Текст книги "По следам Синдбада Морехода. Океанская Аравия "

Автор книги: Теодор Шумовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

В обстановке, когда верховные посты в халифате были замещены представителями степного сухопутья, а не жителями прибрежной полосы, где все дышало пряным морским воздухом далеких плаваний, это существенно влияло на стратегию завоевательных походов. Именно тогда ярко высвечивается личность Му'авии ибн Абу Суфьяна, избравшего путь политического реализма. Выходец из внутренней Аравии, он,

55

подобно ранним вождям ислама, до конца своих дней мог бы недооценивать значения моря и оставаться привязанным телом и душой к сухопутным пространствам, дающим удобные возможности нападать, преследовать или спасаться бегством. Но в 639 году он получает должность наместника в Сирии, где оказывается в окружении финикийских морских традиций, в краю корабельных рощ, опытных моряков и судостроителей. Встречи с последними – здесь это еще не арабы, а жители Сирии или греки, перебежавшие к завоевателям,– общение, которого наместник ищет все настойчивее, дают новое направление его мыслям, быстро зреющим в пытливом уме. Левант, где халифат впервые вышел к Средиземному морю, имел все необходимое для создания сильного вооруженного флота, способного со временем сокрушить византийское превосходство на водных просторах. Когда, таким образом, арабская власть, «ногою твердой став у моря», упрочится, Сирия станет главным звеном, сердцевиной торгового пути, который при участии еще двух арабских провинций – Египта на южном Средиземноморье и Месопотамии на Персидском заливе – свяжет Запад и Восток прочными экономическими узами. Транзитная торговля принесет личное богатство и политическую устойчивость. Так мысль Му'авии, увидев Сирию средоточием этих выгод, естественно пришла к образу будущей державы со столицей в Дамаске.

Конечно, именно себя, а не ближайших сподвижников пророка видит сирийский наместник завтрашним «повелителем правоверных», владыкой молодого, стремительно набирающего силы халифата.

Му'авия нашел более сильное средство для успеха мусульман в борьбе с Византией, нежели это могли сделать мединские халифы с их воззрениями вчерашнего дня. Это средство – создание боевого флота. На первой стадии цели Му'авии и тех, кому он до поры до времени обязан отчетом, совпадают, и Дамаск просит у Медины разрешения готовить морской поход на византийское побережье. «Утомительного плавания не будет,– уверяет Му'авия,– мы слышим здесь лай собак и пение петухов на земле греков». Снова и снова он, как скажет спустя почти три века летописец Табари, «неотвязно просит» Умара. Но преемник пророка сдерживает пыл своего подчиненного: трагическая развязка похода наместника Бахрейна ал-Ала ибн ал-Хадрами на восток (его суда были уничтожены только что покоренными персами) крепко засела в его памяти, он больше не хочет и слышать о морском единоборстве. Представитель халифа в завоеванном Египте полководец Амр ибн ал-А с подсказывает У мару нужный ответ, показательный для характеристики бедуйн

56

ских представлений: «На судне люди беспомощны, как черви на щепке, носимой волнами. Те из них, кто не погрузился в воду, погружается в безумие». Смыслом этих глубокомысленных фраз было: не считай себя умнее других, наша сила – на суше. Му'авии пришлось на время смириться: дни переменчивы.

Дни переменчивы. В 644 году халиф Умар пал от ножа, вложенного судьбой в руки некоего перса, и правление перешло к Усману (644 – 656), при котором Амр ибн ал-Ас утратил свое влияние на дела халифата. Эта пора – начало психологического и материального перелома в мусульманской военно-морской истории. Количество поражений, нанесенных арабам в Сирии и Египте с моря, перешло наконец в качество новой государственной концепции, согласно которой лишь морское превосходство могло вывести южные и восточные побережья Средиземного моря из-под ударов греческого флота. В этих условиях новые обращения Дамаска были встречены с большим вниманием и принесли успех целеустремленному наместнику; столица одобрила его мысль о рейде к берегам Византии, было велено приступить к тщательной подготовке похода.

