Текст книги "Время лечит"
Автор книги: Тэмми Блэквелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27
С тех пор, как ушел Чарли, прошло около трех часов. Где-то наверху зазвонил телефон. Боб ответил, спросил про «девчонку Мэттьюс», а затем дал кому-то знать, что «мы» уже в пути. Когда Боб открыл дверь и сказал об этом Кори, я, наконец, поняла, что Джэйс ко мне не придет.
– Мисс Донован, скоро вы встретитесь с вашими обвинителями, – сказал Кори, отключая напряжение на прутьях клетки. – Я надену на вас эти наручники, и в ваших же интересах не делать никаких глупостей.
Учитывая, что Боб направил ствол мне на затылок, я подумала, что это разумное предупреждение.
– Мы проведем вас по лестнице за пределы дома – сопровождать вас будут только я и Боб, но остальные Стратиго и стражи находятся в боевой готовности. У вас не будет возможности сбежать.
– Я невиновна, – сказала я подавленным голосом. – Зачем мне пытаться бежать?
Кори зашел в камеру и протянул ко мне руки.
– Пожалуйста, заведите руки за спину.
Я сделала, как он просит. У меня было ощущение, что я должна была возмутиться несправедливостью происходящего и сковыванием рук, но мне было все равно. После разговоров с Чарли и Талли, а еще потому что Джэйс не пришел, я чувствовала усталость и опустошение. Я знала, что происходит, и знала, что это значит, но чувствовала отстраненность, будто смотрела все по телевизору.
– Думаю, вам будет интересно знать, что Талли возвращается в стаю Хэйган, – сказал Кори, застегивая наручники. – Джэйс тоже некоторое время проведет там.
– Разве партнеры не должны оставаться вместе? – спросила я, хотя и понимала, что он собирается ответить.
– Они не партнеры. Королева решила не признавать заявление Джэйса, раз уж Талли и Джэйс готовятся к вступлению в Альфа-Стаю. Она не хотела, чтобы возникло никаких сложностей, если один из них пройдет проверку, а другой нет.
Мое сердце сжалось еще сильнее, превратившись в упругий шарик. Талли собирается присоединиться к Альфам? Что это вообще значит? Был ли у нее выбор? Или это еще одна привилегия одаренных Провидиц? Я настолько глубоко погрузилась в мысли, что Кори пришлось толкнуть меня, чтобы я пошла вперед. Странно было выходить из подвала после столь длительного заточения. Свет в коридоре был слишком ярким, а от мозаики на полу кухни кружилась голова. Мне захотелось забраться обратно в подвал, но Кори открыл дверь, и вечерний воздух ударил мне в лицо.
– Как здесь хорошо, – сказала я.
– Уже семь вечера, а температура 36 градусов, – проворчал Кори. – Ужасно.
Я не согласна. Конечно, было жутко жарко и так влажно, что с каждым шагом шансы получить сердечный приступ росли, но было что-то захватывающее в большом открытом пространстве. Зная, что Боб и Кори поведут меня в нужном направлении, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Даже в новолуние я могла различить миллионы различных ароматов. Озеро. Сосны. Розы. Кукурузное поле. Мой серый волк.
Я чуть не споткнулась. Кори уже открыл дверь в маленькую копию большого дома, и пока мена проталкивали внутрь, я успела сделать еще один вдох. Запах точно был там.
У меня было две версии – либо мой паникующий мозг создает образы, чтобы успокоить меня, либо Алекс не оставил меня одну. Я решила поверить во второй вариант, потому что так мне будет легче выстоять против враждебно настроенной толпы.
Враждебно настроенная толпа была довольно тихой и организованной, но, когда все взгляды обратились ко мне, я перестала сомневаться в их настрое и почти расслышала призрачное эхо, кричавшее «сжечь ведьму!».
Комната была очень просторной, видимо, когда здесь не собирались на суд сверхъестественные существа, в ней проходили вечеринки и игры.
Несколько рядов скамеек и кресел были направлены на судейскую трибуну, либо главную сцену (зависит от отношения ко всему происходящему). Около 30 оборотней и Провидиц занимали кресла. Сбоку я заметила мистера Мэттьюса, который он выглядел так, будто у него отняли все праздники и дни рождения.
