Текст книги "Время лечит"

Автор книги: Тэмми Блэквелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

– Иногда все не так, как кажется.

Я закатила глаза, пробираясь к Алексу через быстро зарастающий и напоминавший мою клетку пляж. Он сидел на камне, держа Николь на коленях.

– Спасибо за эту глубокую мудрость. Теперь мне стало гораздо лучше.

– Я просто хочу сказать, тебя там не было. Конечно, все выглядит, будто Джэйс сдал тебя злобной ведьме за место в Альфа-Стае, но, может быть, все совсем не так. Разве ты совсем не доверяешь своему брату?

Я хотела больше доверять Джэйсу. Правда, очень хотела. Но он бы не упустил такой возможности. Он любит быть впереди, вместе с самыми крутыми ребятами в мире оборотней. Готов ли он был продать меня, чтобы оказаться там? 24 часа назад я бы сказала «нет», но после услышанного все факты были на лицо, и не важно, что говорит Алекс.

– Что будет на суде? – спросила я, водя ногами по грязи.

– Без понятия.

– Эй, то есть как это, ты не знаешь?

– Просто не знаю. Меня никогда ни за что не судили. В отличие от тебя, я был послушным оборотнем.

Я остановилась, чтобы он на полную прочувствовал мой жгучий взгляд.

– Теперь ты просто издеваешься.

Он спрыгнул с камня так грациозно, как могут только оборотни. Мое сердце екнуло. Как же красив он все-таки был. И я рада, что продолжаю видеть эти сны, иначе бы я могла забыть, как он выглядел на самом деле.

– Прости, – сказал он, встав прямо передо мной. Щенок возился у нас под ногами. Я вздрогнула, когда он убрал прядь волос с моего лица. – Я просто пытаюсь разрядить обстановку. Я не знаю, что еще сделать или сказать. У духов-наставников нет четких инструкций.

– Что? Тебе не выдали «Мануал для недавно почивших»? Я думала, это стандартная процедура.

На щеках Алекса появились ямочки.

– Кирпич в твердой обложке 1955 года издания? Скукота, я сразу выкинул его.

Я шагнула в его объятия и положила голову ему на плечо. Все изменилось с тех пор, как я узнала, что это всего лишь еще один симптом моего психического заболевания. Мы касались друг друга, но лишь ради утешения. И все равно, тепло его тела было лучшим ощущением на свете. Если бы только я могла остаться здесь навсегда.

Минуточку…

– Алекс, что случается, когда ты умираешь? – Мускулы на моей шее напряглись. – Я приду сюда и останусь с тобой?

– Ты не умрешь.

– Извини, но волшебный шар говорит, что все к тому идет.

Я была на том этапе, на котором странным образом смирилась с происходящим. Может, дело было в депрессии, но избавление от страданий звучало уже не так плохо. К тому же, если я останусь с Алексом…

Хотя Алекс, похоже, был против. Совсем. Пока я спала в клетке, большую часть времени я проводила на пляже, где Алекс придумывал прекрасные планы защиты и побега. Я разрывалась между раздражением к его упрямству и радостью, что мое подсознание так яростно борется за меня.

– Этого не произойдет, Скаут. Мы зашли уже слишком далеко. Ты не можешь умереть, у тебя еще много дел.

– Это типа судьба и все такое? Ты знаешь, как я к этому отношусь.

Алекс заглянул мне в глаза.

– Почему ты такая упрямая?

– Я не упрямая, я реалистка.

– Ты особенная.

– Я чудовище.

Он провел руками по моим волосам.

– Совсем наоборот. Ты анти-чудовище.

– Это что-то вроде антихриста? Потому что именно в этом меня обвиняют Альфы.

– Ведьмы не могут быть антихристом. Многие верят, что они слуги дьявола на земле.

– Я похожа на слугу? Или на ведьму? – Я схватила себя за волосы и дернула. – Смотри, не черные и не лохматые. Бородавок у меня тоже нет. И у меня ровный и короткий нос. Да что с этими людьми не так?

– На самом деле, ведьмы отличаются уникальной красотой. – Он щелкнул меня по носу. – Они увидели, какая ты милашка, и решили, что ты не от мира сего.

Я закатила глаза, стараясь скрыть румянец, растекавшийся по моим щекам.