Удача обновляет силы. Му'авия воспрянул духом. По его указу корабельные мастера, кормчие, матросы, весь морской люд Леванта покидают насиженные места – Дамаск, Хомс, Баальбек, Антиохию – и устремляются в портовые города Акку и Тир. Здесь этот пестрый конгломерат – в нем еще мало арабов, но обильно представлены потомки финикийских мореходов, перебежчики из Византии, выходцы со средиземноморских островов и архипелагов – распределен по срочно созданным мастерским, верфям, судоводительским школам.

Непосредственным толчком к тому, чтобы ускорить строительство арабского флота, явилась потеря в 645 году только что завоеванной Александрии в Египте: византийский флот, внезапно появившись у побережья, сокрушительным огнем уничтожил арабские оборонительные линии, после чего высаженный с кораблей десант сравнительно быстро овладел древним городом. Му'авия, а вместе с ним теперь и окончательно прозревшая Медина жаждут реванша. Подстегивать строительство плавучих армад, подстегивать! В руки старательных работников сыплется золото, на плечи нерадивых сыплются удары плетей. Быстрыми шагами идет сирийский стратег к своему звездному часу.

Морская мощь Византии по закону противодействия не только вызвала к жизни военное судостроение арабов, но и дала этому народу купцов и кочевников первые образцы для подражания в этом новом для них деле. Ранние араб

57

ские боевые корабли, перестроенные из торговых судов, имели своим прототипом гордость константинопольских флотов – сильные, со стройным корпусом, дромоны, триремы и галеры. На каждом из новопостроенных судов предусматривалось иметь сто гребцов (две смены по 25 человек на борт) и полтораста воинов, снабженных всем необходимым для ближнего боя; задачам дальнего боя несколько позже служил сифон, укрепленный впереди носа корабля с целью метать на вражеские суда «греческий огонь» (горящие фитили). Большая численность экипажа и отряда морских воинов требовала внушительных размеров их «дома на волнах» и сильной парусной оснастки. Военные задачи не позволяли техническим достижениям, даже когда они доходили до значительного уровня, застыть на месте; четыре главных требования боевой тактики – быстроходность, высокая маневренность, неуязвимость и предельно поражающая мощь – двигали технику судостроения все к новым рубежам. «Дармуна», как сперва назывались мусульманские военные корабли (видоизмененное арабами греческое слово «дромон»), по мере того как флот халифата все увереннее выходил на простор Средиземного моря, в преддверии решающих боев уступила место «гурабу». Этот усовершенствованный тип корабля (плавучая крепость) имел уже не 50, а 180 весел и огромную ударную силу. Армады таких чудовищ, внезапно появившись у какого-либо средиземноморского побережья, наводили ужас и сеяли панику в противоборствующем стане, оправдывая свое мрачное название («гураб» означает по-арабски «ворон», последний у бедуинов считался вестником беды).

При чтении источников подчас возникает впечатление, что насколько византийцы были сильны на море, настолько на суше они уступали арабам; но следует учитывать вознесенный на большую высоту принцип материальной заинтересованности каждого сражавшегося мусульманина, придававший воинству халифата острый порыв и множивший его силу. Поэтому, как можно было ожидать, вскоре после падения Александрии из покоренных частей египетской провинции хлынули тысячи людей, которые смыли византийские отряды. Амр ибн ал-Ас вернул этот ключевой порт в лоно магометанского государства, и это было его последним деянием на посту командующего западным фронтом и наместника в Египте. Этот пост, после того как мавр сделал свое дело и был вытолкан на заслуженный отдых, перешел к Абдаллаху ибн Абу Сарху. При этом последнем зарождается египетское военное судостроение, по своему размаху вскоре вышедшее на первое место, хотя напряженная