Стая Хэйганов разместилась с другой стороны. Я увидела Талли, сидевшую рядом с Тоби. Он приобнял ее за плечи, вроде как в знак братской любви. Справа от него Маки, во взгляде которого все еще сверкала обида. С другой стороны от Талли расположился единственный человек в комнате, не смотревший на меня – Джэйс.
Кори и Боб провели меня мимо зевак на открытое пространство.
Сарварна и Стефан уже ждали меня, сидя по центру в экзотических креслах, которые должны быть похожими на троны, но больше напоминали разваренные макароны. По обеим сторонам сгруппировались их ручные Провидицы и охранники.
Я ожидала увидеть одинаковые робы, но все были одеты в деловом стиле. Сарварна надела черный брючный костюм с белой рубашкой и выглядела одновременно стильной и злой, как директор темной корпорации.
Кори и Боб поклонились в пол.
– Моя королева. Полемарх, – сказал Боб, обращаясь к Альфам. – Представляю вам обвиняемую, Харпер Ли Донован.
Повисло долгое молчание, все с ожиданием смотрели на меня. Я хотела напомнить об отсутствии у меня всякого понимания об этикете оборотней, но решила, что лучше будет промолчать.
– Ты не поклонишься нам? – спросил Стефан отвратительно пафосным голосом.
– Простите, я не знала, что это нужно делать.
Будучи свободолюбивой американкой, я совершенно не понимала, как кланяться, и неловки склонила голову и плечи. Мои попытки вызвали у Сарварны раздражение, а Стефан просто устало выдохнул.
– Я прошу обвинителя выйти вперед.
Я глянула на мистера Мэттьюса, но это не он откликнулся на призыв Стефана.
– Мои Альфы, – сказала миссис Мэттьюс, вставая на одно колено рядом со мной.
На секунду мир для меня остановился. Одна тихая мирная секунда. А затем ярость и боль поглотили меня. Хорошо, что у меня были скованы руки, и меня держали два здоровых мужика. Я вышла из себя. Волчица пробудилась и жаждала крови.
– Провидица Мэттьюс из стаи Хэйган, – прогремел Стефан. – Вы хотите в чем-то обвинить эту девушку?
– Это так, Полемарх. – Она стояла прямо, ее голос даже не дрогнул, а взгляд был направлен на человека перед ней. Не было даже намека на сожаление и сомнения в том, что она отдает своего родного ребенка стае волков. – Я была свидетелем того, как эта девушка превращалась в волка, не будучи оборотнем по крови. Это возможно только с помощью тауматургии.
Стефан наклонился вперед.
– Это очень серьезное обвинение. Вы уверены, что хотите настаивать на этом?
– Абсолютно, – сказала она, не думая ни секунды.
– И вы понимаете, каким будет наказание, если ее признают виновной? – сомнения Стефана показались мне искренними, что было довольно неожиданным.
– Я понимаю, и буду стоять на своем.
– Когда-то вы заботились о ней?
Наконец, голос миссис Мэттьюс дрогнул, но не от тех эмоций.
– И я молюсь каждый день, чтобы Бог простил меня за то, что я поддалась чарам этой дьяволицы.
Я услышала удивленный выдох, и мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что Талли была так же поражена словами матери, как и я. Зная Талли, я решила, что она была в полном ужасе. Я хотя бы знала, что люди слабые и эгоистичные. Она же верила в доброту, и такие наполненные ненавистью слова из уст собственной матери, скорее всего, перевернули весь ее мир.
– Вы очень верующая женщина, – сказала Сарварна. – Пусть Бог услышит ваши молитвы.
Миссис Мэттьюс снова упала на одно колено.
– Спасибо за Вашу доброту, ваше Высочество.
Поскольку я не могла смотреть на ее пресмыкания, я обратила свой взор на собравшихся.
Каким-то образом, видя оборотней, готовых в любую секунду броситься на защиту своих Альф, и Провидиц, царственно и спокойно наблюдавших за происходящим (кроме Лиззи, которая нервно елозила на своем месте), я смогла подавить волчицу. Эмоции мне в этой ситуации ничем бы не помогли, лучше всего было расслабиться и ждать, что будет дальше.
