Текст книги "Неторопливо, бережно, всецело (ЛП)"

Автор книги: Тэмми Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Конечно, – отвечаю я. – Мне бы очень этого хотелось.

Ну, я, вроде как, хотел бы ещё и кончить, но это может подождать. Я потерплю, пока она не будет готова.

– Это был оргазм? – шёпотом спрашивает Рейган. Я представляю, как она улыбается у меня на груди, потому что слышу эти нотки в её голосе. Она поворачивает голову и прячет лицо в мою футболку.

– И сильный, – отвечаю я со смехом. – Крышесносный.

Я мужчина. О да.

Она хохочет, и от этого её плечи дрожат, а нижняя часть тела покачивается на моём члене. Проклятье. Лучше бы она это прекратила.

– Я так и подумала, – шепчет она.

Шлёпаю её по попке.

– Нам стоит тебя одеть, – говорю я, заставляя её слезть с меня.

Рейган встаёт, и я помогаю ей поправить одежду. Её лошадь издаёт какой-то звук, и она смотрит поверх двери стойла. Потом тяжело выдыхает и говорит:

– Это займёт ещё какое-то время.

Из неё вырывается беспокойный, нервный звук, возможно смешок, и она отводит взгляд. Неужели внезапно почувствовала себя неловко?

Я провожу рукой по затылку и заставляю себя не думать о том, каково это – держать её в своих объятиях. Мне уже её не хватает, а ведь она стоит лишь в нескольких метрах от меня.

– Что именно? – спрашиваю я.

– Текила ожеребится сегодня.

Рейган говорит на каком-то непонятном мне языке.

– Она родит малыша, – поясняет она.

– О. – Понятия не имею, что на это ответить. – Тебе нужно позвонить ветеринару?

– Нет, я побуду здесь с ней. – Рейган указывает на кучу одеял. – Она сама справится. Я нужна больше для моральной поддержки и чтобы помочь, если что-то пойдёт не так.

Я чешу голову, не зная, что делать дальше.

– Мне уйти?

Она покусывает нижнюю губу.

– Хочешь остаться со мной? – тихо произносит она.

Господи, да больше всего на свете. Я хочу уснуть вместе с ней, держа её в своих объятиях. Да, сексом с ней я тоже хочу заняться, но сейчас это наименьшее из моих желаний.

Я киваю.

Рейган расстилает одеяла на тюк сена, на котором мы сидим. Показывает мне, что можно ложиться, а потом устраивается в моих объятиях. Я умиротворённо вздыхаю.

– Сколько сейчас времени? – спрашивает она.

Я смотрю на часы и зеваю.

– Одиннадцать тридцать.

– Уже поздно, – шёпотом говорит она.

Рейган кладёт голову мне на грудь, а руками обхватывает мою талию.

– Позволь мне обнять тебя, – прошу я и губами прижимаюсь к её лбу.

– Эй, Пит, – шепчет она.

– Да? – также шёпотом отвечаю я.

– Завтра я хочу снова тебя поцеловать, – тихо произносит она.

И хихикает, отчего моя грудь трясётся. И это самый красивый звук, который я когда-либо слышал.

Я тоже хочу завтра её поцеловать. И не раз.

Во сне я бегу на звук голоса Рейган. Я очень хорошо её слышу, но не могу разглядеть. Знаю, что это сон, а присниться может какая угодно хрень, поэтому не паникую. В отличие от неё. Очевидно, что она расстроена, и я пытаюсь разыскать её в тумане. Но у меня не получается. Внезапно что-то выдёргивает меня из сна, и я прихожу в себя, лёжа позади Рейган в амбаре, где мы уснули. Из её горла вырывается тихий всхлип. Я смотрю на неё и понимаю, что она спит. Её глаза крепко зажмурены, а сама она свернулась калачиком. Когда мы засыпали, Рейган прижималась ко мне. Когда она успела отодвинуться?

– Рейган, – зову я тихо. Она вздрагивает и бьёт меня по руке. Ей всё ещё снится сон, и я не знаю, как вернуть её к реальности.

– Рейган, – повторяю я, но уже громче.

Её глаза распахиваются, и она постепенно просыпается. Хлопает ресницами, когда видит, что я смотрю на неё. Она тяжело дышит, но быстро успокаивается.

– Мне приснился сон, – говорит она. Оглядывается вокруг, а потом откидывается назад на одеяло, и её тело расслабляется.

– Плохой? – спрашиваю я.