– Ты что-то много знаешь о ведьмах, – сказала я. – Вот бы ты еще упомянул о них раньше, например, когда я спросила «Существуют ли ведьмы?». Ты мог сказать, что да, только мой народ называет их заумными словами, потому что мы слишком любим фэнтезийные видеоигры.

Алекс отпустил меня, и мы встали друг напротив друга, я, уперев руки в бедра, а – он сложив руки на груди. Все признаки серьезной дискуссии.

– Я не рассказывал тебе про них, потому что не особо верю, что они существуют. Да и чем бы тебе помогло это знание? Сейчас ты хотя бы можешь честно говорить, что не понимаешь, чего от тебя хотят.

– Ну я хотя бы понимала бы, за что умру, а так меня казнят за что, то только я не знаю, за что именно.

– Ты. Не. Умрешь.

Я глубоко вдохнула, напоминая себе, что это всего лишь сон и ничего больше. Иногда это срабатывало. Иногда я могла освободиться от эмоций и драмы и отпустить. Но иногда (как сейчас) я не могла убедить себя, что это все не взаправду. Я слишком завелась, чтобы забыть все это.

– У нас разные точки зрения на этот счет, давай больше не будем об этом.

Алекс так напрягся, что мне показалось он сейчас сорвется. Но вместо этого он сказал:

– О чем тогда?

– Ты мог бы рассказать мне о ведьмах?

– Я не думаю, что…

– Пожалуйста! – Я воспользовалась приемом Энджел и состроила щенячьи глаза. – Я хочу знать, в чем меня обвиняют. Алекс. Пожалуйста, расскажи мне.

– Кажется, делать такое лицо совсем не честно.

Я уселась на землю, скрестив ноги, уверенная в своей победе.

– Настало время историй!

Алекс цыкнул, но все равно сел рядом со мной. Волчишка снова залезла ему на колени, наклонив голову так, чтобы он ее чесал.

– Так, как много ты знаешь?

Я порылась в своей голове, пытаясь вспомнить разрозненные куски.

– Тауматурги – женщины, вторые половинки Бессмертных. Они враги оборотней и Провидиц. Многие оборотни и Провидицы верят в них, но никто прямо мне ничего не говорит.

Алекс повел бровью.

– Маловато.

– Я как бы потому и спрашиваю.

– Ну, ты права насчет Тауматургов и Бессмертных. – Он вытянул ноги. Я впервые заметила, что на нем нет обуви. – Согласно легендам, у них такие же отношения, как у Провидиц с оборотнями, только наоборот. Ведьм больше и настоящая сила у них.

– Которая заключается…?

– В изменении, манипуляции.

– Типа превращении принцев в лягушек?

– Ну, если они очень сильны. По сути, у них, как у Провидиц, индивидуальные способности. Кто-то управляет водой, кто-то землей.

– Напоминает мне мультик про Капитана Планету[22]22
  Команда спасателей Капитана Планеты (Captain Planet and the Planeteers) – мультсериал об экологии и охране окружающей среды.


[Закрыть].

– Теперь понимаешь, почему разумные люди в них не верят?

Я пнула его по ноге и заметила, что на мне тоже нет обуви.

– Давай, рассказчик. Мне нужны детали.

– Нет у меня деталей. Если они и существуют, их не так много. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь сталкивался с ними на самом деле.

– До прошлого рождества я не слышала, чтобы кто-то сталкивался с оборотнями. Раз они не раскрываются перед своими кровными врагами, это не значит, что их нет.

– Знаешь что? Ты, походу, ведьма, – сообщил Алекс. – Ты так манипулируешь логикой, и в итоге оказывается, что ты вроде как права.

– Это потому что я всегда права, – сказала я, взмахнув ресницами. – Так это, что, все? Немногим больше, чем я знала изначально.

Конечно, – шепнула внутренняя Скаут. Это все в твоей голове. Как ты можешь рассказать себе что-то, чего уже не знаешь?

– Ладно, раз ты такая умная, скажи – ты знала, что Ведьмы требуют ритуального жертвоприношения, а Бессмертные остаются молодыми, потому что едят детей?

– Ты серьезно?

Алекс бессовестно улыбался.

– Нет, конечно, нет. Единственное, в чем их обвиняют, так это в бытности «слугами дьявола».

– Нет от тебя никакого толка, – выдохнула я. Щенок очаровательно гавкнул, видимо, выражая праведный гнев. Я почесала ее за ушком. – Прости. Я имею ввиду, бесполезен как источник информации. Никогда не работай в библиотеке. С другой стороны, ты прекрасная нянька для волчат. Сосредоточься на этом.