Это оказалось сложнее, чем я думала, когда миссис Мэттьюс начала отвечать на вопросы Альф. Моя мать умерла при моем рождении, а раз про покойную мать никто не станет говорить плохо, женщина была для меня идеалом. И мне это нравилось, поэтому я была не в восторге, когда миссис Мэттьюс назвала ее «коварной ведьмой, которая принесла себя в жертву, ради дьявольских планов ее народа».
Как только миссис Мэттьюс закончила пересказ моей жизни, начиная с моего богохульного рождения и заканчивая убийством оборотня, чтобы я могла забрать его силу, и зачарованием лучших представителей стаи Хэйган, манипулируя их эмоциями, Альфы повернулись к моей стае.
– Я бы хотел услышать, что гоплит Хэйган, юная провидица Мэттьюс и кандидат Донован могут сказать о времени, которое они провели с мисс Донован после превращения, – сказал Стефан. Миссис Мэттьюс села, и три моих самых близких в мире человека вошли на сцену.
Талли умудрилась споткнуться о ножку кресла, когда поднималась, и удержалась, схватившись за мое плечо. Контакт был недолгим, но достаточным, чтобы она успела передать мне три изображения – грузовик. Ворота. Сарай.
– Провидица Мэттьюс, начнем с вас. – Стефан криво улыбнулся Талли. – Пыталась ли мисс Донован выяснить информацию о местонахождении других оборотней или информацию о том, как связаться с Альфа-Стаей?
– Нет, сэр.
– Когда она превращается, можете ли вы слышать ее как настоящего оборотня?
Настоящего оборотня?
Протестую.
– Да, сэр.
– Можете ли вы видеть ее, как других?
– Да, сэр.
Стефан слегка наклонился вперед.
– И что же вы видите, когда касаетесь ее?
Руки Талли были снова в ее волосах, и у меня все сжалось внутри.
– Мои способности не очень сильны. Я вижу только фрагменты того, что чувствует человек. Но я знаю, что после своего первого превращения она была совершенно искренне запутана и напугана. И я никогда не чувствовала в ней каких-либо злых намерений.
Говоря о замешательстве, я снова его испытала. Почему Талли врет о своих способностях, хотя она вундеркинд среди провидиц. Я не понимала ее, пока не увидела выдох облегчения Лиззи и усмешку Тру. Она хочет, чтобы они недооценивали ее, и не видели в ней угрозу.
Я представила, как бы отреагировала «зови меня Ваше Превосходительство», если бы узнала, что есть Провидица сильнее ее.
Именно поэтому я считала Талли самой умной из всех своих знакомых.
– Скажи мне, – сказала Ее Злодейшество. – Признала бы ты чистоту и невинность самого дьявола, если бы он стоял здесь?
– Простите?
Сарварна скрючила снисходительную улыбочку
– Я не хотела оскорбить тебя. Но все-таки я полагаю, что настолько открытый и полный альтруизма человек может найти светлые черты даже в самых черных душах.
– Я знаю зло, когда Вижу его.
Прекрати, думала я. Не провоцируй эту сумасшедшую, Талли!
Сарварна продолжила, будто ничего не заметила.
– Но речь идет о человеке, с которым ты провела всю жизнь? Увидела ли бы ты зло в лучшей подруге?
– Скаут не злая.
Сарварна начала что-то говорить, но Стефан остановил ее, положив руку на колено.
– Думаю Провидица Мэттьюс рассказала нам все, что могла. Гоплит Хэйган, готовы ли вы высказаться?
Чарли наклонил голову с закрытыми глазами.
– Со всем уважением, но я посвятил свою жизнь обвиняемой. Свидетельствовать на этом суде было бы против наших традиций.
Кажется, никто не знал, как реагировать. Сарварна глянула на Стефана, а Лиззи шепнула Мише «Это правда?» так громко, что, кажется, все слышали.
– Вы действительно благородный оборотень, – наконец сказал Стефан. – Если бы все так хорошо знали традиции и обладали честью, чтобы им следовать, мир был бы гораздо лучше.
Чарли поклонился еще глубже и отошел назад.
Стефан сжал пальцы вместе.
– Кажется, остались только вы, Кандидат Донован. Готовы ли вы говорить честно и беспристрастно о своей сестре?