58

деятельность сирийских верфей продолжала давать все более ощутимые результаты. Потомки древних мореплавателей из долины Нила, впервые в истории человечества совершивших плавание вокруг Африки,– копты, привлеченные к работе на верфях в качестве корабельных мастеров, внесли значительный вклад в новое дело, использовав при этом и достижения знаменитой александрийской школы, и опыт службы на византийском флоте. Материалом для строительства судов служил строевой лес из Леванта, высокие технологические свойства которого были оценены еще финикийскими мореходами; взамен Египет отправлял в Сирию парусину и канаты. Три стратегических центра постепенно выкристаллизовываются в юго-восточном, арабском углу Средиземноморья, к ним сходятся все нити морской политики халифата середины VII века: Тир, Акка, Александрия.

Уже в 649 году чрезвычайные усилия по созданию вооруженных морских сил принесли столь значительные плоды, что два новорожденных флота – египетский и сирийский, соединившись, вышли в направлении Кипра и захватили этот богатый остров. Показательно, что корабли Египта вел сам наместник Абдаллах ибн Абу Сарх: этим подчеркивались и большое значение, которое придавали походу новые политики халифата, и то историческое обстоятельство, что эпоха Умара и Амра ибн ал-Аса с ее страхом перед морскими сражениями безвозвратно канула во вчерашний день. Образ арабов на Кипре заставляет подумать о том, что «благородный мавр» Отелло в роли кипрского коменданта – не дитя литературной фантазии, это была реминисценция, опиравшаяся на реальные корни.

Первая удача пробудила в массе арабов смелость, до той поры сникавшую перед лицом сильного врага и незнакомой стихии Средиземного моря. Конечно, полное осознание власти над чужими водами было очень медленным процессом, не соответствующим по темпу той быстроте, с которой в последующее время арабские флоты приобретут господствующее положение на средиземноморской акватории. Разрыв этот станет понятным, если учесть, что флотские экипажи халифата и в значительной степени отряды «морских борцов за веру» (по крайней мере в первое время) набирались из коренных жителей Средиземноморья – сирийцев, коптов, греков, знавших военно-морское дело и перешедших в ислам ради личной безопасности и личного обогащения; сами же арабы, выходцы из многочисленных племен «Каменистой» и «Счастливой», а также «Пустынной» Аравии, лишь постепенно вливаются в состав кора

59

бельной обслуги и воинских соединений, действующих на верхней палубе, своей или чужой. Привлекали их – и это соответствовало политическим соображениям властей – командные должности, воинские и технические. Эти люди упорно учились морскому делу, в результате многие стали опытными капитанами и флотоводцами.

Один из них, Абдаллах ибн Кайс ал-Хариси, начиная с 649 года около пятидесяти раз вел арабские корабли на приморские города Византийской империи. Эти операции проводились с целью захвата сокровищ и пленных, но они предусматривали и решение более общей задачи – последовательного обескровливания грозного противника. Они являлись пробой сил перед решительными сражениями, час которых приближался. Тактика внезапных набегов, оплодотворенная принципом материальной заинтересованности, даже самый факт выхода в море все новых и новых кораблей с верфей Сирии и Египта, как и рассчитывали мусульманские политики, прежде всего Му'авия в Дамаске, действительно вносили смятение в стан врага. Естественным результатом явилась первая, столь долгожданная победа арабских флотов над византийским; это произошло в 653 году на рейде Александрии. Хотя Византия и после 653 года продолжала оставаться мощной морской державой, после александрийского триумфа военные корабли халифата становятся достойными соперниками константинопольских армад, тем самым перечеркнув единовластие последних на акваториях Средиземноморья. У тех и других победы сменяются поражениями, горечь последних растворяется в опьянении от новых побед – таков естественный ход событий в жизни каждого явления или отдельного человека, если они что-то делают и чего-то стоят.