Рейган кивает. Я ложусь на бок, подперев голову рукой, чтобы видеть её. Она придвигается ближе ко мне, и я кладу руку на её талию.

– Прости, – бормочет она.

Обнимаю её за талию и притягиваю к себе.

– Не стоит извиняться, – отвечаю ей.

– Раньше я принимала лекарства, чтобы избавиться от сновидений, но от них голова казалась ватной, поэтому я перестала.

Она смотрит на меня, и её зелёные глаза медленно моргают.

– Иногда я плохо сплю.

Убираю прядку волос с её лица.

– Тебе снится то, что случилось той ночью? – спрашиваю я.

– Иногда.

Рейган смотрит в сторону, избегая моего взгляда. Очевидно, не очень хочет об этом говорить.

У меня много вопросов, но я не хочу ворошить эти воспоминания, тем более если она старается похоронить их в глубине сознания.

– Ты снова переживаешь всё это во сне? – интересуюсь я.

Она качает головой.

– Не само изнасилование, – она произносит это как самое обычное слово. А у меня внутри всё сжимается. – Мои сны скорее о чувствах. Чаще всего, о сожалении.

– О чём ты жалеешь? – спрашиваю я.

Рейган смотрит на меня, как будто ищет невидимую связь между нами, и мне это нравится. Чертовски нравится.

– Я жалею, что вообще пошла на ту вечеринку, – отвечает она. – Мне нужно было остаться в общежитии и заниматься.

– Ты знала его? – снова задаю вопрос. – Или это был незнакомец?

– Я никогда раньше с ним не встречалась. Вот почему чувствую себя такой идиоткой. Мне не стоило идти с ним в ванную. И оставаться наедине с незнакомым мне человеком. – Она тяжело выдыхает. – Вот он целует меня, а спустя минуту я прошу его прекратить, потому что мне неприятно. Но он не останавливается.

Рейган вздрагивает, а мне хочется накрыть её всем телом и защитить. В уголке её глаза появляется слеза и катится вниз по виску.

Она шмыгает носом.

– Прости, я не собиралась плакать при тебе.

Рейган усмехается, но это больше похоже на смех сквозь слёзы.

– Ты кончила, сидя на моём колене, – спокойно отвечаю я. – Думаю, поплакать при мне ты тоже можешь.

Её лицо краснеет, но она улыбается. А потом шепчет:

– Я раньше никогда такого не делала.

– Никто никогда не доводил тебя до оргазма? – спрашиваю я.

Я и так знаю ответ, но хочу услышать это от неё. Не знаю почему, просто мне это нужно. Перекидываю ногу через её бёдра и оказываюсь сверху, но она вроде бы не против. Мне очень хочется расстегнуть её платье, чтобы прикоснуться руками к её животу. Но я довольствуюсь тем, что сейчас имею.

Рейган качает головой.

Провожу пальцем по её носику и задаю вопрос:

– А сама ты никогда так не делала?

Она снова качает головой.

– Нет. – Смотрит мне в глаза и произносит: – Спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста, принцесса, – посмеиваясь, отвечаю я. – Я в вашем распоряжении.

– Да ты сама щедрость, – язвит она, толкая меня в плечо.

– Моя цель – угодить клиенту, – смеюсь я. Боже, благодаря ей я чувствую себя так легко и свободно.

– Думаю, у меня могли появиться к тебе настоящие чувства, – выпаливаю я. И сразу же хочу прикусить язык и забрать свои слова обратно.

– Хорошо, – отвечает Рейган и улыбается, прижимаясь к моей груди и обнимая меня, а потом прячет лицо в моей футболке. Думаю, я её смутил.

– Я открыл тебе сердце, а ты говоришь «хорошо»? – Сжимаю её в своих объятиях.

– М-м-м… – бормочет она. Я чувствую, как её губы касаются моей футболки, а дыхание согревает ткань. Она смеётся. – Ты ведь не серьёзно говоришь, что открыл мне своё сердце, Пит. – Она передразнивает меня, изображая мой низкий голос. – Думаю, у меня могли появиться к тебе настоящие чувства.

Рейган смеётся, и, чёрт побери, это такой прекрасный звук, что он просто не может раздражать.

Она приподнимает край моей футболки, и её пальцы скользят по моему животу. Накрываю её руку своей, чтобы прекратить эти исследования. Я слишком возбуждён. Не думаю, что моя эрекция вообще спадала после того, что произошло, и теперь упирается в «молнию» брюк.