Глаза Джэйса встретились с моими, и я почувствовала, что ржавый нож который мне вонзили в спину, повернулся.
– Она мне не сестра.
Если бы улыбка Сарварны была еще более самодовольной, она бы умерла от его переизбытка.
Джэйс ни разу не солгал во время своей речи. Вместо этого он говорил правду в той форме, в которой они хотели ее слышать.
Была ли покойная миссис Донован ведьмой? Он не знает, но ее родители обладают большой властью в мире людей. Были ли обычными превращения обвиняемой? Они следовали тем же фазам луны и были столь же болезненны, но происходили необычайно быстро. Снова и снова он подставлял факты так, что можно было предположить правдивость обвинений. И мое сердце раз за разом разбивалось.
Когда Альфам надоело использовать Джэйса, чтобы пытать меня, они отпустили всех троих.
– Кто-нибудь еще хочет высказаться, прежде чем мы вынесем приговор? – спросил Стефан риторически, как обычно спрашивают на свадьбах.
Тоби поступил как Тоби и поднялся на ноги.
– Я хотел бы высказаться перед советом, если позволено.
– Пройдите вперед, Тагматархис Хэйган.
Тоби вышел вперед, поклонился и глубоко вздохнул, прежде чем начать:
– Я предлагаю себя в качестве опекуна этой девушки. – Он снова выдохнул; его руки тряслись. – Я буду заботиться о ней и следить за ней, оповещать Альф о любом подозрительном поведении. Готов отдать жизнь, если она когда-либо навредит другому оборотню.
Из всего что было сказано в тот вечер, именно слова Тоби едва не довели меня до слез.
– Нет, – отрезала Сарварна, даже не сделав вид, что думает над этим. – Ваши действия продемонстрировали нам, что вам не стоит доверять в этом вопросе. Вместо того, чтобы выдать ее нам, когда вы узнали об ее ненормальных способностях, вы отпустили ее и дали территорию под контроль. Очевидно, что как вожак стаи, вы проявляете слишком много эмоций, поэтому мы отказываем в вашей просьбе отпустить ее под вашим контролем. Мне бы не хотелось проснуться мертвой от ее руки, спасибо большое.
– Как вообще можно проснуться мертвой, – пробормотала я, к счастью достаточно тихо, чтобы Стефан только переспросил;
– Что-что?
Я открыла рот, и оттуда не раздалось ничего кроме кашля. Прочистив горло, я сказала:
– Я лишь хотела спросить, могу ли я говорить в свою защиту?
– Нам не особо интересно слышать, что ты хочешь сказать, ведьма. – Сарварна картинно взмахнула волосами.
– Тогда в чем смысл? – Мой голос был весьма спокойным, учитывая, что творилось внутри. – Унизить меня? Видеть, как я сломаюсь? – Я глубоко вдохнула и расправила плечи, отказываясь ломаться. – Это изначально не было судом, на котором можно было бы доказать мою невиновность. Это шоу для вас, ваши «голодные игры», чтобы доказать вашу силу и развлечь элиту. С меня хватит, несите отравленные ягоды.
Сарварна посмотрела на меня как на сумасшедшую.
– Отравленные ягоды? Я обязана понимать, о чем ты говоришь?
Если грамотная.
– Приговорите меня. Сейчас же.
Сарварна встала. После едва слышного вздоха встал и Стефан.
– Ты знаешь, все это могло кончиться по-другому.
– Как?
– Ты могла просить. Умолять. Просить другую стаю позаботиться о тебе. Мэттьюсы могли бы найти тебе применение. – Я содрогнулась от одной мысли. – Но ты стоишь здесь и говоришь так, будто заслуживаешь нашего милосердия. Будто ты нам не ровня и даже выше нас. – Она встала рядом со мной, там, где я могла бы ее достать, если бы руки были свободны. – Ты показала нам свою душу, которая не может сосуществовать с оборотнями и Провидицами этого мира. Поэтому, чтобы защитить моих подопечных, я приговариваю тебя к смерти.
Глава 28
Я знала, что это случится, знала уже несколько недель, но мои ноги все равно превратились в студень, а сердце разрывалось в груди. Боб и Кори еле удержали меня от падения на землю.
Не только я была в истерике. Вокруг меня стояла суета, но я не могла ничего четко расслышать через пелену паники. Я словно была отрезана от мира, пока кто-то не ткнул меня в спину.