Опьяненные первыми успехами – к их числу относится и овладение Родосом сразу после памятного 653 года,– арабы, последовательно двигаясь на запад, устремляются в направлении Крита. Здесь их ждет неудача: одна часть судов, попав под византийский огонь, ушла в пучину, другая стала добычей неприятеля; с третьей, сумевшей бежать с поля боя, благодаря попутному ветру и напряженной работе сотен гребцов, едва унес ноги адмирал Му'авия ибн Худайдж, тезка дамасского наместника. Потрясенные поражением воины пророка подсчитывают урон и наличные силы, они жаждут реванша. Двести боевых кораблей одного только Египта, выстоявших недавно в кровопролитной «битве мачт» у александрийского побережья,– большая сила, счастливый резерв. Громадный флот мчится уже к самому центру Средиземного моря, в Сицилию. Судьба

60

встречает здесь мусульман бледной улыбкой: они стяжают богатую добычу, то же будет и спустя полтора десятилетия, в 669 году, при втором нападении, но острова им не взять. Для осуществления этой последней цели аравийским завоевателям понадобится в IX веке, когда их военно-морское могущество вступит в зенит, семьдесят пять лет морской и сухопутной осады.

Была в головах мусульманских стратегов давняя, неотвязная мысль – приступом с моря и суши покорить Константинополь, сердце Византии. Выполнение столь серьезной задачи требовало основательной подготовки, дальнейшего наращивания боевой силы. В 674 году к уже действовавшим верфям прибавилась новая – на нильском острове Равда. Располагаясь на внутренних водах, она была менее уязвимой в военной обстановке, чем ранее созданные верфи. Используя сооруженные корабли, сын Му'авии ибн Абу Суфьяна (ставшего наконец халифом и перенесшего столицу из Медины в Дамаск) в 674 г. во главе сирийской эскадры осадил византийскую твердыню.

У этого похода имелась предыстория – не очень длинная, но обострившая в арабах жажду овладеть городом на Босфоре. Десятилетием ранее, в 664 году, флот под командованием Буера ибн Арта, поддержанный сухопутными отрядами, осадил Смирну и Константинополь, однако через год, по неясным причинам, последовал приказ об отступлении; по-видимому, это продвижение на дальний север было пока лишь разведывательной операцией. Прошло три года, и новая армия, возглавленная уже сыном халифа Язидом ибн Му'авие'й, повторила путь первой экспедиции. Мощная поддержка флота позволила нападавшим высадиться на европейский берег византийской столицы; но взошедший в эти дни на престол император Константин IV Погонат смог ознаменовать начало своего царствования решительным ударом, который отбросил наступавших далеко прочь.

Известие об этом разожгло новый пыл в Дамаске – обратим внимание на то, что движение на Константинополь начинается после прихода Му'авии к власти в 661 году, следовательно, прежде всего сам халиф был заинтересован в успехе своего начинания. По его приказу стягивают дополнительные силы и средства, и в 672 году арабы устанавливают господство над Смирной, захватывают побережья Киликии и Л и кии; военные корабли халифата вторгаются в Мраморное море, овладевают полуостровом Кизик и, установив блокаду византийской столицы на ближних и дальних акваториях, приступают к планомерной долговременной осаде города.

61

Укрепленные стены Константинополя сами по себе представили серьезное препятствие для мусульманских полчищ. Но главным орудием обороны византийцев явился «греческий огонь», открытый творческой мыслью изобретателя Каллиника; в результате деревянные корпуса боевых кораблей, пропитанные смолой, вспыхивали один за другим, неукротимость пламени сеяла ужас в стане пришельцев. В 678 году арабы отступили, страшная буря на море у Памфилии довершила разгром их некогда грозного флота. Теперь уже надолго в халифате блекнет мечта о покорении стольного града императоров, у стен которого принесено так много бесполезных жертв и развеяна вера во всесилие арабского оружия; в настроениях выходцев из пустыни, составляющих значительную часть войска, начинает проглядывать суеверный страх. Понадобится четыре десятилетия, прежде чем они отважатся на новую попытку: в 717 году тысяча восемьсот кораблей сирийского и египетского флотов устремились к Босфору и во взаимодействии с громадной сухопутной армией осадили ненавистную столицу. Огненный смерч «греческого огня», обрушивавшийся со стен города, и суровая зима, нарушившая доставку продовольствия мусульманам, сравнительно быстро на этот раз решили судьбу поединка: в августе 718 года, в преддверии новой зимы, арабы навсегда уходят от стен византийской твердыни.