– Почему я не могу к тебе прикоснуться? – шепчет она.

– Потому что сейчас я практически на грани, – тоже шёпотом отвечаю я.

Рейган садится, чтобы видеть моё лицо:

– Что это вообще значит?

Я прижимаюсь губами к её лбу, оттягивая момент:

– Это значит, что я – парень. А ветер-то всё дует.

Она хмурит брови:

– Что?

Я смеюсь.

– Ничего. – Но уже не могу перестать хохотать. И получаю от неё толчок в грудь.

– Ничего весёлого в том, чтобы смеяться одному.

Примерно минуту она молчит, а потом произносит:

– Со сколькими женщинами ты спал?

Я закрываю глаза и морщусь.

– Я давно перестал считать. Когда уже не хватало пальцев.

– Больше, чем десять? – тихо говорит она.

– Ага, – ворчу я. Сам не в восторге от своего ответа, поэтому не жду, что ей он понравится.

– Больше, чем пальцев на руках и ногах? – спрашивает Рейган.

– Возможно, – выдыхаю я. – Чёрт, я не знаю.

– Ты знаешь, как их зовут? – Она выпрямляется и садится передо мной, скрестив ноги в позе лотоса, потом одёргивает платье, прикрывая им колени.

Я тоже сажусь, чтобы видеть её лицо. Кладу руку на её колено и большим пальцем вырисовываю на нём круги.

– Некоторых из них. – Я поднимаю вверх палец, когда вижу, что она хочет спросить что-то ещё. – Но у меня уже достаточно давно никого не было. Ещё до того, как меня посадили.

Я украдкой смотрю на неё.

– Это хоть что-то значит?

Выражение её лица смягчается, и она выдыхает:

– Я не хотела осуждать, Пит. Просто пытаюсь узнать тебя.

Я киваю, не в силах поднять на неё взгляд.

– Ты когда-нибудь был влюблён? – спрашивает она, искренне мне улыбаясь. И этот вопрос кажется не таким сложным, как предыдущий.

До этого момента – нет. Но этого я не произношу, потому что, сделав так, лишь напугаю её.

– Возможно, – я ухожу от прямого ответа.

– Как это понимать? – задаёт Рейган вопрос. – Возможно? – Её глаза прищурены.

– Не знаю, – отвечаю я. Мои чувства к ней отличаются от всего, что я испытывал к кому-либо прежде. Это любовь? Я не знаю. Слишком рано об этом говорить. Мне нужно время, чтобы разобраться, прежде чем смогу это объяснить.

– А что насчёт тебя? – спрашиваю её. – Ты когда-нибудь была влюблена?

Она качает головой.

– Нет. – И широко улыбается.

– Что? – Я вытираю нос. – У меня козявка торчит?

Она хохочет:

– Нет, – и убирает мою руку. – Я никогда не влюблялась.

Примерно секунду взгляд её зелёных глаз устремлён вдаль, а затем возвращается ко мне.

– Ты бы понял, если бы полюбил? – интересуется она.

Я качаю головой из стороны в сторону, как будто взвешиваю её слова.

– Думаю, да.

Рейган улыбается.

– Можно ещё кое о чём спросить? Или я тебя уже достала?

Если честно, я так долго был взаперти. Сидеть в тюрьме одиноко, и мне нужно с кем-то поговорить. И я хочу разговаривать именно с ней. Только с ней.

– Но я тоже буду задавать вопросы.

– Справедливо, – говорит она.

А потом долго обдумывает следующий вопрос.

– Наш первый поцелуй, – шепчет она. – Он был эпичным.

– О да, – соглашаюсь я.

– Он всегда такой эпичный? С каждой девушкой, с которой ты был?

Я провожу рукой по затылку.

– Большинство девушек не испытывают оргазм, когда я их целую. – Я смеюсь. – Ты это хотела узнать?

Рейган качает головой.

– Нет, в смысле… – Она краснеет. – Знаю, для тебя он был не особо запоминающимся, но для меня – по-настоящему эпичным.

Я придвигаюсь ближе и прижимаюсь губами к её губам, потому что сейчас мне это просто необходимо.

– Знаю. Я почти кончил в штаны, когда смотрел на тебя.

Снова её целую, и она мурлычет от удовольствия. Но когда смотрю ей в глаза, она закрывает лицо.

– Ты говоришь так, будто это всё ерунда. – Она стесняется.

Я поднимаю её подбородок, чтобы она взглянула на меня.