– Куда мы идем? – спросила я… Трэвиса? Да, Трэвис держал меня за плечо, а другой рукой толкал вперед.
– Это не судебная система США, милая. Мы быстро приводим приговоры в исполнение.
– Что? Сейчас? Вы убьете меня прямо сейчас? – От ужаса у меня во рту появился сильный металлический приступ. – Мне даже не дадут попрощаться?
Его глаза, которые сначала показались мне красивыми, не выражали ничего.
– Нет, но твоему парню дадут посмотреть, раз он у тебя в пожизненном долгу. Его не могут казнить вместо тебя, но он может быть рядом с тобой, когда ты умрешь.
Боже. Чарли все увидит?
– Я не хочу, чтобы он там был. – На этот раз, он точно сломается.
– Прости, солнышко. Но твое мнение больше никого не интересует.
В конце концов Трэвис, Хашим, Мандела, Стефан, Сарварна, Боб и Чарли сопровождали меня в ту безлунную ночь. Рокко и Кори остались, чтобы «защищать Провидиц».
От реки путь лежал через акры густых лесов. Рядом по тропе могли идти только двое, поэтому мы шли странной колонной. Трэвис держал меня в середине, его руки оставляли ссадины на моих. Впереди и позади меня двигались оборотни высокого ранга, Мандела спереди и Хашим, наступавший мне на пятки. Боб и Сарварна шли сзади, а Чарли и Стефан впереди. Я могла расслышать обрывки фраз. Кажется, Стефан предлагал Чарли место в Альфа-Стае.
Мы остановились на свежевырубленной полянке, и я начала думать, что это все жестокий и продуманный розыгрыш.
– Это гильотина, – сказала я, уставившись на качающееся над деревянной подставкой лезвие. Где они достали такое большое?
– Умница, – сказала Сарварна из-за дерева.
– Сучка, – ответила я и сразу получила пощечину. Но оно того стоило, ведь я знала, что от столкновения с моими зубами на руке Манделы останутся царапины. К тому же, мое сознание развеялось.
– Знаете что... – Я сделала паузу, сплевывая кровь изо рта. – Вы ничерта не понимаете в казни ведьм. Здесь должен стоять столб и костер. Или петля и глубокая река. Вы могли раздавить меня большими камнями, это было бы в рамках традиций. Но гильотина у меня ассоциируется с французской революцией, а не с ведьмами.
Злость никого не красит, но когда кто-то неоспоримо красивый вроде Сарварны кривится от злости, он превращается в зверя.
– Скорее бы увидеть, как твоя голова катится по земле.
– Не увидишь. – Стефан встал между нами, спиной ко мне. – Ты вернешься к остальным.
– Неееет! – Сарварна выкрикнула где-то 15 гласных сразу. Взгляд, которым она одарила Стефана, был больше похож на обиду дочери на отца, чем жены на мужа. – Я хочу увидеть, как она умрет.
– Не обсуждается. Любая жизнь священна. Не важно, какие преступления она совершила, Харпер заслуживает умереть с честью.
Она открыла рот, видимо, чтобы сказать что-нибудь о моей чести (либо ее отсутствии), но он остановил ее, подняв руку. – Ты не будешь осквернять ее последние минуты. – Без сомнения, последнее слово было за ним. – Боб, отведи ее обратно.
Оборотня не сильно порадовала идея вести королеву обратно через лес, но он приступил к выполнению приказа, даже когда Сарварна вывернула ему руку и сказала, что пойдет сама. Мы долго стояли и смотрели, как они уходят. Когда они полностью исчезли из вида, Стефан нарушил молчание.
– Извини, – сказал он, и почему-то мне хотелось поверить ему. – Она еще молода и не понимает многих вещей, в том числе и ценность жизни. Я бы хотел сохранить ее невинность.
Я не сомневалась в его сожалении, но сильно сомневалась в невинности Сарварны. Я познала боль и страдания сразу после рождения, и все равно была более чистой и невинной, чем девушка, соблазнившая мужика в два раза старше ее. У этой девки темная душа.
– Ты оберегаешь молодых, но мне вы все равно отрежете башку?
Стефан положил руку мне на плечо.