Волчишка вытянулась на земле. Я хотела убрать руку, но она заскулила и руку пришлось вернуть.

– Я говорил тебе, эта информация тебе ничем не поможет.

– А я сказала тебе, что хочу знать, в чем меня обвиняют.

– Помешанная на знаниях.

– А ты просто мой глюк.

Он театрально взмахнул руками и повалился назад. Николь решила попробовать его лицо на вкус.

– Я поражен твоим неверием, – сказал он сквозь смешки.

Хотя на озере все время был день, я увидела, как встает солнце. Наставал рассвет. Рассвет моего последнего дня. Внезапно я почувствовала себя очень уставшей. Не той, когда ты просто хочешь спать, а просто усталости от жизни, от которой у тебя становится тяжело на сердце.

Я лежала на земле рядом с Алексом. Николь чуть не взорвалась от радости, получив новое лицо, которое можно покусать маленькими зубками.

– Оставишь нас на минутку? – спросил он у Николь, и она исчезла в лесу.

– Она очень вежливая, – сказала я, когда повисла несколько неловкая тишина.

– Бывает, – согласился он. Он протянул руки и коснулся моих ладоней. Его кожа была мягкой и теплой, но я чувствовала, как напряжены его пальцы.

– Я не хочу просыпаться.

– Я знаю.

– Мне страшно.

Он крепче сжал руки.

– Знаю.

Слеза, скатившаяся по моей щеке, была горячей, как лава. Я не стала смахивать ни ее, ни все остальные слезы. Никто больше ничего не сказал, потому что говорить было нечего. Я лежала, держа его за руки, под восходящим солнцем и смотрела в зеленые глаза, которые больше никогда не увижу в мире живых.

Я почти была рада, что сама еще недолго пробуду в том мире.

– Ты скоро проснешься, – сказал он, когда солнце коснулось верхушек деревьев.

Мои губы изогнулись, когда я повторила за ним.

– Знаю.

Он поднялся на локтях рядом со мной.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, прежде чем ты уйдешь.

– Хорошо.

Он полностью сел, потянув меня за собой.

Мы сидели друг напротив друга, солнце было позади него, оно сияло в волосах и его глазах, делая его похожим на сияющего ангела.

– Обещай, что ты поверишь.

– Обещаю попытаться.

Без предупреждения он схватил меня и поцеловал. Это не был страстный поцелуй, но я все равно вся сжалась. Когда все кончилось, он остался достаточно близко, чтобы я чувствовала его тепло.

– Это все по-настоящему, и я тебя не оставлял. Я всегда любил тебя и буду любить до конца времен. А теперь просыпайся и живи.

Глава 26

Даже после пробуждения я чувствовала губы Алекса на своих.

Это все по-настоящему, и я тебя не оставлял.

Я хотела верить и провела пальцами по губам. Желание верить жгло меня, как голодное нечто внутри. А что я теряла? Это был день суда. Хоть я и не знала, как работает судебная система оборотней, я была уверена, что обвиняемые не сидят на скамье годами. Это было не драматическое допущение, когда я сказала Алексу, что это мой последний день на земле.

Логика говорила мне, что завтра утром я уже не буду дышать.

В дверь постучали – сигнал для меня встать на середину камеры и поднять руки, пока вносят мой завтрак. Миссис Акей вошла в дверь как обычно, быстрыми шажками и с опущенной головой. Она вела себя как обычно, но в этот раз Трэвис спустился в подвал, в то время как Рокко целился мне в голову.

– Пока ты не начала ныть, что мы морим тебя голодом, твоя подруга потребовала, чтобы мы принесли тебе эту хрень, – сказал Трэвис своим южным говором. Обычно мой завтрак состоял из сосисок, яиц и подобного, но в этот раз из обычного набора осталось только молоко. Сегодня мне принесли хлопья, картошку и газировку.

– Мне повезло иметь такого друга как Талли Мэттьюс. – Мой голос дрогнул.

Прекрасно, в свой последний день я буду плакать из-за фаст-фуда.

– Она хороший человек, – сказал он. – Сегодня она тебя навестит.

– Пожалуйста, не шути так, – прошептала я.

Трэвис улыбнулся, когда миссис Акей прошла мимо него.

– Я не особо много шучу, особенно не люблю жестокие штуки. – Он запер дверь.