– То, что я делал раньше с другими девушками – вот это было ерундой. А то, что случилось сегодня? Это далеко не ерунда. – Я щёлкаю её по носу, потому что собираюсь перевернуть собственный мир и хочу разрядить обстановку на случай, если она меня отвергнет.

– У меня есть к тебе чувства, Рейган, – тихо говорю я. – Не могу объяснить какие. Да и не хочу. Но даже не думай, что произошедшее сегодня между нами было чем-то непримечательным. Потому что это не так. Это было грандиозно. И я хочу продолжения. Хочу, чтобы мы узнали всё друг о друге. Хочу познакомить тебя с моей семьёй. Хочу пойти с тобой на свидание. – Я оглядываюсь вокруг. – Это местечко милое, но… серьёзно?

Она смеётся и спрашивает:

– Ты хочешь, чтобы я встретилась с твоей семьёй?

– Если уверена, что сможешь это выдержать. Нас пятеро. И все мужики.

– Мужчин как таковых я не боюсь, – объясняет Рейган.

– Только того, кто прикасается к тебе.

Я провожу костяшкой пальца по её скуле, а она тянется к моей руке и целует ладонь.

– Вы с братьями внешне очень похожи, – произносит Рейган.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я.

– Я видела их, когда тебя выпустили из тюрьмы, – тихо отвечает она.

– Ты была там?

Она кивает.

– Отец сказал мне ждать в машине, пока разговаривал с тобой по поводу лагеря. – Она покусывает нижнюю губу, словно беспокоится, как я отреагирую. – Прости. Надо было раньше рассказать, – вздыхает она. – Вроде как это я попросила, чтобы тебя сюда пригласили. И мы могли встретиться.

– Рад, что ты это сделала.

Никогда не чувствовал себя счастливее.

– Твои братья тоже все в татуировках, – говорит Рейган, изучая рисунок на моей руке, посвящённый маме. Приподнимает мою руку и обводит татуировку, тянущуюся по предплечью до края рукава. – Я бы хотела увидеть их все, чтобы понять, почему ты их делаешь.

Рейган обводит кружком американский флаг.

– Эта – на память о друге, который погиб в Афганистане.

Её шёлковые пальчики скользят по дракону на внутренней стороне руки.

– А эта? – мягко спрашивает она.

– Результат одной чересчур бурной ночи, – со смехом отвечаю я.

Её рука скользит по краю моего рукава.

– Полагаю, дальше мне нельзя, – говорит она.

Я хватаюсь за ворот футболки и стягиваю её через голову, как обычно это делают парни. Она широко улыбается, а в глазах пляшут дьявольские огоньки. Но я меняю положение – спиной прислоняюсь к двери стойла, а её усаживаю к себе на колени.

– Если ты собираешься изучать меня, то я буду делать то же самое с тобой, – предупреждаю её. И легонько провожу пальцами вверх по её ноге.

А потом её губы касаются фразы на моей ключице. И она нежно посасывает мою кожу. Я издаю тихий стон, а руками провожу по внутренней поверхности её бёдер. Её кожа очень мягкая и шелковистая, но я понимаю, что скоро мне придётся остановиться. Я не могу получить всё сразу за одну ночь. Она наклоняется, чтобы прочесть слова на моей груди, к которым только что прикасалась языком.

– «Один за всех, все за одного», – тихо зачитывает Рейган. – Это о твоих братьях?

Я киваю.

– Я живу ради них. Когда я думал, что Мэт умирает, то хотел умереть вместе с ним.

– Твой брат мог умереть? – спрашивает она. Её руки больше не изучают мои татуировки, и она смотрит мне в глаза.

– У Мэта был рак. Лечение стоило очень дорого, и Логану даже пришлось бросить колледж и вернуться домой. У нас не было ни гроша, и мы очень боялись, что он умрёт. – Я смотрю ей в глаза. – Ты действительно хочешь об этом услышать? – спрашиваю её.

Она кивает и устраивается поудобнее в моих объятиях.

– Я хочу услышать всю историю.

– Сэм и я взялись за подработку у одного мужика в нашем районе, чтобы заработать немного денег. Не то чтобы это было незаконно…

Я делаю паузу и ругаюсь. Не могу её обманывать.

– Мы знали, что это незаконно, но нам нужны были деньги для Мэта. Вот так меня и арестовали.

Я не горжусь этим, но и прошлое изменить не могу. Это всё равно, что пытаться засунуть зубную пасту обратно в тюбик.

