он даже как-то сказал: "Я не взял ни цента у родителей и никогда не возьму". Но Барби не стала меня слушать. Ее слух улавливал только информацию о несметных богатствах Кроссов.

Впрочем, когда мы с Матиасом начали потихоньку сближаться, ее локаторы немедленно уловили и это. А когда стало совершенно очевидно, что мы встречаемся, Барби объявила мне бойкот.

Не скрою, я переживала. Прежде мы с ней были хорошими подругами. Наверное, мы неизбежно подружились бы – у нас было много общего. Обе работали агентами по продаже недвижимости, обе были разведены и почти ровесницами (хотя Барби не преминула бы уточнить: ей всего тридцать девять, а мне целых сорок два). У нас были дети одного возраста и во многом одинаковые вкусы. Например, обе любили рассказывать друг другу за ужином страшные истории про бывших мужей.

Барби часто меня смешила. Придумала моему бывшему мужу Эду забавную кличку – мистер Ад. Своего бывшего она почти всегда обзывала непечатными словами, но прозвище моего проливалось бальзамом на мою душу.

Подозреваю, что ничто так не сближает женщин, как возможность поведать друг другу, какими козлами были их бывшие мужья. Это придает дружбе особую теплоту.

Однако стоило возникнуть на горизонте Матиасу, как наши девичьи посиделки канули в вечность. Барби вдруг усмотрела во мне соперницу. А когда Матиас перестал обращать внимание на других женщин в моем присутствии, лучшая подруга объявила меня своим заклятым врагом.

Разве это не печально? То, что женщины ссорятся из-за мужчин?

Когда мужчина находит себе спутницу, то все твердят, что его «заграбастали». В голове не укладывается. Неужто мужчины не способны принимать самостоятельные решения? Неужто стоит им столкнуться с женщиной, как они превращаются в полных кретинов, над которыми властвуют гормоны?

А коли несчастных, управляемых гормонами мужчин не считают ответственными за свои поступки, следует естественный вывод: женщины вертят ими как хотят. Я часто слышала подобное мнение, но соглашаться с ним не желаю. Почему, скажите на милость, Барби не ополчилась на Матиаса? В конце концов, кто пренебрег ею? Вроде бы он, а вовсе не я.

Но моя бывшая подружка думала иначе. Она ясно дала понять, что я браконьерствовала на ее территории, где и поймала в капкан доверчивого мистера Кросса.

Обычно угрюмое молчание Барби действует мне на нервы. Но проведя полдня в компании с четой Каррико, златокудрыми ребятками и столовыми приборами, я радовалась тому, что моя коллега не в настроении поболтать.

Потому что и сама не была расположена к беседе.

Более всего я была расположена выпить. Но не то, что вы подумали. В алкоголе я не нуждалась. Я жаждала напитка с тремя «К»: калориями, кофеином и карбонизацией. Я жаждала кока-колы. Отчаянно. Большой-пребольшой стакан колы и много-много льда.

Прошествовав мимо Барби в крошечную кухню, я открыла холодильник и вынула двухлитровую бутылку (всегда держу в холодильнике запас на крайний случай).

Мне полегчало уже от шипения вырвавшегося из бутылки газа.

Наверное, меня можно назвать колаголичкой. Я начинаю день не с двух чашек кофе, а с двух кружек колы, и каждый раз, когда расстраиваюсь или волнуюсь, первым делом хватаюсь за большой стакан с коричневой шипучкой. Кола для меня все равно что жидкий транквилизатор.

Я осушила стакан почти залпом. Снова наполнила его и вернулась к своему столу. Там покоилась изрядная кипа сообщений, поступивших в мое отсутствие.

Некоторые были от клиентов. Но больше всего записок поступило от двух агентов. Тех самых, что занимались недвижимостью, которую я намеревалась показать Эми и Джеку после осмотра дома Каррико.

Я прочла сообщения и немедленно отхлебнула колы.

Черт. После всего, что случилось, я совершенно позабыла позвонить агентам и отменить встречи.

На показ дома Каррико я отвела час, поэтому звонки от первого агента начались примерно в 10.15 и продолжались каждые пятнадцать минут, пока она не отчаялась со мной связаться. Последнее сообщение было выдержано в обиженном тоне: "Мы ждали больше часа. Перезвони, пожалуйста!"

Второй агент начал с того, что возвестил: "Ждем!" Следующая записка гласила: "Все еще ждем!" Однако этот парень оказался не столь терпеливым, как первая дама. Он сдался через сорок пять минут, высказавшись напоследок: "Где тебя черти носят?"

Я долго изучала эти записки. В практике агентов нередко бывают проколы. Клиенты то неожиданно отменят встречу, то клюнут на какой-нибудь дом и больше ничего не желают смотреть. Или же ты сама перепутаешь время и даты. Случается и такое. Но, очевидно, с теми двумя агентами ничего подобного никогда не происходило. Когда я позвонила с извинениями, их ледяной тон едва не заморозил телефонную линию.

Конечно, мои объяснения звучали довольно неубедительно. Правды я сказать не пожелала – про то, как позабыла обо всем на свете, убеждая полицию в своей непричастности к свежим городским убийствам. Отговорилась тем, что перепутала время. Малый, что осведомился про чертей, имел наглость съязвить: "Порою нам всем недостает профессионализма".

По-моему, я проявила исключительный профессионализм, когда ответила: "Ты абсолютно прав". «Придурка» я добавила, лишь когда положила трубку. Да и то шепотом.

Покончив с неприятной обязанностью оправдываться (чего мне стоили супруги Каррико и полиция!), я позволила себе перевести дух. Позвонила клиентам, разобралась с бумагами, скопившимися на столе, обновила заявки, просмотрела просьбы о займах, то и дело прихлебывая газированный транквилизатор.

Пока я трудилась, Барби головы не повернула в мою сторону. Даже когда у дверей затормозил седан Рида и Констелло, из которого вышли Джек и Эми, коллега не проронила ни слова.

Входная дверь, как всегда, была нараспашку, и Барби не могла не заметить молодых людей. Я, например, отлично видела, как Джек и Эми, даже не взглянув в сторону агентства, чуть не бегом бросились к своей машине.

Барби могла бы полюбопытствовать, почему эта парочка, выехавшая утром со мной, вернулась несколько часов спустя с полицейскими. Рид и Констелло разъезжали на машине без мигалки и прочих опознавательных знаков, но Барби знала, кто они такие. Расследуя убийство Кросса-старшего, Солонка и Перечница допросили в "Кв. футах" всех и каждого.