– Стефан разрешил тебе несколько визитов в день перед судом, если ты будешь хорошо себя вести. Ты же будешь хорошо себя вести?

Если это значило еще раз увидеть своих друзей, я буду кем угодно.

– Буду сама невинность.

– Рад слышать. – Вместо того, чтобы поднялся, он сел рядом с лестницей наверх. – Сегодня я сторожу Скаут. И надеюсь, ты не испортишь мне настроение, пытаясь сбежать.

Я насыпала полную тарелку хлопьев – смысл беречь фигуру перед смертью.

– Да, я бы не хотела расстраивать тебя.

Его смех был долгим и напомнил мне о волосах на шее.

– Ты смешная, – сказал он. – Надеюсь, ты невиновна.

***

«Сторожить Скаут» – значило сидеть весь день в подвале. Присутствие Трэвиса сделало утреннее принятие душа достаточно неловким, так как он по-любому видел через занавеску, но я не могла пойти на суд немытой. Я решила мыться в белье, думая, что это будет все равно что мыться в купальнике. Учитывая, что Трэвис пялился на меня, это было совсем не так.

Но кроме той части, когда я внезапно почувствовала себя порнозвездой, для разнообразия иметь компанию было довольно неплохо. Мне просто необходимо было с кем-то поговорить после заключения, а с Трэвисом говорить было не так сложно. Он соответствовал почти всем техасским стереотипам, любил футбол и музыку в стиле кантри, но мы нашли нечто общее – любовь к старым ужастикам. Мы потратили почти час, рассуждая, кто сильнее, Фредди или Джэйсон. Прошло еще два часа, когда прибыли чипсы и корндоги, а затем раздался робкий стук в дверь. На дворе было новолуние, поэтому мой нос не работал в полную силу. Но я все равно чувствовала запах детского шампуня и свежего хлеба. С другой стороны стоял Боб, но он не стал направлять на меня ствол, а вместо этого впустил внутрь Талли и встал рядом с Трэвисом.

– Ты в тюрьме! – завизжала моя лучшая подруга, подбегая к прутьям. Я крикнула «Нет!» как раз в тот момент, когда Трэвис схватил ее за руку. Он остановил ее, прежде чем она успела коснуться металла.

– Они под током, милая. Мы же не хотим, чтобы ты поджарилась, как москит на лампе?

– Вы посадили ее в электрическую тюрьму?

Ярость Талли меня в каком-то смысле успокаивала, потому что она разделяла мои мысли относительно происходящего, но видеть ее расстроенной было немного неприятно.

– Разве тюрьма – верное слово? – сказала я, подходя настолько близко к прутьям, насколько возможно. – В тюрьме много камер, а это просто клетка.

– Как бы оно не называлось, это не правильно. – Она зыкрнула на оборотней. – Вы уверяли меня, что ей здесь комфортно.

– А ей комфортно, – сказал Трэвис. – У кровати новый матрас и все дела. Правда, Скаут?

– Он прав. Среди всех клеток эта, пожалуй, самая удобная.

Талли проигнорировала меня, продолжая наседать на Трэвиса.

– Выпустите ее.

Трэвис покачал головой.

– Прости, Талли. Ты знаешь, что я не могу этого сделать.

Что-то скользнуло по моей коже. Вспышка силы от Талли.

– Тогда впустите меня внутрь.

Трэвис посмотрел на Боба, который просто пожал плечами как бы говоря, «мне все равно чувак, я здесь только на случай, если надо кого-то застрелить».

– Я делаю это только потому, что вы мне нравитесь. И твоя подруга обещала хорошо себя вести.

Он посмотрел на меня открывая дверь.

– Помнишь, сама святость?

Я покрутила пальцем над головой.

– Видишь нимб? Прямо сверкает.

– А ты? – спросил он у Талли.

– Есть причина, по которой Джэйс называет меня матерью Терезой.

Трэвис даже не попытался скрыть улыбку.

– О, мы все знаем эту причину.

Талли залилась краской.

– У вас полчаса, девочки.

Он запер дверь за Талли и вернулся на свой пост.

Талли сразу же обхватила меня руками. Гул напряжения заглушил слова.

– Не могу поверить, что они посадили тебя в клетку!

– Не могу поверить, что ты не можешь поверить, что они посадили меня в клетку!

– Ты в порядке? – прошептала она мне в ухо. – Они не сделали тебе больно?

Я покачала головой, наслаждаясь прикосновением.

Обычно я просто терплю обнимашки, но после двух недель изоляции жаждала их.

– Я хорошо кушаю, делаю зарядку, и меня никто не обижает, – заверила я ее. – Мне скучно, одиноко, и я прочитала одни и те же книжки по 15 раз, что та еще пытка, чтоб ты знала. Но все нормально. – Я сжала ее сильнее. – Как ты?

– Хорошо. – Она отпустила меня. – Они к нам очень хорошо относятся. Лиззи, одна из провидиц, помогает мне учиться, потому что у нас одинаковые способности.

Я приподняла бровь, зная, что это Талли должна давать Лиззи уроки.

– Я рада, что о тебе заботятся, – сказала я. – Мне бы не хотелось вырываться отсюда и надирать им задницы за то, что тебя обижают.

Лицо Талли помрачнело.

– Скаут. Я не знала, в каких условиях тебя держат. По словам Тру ты просто жила в роскошных апартаментах. Если бы я знала, я бы никогда этого не позволила.

– Тал, не все так плохо. – Я взяла ее за руку и потянула к кровати. – Давай насладимся новым матрасом.

Когда мы сели на кровать, я послала сообщение через нашу связь.

Ты ничего не могла сделать. Если бы попыталась, они бы закрыли тебя с ребятами здесь. Кому было бы от этого лучше?

В ответ я получила грузовик, ворота и сарай.

Похоже, передача мыслей требует дополнительной тренировки.

Наши полчаса быстро истекли, пока Талли рассказывала мне новости из дома (папа злился, мама беспокоилась, а Энджел делала перестановки в моей комнате), как поживают мальчишки (Чарли не разваливался на куски, а Джэйс, какой сюрприз, отлично вписался) и как мне лучше защищать себя (к несчастью, она так и не придумала логичного объяснения моим превращениям).

Не успели мы оглянуться, как Трэвис открыл дверь, выгоняя Талли на мороз.

– Я люблю тебя, – сказала она с полными глазами слез.

– Ты стоишь 12 таких, как я. Береги себя. И присмотри за парнями. – Даже зная, что Джэйс был в сговоре с Альфой, он все равно был моим братом, был моим. – Не позволяй им делать глупостей.

Талли начала что-то говорить, но ее голос дрогнул, и она просто сдалась. Ее руки были на моей талии, и я поцеловала ее в макушку. А затем моя голова наполнилась изображениями. Грузовик, припаркованный у деревьев. Декоративные старые ворота. Старый облезший красный сарай. Они повторялись снова и снова.

– Давайте, девчонки. – Голос Трэвиса был добрым, но строгим. – Если мы опоздаем хоть на минуту, нам всем влетит.

Талли отошла. В ее глазах стояли слезы, но была и решимость. Эти изображения были не просто так, у них был смысл. Я кивнула ей, дав знать, что поняла.

***

После того как Боб отвел Талли наверх, он вернулся не один.

– Ты не войдешь, даже не прости. – Трэвис прижался к двери, слегка напрягшись, показывая, что он готов действовать. Ствол вернулся в руку Боба. когда он занял свой пост наверху.

– Здорова, Чак, – сказала я сидя, со скрещенными ногами посреди камеры. – Как делишки?

Чарли смотрел на охранников, видя ту же агрессию, что и я. Он принял ту же позу, показывая, что не представляет угрозы. Боб расслабил хватку на пистолете, но оба оборотня были, если что, готовы к драке.

– Уволился с работы, – сказал он, поставив локти на коленки, а голову на ладони.

– Правда? Я думал, тебе нравился весь тот раздрай.

– Устал двигать стаканы каждую неделю. Плюс у меня появились другие дела.

– В этом трагедия работы. У тебя не остается времени на важные вещи, вроде спасения принцесс.

– Хорошо, что хоть кто-то это понимает, – сказал он отрешенно, осматривая мое окружение.

– Клевое у тебя жилье, Скаут. Цепи на стенах и все такое.

– Не говори, просто роскошь. Я была хорошей собачкой.

– А у меня только коврик и мое имя на потертом ошейнике.

– Бедная псинка.

– Избалованная принцесса.

Мы одновременно сели прямо, хоть и не координировали свои движения. Внимание Чарли сместилось с окружения на меня, его глаза следили за всеми моими действиями.

В любой другой ситуации было бы неловко, но сейчас я чувствовала заботу.