– Отчаяние может заставить людей поступать так, как им не свойственно, – тихо говорит Рейган. – Как сейчас Мэт?

Я улыбаюсь.

– У него ремиссия.

– О, хорошо, – выдыхает Рейган. – Расскажи мне об остальных.

– Пол – самый старший. У него есть дочка Хайли, и она половину времени живёт с нами. И Логан, о нём я уже говорил, он учится в Нью-Йоркском университете.

Она загибает пальцы.

– И есть ещё один, да?

Я киваю.

– Ага.

– А где он?

– Он уехал в колледж, получив футбольную стипендию.

Воплощает мечту в жизнь. Мою мечту. Сэм просто хотел печь торты. Но Пол говорит, что мы все должны получить образование, вот он и уехал.

– Вы близки? – спрашивает она.

– Не так близки, как раньше.

– Но вы же можете вернуться к былому общению?

Можем ли?

– Я хочу попробовать.

И попробую. Как только вернусь домой.

Рейган крепче прижимается ко мне и остаётся в такой позе. Через несколько минут её дыхание становится размеренным, и она расслабляется в моих объятиях. Я смотрю на неё и понимаю, что она уснула, но не хочу её отпускать. Так что я укрываю нас обоих одеялом и крепко-крепко прижимаю её к себе.

Рейган

Я просыпаюсь от негромкого лязгающего звука. Сажусь и ощущаю влагу там, где спала на плече Пита. Похоже, нам было очень жарко от прикосновения кожа к коже. И, кажется, я его ещё и обслюнявила. Фу. Я вытираю рот и сажусь. Пит шевелится рядом со мной, а потом замирает. Он поднимает голову и оглядывается по сторонам. После чего издаёт стон и откидывается назад на одеяла.

– Вот дерьмо, я облажался, – ворчит он.

– Твоё счастье, если это окажется не так, – подаёт голос мой отец. Он стучит крышкой о ведро с кормом, когда зачерпывает сладкую еду для лошадей. Линк помогает ему. Но в отличие от него, отец создаёт намного больше шума.

Я закрываю глаза. Отец в бешенстве. А я ведь просто спала в амбаре с Питом. И он это знает.

– Вот дерьмо, – говорю я.

– Вот дерьмо, – повторяет Линк.

Пит закрывает глаза и ухмыляется.

– Прекрати подавать дурной пример, – смеясь, шепчет он.

– Доброе утро, Пит, – с фальшивой радостью в голосе произносит отец, когда проходит мимо нас с вёдрами в руках. Я поднимаюсь, но когда стаскиваю с Пита одеяло, понимаю, что он всё ещё без футболки. Он снял её прошлой ночью, чтобы я могла рассмотреть его татуировки. Всё это выглядит очень плохо.

– Где твоя футболка? – шёпотом спрашиваю я, пытаясь найти её в ворохе одеял, но безуспешно.

– Вот дерьмо, – снова произносит Линк. Он выныривает откуда-то позади меня, держа в руках синюю футболку Пита.

– О, синяя футболка, – говорит Пит.

– О, синяя футболка, – повторяет Линк.

Пит забирает её и надевает через голову. Он протягивает руку к Линку, чтобы потрепать его по голове, но тот уклоняется.

– По крайней мере, он больше не говорит «дерьмо», – произносит Пит.

– Дерьмо, – повторяет Линк.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

– Линкольн! – орёт отец. – Принеси мне то ведро.

– Принеси мне ведро, – говорит Линк. И мчится с ведром к отцу.

– Доброе утро, – тихо произносит Пит. Он поворачивается, опускает ноги на пол, а потом встаёт и потягивается, демонстрируя небольшой кусочек своего пресса, и мне хочется наклониться и лизнуть его. Боже, откуда взялись такие мысли?

– Доброе, – бормочу я и облизываю губы.

– Прекрати так на меня смотреть, – шепчет Пит.

– Как? – тоже шёпотом отвечаю я. Но уголки губ всё равно изгибаются в улыбке, и я ничего не могу с этим поделать.

– Словно я леденец, который ты хочешь лизнуть, – говорит он. А потом поправляет спереди свои штаны, и я не могу не заметить там выпуклость.

– Прекрати на него смотреть, – шипит он.

Я ищу взглядом отца, но тот уже ушёл из амбара.

– Я даже не знала, что смотрю на него! – возмущаюсь я.

Пит берёт мою руку и прижимает её к своей выпирающей эрекции. Из него вырывается вздох, когда я провожу по ней кончиками пальцев.