– Чтобы защитить остальных, я должен. – Его глаза будто бы намокли. – Я верю, что ты не знаешь о своей истинной природе и не собиралась причинять кому-либо вред. Но у меня нет права ошибаться. Иногда, ради общего блага, один человек должен быть принесен в жертву.
У меня в горле встал ком. Хотя я и не знала, что ответить. Стефан был на моей стороне, но это ничего не значило, если меня все равно убьют.
– Чарльз, – сказал Стефан парню, стоявшему ближе всех. – Дать тебе минутку попрощаться?
Чарли поблагодарил его тихо и резко, но в его изумрудных глазах не было слез. Он взял меня за шею рукой и наклонил к себе.
– Будь сильной, будь храброй и не бойся.
– Звучит как церковная песня.
Поднял брови.
– Звучит подходяще.
– Позаботься о них, ладно? – Мне не нужно было объяснять ему, кого я имела в виду. Он знал меня так же хорошо, как я знала его.
– Им нужна ты, а не зомби Чарли.
Лоб, прижавшийся к моему, слегка дрогнул.
– Ты должен обещать, Чарли. Не становись снова тихим и не отдаляйся от людей.
– Обещаю.
В этот раз уже мой лоб дрогнул.
Никто не помешал нам, пока мы стояли, в последний раз принимая тепло и заботу друг друга.
Чарли провел свободным большим пальцем по моим губам. Вскоре его губы коснулись моих. Это был мягкий сладкий поцелуй, но не поцелуй любви. Это прощались два друга, что провели вместе так долго, что их души сплелись в одну. А затем последовали объятия столь страстные, что я чуть не задохнулась.
– Видишь то дерево, что будто заплелось узлом? – Ничего, только вздох над моим ухом. Я увидела гнилой ствол и кивнула.
– Беги туда так быстро, как можешь.
Затем Чарли отбросил меня настолько резко, что я едва не упала на землю. Не знаю, где он взял пистолет, но он успел выстрелить дважды, прежде чем Хашим отбросил его. Через полсекунды чьи-то огромные руки шириной с мои бедра обхватили меня сзади. Что-то более глубокое, чем инстинкт, заставило меня завернуть ногу назад, вокруг икры, и нанести удар головой. Вместо лица, я попала в горло. В этот раз я упала на землю, но освободилась. Благодаря наручникам, падение завершилось лицом вниз, и мне пришлось применить усилие, чтобы разлепить глаза от боли. Мир размыло матовыми цветами. Трэвис бежал в мою сторону, и я откатилась, а затем подпрыгнула, чтобы встретиться к ним лицом к лицу. Никакая девчонка не смогла бы так двигаться, сколько бы она не тренировалась, но в этот раз волчица заправляла парадом. И, в отличие схватки с Джэйсом, в этот раз она дралась за свою жизнь. Трэвис замахнулся, но я вовремя дернулась влево и избежала раскола своей челюсти на миллион кусочков. Следующий удар, конечно, попал по моим нижним ребрам. Пинок по бедру тоже попал в цель, и я отлетела назад. Я с хрустом упала на руки и ощутила, что сломала как минимум одну кость. Затем ботинок ударил меня в бок, и я потеряла сознание от боли.
Когда я пришла в себя, Трэвис уже не стоял надо мной. Мой большой палец был сломан, если не раздавлен, и несколько ребер явно больше не были целыми. Враги превосходили меня числом, и я была в наручниках. А даже если я смогу победить, тогда что?
Еще оставалось целое здание, полное оборотней, считавших меня предателем, и без сомнения целая Альфа-Стая в Румынии которая не оставит меня в покое и будет гнаться за мной, как стая диких собак, кем они и являлись в полнолуние. Это была безнадежная ситуация, в которой у меня не было шансов выжить.
А затем я увидела причину бороться дальше. Он держал оборону против двух самых опасных оборотней в мире и двигался так плавно, что я не могла не восхититься. Я могла вновь потерять надежду, если бы она не прилетела, как запах на ветру. Я стала вытягиваться из наручников, пытаясь не привлекать внимания мужчин, дравшихся с Чарли. Мой сломанный палец сделал их посвободнее, но не настолько, чтобы я не могла освободить руку. Убедив себя в том, что я могу выдержать боль, я дернула со всей своей сверхъестественной силой, ломая мизинец и еще что-то в процессе, но в итоге руку я вытащила. Каким-то образом, вставая на ноги, я умудрилась оставаться в создании. Но в итоге оборотень, считавший, что отвечает за меня, все увидел. Трэвис набросился на меня изо всех сил. Когда его кулак пролетел мимо меня, я вытянулась и ударилась об его корпус. Пушка легко выпала из кобуры, но я едва не потеряла ее, когда мне в живот прилетел локоть. Следующие три секунды пролетели со скоростью света, но я помню все – мой палец на спусковом крючке, как дернулось и рухнуло на землю тело Трэвиса. Серый волк, перескочивший через его тело и напавший на Хашима, подкравшегося ко мне сзади. Хашим и волк упали на землю, и волк вырвал все важные части глотки Хашима одним укусом. Хруст заставил меня повернуться, и увидеть, как Чарли удерживает руками голову Манделы. Голова теперь крепилась к телу под совсем неправильным углом.
Мы были все в крови. Я чувствовала ее во рту, который был так же запятнан, как пасть волка. Чарли выглядел как единственный выживший в зомби апокалипсисе – его белая рубашка наполовину выдернута из штанов, порвана в разных местах и заляпана кровью. Его лицо было все в синяках, рука в глубоких ранах, и мне показалось, что его левая нога сломана, но он все равно стоял. Земля была усеяна телами элитных воинов Альфа-Стаи, а Чарли остался стоять.
– Иди! – сказал он, когда наши глаза встретились. – Убирайся отсюда.
– Стефан еще жив.
Я слышала его неровное дыхание.
– Ненадолго. – Он посмотрел на тропу, слыша то же, что и я. – Черт, Скаут, они идут. Все это будет зря, уходи!
И это заставило меня двигаться. Не топот бегущих людей. Не волк, который толкал меня головой. Это был Чарли, который не хотел, чтобы вся эта кровь была пролита зря. Из последних сил я рванула в лес, и серый волк побежал рядом со мной. Я не остановилась, даже когда в ночи вновь прозвучали выстрелы.
***
Машина стояла на краю леса возле заросшего поля. Это была здоровенная колымага с огромной кабиной и с колесами почти как у фур, развозящих грузы по стране. Здоровой рукой я распахнула водительскую дверь, волк запрыгнул на заднее сидение. Через несколько попыток я все-таки смогла сесть за руль. Водителю «приуса» такой машиной управлять нелегко, особенно в поле, полном ям и веток. В добавок, только одна здоровая рука делала вождение почти невозможным. Я с облегчением выдохнула, когда не только выехала на дорогу, но и поняла, где мы.
Дорога должна была занять двадцать минут, но я не знала, гонятся ли за нами, поэтому добралась за двенадцать. Ворота, которые показала мне Талли, имели свои особенности, поэтому я сразу их узнала. Они были покрыты светящимися декоративными буквами и завитушками и были изготовлены для какого-то богатого мужика. Сейчас ворота перекрывали заброшенную дорогу к топливной базе. Ее директором был мамин брат, который показал нам, как открыть ржавый замок, чтобы отец мог учить нас вождению на свободной дороге.
Несмотря на спешку, я заперла ворота с другой стороны, после того как проехала, в надежде задержать преследующих хоть ненадолго.
Заходя в машину, я бросила взгляд на заднее сидение, увидела обнаженное плечо и тут же отвернулась, покраснев. Со слезами на глазах я проехала милю до следующего пункта назначения. Нефтяные пары всегда меня раздражали, а для оборотня стали практически невыносимыми. Я нашла сарай, который не совсем сарай, а старый офис, рядом с гигантской цистерной топлива, которую раньше возили на баржах. Позади было что-то вроде гаража, где раньше стояли бензовозы. Там уже был припаркован четырехдверный седан, рядом с которым я остановилась.
– Они нас преследуют? – спросила я.
– Будут.
– Пары замаскируют наш запах?
– Надеюсь.
Я глубоко вздохнула и заглушила грузовик. Казалось, хаос прекратился, но я понимала, что все только начинается.
– Что теперь?
Глаза Лиама встретились с моими.
– Попытаемся убежать от судьбы.