– Прекрасно выглядишь, – сказал он.

– Чарли, ты засмущал меня, – хихикнула, я пытаясь разрядить обстановку. Он не заглотил наживку, чувство юмора покинуло его.

– Я скучал по тебе.

– Я тоже по тебе скучала, – сказала я, пытаясь игнорировать ком в горле.

– Скаут, нам надо поговорить. – Его глаза были направлены на полосу бетона между нами.

– Окей.

– Ладно, это мне надо поговорить, а тебе – послушать.

Весело-то как.

– Ладно.

– В ту ночь, когда погиб Алекс...

Я не смогу.

– Чарли...

– Нет, – сказал он командным тоном. – Я должен сказать. Позволь мне. Скаут, пожалуйста.

Я не ответила. Не могла. Все мое тело застыло.

– Не перебивай.

Моя голова двинулась вперед и назад, словно на механической шее.

– Той ночью мы охотились на Алекса. Мы изучили повадки Коулов и представляли, где сможем его найти. Для Джэйса это было легко. Мы собирались напасть внезапно, обездвижить его, чтобы утром, когда превращение соберет его обратно, он все понял, покинул Тимбер и больше не представлял угрозы для твоей жизни. Джэйс стремился защитить тебя, и я тоже. Но не только. Джэйсу он не нравился, потому что был волком и мог тебе навредить. Но я ненавидел то, как он на тебя смотрит, как ты смотришь на него. Я ненавидел то, что ты выбрала его, а не меня.

Я прижала руки к груди, пытаясь силой сдержать осколки разбитого сердца.

– Когда я увидел тебя там, с ним, как ты касалась его, что-то сломалось внутри меня. Мой зверь считал тебя своей, несмотря ни на что. У меня помутилось в голове. Джэйс потом мне все рассказал, но я не помню ничего между моментом, когда увидел тебя, обнимающей волка, и тобой на больничной койке.

Чарли, который никогда не плакал даже после побоев отца, позволил слезам капать с подбородка.

– Все говорят, что это не моя вина, что я не хотел убивать его. Думаю, они не правы. – Он поднял взгляд на меня, и я вздрогнула от боли, что была в них. – Я плохой человек, не такой, как ты и Талли. Я не знаю, что произошло той ночью, но знаю, что это моя вина. Знаю, что до конца жизни буду виноват перед Алексом и его братом, и перед тобой. И знаю, что не заслуживаю твоего прощения, но я хочу, чтобы ты знала – мне жаль. Я должен был сказать раньше. Должен был говорить это каждую секунду за последние три месяца, но не стал. Поэтому, говорю сейчас. Прости меня, Скаут. Мне очень жаль.

Я терла глаза кулаками.

– Можно мне теперь сказать?

Чарли кивнул.

– Я люблю тебя. – Слова слетели у меня с языка. – Я не помню, чтобы я тебя не любила. – Я, наверное, не должна была говорить такое Чарли через пару часов после того, как Алекс мне это сказал, но я не чувствовала вины. Я любила Чарли всю жизнь, и это никуда не делось, когда я влюбилась в Алекса.

Чарли всхлипнул от моего заявления, и я едва не потеряла дар речи.

Это был самый болезный звук из всех, которые я слышала.

– И ты прав, мы не можем быть теми, кем были раньше. Та ночь все изменила, и теперь Алекс всегда будет стоять между нами. – Я знала, что это правда, пусть эти слова и разбивали мне сердце. – Но есть вещи, которые никогда не изменятся. Я всегда буду твоим другом. Часть моего сердца всегда будет твоей. И я всегда, всегда буду тебя прощать. – Даже если не смогу забыть.

– Ты не должна, – сказал он сломленным голосом.

– Я была там, Чарли. Я все видела, и я знаю, почему погиб Алекс. Ты не специально столкнул его с того обрыва. – И вновь я осознала правдивость своих слов, только когда произнесла их. – Произошел несчастный случай. Да, ты мог повести себя иначе, и он остался бы жив, но и Джэйс мог. Или я. Или даже сам Алекс. Мы все той ночью совершили ошибки и все за них заплатили.

Это не наивность, я знала, что мы будем расплачиваться всю жизнь, какой бы короткой она не была. Но нам всем нужно было жить дальше.

– Я не заслуживаю тебя, – сказал Чарли.

Я попыталась улыбнуться.

– А я не заслуживаю тебя. Думаю, мы квиты.