– Рейган, – стонет он. Поворачивает бедро и коленом закрывает мне доступ. – Не могла бы ты перестать? Я бы хотел сегодня отсюда выбраться.

– Лизать как леденец? – спрашиваю я, не в силах выкинуть эту мысль из головы. – Ты так можешь?

Он ухмыляется и почёсывает затылок.

– Ну, я-то нет. А вот ты бы могла.

Его голос мрачный и немного неразборчивый от того, что он только проснулся.

– Забудь, – говорит он. А потом ставит меня на ноги и оставляет на моих губах лёгкий поцелуй.

– Эй. – Я отталкиваю его. – Несвежее дыхание.

– Мне всё равно, – отвечает он и тянется, чтобы быстро меня поцеловать. Но я подставляю щёку. – Ну пожалуйста, – умоляет он.

Я вытягиваю губы и быстро чмокаю его, стараясь не дышать.

– Уже лучше, – мурлычет Пит. А после спрашивает: – Может, мне лучше пойти и поговорить с твоим отцом?

Так мило, что он вообще об этом подумал.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

Я слышу ржание лошади и вспоминаю, почему мы вообще остались ночевать в амбаре. Встаю на тюк сена, чтобы взглянуть на Текилу. Она уже на ногах, и, по всей видимости, мне не стоило так переживать. Моя девочка справилась.

Пит кладёт руки мне на плечи и прижимает меня к себе. Отец врывается в амбар, хлопнув дверью. Я подпрыгиваю, но Пит меня не отпускает.

– Пит, тебе никуда не нужно идти? – спрашивает отец. – Например, в свой домик, в свою кровать?

Пит кивает.

– Да, сэр, – отвечает он и поворачивается ко мне. – Ещё увидимся?

Я киваю. А желудок делает сальто, когда он прикасается своими губами к моим.

– До встречи, мистер Кастер, – говорит он.

– Иначе и быть не может, – отвечает отец.

Он ещё несколько минут грохочет где-то в амбаре, пока я кормлю Текилу морковкой. Я пропустила весь процесс рождения малыша. Но счастлива, что всё прошло без осложнений.

– Хорошо спалось? – рявкает отец, не поднимая головы от своего занятия.

Я киваю. От одной только мысли об этом мой желудок устремляется вниз.

– На самом деле, да.

– Рейган, – вздыхает отец.

– Да, папа, – отвечаю я сладким голоском. Он в бешенстве, но я его не успокою. И, наверно, я этого заслуживаю за то, что провела всю ночь в амбаре с Питом.

– Не вынуждай меня убивать этого мальчика, – предупреждает он.

– Да, сэр, – отвечаю я, опустив голову, чтобы он не заметил мою улыбку. – Хотя тебе следует знать, что мы не делали ничего плохого. Он вёл себя как джентльмен. Он просто… – Я расправляю плечи. – Он просто обнимал меня.

Отец резко вздыхает. Я не позволяю никому к себе прикасаться, и он это знает. В этой ситуации я с тем же успехом могла бы сказать «он всю ночь трахал меня». Не сомневаюсь, с точки зрения отца это было бы примерно одно и то же.

– Хорошо, – бормочет он. И продолжает бросать сено лошадям, по одной охапке каждой.

– Папа, – зову я. Он останавливается и поворачивается ко мне. – Это ведь нормально, что я, возможно, влюбилась в него?

Глаза отца расширяются, и он вздыхает.

– Рейган, – спокойно произносит он. – Тебе стоит поговорить об этом с мамой.

– Хорошо… – отвечаю я.

– Если ты хочешь обсудить, как лучше дать ему по яйцам, – говорит он и показывает пальцем на свою грудь. – Тогда я к твоим услугам. Но если ты хочешь поговорить о чувствах, эмоциях, контрацепции и прочем, то иди с этим к маме.

– Как это ты так быстро перешёл от чувств к контрацепции? – Я просто обязана спросить.

– Потому что так всё и происходит, Рейган. Люди очень быстро переходят от сильных чувств к контрацепции. Для мужчин это естественно. – Он снимает свою кепку и проводит рукой по волосам. – Когда-то и мне было двадцать один год.

– Именно тогда ты встретил маму, – говорю я с улыбкой. Видно, что ему неловко. Поэтому я напираю дальше: – И вы перешли от глубоких чувств к контрацепции? – спрашиваю я, щёлкая пальцами. – Вот так?

– Нет, – отвечает он, отводя взгляд. – А как, по-твоему, появилась ты?