Теперь они убеждаются в исключительном значении для них тактики внезапных набегов, принесшей немало успехов до печальной эпопеи константинопольских осад. Успеху такой тактики способствовали значительные тыловые базы: помимо Сирии, связанной с Египтом в единый кулак, сюда входит уже Карфаген, завоеванный арабами в 696 г. Наконец, важным тактическим средством стал быстроходный вооруженный флот. Одновременно с захваченным арабами имуществом и с толпами пленных, увезенных мусульманскими рыцарями наживы, византийская империя теряла веру в свое будущее, что ослабляет ее боеспособность. Наоборот, арабы вместе с поступавшими в их руки богатствами приобретали все большую уверенность в своей силе. Это особенно поддерживало среди них и фанатиков, и корыстолюбцев. В седьмом и трех последующих столетиях разбой был освящен религиозным вероучением.

Мусульманские флоты, нанеся многочисленные раны средиземноморскому подбрюшью Европы, вместе с тем приобщили ее к высшим достижениям арабской культуры, вдохновившим не один чуткий ум на создание новых сокровищ духа. В системе этих достижений четко выделяются,

62

с одной стороны, творческие переработки античного наследия, с другой – образцы, возникшие в процессе общения со странами Востока за пределами Аравии, с третьей – самобытная поэзия, с четвертой – знания в области океанского судоходства. Последнее можно убедительно доказать на примере экспедиций Колумба и Васко да Гамы, Магеллана и даже Кука, которым, например, косой парус, усовершенствованный арабскими мореходами раннего средневековья, позволил двигаться против ветра, беря нарастающий разбег.

В начале VIII века воины халифата овладели всей Северной Африкой, в 711 году вторглись в Испанию, где, не встретив слишком сильного сопротивления, стали оседать, создав, таким образом, одну из важнейших тыловых баз для операций флота. Отсюда арабо-берберская лавина бедуинов двинулась во Францию, но была остановлена рыцарями Карла Мартелла, который в сотую годовщину смерти мекканского пророка навсегда закрыл перед его воинственными последователями дверь в Северную Европу; как и 718 год у стен Константинополя, 732 год под Пуатье нанес тяжелый удар мусульманской экспансии, указав ей непереступимые пределы.

Еще при одном из ближайших преемников отца арабского военного мореплавания Му'авии, халифа Абдалмалике (685—705), список давно действовавших верфей пополнила новая – в Тунисе. Папирусы из Египта, написанные незадолго до 719 года и собранные в коллекции неутомимого русского исследователя истории культуры Н. П. Лихачева, содержат живой материал о древних арабских верфях, который доносит до нас аромат эпохи. Документы, о которых идет речь, представляют собой письма египетского правителя, знаменитого в свое время Курры ибн Шарика, управляющему городом Коме-Афродито, греку Василию. «Постоянна нужда наша в плотниках и конопатчиках для содержания в исправности карабов, акатов и дромонов»,– с тревогой отмечает арабский вельможа, озабоченный, как бы мы сказали сейчас, вопросами налаживания текущего ремонта боевых единиц, три указываемых типа которых строились по образцу византийских оригиналов. Василию предписывается произвести в среде местных жителей набор юношей в ремесленную школу, по окончании которой, как пишет он, «распорядись, чтобы половина их была поставлена строить и конопатить корабли...». «Далее,– продолжает Курра ибн Шарик,– обяжи население твоего округа посадить много деревьев: акаций и других». Это уже забота о сырье: в качестве материала для судостроения акация использовалась в том же Египте

63

еще при фараонах. Любопытна деталь, проскальзывающая в одном из писем: «...получив сие, немедленно в то же мгновение вышли требуемые с твоего округа корабельные гвозди». Уже не в летописи политических событий, а на будничном материале можно видеть, как издалека готовились арабы к морским поединкам.

Общий перечень дел арабского флота на Средиземном море – то объединенного для проведения крупных операций, то (при выполнении менее значительных задач) распадавшегося на региональные соединения – говорит нам о том, в какой последовательности шли походы, и передает нам жаркое дыхание тех беспокойных столетий:

740 год – начинаются постоянные нападения на Сицилию и Сардинию из Северной Африки, а также Испании.

791 год – успешное морское сражение с византийскими силами, пытающимися вернуть Кипр.

806 год – восстание на Кипре. Арабские корабли высаживают многочисленный десант, опустошивший остров и захвативший 16 тысяч пленных.

Первые набеги на Корсику.

812 год – начинаются набеги на Ниццу и Чивитавеккью.

818 год – арабы из Кордовы, после неудачного выступления против эмира Хакама I (796—822) изгнанные из Испании, переправляются в Африку и овладевают Александрией.

825 год – захват острова Крит. Командующий силами вторжения ал-Баллути сжигает свой флот, чтобы этим предотвратить возможное дезертирство и обеспечить колонизацию острова арабами. Пришельцы основывают город ал-Хандак – нынешнюю Кандию.

827 год – арабы из Кайрувана ( 11 тысяч на 85 кораблях ·– в среднем по 130 человек на корабле) высаживаются в Сицилии. Трудные бои и голод вызывают мятеж в их стане. Командующий Асад ибн ал-Фурат грозит последовать примеру ал-Баллути, чтобы пресечь возможность бегства воинов с негостеприимного острова. Своевременное прибытие подкреплений из Испании разряжает напряженную обстановку.

831 год – арабы захватывают Палермо.

838 год – заключив союз с Неаполем и опираясь на первые базы, созданные в Сицилии, арабский флот нападает на южное побережье Италии и Марсель.

841 год – дважды сокрушив сопротивление византийского флота, арабы захватывают Бари и Тарент (Таранто). Под ударом оказываются Апулия, Калабрия, Венеция и союзный Неаполь.

64

Карта мира в представлении североафриканского ученого Ибн Халдуна (1332—1406). Происходит от «карт киблы», которые указывали мусульманам направление в сторону Мекки во время молитвы

Дельта Нила на карте сицилийского географа ал-Идриси (1154 г.)

Глава советской арабистики

Игнатий Юлианович Крачковский (1883—1951)

Габриэль Ферран (1864—1935)

Морис Годфруа-Демомбинь (1862—1957)

Три последние лоции Ахмада ибн Маджида (XV—XVI вв.) с переводом и комментариями

Арабская роза ветров, изображенная в атласе 1551 года Али ибн Ахмада аш-Шарафи из г. Сфакс (Тунис)

D О/Л «VASCO «DA САМ А

К 1519 году португальский картограф уже смог показать на этой выразительной карте

довольно правдоподобные очертания стран, лежащих между Красным морем

и Юго-Восточной Азией

Рукопись книги

судовладельца X века Ьузурга ибн Шахрияра «Чудеса Индии» сохранила изображение лодки, в которой правоверные путники плывут по Персидскому заливу

В труде ал-Бируни (973—1048) по астрономии показаны

фазы Луны, имевшей большое значение для арабского мореплавания

Страницы арабского труда по астрономии и математике, созданного в 969 году

Вот как выглядит описание Малой Медведицы

846, 849 годы – набеги на Остию и Гаэту. Войдя в устье Тибра, арабские корабли проникают к Риму. Повторение константинопольской неудачи. Уцелевшие остатки грозного флота спасаются бегством в открытое море. Пленные мусульманские моряки возводят ватиканский дворец.

853, 854 годы – успешные операции византийских военно-морских сил против побережья Египта. После этого, потерпев сильный урон, арабы приступают к созданию специально оборонительного флота. Его задача – обеспечивать боевое прикрытие тыла, на который опираются эскадры наступления и вторжения. Напряженная работа верфей, которая находится в центре внимания политиков халифата, приносит весомые плоды: наступательные силы, имея защищенные базы, расширяют район боевых действий.

865 год —36 арабских кораблей устанавливают контроль над рядом богатых городов Далмации.

869 год – захват Мальты.

872 год – в трюмах арабских кораблей – сокровища и пленные с островов Эгейского моря. Родина мусических искусств, ристалище талантов Сафо и Алкея; Лесбос не смог противопоставить азиатским «борцам за веру» ничего равносильного – дух беспомощен против железа и огня.

880 год – очередной жертвой становится Пелопоннес.

882—916 годы – деятельность арабской военно-торговой колонии в Италии, на берегу р. Гарильяно. В факте ее создания, по мысли правителя Гаэты, желавшего спасти свои владения от притязаний папы Иоанна VIII, отражено большое влияние арабов на Апеннинах: почти безраздельные хозяева Средиземного моря нередко привлекаются к участию во внутриитальянских дипломатических комбинациях, подчас выступают в роли гаранта политического статус-кво отдельных государств. Удачные морские экспедиции наращивают силу арабской колонии, о которой идет речь; она угрожает независимости средней Италии. Пресечь ее существование удается лишь объединенными усилиями Византии, Беневента, Капуи, Салерно, Сполето и бывших друзей – Неаполя и Гаэты.

902 год – падение Таормины. Отныне вся Сицилия безраздельно принадлежит мусульманам, которые, таким образом, расширяют свой плацдарм на Средиземном море, продвигая его к северу.

904 год – высадка аббасидского десанта у Дамиетты, сыгравшая решающую роль в лишении династии Тулунидов власти над Сирией и Египтом.

Сирийский флот под командованием византийского отступника, перешедшего в ислам, Льва Триполитаника

4 Т А. Шумовский

65

штурмом захватывает богатые города восточного Средиземноморья – Атталию и Фессалонику; кроме несметных сокровищ арабы везут лишь из одной Фессалоники 22 тысячи пленных.

906 год – византийские морские силы во главе с Име-рием одерживают верх над арабским флотом в Эгейском море.

911 год—боевые соединения сирийского флота общей численностью в триста кораблей, ведомые Львом Триполи-таником, наносят поражение силам Имерия у острова Самос.

913 год—основатель династии Фатимидов Махди Абу Мухаммад Убайдаллах (909—934) снаряжает и отправляет (наряду с армией) боевые корабли для завоевания Барки и Египта.

914 год – арабский правитель Сицилии Ибн Курхуб посылает к берегам Африки крупные военно-морские силы, которые, сломив противодействие фатимидского оборонительного флота, увозят богатую добычу.

916 год – Ибн Курхуб выдан и казнен. Фатимиды устанавливают свою власть над Сицилией и оттуда совершают постоянные набеги на итальянское побережье.

918 год – фатимидский флот захватывает Реджо-ди-Ка-лабрия.

920 год – по договору с императором Константином Багрянородным он подавляет антивизантийское восстание в южной Италии.

922 год – военные корабли Фатимидов снова вторгаются в Калабрию и захватывают Сент-Агату.

Сирийские «гурабы», предводительствуемые Львом Триполитаником, потоплены византийцами у острова Лемнос.

925 год – фатимидские корабли, базирующиеся в Сицилии, захватывают Орль в Апулии.

928 год – соединившись с африканскими частями флота, они атакуют Неаполь и Салерно.

934—935 годы – африкано-сицилийский флот Фатимидов нападает на Геную, Корсику и Сардинию, устанавливает контроль над Лигурийским и Тирренским морями.

953—975 годы – правление фатимидского халифа ал-Му'изза, при котором было построено более шестисот боевых кораблей наступательного и оборонного (береговая охрана) предназначения.

956—957 годы – не довольствуясь набегами на христианские владения, корабли Фатимидов, приписанные к сицилийским гаваням, нападают на главный порт арабской Испании Альмерию, откуда возвращаются с обильной добычей.

66

Испанский (кордовский) халиф Абдаррахман III (912—961) высаживает карательный десант в Сусе.

961 год – византийцы во главе с Никифором Фокой, будущим императором, отбирают у арабов Крит.

965 год – византийский флот отвоевывает у арабов Кипр.

1071 год – норманны вытесняют арабов из Сицилии.

1098 год – беда не приходит одна: следом за Критом, Кипром и Сицилией арабы теряют Мальту.

1148 год – потеряна морская столица фатимидской династии Махдия. Вырван последний корень арабской агрессии против Южной Европы.

Время военно-морского могущества трех мусульманских халифатов – восточного (аббасидского), в большей мере североафриканского (фатимидского) и западного (испанских Омайядов) – было долгим, и медленно приближался закат. Объясняется эта жизнеспособность прежде всего продуманной организацией дела на флоте; в сочетании с последовательным расширением сети тыловых баз и высокой производительностью верфей при хорошем качестве спускаемых на воду кораблей морская политика в халифатах, четкое соблюдение кодекса внутрифлотских установлений имели решающее значение для успехов арабского оружия на Средиземном море.

Некоторые данные о порядках на фатимидском флоте, которыми располагает наука, позволяют составить представление и о других соединениях арабских сил в средиземноморской акватории; таких соединений кроме североафриканского, включавшего в свой состав с 916 года и боевые корабли Сицилии, было четыре: критский, сирийский, египетский, испанский (кордовского халифата) флоты. С одинаковой ответственностью за исход морских сражений взаимодействовали на каждом корабле и во всей плавучей армии две равноправные половины: моряки-профессионалы и «борцы за веру», воины. Соответственно этому существовали должности «командующего флотом» и «предводителя», т. е. главнокомандующего военно-морскими силами, разделение это повторялось и на каждой боевой единице. Первый специально отвечал за навигационную часть похода – за работу команд, состояние приборов, оснастки и корпуса, проводку по курсу, маневренность, второй – за вооружение и боевые качества воинских отрядов. Численность корпуса морских офицеров, непосредственно руководивших операциями, при последних Фатимидах доходила до пяти тысяч. Эти люди получали за службу дифференцированное денежное вознаграждение и земельные участки. В низу этой лестницы

4*

67

помещались отряды воинов и флотские экипажи, все те, на кого падало бремя наибольших тягот и опасностей. Состав экипажей был разделен между старшинами, число которых колебалось в зависимости от количества действующих кораблей; в среднем их насчитывалось двадцать. Так как фатимидский флот никогда не имел менее ста боевых единиц (обычное соотношение: 80 галер—10 судов с абордажными площадками —10 грузовых транспортов), старшина – им должен был быть умный и расторопный человек – приходился на пять команд. Каждое из этих лиц младшего командного состава имело поименные списки вверенных его непосредственному попечению моряков; по этим документам бывалые морские волки – остроокие, с хриплыми голосами и натруженными руками – созывались из египетских городов, где они проживали, в старую гавань молодой столицы Каира – Макс для отправки в очередной поход, быть может последний в жизни каждого. Здесь в присутствии главного министра и высших чинов морского ведомства сам халиф выдавал жалованье всем экипажам, затем проводился генеральный смотр, и грозные корабли медленно отплывали на север; древние воды Нила влекли их к средиземноморской арене, к новым победам и поражениям. По возвращении из плавания уцелевшим кораблям и людям устраивался новый смотр.