Теперь он улыбается и кивком указывает в сторону дома.

– Иди и поговори с мамой.

– Слишком много информации, папа, – напеваю я. – Слишком много информации.

Поворачиваюсь и иду в сторону дома.

– Рейган! – зовёт отец.

Я оборачиваюсь.

– Пит – хороший парень, – говорит он. – Но он всё-таки парень.

– Мы не будем торопиться, папа, – отвечаю я. Чувствую, как краска приливает к моему лицу.

– М-м-м… хм-м, – бормочет он и возвращается к работе.

– Не торопись, – говорит Линк.

– Я люблю тебя, Линк, – кричу я.

– Я тоже тебя люблю, – отвечает он.

Я захожу через заднюю дверь и вижу, как мама наливает себе кофе.

– Пит всё ещё жив? – спрашивает она и садится за стол.

– Пока что да, – вздыхаю я. – Мы уснули. Клянусь, ничего не было.

Ну, на самом деле было. Но мы не делали ничего такого. Ничего, что могло бы перевернуть весь мой мир.

– Тогда почему ты вся светишься? – спрашивает она. – От того, что ничего не произошло?

Она легонько хлопает по столу рядом с собой и говорит:

– Присядь-ка.

– Мам, – ворчу я, и это звучит так по-детски.

– Садись, – уже строже повторяет она. Я плюхаюсь на стул.

– Он был нежным?

Я киваю.

– Он был внимательным?

Я киваю и кусаю нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

– Он был осторожен? – Она выгибает бровь, задавая последний вопрос.

– Боже, мама, – возмущаюсь я. – Мы ничего не сделали. Он просто поцеловал меня.

– Я запишу тебя на приём к моему гинекологу, если тебе нужны противозачаточные, – произносит она и смотрит на меня.

Я понимаю, что киваю в ответ, и мама улыбается, похлопывая меня по руке.

– Хорошая девочка, – говорит она и вздыхает с облегчением.

Пит

Я присматриваю за группой ребят с нарушением слуха, а они выстраиваются в очередь вокруг манежа, чтобы покататься на лошадях. Глухие дети стремятся общаться в своей компании, практически не взаимодействуя с другими ребятами из лагеря. Посмотрим, смогу ли я что-то с этим сделать. С тех пор, как мой брат потерял слух, я кое-что понял – глухие дети не считают себя неполноценными. У них есть своя собственная культура, и они могут жить в обществе с минимальной посторонней помощью или вообще без неё. Но объединяются, поскольку у них есть кое-что общее – язык жестов.

Раньше я не проводил особо много времени рядом с лошадьми. Сказать по правде, вообще не проводил. Это великолепные, крупные, сильные монстры, и одна из них, которую я веду вокруг манежа, постоянно подталкивает меня, тыкая носом мне в плечо.

– Может, хватит уже? – спрашиваю я, но в ответ она лишь шумно выдыхает и нюхает мой затылок, при этом скинув с моей головы бейсболку. Я наклоняюсь, чтобы поднять её. И тут же, получив по заднице, падаю руками в грязь.

Я отряхиваю руки и озираюсь по сторонам. Эдвард, которого я больше не называю Тик-Таком, после того как узнал его историю, ведёт ещё одну лошадь. И громко смеётся надо мной.

– Чувак, похоже, тебя отчехвостили. Снова.

Он издаёт смешок, и я показываю ему средний палец. Эдвард смотрит куда-то мне за спину и тихонько присвистывает. Я оборачиваюсь и вижу, что к нам приближается Рейган. Должно быть, она приняла душ, потому что её волосы всё ещё влажные. Она заплела их в две косички, которые достигают её плеч. На ней футболка и обрезанные джинсовые шорты, а на ногах – коричневые кожаные сапоги, доходящие до середины икры. Чёрт, она прекрасна.

Рейган подходит ближе и похлопывает лошадь, которую я веду.

– Джульетта задала тебе жару? – спрашивает она.

А затем тянется к уху лошади и что-то ей шепчет. Волоски на моих руках встают дыбом, а ведь её нашёптывания даже не предназначаются мне. Джульетта трясёт головой, и Рейган смеётся. Чёрт, какой восхитительный звук.

Она проходит мимо меня с ведром в руках.

– Ты куда? – кричу ей вслед.

Она оглядывается, улыбаясь через плечо.

– Собираюсь привести Ромео к Джульетте, – отвечает она. – Вот почему она такая недовольная. Её бойфренд тусуется с коровами.

И кивает в сторону пастбища.

– Хочешь мне помочь? – спрашивает она.

С ней Линк, и он идёт рядом практически так же близко, как и Мэгги, её собака. Сомневаюсь, что собака хоть когда-то от неё отходит. Чёрт, я хочу превратиться в щенка и тоже следовать за ней по пятам. Отдаю поводья, которые держу, одному из парней из программы для несовершеннолетних. Он ухмыляется и качает головой. Это именно он вчера назвал меня подкаблучником. Ага. Наверно, так и есть. Но это меня волнует меньше всего.

Я бегу за Рейган, и когда догоняю, она смеётся.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – говорю я. И так сильно хочу её поцеловать, что почти ощущаю её вкус.

Она краснеет.

– Спасибо, – отвечает она и смотрит себе под ноги.

– Я соскучился, – признаюсь я.

Рейган широко улыбается.

– Ты видел меня час назад, – напоминает она. Как будто я не знаю. Я могу думать лишь о том, как прекрасно держать её в объятиях и прижимать к груди.

– Твой отец разозлился? – спрашиваю я. Это на самом деле важно. Я хочу понравиться её родителям, но боюсь, что всё делаю неправильно. Никогда раньше не знакомился с родителями девушки. Просто не было необходимости. Но с Рейган… всё по-другому.

Она пожимает плечами.

– Немного. – И смеётся. – Мы поговорили о том, как дать тебе по яйцам; что мужики хотят только одного; а потом он поделился чересчур откровенными подробностями о контрацепции.

Я останавливаюсь. Ничего себе. Тут есть о чём подумать.

– Ты говоришь на подобные темы с отцом?

Она пожимает плечами.

– Не на все. С остальным он отправил меня к маме.

– С чем это – остальным?

Её щёки ещё больше розовеют.

– С разговором о контрацепции и всем прочем.

– Ох, – выдаю я. Это звучит по-идиотски. Но Рейган и в самом деле меня ошарашила.

Она подходит к изгороди и наклоняется, чтобы пролезть между балками. Я следую за ней, и Линк тоже. Он в своём собственном мире и, кажется, напевает какую-то песенку. Но настолько тихо, что я не могу понять какую.

– Так ты… э-э… думаешь об этом, да?

Рейган закусывает нижнюю губу и кивает.

– Ага.

– Я… э-э… не знаю, что сказать по этому поводу.

Я снимаю бейсболку и почёсываю затылок.

– Тебе и не нужно ничего говорить, – пожимая плечами, отвечает она. – Я просто хотела, чтобы ты знал, что я об этом думаю.

О боже. Моё сердце бьётся в груди как сумасшедшее. Вот засада.

Рейган прищуривается, глядя на меня, хотя, возможно, это от солнца.

– Можешь прямо сказать мне, если я не интересую тебя в романтическом смысле, Пит. – Она тяжело вздыхает. – Со мной всё будет в порядке.

Она отворачивается и подносит к губам два пальца. Воздух разрезает пронзительный свист. Линк затыкает уши и ухмыляется. Внезапно лошадь срывается с места и несётся в нашу сторону, словно осколок чёрно-белой молнии. Рейган взвизгивает, когда я толкаю её себе за спину, и одновременно смеётся. Лошадь останавливается буквально в шаге от моих ног и фыркает мне в лицо.

– Твою мать, – выдыхаю я.

– Твою мать, – повторяет Линк.

Вот чёрт. Это плохо. Мне нужно научиться следить за языком, когда этот паренёк поблизости.

– Милая лошадка, – произношу я и наблюдаю за Линком.

– Милая лошадка, – повторяет он.

– Так-то лучше, – тихо говорю я. Линк кивает и поднимает ведро повыше, чтобы лошадь могла до него дотянуться.

– Это Ромео, – говорит Рейган, накидывая на него узду. Она похлопывает его по боку. – Он постоянно убегает, чтобы потусоваться с коровами. А Джульетта расстраивается и вымещает свою злость на всех подряд.

Девушка похлопывает жеребца, но его интересует только возможность засунуть голову в ведро. Она ведёт его обратно к амбару.

Я следую за ней и внимательно смотрю под ноги, когда мы идём рядом. Рейган молчит. Чёрт, может, она думает о предохранении. Я не знаю. В этом плане я подготовлен. Всегда подготовлен, но она не готова к тому, чего хочу я. Даже близко.

Когда мы подходим к амбару, Рейган протягивает поводья Линку и говорит: